CC BY
15УДК: 81-119
DOI: 10.31249/epl/2020.03.13
Костева В.М.
МЕТАМОРФОЗЫ ЛИЧНОСТИ УЧЕНОГО В КРИТИЧЕСКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭПОХИ1
Московский государственный лингвистический университет, Россия, Москва, vmkosteva@gmail.com
Аннотация. Статья посвящена практикам академического дискурса, реализуемым в критические политические эпохи, в частности в период тоталитаризма. В статье проводится анализ метаморфоз личности ученых-лингвистов СССР и Германии, рассматриваемых как деятельность в экстремальной жизненной ситуации, включая причины и типы изменений личности, что связано с феноменом выбора со стороны ученого. Автор использует аутентичные материалы, интерпретируемые с позиции метода нарративной лингвоисториографии.
Ключевые слова: научный дискурс; дискурсивные практики; нарративный метод; доминанта; марризм; расовая теория; благостный катарсис; научная парадигма.
Поступила: 05.06.2020 Принята к печати: 28.08.2020
Kosteva V.M.
Metamorphoses of a scientist's personality in critical political epochs2
Moscow state linguistic university, Russia, Moscow, vmkosteva@gmail.com
Abstract. The article looks into discursive practices of academic discourse characteristic of critical political epochs with a particular focus on the period of totalitarianism. The article analyzes the metamorphoses of the personality of linguists
1 © Костева В.М., 2020
2 © Kosteva V.M., 2020
of the USSR and Germany, considered as activity in an extreme life situation, including the causes and types of personality changes, which is associated with the phenomenon of choice of a scientist. The author uses authentic materials interpreted by means of the method of narrative lingvo historiography.
Keywords: scientific discourse; discursive practices; narrative method; dominant; marrism; racial theory; benevolent catharsis; scientific paradigm.
Received: 05.06.2020 Accepted: 28.08.2020
Введение
Прежде чем перейти непосредственно к содержанию нашей статьи, мы хотели бы дать определение основным понятиям, используемым в заголовке.
Под критическими политическими эпохами мы понимаем определенный исторический период, в который государственное общественное устройство создает критическую жизненную ситуацию для большей части населения. Одной из таких эпох в современной политологии считается эпоха тоталитаризма. Ее проявление включено в особую тоталитарную парадигму, компонентами которой являются такие понятия и термины, как тоталитарный дискурс, тоталитарный язык, тоталитарная культура, тоталитарное искусство, тоталитарная архитектура и др. В общем и целом, под ними понимаются явления общественной жизни, строго регулируемые государством.
Под метаморфозами личности мы будем понимать принятие человеком новых ценностей жизни, следование новой жизненной стратегии, перерождение его личности.
Исследование научного дискурса в критические политические эпохи предполагает его изучение с позиций анализа стиля мышления и поведения ученых-лингвистов, взаимоотношения внутри научного сообщества, регулируемыми общественными дискурсивными практиками (в трактовке М. Фуко) того или иного тоталитарного государства.
Методы исследования
Задача исследования состоит не в том, чтобы дать оценку изучаемым метаморфозам, заклеймить или, наоборот, похвалить того или иного ученого, а в том, чтобы представить читателю материал для размышления, для понимания и осознания той или иной исторической эпохи. Наиболее оптимальным методом, позволяющим реализовать эту задачу, представляется нарративный метод лингвоисториографического описания, идеалом которого, по мнению О.А. Радченко, является «исключение собственных оценок исследователя» [Радченко, 2000, с. 126]. Применение нарративного метода лингвоисториографического описания дает возможность показать личность ученого с ее положительными и отрицательными качествами, с учетом всех фактов биографии, что повышает объективность лингвоисториографического описания и позволяет по-новому взглянуть на научные концепции [Костева, 2018, с. 146]. Использование данного метода предполагает изучение ряда источников в их хронологической последовательности, в частности научные статьи, что частично осуществлено в представленной статье.
