CC BY
17научный портал мвд России № 2 (58) 2022
scientific portal of the russia ministry of the interior
Криминология
Научная статья УДК 343
Метаморфозы вины (постановка проблемы)
Андрей Анатольевич Арямов1, Евгения Олеговна Руева2
1 Российский государственный университет правосудия, г. Москва, Россия, aaryamov65@yandex.ru
2 Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова, г. Москва, Россия, reo82@mail.ru
АННОТАЦИЯ. Основываясь на концепции интегративного правопонимания, исследуя положения доктрины права эпохи метамодерна и синтетических юридических теорий, в представленной вниманию читателей работе осуществлен анализ «ортодоксальной» для уголовного права доктрины «психологической природы вины» в призме актуальных знаний наук психологии и семантики, в контексте дифференциации понимания феномена вины в различных отраслях права, что позволило сформировать основу для критического подхода к пониманию предмета исследования.
Объект исследования: комплекс положений психологической и юридической доктрины, норм уголовного, уголовно-процессуального, гражданского, гражданско-процессуального и административного права о природе, сущности, формах и видах понятия «вина».
Методами исследования послужили системный анализ и синтез психологического и юридического материалов; логический, семантический, аксиологический и ряд других прикладных методов.
Целью настоящего исследования является постановка проблемы о необходимости формирования единого, непротиворечивого представления о феномене «вина» во всех отраслях наук гуманитарного цикла. Достижение поставленной цели предполагается решением следующих задач:
определиться с подходами к изучению феномена «вина» в эпоху права метамодерна; выявить проблемы синтетических концепций понимания вины в психологической доктрине; исследовать логические и методологические противоречия института вины в уголовном праве; установить параметры противоречия академической концепции в уголовном праве и «психологического» понимания вины по стандартам психологической науки;
проанализировать структурные аспекты конструкции понятия «вина»;
изучить проблемы реализации положений академической концепции «психологического» понимания вины в контексте прикладного правоприменения;
рассмотреть спектр подходов к пониманию природы вины в различных отраслях права; определить наиболее перспективные направления правового регулирования правоотношений в сфере установления виновности субъекта, а также качественных и количественных характеристик его вины.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: психология, право эпохи метамодерна, когнитивность, синтетические теории, психологическая природа вины, субъективная сторона состава преступления, вина, квалификация преступлений, прикладное правоприменение, доказательство и доказывание
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Арямов А. А., Руева Е. О. Метаморфозы вины (постановка проблемы) // Научный портал МВД России. 2022. № 2 (58). С. 89-96.
Criminology
Original article
Metamorphoses of guilt (problem statement)
Andrey A. Aryamov1, Eugenia O. Rueva2
1 Russian State University of Justice, aaryamov65@yandex.ru
2 Russian University of Economics G. V. Plekhanov, Moscow, Russia, reo82@mail.ru
ABSTRACT. Based on the concept of integrative legal understanding, exploring the provisions of the doctrine of law of the metamodern era and synthetic legal theories, the work presented to the attention of readers analyzes the «orthodox» doctrine of the «psychological nature of guilt» for criminal law in the prism of current knowledge of the sciences of psychology and semantics, in the context of differentiation of understanding of the phenomenon of guilt in
© Арямов А. А., Руева Е. О., 2022
various branches of law; which made it possible to form the basis for a critical approach to understanding the subject of research.
Object of study: a set of provisions of psychological and legal doctrine, norms of criminal, criminal procedure, civil, civil procedure and administrative law on the nature, essence, forms and types of the concept of «guilt».
The research methods were system analysis and synthesis of psychological and legal materials; logical, semantic, axiological and a number of other applied methods.
The purpose of this study is to formulate the problem of the need to form a single, consistent idea of the phenomenon of «guilt» in all branches of the sciences of the humanities cycle. Achieving this goal is supposed to solve the following tasks:
determine the approaches to the study of the phenomenon of «guilt» in the era of metamodern law; to identify the problems of synthetic concepts of understanding guilt in the psychological doctrine; explore the logical and methodological contradictions of the institution of guilt in criminal law; to establish the parameters of the contradiction between the academic concept of the «psychological» understanding of guilt in criminal law and the standards of psychological science; to analyze the structural aspects of the construction of the concept of «guilt»;
to study the problems of implementing the provisions of the academic concept of «psychological» understanding of guilt in the context of applied law enforcement;
consider the range of approaches to understanding the nature of guilt in various branches of law; to determine the most promising areas of legal regulation of legal relations in the field of establishing the guilt of the subject, as well as the qualitative and quantitative characteristics of his guilt.
