CC BY
184
УДК 94 (47) «18/19»
МЕЩАНСТВО В СОСТАВЕ СРЕДНИХ СЛОЕВ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО РОССИЙСКОГО ГОРОДА В НАЧАЛЕ ХХ в.
© Наталья Валерьевна СТРЕКАЛОВА
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей и российской истории, е-mail: [email protected]
Проблемы поиска образа современного российского среднего класса актуализируют обращение к истории данной социальной группы, ее составу, месту и роли в исторических событиях России начала ХХ в. Исследованы проблемы мещанства как особой сословно-социальной группы в составе средних слоев провинциального российского города начала ХХ в. Проанализированы численность, удельный вес, состав мещанства применительно к разным стратам городских средних слоев России начала ХХ в. Рассмотрены проблемы социальной дифференциации, мобильности и занятий мещан. Охарактеризованы критерии социальной стратификации, позволяющие включить представителей мещанства в состав средних слоев провинциального российского города. Применение методики, основанной на методах многомерной стратификации с использованием массовых персонифицированных источников и компьютерных технологиях, позволило конкретизировать внутреннюю стратификацию мещанства провинциального губернского центра, определить его качественные и количественные характеристики. Сделан вывод о наличии представителей данного сословия во всех социальных стратах городского населения провинциального российского города начала ХХ в. Мещанство было самой многочисленной сословной группой в составе средних слоев провинциального губернского центра начала ХХ в. Однако в предреволюционное десятилетие, на фоне роста численности мещан, шло снижение удельного веса данной сословной группы в составе средних слоев российского города. Последнее обстоятельство было связано с общими для России изменениями соотношения «старых» и «новых» городских средних слоев.
Ключевые слова: городские средние слои; мещанство; городское население.
DOI: 10.20310/1810-0201-2015-20-10-113-121
В начале ХХ в. российское общество переживало процесс глубокой трансформации. При исследовании сословно-социальных групп периода перехода от феодализма к капитализму необходимо учитывать тот факт, что еще была жива сословная система, на которую накладывалась сложная система правовых понятий, связанных с возникновением общественных групп, типичных для развивавшегося капитализма, не всегда выступавших в чистом виде и имевших четкие очертания.
В результате и по причине Первой русской революции 1905-1907 гг. была осуществлена система мер, направленных на ликвидацию сословности, но в то же время, несмотря на ряд реформ, в реальной жизни сословные ограничения продолжали действовать, а эволюционный потенциал сословной системы не был исчерпан до 1917 г. Уловить изменения в структуре группы, составлявшей тот или иной социальный слой общества, яв-
ляется для исследователя особенно важной и сложной задачей.
Традиционно, применительно к населению Российской империи начала ХХ в., именно мещанство принято считать наиболее адекватной городским средним слоям сословной группой российского общества.
Длительное время в отечественной историографии проблема мещанства оставалась на периферии научных исторических исследований. Мещанство стало нарицательным названием всего костного. Так, одно из определений мещанства (мещанина) звучит как «человек с мелкими, сугубо личными интересами, с узким кругозором и неразвитыми вкусами, безразличный к интересам общества» [1, с. 355].
Антимещанская направленность была характерна не только для советской, но и для дореволюционной публицистики начала ХХ в. Крайне негативное отношение к мещанству формировалось и у российской «прогрессив-
ной общественности», и у творческой интеллигенции начала ХХ в. [2].
Современная отечественная историография пополнилась рядом исследований по этой проблеме [3-7].
Мещанство было одной из самых крупных сословных групп городского населения Российской империи начала ХХ в. Численность мещанства в российских городах составляла от 1/2 до 2/3 городского населения, в зависимости от состояния экономики и административной значимости городов [8, с. 27].
В среднем по России на представителей мещанского сословия приходилось 43,4-44,6 % населения городов Российской империи [9, с. 44; 10, с. 107].
В Тамбове - типичном провинциальном губернском центре Европейской России по данным на 1906 г. проживало 22960 мещан, что составляло 43,2 % населения города [11, л. 4]. Сопоставимые показатели удельного веса мещанства в составе населения других губернских центров Центрально-Черноземного региона дают данные Первой всеобщей переписи населения Российской империи.