Тоталитарное государство и его влияние на академический дискурс
Каковы же предпосылки для метаморфозы личности ученого, создаваемые тоталитарным государством? Что представляет собой ситуация, в которой оказываются ученые-лингвисты в период тоталитаризма?
Тоталитарное общество проецирует свои дискурсивные практики на различные отрасли знания, в том числе и на лингвистику, которая в силу своей природы тесно связана с идеологией, с реализацией языковой политики, с решением многих практических государственных задач, что накладывает отпечаток на круг лингвистических интересов и сферы занятий ученых.
Дискурсивные практики тоталитарного государства
Одним из показателей лингвистики в эпоху тоталитаризма было выдвижение одной доминирующей теории, в случае с СССР, это был марризм, господствующий на протяжении нескольких десятилетий. В Германии такой теорией явилась расовая концепция языка. Продвижение научных доминант сопровождалось созданием штрафной системы для несогласных, которая начиналась от простых запретов зарубежных командировок, публикаций, исследований иной тематики и заканчивалась психологическим террором или физическим уничтожением для несогласных. Теме репрессий советских лингвистов, особенно в начале 1930-х годов, посвящены работы В.М. Алпатова, Ф.Д. Ашнина и др. Нам хотелось бы также добавить несколько отрывков из воспоминаний дочери Р.О. Шор, наиболее ярко характеризующую обстановку этого периода: «она (Р.О. Шор) тоже получала книги своих коллег в подарок (и в страхе, потемнев, вырезала страницы с дарственными надписями тех, кого посадили, и прятала их книги в дальние углы шкафов)», характерным для той эпохи является описание одного из вечерних собраний ученых в доме у Р.О. Шор, после которого его участники были арестованы, сама Р.О. Шор получила выговор [Шор, 2006].
В немецкой лингвоисториографии совокупность подобных мероприятий находит свое отражение в термине «уничтожение гражданского существования в профессии» («Vernichtung der bürgerlichen Existenz») [Maas, 2012, c. 239].
В рамках лингвистики тоталитаризма мы выделили несколько дискурсивных практик, которые условно были разделены нами на дискурсивные практики - стимулы и дискурсивные практики -реакции, имея в виду под первыми условия, в которых вынуждены были работать лингвисты, а под вторыми - способы действия в предлагаемых условиях [Костева, 2019, с. 22-23].
Некоторые стимулы и реакции можно представить в следующей таблице.
Таблица 1
Дискурсивные практики тоталитарного общества
Дискурсивная практика (стимул) Проявление Дискурсивная практика (реакция)
1. Управляемость со стороны государственного руководства, включая личное участие лидеров тоталитарных государств в постановке и выполнении языковых задач. 1. Явный и скрытый контроль над научными исследованиями. 2. Придание лингвистической задаче статуса государственной. 3. Придание масштабности и публичности лингвистическим проектам. 4. Использование административного ресурса при продвижении лингвистических проектов. 5. Проявление изменения политических и идеологических пристрастий государства и его лидера в реализации лингвистических задач. 6. Политизированность научных процессов. 1. Конъюнктурная смена направления исследований. 2. Организация акций по публичному признанию и поддержке идей нового государства.
2. Партийный контроль над научными исследованиями. 1. Привлечение ученых в партийные ряды, внедрение партийных представителей в научную и университетскую среду. 2. Создание преференций для лингвистов - членов правящей партии и ученых, работающих в русле новой идеологии. 3. Обязательное цитирование в лингвистических статьях ведущих лидеров тоталитарного режима и положений из работ официально признанных философов и лингвистов. 1. Вступление в партию, поддержка идей государственной доктрины. 2. Использование идеологических установок в языковой работе.
3. Монополизация научной языковедческой деятельности, ее подчинение господствующей идеологии. 1. Выдвижение одного направления лингвистики в качестве приоритетного. 2. Националистический характер лингвистики, связанный с идеей единства нации с единым языком. 1. Быстрое приспособление старых идей к новым идеологическим постулатам, так называемый благостный катарсис [Радченко, 2000, с. 117].
