Метаболомика стероидов мочи у женщин с различными фенотипами синдрома поликистозных яичников по данным газовой хромато-масс-спектрометрии Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

УДК 618.11-006.2-031.17]-056.25:613.25 Б01: 10.17816/10Ш067330-37

МЕТАБОЛОМИКА СТЕРОИДОВ МОЧИ У ЖЕНЩИН

С РАЗЛИЧНЫМИ ФЕНОТИПАМИ СИНДРОМА ПОЛИКИСТОЗНЫХ ЯИЧНИКОВ ПО ДАННЫМ ГАЗОВОЙ ХРОМАТО-МАСС-СПЕКТРОМЕТРИИ

© М.В. Матюшенко, Н.В. Ворохобина, Л.И. Великанова, Ю.В. Ковалева

ФГБОУ ВО «Северо-Западный медицинский университет им. И.И. Мечникова», Санкт-Петербург, Россия

Для цитирования: Матюшенко М.В., Ворохобина Н.В., Великанова Л.И., Ковалева Ю.В. Метаболомика стероидов мочи у женщин с различными фенотипами синдрома поликистозных яичников по данным газовой хромато-масс-спектрометрии // Журнал акушерства и женских болезней. — 2018. — Т. 67. — № 3. — С. 30-37. doi: 10.17816/JOWD67330-37

Поступила в редакцию: 23.04.2018 Принята к печати: 18.06.2018

■ В статье приведен анализ метаболизма андрогенов, глюкокортикоидных гормонов и прогестинов, полученных методом газовой хромато-масс-спектрометрии, у 56 женщин с ожирением и гиперандрогенией в сравнении с 23 женщинами с алиментарно-конституциональным ожирением и 25 здоровыми лицами. Увеличение экскреции с мочой андростерона, 16-охо-андростендиола (16-охо^А2) и а-тетрагидрометаболитов кортизона и кортико-стерона установлено у 25 женщин с поликистозными изменениями в яичниках по данным ультразвукового исследования (УЗИ), а у 31 женщины без признаков поликистозных яичников по данным УЗИ была увеличена экскреция с мочой дегидроэпиандростерона (БИБА) и его метаболитов ^А2-17^, 16Р-ОИБА, 16-охо^А2, андро-стентриола), а- и ^-метаболитов глюкокортикоидов и андростендиона, а также 5-еп-прегненов. Снижение соотношения тетрагидрокортизол/тетрагидрокортизон выявлено у женщин с поликистозными изменениями яичников, что указывает на уменьшение активности 11^-гидроксистероиддегидрогеназы 1-го типа. Признаки увеличения активности 5а-редуктазы отмечаются у женщин с различными фенотипами синдрома поликистозных яичников.

■ Ключевые слова: гиперандрогения; ожирение; синдром поликистозных яичников; метаболомика стероидов мочи; газовая хромато-масс-спектрометрия.

GAS CHROMATOGRAPHY-MASS SPECTROMETRY BASED METABOLOMICS OF URINE STEROIDS IN WOMEN WITH DIFFERENT PHENOTYPES OF POLYCYSTIC OVARY SYNDROME

© M.V. Matyushenko, N.V. Vorokhobina, L.I. Velikanova, Yu.V. Kovaleva

North-Western State Medical University named after I.I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russia

For citation: Matyushenko MV, Vorokhobina NV, Velikanova LI, Kovaleva YuV. Gas chromatography-mass spectrometry based metabolomics of urine steroids in women with different phenotypes of polycystic ovary syndrome. Journal of Obstetrics and Women's Diseases. 2018;67(3):30-37. doi: 10.17816/JOWD67330-37

Received: 23.04.2018 Accepted: 18.06.2018

■ This article presents an analysis of the metabolism of androgens, glucocorticoid hormones, and progestins obtained by gas chromatography-mass spectrometry in 56 women with obesity and hyperandrogenia in comparison with 23 women with alimentary-constitutional obesity and 25 healthy women. An increase in urinary excretion of androsterone, 16-oxo-androstenediol (16-oxo-dA2), and a-tetrahydrometabolites of cortisone and corticosterone has been established in 25 women with polycystic-altered ovaries according to ultrasound, with urinary excretion of dehydroepiandrosterone (DHEA) and its metabolites (dA2-17^, 16^-DHEA, 16-oxo-dA2, and androstentriol), a- and в-metabolites of glucocorticoids and androstenedione, and 5-en-pregnans increased in 31 women without signs of polycystic ovaries according to ultrasound. A decrease in the tetrahydrocortisol/tetrahydrocortisone ratio was found

I Журнал акушерства и женских болезней 2018 Том 67 Выпуск з ISSN 1684-0461 (Print)

Journal of Obstetrics and Women's Diseases 2018 Volume 67 Issue 3 ISSN 1683-9366 (Online)

in women with polycystic ovaries, indicating a decrease in the activity of 11^-hydroxysteroid dehydrogenase type 1. Evidence for the increased 5a-reductase activity was obtained in women with different phenotypes of polycystic ovary syndrome.