KEYWORDS: psychology, metamodern law, cognition, synthetic theories, the psychological nature of guilt, the subjective side of the corpus delicti, guilt, qualification of crimes, applied law enforcement, evidence and proof
FOR CITATION: Aryamov A. A., Rueva E. O. Metamorphoses of guilt (problem statement) // Scientific portal of the Russia Ministry of the Interior. 2022. № 2 (58). P. 89-96 (in Russ.).
Настоящая статья является продолжением цикла предшествующих публикаций авторов по задекларированной тематике, полученные ранее результаты научного анализа нашли новое осмысление с учетом изменения объективных реалий современного состояния нашего общества и развития авторских представлений об объекте исследования [1; 2, с. 174; 3, с. 200; 4-11].
Общепринятым является мнение, что в настоящее время право пребывает в парадигме метамодерна (термин был введен в оборот Робином Ван ден Анкером и Тимотеусом Вермюле-ном в 2010 г.), девизом которой является тезис о необходимости «подняться над крайностями модернизма и постмодернизма и увидеть мир в его единстве и многообразии», юристы должны руководствоваться синтезом различных типов правопонимания как особой парадигмой мышления [12, с. 16], эклектика правосознания, подчиненная общей теории систем, возводится в абсолют.
Авторитетный психолог Р. Сапольски опубликовал тезис «Вина - морально устаревшее понятие», которым и озаглавил свою работу [13]. Его концепция представляет собой эклектический синтез идей ломбразианства, механистизма, позитивизма, социологизма... и т. д. Рассмотрим основные тезисы этого учения. Преступник -человек с пороками на биохимическом уровне системы ценностных ориентаций, мотивации поведения и системы «социально-психических тормозов»; это сломанный механизм. В нем заложен заведомо искаженный механизм осозна-
ния внешнего мира и оценки своего поведения (например, в результате родовой или детской травмы лобной доли мозга). В его сознании на биохимическом уровне искажены представления о добре и зле, справедливости и несправедливости, правде и лжи. Вот несколько эпатажных тезисов Р. Сапольски:
«...преступный человек невиновен, ему просто не повезло с биологией»;
«.биология генерирует преступление как приказ начальника»;
«.надо не обвинять человека, а "чинить" его неисправность»;
«.человек - результат биохимической лотереи»;
«.преступника не надо ни хвалить, ни винить»;
«... мышление - результат процессов ферментации клеток головного мозга».
Применение понятия вины, по мнению Р. Са-польски, неприемлемо для сломанной машины. Юридический институт вины основан на представлениях о мышлении человека времен Возрождения. Современная же наука биохимия психологии основана на принципах, исключающих традиционное понимание вины как в праве, так и в прикладной психологии. Вывод упомянутого профессора: от института вины необходимо отказаться не только в юриспруденции, но и во всех социальных отношениях. Постараемся разобраться в проблематике.
Еще античные авторы полагали, что «Actus non facit reum nisi mens sit rea» - действие не
9G
становится виновным, если невиновна мысль (лат.).
Институт вины является одним из наиболее проблемных в праве. Дискуссии по вопросам о сущности, содержании, структуре, формах вины, о ее месте и роли в составе правонарушения и ответственности постоянно возникают в правовой науке [1]. Традиционно в отечественном уголовном законе и в уголовной доктрине нормы и учение о субъективной стороне состава деяния (в общем) и вине (в частности) основывается на представлениях об интеллектуальных и волевых моментах человеческой психики. В данном отношении криминологи позиционируют себя в качестве сторонников концепции «психологической природы вины». Содержание форм и видов вины представляется как решение алгоритма: что человек сознавал, предвидел и желал.