Таковы были условия академической среды, в которой лингвисты были вынуждены заниматься научной деятельностью.
Общая характеристика практик академического дискурса
Безусловно, каждый человек принимает решение самостоятельно, исходя из своих жизненных принципов, убеждений, сложившейся жизненной ситуации. Выделяя дискурсивные практики, используемые учеными-лингвистами, мы имеем дело с феноменом выбора приоритетов с их стороны.
Как видно из приведенной выше таблицы, для ученых, выразивших готовность работать по актуальным направлениям тоталитарной идеологии, существовало несколько возможностей проявления своей лояльности по отношению к государству. Реализация дискурсивных практик, осуществлялась по-разному, имела групповой и индивидуальный характер.
В Германии это была, например, политическая акция 1933 г. по подписанию преподавателями немецких университетов и высших школ публичного признания себя сторонниками Адольфа Гитлера и национал-социалистического государства («das Bekenntniss der Professoren an den deutschen Universitäten und Hochschulen zu Adolf Hitler und dem nationalsozialistischen Staat»). В СССР к таковым акциям можно отнести специальное издание сборника статей выдающихся советских лингвистов «Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании, выпущенного по окончанию дискуссии 1950 г.
К индивидуальному проявлению лояльности можно отнести публичное объявление себя сторонником / сторонницей доминирующего направления и публичный отказ от прежних идей и убеждений.
Реализация дискурсивных практик в СССР
В СССР тоталитарного периода дискурсивные практики были реализованы через публичное принятие марризма во времена господства нового учения о языке или через публичный отказ от него. Для реализации этих намерений оптимальным представлялись публикации научных статей, которые можно отнести к своеобразным манифестам персональной лояльности. В качестве примера проявления дискурсивной практики рассмотрим статьи выдающегося ученого, специалиста в области романистики, особенно албанского языка А.В. Десницкой. Первая статья под заголовком «Н.Я. Марр и
задачи исторического языкознания», опубликованная в 1949 г., представляла собой панегирик Марру и его новому учению о языке [Десницкая, 1949].
Условно статью можно разделить на несколько частей, каждая из которых имеет свою задачу и характеризуется особым набором лексических средств. Первая часть включает в себя перечисление заслуг Н.Я. Марра, учение которого награждается такими эпитетами, как «передовая историко-материалистическая наука о языке на основах марксизма-ленинизма», а ее создатель именуется «ученым-патриотом». Вторая часть представляет собой критику противников новой теории, указание причин их заблуждения, при этом упоминаются конкретные фамилии ученых, указываются ошибочные, с точки зрения автора статьи, положения, например: «Нельзя, в частности, согласиться с В.И. Цинциус, которая утверждает...» или «ошибку допускает и Д.В. Бубрих...» [там же]. В эту же часть входит и самокритика, завершающаяся раскаянием в содеянном: «Автор данной статьи тоже не преодолел пережитки взглядов формалистической компаративистики. В моих работах, посвященных развитию отдельных грамматических категорий в индоевропейских языках, а также соотношению самих языков в составе системы, не всегда учитывается их общественно-исторически обусловленное своеобразие» [там же]. В заключении подчеркивается значение работ Марра для дальнейшего развития советского языкознания в целом: «В трудах Н.Я. Марра советские языковеды имеют прочные основы для подлинного материалистического изучения истории языков в ее неразрывной связи с историей народов, с историей творимой ими материальной и духовной культуры» [там же].
Отметим набор эпитетов, характеризующих основного противника Марра - индоевропейское языкознание в целом и ученых, занимающихся сравнением индоевропейских языков. Наиболее употребительные - это реакционные (основы методологии индоевропеистики), реакционная (концепции праязыка), расистская, антинародная (сущность), а также такие обороты, как «явное протаскивание праязыковой концепции».
