CC BY
83
Политика и правовое государство
Т. Б. ВИТКОВСКАЯ
ЛОКАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА В УСЛОВИЯХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ
Ключевые слова:
локальная политика, локальная элита, местное самоуправление
Статья посвящена политическим элитам локального уровня. Автор дает определение и описание данного феномена, рассматривает трансформации локальной элиты в 1990-е и 2000-е гг., обосновывает сравнительную автономность существования и деятельности локальной элиты по отношению к региональной элите, устойчивость такой автономии, в том числе в контексте законодательных новаций.
Элитологические исследования получили широкое распространение в российской политической науке в последние два десятилетия. Одно из направлений современных исследований в рамках отечественной элитологии, которое активно поддерживается научным сообществом, — изучение региональных элит. В условиях сохранения регионального политического пространства и относительной автономности региональных акторов актуальность вопросов формирования и функционирования элит на данном уровне не вызывает сомнений. Однако обращение к тем же темам применительно к локальному уровню неизбежно приводит к обсуждению более общих вопросов — о возмож-
Key words:
local politics, local elites, local self-government
The article is about political elites on the local level. Definition and description of the phenomenon are given. Local elite transformations in 1990s and 2000s are studied. Comparative autonomy of existance and activity of local elite in relation to regional elite, steadiness of this autonomy also in the context of legislative innovations are proven.
ности и целесообразности исследования локальной политики и локальных элит как самостоятельных политических феноменов.
Это отсутствие внутридисцип-линарного единства относительно наличия самого предмета — локальной политической элиты — во многом воспроизводит ситуацию, сложившуюся в рамках большинства зарубежных политологических сообществ несколько десятилетий назад, когда сама постановка вопроса обладала относительной легитимностью. Последующая достаточно быстрая институционализация данной проблематики показала, что одной из причин эпистемологического недоверия была недостаточная изученность вопроса, отсутствие
как достаточных эмпирических данных, так и базовых концептуальных обобщений. Во многом за счет накопления и обобщения информации о местных элитах политическая наука многих стран оказалась подготовленной к анализу общественных трансформаций, в которых именно локальные элиты играют заметную и самостоятельную роль. В России изучение данной проблематики только начинается.
В российской политической науке существует два подхода к определению роли и места локальных лидеров в элитной структуре. Первый игнорирует политические процессы на локальном уровне и включает ведущих локальных лидеров в состав региональной элиты. При этом их деятельность интересует исследователей, только если оказывает определенное влияние на региональный политический процесс и они составляют малочисленную и наименее влиятельную категорию в составе региональной элиты (см., напр.: [1; 3; 7; 11]).
Подобный подход представляется нам недостаточно продуктивным: он не позволяет объективно оценить политический процесс на локальном уровне, поскольку не учитывает характера распределения власти внутри локального сообщества; а также не способствует описанию политической жизни региона, т. к. представители локальной элиты действительно, как правило, не ока-
зывают решающего влияния на принятие решений на региональном уровне.
Второй подход, которого придерживаемся и мы, предполагает определение политической роли локальных лидеров исходя не из их места в региональном политическом процессе, а из их роли в локальном сообществе и территории. В прошедшее десятилетие сформировалась необходимость изучения политической элиты локального уровня, что стало отправной точкой для детального анализа политической жизни локальных сообществ (локальность при этом понимается как пространственная ограниченность сообщества) [2].
Подобный подход базируется на идее о том, что политика и политическое могут производиться на разных уровнях социальных общностей. Это актуально для современной России, т. к. в условиях политики рецентрализации, а также изменения институциональной среды, в которой существуют локальные сообщества (муниципальная реформа, новый порядок формирования региональных органов государственной власти, активное партийное строительство, усиление конкуренции на муниципальных выборах и т. д.) наблюдается активизация политических процессов на локальном уровне [8, с. 158].
Данный подход предусматривает наличие таких самостоятельных
Витковская Т. Б. Локальная политическая элита в условиях общественных трансформаций
Политика и правовое государство
политических феноменов, как локальная элита и локальная политика. При этом проявление самостоятельности локального уровня как автономной площадки политических интеракций выступает определяющим условием их существования.
Феномен локальной политики предполагает процесс принятия и реализации политических решений, касающихся всего локального сообщества, на локальном уровне и локальными лидерами. Степень автономности данного процесса может быть большей или меньшей, но он не должен подменяться принятием всех важных для локальной территории политических решений «наверху», органами государственной власти регионального и федерального уровня.
