CC BY
37
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ АНАЛИЗА РОССИЙСКИХ ЛОКАЛЬНЫХ ЭЛИТ
УДК 323.22/28
Локальные элиты представляют несомненный интерес для исследователей современных российских политических реалий. Научный интерес обусловлен тем, что на локальном уровне сформировались группы ведущих игроков, обладающие приоритетным влиянием на локальные политические процессы. Появляются новые исследования, посвященные проблемам локальной политики, однако большая их часть сводит эли-тистскую проблематику к эмпирике. Многие теоретические вопросы в этой связи остаются вне поля зрения специалистов. Недостаточно разработанной остается и методологическая база подобных исследований.
Мы рассмотрим основные методологические проблемы, с которыми могут столкнуться исследователи политических элит на уровне локальных территорий в регионах современной России. Интересно, что в рамках элитистской проблематики попытки разрешить вопросы методологического характера с неизбежностью обращают нас к более общим дискуссиям о проблемах иного свойства от терминологических до этических.
Первая методологическая проблема связана с самим термином «локальная политическая элита». Этимологически элита -это высшие, первые, лучшие, то есть социальная верхушка, высший слой общества и лучшие его представители*. Классическая трактовка этого понятия не вполне коррелирует с распространенными сегодня представлениями о локальном уровне политики и управления как о низшем, последнем и наименее значимом. С точки зрения классической теории элит понятие «локальная элита»(впрочем, как и «региональная») не вполне корректно.
Современная элитология, напротив, поднимает проблему иерархии элит и, соответственно, вопрос о том, как распределяются элитные страты. Тем самым происходит расширение содержания это-
Т.Б. ВИТКОВСКАЯ
го термина, допускающее его распространение на представителей различных уровней властной иерархии. Изменение содержания понятийного аппарата эли-тологии было обусловлено очевидными изменениями политической реальности, в частности - характера социальной и административной стратификации общества.
Таким образом, целесообразность изучения субэлит уже получила необходимое научное обоснование, хотя именно локальные элиты российских регионов не могут похвастаться заметным вниманием со стороны политологов и социологов.
Для отечественных исследователей поводом для рассмотрения, помимо элиты национальной, региональной элиты и локальной элиты, является существование нескольких уровней управления. В политико-административной системе современной России выделяется три уровня управляющих структур - федеральный, региональный и локальный. Это разделение основывается на принципе распределения властных полномочий и компетенций между субъектами власти «по вертикали» - между федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Федерации и органами местного самоуправления.
Однако сам факт существования органов управления не дает достаточных оснований говорить о наличии политической элиты на этом уровне. Понятие «политическая элита» определяется через понятие власти, причем речь должна идти о наличии власти реальной, а не формальной. Именно наличие автономного субъекта политической власти на определенном уровне реализация власти в пределах данного уровня свидетельствует о существовании на этом уровне политической элиты.
Соответственно мы можем говорить о существовании особой политической элиты, только когда есть основания говорить и
* Термин «элита» произошел от латинского eligere - выбирать; в современной научной литературе получил широкое распространение от французского elite - лучший, отборный, избранный.
об автономном политическом процессе на данном уровне вертикального разделения власти. Другими словами, политический процесс на локальном уровне свидетельствует о наличии локальной политической элиты, которая выступает субъектом политической власти, реализуемой в пределах данного уровня. Локальная элита - это политический феномен, который не может быть понят и определен в отрыве от феномена локальной политики.
Таким образом, с точки зрения методологии целесообразно анализировать локальную политическую элиту (как и локальную политику в целом) в контексте системы властных отношений между локальным и региональным уровнями власти - так как именно с этим уровнем и только с ним должно происходить возможное разграничение.
Феномен локальной политики предполагает процесс принятия и реализации политических решений, касающихся всего локального сообщества, на локальном уровне и локальными лидерами. Степень автономности данного процесса может быть большей или меньшей, но он не должен подменяться принятием всех важных для локальной территории политических решений «наверху», органами государственной власти регионального и федерального уровня.
Иными словами, утверждение о наличии локальной политической элиты означает, что существует неизбежно узкий круг представителей локального сообщества, обладающих приоритетным политическим влиянием на дела муниципалитета, достаточно независимый от региональной элиты, от других влиятельных игроков на своем уровне и отграничившийся от прочей массы населения.
Мы полагаем, что для понимания сущности локальной политической элиты и ее роли в политическом процессе необходимо четко разграничивать региональную элиту и локальную элиту. В данном случае исходное методологическое утверждение о необходимости такого рода разделения создает основу для анализа в практических исследованиях. Вопрос о возможности такого разграничения, однако, является спорным в современной отечественной политологии.