После развенчания марризма в уже упомянутом издании «Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании» появляется прямо противоположная статья того же автора под примечательным названием «О роли антимарксисткой теории происхождения языка в общей системе взглядов Н.Я. Марра» [Десницкая, 1951], которое сразу задает тон излагаемым далее положениям. Критика теории Марра на фоне марксизма-ленинизма и цитат
И.В. Сталина сопровождается такими высказываниями Десницкой, как «якобы сделанный Н.Я. Марром вклад в марксистское решение проблемы происхождения языка» [Десницкая, 1951, с. 26], «все направление его изысканий шло только мимо положений марксизма -по этим вопросам, но и прямо вопреки им» [там же, с. 28] «выдвинутая Марром теория происхождения языка резко противоречит марксизму» [там же, с. 29]. Концепция Марра характеризуется А.В. Десницкой как «эклектическая смесь различного рода идеалистических взглядов, грубейшего вульгаризма» [там же, с. 30] и «отрывков марксистских положений, непонятных и чудовищно извращенных» [там же, с. 31], «не имеющая ничего общего с реальной историей языка концепция» [там же, с. 51], А.В. Десницкая клеймит Марра, говоря, что он дал «совершенно извращенную трактовку роли языка в развитии человеческого познания» [там же, с. 43].
В поисках дополнительных аргументов автор обращается к нетривиальному сравнению с немецкими романтиками («По своей реакционности выдвинутая Н.Я. Марром "магическая" концепция происхождения языка сближается с мистическими доводами немецких романтиков» [там же, с. 40], а также к философии идеализма: «Марр открыто обращается к реакционно-идеалистической зарубежной философии», «идеализмом является не только теория Марра о происхождении звуковой речи...» [там же, с. 43]. Излюбленный эпитет того времени «реакционный» используется теперь строго в отношении «антимарксистской» концепции Марра, которая рассматривается и оценивается с позиций «вреда, нанесенного советскому языкознанию» [там же, с. 26]. Отметим также умалчивание автором своих прежних убеждений, связанных с марризмом, а также соблюдение иной дискурсивной практики научного дискурса критической политической эпохи - апеллирование к высказываниям лидеров и идеологов государств, например: «Огромное значение для правильной разработки проблемы происхождения языка имеет указание И.В. Сталина.» [там же, с. 27].
Анализ преодоления критических ситуаций в академическом дискурсе показывает нам и иные решения проблемы перехода к новой научной парадигме.
Как и большинство советских филологов, работающих в первой половине ХХ в., М.М. Гухман находилась под влиянием марриз-ма. В 1952 г. она также опубликовала статью в составе общего сборника «Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании» с критикой взглядов Марра по вопросам родства языков. Здесь М.М. Гухман открыто признает себя ученицей и последова-
тельницей Марра: «Автор данной статьи, в прошлом ученица и активный последователь Н.Я. Марра, популяризировала в своих работах особенно интенсивно именно эти положения "нового учения о языке"» [Гухман, 1952, с. 251]. М.М. Гухман говорит также о недостатках, которые она видела в сравнительно-историческом методе в языкознании, чем далее объясняла свои работы в свете глоттогонического процесса и стадиальности. В духе требуемой риторики идеи Марра получили название «порочных», «ошибочных» [там же, с. 251-252]. Но самокритика М.М. Гухман завершается принципиально важным шагом - она сочла нужным отказаться от своей докторской диссертации, написанной с учетом концепции Н.Я. Марра, и написала ее второй вариант (1955 г.) [Аликаев, 2016, с. 137].
Реализация дискурсивных практик в национал-социалистической Германии
Примеры метаморфозы личности ученого мы можем найти в национал-социалистической Германии. Показательным является лингвист Г. Шмидт-Рор и его карьера от преподавателя университета до ключевой фигуры немецкого расового языкознания. В 1932 г. Шмидт-Рор опубликовал свою работу «Язык как созидатель народа», где философские размышления о языке не были связаны с политическими установками государства. В 1933 г. Шмидт-Рор переиздал свою работу уже под новым названием и с новым содержанием «Родной язык». Примечательно, что в этой книге Шмидт-Рор уже начинает заниматься вопросами взаимосвязи языка, народа и расы, но приоритет доминант немецкой идеологии пока им не устанавливается. Зато в книге появляется новое политическое лицо - А. Гитлер [Simon, 1986, р. 9].