Наиболее остро развернулась дискуссия между сторонниками так называемых оценочной природы вины и психологической природы вины. Ортодоксальное отечественное уголовное право подвергло суровой критике концепцию «оценочной природы вины», провозгласило академической концепцию «психологической природы вины». Несмотря на столь жесткую позицию, понимание вины в отечественном праве страдает рядом пороков и именоваться «психологическим» в полном смысле этого слова может лишь с существенными оговорками. Данные пороки можно проанализировать на логическом, психологическом и методологическом уровнях.
На логическом уровне упомянутые пороки проявляются в следующем: понятие вины в российском праве употребляется в качестве определяющего признака при характеристике двух институтов: преступления и состава преступления. Эти институты соотносятся как общее и частное. Наличие одного и того же признака в определении и общего, и частного понятия противоречит диалектике соотношения общего и частного. Признаки, образующие общее понятие «преступление», автоматически включаются в частное понятие «состав преступления», в силу чего не могут являться конститутивными признаками последнего. Более того, употребление вины (которая характеризует понятие «преступление») в качестве признака «состава преступления» наряду с игнорированием других признаков «преступления» (противоправности и наказуемости) выглядит несколько нелогично.
На методологическом уровне можно наблюдать следующий парадокс: определение любого явления (а тем более, достаточно сложного) по-
средством характеристики отдельных его форм проявления (при том, что перечень их не исчерпывающий) - ненаучно. Отечественные же ученые определяют вину как психическое отношение лица к им содеянному, выраженное в форме умысла или неосторожности. А далее следует рассмотрение этих двух форм. Причем в законе дается определение форм и видов вины применительно к материальным составам преступлений; содержание же интеллектуальных и волевых моментов вины в формальных составах преступлений, когда последствие преступного деяния юридически незначимо, нормативно не урегулировано. С ситуацией невозможности сведения всего многообразия психических процессов, происходящих в сознании субъекта в процессе совершения им правонарушения, к двум ортодоксальным формам вины российские правоведы столкнулись давно. Именно в этом кроются корни научных споров и разработок вопросов: двойной, смешанной формы вины, нетрадиционных видов неосторожности и т. д. Но исследования в этих направлениях не в состоянии решить проблему - исчерпывающе раскрыть содержание института вины, так как ошибка кроется в самом основании постановки этого вопроса - определении метода его изучения.
С точки зрения психологии понятие вины заключается в единстве множества его аспектов. Семантическое значение понятия «вина» складывается из единства как минимум двух основных аспектов: внешнего и внутреннего и нескольких факультативных1.
А. Внешний аспект - аспект упрека, обвинения (по принципу: по вашей вине я не смог этого сделать). По сути, это оценка чужого поведения с точки зрения своей системы ценностей и уровня информированности. Именно этому аспекту соответствует критикуемая ортодоксальным отечественным правом доктрина «оценочной природы вины». Нельзя утверждать, что данная точка зрения чужда системе отечественного права в целом (например, процессуальные понятия: вердикт присяжных заседателей о виновности/ невиновности преступника, обвинение, обвиняемый, обвинительный акт).
Б. Внутренний аспект - аспект покаяния (по принципу: каюсь, виноват). В этом аспекте вина действительно понимается как самооценка, т. е. психическое отношение лица к совершенному им проступку. В основном это соответствует ор-
1 См.: Словарь русского языка / под ред. С. Я. Ожегова. М., 1990.
тодоксальной доктрине права, именующей себя «психологической концепцией вины».
Руководствуясь тезисом: «Обратная связь есть метод управления системой путем включения в нее результатов предшествующего выполнения ею своих задач» [14, с. 71], «по принципу "обратной связи" от регулируемого объекта к регулятору, своеобразной коррекции правового регулирования - универсального способа управления сложноорганизованных систем» [15, с. 110] можно предположить следующее: внешний аспект должен отражать внутренний. Однако в рассматриваемом случае положение дел иное. Обвинять человека можно и в том, в чем он не раскаивается; в свою очередь человек может раскаиваться и в том, в чем его не обвиняют. Степень энтропии рассматриваемой «обратной связи» весьма велика.
