CC BY
33
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 8 (430).
Философские науки. Вып. 53. С. 86—91.
УДК 130.33 DOI 10.24411/1994-2796-2019-10814
ББК 87.3(2)
Методологические основания социальной философии Е. В. Спекторского: от «социальной физики» к христианской метафизике
М. В. Харланов1, П. Е. Бойко1
1 Кубанский государственный технологический университет, Краснодар, Россия 2 Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия
В данной статье отражена попытка авторов реконструировать этапы развития и методологического становления взглядов русского мыслителя Е. В. Спекторского. Установлена включенность ученого в общемировой научно-философский дискурс начала XX в — методологическое обоснование гуманитарных наук. Доказательно отражена эволюция мысли ученого от частноправовой проблематики к всеобщей логике бытия и мышления как единственно возможной основе гуманитарной методологии. Показаны в своем историческом развитии логические особенности отождествления Спекторским системы абсолютного идеализма с христианской мыслью, что является необходимым условием ее деархаизации. Современные мыслителю социально-политические потрясения, выпавшие на долю России, делают его рефлексивный опыт уникальным, а обращение к нему — необходимым для консолидации прошлого и настоящего.
Ключевые слова. Е. В. Спекторский, социальная физика, положительная наука, деонтология, абсолютный идеализм, христианская социология.
По справедливому замечанию известного российского философа Е. С. Линькова, «если общество теряет связь с историей, то оно обрекает себя проделать исторический путь заново» [3, с. 1]. Современность, характеризующаяся проблемами социальной изолированности по этническим, конфессиональным, классовым признакам, свидетельствует о необходимости пересмотра собственной истории, консолидации прошлого и настоящего. Невозможность трансляции накопленного опыта исходит от противоречий, присущих конечным формам таких социокультурных представлений, как наука, искусство, религия, которые порождают неконтролируемые иррациональные процессы и ведут к распаду собственных эклектичных структур. Только лишь в философском осмыслении исторического опыта раскрывается синтетическая мощь философского знания и снимается противоречивость, эклектика, конечность всех несовершенных форм мышления. Цельность и полнота мировоззрения, понимание взаимосвязи между частью и целым, прошлым и настоящим как в общесоциальном, так и личностном смысле являются теми критериями, которые должны оценивать уровень цивилизованности современного общества. Логическим регулятивом такой философской рефлексии, как показывает разумный опыт, необходимо является система абсолютного идеализма Г. В. Ф. Гегеля, завершающая все исторические формы философии и утверждающая конкретно-всеобщее единство бытия и мышления. Только диалектическое мышление, приводящее
материю к единству с собой, делает возможным анализ различных теоретических сущностей, скрытых в наблюдаемых явлениях. Всякое иное содержание, не достигшее спекулятивно-диалектической формы, не соответствует истинной форме существования — конкретному триединству понятия, суждения и умозаключения. В этом смысле обращение к логической философии является, с одной стороны, попыткой разрешения актуальной проблематики, рождением истины в споре мнений, с другой — ориентирующей вехой на пути от произвола к свободе.
Среди плеяды выдающихся отечественных мыслителей незаслуженно забыто имя Е. В. Спек-торского, чья философская позиция, на наш взгляд, является опытом всеобщей диалектики мышления и бытия. Будучи свидетелем революционных потрясений начала XX в., Второй мировой войны, Спекторский посвятил свою научно-исследовательскую деятельность формулированию закономерностей общественной жизни, построению такой системы социальных норм, которая исключает кровопролитный догматизм и утверждает творческое начало свободной личности. Творческий путь ученого представляет собой последовательное восхождение от частноправовых к общефилософским понятиям: являясь юристом по образованию, будущий ученый предпочитает науку практике. В теоретической деятельности мыслитель не ограничивается рамками юриспруденции, а рассматривает обществоведение в целом. По признанию самого ученого,
вопрос о научном статусе социологии занимал его еще с университетской скамьи. Вопросы, которые ставил Евгений Васильевич перед собой, были неизбежно опосредованы методологическим контрастом «наук о духе» и «наук о природе» и свидетельствовали о включенности русского мыслителя в общефилософскую полемику эпохи. Возможны ли законы человеческого общежития? Как их найти и проверить? Оправданы ли сами попытки построения социологии как строгой науки или они представляют собой «плод недомыслия полуученых дилетантов» [7, с. 5]? Наиболее широким пониманием социологии, по мнению Спекторского, отличалась концепция «социальной физики» О. Конта [7, с. 6]. По замыслу Конта, «социальной физикой» должна быть «положительная» наука об обществе, которая объясняет общественные явления сообразно естественнонаучным принципам. Поиск устойчивых естественных законов, подчиняющих множество социальных отношений, их систематизация и математический анализ — такова познавательная задача контовской «социальной физики». Несмотря на то что впоследствии Конт отказывается от предложенного им термина и уже в 1839 г. предлагает термин «социология» [2, с. 28—29], именно «социальная физика» является исторически первой попыткой создания научного обществоведения. А такое методологическое обоснование обществоведения необходимо, ибо, как отмечает сам Спекторский, «всякое исследование того или иного вопроса права или государства в конце концов сталкивалось с этой проблемой, оказывалось неосуществимым без ее предварительного разрешения».