Оценки социального положения мещанства различны. Публицисты конца XIX - начала XX в. называли мещанство «средним слоем населения» [12, с. 6]. Б.Н. Чичерин в «среднее сословие» предлагал включать тех из мещан, которые являлись представителями «частных профессий, требующих некоторого достояния и образованности» [13, с. 21].
Ряд современных исследователей считают, что представителей мещанства следует отнести к низшему слою городского населения [14, с. 20]. Другие полагают, что данная оценка справедлива лишь применительно к мещанству дореформенной России [15, с. 8]. Мещанство было весьма неоднородно. Процесс имущественной дифференциации, шедший в российском обществе в конце XIX - начале XX в., затрагивал все сословия. Мещанство даже в большей мере, чем другие сословные группы, было затронуто процессом социального расслоения, отличалось крайней разнородностью состава, рода занятий и материальным положением его представителей.
Публицист начала ХХ в. Н.П. Дружинин в своей работе «Что такое мещанство» писал: «Мещанское население города образует поразительное разнообразие». Характеризуя
правовое положение мещан, он называл его «забытым сословием», поскольку, по его мнению, с отменой подушной подати и рекрутской повинности мещанство подобно крестьянству стало называться «бывшим податным сословием», не получив, однако, никаких новых прав [12, с. 5].
Но, сравнивая положение мещанства с крестьянством, он отмечал, что «участь мещан по новому законодательству оказалась более благоприятной, чем участь крестьянства, поскольку, не получая никакой помощи ни от государства, ни от общественного самоуправления, мещанство, по крайней мере, не несло особых ограничений в правах». «Над ним не мудрили», - считал публицист. «Мещанство не имело общих элементарных прав, без которых невозможно достойное человека существование. Но оно и не было сделано главным живым источником доходов для государства, подобно тому, как это произошло с крестьянством», - писал Н.П. Дружинин [12, с. 5].
Большинство исследователей мещанства, отмечая его внутреннюю дифференциацию, вместе с тем испытывают затруднения с конкретизацией стратификационного положения его отдельных представителей и социально-профессиональных групп.
Так, в связи со стесненным социально-правовым положением мещанства исследователями высказывались сомнения в возможности включения в городскую элиту даже тех представителей мещанства, которые могли бы попасть в нее по экономическим показателям [16]. Ряд исследователей относят представителей мещанства к «нижней части срединного спектра» социальной вертикали пореформенного городах [17, с. 24].
Анализ представителей мещанства конкретного российского провинциального губернского города начала ХХ в. позволил отметить наличие представителей данного сословия во всех социальных стратах городского населения: элите, городских средних слоях и низших слоях населения города [18-19].
Конкретизировать внутреннюю стратификацию мещанства в составе городских средних слоев типичного российского провинциального губернского центра, определить его качественные и количественные характеристики позволяет специально разработанная методика, основанная на методах
многомерной стратификации с использованием массовых персонифицированных источников и компьютерных технологий [20].
Анализ средних слоев Тамбова - типичного губернского центра ЦентральноЧерноземного региона свидетельствовал о том, что мещанство было самой многочисленной сословной группой в составе средних слоев губернского центра в начале ХХ в. Мещане составляли 35 % данной социальной группы. Основной процент мещан, из числа средних слоев города в 1907 г., приходился на среднюю страту (табл. 1).
Проведенное исследование свидетельствовало о снижение удельного веса мещан в составе средних слоев города в предреволюционное десятилетие (табл. 1). Снижение удельного веса наблюдалось на фоне роста абсолютных показателей численности мещанства. Но поскольку общий рост численности средних слоев города в этот период шел быстрее, удельный вес представителей мещанства в составе средних слоев сократился.
Динамика процентных показателей мещан внутри страт, составлявших городские средние слои, была различной. Относительно стабильным оставался удельный вес мещан в составе высших средних слоев, сокращался -в составе средних средних слоев, в которых именно мещанство оставалось самой многочисленной сословной группой в 1907-1912 гг. (табл. 1).
При постоянном увеличении абсолютной численности представителей мещанства неоднозначно изменялся его удельный вес в составе низших средних слоев: в первое пятилетие он сократился, а в следующее - вырос (табл. 1).
С целью дополнительной проверки полученных результатов был проведен анализ по отдельно взятым источникам.