В дальнейшем Шмидт-Рор активизирует свою деятельность в рамках конъюнктурной тематики национал-социализма, действуя в соответствии с дискурсивными практиками тоталитарной эпохи, среди которых, например, апеллирование к известным политическим и государственным лицам. Немецкими лингвоисто-риографами отмечается, например, тот факт, что свою книгу Шмидт-Рор отправил Б. Муссолини, так как в то время последний был занят решением языкового вопроса в Южном Тироле [Simon, 1986, р. 14], а также А. Гитлеру, от которого Шмидт-Рор получил ответ с благодарностью.
Последующее вступление Шмидт-Рора в партию отразилось на его научной концепции, публикации этого периода показывают, как бывший антирасист последовательно сдает одну позицию за другой [Simon, 1986, р. 10]. Уже в 1934 г., например, Шмидт-Рор направляет в Немецкую академию «Объяснение, которое должно было быть приложено к остатку тиража его книги». В этом послании Шмидт-Рор, например, высказывается следующим образом: «Отдельные части моей работы, которая задумывалась как научное исследование, служащее названным народно-политическим целям, самыми бдительными в национальном лагере была понята неправильно. <...> Я признаю, что иногда часть изложения, которую я в свое время вынужден был написать, исходя из общих политических целей, как в вопросе о понятии народа, как в моих размышлениях о чрезмерности расового мышления и о злоупотреблениях антисемитизмом, сегодня из-за хода событий устарела...».
В 1939 г. Шмидт-Рор издал статью, предваряемую замечанием руководителя расово-политического управления НСДАП, доктора Вальтера Гросса (Walter Gross), который представил «осознание» Шмидт-Рором нового государственного постулата о соотношении крови и расы, и соотношении расовых и культурных ценностей, тем самым подчеркнув принадлежность Шмидт-Рора к «своим» [Simon, 1986, р. 10-11].
В 1940 г. Шмидт-Рор, отдавая дань теме расы и крови, использует новый термин «расовое кровное наследие народа» («das rassische Bluterbe eines Volkes»), которое на уровне достояния народности становится духовной формой и образом, прежде всего в его языке [Schmidt-Rohr, 1940, р. 418]. Новый термин, введенный Шмидт-Рором, связывает три категории национал-социализма: «кровь», «земля» и «немецкость». Полагаем, что способность Шмидт-Рора соединять доминирующие идеологические концепты в одно понятие, также является не столько результатом углубленного размышления на тему философии языка, а конъюнктурным использованием терминологии национал-социализма.
В связи с этим интересным представляются причины таких метаморфоз в изложении специалиста по истории языкознания национал-социалистической Германии Г. Зимона, который определил некий образец их развития. Некоторые из высказываемых положений релевантны для нашей концепции критических политических эпох. Наиболее интересными представляются следующие [Simon, 1986, р. 25-26]:
- после прихода новой власти (в данном случае точкой отчета Зимон берет 1933 г.) из-за какого-то отдельного момента, важного для их концепции, ученые вступают в конфликт с партийными структурами, союзом доцентов или ведомством А. Розенберга;
- большинство ученых отправляются на поиски фактора власти, который мог бы послужить им опорой и который в том или ином спорном пункте казался им менее догматичным;
- многие ученые оказываются сопричастными к национал-социалистическому дискурсу, идут на определенные уступки, работают на СС, и переориентируются на 180 градусов, выполняя далее политические задания, связанные с грабежом, содержанием заключенных в концентрационных лагерях, уничтожением людей.