■ Keywords: hyperandrogenism; obesity; polycystic ovary syndrome; urine steroids metabolism; gas chromatography-mass spectrometry.

Введение

Синдром поликистозных яичников (СПКЯ) представляет собой гетерогенное полиэтиологическое заболевание, основные клинические проявления которого связаны с синдромом гиперандрогении [1-3]. СПКЯ является генетическим заболеванием с многофакторной этиологией и имеет связь с факторами окружающей среды. В последнее время несколько исследований показали, что метилирование в дезоксирибонуклеиновой кислоте и микрорибонуклеиновой кислоте (микро-РНК) изменяется у женщин с СПКЯ в сыворотке крови, жировой ткани, гранулезных и тека-клетках [4-6]. Это свидетельствует о том, что женщины с СПКЯ имеют различную эпигенетическую регуляцию, которая может быть вызвана неблагоприятными факторами, такими как ожирение и питание. Эти механизмы дают возможность обосновать различные фенотипы СПКЯ, которые нельзя объяснить только с помощью генетических маркеров, доступных на сегодняшний день [4-6]. Степень метаболических и гормональных нарушений зависит от фенотипа СПКЯ. Согласно Роттердамскому консенсусу по СПКЯ от 2003 г. выделяют четыре фенотипа женщин с СПКЯ. Фенотип А включает гиперандрогению, хроническую ановуляцию, поликистозные изменения яичников по данным эхографического исследования. Фенотип В характеризуется гиперандрогенией с олиго/ ановуляцией, но без ультразвуковых признаков поликистозных яичников (ПКЯ). У больных с фенотипом С определяется гиперандро-гения и поликистозная морфология яичников на фоне регулярных овуляторных циклов. Для фенотипа Б характерны хроническая ановуля-ция и признаки поликистозных яичников по результатам УЗИ, но без клинической и/или биохимической гиперандрогении [2, 7, 8].

Ожирение играет важную роль в патогенезе СПКЯ, и большинство пациентов с СПКЯ имеют избыточный вес или ожирение [2]. М. Мит е1 а1. (2013) показали, что ожирение оказывает значительное влияние на экспрессию микро-РНК [9]. Однако ожирение не является диагностическим критерием СПКЯ,

поскольку не у всех женщин с ожирением развивается синдром гиперандрогении [2]. В настоящее время жировую ткань рассматривают как отдельный орган, являющийся местом синтеза различных гормонов и биологически активных пептидов, где осуществляется метаболизм половых стероидов и глюкокортико-идов [10-13]. Ожирение представляет собой один из факторов риска развития бесплодия, поскольку ассоциировано с нарушением овуляции [13-15]. В 2011 г. Б.Б. |и^Ье1ш е1 а1. показали, что повышенные уровни свободных жирных кислот вызывают нарушение созревания ооцитов и снижают шансы на наступление беременности [16, 17]. А. СЬеппа£ е1 а1. (2014) доказали взаимосвязь дислипидемии и бесплодия у женщин с ожирением, а также выявили положительную корреляцию между концентрациями ЛГ и ФСГ у бесплодных женщин с ожирением [14]. Большое значение имеет не только уровень циркулирующих половых гормонов и различия в экспрессии их рецепторов, но и особенности их метаболизма в различных депо жировой ткани. В висцеральной жировой ткани экспрессия 17^-гидроксистероид-дегидрогеназы (17^-ГСД) относительно выше, чем ароматазы. Преимущественно в висцеральной жировой ткани содержится фермент 11^-гидроксистероид-дегидрогеназа 1-го типа, катализирующий превращение неактивного кортизона в кортизол. Дисфункция жировой ткани, вызванная андрогенами, является важной особенностью СПКЯ [18]. Это может быть связано с тем, что при ожирении происходит ингибирование экспрессии микро-РНК, в то время как повышенный уровень тестостерона в сыворотке усиливает их экспрессию, а у женщин с ожирением и СПКЯ определяются значительно более высокие уровни свободного тестостерона в плазме [19]. Повышенные уровни андрогенов служат биохимическими маркерами СПКЯ. Однако в связи с их сложным метаболизмом в тканях, а также различными фенотипами СПКЯ для улучшения оценки метаболизма стероидных гормонов необходимо использовать наиболее селективные, точные и чувствительные технологии в лабораторной

I

2018

диагностике, такие как газовая хроматография с масс-спектрометрия (ГХ-МС).