Своего рода «ядром» городских средних слоев можно считать, основываясь на критериях избирательного законодательства и положениях о выборах в III и IV Государственные думы Российской империи, представителей мещанства, включенных в списки избирателей второго городского избирательного съезда.
В 1907 г. мещане составляли 27 % от числа избирателей второго городского съезда Тамбова. В 1912 г. на представителей данной сословной группы приходилось 31 % от числа избирателей второго съезда губернского центра. Однако в списках избирателей в III Государственную думу второго городского съезда у 935 человек отсутствовала информация о звании. С учетом этого обстоятельства доля мещан среди избирателей от городских средних слоев от числа известных составляла 43 %. В 1912 г. только два представителя средних средних были внесены в списки избирателей второго съезда без указания сословной или профессиональной принадлежности, т. е. не оказывали существенного влияния на показатели удельного веса разных сословно-профессиональных групп.
Анализ данных позволяет предположить, что мещане все меньше придавали значения сословию, не стремясь специально подчеркивать свою сословную принадлежность. Дополнительным (косвенным) подтверждением этого факта может служить и постоянный рост числа лиц в составе низшей страты средних слоев Тамбова, сословная либо профессиональная принадлежность которых указана не была. Среди последних, как показывают дополнительные исследования, значительный процент приходился на представителей мещанского сословия.
Таблица 1
Удельный вес мещан в составе средних слоев Тамбова с распределением по стратам
Тип страты
Год высшая средняя средняя средняя низшая средняя % от городских
% от страты % от страты % от страты средних слоев
1907 7 49 41 35
1912 7 33 24 25
1917 5 18 34 17
Сокращение удельного веса и численности представителей мещанства в предреволюционное десятилетие было отмечено в составе средних и элитарных слоев города.
Анализ рода занятий представителей мещанства за указанные годы свидетельствовал о том, что основной процент мещан, составлявших средние слои Тамбова, приходился на владельцев городской недвижимости и тех, кто был занят торгово-промышленной предпринимательской деятельностью.
В этой связи интерес представляет анализ избирательных цензов, на основании которых представители мещанства были включенные в списки избирателей второго городского съезда по Тамбову в III и IV Государственные думы.
Большинство мещан - представителей городских средних слоев проходили по избирательному цензу «недвижимость» (50 % в 1907 г. и 48 % в 1912 г.) (табл. 2).
Дополнительный анализ позволил отметить, что состав имущества мещан, прежде всего, из высшей страты средних слоев города отличала торгово-промышленная направленность: в числе их имущества значились гостиницы, мельницы, рушки, кузницы и другие торгово-промышленные предприятия.
Торгово-промышленная деятельность была вторым, наиболее распространенным среди мещан из числа средних слоев губернского центра, видом деятельности (табл. 2). В состав торгово-промышленных слоев входили и мещанки. Например, мещанка Александра Константиновна Брехова владела домом, амбаром и крупорушкой, на которой работали один мельник, один постоянный и семь
временных рабочих. Валовая доходность крупорушки составляла 650 руб. в год [21].
Наблюдались качественные и количественные различия между торгово-промышленными слоями высшей, средней и низшей стратами средних слоев города. Для низшей страты средних слоев губернского центра было характерно наличие торгово-промышленных заведений, оцененных комиссией для уплаты казенного налога от 25 до 75 руб. На подобного рода предприятиях, как правило, трудились сами владельцы с членами семьи и другими родственниками.
Особый интерес представляет рост численности и удельного веса (на 13 %) мещан, включенных в списки избирателей по цензу «служба». В 1907-1912 гг. отмечался рост числа и удельного веса тамбовских мещан, проходивших по данному цензу (табл. 2).
Кроме того, ряд избирателей из числа мещанства, включенных в списки по другим цензам, как показала дополнительная проверка, также состояли на службе. Например, мещанин Матвей Яковлевич Федотов, проходивший в списках избирателей по цензу «квартирный налог», служил на железной дороге. Там же состоял на службе и другой тамбовский мещанин - избиратель второго городского съезда Сергей Александрович Турдаков. И напротив, мещане, включенные в список избирателей по цензу «служба», по данным дополнительной проверки, имели и иной источник дохода. Например, у одного из мещан - избирателя второго городского съезда в составе имущества значилась лавка [21; 22].
