CC BY
9310. Шведова Н.Ю. Местоимения и смысл. — М.: Азбуковник, 1988.
СтаролетовМ. Г. МЕТОДИКА ФРАКТАЛЬНОГО АНАЛИЗА ТЕКСТА
В регламентированных прагматических текстах (журнально-газетные статьи с политической тематикой, тексты коммерческой, социальной, политической рекламы) реализуются различные стратегии речевого воздействия на достаточно определённо охарактеризованные аудитории, представленные в этих моделях — психографических социологических, демографических. В отношении коммуникативных ситуаций, соответствующих речевому действию такого рода, можно говорить о смыслах, специально репрезентируемых продуцентами таким образом, чтобы смыслы были подобно воспроизведены в текстах понимания адресатов. Видимо, для такого рода массовых коммуникаций в миметике [1] считается релевантным понятие «мимы» — смыслы, способные отделяться от текстов, интенсивно реплицироваться (размножаться) в многочисленных актах коммуникации между людьми определённого социального слоя, самостоятельно существовать в сознании людей как среде своего обитания, тем самым управляя индивидами, сплачивая их во всё более тесные, мыслящие подобно группы. По А.Н. Леонтъеву же (идея тесной связи личностного смысла с деятельностью индивида), мим приводит к бесперспективному отделению смысла от человека и, прежде всего, его деятельности (особенно речемыслительной деятельности). В результате такого отделения смысл может только исчезнуть. Тем не менее, идеи миметики подтверждают факт актуальности проблемы описания механизмов речевого воздействия в сфере массовых коммуникаций.
В рамках данной проблемы нами выделена в качестве предмета исследования фрактальная организация рекламного текста (РТ) как смыслового объекта (текст при этом, в соответствии с базовыми для нас исследованиями [2; 3; 4], рассматривается как разновидность самоорганизующихся систем), выдвинута кардинальная цель — создание типологии видов фрактальной организации РТ, моделирование фрактального смыслового инварианта РТ-в.
Понятие текста как смыслового фрактала выводится нами на основе экстраполяции основных положений фрактальной геометрии Б. Мандельброта [5] на область психолингвистики текста. Ограничиваясь рамками статьи, обозначим в качестве основания продуктивности экстраполяции понимание Б. Мандельбротом фракталов как нерегулярных, но самоподобных структур, для которых свойственно бесконечное дробление и подобие мельчайших частей целому (части лишь в каком-то смысле подобны целому) [6, с. 214]. Такой подход к фракталам адекватен нашему пониманию текста как процессуального смыслового объекта, организуемого (структурируемого) континуумом доминантного личностного смысла, единого, но дробящегося на смысловые области разного масштаба. В результате не смысл отделяется от текста, а смысловое подобие встраивается в текст как среду, взаимодействующую с концептуальной системой адресата (А).
Одна из главных задач, способствующих достижению цели исследования, — разработка методики анализа текста как смыслового фрактала (методики фрактального анализа). Создание такой методики может быть основано, по нашему мнению, на двух операциях:
1. Более широкой экстраполяции основных положений теории самоорганизующихся систем на область исследования текста в смысловом аспекте, так как фрактальные объекты являются разновидностью таких систем.
2. Синергетической трансформации, на основе принципа комплективности, методики системоцентричного лингвостилистического анализа текста, разработанной нами ранее
[7].