В чем же заключается та «положительность» естествознания, стремлением к которой характеризовалось подавляющее большинство современных социологических теорий, каковы ее познавательные и методологические границы, возможно ли использование естественнонаучных методологических принципов в сфере гуманитарных наук? В поисках ответов на эти вопросы обратимся к проблемному анализу науки начала XX в.
Проблема, занимавшая мыслителей конца XIX — начала XX в., заключается в необходимости включения в научно-философский дискурс сознательных явлений. Физическая теория, исследующая явления природы и добивающаяся объективности и интеллектуальной постижимо-сти естественнонаучной картины мира, не фиксирует средства, используемые для формулировки такой картины. Данное обстоятельство означает, что познание и понимание физических явлений происходит за счет непонимания духовных. Физический универсум становится инородным к
нашей жизни как сознательному явлению, не фиксирует ее объективно. Подобная необходимость обоснована тем, что наука, опирающаяся на классический рационализм Декарта, отождествляющий пространство и материю, и тем самым взявшая в основу его метафизический дуализм, столкнулась с иррациональными значениями внутри собственных теорий. Этот факт объясняется существованием уникальных явлений, которые не учитывались научной рациональностью. Классическая онтология различает теоретические сущности и явления, посредством которых мы можем наблюдать эти сущности. При повторном наблюдении сущность остается неизменной, так как акт наблюдения не взаимодействует с объективным ходом вещей. Эта установка классического понимания объективности физических исследований не выполняется уже в квантовой механике, конституирующей языковой (теоретический) выбор и факт наблюдения как эмпирический факт, что, несомненно, должно учитываться естественнонаучной картиной мира и онтологией. Естественные науки, обоснованные тождеством и дуализмом сознания и предмета, что и является их «положительностью», есть опытный стиль мышления, в котором не различены категории разумного мышления: особенного, единичного, всеобщего. Однако уже философскими концепциями Р. Декарта, И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля был подготовлен методологический аппарат, снимающий диалектические противоречия бытия и мышления и являющийся переходным звеном между классической и неклассической онтологиями. Тождество между сознанием и предметом возможно, так как предмет сам по себе не обладает собственным пространством и временем, здесь мы имеем абстрактное всеобщее, характеризующееся односторонней опосредованностью. Однако при рассмотрении его как непосредственного единичного явления такого тождества нет: особенное не содержит в себе всеобщности. Опыт не снимает явление в сущности, и такая сущность не развивается до мышления. В основе «положительности» лежит постулат, формулирующий мышление как пустую форму, в которой должно быть отражено содержание предмета.
Как мы видим, исследовательский интерес Спекторского созвучен духу времени и глубоко укоренен в научной проблематике эпохи. По мнению Н. И. Герасимова, Е. В. Спекторский — один из немногих ученых, исследовавших историю возникновения «социальной физики», что делает основной труд ученого «Проблема социальной физики в XVII столетии» ценным вкладом в мировую философскую мысль [1, с 118—119].
Данная работа связана с предыдущими работами мыслителя, однако методология ученого формируется несколько раньше и обретает свою завершенность в «Очерках по философии общественных наук». Стоит отметить, что вторая часть указанной работы, как раз и посвященная методологии обществоведения, так и не опубликована. В предисловии к «Проблеме социальной физики в XVII в.» Спекторский выделяет три этапа своего методологического становления: период критики, влияние марбургской школы неокантианства, разочарование в неокантианстве и переход к генетическому исследованию проблем социологии [7, с. 6—7]. Для настоящего исследования интересны второй и третий этапы развития взглядов ученого.