Материалы и методы

Обследовано 56 женщин с ожирением и ги-перандрогенией (ГА) в возрасте от 18 до 42 лет (средний возраст — 27,3 ± 0,9 года) с ИМТ 33,9 ± 1,8 кг/м2. Диагноз СПКЯ был установлен согласно рекомендациям Роттердамского консенсуса по СПКЯ от 2003 г. [8]. Группу контроля составили 23 женщины с алиментарно-конституциональным ожирением (ОЖ) без нарушений репродуктивной функции в возрасте от 18 до 40 лет (средний возраст — 33,1 ± 0,7 года) с ИМТ 32,7 ± 1,2 кг/м2 и 25 здоровых лиц в возрасте 26,2 ± 1,2 года с ИМТ 23,3 ± 0,8 кг/м2. Больные с неклассической формой врожденной дисфункции коры надпочечников (ВДКН) вследствие дефекта 21-гидроксилазы, с гипер-пролактинемией, с образованиями коры надпочечников и аденогипофиза были исключены из исследования.

На основании данных анамнеза, результатов лабораторного обследования, а также УЗИ органов малого таза все женщины с СПКЯ были разделены на две группы: СПКЯ-А (соответствует фенотипу А) и СПКЯ-В (соответствует фенотипу В). В группу с СПКЯ-А были включены женщины, у которых согласно критериям Роттердамского консенсуса по СПКЯ имелись три критерия из трех: клинические и биохимические признаки ГА, олиго- и/или ановуля-ция и признаки поликистозных яичников по данным УЗИ органов малого таза. В группу СПКЯ-В были включены женщины, у которых согласно рекомендациям Роттердамского консенсуса по СПКЯ были выявлены два критерия из трех: клинические и биохимические признаки гиперандрогении, олиго- и/или ановуляция, но отсутствовали эхографические признаки по-ликистозных яичников (табл. 1, 2).

Всем женщинам, включенным в исследование, методом иммунохемилюминесцентного анализа (ИХЛА) определяли уровни адренокор-

Таблица 1 / Table 1

Результаты ультразвукового исследования органов малого таза Pelvic ultrasound examination data

Показатель Пациенты с СПКЯ-А n = 25 Пациенты с СПКЯ-В n = 31 Пациенты с ожирением n = 23

Объем яичников, см3 19,3 ± 2,47 9,7 ± 2,35 7,4 ± 2,12

<10 0 31 23

Количество фолликулов Расположение фолликулов: >10 — периферическое — диффузное 23 2 - -

Примечание: СПКЯ-А и СПКЯ-В — синдром поликистозных яичников с фенотипами А и В.

Таблица 2 / Table 2

Клиническая характеристика обследованных женщин с синдромом поликистозных яичников с фенотипами А и В и пациентов с ожирением

Clinical characteristics of women with polycystic ovary syndrome (PCOS) with phenotypes А and В and patients with obesity

Симптомы СПКЯ-А СПКЯ-В Пациенты с ожирением

n = 25 n = 31 n = 23

Гирсутизм 13 (52 %) 15 (48,39 %) -

ОТ/ОБ 0,84 ±0,01 0,88 ± 0,02 0,80 ± 0,02

Гирсутное число, баллы 10,34 ± 0,8 9,1 ± 0,4 -

Акне 5 (20 %) 6 (19,35%) -

НМЦ 24 (96 %) 29 (93,55 %) -

Бесплодие 24 (96 %) 28 (90,32 %) -

Ановуляция 25 (100 %) 27 (87,09 %) 1 (3,7 %)

Примечание: СПКЯ-А и СПКЯ-В — синдром поликистозных яичников с фенотипами А и В; НМЦ — нарушение менструального цикла; ОТ — окружность талии; ОБ — окружность бедер.