Данная трансформация необходима для того, чтобы методика стала адекватной особенностям предмета исследования (смысловой процессуальности, континуальности), а также главной задаче — исследованию механизмов развёртывания глубинного смысла в структуре текста. Было доказано [7, с. 28 — 62], что глубинный смысл (его целесообразно понимать как доминантный личностный смысл текста, представляющий концепты, которые объединяются «... константным инвариантным личностным компонентом, выражающим знание, представление, мнение автора о каких-либо реалиях действительности» [8, с. 37]), организующий текст как единство, имеет хронотопный статус. Хронотоп в лаконичных произведениях «малого» жанра с интенсивной событийно-сюжетной структурой, внешней и внутренней конфликтностью представляет собой континуум двух оппозитив-ных начал — бытийного (беспредельного, духовного, развивающегося в направлении мечты, личностного идеала) и бытового (ограниченного, статичного, приземлённого) с теми или иными конктертными текстовыми реализациями. Выделен основной фактор смыслового развёртывания пространственно-временного континуума — движение по линии повествовательной перспективы (термин «повествовательная перспектива» введён Е.А. Гончаровой [9]), т.е. направленное взаимодействие (приближение / удаление) хронотопа автора-повествователя с хронотопами персонажей. В диалогических текстах повествовательная перспектива интенсивно взаимодействует с мини-перспективами персонажей (фактором второго порядка), точки зрения которых усложняют смысловое измерение изображаемого. Пространственно-временного континуум репрезентируется в развёртывании речевой композиции и наделяет смыслом того или иного вида хронотопной конфликтности языковые изобразительные средства (определённым образом упорядочивает их). Однако эта модель текста является однонаправленно детерминированной, описанные жанровые модификации статичны, что не соответствует процессуальности смыслов и смысловой эволюции текстов понимания. Данные черты модели в высшей степени нерелевантны, так как смысл и может существовать и эволюционировать только в концептуальных системах индивидов.
Осуществляя экстраполяцию, во-первых, уместно выделить в хронотопном континууме мегауровень [10, с. 97] смысловой структуры текста как самоорганизующейся системы: на этом уровне формируется медленно изменяющийся управляющий параметр — взаимодействие между бытийным и бытовым началами. Структура при этом понимается как «... локализованный в определённых участках среды процесс, способный. перестраиваться в ней» [2, с. 54], т.е. временное состояние системы (среды по отношению к структуре) на пути её эволюции, направляемой аттрактором — областью притяжения, целью самоорганизации.
В РТ разновидностью бытийного хронотопа логично считать виртуально-вероятностные миры, наполненные идеализированными предметами рекламирования (ПР), которые способствуют оптимальной личностной реализации, и идеальными персонажами различных видов. Именно такая прагматическая составляющая бытийного смысла РТ обусловлена особенностями ценностей целевой аудитории (ЦА) — обычных людей. Им, по А.Г. Шмелёву [11], свойственна иерархия жизненных установок с доминирующим, управляющим уровнем ценностных ориентаций на цели жизнедеятельности, социализации, самореализации. Эти ориентации и подчиняют себе установки, потребности низших уровней иерархии.
Разновидностью бытового хронотопа являются виртуальные же ситуации (своеобразные «антимиры»), в которых отсутствуют ПР с их жизненно важными свойствами, идеализированные персонажи, а сама действительность осмыслена и представлена стандартно — приземлённой, серой, без какой-либо удачи, успеха.
Во-вторых, управляющий параметр мегауровня подчиняет себе параметр порядка на макроуровне хронотопа — более динамичное ментальное движение по линии коррелята повествовательной перспективы — копирайтерской прагматической смысловой интенции, приводящей к репрезентации в РТ уникального торгового предложения [12]. Это движение (вероятностная по своей природе интенция), в рабочем порядке названное нами копирайтерской перспективой, или само проходит точки бифуркации (выбора между заданными на мегауровне хронотопными «полюсами»), или организует в точках пересечения хронотопов прохождение бифуркаций мини-перспективами персонажей (что определяет жанровую динамику РТ).
В-третьих, параметры порядка подчиняют себе микроуровень — языковые единицы, вступающие в текстовые парадигматические и синтагматические связи, будучи наделёнными управляемыми смысловыми осцилляциями (колебаниями) между хронотопными «полюсами». Таким образом может задаваться смысловое подобие, распространяющееся от уровня к уровню. Осцилляции же означают динамичное, «размытое», вероятностное смысловое измерение, фрактальное по своей природе — аналог дробной размерности естественных фракталов, описанных в геометрии Б. Мандельброта.
