CC BY
8РОССИЯ И КИТАЙ: СОСЕДИ И ПАРТНЕРЫ
УДК 94(510).06/07:930.85:159.9.01 DOI: 10.24412/2308-264X-2020-6-116-120
КУЛИКОВА О.Ю.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАДОКСЫ ИЗУЧЕНИЯ КУЛЬТУРЫ ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА В СТАРОМ КИТАЕ
Ключевые слова: Старый Китай, культура психической деятельности, методология истории, военно-спортивная подготовка, психотехники.
Известно, что в Китае, начиная примерно с XVI века до. н.э. (опираясь на датировку античных трактатов), были разработаны весьма многочисленные и, порой, очень эффективные методы осознанной, целенаправленной и систематической регуляции различных психических процессов и управления нервно-психической деятельностью человека, которые позволяли весьма радикально изменять, переструктурировать исходные психические структуры человека. Существует несколько методологических парадоксов, которые серьезно затрудняют историко-психологические исследования культуры психической деятельности Востока с позиции европейской науки, в основе которых - религиозность и философия Запада. Отмечено, что отечественные исследователи, вольно или невольно, осуществляют ведут исследования на основе традиции аврамических религий, или ещё более узко - публичного христианства (такого христианства, как его понимает основная масса верующих граждан).
KULIKOVA, O.Yu.
METHODOLOGICAL PARADOXES OF STUDYING THE CULTURE OF PSYCHICAL ACTIVITY IN ANCIENT CHINA
Key words: Ancient China, culture of mental activity, methodology of history, military-sports training, psychotechnics
It is known that in Ancient China, starting (based on the dating of ancient treatises) from about the XVI century BC, were developed very numerous and sometimes very effective methods of conscious, purposeful and systematic regulation of various mental processes, management of human neuropsychic activity, which made it possible to radically change and restructure the original mental structures of a person. There are several methodological paradoxes that seriously complicate the study of the culture of psychical activity of the East from the position of European science - this is the religiosity and philosophy of the West. It is noted that domestic researchers, willingly or unwillingly, carry out research on the basis of the tradition of the Abramic religions, or even more narrowly - public Christianity (such Christianity as the majority of believers understand it).
Известно, что в старом Китае, начиная примерно с XVI века до. н.э. (опираясь на датировку античных трактатов), были разработаны весьма многочисленные и, порой, очень эффективные методы осознанной, целенаправленной и систематической регуляции различных психических процессов, управления нервно-психической деятельностью человека, которые позволяли весьма радикально изменять, переструктурировать исходные психические структуры [1].
Об эффективности этих методов, сохранявшихся в течение тысячелетий в национальной культурной традиции, несмотря на все перипетии истории страны, свидетельствуют многочисленные публикации очевидцев событий, происходивших уже в относительно недавнем прошлом - в эпоху династии Цин. К примеру, интересные данные такого рода нашли отражение в работах европейских и китайских наблюдателей вооруженного конфликта между китайскими повстанцами Ихэтуань и «Армией восьми государств», произошедшего на рубеже XIX - XX веков в Китае. В освещении современников, повстанцам требовалось порой всего 3 - 10 суток для того, чтобы мобилизовать человеческие ресурсы и подготовить войска к боевым действиям [4]. Известны и конкретные методики, дающие такой эффект [5].
В настоящее время существует достаточно широкий ряд историко-психологических исследований этих методов, созданы их классификаторы, а многие методики адаптированы в систему спортивной и военно-физической подготовок во многих странах мира. Остается, однако, во многом, открытым вопрос о методологии и механизмах этих методик, средств и способов. В представленной статье автор делает попытку анализа некоторых трудных нюансов методологических вопросов, связанных с кросскультурными пересечениями историко-психологических аспектов культуры психической деятельности в старом Китае. При этом в центре внимания находятся результаты научных исследований боевых искусств Востока и Запада.