Восприятие локального уровня управления как «низшего», «наименее масштабного», и, часто, как «менее интересного», влияет на отношение исследователей к
теме локальной политики. Подобные оценки ведут к тому, что во многих конкретных исследованиях локальный уровень политики либо исключается, либо игнорируется. При таком подходе нет необходимости в отграничении локальной элиты от элиты региональной. В этом случае деятельность локальных лидеров интересует исследователей, только если оказывает определенное влияние на региональный политический процесс. При этом некоторые локальные лидеры включаются авторами исследований в состав региональной политической элиты [3].
Другой взгляд на проблему предполагает выделение в структуре региональной политической элиты двух уровней: первый (верхний) - уровень региона, второй (нижний) - уровень локальных территорий. В этом случае, как и в первом, представители локального уровня рассматриваются как малочисленная и наименее влиятельная группа в составе региональной элиты [2, с. 268].
Мы полагаем, что подобный подход не позволяет объективно оценить политический процесс на локальном уровне, поскольку не учитывает характера властных отношений внутри локального сообщества, ограничиваясь анализом взаимодействий локальной и региональной власти. Данный подход также не позволяет многое добавить к описанию политической жизни региона, потому что представители локальной элиты действительно, как правило, не оказывают решающего влияния на принятие решений на региональном уровне.
В соответствии с другим подходом, который представляется более эффективным, наличие и функционирование органов управления и сформированная система властных отношений на локальном уровне позволяют рассматривать локальную политику и локальную элиту как самостоятельные политические феномены, хотя их анализ и невозможен вне контекста региональной политики.
Это поднимает проблему взаимодействия локальных и региональных элит. Локальная элита, претендуя на монополизацию властных полномочий, стремится ослабить влияние вышестоящих органов власти (прежде всего - региональных государственных структур) на локальный политический процесс. Ресурсная база локальной элиты позволяет ей принимать и реализовывать решения, отличающиеся от позиций региональной элиты. Это обеспе-
чивает решение ряда вопросов местного значения в пределах территории, представителями локального сообщества. Практически это может обеспечить местному самоуправлению системную, функциональную самостоятельность.
При этом политическая реальность такова, что влияние региональных элит на решения, касающиеся муниципалитетов,-обычная практика. Речь не идет о полной независимости муниципалитетов. Самостоятельность локальной политической элиты проявляется не в закрытости или полной автономности протекающих на локальном уровне политических процессов (что на практике невозможно), а в возможности формулировать собственную позицию и отстаивать ее в постоянном диалоге с региональной элитой. Периодическое участие региональной власти в процессе принятия решений, касающихся муниципалитетов, целесообразно расценивать не как посягательство на элитный статус локальных лидеров, а как неизбежное следствие связи локальной экономики с экономикой региона и локального политического процесса - с региональной политикой [4, с. 88].
Вторая методологическая проблема обусловлена тем, что существует множество определений элиты и сводится к необходимости выбрать определяющие показатели элитарности. Фактически мы должны сосредоточиться на трех основных подходах к определению этого понятия, определив возможность применения каждого из них при анализе именно локальных политических элит.
Ценностный подход акцентирует внимание на особых качествах, характеризующих представителей элиты. Главным недостатком этого подхода является отсутствие ясности при определении необходимых качественных характеристик. Это делает его очень субъективным, ставя результаты исследований в зависимость от личных идеологических взглядов и даже нравственных установок конкретных авторов.
Если исходить из этимологии термина, основное содержание качественных характеристик сводится к тому, что элита - это лучшие в обществе, лучшие чем большинство, то есть представители локальной элиты - лучшие по сравнению со всем прочим локальным сообществом. При этом термин ассоциируется исключительно с положительными характеристиками: элита - мудрые, достойные, образованные, добродетельные и т.п. Однако эмпирические
исследования современных российских локальных элит (кстати, как и политических элит других уровней или временной локализации) опровергают эти предположения. Представителей элиты часто можно справедливо характеризовать как корыстолюбивых, коррумпированных, циничных, ограниченных и пр. Подход оказывается неприменим к российской политической действительности [1, с. 214].
Если считать определяющей характеристикой элиты наличие особых качеств, которые обеспечивают ей превосходство над большинством и в итоге - политическую власть, то подход представляется более продуктивным. При этом акцент делается на таких качествах, как активность, инициативность, компетентность, одаренность, возможны и негативные характеристики (например властолюбие, алчность). Однако и в этом случае ценностный подход остается достаточно субъективным и может быть использован для описания, социометрической или психологической характеристики локальных элит, но не для глубокого научного анализа.