Журнал акушерства и женских болезней ТЛ1Й Том r-i Выпуска ISSN 1684-0461 (Print)

Journal of Obstetrics and Women's Diseases 2018 Volume 67 Issue 3 ISSN 1683-9366 (Online)

Таблица 3 / Table 3

Содержание стероидов в крови у больных синдромом поликистозных яичников с фенотипами А и В в сравнении с пациентами с ожирением по данным методов иммуноанализа

Blood steroid levels in patients with polycystic ovary syndrome (PCOS) with phenotypes A and В in comparison with patients with obesity, according to immunoassay

ME (LQ-UQ)

Показатель Пациенты с ожирением n = 23 Пациенты с СПКЯ-А n = 25 Пациенты c СПКЯ-В n = 31 P3-1

1 2 3

АКТГ, пг/мл 16 (14,7-18,6) 19,05 (15,1-27,7) 20,5 (15,9-22,45) 0,2

Кортизол, нмоль/л 430(329-510) 384 (240-484) 359 (303,5-375) 0,2

Кортизол после ПДТ, нмоль/л 40 (28-52) 27,7 (25-28,4) 27,8 (27,2-31,8) 0,43

Тестостерон, нмоль/л 1,5 (1,2-2,0) 1,9 (1,3-2,7) 2,0 (1,6-2,8) 0,018

Тестостерон после ПДТ, нмоль/л 0,5 (0,5-0,6) 1,4 (1,0-2,0) p = 0,001 1,0 (0,7-1,2) 0,002

Дегидроэпиандростерон-сульфат (ДЭА-С), мкг/мл 1,5 (1,5-2,0) 2,5 (2,1-3,2) p = 0,02 2,7 (2,0-4,2) 0,001

ДЭА-С после ПДТ, мкг/мл 0,6 (0,5-0,7) 1,5 (1,2-1,7) p = 0,006 1,1 (0,9-2,2) 0,02

Д4-Андростендион, нг/мл 1,8 (1,6-3,0) 4,2 (3,6-7,3) p = 0,0004 5,7 (3,5-6,2) 0,0008

Д4-Андростендион после ПДТ, нг/мл 1,1 (0,6-1,3) 2,2 (1,9-3,2) p = 0,003 1,6 (1,3-1,8) 0,02

Свободный тестостерон, пг/мл 2,4 (0,8-4,0) 7,2 (4,7-10,5) p = 0,02 5,7 (2,0-9,9) 0,046

5а-Дигидротестостерон, пг/мл 185 (160-354) 467 (424-760) p = 0,003 769(516-1223) 0,0007

ГСПГ, нмоль/л 37 (24-50) 20 (15-24) p = 0,009 22 (15-39) 0,26

Примечание:/) — достоверность различий в сравнении с показателями пациентов с ожирением. ПДТ — подавляющий дексаметазоновый тест с 2 мг; СПКЯ-А и СПКЯ-В — синдром поликистозных яичников с фенотипами А и В.

1,5 -|

1,0 -

0,5 -

0,0

p = 0,014

p = 0,045

THF/THE

Пациенты с ожирением Patents with obesity

(THF + allo-THF) / THE (THF + allo-THF + CL) / (THE + allo-THE + CN)

^B Пациенты с СПКЯ с фенотипом А Patents with PCOS-A

НЯНЯ! Признаки снижения активности 11в-гидроксистероиддегидрогеназы у женщин с синдромом поликистозных яичников с фенотипом А: THF — тетрагидрокортизол; THE — тетрагидрокортизон; CL — а + в-кортолы; CN — а + в-кортолоны

Fig. 1. Signs of decreased activity of Пв-hydroxysteroid dehydrogenase in women with polycystic ovary syndrome (PCOS) with phenotype A: THF — tetrahydrocortisol; THE — tetrahydrocortisone; CL — а + в-cortols; CN — а + в-cortolones

I

2018

тикотропного гормона (АКТГ), кортизола (К), тестостерона (Т), дегидроэпиандростерона-сульфата (ДЭА-С), Д4-андростендиона (Д4-А) и глобулина, связывающего половые гормоны (ГСПГ), в сыворотке крови с использованием автоматического анализатора ИММУЛАЙТ-2000 фирмы Siemens (Германия). Методом имму-ноферментного анализа определяли уровни 17-гидроксипрогестерона (17-ОНП), свободного тестостерона (СТ) и 5а-дигидротестостерона (ДГТ) в сыворотке крови с помощью стандартных тест-наборов фирмы DRG Instruments (Германия). Оптическую плотность измеряли на анализаторе STAT FAX-2100 (США). Проводили подавляющий дексаметазоновый тест с 2 мг

(ПДТ) с определением кортизола, Т, ДЭА-С и Д4-А. Методом ГХ-МС исследовали стероидные профили мочи (СПМ) с идентификацией 66 стероидов, сбор мочи осуществляли в фолликулярную фазу при сохранном менструальном цикле. СПМ получены на газовом хромато-масс-спектрометре SHIMADZU GCMS - QP2010 ULTRA в ресурсном центре «Методы анализа состава веществ» Санкт-Петербургского государственного университета.