Николай Вячеславович Абаев (7.10.1949 - 14.10.2020) - советский и российский востоковед, буддолог, китаевед, исследователь чань-буддизма и тенгрианства, доктор исторических наук, профессор, в своей нашумевшей работе «Чань-буддизм и культура
психической деятельности в средневековом Китае» еще в 1983 году указывал: «Согласно фундаментальному принципу историчности психики, разрабатываемому в советской психологии, психика есть продукт развития индивида в определенной социокультурной среде, а не нечто исходно биологически заданное, и детерминирована в первую очередь социально-экономическими факторами. Поэтому как содержание психики, так и механизм ее функционирования могут существенным образом меняться в зависимости от тех социокультурных условий, в которых она формировалась...» [1].
Наличие в традиционном Китае развитой культуры психической деятельности позволяло не только распространять ее в референтных группах, но и, при соответствующих социально-экономических условиях, управлять массами. Это управление обеспечивалось широким арсеналом психотехнологий, психотехник и их средств. Историко-педагогическое изучение этих психотехнологий проводилось, в частности, в исследовании И.А. Воронова «Китайская классическая концепция военного обучения» (1996), где были выделены - в хронологическом порядке - основные системы, в которых применялись данные психотехнологии. В их числе особое значение имели такие системы как «Колодезные поля» (ХХУ1-ХИ вв. до н.э.); «Круг Чжоу» (XII в. до н.э.-УП в. н.э.); «Военные поселения» (1У-ХШ вв. н.э.); «Система Ци Цзигуана» (XVI в.), «Шаолиньская система» ("-ХХ вв.) и др. [2]. В этом же исследовании ученый осуществил классификацию методов и средств обучения, в рамках указанных психотехнологий в контексте военно-физической подготовки войск в Старом Китае, что проиллюстрировано на рисунке 1.
Китайская классическая концепция военного о&учения
АРМЕИСКИЕ «ВНЕШНИЕ»
МЕТОДЫ ОБУЧЕНИЯ
МОНАСТЫРСКИЕ «ВНУТРЕННИЕ»
боевые действия
ВОЕННАЯ ПОДГОТОВКА
Профессиональная подготовка
Управление колесницей
В ер* оная езда
Такти к а везения боя
Морально-психологнческая подготовка
Ор иенгирован не
МОДЕЛИРОВАНИЕ КРИТИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ
Стрельба нз лука
Владение секирой
Фехтование на меча* и саблях
Стрельба М1арбалета
Использование доспехов
Управление войсками флажками
Мари! и Походы Учения
физическое воспитание
ФИЗИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА
Военные танцы У-У
Спонтанный та ней цзоу
Великий тэнец лау
Гимнастика дао инь
Гимнастические комплексы тао-лу
БИОРИТМОЛОГИЯ
КАЛЕНДАРЬ
Соответствие нс ихофи ЗИОЛОГИЧ ОС КИХ процессов, биоритмов и педагогического воздействия на основе астрономических циклов движения Луны, Юпитера, Сатурна, Марса, Векеры и Юпитера
психомоторные упражнения
Дхарани Гатхи Мантры
Сутры
Тексты «Военное семикнижье»
«Картина на шелку» из ма ванду иски* раскопок
Притчи
Методика «Алхимия духа»
Гань Бао «Разведданные а духах»
УЧэнь Энь «Путешествие на Запад»
Армейская символика
эмблем, флагов, знаков различия н др.
Иконография
Рисунок 1. Сущность и содержание военно-физической подготовки войск в Старом Китае [2].
Отмеченные психотехники и связанные с ними специфические средства позволяли не только в максимальной степени реализовать творческие способности человека, но и существенным образом развить, натренировать определенные психофизиологические качества, а также соответствующим образом доразвить психические способности, что, в свою очередь, положительно влияло на: 1) витальные и оздоровительные процессы, 2) профессионально значимые качества, 3) обеспечение того, что в европейской психологии Абрахамом Маслоу было названо «самоактуализацией», 4) разрешение вопросов морально-этического и духовного характера.
Анализируя культуру психической деятельности в исторической традиции Восточной Азии, многие исследователи сегодня предлагают собственные классификации многочисленных восточных школ и направлений, в которых, собственно, и культивировалась эта оригинальная «культура психической деятельности». При этом, как правило, они, с одной стороны, неизбежно увязывают свои теоретические конструкции с тремя традиционными китайскими учениями -конфуцианством, даосизмом и буддизмом. Однако, с другой - практически все они не могут избежать известной, причем методологически предопределенной, ловушки.