Структурный подход главным критерием элитарности называет «присутствие во власти». К элите могут быть отнесены те, кто занимает руководящие посты в важнейших политических и социальных институтах (администрации, легислатуры, партии и пр.).
Структурный подход достаточно прост и технологичен. Он предоставляет исследователям эффективную методику: выделение представителей локальной элиты путем анализа должностных и статусных позиций. По этой причине большинство прикладных политологических исследований на локальную и региональную тематику (кстати, не только с позиций элитологии) ведется в рамках данного подхода.
Недостатком структурного подхода является отсутствие четкого разграничения между собственно элитной и административно-управленческой структурой. Между тем, практика доказывает, что не все руководители властных структур имеют элитный статус.
Как мы отмечали выше, показателем элитарности является обладание властью реальной, а не формальной. По этой причине локальную политическую элиту нельзя отождествлять с высшими муниципальными служащими.
Проблемой при применении структурного подхода для анализа локальных
процессов является и свойственная ему формализованность, унифицированность оценок. Если критерием элитарности является должность, то возникает своеобразная «иерархия должностей»: те, что гарантируют элитный статус, и те, что нет. Однако практика доказывает, что в разных политических условиях один и тот же пост дает разные политические дивиденды.
Мы полагаем, что на локальном уровне существуют три категории «потенциально статусных» позиций: глава муниципалитета, депутат представительного органа местного самоуправления и партийный лидер муниципального уровня. При этом указание на конкретный статус достаточно формально, поскольку отдельные персоны могут обладать несколькими, таким образом, расширяя сферу своего влияния в территории. Подобное «совмещение статусов» формирует локальную элиту из наиболее влиятельных представителей общественной и политической жизни территорий.
Единственный официальный статус, который гарантирует вхождение в состав локальной политической элиты «сам по себе», - статус главы муниципалитета. Все прочие статусы (депутатский, партийный, общественный и др.) гарантией включения в локальную политическую элиту являются не всегда. Многое зависит от политического влияния данной структуры (представительного органа самоуправления, партийной организации, общественного объединения и т.п.) в конкретной локальной территории, в данных политических условиях и от собственных возможностей (финансовых ресурсов, авторитета, отношений с прочими представителями элиты и др.) участника локальной политической жизни.
С нашей точки зрения, структурный подход может эффективно использоваться в исследованиях локальных элит, если критерием элитарности считать занятие ключевых для принятия решений и распределения ресурсов позиций в политических и социальных структурах.
Указание на то, что элита контролирует значимую долю ресурсов общества, присутствует во многих определениях элиты (не только сформулированных в рамках структурного подхода). Мы полагаем, что акцент на обеспечении ресурсами важен, поскольку он создает предпосылки для определения автономии локальной политической элиты
исходя, кроме прочего, из ее ресурсного потенциала. О том, что вопрос автономии является принципиальным для существования локальной элиты, мы уже писали выше.
Участие в процессе принятия важнейших решений также является определяющей характеристикой элиты. Применительно к локальному уровню это означает, что локальная элита принимает и реализует стратегические решения, влияющие на все локальное сообщество и территорию. Российский элитолог А.В. Дука констатирует, что определение элиты через занятие позиций, которые дают возможность непосредственно и регулярно влиять на принятие политических решений, является в настоящее время стандартом в исследовании элит, несмотря на то, что разные авторы используют различные прилагательные или глаголы для определения «принимающих решения» [5, с. 11].
Определение элиты через выполняемую функцию (в данном случае - функцию принятия решений) сближает структурный подход с функциональным*.
Функциональный подход определяет элиту через присущие ей функции. Значимость этих функций для общества определяет особое положение персон, которые их выполняют, детерминирует их элитный статус.
Элита выполняет целый ряд функций (служит стабилизатором социальных отношений в обществе, является неким «образцом» для прочего населения и др.), но ее важнейшей и определяющей функцией является управление обществом. Большинство дефиниций (не только тех, что сформулированы в рамках функционального подхода) напрямую связывают элиты с данной деятельностью - управлением, властвованием, руководством.
При этом на уровне исходных методологических утверждений между функциональным и структурным подходами нет принципиальных противоречий. Выполнение названных функций становится возможным, поскольку в распоряжении элиты находятся соответствующие ресурсы. Концентрация значительных ресурсов в руках представителей элиты, в свою очередь, обуславливается тем, что они монополизируют позиции, обеспечивающие контроль над этими ресурсами [6, с. 8].