В период своего увлечения неокантианством, Спекторский утверждается в необходимости преодоления метафизического типа мышления в пользу идеального. Под идеализмом ученый понимает логические требования разума как ручательство собственной достоверности и решительный отказ от метафизики: гетерономных, догматических, бездоказательных утверждений и «всяких трансцендентных реальностей». Такие цели, по мнению ученого, и ставила Марбургская школа неокантианства в лице Наторпа и Когена. Соглашаясь с неокантианцами в пунктах единства логической истории, установления автономных синтетических принципов для науки, нравственности и эстетики, Спекторский указывает на слишком специальное, ограниченное понимание логики и, как следствие, уход от идеализма к метафизике и психологизму. Волевое деяние, поставленное Когеном в основу своего учения о нравственности, по мнению Спекторского, и есть причина алогичной эклектичной дифференциации: чистой логики, чистой этики, чистой эстетики. Поэтому, как считает Евгений Васильевич, «чистой этике следует иметь дело не с деяниями воли, а с их целями, вытекающими из разума. Только они, т. е. цели, могут быть установлены с совершеннейшей чистотой и прозрачной ясностью» [4, с. 397]. Таким образом, переняв у Марбургской школы стремление к логике в нравственной области, ученый видит осуществление ее чистоты в вопросе о целях и средствах к их осуществлению. Такая диалектика целей и средств, идеального и актуально данного в силу своего идеалистического характера способна к образованию превращенных форм, обусловленных нарушением исторического логического процесса. Значит, обращение к истории, выявление ее логико-философского единства и снятие превращенных форм является необходимым условием развития всякого социума. Данное требование воплотилось в генетиче-
ском методе Евгения Васильевича, справедливо определенного Герасимовым к «междисциплинарной области истории идей». Рассмотрим концептуальные аспекты данного метода.
Решить социологическую проблему означало для Спекторского установить ее генеалогию и понять психологические и исторические условия, вызвавшие ее к жизни. Спекторский под генетическим или историческим исследованием подразумевает семантический анализ в том виде, в каком он был сформулирован французским филологом М. Бреалем. «Термин "семантика" мы заимствуем у французского филолога Бреаля. Под семантикою общественных наук мы понимаем теорию их терминов и понятий, генетическое исследование этих терминов», — пишет ученый в своей работе «Понятие общества в античном мире» [6, с. 1]. И далее: «Семантическая обработка понятий носит генетический, по преимуществу исторический характер. Понятия не падают с неба в готовом виде и не парят, как Платоновы идеи, над действительностью в каком-то таинственном эмпиреи. Они живут вместе с людьми, вместе с их мыслью. И они испытывают все те колебания, изменения и противоречия, которые переживает человеческая мысль. В разные времена и при разных обстоятельствах они приобретали различные оттенки, различные, нередко даже противоположные значения» [6, с. 4]. Как видно из вышеприведенного высказывания, Спекторский соглашается с Бреалем в том, что развитие понятия претерпевает семантические изменения под воздействием внешней общественной среды. Следствием такого вмешательства, как было отмечено выше, является нарушение логического процесса, искажение первоначального смысла, вложенного в понятие. Социальная действительность оказывается стихийной историей, неспособной породить рациональную науку, и Спекторский решительно отрицает возможность положительного знания в гуманитарных науках. Здесь необходимо отметить, что идеал положительности, отвергнутый мыслителем в пользу деонтологии, сохраняет свое значение в естествознании. В этом и заключается эклектический элемент механического соединения гуманитарных и естественных наук: учение Спекторского не восходит к окончательному снятию философским разумом дуализма материи и духа, т. е. метафизического мировоззрения. «А физика и этика, как бы они ни объединялись логикою, никогда не сольются и не станут чем-то аналогичным друг другу. Как бы мы их ни сближали, мы все-таки наталкиваемся на вечную и никак не разрешимую противоположность души и тела, противоположность в ее первых
основаниях, собственно говоря, уже метафизическую и метаэтическую», — заключает ученый [5, с. 242]. Исходя из такого логического дуализма, понимание социологии как социальной физики и есть превращенная форма — неартикулированное заимствование понятий, обусловленное внешними причинами. Начало такой методологической путаницы Спекторский обнаруживает у Эпикура, но своего расцвета она достигает у стоиков. «Этика таким образом сливалась с физикою в какую-то неопределенную смесь, в которой уже не было ни этики, как таковой, ни физики, а была очень сбивчивая, наивно материалистическая метафизика абсолютного тождества, абсолютного безразличия» [5, с. 53]. Эклектична и метафизика Конта, «стремившаяся совместить множество несовместимых друг с другом задач» [5, с. 198], и метафизический историзм начала XIX в., «сваливавший» историю, физику и логику «в одну пантеистическую, безразличную и тождественную кучу» [5, с. 232]. Причины смешения смыслов внешние и объясняются желанием преобразовать настоящее в лучшую сторону. Так, явление «физицизма», в разные времена обуславливалось принятием христианства, модой к иностранному, политическими мотивами, прогрессом смежных областей знания и пр.