Иными словами, утверждение о наличии локальной политической элиты означает, что существует неизбежно узкий круг представителей локального сообщества, обладающих приоритетным политическим влиянием на дела муниципалитета, достаточно независимый от региональной элиты, от других влиятельных игроков на своем уровне и отграничивший себя от прочей массы населения.
Речь идет не о полной независимости или самодостаточности локальной элиты. Независимость проявляется не в закрытости или полной автономности протекающих на локальном уровне политических
процессов (что на практике невозможно), а в самостоятельности локальной элиты как социальной группы, как участника политической жизни: элита стремится к достижению собственных интересов — политических, экономических или социальных, используя для этого собственный ресурсный потенциал.
Деятельность представителей локальной элиты является политической и не сводится к администрированию. Общая схема распределения полномочий между органами самоуправления и государственного управления в масштабах страны предполагает принятие ряда принципиальных политических решений, касающихся муниципалитетов. Однако в условиях рецентрализации процесс принятия политических решений создает ситуацию, при которой общее стратегическое управление конкретными локальными сообществами и территориями «сверху» невозможно. Это предопределяет существование политической элиты локальных территорий. По этой причине развитие локальных элит сегодня — условие сохранения целостности политического пространства в России.
В целом актуализация политического потенциала локальных сообществ обуславливается взаимодействием разнообразных факторов. Однако необходимым условием формирования и функционирова-
ния локальной политической элиты является самостоятельность локального уровня как автономного поля политических взаимодействий.
Выше локальная элита была определена как группа местных лидеров, обладающих высоким политическим влиянием на дела муниципалитета. Однако для понимания сущности и политической роли локальной элиты необходимо более содержательное определение.
Во-первых, определяющим критерием элитарности является «присутствие во власти». К локальной элите могут быть отнесены те, кто занимает руководящие посты в важнейших политических и социальных институтах этого уровня (администрации, легислатуры, партии и т. п.).
В целом указанный критерий достаточно показателен. Между тем, практика доказывает, что не все руководители властных структур имеют элитный статус и не все представители локальной элиты занимают должности во властных структурах. Очевидно, что статусная позиция, должность, пост — не всегда гарантия политического влияния. Показателем элитарности является обладание властью реальной, а не формальной. Поэтому локальную политическую элиту нельзя отождествлять с муниципальными служащими высшего звена — необходимо четко разграничивать элитную
и административную структуры. Это особенно важно при анализе политических процессов, поскольку на локальном уровне по причине неизбежной узости элитного слоя они сложно различимы. Кроме того, в разных политических условиях один и тот же пост предоставляет разные политические дивиденды. Подобный подход не учитывает также собственный потенциал претендентов на элитный статус, не обусловленный должностными полномочиями.
Данный подход к определению локальной политической элиты будет более точен, если критерием элитарности считать занятие ключевых, с точки зрения принятия решений и распределения ресурсов, позиций в местных политических и социальных структурах.
Указание на то, что элита контролирует значимую долю ресурсов общества, присутствует во многих определениях элиты. Акцент на участие в распределении ресурсов важен, поскольку он создает предпосылки для определения автономии локальной политической элиты исходя, кроме прочего, из ее ресурсного потенциала. О том, что вопрос автономии является принципиальным для существования локальной элиты, говорилось выше.
Участие в процессе принятия важнейших решений также является определяющей характеристикой элиты. Применительно к локально-
Витковская Т. Б. Локальная политическая элита в условиях общественных трансформаций
Политика и правовое государство
му уровню это означает, что локальная элита принимает и реализует стратегические решения, влияющие на все локальное сообщество и территорию. А. Дука констатирует, что определение понятия элиты в зависимости от занимаемых ее представителями позиций, которые дают возможность непосредственно и регулярно влиять на принятие политических решений, — сегодняшний стандарт в исследовании элит, несмотря на то что разные авторы используют различную лексику для характеристики понятия «принимающие решения» [4, с. 11].
Таким образом, выделенный критерий позволяет определять локальную политическую элиту близко к определению, данному Р. Патнемом: «Политические элиты — это индивиды, чьи стратегические позиции в важных и властных организациях и движениях дают им возможность непосредственно, устойчиво и регулярно влиять на принятие политических решений» [4, с. 11].