Таблица 2
Распределение мещан из числа городских средних слоев Тамбова по избирательным цензам в 1907 и 1912 гг.
Год
Ценз 1907 1912
Человек % Человек %
Недвижимость 322 50 416 48
Служба 33 5 155 18
Квартирный налог 67 10 87 10
Торгово-промышленное свидетельство 108 17 147 17,5
Личное промысловое свидетельство 119 18 56 6
Ценз не указан - - 4 0,5
Всего 649 100 865 100
Когда речь идет о службе мещан, то применительно к мещанству разных страт средних слоев она различна. Представители служилой части мещанства низшей страты в профессиональном плане были учителями в приюте для слепых детей, приходских училищах, помощниками конторщиков на винном складе, письмоводителями в конторах, больницах, младшим медицинским персоналом в губернской земской больнице и т. п. [23].
При этом необходимо учитывать и тот факт, что часто мещане из числа низших слоев, указывая в качестве основного занятия службу, включали в это понятие и свою службу в качестве прислуги у частных лиц. Н.П. Дружинин, характеризуя занятия мещан, писал: «Мы дошли до последней ступени. На ней толпится особенно много мещан, особенно мещанок. Это прислуга. Эти люди продают свой труд не промышленным, не торговым, а частным лицам, продают личные услуги, необходимые в домашнем быту обитателей. Иногда служат у таких же мещан». Однако при этом он также отмечал, что «условия, при которых живет прислуга, более разнообразны, чем условия для другого разряда трудящихся» [12, с. 10]. Вопрос о включении лиц данной категории служащих мещан в состав городских средних слоев требует дополнительного исследования и конкретизации.
Примерно у 1 % мещан - представителей средних слоев губернского центра удалось установить факты владения землей. Процент землевладельцев распределялся примерно поровну между мещанами - владельцами земли из высшей и средней страт средних слоев города. Размер земельных владений составлял от 3 до 53 десятин. Земельные участки, главным образом, находились в Тамбовском уезде, т. е. были расположены недалеко от города (иначе такое владение, особенно если принять в расчет небольшой размер участков, представлялось бы невыгодным). Из числа мещан-землевладельцев шесть человек, помимо этого, занимались торговлей, один состоял на службе, остальные были владельцами недвижимости.
Проведенное исследование позволило только около 20-25 % мещан провинциального губернского центра отнести к городским средним слоям. Менее 1 % провинциального мещанства можно было включить в
состав городской элиты. Большая часть мещанства по социально-экономическим показателям входила в состав городских низов.
Одним из объяснений пестроты состава мещанства российских провинциальных городов современники считали упрощенную процедуру закона о причислении к мещанскому обществу [12].
Было два способа включения в состав мещанского общества: причисление и приписка. В основе первого лежало решение мещанского собрания, в основе второго -государственные задачи, которые обеспечивались бюрократическими мерами.
Конкретные дела о причислении к мещанскому обществу Тамбова свидетельствовали о многочисленности и пестроте состава подававших прошения о включении их в мещанское общество губернского центра.
Например, к мещанскому обществу Тамбова на основании прошений в 1900 г. были причислены: внуки или дети тамбовских мещан, «кончивший курс фельдершерской школы», несколько жителей города, записанных как «незаконнорожденные» (в т. ч. незаконнорожденная дочь дворянки и незаконнорожденный сын дочери дьячка), принявший русское подданство бывший баварский подданный, «непринадлежавшая ни к какому обществу» вдова бывшего дворового человека и т. д. Многочисленными были заявления от крестьян о причислении их вместе с семьями к мещанскому обществу города [24, л. 1-3].
Часть вновь приписанных мещан по своему социальному положению относилась к беднейшей части населения города, т. н. маргинальным элементам. Однако не только «новые мещане», но и значительный процент мещан - коренных жителей города попадал в эту социальную страту.
Установить разграничивающую планку между средними и полупролетарскими и пролетарскими массами в таком типе провинциальных российских городов, как Тамбов, непросто. Одним из ведущих критериев принадлежности к городским средним слоям являлось владение недвижимостью.
Проведенный анализ владельцев недвижимости Тамбова по сословному составу свидетельствовал о том, что основной процент собственников из средних слоев города приходился именно на представителей ме-
щанского сословия, крестьяне занимали вторую позицию, на третьем месте были представители дворянства.