Статистическую обработку данных осуществляли с использованием программной системы STATISTICA for WINDOWS (версия 7). Результаты представлены в виде медианы (МЕ) и межквартильного интервала

Таблица 4 / Table 4

Экскреция основных стероидов с мочой по данным газовой хромато-масс-спектрометрии у женщин с синдромом поликистозных яичников с фенотипами А и В

Urinary steroid excretion in women with polycystic ovary syndrome (PCOS) with phenotypes A and В, according to gas chromatography-mass spectrometry

МЕ (LQ-UQ), мкг/24 ч

Стероиды Пациенты с ожирением n = 23 Пациенты с СПКЯ-А n = 25 Пациенты c СПКЯ-В n = 31 Р3-1

1 2 3

Андрогены

Андростерон (An) 911 (506-1146) 1985 (912-3477) p = 0,045 1391 (972-2715) 0,009

Этиохоланолон (Et) 572 (497-647) 1100 (398-1603) 1055 (572-1200) 0,035

Андростендиол-^ (dA2-17ß) 109 (38-129) 246 (79-408) 222 (133-449) 0,003

Дегидроэпиандростерон (DHEA) 184 (70-191) 288 (127-534) 501 (216-807) 0,003

16ß-0H-DHEA 156 (82-187) 239 (77-754) 517 (300-1040) 0,036

11-ОН-Ап 824 (553-1170) 606 (330-900) 610 (493-900) 0,52

11-OH-Et 216 (133-398) 250 (110-400) 167 (127-325) 0,64

Андростентриол (dA3) 178(103-252) 79 (66-109) 314 (165-735) 0,039

16-охо-андростендиол (16-охо^А2) 13 (11-16) 173 (101-185) p = 0,022 36 (25-50) 0,027

Метаболиты прегнанолона и прегненолона

17-ОН-прегнанолон (17-ОНП) 152 (116-200) 194 (130-318) 184 (57-305) 0,73

Прегнантриол (P3) 546 (415-683) 880 (529-1411) 771 (490-1375) 0,14

Прегнандиол (P2) 593 (198-685) 855 (350-1426) 593 (369-1231) 0,62

11-oxo-P3 10 (9-30) 9 (9-10) 10 (9-34) 1,0

Прегнендиол 240 (195-542) 314 (209-813) 564 (391-980) 0,089

16-ОН-прегнендиол (16-OH-dP2) 137 (65-158) 160 (59-285) 191 (141-241) 0,037

Прегнентриол (dP3) 206 (108-334) 318 (149-606) 402 (301-685) 0,003

Примечание: р — достоверность различий в и СПКЯ-В — синдром поликистозных яичников с сравнении с показателями пациентов с ожирением; СПКЯ-А фенотипами А и В.

Журнал акушерства и женских болезней Journal of Obstetrics and Women's Diseases 2018 Том Выпуск Volume Issue ISSN 1684-0461 (Print) ISSN 1683-9366 (Online)

(LQ-UQ), для сравнения которых использован непараметрический критерий Манна - Уитни. Статистически значимым считался критерий достоверности р < 0,05.

Результаты

При помощи стандартных тестов, основанных на методах иммуноанализа, были получены лабораторные признаки СПКЯ-А и СПКЯ-В: повышение уровней ДЭА-С, Д4-А, СТ, ДГТ и нормальные уровни АКТГ, кортизола и 17-ОНП в сыворотке крови в сравнении с пациентами с ОЖ (табл. 3). У больных СПКЯ-А в отличие от пациентов с СПКЯ-В был снижен уровень ГСПГ, а у пациентов с СПКЯ-В отмечено увеличение уровня Т в крови в сравнении с пациентами с ОЖ (см. табл. 3). Наблюдалось снижение уровня кортизола после проведения ПДТ ниже 50 нмоль/л у женщин всех групп. У больных СПКЯ-А после проведения ПДТ уровни Т (44/39-47 %), ДЭА-С (40/31-45 %) и Д4-А (45/44-48 %) были снижены меньше чем на 48 %. У больных СПКЯ-В уровень Д4-А снижался больше чем на 50 % (70/57-77 %), а уров-

Таблица 5 / Table 5

ни ДЭА-С (49/40-65 %) и Т (47/36-61 %) — больше чем на 40 %. Следует отметить, что процент снижения андрогенов у больных СПКЯ-А был достоверно ниже (p < 0,001), а у больных СПКЯ-В не отличался от показателей у пациенток с ОЖ (p = 0,14).