Имеют место еще и факультативные аспекты семантического значения вины:
вина как обязанность (повинность). В русском языке данное значение рассматриваемого термина является достаточно устаревшим, но в других славянских языках (украинском, белорусском, польском и чешском) является вполне употребимым: «громодяне повинны.» (граждане обязаны.);
вина как чувство (чувство вины - угрызения совести, отрицательно окрашенная личная эмоция, обращенная во вне, в социум, та же эмоция, обращенная внутрь, в себя, именуется чувством досады, такая же эмоция, являющаяся не личной, а публичной, предполагающей ответную реакцию общественного мнения, именуется чувством стыда; его не следует смешивать с аспектом покаяния; покаяние - раздел рационального мышления в психике человека, чувство же вины - раздел эмоций психики человека, эмоции, как правило, нерациональны). Вина возникает при отклонении поведения человека или личностного статуса от внутренних установок и норм.
Следует также отметить, что господствующая в уголовном праве концепция «психологической» природы вины к науке психологии не имеет никакого отношения. Психология рассматривает феномен вины в разделах чувств или эмоций, а не в разделе «мышление/сознание»:
в социальной психологии - вина (наряду со страхом) является регулятором социального поведения и частью механизма социокультурного контроля за поведением личности [16; 17];
в теории эмоций - вина и стыд - это этические эмоции и являются категориями морального плана, часть самосознания личности,
сформировавшегося в процессе социального развития [18];
в теории эмоциональной самооценки -вина - это маркер, определяющий раскол реального и идеального «Я» в психике человека [19];
в конфликтологии - вина как результат эмоциональной оценки социального конфликта [20];
в теории психоанализа - вина как напряжение между требованиями «Сверх-Я» и достижениями «Я» [21];
и во множестве других психологических концепций, но ни одна из них не рассматривает вину как сегмент мышления человека.
В рафинированном толковании признанная уголовным правом на академическом уровне «психологическая» концепция понимания вины как осознания и оценки субъектом своих действий и их последствий абсолютно неприменима в правоприменительной практике. Невозможно с позиций общей теории доказывания с достаточной полнотой, относимостью, допустимостью, достаточностью и достоверностью (как это требует УПК РФ) установить, о чем думал, что желал, к чему стремился и как ко всему этому относился субъект деликта в момент совершения правонарушения. В русском языке существует замечательная поговорка: «чужая душа - потемки». Проникнуть в чужое сознание и закрепить полученные сведения в надлежащей форме (предусмотренной в УПК РФ) с позиции современного уровня развития материально-технической базы и действующего законодательства не представляется возможным. С точки зрения общей теории доказательств вина как признак субъективной стороны состава правонарушения является предметом доказывания. Однако на сегодняшний день ни криминалистика, ни уголовно-процессуальное право не содержат даже приблизительных методик доказывания вины. В результате вина из категории предмета доказывания перешла в категорию юридической презумпции, что породило весьма негативное явление: формально провозглашая презумпцию невиновности, отечественный законодатель фактически сконструировал механизм презумпции виновности. Данный феномен является не результатом злой воли законодателя, а итогом ошибки в избрании фундаментального метода построения юридического института. Любая доктрина, взятая «в чистом виде», неприемлема на практике. Любое явление, возведенное в абсолют, превращается в свой собственный антагонизм.
Основанная на принципе субъективного вменения психологическая концепция вины представляет собой интерес лишь как логико-юридическая конструкция, нуждающаяся «в привязке» к нуждам практики. На стадии правоприменения данная проблема нашла свое решение в тезисе о том, что о субъективных процессах сознания субъекта правонарушения (его сознании и желании) следует судить по объективным данным, т. е. по поведению лица. Возникает парадоксальная ситуация: вина, вместо самостоятельного элемента состава правонарушения и, как следствие, самостоятельного предмета доказывания, превращается в производный предмет доказывания, т. е. правоприменитель, доказав наличие объективной стороны деликта (деяние, последствия, причинная связь между ними), фактически тем самым считает и доказанной вину.