Полагаем, что наиболее важным в данном списке является второй пункт, указывающий на причину метаморфоз - поиск опоры в политических кругах, стремление прямо или косвенно заручиться их поддержкой. Безусловно, близость к руководящим кругам в кризисные политические эпохи дает ученым ряд преимуществ. Показательным примером этому является научная карьера Н.Я. Марра, ставшего за несколько лет «непререкаемым авторитетом советской лингвистики» [Романовский, 2004].
В качестве заключения
Таким образом, мы видим несколько вариантов метаморфоз личности ученого в критические политические эпохи.
На примере Г. Шмидт-Рора прослеживается использование языкознания как трамплина для продвижения в политику. Здесь мы полностью разделяем точку зрения М.А. Демьяненко, которая отмечала, что «язык для него был одним из инструментов, а может быть и главным инструментом достижения политических целей, которые он перед собой ставил.» [Демьяненко, 2006, с. 154].
На других примерах мы видим метаморфозы личности, связанные с желанием остаться в науке и продолжать свои научные исследования, используя такую дискурсивную практику, как обязательное цитирование классиков марксизма-ленинизма, что становится неким щитом, прикрывающим ученого от нападок конкурирующих групп, партийных функционеров, административных работников, других ученых-индивидуумов.
Вопрос об искренности намерений и уверенности в правильности поступков мы сознательно оставляем за рамками данной
статьи. Полагаем, что в любом случае, принятие решения, касающегося приоритетов жизни и научной деятельности, предполагает определенные метаморфозы личности.
Список литературы
АликаевР.С. Мирра Моисеевна Гухман // Отечественые лингвисты ХХ века / отв. ред. В.В. Потапов. - Москва : Дом ЯСК, 2016. - С. 133-149.
Гухман М.М. Критика взглядов Н.Я. Марра по вопросам родства языков (на материале «германских» языков) // Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании. - Москва : Изд-во АН СССР, 1952. - Ч. 2. - С. 249-290.
Демьяненко М.А. «Новая» философия и теория языка в Германии 20-30-х годов ХХ в.: дисс. ... канд. филол. наук. - Москва, 2006. - 277 с.
Десницкая А.В. Н.Я. Марр и задачи исторического языкознания // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. - Москва, 1949. - Т. 8, вып. 5. - С. 467473. - URL http://philology.ru/linguistics1/desnitskaya-49.htm (дата обращения: 10.05.2020).
Десницкая А.В. О роли антимарксистской теории происхождения языка в общей системе взглядов Н.Я. Марра // Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании. - Москва : Изд-во АН СССР, 1951. - Ч. 1. - С. 26-59.
Костева В.М. Лингвистика тоталитаризма в лингвофилософской парадигме ХХ века : автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - Пермь, 2019. - 38 с.
Костева В.М. Нарративный метод в лингвоисториографии и особенности его использования для исследования научного интрадискурса // Вестник МГЛУ. Гуманитарные науки. - 2018. - Вып. 14 (809). - С. 143-151.
Радченко О.А. Нарративная лингвоисториография: поиски нового объективизма // Язык : теория, история, типология. - Москва : ИЯз РАН : УРСС, 2000. - С. 124-130.
Радченко О.А. Проблема языкового сообщества в немецкой философии языка первой половины ХХ в. // Вопросы языкознания. - 2000. - № 4. - С. 110-138.
Романовский С.И. «Притащенная» наука. - Санкт-Петербург : Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2004. - 428 с. - URL: https://www.litmir.me/br/? b=117893&p=1 (дата обращения: 15.05.2020).
Шор Е.Н. Стоило ли родиться, или Не лезь на сосну с голой задницей. - М. : Новое литературное обозрение, 2006. - 396 c. — URL: https://www.litmir.me/br/? b=584104&p=1 (дата обращения: 01.06.2020).
Maas U. Verfolgung, Vertreibung von Sprachwissenschaftlerinnen im Nationalsozialismus - ein Fenster auf die Fachgeschichte // Zeitschrift für Sprachwissenschaft. -2012. - Bd 3.1, Heft 2. - S. 235-262.