Результаты исследования СПМ методом ГХ-МС у больных СПКЯ-А выявили увеличение экскреции с мочой андростерона (An) и метаболита дегидроэпиандростерона (DHEA) 16-охо-андростендиола (16-oxo-dA2) в сравнении с пациентами с ОЖ (табл. 4). У больных СПКЯ-А отмечено снижение соотношений THF/THE, (THF + allo-THF)/THE, (THF + allo-THF + cortols)/(THE + allo-THE + cortolons), что указывает на уменьшение активности 11^-ГСДГ 1-го типа (рис. 1). Экскреция с мочой тетрагидрометаболитов глюкокортикоидов: тетрагидро-11-дезоксикортизола (THS), allo-тетрагидрокортизона (allo-THE) и allo-тетра-гидрокортикостерона (allo-THB) была увеличена в сравнении со здоровыми лицами (табл. 5).

У больных СПКЯ-В была увеличена экскреция с мочой метаболитов Д4-А: андростерона (An)

Экскреция метаболитов глюкокортикоидов с мочой по данным газовой хромато-масс-спектрометрии у женщин с синдромом поликистозных яичников с фенотипами А и В

Urinary glucocorticoid metabolite excretion in women with polycystic ovary syndrome (PCOS) with phenotypes A and B, according to gas chromatography-mass spectrometry

МЕ (LQ-UQ), мкг/24 ч

Стероиды Здоровые лица n = 25 Пациенты с СПКЯ-А n = 25 Пациенты c СПКЯ-В n = 31 Рз-1

1 2 3

Метаболиты глюкокортикоидов

Тетрагидро-11-дезоксикортизол (THS) 13 (11-14) 76 (24-225) p = 0,03 37 (27-46) 0,008

Тетрагидрокортизон (THE) 1265 (1179-1710) 1515 (1128-3181) 1902 (1515-2713) 0,02

allo-THE 50 (35-90) 150 (93-350) p = 0,012 154 (100-250) 0,003

Тетрагидрокортикостерон (THB) 52 (32-80) 73 (29-230) 117 (71-126) 0,027

allo-ТНВ 45 (20-75) 142 (82-299) p = 0,03 187(75-300) 0,004

Тетрагидрокортизол (THF) 556 (404-628) 405 (252-912) 670(571-1009) 0,03

allo-THF 314 (270-394) 503 (332-965) 826 (505-983) 0,0002

а-кортолон 232(194-300) 422 (212-911) 466 (349-569) 0,004

ß-кортолон 147(100-159) 208 (167-594) p = 0,015 246 (169-288) 0,002

Примечание: р — достоверность различий в сравнении с показателями здоровых лиц; СПКЯ-А и СПКЯ-В — синдром поликистозных яичников с фенотипами А и В.

Журнал акушерства и женских болезней 2018 Том 67 Выпуск з ISSN 1684-0461 (Print)

Journal of Obstetrics and Women's Diseases 2018 Volume 67 Issue 3 ISSN 1683-9366 (Online)

p = 0,04

p = 0,0003

p = 0,06

p = 0,007

p = 0,002

p = 0,035

p = 0,004

. z

p = 0,01

XI

An / Et

11-OH-An / 11-OH-Et allo-THF / THF allo-THB / THB

Здоровые лица Healthy persons

СПКЯ-А PCOS-А

СПКЯ-PCOS-I

1РИВ121 Признаки повышения активности 5а-редуктазы у женщин с синдромом поликистозных яичников с фенотипами А и В: An—андростерон; Et—этиохоланолон; THF—тетрагидрокортизол; THB—тетрагидрокортикостерон Fig. 2. Signs of increased activity of 5a-reductase in women with polycystic ovary syndrome (PCOS) with phenotypes A and B: An — androsterone; Et — ethiocholanolone; THF — tetrahydrocortisol; THB — tetrahydrocorticosterone

и этиохоланолона (Et), DHEA и его метаболитов: андростендиол-17в (dA2-17p), lé^-DHEA, андро-стентриола (dA3) и 16-oxo-dA2, 5-еп-прегненов: прегнентриола (dP3) и 16-ОН-прегнендиола (16-OH-dP2) в сравнении с пациентами с ОЖ (см. табл. 4). Экскреция с мочой THS, тетраги-дрометаболитов кортизона, кортизола и кор-тикостерона (5а и 5в), а- и в-кортолонов была увеличена в сравнении со здоровыми лицами (см. табл. 5).

У больных СПКЯ-В получены четыре лабораторных признака увеличения активности 5а-редуктазы: повышение соотношений An/Et, 11-OH-An/ 11-OH-Et, allo-THB/THB и allo-THF/THF, а у больных СПКЯ-А — три признака (рис. 2).