Вариант методики фрактального анализа РТ, разрабатываемой нами, заключается в моделировании синергетических уровней текста в смысловом аспекте, описании связей между ними, выявлении механизма смыслового самоподобия, обусловливающего фрактальные смысловые конфигурации. Они определяют жанровую специфику РТ-в и могут послужить основой создания интересующей нас типологии.
В процессе разработки методика анализа апробирована пока на материале жанра драматизированной рекламы (на данном этапе проанализировано 18 РТ). Общая характеристика жанра определяется такими чертами, как 1) изображение виртуальных ситуаций с обязательной конфликтностью; 2) актуализация общечеловеческой психологической черты — драматизма, т.е. свойства человеческого духа, активизируемого ситуациями, в которых нечто заветное или насущное остаётся неосуществлённым или под угрозой [13, с. 100]; 3) драматизированная композиция (её инвариант: а) вводное утверждение > б) нагнетание драматического момента, проблемы, ситуации «беды» > в) появление «героя» / персонажей и / или «волшебного средства» (ПР) > г) аргументация, а также её иллюстрирование на основе демонстрации действия ПР и разрешения проблемы > д) выразительный вывод / обобщающий итог / и то и другое) [14, с. 70]. В РТ встречаются варианты редуцированных драматизированных композиций.
В рекламе грузового автомобиля Defender композиция соответствует инвариантной:
A) Когда очень трудно вертолётам, Ваше спасение — Defender!
Б) Неотвратимо наступает ночь... А вертолёт занят в другом месте...
B) Тогда опытные техники посылают Defender — для избежания любых инцидентов, для ликвидации аварий.
Г) Нарушая границы возможного, Defender продолжает ехать — даже под углом 45°, даже с грузом около тонны! С исключительно крепкими шасси из стали... Defender — машина с необыкновенными возможностями!
Д) Даже в исключительно тяжёлых условиях Вы и Defender остаётесь в своей лучшей форме! [15, с. 92].
Мегауровень организуется смысловым хронотопным континуумом, в котором бытийные свойства ПР способны наделить персонажей рекламы (они — образ ЦА) счастливой возможностью самим побеждать (нейтрализовать) любые усиливающиеся, нарастающие составляющие бытовых ситуаций «беды», неудачи. Идея «вы (с ПР) всегда победитель своих профессиональных проблем, а значит, вы лучший» функционирует как управляющий параметр, являющийся реакцией концептуальной системы продуцента-копирайтера на воздействие нестабильной среды его профессиональной деятельности. На данном этапе (и уровне) исследования уместно говорить только о возможном, вероятност-
ном фиксировании параметров неустойчивости среды. Как известно из рекламного маркетинга [16], это конфигурация позиции на рынке, свойств ПР, цели рекламодателя, потребностей реальной ЦА и др., — конфигурация неустойчивая, со многими неизвестными (в определённой степени — для копирайтера, в большей степени — для интерпретатора РТ). Копирайтер, обладая индивидуальным когнитивным стилем, моделирует стратегию вероятностного речевого воздействия, что можно соотнести с синергетическим фрактальным структурированием смысла. Процесс смыслового самоподобия, направляемый целью самоорганизации, начинает динамично распространяться на макроуровень. Схема распространения заключается, по нашему мнению, в том, что под воздействием параметров неустойчивости среды деятельности копирайтер, будучи не уверенным в полной эффективности своей речевой стратегии, попадает в область влияния креативного аттрактора, в результате чего параметр порядка макроуровня, заданный смысловым хронотопным взаимодействием на мегауровне, начинает подвергаться в своих границах динамичному развитию данного взаимодействия. Это означает, что копирайтерская перспектива действует как интенсификатор заданного взаимодействия: доминирующая идея трансформируется в более напряжённый смысл/динамичную смысловую осцилляцию: быть лучшим, победителем (с ПР) или не быть — поглощаться