CC BY
139
ББК 88.52
МЕТАФОРА КАК СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ КОНЦЕПТОВ В РУССКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
© 2008 г Е.Е. Дебердеева
Таганрогский государственный педагогический институт, 347931, г. Таганрог, ул. Инициативная, 48, edeberdeeva@mail ru
Taganrog State Pedagogical Institute, 347931, Taganrog, Initiativnaya, 48, edeberdeeva@mail ru
Предпринимается попытка представить языковую метафору в качестве мощного средства формирования новых концептов в русском и английском языках. В задачи исследования входило изучение взаимодействия концептосфер русского и английского языков, участвующих в процессе метафоризации. На примере метафорических номинаций, характеризующих различные аспекты категории времени в русском и английском языках, представлен фрагмент русской и английской языковой картин мира.
Ключевые слова: языковая картина мира, концептуальная метафора, концептосфера, лингвокультура.
The article deals with the metaphor as a powerful means of concept-formation in the Russian and English languages. The study is carried out on the example of concept "time " in different cultures.
Keywords: language world picture, conceptual metaphor, lingvoculture.
В. Гумбольдт впервые в истории языкознания поставил вопрос о различиях «структур человеческого языка». Слово, обозначая предмет, является, по его мнению, не «эквивалентом открывающегося чувствам предмета», а выражением субъективного восприятия предмета или специфического понятия о нем, доминировавшего в момент называния. «Язык никогда не представляет предметы, а всего лишь понятия о них, самодеятельно образуемые умом в процессе языкотворчества» [1].
Метафора как средство образования новых значений представляет собой один из способов осознания окружающего нас мира и является неотъемлемым элементом языка. В последние годы в лин-гвофилософских исследованиях наметилась тенденция определять метафору как взаимодействие свойств того объекта, который является референтом концептуализации (т.е. осмысления его свойств как понятия), и некоторых признаков, ассоциируемых с чувственным образом реалии, чье имя используется при разрешении указанной проблемной понятийно-номинативной ситуации, а именно - ситуации формирования нового понятия и его вербализации [2].
Приведем в качестве примера следующее предложение:
Still, Juan's background provided the seeds of his power. (Newsweek, 1998).
Образ слова «seeds» обращается к нашему сознанию, вызывая в первую очередь прямое его значение - part of plant capable of developing into another such plant; с другой стороны - это знание рождает картину чего-то, что обязательно должно принести урожай или плоды. Взаимодействие обоих процессов и есть значение метафоры.
Метафора является мощным средством формирования новых концептов, т.е. отражения в языковой форме нового знания о мире.
Исследование концептуальной метафоры - одно из интенсивно развивающихся направлений совре-
менной когнитивной лингвистики. Новые теории метафоры, не отказываясь от традиционных учений, предлагают использовать при исследовании метафоры принципы когнитивной лингвистики, что позволит увидеть новые грани в, казалось бы, хорошо изученном феномене.
Когнитивное понимание метафоры как способа мышления берет свое начало еще в Средневековье. В работах по теологии, философии и логике она рассматривается как принцип мышления, в основе которого лежит идея творчества.
В когнитивной лингвистике метафора рассматривается как основная характеристика познания, как фундаментальная часть нашей концептуальной системы. Родоначальниками когнитивной теории метафоры считаются Дж. Лакофф и М. Джонсон, хотя ценные мысли о когнитивной природе метафоры высказывались и другими учеными, среди которых Дж. Локк, Дж. Вико, Э. Кассигер, Н. Гудмен и др.
Дж. Лакофф и М. Джонсон вскрыли связь языковой метафоры с мировосприятием лингвокуль-турной общности. Они выделили ряд основополагающих метафор (conceptual metaphors [3]), которые в более поздних работах по данной проблеме предлагается называть концептуальными структурами или схемами, учитывая их понятийную сущность. Причем наиболее общие концептуальные схемы обусловливают конкретные языковые метафоры.
Вопрос о метафоре как средстве формирования концептов поднимается также в теории интеракции (interaction theory of metaphor), разработанной И. Ричардсом и М. Блэком. Эта теория рассматривает метафору как взаимодействие участвующих в ней сущностей - обозначаемого и образного средства -и пытается ответить на вопрос, каким образом их взаимодействие приводит к формированию нового смыслового комплекса [4].