Обсуждение результатов

Известно, что СПКЯ является диагнозом исключения. Лабораторная диагностика требует проведения большого количества тестов, основанных на методах иммуноанализа с проведением проб с дексаметазоном и синтетическим аналогом кортикотропина для исключения НФ ВДКН и автономной продукции кортизола. Наши исследования с использованием методов иммуноанализа позволили установить у пациентов с СПКЯ с фенотипом А снижение уровня ГСПГ, нормальный уровень тестостерона в крови и снижение уровней тестостерона, ДЭА-С и андростендиона менее чем на 45 % после ПДТ. Однако у ряда больных СПКЯ-В уровни Т и ДЭА-С после проведения ПДТ снижались менее чем на 50 %, что дает возможность предположить сме-

шанныи характер гиперандрогении у данных пациенток.

Одновременное количественное определение метаболитов андростендиона и БИБА, про-гестинов, а- и ^-метаболитов глюкокортикои-дов при исследовании СПМ методом ГХ-МС дало возможность выявить общие и дифференциально-диагностические признаки СПКЯ различных фенотипов за один анализ.

Выводы

1. Синдром гиперандрогении у женщин с по-ликистозными изменениями в яичниках обусловлен повышением андростерона и 16-охо-андростендиола, а у женщин без изменении в яичниках по данным ультразвукового исследования — повышением этиохоланолона, дегидроэпиандростерона и его метаболитов, а также увеличением активности фермента 5а-редуктазы у всех обследованных.

2. Повышение глюкокортикоидной активности коры надпочечников было наиболее выражено у женщин с абдоминальным ожирением, без признаков поликистозных изменений в яичниках по данным ультразвукового исследования, о чем свидетельствует увеличение экскреции с мочой 5а-и 5^-метаболитов глюкокортикоидов.

3. У женщин с поликистозными изменениями в яичниках выявлены признаки снижения активности фермента 11^-гидроксистероид дегидрогеназы 1-го типа, что способствует уменьшению продукции глюкокортикоидов с высокой биологической активностью.

I

2018

8

6

4

2

0

Литература

1. Bala M, Meenakshi KM, Gupta A. Correlation of HbAlC Levels With Body Mass Index in Newly Diagnosed Polycystic Ovary Syndrome. EJIFCC. 2017;28(3):196-204.

2. Moran C, Arriaga M, Rodriguez G. Obesity Differentially Affects Phenotypes of Polycystic Ovary Syndrome. Int J Endocrinol. 2012;2012:1-16. doi: 10.1155/2012/317241.

3. Baldani DP, Skrgatic L, Simunic V, et al. Characteristics of different phenotypes of polycystic ovary syndrome based on the Rotterdam criteria in the Croatian population. Coll Antropol. 2013;37(2):477-82.

4. Azziz R, Woods KS, Reyna R, et al. The prevalence and features of the polycystic ovary syndrome in an unselected population. J Clin Endocrinol Metabol. 2004;89(6):27-45. doi: 10.1210/jc.2003-032046

5. Barker DJ, Eriksson JG, Forsén T, Osmond C. Fetal origins of adult disease: strength of effects and biological basis. Int J Epidemiol. 2002;31(6):12-25.

6. Concha CF, Sir PT, Recabarren SE, Pérez BF. Epigenetics of polycystic ovary syndrome. Rev MédChile. 2017;145(7):907-915. doi: 10.4067/s0034-98872017000700907.

7. Гафарова Е.А. Клинико-лабораторные проявления СПКЯ в зависимости от фенотипических особенностей и уровня витамина D в крови // Практическая медицина. — 2016. — Т. 1. — № 93. — С. 80-84. [Gafarova E.A. Clinical and laboratory manifestations of PCOS depending on phenotypic characteristics and vitamin D blood level. Prak-ticheskaja medicina. 2016;1(93):80-4. (In Russ.)]

8. The Rotterdam ESHRE/ASRM-sponsored PCOS consensus workshop group. Revised 2003 consensus on diagnostic criteria and long-term health risks related to polycystic ovary syndrome (PCOS). Hum Reprod. 2004;19(1):41-7.

9. Murri M, Insenser M, Fernández-Durán E, et al. Effects of polycystic ovary syndrome (PCOS), sex hormones, and obesity on circulating miRNA-21, miRNA-27b, miRNA-103, and miRNA-155 expression. J Clin Endocrinol Metab. 2013;98(11):E1835-44. doi: 10.1210/jc.2013-2218.