С другой стороны, локальная политическая элита определяется через присущие ей функции. Значимость этих функций для общества обуславливает особое положение лиц, которые их осуществляют, детерминирует их элитный статус. В целом локальная элита выполняет достаточно разнообразный спектр функций (служит стабилизатором социальных отношений в обществе, представляет собой некий «образец» для прочего
населения и др.), но важнейшей является управление локальным сообществом и территорией. Другими словами, определяющей для локальной элиты выступает деятельность, связанная с реализацией политической власти — управлением, властвованием, руководством. Именно властные интенции локальных элит предопределяют возможность и необходимость их существования и функционирования.
Определяя локальную элиту максимально широко, можно сказать, что это элемент местного сообщества, который структурирует и организует локальное социальное пространство. На практике руководство локальным сообществом и управление территорией сводится прежде всего к процессу принятия стратегических решений. Представители локальной элиты формулируют их, утверждают, обеспечивают реализацию и контролируют исполнение.
Осуществление названных функций становится возможным, поскольку в распоряжении локальной элиты находятся соответствующие ресурсы. Концентрация значительных ресурсов в руках ее представителей, в свою очередь, обуславливается тем, что они монополизируют позиции, обеспечивающие контроль над этими ресурсами [5, с. 7-8].
Таким образом, локальная политическая элита — это социальная
группа, принимающая стратегические политические решения, которые оказывают влияние на локальное сообщество и территорию, обладающая необходимыми для этого ресурсами и степенью автономии. Представители локальной элиты монополизируют ключевые для принятия решений и распределения ресурсов позиции в локальных властных институтах.
Исходя из данного определения, в составе локальной политической элиты можно выделить четыре основных компонента: корпус глав муниципалитетов, депутатский корпус, местное партийное руководство и политически активный бизнес.
Глава муниципалитета является ключевой фигурой в составе локальной элиты, поскольку оказывает приоритетное влияние на принятие важнейших политических решений и обладает широкой ресурсной базой (прежде всего административным ресурсом, основа которого — должностные полномочия, и значимым репутационным ресурсом). Нормотворческие полномочия локальных легислатур обеспечивают политическое влияние местных депутатов. О вхождении представителей политических партий в состав локальной элиты как о тенденции можно говорить только со времени превращения «Единой России» в значимую политическую силу и формирования широкой сети
ее локальных представительств; сегодня местные лидеры в ходе партийного самоопределения не имеют реальной альтернативы этой партии.
Бизнес может играть значимую роль в социальной и политической жизни локального сообщества. Распространенные причины включения его представителей в политический процесс — социальная ответственность, стремление получить гарантии безопасности, преференции для бизнеса или личные политические амбиции собственников. Однако оправданность включения представителей бизнеса в состав локальной элиты может вызывать вопросы. Это связано с тем, что институционализация собственной политической активности не является для них проблемой. Главным аргументом для включения представителей локального бизнеса в политический процесс остается возможность конвертировать накопленные экономические ресурсы в политическое влияние в ходе неформального взаимодействия с представителями самоуправления. Данное политическое влияние не обязательно нуждается в легитимации, но в случае необходимости формальный политический статус представители бизнеса могут приобрести, получив депутатский мандат либо пост в партийной структуре. Даже предпочитая неформальные практики взаимодействия с местной властью
Витковская Т. Б. Локальная политическая элита в условиях общественных трансформаций
Политика и правовое государство
или действуя через своих «ставленников» в легислатуре и администрации, локальный бизнес остается активной и влиятельной частью локальной элиты.
Предложенное разделение на внутриэлитные группы требуется, чтобы оценить ресурсный потенциал каждой из них и понять механизмы элитного рекрутирования в локальных сообществах. Однако подобное различение групп внутри элиты достаточно формально, поскольку отдельные лица могут представлять несколько таких групп, расширяя таким образом сферу своего влияния (например, депутат локальной легислатуры может возглавлять местную партийную ячейку или быть успешным бизнесменом). Подобное «совмещение статусов» формирует локальную элиту из наиболее влиятельных представителей общественной и политической жизни территорий. Это принципиально важно для формирования локальной элиты, поскольку депутатский, партийный или общественный статус не гарантируют включения в ее состав. Многое зависит от политической конъюнктуры: от сложившейся политической ситуации, от политического веса данной структуры (локальной легислатуры, партийной организации, общественного объединения) в конкретном муниципалитете. Не меньшее значение имеют собственные возможности участника локальной
политической жизни. Например, наличие репутационного ресурса с одной стороны, с другой — обладание финансовыми ресурсами могут обеспечить вхождение в локальную элиту, в то время как одного их этих ресурсов может быть недостаточно. Единственный официальный статус, который гарантирует вхождение в состав элиты, приобретают лица, замещающие должность главы муниципалитета.