Функциональный подход работает и при анализе локальных элит. При этом он предоставляет не конкретный инструмента-
* Ряд исследователей, и среди них классик отечественной элитологии Г.К. Ашин, объединяют названные подходы в один подход, который именуется структурно-функциональным.
рий, как структурный подход, а прежде всего исходные теоретические установки. Речь идет о базовых теоретических положениях, поскольку функциональный подход в целом отражает активистские представления элитистов: именно властные интенции элит предопределяют возможность и необходимость их существования.
Третья методологическая трудность связана с определением внутренней структуры и состава локальной элиты.
Выше мы указали три поста во властных структурах локального уровня, которые позволяют претендовать на элитный статус. В соответствии с этим логично выделить три группы в структуре локальной элиты: корпус глав местного самоуправления, депутатский корпус локальных легислатур и корпус лидеров муниципальных отделений политических партий.
Мы полагаем, что целесообразно выделять не только политическую (представители МСУ, партий), но и экономическую (политизированный бизнес) составляющие в структуре локальной политической элиты. Оправданность включения бизнеса в состав локальной элиты вызывает вопросы, поскольку его политическая деятельность не всегда легитимирована постами во властных структурах. Это связано с тем, что вопрос об институционализации своей политической активности не является проблемой для локального бизнеса. Главным для него остается возможность конвертировать накопленные экономические ресурсы в политическое влияние в ходе неформального взаимодействия с представителями самоуправления. Данное
политическое влияние не обязательно нуждается в легитимации, но в случае необходимости формальный политический статус представители бизнеса могут приобрести, получив депутатский мандат либо пост в партийной структуре или общественной организации. Эти обстоятельства позволяют считать локальный бизнес, имеющий интересы в сфере политики, отдельной, достаточно активной и влиятельной группой в составе локальной элиты [7, с. 37, 52-53].
Кроме того, имеет смысл выделение иных персон или групп, претендующих на элитный статус. В конкретных исследованиях можно проанализировать степень политического влияния представителей общественных организаций и объединений, медиаструктур, бывших глав муниципалитетов советского и постсоветского времени. Однако претензии представителей данных категорий на особый статус редко оказываются обоснованными.
Таким образом, проблема методологических основ анализа локальных политических элит важна и имеет не только сугубо теоретическое, умозрительное значение. Обзор основных методологических трудностей, с которыми неизбежно столкнутся исследователи локальных элит, и вариантов их преодоления убеждает нас в важности адекватного выбора методологических оснований подобных исследований. Исходные теоретические и методологические установки, на которые опирается автор, не только предопределяют методику исследования, но и в целом влияют на восприятие и трактовку феномена локальных элит.
1. Ашин, Г.К. Элитология: история, теория, современность [Текст] / Г.К. Ашин. - М.: МГИМО-Уни-верситет, 2010. - 600 с.
2. Взаимодействие элит в социально-политическом процессе современной России [Текст] / В.Г. Игнатов, И.Ф. Денисенко, Ф.А. Кислицин, З.Д. Михайлова, А.В. Понеделков, А.М. Старостин, В.В. Черноус. - Ростов-на-Дону, 2001. - 513 с.
3. Гаман-Голутвина, О.В. Региональные элиты России: персональный состав и тенденции эволюции [Текст] / О.В. Гаман-Голутвина // Самые влиятельные люди России 2003. - М., 2004; Тарусина, И.Г. Динамика политических установок региональных элит России (На примере Саратовской области) [Текст] / И.Г. Тарусина // Полис. - 2003. - № 1; Макарычев, А.С. Взаимодействие научной и политической элит: теория вопроса и практика Нижегородской области [Текст] / А.С. Макарычев // Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе. - М., 1999.
4. Гельман, В.Я. Политические диффузии в условиях пространственно гибридного режима: институциональное строительство и выборы мэров в городах России [Текст] / В.Я. Гельман, Т.В. Ланкина // Полис. - 2007. - № 6. - С. 86-109.
5. Дука, А.В. Исследования элит: поиск теоретических оснований [Текст] / А.В. Дука // Власть и элиты в российской трансформации. - СПб, 2005. - 296 с. - С. 11-29.
6. Дука, А.В. Легитимация произвола как основание функционирования элит [Текст] / А.В. Дука // Элиты и власть в российском социальном пространстве. СПб.: Интерсоцис, 2008. - 268 с. - С. 7-28.
7. Ледяев, В.Г. Городские политические режимы: теория и опыт эмпирического исследования [Текст] / В.Г. Ледяев // Политическая наука (Локальная политика, местное самоуправление: российский и зарубежный опыт). - 2008. - № 3. - С. 32-60.