Рассмотрим в качестве иллюстративного примера выражение the hot sun poured down... (A. Christie), в котором концепт движения, выраженный глаголом «литься», не имеет скорости, ускорения и других, свойственных для движения, характеристик, а изображает лишь равномерный непрерывный поток горячего света, тем самым формируя новый концепт «палящего солнца» [5].
Таким образом, помимо номинативной, образной, экспрессивно-оценочной и других функций, метафоры выполняют в языке концептуальную функцию, которая основывается на их способности формировать новые концепты, исходя из уже сформированных понятий.
Термин «концептуальная метафора» выражает связь между понятием как способом отражения мира сознанием и использованием языковой формы в процессе этого отражения. Выделение концепта происходит одновременно с его вербализацией в форме метафоры, и с опорой на эту форму концепт может развиваться в дальнейшем.
Рассматривая процесс формирования когнитивной метафоры, нельзя не рассмотреть понятие «концептосфера», которое неразрывно связано с понятием концепта. В лингвистической литературе последних лет отражено множество подходов к пониманию концепта, однако почти все из них исходят из общего положения о том, что концепт обозначает содержание понятия и является синонимом смысла. В качестве примера можно привести следующее определение концепта как лингво-когнитивного явления: концепт - это единица «ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; содержательная оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [6].
Термин же «концептосфера» был введен академиком Д. С. Лихачевым и, по его определению, концепто-сфера - это совокупность концептов нации. Чем богаче культура нации, ее фольклор, литература, наука, искусство, исторический опыт, религия, тем богаче концептосфера народа [7].
Согласно некоторым исследованиям, концепто-сферы носят достаточно упорядоченный характер. Концепты, образующие концептосферу, по отдельным своим признакам вступают в системные отношения сходства, различия, иерархии с другими концептами. Конкретный характер системных отношений между концептами как в пределах отдельно взятого языка, так и в межъязыковом сопоставлении требует дальнейших исследований.
В задачи данного исследования входит изучение взаимодействия концептосфер русского и английского языков внутри метафорических выражений; отличия и сходства в их сочетаемости и частоте употребления представителями русскоязычной и
англоязычной культур. Культурные различия носителей русского и английского языков оказывают свое влияние на мышление и ассоциации, возникающие у представителей разных культур. Влияние этих культур проявляется через культурные компоненты, которые и выражаются в различных наполнениях метафор.
Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью изучения метафоры как когнитивного средства и культурно маркированного пласта языка, отражающего восприятие и понимание мира представителями различных языков и культур.
Тот факт, что мы не всегда понимаем иноязычные метафоры, объясняется несовпадением рамок концептосфер в разных лингвокультурах.
Примером тому могут служить многочисленные английские пословицы и поговорки, смысл которых мы можем понять только благодаря наличию определенных фоновых знаний. Однако зачастую употребление отдельных слов, выражений, сравнений остается для нас непостижимым в силу особенностей языковой картины мира представителей разных языков и лингвокультур. Так, например, английское выражение It's not my cup of tea - «Это не моя чашка чая» означает не то, что мне нравится, не по мне, не для меня. Объяснить данное сравнение довольно легко, так как любовь англичан к этому напитку является всем известным фактом.
Следующие примеры содержат в себе явный компонент англоязычной культуры: A cat in gloves catches no mice (В перчатках кошка мышей не ловит) - аналог русской пословицы «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда»; Curiosity killed the cat (Любопытство убило кошку) - аналог русской пословицы «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали»); A cat may look at a king (И кошка может посмотреть на короля) - аналог русской пословицы «За взгляд денег не берут»; The cat shuts its eyes when it steals the cream (Кошка закрывает глаза, когда ворует сливки) - аналог русской пословицы «Ахал бы дядя, на себя глядя»; The cat would eat fish and would not wet her feet (Кошка хотела бы съесть рыбку, да не хочет замочить лапки) - аналог русской пословицы «Хочется рыбку съесть, да не хочется в воду лезть» и т.д. Использование «бедной» кошки во всех этих примерах является непонятным для носителя другого языка, так как кошка является ярким концептом англоязычной культуры -«культурным концептом» [5]. Подобные примеры дают нам представление о языковой картине мира носителей русского и английского языков.
Некоторые концептосферы являются универсальными, поскольку релевантны для всех или для большинства лингвокультур, например, сферы «человек» и «природа». Большинство метафорических переносов, в частности олицетворение (персонали-зация), происходят во многих языках именно в пределах этих сфер.