Кроме того, имеет смысл выделение отдельных лиц или групп, имеющих полуэлитный статус. Речь идет о тех политических игроках, которые не являются членами элитного сообщества, однако располагают достаточными политическими ресурсами и оказывают значимое влияние на все локальное сообщество и на саму локальную элиту. Это прежде всего представители силовых структур локального уровня, которые являются «оком» центра или губернатора в муниципалитетах. Роль, которую они играют, открыто или скрыто, в политической жизни территорий, достаточно велика.
В конкретных исследованиях (при анализе политической ситуации в регионе или муниципальной территории) можно также оценить степень политического влияния представителей локальных общественных организаций и медиаструктур, однако их претензии на особый статус редко бывают обоснованны.
Несмотря на важность изучения состава и структуры локальных элит, их анализ не должен сводиться исключительно к рассмотрению положения и поведения персоналий. Локальная политическая элита — это особый социальный слой, развивающийся по своим правилам.
Формирование локальных элит в их современном варианте шло в российских муниципалитетах с середины 1990-х гг.1, т. е. со времени введения практики выборов мэров и депутатов местных легислатур [6]. До конца десятилетия локальные элиты оставались достаточно размытыми социальными образованиями: был высок уровень случайности попадания в элиту, сильна ротация, высшие муниципальные посты зачастую занимали лица, не обладавшие финансовым и репутационным ресурсом. Процессы отграничения от прочего сообщества и сплочения в единую группу происходили постепенно, по мере формирования элиты. На первоначальном этапе для ее представителей первоочередными стали вопросы о механизмах управления локальной территорией, а также об обосновании своей деятельности, имеющей целью контроль над локальным сооб-
1 Это не означает, что аналога политической элиты местного уровня не было в советский период; речь идет о формировании современной российской локальной элиты, т. е.
локальной элиты в том варианте, в котором она существует сегодня.
ществом. Для формирования элиты требовалась прежде всего система должностей и органов власти, которая позволяла бы обеспечить монополизацию большинства ресурсов и одновременно аргументировать властные притязания соображениями общественной необходимости. Таким механизмом для складывающейся локальной элиты стала система местного самоуправления.
С одной стороны, заинтересованность формирующейся локальной элиты способствовала воплощению правовой идеи о местном самоуправлении (МСУ) в России в реальную работающую систему самоуправления. Закон о местном самоуправлении2 предоставил нормативную базу, активность будущих представителей элиты наполнила законодательные нормы реальным содержанием.
С другой стороны, до настоящего времени деятельность локальных элит непосредственно связана с институтом местного самоуправления. Представители локальной элиты реализуют собственные властные интенции, в том числе через органы МСУ: для них власть является и са-мозначимой целью, и практической необходимостью, что предопределяет их интерес в получении и ис-
Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 28 августа 1995 г. № 154-ФЗ // Информационно-правовая система «Консультант-Плюс».
Витковская Т. Б. Локальная политическая элита в условиях общественных трансформаций
Политика и правовое государство
пользовании должностных полномочий. Система МСУ также институционализирует систему властных отношений на локальном уровне, ключевые позиции в которой занимают представители локальной элиты. Легитимация особого статуса многих представителей элиты в локальном сообществе также происходит через выборы и назначения на муниципальные должности.
К рубежу 1990-2000-х гг. локальная элита стала более однородной, сплоченной и устойчивой социальной группой: стабилизировался ее социальный состав, сформировались стандартные механизмы элитного рекрутирования, сводящиеся к нескольким типовым социальным карьерам. Она создавала «цензы» и «фильтры» для вхождения в свои ряды, зачастую обеспечивала своим представителям сохранение элитного статуса, но не стала полностью закрытой и самодостаточной, что подтверждают результаты муниципальных выборов.
Во второй половине 1990-х гг. система внутриполитических взаимодействий на локальном уровне определялась доминированием сферы влияния главы над реальными полномочиями прочих участников политического процесса, в том числе над местными депутатами. К началу 2000-х гг. депутатский корпус приобрел большую самостоятельность: представительные органы
многих муниципалитетов получили
юридическую и финансовую независимость от исполнительных, расширилась сфера компетенции легислатур, изменился социальный состав депутатского корпуса за счет роста доли представителей местного бизнеса.