Кроме того, весь этот процесс осложняется тем, что все полученные данные в процессе доказывания получают определенное преломление в призме сознания правоприменителя. Таким образом, практический работник, заявляя, что им установлено, что сознавал, предвидел и желал субъект правонарушения, в действительности же закрепляет свое личное отношение к этим факторам: т. е. что, по его мнению, сознавал, предвидел и желал субъект деликта. Парадоксально, но, официально отрицая оценочную природу вины и провозглашая торжество психологической концепции вины, применяя на практике институт вины в ее психологическом понимании, отечественный правоприменитель реализует концепцию оценочной природы вины.
Обозначенная проблема усугубляется сложностью человеческого мышления. Человеческой психике всегда свойственен эффект самооправдания (рационализации), и если считать содержанием психологической концепции вины самооценку субъектом своих действий, то вполне можно столкнуться с ситуацией однозначно позитивной самооценки любых собственных правонарушений. Субъект под спудом самообмана всегда найдет основания для собственного оправдания и искренне будет полагать, что действовал из благородных побуждений и стремился к возвышенным целям. Следовательно, даже если создать эффективный прикладной механизм проникновения в чужое сознание и фиксации его сведений в форме доказательств в уголовном процессе, истинной картины виновности субъекта установить не получится.
Рассмотренное выше позволяет сделать вывод, что диалектическая сущность института вины требует при конструировании этого понятия отталкиваться не от противопоставления психологической и оценочной сущности вины, а находить компромисс в их симбиозе, тем более что даже самые ортодоксальные сторонники оценочной природы вины не исключают очевидных психологических компонентов рассматриваемого института. В частности, авторитетнейший английский юрист Джеймс Миллер [22], рассматривая институт вины в рамках общего права с позиции ее оценочной природы, тем не менее, уделял серьезное внимание таким психологическим элементам, как умысел и неосторожность. Исследованный феномен полностью соответствует основному диалектическому принципу единства и борьбы противоположностей: психологическая и оценочная природа вины противоположны по своему содержанию, но комплексное представление о вине формируется лишь в их единстве, причем наличие обозначенного неантагонистического противоречия придает импульс развитию института вины в целом.
На основании изложенного можно сделать вывод, что учение о вине в российском праве остро нуждается в реформации. Вульгарный переход в «чужой лагерь», т. е. на позиции школы «оценочной природы вины», не устранит всех проблем. По всей вероятности, каждая из точек зрения имеет право на жизнь, а истина кроется в их единстве. Вину следует рассматривать и во внешнем, и во внутреннем ее аспектах.
Вина является основным юридическим признаком, характеризующим психологическое содержание большинства правонарушений; она имеет междисциплинарное значение и подвергалась исследованию представителями различных отраслей юридической науки [23-26]. Палитра отраслевых представлений о вине демонстрирует следующее положение дел:
в уголовном праве торжествует концепция «психологической» природы вины (последняя в общих чертах охарактеризована выше, презумпция невиновности не в полной мере корреспондируется с этой концепцией);
в уголовном процессе применяется концепция оценочной природы вины (при этом действует презумпция невиновности);
а в цивилистике присутствует концепция объективной природы вины в обязательственном праве: «...при той степени заботливости и осмотрительности, которая от лица требуется
по характеру обязательства и условиям оборота, непринятие всех мер для надлежащего исполнения обязательства, отсутствие вины доказывается нарушителем обязательства», в деликтном праве ситуация почти тождественная (никакой презумпции невиновности нет) (чч. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ); юридическое значение имеют не только формы, но и степень вины (ст. 151, 1081 ГК РФ), виды вины юридического значения не имеют (ст. 401 ГК РФ), кроме того, предусмотрено множество случаев ответственности без вины (ч. 2 ст. 404, ч. 2 ст. 1064, ч. 1 ст. 1070, ч. 1 ст. 1079, ст. 1095, ст. 1100 ГК РФ.); возможны случаи обоюдной вины (ч. 1 ст. 404, ст. 1081 ГК РФ), встречной вины (ст. 1083 ГК РФ), транзита вины (ст. 640, ч. 4 ст. 879 ГК РФ);
в административном праве в первом приближении торжествует концепция «психологической» природы вины (ст. 2.2 КоАП РФ), но помимо форм (умысла и неосторожности), виды вины нормативно не предусмотрены, хотя в то же время предусмотрена презумпция невиновности (ст. 1.5 КоАП РФ), ответственность без вины (ст. 2.6.2. КоАП РФ), юридическое значение имеет степень вины (ст. 14.40 КоАП РФ), в некоторых случаях в качестве вины понимается неприятие
всех зависящих от лица мер для предотвращения совершения правонарушения (ст. 2.6.2 КоАП РФ) - явное влияние цивилистики.