Однако включать всех мещан, владевших какой-либо городской недвижимостью, в состав средних слоев представляется ошибочным. Сравнительный анализ окладных книг для земских сборов с недвижимых имуществ Тамбова показал, что в земскую книгу не были включены около трети владельцев мельчайшей городской недвижимости. Основная часть данных владений была расположена в первой, самой бедной, части города. В отношении некоторых строений стояла специальная отметка комиссии, что имущество исключено из налогообложения «по малоценности» [25].
Художественная и мемуарная литература начала ХХ в. дает представление о том, что могли представлять из себя дом, флигель или изба, которые не включались по причине «малоценности» в окладные книги для взимания налога [26, с. 11].
Публицист начала ХХ в. Н.П. Дружинин писал: «Как ни ничтожно имущество мещан, как ни жалки мещанские домишки - с них взимается налог с недвижимых имуществ в городах... Облагаются даже «домишки на куриных ножках». Как правило, подобные строения располагались в наименее благоустроенных частях города. «Лишенная воздуха (поскольку улицы были часто не мощенные, пыльные), мещанская городская голь лишена и света (проживала в основном в подвалах и полуподвалах). Здесь живут не гласные городской думы, а безгласные обыватели», -отмечал в своей работе Н.П. Дружинин [12, а 13].
Одним из дополнительных разграничений с пролетарскими и полупролетарскими группами городского населения может служить такой показатель, как уплата тем или иным жителем города квартирного налога.
Уплата квартирного налога, как показатель определенной имущественной состоятельности («цензовости») того или иного городского жителя, была одним из критериев включения в списки городовых избирателей в Государственные думы Российской империи начала ХХ в.
Так, Острогожская уездная по делам о выборах в Государственную думу комиссия Воронежской губернии по итогам своего за-
седании от 31 декабря 1906 г. постановила: «признать за мещанином Тимофеем Ефимовичем Гавриленко право участия в городском избирательном съезде, как обладающего избирательным цензом по 5 п. 31 ст. Положения о выборах (занимающего на свое имя отдельную квартиру не менее года)». В исполнении решения комиссии данный мещанин был внесен в дополнительные списки городских избирателей для участия в выборах в Государственную думу Российской империи [27].
Дополнительным подтверждением того, что уплата квартирного налога может служить своего рода критерием, позволяющим разграничить мещан из числа средних слоев и городских низов, может служить высказывание Н.П. Дружинина, который писал: «Некоторые мещане не имеют даже квартиры, с которой берется налог. Большая часть живет по таким квартирам и углам, которые к налогу не привлечены. Слишком трудно было бы это сделать» [12, с. 17].
Таким образом, можно выразить сомнение в возможности включения мещан, не имевших хозяйств, позволявших извлекать какой-либо доход, в состав городских средних слоев.
С 5 октября 1906 г. для крестьян и мещан была открыта государственная служба. Теперь и они могли «выбиться в люди». Теоретически любой подданный в Российской империи мог поступить на службу, через несколько лет получить первый классный чин коллежского регистратора, а затем дослужиться и до чинов, которые давали право на личное и потомственное дворянство. Анализ дел по исключению из мещанского сословия Тамбова свидетельствовал о поступлении тамбовских мещан на службу в разные государственные учреждения. Например, почто-во-телеграфными чиновниками V-VI разрядов [24].
Важную роль в этом процессе играло образование. Весьма красноречиво в этой связи рассуждение мещан из повести М. Горького «Город Окуров» о необходимости учить детей. Осознание представителями мещанства необходимости получения образования объясняется исследователями в т. ч. тем, что мещане, будучи иногда даже беднее некоторых крестьян, старались, чтобы их дети прошли курс обучения, поскольку сами были
заняты в тех областях экономики, где без наличия определенного уровня образования было не обойтись [6, с. 26]. При этом отмечался определенный прагматичный подход к выбору места обучения. Мещанство интересовала, прежде всего, выгода будущей профессии. Так, представители мещанства, несмотря на то, что обучение детей стоило дорого, полагали, что оно необходимо, поскольку «доктора, адвокаты и вообще ученый народ живет сытно». Даже незамужним девицам, по их мнению, следовало поступать на службу, «идти в учительницы» [26].