Первый методологический парадокс, на наш взгляд, заключается в том, что рассмотрение этих учений отечественные исследователи, вольно или невольно, осуществляют в контексте аврамических религий, или ещё более узко - публичного христианства (такого христианства, как его понимает основная масса верующих граждан). При этом неизбежно допускается серьезная методологическая ошибка. С одной стороны, публичное христианство стоит ближе к народным представлениям о персонифицированном боге и его не менее персонифицированных «помощниках», чем к системе четкой и структурированной, в соответствии с годичным календарем, обрядовости и служб, как это требуется на самом деле при обращении к опыту китайской истории. С другой стороны, полагаем, что, гипотетически соотнося три указанные китайских учения с современными западными научными дисциплинами, исследователь приходит к тому, что конфуцианству будет более соответствовать менеджмент, а не религия, даосизму -фармакология, а буддизму - психология.
Приведем достаточно большую и весьма полную по содержанию цитату из Н.В. Абаева: «Наиболее заметный вклад в формирование и развитие культуры психической деятельности в древнем и средневековом Китае внесли ... традиционно китайские учения - конфуцианство и даосизм, а также пришедший из Индии буддизм. ... Особую роль в развитии культуры психической деятельности в средневековом Китае сыграла ... - [буддийская] школа чань (яп. «дзэн»), сформировавшаяся на рубеже V-VI вв. н.э. ... В чаньской культуре психической деятельности был обобщен многовековой опыт двух древнейших и величайших психокультурных традиций - китайской, и индийской, что позволяло чань-буддистам достигать поразительных результатов в преображении исходных психических структур и формировании определенного типа личности с заданными психологическими характеристиками. Преображение структуры личности и субъекта деятельности в системе чаньской практики психотренинга и психической саморегуляции порой носило столь глубокий и тотальный характер, что затрагивало самые глубинные слои психики. В процессе такой перестройки вырабатывался очень своеобразный тип личности, который по многим социально-психологическим установкам, по своим структурообразующим психическим параметрам значительно отличался от базисного в официальной, конфуцианской культуре типа личности» [1].
Второй методологический парадокс, весьма спорный для европейской науки, заключается в том, что одной из причин успешного развития в Китае культуры именно психической (!) деятельности, чего мы не наблюдаем в Европе (европейской цивилизации), вероятно, послужило отсутствие философии, как особой дисциплины. Н.В. Абаев указывает: «... Проблема выявления основных мировоззренческих, нравственных и психологических атрибутов определенной базисной (репрезентативной) личности с целью их последующей реализации рассматривалась в традиционной китайской мысли едва ли не как самая важная в ряду других - гносеологических, космологических или социологических проблем. В значительной мере это было обусловлено тем, что в старом Китае философия так и не выделилась в самостоятельную научную дисциплину с отдельным, четко очерченным предметом изучения и строго специализированным категориальным аппаратом (в отличие, скажем, от западной философии), развиваясь в тесном единстве с другими протонаучными (а также квазинаучными) дисциплинами, которые имели сугубо прикладное значение и способствовали достижению каких-либо реальных или иллюзорных практических результатов, - теорией государственного управления, социальной психологией и этикой (конфуцианство, моизм, легизм), медициной и алхимией (даосизм) и т.д.» [1].
К слову, на деструктивное влияние философии на развитие психологии в Европе указывал Поль Фресс - французский психолог, экспериментатор, автор известного в СССР (РФ) шеститомного труда «Экспериментальная психология» (1966 - 1978), написанного в соавторстве с не менее известным психологом Жаном Пиаже. В частности, он отмечал: «Если психология [в XIX
веке]» во многих своих областях зависела от успехов физиологии, то точно так же и физиология могла успешно развиваться лишь в результате открытий в химии и физике... С каким трудом наука освобождалась от философии!» [3].
В данном контексте, чтобы более точно понять суть происходящего и подвести адекватную методологическую основу под исследования историко-психологического характера в такой теме, как культура психической деятельности в старом Китае, безусловно, важно учитывать общую логику истории психологии, вообще, и истории психологии в СССР - в частности.