Налицо абсолютно не корреспондирующиеся друг с другом концепции понимания вины в разных отраслях права. Но при этом не учитывается непреложная истина: уголовно-правовые идеи реализуются в процессуальных формах, в уголовном деле вполне может быть рассмотрен гражданский иск по правилам гражданского судопроизводства, а многие нормы уголовного права предусматривают составы преступлений с административной преюдицией. В итоге один и тот же правоприменитель в рамках одного и того же дела оценивает одно и то же явление одновременно с четырех позиций, не совместимых друг с другом.
Несомненно, охарактеризованный выше ци-вилистический подход к определению сущности вины содержит в себе (в силу присутствия оценочных категорий «добросовестность», «обычаи делового оборота», «осмотрительность», «заботливость») множество проблем, но в ряду прочих указанных концепций с точки зрения запроса и возможностей прикладного правоприменения представляется предпочтительным.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Арямов А. А. Об отдельных аспектах освещения института вины в отечественном уголовном праве // Вопросы совершенствования законодательства и правоприменительной деятельности : сб. науч. трудов. - Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 1998.
2. Арямов А. А. Общая теория риска: юридический, экономический и психологический анализ. - М. : РАП, 2009.
3. Арямов А. А. Общая теория риска: юридический, экономический и психологический анализ. 2-е изд, изм. и доп. - М. : Волтер клувер, 2010.
4. Арямов А. А. Пределы допустимости использования естественно-научных знаний в юриспруденции // Библиотека криминалиста. - М., 2012. № 1 (2). С. 300-320.
5. Арямов А. А. О питаньу об]ективно де]ству]уИих економских закона кроз призму православног ризк-менацмента // Економика. 2012. № 1. Ниш/Сербия. С. 11-17.
6. Арямов А. А. К вопросу о системности научного знания (или пределы допустимости естественно-научных знаний в юриспруденции и экономике) // 1_ар!атЬег1. Са-арбюкен. 2012.
7. Арямов А. А. Психология риска: к вопросу о субъективной стороне правомерного причинения вреда в ситуации обоснованного риска (ст. 41 УК РФ) // Уголовно-правовая защита конституционных прав человека (к 17-летию Конституции России) : сб. материалов Междунар. науч.-практ. конференции (26-27 мая 2009 г.). - СПб., 2009. С. 16-19.
8. Арямов А. А. К вопросу о психологии концепции «психологической природы вины» // Южно-уральский историко-правовой вестник. - Челябинск, 2007. Вып. 2. С.262-281.
9. Арямов А. А., Арямова А. А. Актуальные проблемы уголовного права Российской Федерации: проблема определения психических заболеваний//Уголовная политика и уголовное законодательство: проблемы теории и практики : сб. материалов Междунар. науч.-практ. конференции (27-28 мая 2008 г.). - СПб. : Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина, 2008. С. 14-16.
10. Арямов А. А. О роли презумпций и фикций в отечественном уголовном праве (в призме проблем института вины) // Уголовная политика и уголовное законодательство: проблемы теории и практики : сб. материалов Меж-дунар. науч.-практ. конференции (27-28 мая 2008 г.). -СПб. : Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина, 2008. С. 10-14.
11. Арямов А. А. Психологическая природа вины? // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях : материалы Междунар. науч.-практ. конференции (25-26 октября 2007 г.). - Тюмень, 2007. Вып. 4. С. 28-32.
12. Ершов В. В. Право в контексте парадигмы мета-модерна // Правосудие. 2019. Т. 1. № 2. С. 1-19.
13. Сапольски Р. Вина - морально устаревшее понятие. 11Р1_ : ИПрзу/эоиг^з^еат.те^а/сНр/гоЬег^аро^эк!-у1па-тога!-по-и81агеузЬ|еуе-ропуа11уе-уег1-^ег-6-6/ (дата обращения : 15.02.2022).