В результате проведения ряда реформ, последовавших за революционными событиями 1905-1907 гг., были расширены политические и правовые возможности мещан и крестьян. Представители данных сословий, в том числе, получили право на свободу передвижения, возможность поступления и продвижения по служебной лестнице, что оказало заметное влияние на мобильность представителей данных сословно-социальных групп.
Проведенный анализ социальной мобильности городских средних слоев конкретного провинциального губернского города Центрально-Черноземного региона свидетельствовал о продвижении части представителей тамбовского мещанства в городскую элиту. Так, в 1907-1912 гг. элита Тамбова пополнилась двадцатью представителями мещанства из числа средних слоев города [28].
Для мещанства и крестьянства основными причинами социального продвижения в элитарные слои города был фактор роста богатства, который позволял им продвигаться и в общественно-политической сфере. Последнему способствовали изменения, происходившие в политической и социально-экономической сферах страны. Развитие капитализма позволяло многим, в т. ч. и представителям низших сословий, через их экономические возможности попасть в местное управление, реализуя свои политико-правовые устремления.
Дела об исключении из мещанского общества города могут служить дополнительным подтверждением социальной мобильности представителей данного сословия. Причины исключения из мещанского общества города были различными, среди которых пе-
реход в купечество, поступление на государственную службу и др.
Достаточно многочисленны и дела, где в качестве причины исключения из мещанского общества города указывался переезд в сельскую местность и причисление к крестьянскому обществу того или иного населенного пункта как Тамбовской губернии, так и других регионов страны [24].
Таким образом, в начале ХХ в. шли количественные и качественные изменения в составе мещанства губернского центра Европейской России: рост одних социально-профессиональных групп, его составлявших, и сокращение других.
В первое десятилетие ХХ в. мещане оставались одной из наиболее многочисленных групп в составе городских средних слоев провинциального российского города. Однако в следующее десятилетие данная сословная группа начинает уступать по показателям численности и доли в составе средних слоев провинциального губернского центра т. н. «профессиональной группе» и дворянству.
В целом сокращение удельного веса мещан в 1907-1917 гг. отражало определенную тенденцию: процессы, связанные с общим для России сокращением «старых» городских средних слоев и ростом «новых». Дополнительным свидетельством последнего становится увеличение числа и удельного веса мещан, для которых основной сферой деятельности являлась служба.
Заметное влияние на изменение удельного веса мещанства в составе средних слоев города оказывал процесс профессионализации российского общества начала XX в., хотя в рассматриваемый период продолжала сохраняться определенная зависимость занятий от сословия.
1. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1991.
2. Мережковский Д.С. Еще два слова о мещанстве // Новое время. 1994. № 51.
3. Гончаров Ю.М., Чутчев В.С. Мещанское сословие Западной Сибири второй половины XIX - начала XX в. Барнаул, 2004.
4. Шацилло М.К. Социальный состав буржуазии в России в конце XIX века. М., 2004.
5. Кошман Л.В. Мещанство в России в XIX в. // Вопросы истории. 2008. № 2. С. 3-20.
6. Смирнов И.Н. Мещанское сословие области войска Донского в конце XIX - начале XX века: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ростов н/Д, 2007.
7. Долгопятов А.В. Мещанское сословие городов Московской губернии: эволюция в пореформенный период: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2010.
8. Анохина Л.А., Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем: на примере городов Калуга, Елец, Ефремов. М., 1977.
9. Рукавишников В.О. Население города: социальный состав, расселение, оценка городской среды. М., 1980.
10. Скубневский В.А. Городское население Сибири по материалам переписи 1897 г. // Генезис и развитие капиталистических отношений в Сибири. Барнаул, 1990.
11. ГАТО (Государственный архив Тамбовской области). Ф. 17. Оп. 37. Ед. хр. 43.
12. Дружинин Н.П. Мещане, их положение и нужды. М., 1906.
13. Чичерин Б.Н. I. Русское дворянство. II. Что такое среднее сословие // Наше время. б. д. № 4, 5, 8, 10, 12, 16.
14. Останина Л.В. Мещанство Западной Сибири в конце XVIII - 60-е гг. XIX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1996.
15. Гончаров Ю.М., Чутчев В.С. К проблеме изучения средних городских слоев Сибири середины XIX - начала XX в. // Известия Алтайского государственного университета. 2003. № 3.