В начале 2000-х гг. экономический рост привел к увеличению доходов МСУ (как собственных, так и получаемых от вышестоящих уровней власти)1. Данный процесс способствовал расширению ресурсной базы локальной элиты, но был нивелирован тенденцией централизации полномочий и ресурсов в масштабах страны [9, с. 115].
Более значимым для локальной политики следствием экономического роста стала политическая экспансия крупного бизнеса2. Целями его собственников были контроль над распределением муниципальных бюджетных средств и эффективное лобби в органах местного самоуправления. Это стало причи-
1 Речь идет не об отдельных муниципальных образованиях, а о ситуации на муниципальном уровне в целом.
2 Интересно, что степень вовлеченности крупного бизнеса в политический процесс напрямую зависит от характера основного производства: например, социальная и политическая активность характерна для бизнеса машиностроительной, металлургической, химической отраслей по причине жесткой связи подобных предприятий с городом, но не для нефтяного, газового, транспортного бизнеса, поскольку такие компании ориентированы почти исключительно на вопросы собственного развития.
ной многочисленных конфликтов глав территорий с представителями предприятий, закономерно привело к увеличению доли представителей крупного бизнеса в локальных легислатурах, что в целом повысило динамичность и конкурентность локального политического процесса. В городах с монопрофильным производством данные тенденции переросли в определяющий факт политической жизни: либо градообразующее предприятие контролировало муниципальную администрацию и легислатуру и принимало все стратегически важные для территории решения, либо перманентно воспроизводился острый политический конфликт.
Муниципальная реформа, начатая в 2003 г., была направлена на централизацию политического поля и унификацию институциональной структуры МСУ1. Однако ее влияние на локальные элиты оказалось неоднозначным. Унификация формальных правил организации самоуправления привела к тому, что в одних регионах муниципалитеты «проиграли», с точки зрения своей самостоятельности, в других, напротив, «выиграли», когда, реализуя положения федерального законодательства, региональные власти
Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 06 октября 2003 г. №131-ФЗ // Российская газета. 2003. 8 октября.
увеличили долю местных бюджетов в консолидированных бюджетах субъектов Федерации, ввели более универсальные схемы распределения трансфертов между территориями и т. д. [10, с. 29]. Все произошедшие изменения отразились непосредственно на степени самостоятельности и ресурсной обеспеченности локальных элит.
В то же время реформирование системы муниципального управления способствовало развитию локальной элиты как политического феномена. Расширился круг значимых властных должностей на местном уровне за счет введения нового уровня самоуправления (глава поселения) и новых муниципальных постов (нанятый по контракту глава администрации). При этом лица, замещающие эти должности, хотя во многих случаях и не могли претендовать на элитный статус, но оказались активно включенными в политический процесс локального уровня. Для представителей локальной элиты появление новых политических игроков означало изменение в расстановке политических сил, потенциальную возможность формирования новой оппозиции или новых коалиций. Это усложняло локальный политический процесс, расширяя поле для политических маневров.
В настоящее время локальная элита как социальная группа остается достаточно закрытой и устой-
Витковская Т. Б. Локальная политическая элита в условиях общественных трансформаций
Политика и правовое государство
чивой, но в сравнении с предыдущим десятилетием она стала менее сплоченной по причине усложнившегося характера внутриполитических взаимодействий на локальном уровне, продолжающихся конфликтов между главой и депутатским корпусом, локальной властью и бизнесом.
Таким образом, политическая элита является, с одной стороны, в большой степени неоднородной социальной группой, что предопределяет сравнительную вариативность внутриэлитных взаимодействий. С другой стороны, она остается достаточно сплоченной по отношению к внешним контрагентам, что позволяет рассматривать ее как отдельного политического игрока в контексте ее отношений с другими акторами локальной политической и экономической жизни, с региональными властными структурами.
Анализ положения и политической роли российских локальных элит в прошедшие полтора десятилетия доказывает сравнительную автономность их существования и деятельности, устойчивость такой автономии, в том числе — в контексте законодательных новаций. Это принципиально важно для исследования локальной и региональной политики, поскольку позволяет увидеть в локальном политическом процессе не только влияние федерального центра (в контексте распространенного в современной научной литературе тезиса о политическом доминировании центра в отношениях с регионами), но и деятельность самих локальных элит, которые выступают не столько проводниками региональной и федеральной политики, сколько субъектами самоорганизации локальных сообществ.
1. Абелинскас Э. Ю. Особенности политических процессов в городах тюменского Севера // Такая разная Россия. Политические процессы и местные сообщества в малых городах. Пермь, 2007. С. 124-126.