14. Винер Н. Кибернетическое общество. - М. : Иностр. лит., 1958. - 200 с.
15. Ершов В. В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений : монография. - М. : Рос. гос. ун-т правосудия, 2018. - 628 с.
16. Кон И. С. Моральное сознание личности и регулятивные механизмы культуры // Социальная психология личности. - М. : Наука, 1979. С. 85-113.
17. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. - М. : Академический проспект, 1999. - 320 с.
18. Сидоренко Ю. И. Место и роль нравственных качеств в системе морального сознания // Вестник Московского ун-та. 1971. № 5. С. 48-57.
19. Соколова Е. Т. Мотивация и восприятие в норме и патологии. - М. : Академия, 1976. - 195 с.
20. Столин В. В. Самосознание личности. - М. : МГУ, 1983. - 286 с.
21. Фрейд З. Введение в психоанализ. - М. : АСТ, 2007. - 640 с.
22. Miller G. Discovering indigenous Lands: the doctrine of discovery in the English colonies // Oxford University press. 2010.
23. Матвеев Г. В. Вина в советском гражданском праве. - Киев, 1955.
24. Лунев А. Е. Административная ответственность за правонарушение. - М., 1961.
25. Хвостов М. Вина в советском трудовом праве. -Минск, 1970.
26. Ойгензихт В. А. Воля и вина в гражданском праве // Сов. гос. и право. 1982. № 4. С. 49-54.
REFERENCES
1. Aryamov A. A. Voprosy sovershenstvovaniya zakonodatel'stva i pravoprimenitel'noj deyatel'nosti : sb. nauch. trudov(Issues of improving legislation and law enforcement: a collection of scientific papers), Chelyabinsk: Chelyabinsk State University, 1998.
2. Aryamov A. A. Obshhaya teoriya riska: yuridicheskij, ehkonomicheskij i psikhologicheskij analiz (General risk theory: legal, economic and psychological analysis), Moscow: RAP, 2009.
3. Aryamov A. A. Obshhaya teoriya riska: yuridicheskij, ehkonomicheskij i psikhologicheskij analiz. 2-e izd. izm. i dop. (General risk theory: legal, economic and psychological analysis), 2nd ed. rev. and additional, Moscow: Volter kluver, 2010.
4. Aryamov A. A. Biyulioteka kriminalista (Criminologist's library), Moscow, 2012, No. 1 (2), pp. 300-320.
5. Aryamov A. A. Ekonomika (Economy), 2012, No. 1, Nis/ Serbia, pp. 11-17.
6. Aryamov A. A. Laplambert. Saarbyuken (Laplambert. Saarbucken), 2012.
7. Aryamov A. A. Ugolovno-pravovaya zashhita konsti-tutsionnykh prav cheloveka (k 17-letiyu konstitutsii Rossii) : sb. materialov mezhdunar. nauch.-prakt. konferentsii (26-27 maya 2009 g.) (Criminal legal protection of constitutional human rights (to the 17th anniversary of the Russian constitution): collection of materials of the International Scientific and Practical Conference (May 26-27, 2009)), St. Petersburg, 2009, pp. 16-19.
8. Aryamov A. A. Yuzhno-ural'skij istoriko-pravovoj vest-nik (South Ural Historical and Legal Bulletin), Chelyabinsk, 2007. Issue 2, pp. 262-281.
9. Aryamov A. A., Aryamova A. A. Ugolovnaya politika i ugolovnoe zakonodatel'stvo: problemy teorii ipraktiki: sb. materialov mezhdunar. nauch.-prakt. konferentsii (27-28 maya 2008 g.) (Criminal policy and criminal legislation: problems of theory and practice: collection of materials of the international scientific and practical conference (May 27-28, 2008)), St. Pe-
tersburg : Leningrad State University named after A. S. Pushkin, 2008, pp. 14-16.
10. Aryamov A. A. Ugolovnaya politika i ugolovnoe zakonodatel'stvo: problemy teorii i praktiki : sb. materialov mezhdunar. nauch.-prakt. konferentsii (27-28 maya 2008 g.) (Criminal policy and criminal legislation: problems of theory and practice: collection of materials of the international scientific and practical conference (May 27-28, 2008)), St. Petersburg : Leningrad State University named after A. S. Pushkin, 2008, pp. 10-14.