10. Smitka K, Maresova D. Adipose tissue as an endocrine organ an update on pro-inflammatory and anti-inflammatory microenvironment. Prague Medical Report. 2015;116(2):87-111. doi: 10.14712/23362936.2015.49.

11. Jungheim ES, Travieso JL, Carson KR, Moley KH. Obesity and Reproductive Function. Obstet Gynecol Clin North Am. 2012;39(4):479-93. doi: 10.1016/j.ogc.2012.09.002.

12. Jung CH, Kim MS. Molecular mechanisms of central leptin resistance in obesity. Arch Pharm Res. 2013;36(2):21-7. doi: 10.1007/s12272-013-0020-y.

13. Welsh S, Whigham LD, Maxwell R, Lindheim SR. A review of the impact of obesity on reproduction and potential barriers in conveying the message. Gynecol Obstet Res Open J. 2016;SE(3):S1-S7. doi: 10.17140/GOROJ-SE-3-101.

14. Chennaf C, Yahia M, Bouafia W, et al. Impact of Obesity on Fertility in a Population of Women in the Wilaya of Batna. International Journal of Medical, Health, Pharmaceutical and Biomedical Engineering. 2014;8(2):105-8.

15. Zera C, McGirr S, Oken E. Screening for obesity in reproductive-aged women. Prev Chronic Dis. 2011;8(6):1-5.

16. Jungheim ES, Macones GA, Odem RR, et al. Associations between free fatty acids, cumulus oocyte complex morphology and ovarian function during in vitro fertilization. Fertil Steril. 2011;95(6):17-35. doi: 10.1016/j.fertnstert.2011.01.154.

17. Jungheim ES, Macones GA, Odem RR, et al. Elevated serum alpha-linolenic acid levels are associated with decreased chance of pregnancy after in vitro fertilization. Fertil Steril. 2011;96(4):880-3. doi: 10.1016/j.fertnstert.2011.07.1115.

18. Echiburu B, Perez-Bravo F, Galgani JE, et al. Enlarged adipocytes in subcutaneous adipose tissue associated to hyperandrogenism and visceral adipose tissue volume in women with polycystic ovary syndrome. Steroids. 2018;130:15-21. doi: 10.1016/j.steroids.2017.12.009

19. Sang Q, Li X, Wang H, et al. Quantitative methylation level of the EPHX1 promoter in peripheral blood DNA is associated with polycytic ovary syndrome. PLoS One. 2014;9(2):e88013. doi: 10.1371/journal.pone.0088013.

■ Адреса авторов для переписки (Information about the authors)

Мария Владимировна Матюшенко* — аспирант. ФГБОУ ВО «СЗГМУ им. И.И. Мечникова» Минздрава РФ, Санкт-Петербург, Россия. E-mail: tatarinova.maria@mail.ru.

Наталья Владимировна Ворохобина — д-р мед. наук, профессор, заведующая кафедрой эндокринологии имени академика В.Г. Баранова. ФГБОУ ВО «СЗГМУ им. И.И. Мечникова» Минздрава РФ, Санкт-Петербург, Россия. E-mail: natalya. vorokhobina@szgmu.ru.

Людмила Иосифовна Великанова — д-р биол. наук, профессор, заведующая научно-исследовательской лабораторией хроматографии. ФГБОУ ВО «СЗГМУ им. И.И. Мечникова» Минздрава РФ, Санкт-Петербург, Россия. E-mail: velikanova46@gmail.com

Юлия Викторовна Ковалева — канд. мед. наук, доцент. ФГБОУ ВО «СЗГМУ им. И.И. Мечникова» Минздрава РФ, Санкт-Петербург, Россия. E-mail: yuliya_kovalyova@inbox.ru.

Mariya V. Matyushenko* — Post-Graduate Student. North-Western State Medical University named after I.I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russia. E-mail: tatarinova.maria@mail.ru.

Nataliya V. Vorokhobina — MD, PhD, DSci (Medicine), Professor, the Head of the Department of Endocrinology named after V.G. Baranov. North-Western State Medical University named after I.I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russia. E-mail: natalya.vorokhobina@szgmu.ru.

Lyudmila I. Velikanova — PhD, DSci (Biology), Professor, the Head of the Research Laboratory of Chromatography. North-Western State Medical University named after I.I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russia. E-mail: velikanova46@gmail.com

Yuliya V. Kovalyova — PhD, Associate Professor. North-Western State Medical University named after I.I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russia. E-mail: yuliya_kovalyova@inbox.ru

WypHa^ aKywepcrBa u weHCKMX 6o^e3Hew TOM BbinycK

Journal of Obstetrics and Women's Diseases Volume Issue