2. Взаимодействие элит в социально-политическом процессе современной России. Ростов н/Д, 2001.
3. Дахин А. В. Трансформация региональных элит (на примере Нижегородской области) // Полис. 2003. № 4.
4. Дука А. В. Исследования элит: поиск теоретических оснований // Власть и элиты в российской трансформации. СПб., 2005. С. 11-29.
5. Дука А. В. Легитимация произвола как основание функционирования элит // Элиты и власть в российском социальном пространстве. СПб., 2008. С. 7-28.
6. Лапина Н. Ю. Трансформация советской политической элиты // Управленческое консультирование. 2005. № 1. С. 112-130.
7. Макарычев А. С. Взаимодействие научной и политической элит: теория вопроса и практика Нижегородской области // Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе. М., 1999.
8. Назукина М. В., Сулимов К. А. Символическая репрезентация локальных политических сообществ: Пермский край и Свердловская область (исследование в рамках проекта «Политизация
локальных сообществ: возможность и действительность») // Политическая наука (Локальная политика, местное самоуправление: российский и зарубежный опыт). 2008. № 3. С. 158-174.
9. Панов П. В. Региональные политические процессы в РФ в «эпоху Путина»: унификация или диверсификация? // ПОЛИТЭКС: Политическая экспертиза. 2006. № 4. С. 109-135.
10. Панов П. В. Локальная политика в разных измерениях // Политическая наука (Локальная политика, местное самоуправление: российский и зарубежный опыт). 2008. № 3. С. 9-31.
11. Тарусина И. Г. Динамика политических установок региональных элит России (на примере Саратовской области) // Полис. 2003. №1.
References
1. Abelinskas E. Yu. Osobennosti poLiticheskih protsessov v gorodah tyumenskogo Severa // Takaya raznaya Rossiya. PoLiticheskie protsessi i mestnye soobschestva v maLyh gorodah. Perm', 2007. S. 124-126.
2. Vzaimodeystvie eLit v sotsiaL'no-poLiticheskom protsesse sovremennoy Rossii. Rostov n/D, 2001.
3. Dahin A. V. Transformatsiya regionaL'nyh eLit (na primere Nizhegorodskoy obLasti) // PoLis. 2003. № 4.
4. Duka A. V. IssLedovaniya eLit: poisk teoreticheskih osnovaniy // VLast' i eLity v rossiyskoy transfor-matsii. SPb., 2005. S. 11-29.
5. Duka A. V. Legitimatsiya proizvoLa kak osnovaniye funktsionirovaniya eLit // ELity i vaLst' v rossiy-skom sotsiaL'nom prostranstve. SPb., 2008. S. 7-28.
6. Lapina N. Yu. Transformatsiya sovetskoy poLiticheskoy eLity // UpravLencheskoe konsuLtirovanie. 2005. № 1. S. 112-130.
7. Makarychev A. S. Vzaimodeystviye nauchnoy i poLiticheskoy eLit: teoriya voprosa i praktika Nizhegorodskoy obLasti // Transformatsiya rossiyskih regionaL'nyh eLit v sravniteL'noy perspektive. M., 1999.
8. Nazukina M. V., Sulimov K. A. SimvoLicheskaya reprezentatsiya LokaL'nyh poLiticheskih soobschestv: Permsky kray i SverdLovskaya obLast' (issLedovaniya v ramkah proekta «PoLitizatsiya LokaL'nyh soobschestv: vozmozhnost' i deystviteL'nost'») // PoLiticheskaya nauka (LokaL'naya poLitika, mestnoe samoupravLeniye: rossiysky i zarubezhny opyt). 2008. № 3. S. 158-174.
9. Panov P. V. RegionaL'nye poLiticheskiye protsessy v RF v «epohy Putina»: unificatsiya iLi diversifi-katsiya? // POLITEKS: PoLiticheskaya ekspertiza. 2006. № 4. S. 109-135.
10. Panov P. V. LokaL'naya poLitika v raznyh izmereniyah // PoLiticheskaya nauka (LokaL'naya poLitika, mestnoe samoupravLeniye: rossiyskiy i zarubezhny opyt). 2008. № 3. S. 9-31.
11. Tarusina I. G. Dinamika poLiticheskih ustanovok regionaL'nyh eLit Rossii (na primere Saratovskoy obLasti) // PoLis. 2003. №1.
Витковская Т. Б. Локальная политическая элита в условиях общественных трансформаций