16. Канищев В.В. Городские средние слои в период формирования основ советского общества. Октябрь 1917 - 1920 гг. (по материалам центра России): автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 1998.
17. Бухараев В.М. Провинциальный обыватель в конце XIX - начале XX века: между старым и новым // Социальная история. Ежегодник, 2000. М., 2000.
18. Зайцева О.М. Социальная элита Тамбова конца XIX - начала XX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Тамбов, 2006.
19. Стрекалова Н.В. Социальная стратификация и социальная мобильность средних слоев Тамбова в 1907-1917 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Тамбов, 2003.
20. Стрекалова Н.В. К проблеме методики идентификации средних слоев провинциального российского города в начале XX в. // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 11 (103). C. 303-308.
21. ГАТО. Ф. 145. Оп. 32. Ед. хр. 5; Оп. 37. Ед. хр. 1-3; Оп. 40. Ед. хр. 1-6.
22. ГАТО. Ф. 17. Оп. 38. Ед. хр. 14. Л. 1-9об.
23. Стрекалова Н.В. Профессия как фактор социальной стратификации средних слоев провинциального российского города в начале XX в. // Социально-экономические явления и процессы. 2014. № 12. С. 225-231.
24. ГАТО. Ф. 17. Оп. 1. Ед. хр. 3750.
25. Стрекалова Н.В. Доход населения провинциального города России в начале XX века: проблемы, методика исчисления, фактор социальной стратификации // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2010. Вып. 9 (89). С. 223-228.
26. Горький М. Собрание сочинений: в 30 т. Москва; Ленинград, 1933. Т. 11.
27. Приложение к официальной части № 3 «Воронежских губернских ведомостей» от 10 января 1907 г.
28. Стрекалова Н.В. Социальная мобильность городских средних слоев в период трансформации российского общества: проблемы и перспективы исследования // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2012. Вып. 9 (113). С. 320-327.
1. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyy slovar' russkogo yazyka. M., 1991.
2. Merezhkovskiy D.S. Eshche dva slova o meshchanstve // Novoe vremya. 1994. № 51.
3. Goncharov Yu.M., Chutchev V.S. Meshchanskoe soslovie Zapadnoy Sibiri vtoroy poloviny XIX -nachala XX v. Barnaul, 2004.
4. Shatsillo M.K. Sotsial'nyy sostav burzhuazii v Rossii v kontse XIX veka. M., 2004.
5. Koshman L.V. Meshchanstvo v Rossii v XIX v. // Voprosy istorii. 2008. № 2. S. 3-20.
6. Smirnov I.N. Meshchanskoe soslovie oblasti voyska Donskogo v kontse XIX - nachale XX veka: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. Rostov n/D, 2007.
7. Dolgopyatov A.V. Meshchanskoe soslovie gorodov Moskovskoy gubernii: evolyutsiya v poreformennyy period: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. M., 2010.
8. Anokhina L.A., Shmeleva M.N. Byt gorodskogo naseleniya sredney polosy RSFSR v proshlom i nastoyashchem: na primere gorodov Ka-luga, Elets, Efremov. M., 1977.
9. Rukavishnikov V.O. Naselenie goroda: sotsial'nyy sostav, rasselenie, otsenka gorodskoy sredy. M., 1980.
10. Skubnevskiy V.A. Gorodskoe naselenie Sibiri po materialam perepisi 1897 g. // Genezis i razvitie kapitalisticheskikh otnosheniy v Sibiri. Barnaul, 1990.
11. GATO (Gosudarstvennyy arkhiv Tambovskoy oblasti). F. 17. Op. 37. Ed. khr. 43.
12. Druzhinin N.P. Meshchane, ikh polozhenie i nuzhdy. M., 1906.
13. Chicherin B.N. I. Russkoe dvoryanstvo. II. Chto takoe srednee soslovie // Nashe vremya. b. d. № 4, 5, 8, 10, 12, 16.
14. Ostanina L.V. Meshchanstvo Zapadnoy Sibiri v kontse XVIII - 60-e gg. XIX v.: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. M., 1996.
15. Goncharov Yu.M., Chutchev V.S. K probleme izucheniya srednikh gorodskikh sloev Sibiri serediny XIX - nachala XX v. // Izvestiya Altayskogo gosudarstvennogo universiteta. 2003. № 3.