Ср. рус. яз.: «ветер завывал за окном»;
англ. яз.: the shadows were creeping in (O. Wilde) - «тени подкрадывались», где персонифицируются и одушевляются явления, связанные со сферой природы.
Метафоры являются для говорящих на данном языке когнитивными моделями познания мира, которые используются носителями языка интуитивно. Без метафор невозможна концептуализация, например, таких абстрактных сущностей, как «время», «пространство», «мысль».
Проблема универсальности подобных когнитивных моделей остается недостаточно изученной в современной лингвистике. Хотя сам факт существования концептов и национальных концептосфер, образующих картину мира отдельных народов, не вызывает сомнения, остаются малоизученными отношения между разными типами концептов в различных языках.
В.И. Карасик называет культурный концепт многомерным смысловым образованием, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны. К числу онтологических характеристик языковой картины мира он относит: 1) наличие имен концептов; 2) неравномерную концептуализацию разных фрагментов действительности в зависимости от их важности для жизни соответствующего этноса; 3) специфическую комбинаторику ассоциативных признаков этих концептов; 4) специфическую квалификацию определенных предметных областей; 5) специфическую ориентацию этих областей на ту или иную сферу общения [8].
При исследовании культурных концептов на первый план традиционно выдвигают их универсальные составляющие, связываемые с устойчивыми, но порой неуловимыми чертами национальной культуры. Культурные концепты несут на себе признаки тех культур, компонентами которых они являются.
Входя в ту или иную концептосферу, концепты различаются не только конкретным своим содержанием, но и тем местом, какое они занимают в данной концептосфере, степенью своей актуальности, характером связи с другими концептами, средствами своего воплощения и т.п.
Концепты, включенные в концептосферу народов, говорящих на разных языках, во многих одинаковы по своей природе, так как типы концептов носят всеобщий характер и не зависят от языка их вербализации. Если типы концептов универсальны для всего человечества, то картина мира соотносится с содержанием концептов, которое различается от языка к языку. Именно в содержании концептов фиксируются различия в культурном опыте тех или иных народов.
Концептосфера, состоящая из множества «культурных концептов», является как бы культурной и социальной средой, определенной ситуативной рамкой, в пределах которой происходит концептуализация метафор. Однако метафору нельзя чет-
ко отнести к какой-либо определенной концептосфере, так как границы концептосфер могут расплываться или, наоборот, сокращаться: «пространства» этих сфер часто совпадают, объединяются и могут обмениваться между собой входящими в них компонентами.
В процессе метафоризации участвуют также различные концептосферы. Среди них можно выделить «пространство», «движение», «абстрактные понятия», «животный мир», «время», «человек», «природа» и многие другие.
Концептосферы «время» и «пространство» содержат в себе важнейшие концепты культуры. Это фундаментальные категории философии, естествознания, физики и других наук, при помощи которых люди, принадлежащие к той или иной культуре, воспринимают мир.
Таким образом, в подходе к исследованию этих концептов, а точнее концептосфер, можно выделить философский, математический, физический, культурологический, лингвистический и другие подходы. Попытаемся определить, как категория времени отражает русскую и английскую языковую картину мира.
Свойства времени как абстрактной категории обозначаются по преимуществу посредством метафорической лексики, поэтому изучение именно метафорических номинаций, характеризующих тот или иной аспект времени, представляется наиболее плодотворным для описания времени как фрагмента той или иной языковой картины мира. Ядро метафорических моделей составляют языковые, узуальные метафоры, т.е. метафоры, устоявшиеся в языке, понимаемые без каких-либо затруднений всеми его носителями.
В русском языке достаточно широко представлены метафоры, выражающие процессуальные, динамические характеристики времени: время проходит, зима миновала, близится ночь, дни бегут и т.д.
Время в русской языковой картине мира наделено способностью не только к передвижению, но и к совершению разного рода других действий, которые могут быть проанализированы в рамках нескольких метафорических моделей. Приведем несколько таких примеров, обозначенных З.И. Резановой:
- время как деструктивный субъект воздействия на сферу физического (старит человека, милостиво обходится, щадит, может не коснуться, надломить, сделать мудрым);
- время как порождающее и созидающее начало (время метафорически может быть представлено в виде создателя, творца чего- или кого-либо, например, «Я думал о том, что наше время создало странный тип новатора...» Искандер);
- время - социальный регулятор (время метафорически может быть представлено и в роли субъекта, диктующего человеку правила его поведения, регламентирующего те или иные аспекты в жизни
человека и общества и т.д., например, «... вступить в кумхоз, что поделаешь, время заставило» Искандер);
- время как субъект, побуждающий к действию (в русской языковой картине мира время метафорически наделяется способностью побуждать человека к действию, причем для этой цели используется лексика с самым разным исходным значением. Согласно таким метафорам, время может не ждать, не терпеть, подпирать, поджимать и т.д.) [9].