бытовой интенцией к неудаче, отсутствию успеха». Данная интенсификация смысла репрезентирована нагнетанием «беды» в композиционном элементе (б), что выражается в стабильно-нестабильном развёртывании речи. Бытовая неудача драматически маркируется наречием «неотвратимо» с максимальной отрицательной коннотацией по отношению к природной стихии, что усиливается константностью грамматических признаков слова как части речи. Этот бытовой смысл распространяется на все слова двух предложений, а значит, и на оба предложения (наступает (неотвратимо) — ночь (неотвратима) — самолёт занят (неотвратимо) — в другом месте (неотвратимо)) — дробится и множится. В динамике речи репрезентирована именно смысловая хронотопная динамика, так как в драматизации активен и бытовой хронотоп, и его взаимодействие (борьба) с бытийным: спасение предзадано в самом начале текста. Борьба хронотопов становится всё более ментальной, психологической — заданной проекцией необходимости выбора в концептуальную систему А. Этому способствует и дальнейшее проявление управляющего параметра: копирайтерская перспектива порождает параметр второго порядка — мини-перспективу персонажей, которая репрезентирована лаконично, т.е. синтезированно с «материнской» перспективой (точки зрения персонажей, проявляемые через действие, в речи копирайтера-повествователя). Они родственны и интенсифицируют развитие смысла в вероятностные, но подобные варианты: опытные техники (персонажи бытийной удачи) > осцилляция > А: быть или не быть подобным им; ...посылают Defender (легко решают проблемы) > осцилляция > А: решиться (бытийное) или не решиться (бытовое) идентично справляться с проблемами. Индуцируемый развитием перспективы и мини-перспективы процессуальный результат осцилляций (движение к бытийности) усиливается аргументами — описанием свойств ПР. Это усиление развивает смысловое самоподобие до процесса приближения бифуркации к точке бытийного начала. Окончательно способствует такому «результату» действие копирайтерской перспективы, а именно победа параметра нового порядка — сближения бытийного ПР и образа А. Вследствие этого в композиционном элементе (г) технические аргументы в пользу автомобиля обрамляются личностными аргументами в пользу А: нарушая границы возможного...; ...машина с необыкновенными возможностями. В заключительном эмоциональном выводе ПР — это уже часть личности А, опора его успеха. Смысловая хронотоп-ная осцилляция (понимаемая нами как индуцируемое автором (и его текстом) колебание между возможными смысловыми интенциями), репрезентируемая в финале, задаётся как процесс выбора: или быть личностью с атрибутом бытийного успеха — ПР, или не быть ею. Осцилляция может усложняться промежуточными смысловыми осцилляциями: стать/остаться стремящимся, желающим быть такой личностью или не стать / не остаться
таким. Хронотопные взаимодействия, приводящие к осцилляциям, задают смысл динамичным, вероятностным, но ограниченным крайними точками осцилляции (бифуркацией), что организует смысловое подобие как образование не копий, а многочисленных родственных вариантов. Единицы текста, имея конвенциональный характер, стабилизируют смысловую конфигурацию, предназначенную для восприятия представителями ЦА.
Фрактальная смысловая конфигурация может быть представлена как модель, фиксирующая дискретно-континуальные «точки» развития смысловых осцилляций, ограниченных доминирующей пространственно-временной бифуркацией (базой самоподобия).
Схема конфигурации смысла исследуемого РТ.
Доминирующая бифуркация: выбор между бытийным образом А (техника) в синтезе с ПР (грузовым автомобилем) — победителя бытового начала в своей деятельности и бытовым образом А, не достигшего синтеза с ПР — проигравшего бытовому началу в своей деятельности (мегауровень).
V
Бифуркация копирайтерской перспективы: не нагнетать драматизированную ситуацию «беды» (описательно констатировать свойства ПР) > нагнетать такую ситуацию (макроуровень).