Таким образом, мыслитель отрицает положительное отождествление с противоположной ему диалектикой идеального и положительного, в которой видит методологическую основу обществоведения, т. е. абстрактно-рассудочное мышление сменяется диалектическим. Отрицая невозможность положительных или, как их называет сам Спекторский, онтологических законов в «науках о духе», ученый ограничивает их пространство деонтологией. В деонтологии как в нравственном учении о целях и средствах мыслитель видит то особенное, которое составляет уникальность гуманитарного познания, его принципиальное отличие от естественнонаучного. С точки зрения всеобщей логики бытия и мышления особенное, в философии Спекторского, в своей определенности снимает единичное, а особенное отрицается всеобщим. Однако такое отрицание отрицания Спекторский понимает не как тотальную отрицательность, а положительно, что и составляет основу его социальной метафизики. «Рациональная дедуктивная наука о человеке и его моральных делах, аналогичная механике, возможна не в качестве положительной науки, объясняющей реальную действительность, а единственно в качестве вечно неосуществимого морального требования», — пишет ученый. Сущностным законом социального пространства, следуя «чистой логике», служит диалектика законного и естествен-
ного, целей и средств. Несуществующая, утопическая истина, постулируемая деонтологически, как считает ученый, составляет основу нравственного сознания и во все времена являлась причиною недовольства настоящим, поиска лучшего, естественного. Настоящее же, представленное установленным законодательством, отвергается как произвольное, установленное по усмотрению.
Содержанием всякого метафизического мышления является в строгом смысле случайность: неопределенное рассудочное мышление, с одной стороны, и разнообразное содержание — с другой — не определены друг относительно друга. Здесь рассудочное мышление не ограничено какой-либо определенностью и, соответственно, не самостоятельно. Спекторский, понимающий, что не всякая цель должна оправдывать средства, а также что не все средства хороши для достижения цели, стремится преодолеть метафизику и в поисках нравственного регулятива обращается к христианству — «где мысль о возможном, там непременно и вера и притом в классическом, апостольском смысле как уповаемых извещение, вещей обличение невидимых» [8, с. 38]. В идеях христианства, в образе Царства Небесного (как символа цельности и полноты человеческого бытия) Евгений Васильевич и находит идеал, олицетворяющий всеобщее отрицание насущного во имя горнего. Плодом такого осмысления религиозных начал категориальным аппаратом всеобщего логоцентрического мировоззрения явилась система «трансцендентного идеализма» (термин Спекторского), представляющая собой опыт де-архаизации русской православной христианской мысли. Именно в идеализме ученый видит окончательное снятие метафизического типа мышления, разлагающего общественное сознание. «А между тем в том именно и состоит весь смысл идеализма, понятого вполне критически, что он решительно отказывается от всякой метафизики <.. .> для того, чтобы найти единственно надежную опору в чистых, автономных идеях разума, свободного от каких бы то ни было внешних опор и авторитетов как на небе, так и на земле, и только в самом себе, в своих собственных логических требованиях находящего ручательство своей истины и достоверности», — считает ученый [4, с. 386].
Анализируя исторически сложившиеся мировоззрения, ученый считает, что только христианство способно принять более совершенную идеалистически-духовную форму. Христианство принимает данную реальность и стремится возвысить ее к всеобщему духовному идеалу. Только в христианстве происходит воплощение Божественного разума в человеческом: во Христе (Логосе) снимаются
вся относительная противоречивость бытия и мышления. Духовное и материальное преодолевает все случайное в себе, достигая абсолютной свободы. Мировой Абсолют выражается не посредством чего-то внешнего, а через Идею собственной процессуальности Логики, Природы и Духа. Именно история христианства иллюстрирует нам, как религиозно-эстетический догматизм сменяется философско-умозрительным отношением к Богу.
Философия таким образом представляет собой цельную и завершенную в себе систему абсолютного идеализма и увенчивает всемирно-исторический процесс развития христианства. Такой абсолютный идеализм, пронизанный духом христианства, и является тем, что Спекторский определяет как трансцендентный идеализм, которым логически завершается эволюция взглядов мыслителя.
Список литературы
1. Герасимов, Н. И. Е. В. Спекторский как историк «социальной физики» / Н. И. Герасимов // История философии — 2016. — Т. 21, № 1. — С. 116—127.
2. Лапин, Н. И. Как и когда Огюст Конт ввел термин «sociologie» / Н. И. Лапин// Социологические исследования. — 2003. — № 4. — С. 25—33.