11. Aryamov A. A. Sovershenstvovanie deyatel'nosti pravookhranitel'nykh organov po bor'be s prestupnost'yu v sovremennykh usloviyakh : materialy mezhdunar. nauch.-prakt. konferentsii (25-26 oktyabrya 2007 g.) (Improving the activities of law enforcement agencies to combat crime in modern conditions: materials of the international scientific and practical conference (October 25-26, 2007)), Tyumen, 2007, Issue 4, pp. 28-32.
12. Ershov V. V. Pravosudie (Justice), 2019, Vol. 1, No. 2, pp. 1-19.
13. Sapol'ski R. Vina - moral'no ustarevshee ponya-tie (Guilt is an obsolete concept), available at: https://sound-stream.media/clip/robert-sapol-ski-vina-moral-no-ustarevsh-eye-ponyatiye-vert-dider-6-6/ (February 15, 2022).
14. Viner N. Kiberneticheskoe obshhestvo Cybernetic society), Moscow: Foreign. lit., 1958, 200 p.
15. Ershov V. V. Pravovoe i individual'noe regulirovanie obshhestvennykh otnoshenij: monografiya (Legal and individual regulation of public relations: monograph), Moscow: Ros. state University of Justice, 2018, 628 p.
16. Kon I. S. Sotsial'naya psikhologiya lichnosti (Social psychology of personality), Moscow: Nauka, 1979, pp. 85-113.
17. Stefanenko T. G. Ehtnopsikhologiya (Ethnopsychol-ogy), Moscow: Academic prospectus, 1999, 320 p.
18. Sidorenko Yu. I. VestnikMoskovskogo un-ta (Bulletin of the Moscow University), 1971, No. 5, pp. 48-57.
19. Sokolova E. T. Motivatsiya i vospriyatie v norme i pa-tologii (Motivation and perception in health and disease), Moscow: Academy, 1976, 195 p.
20. Stolin V. V. Samosoznanie lichnosti (Self-consciousness of the individual), Moscow: Moscow State University, 1983, 286 p.
21. Frejd Z. Vvedenie vpsikhoanaliz (Introduction to psychoanalysis), Moscow: AST, 2007, 640 p.
22. Miller G. Oxford University press. 2010.
23. Matveev G. V. Vina v sovetskom grazhdanskom prave (Guilt in Soviet civil law), Kyiv, 1955.
24. Lunev A. E. Administrativnaya otvetstvennost' za pravonarushenie (Administrative responsibility for the offense), Moscow, 1961.
25. Khvostov M. Vina vsovetskom trudovom prave (Guilt in Soviet labor law), Minsk, 1970.
26. Ojgenzikht V. A. Sov. gos. i pravo (Soviet state and law), 1982, No. 4, pp. 49-54.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
А. А. Арямов - доктор юридических наук, профессор, проректор по научной работе федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский государственный университет правосудия» (Российская Федерация, 117418, Москва, ул. Новочеремушкинская, д. 69);
Е. О. Руева - кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры государственно-правовых и уголовно-правовых дисциплин федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего обра-
зования «Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова» (Российская Федерация, 117997, г. Москва, Стремянный пер., 36).
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
ВКЛАД АВТОРОВ
Все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
A. A. Aryamov - Doctor of Juridical Sciences, Professor, Vice-Rector for Research of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian State University of Justice» (Novocheremushkinskaya str., 69, Moscow, 117418, Russian Federation);
E. O. Rueva - Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of State and Legal and Criminal Law Disciplines of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Plekhanov Russian University of Economics» (Stremyanny per., 36, Moscow, 117997, Russian Federation).
CONTRIBUTION OF THE AUTHORS
The authors contributed equally to this article.
The authors declare no conflicts of interests.
Рукопись поступила в редакцию 04.04.2022; одобрена после рецензирования 13.04.2022; принята к публикации 30.06.2022.
The article was submitted 04.04.2022; approved after reviewing 13.04.2022; accepted for publication 30.06.2022.