Лаконичная организация (презентируемая в речи копирайтера-повествователя) мини-перспективы персонажей с функцией трансформации доминирующей бифуркации в бифуркацию с динамично-драматической смысловой осцилляцией ментального личностного выбора: быть победителем (в синтезе ПР) бытового начала в себе или не быть, т.е. поглощаться бытовой интенцией к неудаче, отсутствию успеха (макроуровень).
Умножение и динамизация сложным параметром порядка (перспектива копирайтера-повествователя и мини-перспектива персонажей, тоже динамично развивающиеся за счёт придания статуса персонажа самому ПР (умеренная персонификация)) задаваемых осцил-ляций А: идентифицировать или не идентифицировать себя с персонажами-победителями; решиться или не решиться справляться с проблемами так же, как персонажи; быть или не быть личностью с обязательным атрибутом успеха (ПР) и др. (макроуровень).
V
Победа в сложном параметре порядка тенденции к сближению образа А и ПР в одно целое и стабилизация данного смысла конфигурации (гомеостатичной структуры) в подчинённых параметру порядка языко-речевых единицах текста (макроуровень > микроуровень).
В других драматизированных текстах, рекламирующих разновидности данной товарной категории, выявлены подобные (вариативные) виды фрактальной смысловой организации. Так, выделены тексты с упрощённой композицией, например: LADA
Час, минута, секунда...
Время ускоряется, заставляя нас быть динамичнее.
А скорость — это автомобили ЛАДА!
Они надёжны и безопасны, удобны и современны.
Они помогают нам жить в ладу со временем.
ЛАДА — МАШИНА НАШЕГО ВРЕМЕНИ! [17, с. 283]
Самоподобная конфигурация смысла.
Доминирующая бифуркация: выбор между бытийным образом А (современного делового человека), в синтезе с ПР (легковым автомобилем) достигшего темпа нашего времени, и бытовым образом А (несовременного псевдоделового человека), не достигшего синтеза с ПР — проигравшего бытовой статичности, непоступательности (мегауровень).
V
Бифуркация (выбор между креативными решениями копирайтера): не нагнетать драматическую ситуацию «беды» > нагнетать её умеренно, лаконично (макроуровень).
1
Отсутствие организации мини-перспективы персонажей, но очень редуцированное развитие перспективы сближения копирайтера-повествователя и А (что маркировано в словоформе нас), а также лаконичное наделение статусом бытийного персонажа самого ПР с функцией трансформации доминирующей бифуркации в бифуркацию с динамичными осцилляциями ментального личностного выбора: идентифицировать себя с обобщённым «мы» или не идентифицировать; стремиться, желать стать личностью с обязательным атрибутом делового успеха (ПР) или не стремиться, не желать этого; быть такой личностью или не быть ею (макроуровень).
I
V
Доминирование параметра порядка — тенденции к сближению образа А и ПР как коллег / друзей с отношениями взаимоуважения и взаимопомощи в ситуациях современной бытийности, противостояния бытовому началу. Стабилизация данной смысловой конфигурации в языко-речевых единицах текста: стабильно-нестабильное градационное синтагмирование в начальном композиционном элементе (б) нагнетания проблемы (Час, минута, секунда... - предметная лексика, но со значением динамичного временного дробления); аккумуляция атрибутивной лексики, обозначающей рекламные (бытийные) свойства ПР, сближающие его с образом А в соответствии с тенденцией, заданной параметром порядка и др. (макроуровень > микроуровень).
Полагаем, что разрабатываемая методика позволяет анализировать смысл в его процессуальности, моделировать фрактальные смысловые конфигурации как го-меостатические структуры, репрезентируемые в РТ — среде, реакцией на которую являются тексты понимания представителей ЦА, воспроизводящие самоподобные смысловые структуры. Следовательно, предлагаемая методика может служить основой моделирования фрактальной организации смысла.