Schmidt-Rohr G. Die deutsche Sprache als politische Aufgabe // Zeitschrift für Politik. -1940. - № 30. - S. 418-422.
Simon G. Wissenschaft und Wende 1933. Zum Verhältnis von Wissenschaft und Politik am Beispiel des Sprachwissenschaftlers Georg Schmidt-Rohr // Das Argument 158. -1986. - URL: https://homepages.uni-tuebingen.de/gerd.simon/schmidt-rohr.pdf (дата обращения: 15.05.2020).
References
Alikaev, R.S. (2016). Mirra Moiseevna Guhman. In: Potapov, V.V. (ed.). Otechestve-nye lingvistyXXveka (pp. 133-149). Moscow: Izdatel'stvo Dom JaSK.
Guhman, M.M. (1952). Kritika vzgljadov N.Ja. Marra po voprosam rodstva jazykov (na materiale «germanskih jazykov). In: Protiv vul'garizacii i izvrashhenija marksizma v jazykoznanii (pp. 249-290). Part II. Moscow: Izdatel'stvo Akademii Nauk SSSR.
Dem'janenko, M.A. (2006). «Novaja» filosofija i teorija jazyka v Germanii 20-30-h godov ХХv. (Unpublished doctoral dissertation). Moscow.
Desnickaja, A.V. (1949). N.Ja. Marr i zadachi istoricheskogo jazykoznanija. Izvestija AN SSSR. Otdelenie literatury i jazyka, Vol. VIII (5), 467-473. Retrieved from: http://philology .ru/linguistics1/desnitskaya-49.htm
Desnickaja, A.V. (1951). O roli antimarksistkoj teorii proishozhdenija jazyka v obshhej sisteme vzgljadov N.Ja. Marra. In: Protiv vul'garizacii i izvrashhenija marksizma v jazykoznanii (pp. 26-59). Part I. Moscow: Izdatel'stvo Akademii Nauk SSSR.
Kosteva, V.M. (2019). Lingvistika totalitarizma v lingvofilosofskojparadigme XX veka. (Unpublishe doctoral thesis). Perm.
Kosteva, V.M. (2018). Narrativnyj metod v lingvoistoriografii i osobennosti ego is-pol'zovanija dlja issledovanija nauchnogo intradiskursa. Vestnik MSLU. Humanities, 14(809), 143-151.
Radchenko, O.A. (2000). Narrativnaja lingvoistoriografija: poiski novogo objektivizma. In: Jazyk: teorija, istorija, tipologija (pp. 124-130). Moscow: Institut jazykoznanija RAN, URSS.
Radchenko, O.A. (2000). Problema jazykovogo soobshhestva v nemeckoj filosofii jazyka pervoj poloviny XX v. Voprosy jazykoznanija, 4, 110-138.
Romanovskij, S.I. (2004). «Pritashhennaja» nauka. Saint-Petersburg: Izdatelstvo Sankt-Peterburgskogo universiteta. Retrieved from: https://www.litmir.me/br/?b=117893&p=1
Shor, E.N. (2006). Stoilo li rodit'sja, ili Ze lez' na sosnu s goloj zadnicej. Mpscpw: Novoe literaturnoe obozrenie. Reytieved from: https://www.litmir.me/br/?b=584104&p=1
Maas, U. (2012). Verfolgung, Vertreibung von SprachwissenschaftlerInnen im Nationalsozialismus - ein Fenster auf die Fachgeschichte. Zeitschrift für Sprachwissenschaft, 3.1(2), 235-262.
Schmidt-Rohr, G. (1940). Die deutsche Sprache als politische Aufgabe. Zeitschrift für Politik, 30, 418-422.
Simon, G. (1986). Wissenschaft und Wende 1933. Zum Verhältnis von Wissenschaft und Politik am Beispiel des Sprachwissenschaftlers Georg Schmidt-Rohr. In: Das Argument 158. Retrieved from: https://homepages.uni-tuebingen.de/gerd.simon/schmidt-rohr.pdf