3. Линьков, Е. С. Сделки со своей совестью непоправимы / Е. С. Линьков // Ленинградский университет. — 1988. — 24 июня. — C. 1—2.
4. Спекторский, Е. В. Из области чистой этики / Е. В. Спекторский // Вопросы философии и психологии. Кн. III (78). — М., 1905. — С. 384—411.
5. Спекторский, Е. В. Очерки по философии общественных наук. Вып. 1 / Е. В. Спекторский. — Варшава : Тип. Варшав. учеб. округа, 1909. — 257 с.
6. Спекторский, Е. В. Понятие общества в античном мире: этюд по семантике обществоведения / Е. В. Спекторский. — Варшава : Тип. Варшав. учеб. округа, 1911. — 31 с.
7. Спекторский, Е. В. Проблема социальной физики в XVII столетии : в 2 т. Т. 1 / Е. В. Спекторский. — СПб. : Наука, 2006. — 448 с.
8. Спекторский, Е. В. Христианство и культура / Е. В. Спекторский. — М. : Центр стратег. конъюнктур, 2013. — 360 с.
Сведения об авторах
Харланов Михаил Владимирович — аспирант кафедры истории, философии и педагогики, Кубанский государственный технологический университет, Краснодар, Россия. Michaelharlanovl988@ya.ru
Бойко Павел Евгеньевич — доктор философских наук, доцент, заведующий кафедрой философии, Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия. pboyko@mail. ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2019. No. 8 (430). Philosophy Sciences. Iss. 53. Pp. 86—91.
Methodolofical basis of E.V. Spektorsky social philosophy: from"social physics» to christian metaphysiscs
M. V Harlanov
Kuban State Technological University, Krasnodar, Russia. Michaelharlanov1988@ya.ru
P.E. Bojko
Kuban State University, Krasnodar, Russia. pboyko@mail.ru
This article reflects the attempt of the authors to reconstruct the phases of development and methodological ideas formation of Russian thinker E.V. Spektorsky. The involvement of the scientist into scientific-philosophical discourse of the beginning of the XX centrury — methodological justification of humanitarian sciences was established. Evolution of the scientist thought from private problematics to global logic of genesis and thinking as a single possible basis for humanitarian methodology was evidentiary reflected. Logic peculiarities of identification by Spektorsky of absolute idealism system with Christian thought were shown in their historical development, which is the necessary condition of its de-archaism. Socio-political upheavals contemporary to the thinker, which were suffered by Russia, make his reflective experience unique, and make the appeal to it necessary for consolidation of the past and present.
Keywords: E.V. Spektorsky, social physics, positive science, deontology, absolute idealism, Christian sociology.
References
1. Gerasimov N.I. E.V. Spektorskij kak istorik "social'noj fiziki" [Spektorskij as a Historian of "Social Physics"]. Istoriyafilosofii [History of phylosophy]. Moscow, 2016, vol. 21, no. 1. pp. 116—127. (In Russ.).
2. Lapin N.I. Kak i kogda Ogyust Kont vvel termin "sociologie" [How and when Auguste Comte coined the Term "Sociologie"]. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological research], 2003, no. 4, pp. 25—33. (In Russ.).
3. Lynkov E.S. Sdelki so svoej sovest'yu nepopravimy [Deal with his conscience irreparable]. Leningradsky universitet [Leningrad University], 1988, June 24, pp. 1—2 (In Russ.).
4. Spektorskij E.V. Iz oblasti chistoy etiki [From the field of pure ethics]. Voprosy filosofii ipsikhologii [Questions of philosophy and psychology], 1905, book III (78), pp. 384—411. (In Russ.).
5. Spektorskij E.V. Ocherki po filosofii obshchestvennykh nauk [Essays on the Philosophy of Social Sciences]. Vol .1. Warszawa, Tipografiya Warszawskogo uchebnogo okruga Publ., 1909. 257 p. (In Russ.).
6. Spektorskij E.V. Ponjatie obshhestva v antichnom mire: etjudpo semantike obshhestvovedenija [The Concept of Society in the Ancient World: study on the Semantics of Social Science]. Warszawa, Tipografija Warszawskogo uchebnogo okruga Publ., 1911. 31 p. (In Russ.).
7. Spektorskij E. Problema sotsial'noifiziki v XVIIstoletii [The Problem of Social Physics in 17th century]. Vol. 1. St. Petersburg, Nauka Publ., 2006. 448 p. (In Russ.).
8. Spektorskij E. Khristianstvo i kul'tura [Christianity and Culture]. Moscow, Tsentr strategicheskoi kul'tury Publ., 2013. 360 p. (In Russ.).