Литература
1. Бурцев М., Эволюционно-кибернетический подход к проблеме познания // http://spkurdyumov.narod.ru.
2. Герман И.А. Лингвосинергетика: Монография. — Барнаул: Изд-во Алтайской академии экономики и права, 2000. — 168 с.
3. Герман И.А., Пищальникова В.А. Введение в лингвосинергетику: Монография. — Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. — 130 с.
4. Москальчук Г.Г. Структурная организация и самоорганизация текста / Под. ред. и с вступ. статьёй В.А. Пищальниковой. — Барнаул, 1998. — 240 с.
5. Мандельброт Б. Фрактальная геометрия природы. — М.: Институт компьютерных исследований, 2002. — 656 с.
6. Волошин А.В. Об эстетике фракталов и фрактальности искусства // Синергетическая парадигма, нелинейное мышление в науке и искусстве. — М.: Прогресс-Традиция, 2002. — С. 213-246.
7. Старолетов М.Г. Речевая структура образа автора в новеллах В.М. Шукшина. — Дисс. ... к.ф.н. — Барнаул, 1997. — 215 с.
8. Пищальникова В.А. Психопоэтика: Монография. — Барнаул, Изд-во АГУ, 1999. — 176 с.
9. Гончарова Е.А. Пути лингвостилистического выражения категории автор — персонаж в художественном тексте. — Томск: Изд-во ТГУ, 1984. — 150 с.
10. Аршинов В.И., Буданов В.Г. Синергетика постижения сложного // Синергетика и психология: Тексты: Выпуск 3: Когнитивные процессы. — М., 2004. — С. 82-125.
11. Шмелёв А.Г. Психодиагностика личностных черт. — СПб.: Речь, 2002. — 480 с.
12. Ривз Р. Реальность в рекламе. — М.: Внешторгреклама, 1983. — 212 с.
13. Литературный энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1987. — 752 с.
14. Кафтанджиев Х. Тексты печатной рекламы. — М.: Смысл, 1995. — 134 с.
15. Павлова Н.Г., Пашкевич Т.В., Старолетов М.Г. Семиотика и реклама: Общенаучные и прикладные аспекты. Коллективная монография. — Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2003. — 122 с.
16. Ромат ЕВ. Реклама. — СПб.: Питер, 2002. — 176 с.
17. Назайкин А.Н. Практика рекламного текста. — М.: Бератор-Пресс, 2003. — 320 с.
Тусичишный А. П., ХаликоваН. В.
ПРОБЛЕМА ПОРТРЕТНОСТИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
(НА ПРИМЕРЕ МОТИВА СМЕХА)
Материальная и духовная антиномия изображаемого пространства и его объектов, степень одухотворенности объекта диктует различие типов портретных описаний в разных стилях и прозаических школах русской литературы. Целью настоящей работы является интерпретация личности в творчестве Достоевского на примере только одной семиотической единицы — смеха (улыбки), играющей в портретном описании важнейшую роль психологического индикатора: Итак: если захотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или даже как он волнуется благороднейшими идеями, а вы смотрите лучше его, когда он смеется (Подросток).
Человек и мир вокруг него создают интегральные классы объектов образного описания в художественном произведении. Предметный и личный миры разделены: они со- и противопоставлены. Противопоставление обусловлено философским взглядом на различие материи и личности. Личность в произведении нуждается в оценке, а не в описании, как предмет или явление. Наблюдателю важно понять из образного содержания текста сущность личности, но роль предмета. «Вещь всегда есть некоторое вообще: все равно какой стакан выпить, лишь бы это была вода. Личность же всегда в частности: <.> определенное, единственное, неповторимое лицо есть ваш отец.» [1, с. 20]. Мир идей и представлений делает все классы явлений и предметов лишь в разной степени неотчуждаемой принадлежностью мира человека (пейзаж в меньшей степени, например, чем одежда). Личность как художественный центр произведения заставляет все образное пространство