Таким образом, из приведенных выше моделей мы видим, что для русской языковой картины мира характерна интерпретация времени как активного субъекта действия, чего нельзя сказать об английской языковой картине мира.
В английской языковой картине мира время прежде всего уподобляется чему-либо ценному для человека. Поскольку универсальной единицей при оценке материального достатка являются деньги, то в такой интерпретации время характеризуется при помощи метафор, в своем исходном значении относящихся к сфере распоряжения материальными ценностями.
Так, например, в английском языке мы находим метафоры, производные от время - деньги: sell time («продавать время», предоставлять за плату возможность выступить по радио или телевидению) в примере: To the big advertiser the broadcasting stations came with an offer to sell time; и метафора buy time («покупать время», получить возможность за плату выступить по радио или телевидению) в примере . it being only in the twentieth century that mankind has been able to buy time as it buys soap and gasoline.
Хотя в английской языковой картине мира время тоже изображается как активный субъект, но значительно реже, чем в русской языковой картине мира. Например, «Время милостиво обошлось с Джолионом, ибо он был Форсайт. Но Ирен время словно совсем не коснулось, таково было, по крайней мере, его впечатление. Когда она вышла к нему в сером бархатном платье, ... она показалась ему ничуть не постаревшей». (Джон Голсуорси «Собственник»).
Но, несмотря на некоторые различия в русской и английской языковых картинах мира, в них наблюдается и значительное сходство. В английской - динамическая языковая модель движения времени также является доминирующей. На это указывает целый ряд английских пословиц.
(There is) No time like the present - нет другого времени кроме настоящего, старайся использовать каждый текущий момент (не упускай момент); а также похожая по смыслу пословица:
What may be done at any time will be done at no time - то, что можно сделать когда угодно, не будет сделано никогда (используй только настоящий момент).
Lost time is never found again (lost time does not return) - потерянного времени не воротишь.
Анализируя приведенные выше пословицы, мы замечаем, что англичане очень реалистично относятся к настоящему времени, не надеются на будущее. Но вместе с тем они в большинстве случаев выступают активными деятелями, превращая время в пассивный, хотя и ценный объект. Подобного нельзя сказать о русских людях, которые, наоборот, ведут себя пассивно по отношению к течению времени, но вместе с тем живут мечтой, надеждой на будущее. Здесь уже выступает проблематика взаимосвязи языка и мышления, а точнее менталитета того или иного народа, говорящего на данном языке.
Таким образом, на основе анализа метафорических номинаций, характеризующих тот или иной аспект категории времени в русском и английском языках, нам удалось описать фрагмент русской и английской языковых картин мира и прийти к выводу о том, что в обеих культурах динамическая языковая модель времени является доминирующей, несмотря на существенные различия в самом отношении русских и англичан ко времени.
В ходе исследования нами также было установлено, что часто признаки одной концептосферы могут совпадать с признаками другой. Такие совпадения свойственны для концептосфер «движение» и «пространство», «движение» и «время», «время» и «пространство», «человек» и «природа», «человек» и «социальная среда» и др. Отсюда следует вывод, что между концептосферами не существует четких границ. Зачисление концепта в ту или иную кон-цептосферу зависит как от индивидуальной картины мира отдельно взятого человека, так и от мировосприятия лингвокультурной общности.
Литература
1. Гумбольдт В. О различиях организмов человеческого языка / Пер. П. Билярского. СПб., 1859.
2. Телия В.Н. Метафоризация как основной прием создания лексических и фразеологических средств языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1986.
3. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.
4. Black M. Metaphor // Models and metaphors. Ithaca; N.Y., 1962.
5. Макарова О.А. Метафора в британской и американской литературе ХХ века в свете когнитивной лингвистики: Дис. ... канд. филол. наук. Самара, 2005.
Кубрякова Е.С. Концепт // Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.
Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Сер. лит. и яз. 1993. Т. 52.
Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.
Резанова З.И. и др. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты. Воронеж, 2003.
Поступила в редакцию
17 октября 2007 г.