16. Kanishchev V.V. Gorodskie srednie sloi v period formirovaniya osnov sovetskogo obshchestva. Oktyabr' 1917 - 1920 gg. (po materialam tsentra Rossii): avtoref. dis. ... d-ra ist. nauk. M., 1998.
17. Bukharaev V.M. Provintsial'nyy obyvatel' v kontse XIX - nachale XX veka: mezhdu starym i novym // Sotsial'naya istoriya. Ezhegodnik, 2000. M., 2000.
18. Zaytseva O.M.Sotsial'naya elita Tambova kontsa XIX - nachala XX v.: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. Tambov, 2006.
19. Strekalova N.V. Sotsial'naya stratifikatsiya i sotsial'naya mobil'nost' srednikh sloev Tambova v 1907-1917 gg.: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. Tambov, 2003.
20. Strekalova N.V. K probleme metodiki identifikatsii srednikh sloev provintsial'nogo rossiyskogo goroda v nachale XX v. // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye
nauki. Tambov, 2011. Vyp. 11 (103). C. 303308.
21. GATO. F. 145. Op. 32. Ed. khr. 5; Op. 37. Ed. khr. 1-3; Op. 40. Ed. khr. 1-6.
22. GATO. F. 17. Op. 38. Ed. khr. 14. L. 1-9ob.
23. Strekalova N.V. Professiya kak faktor sotsial'noy stratifikatsii srednikh sloev provintsial'nogo rossiyskogo goroda v nachale XX v. // Sotsial'no-ekonomicheskie yavleniya i protsessy. 2014. № 12. S. 225-231.
24. GATO. F. 17. Op. 1. Ed. khr. 3750.
25. Strekalova N.V. Dokhod naseleniya provintsial'nogo goroda Rossii v nachale XX veka: problemy, metodika ischisleniya, faktor sotsial'noy stratifikatsii // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov, 2010. Vyp. 9 (89). C. 223-228.
26. Gor'kiy M. Sobranie sochineniy: v 30 t. Moskva; Leningrad, 1933. T. 11.
27. Prilozhenie k ofitsial'noy chasti № 3 "Voronezhskikh gubernskikh vedomostey" ot 10 yanvarya 1907 g.
28. Strekalova N.V. Sotsial'naya mobil'nost' gorodskikh srednikh sloev v period transformatsii rossiyskogo obshchestva: problemy i perspektivy issledovaniya // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov, 2012. Vyp. 9 (113). S. 320-327.
Поступила в редакцию 6.08.2015 г.
UDC 94(47)« 18/19»
PETTY BOURGEOISIE AS A PART OF THE MIDDLE STRATA OF THE RUSSIAN PROVINCIAL CITY IN THE BEGINNING OF XX CENTURY
Natalya Valeryevna STREKALOVA, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of History, Associate Professor of General and Russian History Department, e-mail: [email protected]
The problem of finding the image of the modern Russian middle class actualize the history of this social group, its composition, place and role in historical events of Russia in the beginning of XX century. The problems of petty bourgeoisie, as special class-social groups of the middle strata of the Russian provincial town in the beginning of XX century are analyzed. The number, proportion, composition of the bourgeoisie in relation to the different starts of the urban middle class of Russia in the beginning of XX century are discussed. The problems of social differentiation, mobility, and activities of the townspeople are explored. The criteria of social stratification to enable representatives of the bourgeoisie in the composition of the middle class provincial Russian city are described. Application of the technique, based on methods of multivariate stratification with the use of personalized mass sources and computer technology, have allowed to specify the internal stratification of the bourgeoisie provincial centre, to identify its qualitative and quantitative characteristics. The conclusion about the presence in the representatives of this class in all social strata of the urban population of the Russian provincial town of the beginning of XX century is made. The bourgeoisie class was the most numerous group of middle provincial class in the provincial center in the beginning of XX century. However, in the pre-revolutionary period, on the background of the increasing number of burghers, the specific weight of this class of a group of middle-class Russian city went lower. The latter circumstance was due to common for Russia changes in the ratio of "old" and "new" urban middle class. Key words: urban middle strata; the petty bourgeoisie; the urban population. DOI: 10.20310/1810-0201-2015-20-10-113-121