В этой связи отметим, что еще эпоха Ренессанса изменила вектор познания - с изучения божественного промысла на человека, как главный объект познания - по словам Люка Пламондона «... l'homme tuera Dieu». Философия Аристотеля уже не могла удовлетворять потребности научной мысли Европы (начиная с XVII века). В науке стало принято ставить новые проблемы, в распоряжении ученых появился новый инструментарий. Дуализм духа и тела - идея характерная для средневековой Европы - потребовала от ученых поисков механизмов этого дуализма. С одной стороны, это была механика (и биомеханика), с другой - интуиция по-Декарту (но это ещё не интроспекция, которая возникает в XIX веке).
В XVIII веке появляется идея, связанная с тем, что основным принципом психической жизни является ассоциация (Юмм, Хартли, Дж. Милль, С. Милль), основанная на параллелизме «ощущения - идеи». Изучение законов возникновения идей заставляло ученых все глубже уходить в своих исследованиях в область психологии. «Трактат об ощущениях» Кондильяка - яркий тому пример. «Эмпирическая психология» (1732) и «Рациональная психология» (1734) Вольфа привнесли в психологическую науку метод психометрии; в частности, было предложено измерять величину удовольствия и величину внимания. В данном контексте психологи предпринимают попытки измерять интеллект, интенсивность внимания, силу влияния негативных эмоций (например, страха) на человека. На практике - следуют попытки измерять интенсивность и длительность психических явлений. Иными словами, психология все дальше отходила от философии и приближалась к физиологии и естественным наукам. Появились механистические модели человека, но сознание все еще рассматривалось как «высший уровень психической организации, зависимое от функционирования мозга и независимое от тела» (Кабанис).
В XIX веке в психологии начинает доминировать метод интроспекции, но уже зазвучали заявления о том, что «психология является наукой, которая должна основываться на опыте, метафизике и математике» (Гербарт). В физиологии наблюдался мощный всплеск новых данных, благодаря развитию физики и химии. Появился аппаратурный физико-химический инструментарий, позволивший сделать ряд прорывных исследований в физиологии центральной нервной системы. Благодаря этому были сделаны открытия, которые изменили подходы к изучению психологии: стали различать чувствительные и двигательные нервы, обнаружили специфичность нейронов - конкретный нерв порождает всегда лишь один вид ощущений, были выделены сенсорные системы и их качества. Появилась электрическая модель проведения нервного импульса. Была измерена скорость проведения нервного импульса у разных биологических существ. Идея о живых духах была окончательно оставлена в прошлом.
Начало XX века ознаменовалось глобальными социально-экономическими потрясениями, в числе прочего спровоцировавшими всплеск научных исследований. В СССР - это работы И.П. Павлова (лауреат Нобелевской премии) и Н.А. Бернштейна (лауреат Сталинской премии). В контексте предложенной статьи для нас именно они представляют основной интерес. В СССР, в рамках психологии, начинают развиваться направления, которые до сих пор вызывают интерес и у отечественных, и у западных коллег - психодиагностика, психотехника и психотехнологии. Но наступают известные события 30-х годов, которые сводят на «нет» все усилия отечественной естественнонаучной психологии. По сути, в 1937 году эта наука «приказала долго жить». По существу, психология возрождается в СССР только после 15 октября 1968 года, когда выходит Постановление Совета Министров СССР «О включении психологии в перечень отраслей наук, по которым присуждаются ученые степени». Но теперь это была не естественнонаучная дисциплина (как во всем научном мире), она являлась гуманитарной, «идеологически правильной».
На наш взгляд, именно этот груз философского наследия до сих пор не дает путь широкому развитию психодиагностики, психотехнологиям, математическому моделированию и пр.
Наверное поэтому термины «психотехника» и «психотехнология» в отечественном классификаторе ВАК психологических наук 19.00.00 в настоящее время отсутствуют.
Этот краткий исторический экскурс позволяет глубже понять восклицание Поля Фресса и повторить его для современной науки: «С каким трудом наука освобождается от философии!».
Судя по всему, вывод (конечно, дискуссионный) о том, что доминирование философии, видимо, не позволило в Европе (в эпоху до Ренессанса) оформиться методам индивидуального личностного познания и культуре психической деятельности, в угоду гносеологии и поиску форм познания внешнего мира, напрашивается со всей очевидностью. Что, собственно, и наблюдается до сих пор. Если развивать это положение дальше, то можно предположить, что философия не сложилась в древнем Китае по причине создания там, каким-то образом, некой достаточной модели мира (со всеми его законами) на ранних этапах эволюции человеческой цивилизации (до XVI в. до. н.э.), чего мы не наблюдаем в Европе. Аналогичные процессы мы наблюдаем в Индии. С другой стороны, заметьте, психология всегда подвергалась «гонениям» в тех государствах, где тоталитарные режимы, опираясь на конкретную философскую доктрину, пытались контролировать всю общественную и личную жизнь своих граждан. Далеко за примерами ходить не надо.
Безусловно, исследовательская работа изначально строится на противоречиях -исторических, методических, методологических. Но ряд традиционных для исследования истории культуры психической деятельности Восточной Азии ошибок, полагаем, возможно избежать. Ведь не секрет, что до сих пор многие исследователи, пробующие свои силы в восточных направлениях (в том числе и психо-двигательных): йога, карате, ушу и пр., нередко «скатываются» в мистику или, в лучшем случае, остаются на примитивном уровне «народного», популярного понимания методологических вопросов.
И, конечно, слияние двух культурологических и гносеологических подходов в настоящее время требует от исследователя умения сочетать «Восток и Запад», отбросив груз традиционных подходов в науке.
Как написал Редьярд Киплинг:
Oh, East is East, and West is West, and never the twain shall meet, Till Earth and Sky stand presently at God's great Judgment Seat; But there is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth, When two strong men stand face to face, though they come from the ends of the earth! (О, Восток есть Восток, и Запад есть Запад, и они не встретятся до тех пор, Пока Земля и Небо не встанут ныне на Великом Божьем Судилище; Но не станет ни Востока, ни Запада, ни Границ, ни Знатности, ни Национальности, Когда два сильных человека станут лицом к лицу, хотя они и пришли с [разных] краёв земли!).
Итак, религия, с одной стороны, и философия - с другой, представляют собой две «конкурирующие» системы, которые заставляют исследователя постоянно идти на компромисс при историко-психологическом изучении такой темы, как культура психической деятельности в старом Китае.
Литература и источники
1. Абаев Н.В. Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае. -Новосибирск: Наука, 1983. -272 с.
2. ВороновИ.А. Китайская классическая концепция военного обучения: дис. ... канд. пед. наук. - М., 1996. - 210 с.
3. Fraisse, P. Traité de psychologie expérimentale / Paul Fraisse et Jean Piaget. - Paris, Presses universitaires de France, 1963, 1re éd., 9 vol.
4. Liu Zh. Yi he tuan / Zhijian Liu; Hanchun Sun. - Beijing: Tong su du wu chu ban she, 1955 Т. I-IV.
5. Xi Yuntai. Zhung-go wu-shu shi. (История китайских "воинских искусств" ушу). - Beijing: 1985. - 352 с.
References and Sources
1. Abaev N.V. Chan'-buddizm i kul'tura psihicheskoj deyatel'nosti v srednevekovom Kitae. - Novosibirsk: Nauka, 1983. - 272 s.
2. Voronov I.A. Kitajskaya klassicheskaya koncepciya voennogo obucheniya: dis. ... kand. ped. nauk. - M., 1996. - 210 s.
3. Fraisse, P. Traité de psychologie expérimentale / Paul Fraisse et Jean Piaget. - Paris, Presses universitaires de France, 1963, 1re éd., 9 vol.
4. Liu Zh. Yi he tuan / Zhijian Liu; Hanchun Sun. - Beijing: Tong su du wu chu ban she, 1955 T. I-IV.
5. Xi Yuntai. Zhung-go wu-shu shi. (Istoriya kitajskih "voinskih iskusstv" ushu). - Beijing: 1985. - 352 s.
КУЛИКОВА ОЛЬГА ЮРЬЕВНА - кандидат исторических наук, Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья имени П.Ф. Лесгафта, Санкт-Петербург ([email protected])
KULIKOVA, OLGA Yu. - Ph.D. in History, The Lesgaft National State University of Physical Education, Sports and Health, St. Petersburg.
