CC BY
45
Н. В. Стрекалова
ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ В СОСТАВЕ ГОРОДСКИХ СРЕДНИХ СЛОЕВ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГУБЕРНСКОГО ЦЕНТРА ЦЕНТРАЛЬНО-ЧЕРНОЗЕМНОГО РЕГИОНА В 1907-1917 ГОДАХ: СОСТАВ, ТИПОЛОГИЯ, МОБИЛЬНОСТЬ (НА МАТЕРИАЛАХ ТАМБОВА)'
Развитие малого и среднего предпринимательства призвано решить сегодня не только многие социально-экономические, но политические задачи современной России, в связи с чем обращение к истории данной социально-профессиональной группы представляется актуальным.
Традиционно для классификации городских средних слоев России начала XX в. используется социально-профессиональный признак. В их состав, как правило, включают мелких лавочников, торговцев, ремесленников, тех, кого в советской историографии было принято относить к «мелкобуржуазным элементам».
Однако в условиях российского города начала XX в. этого критерия не достаточно. Для того чтобы выделить предпринимателей из числа «среднего класса» провинциального города, разграничив их как с элитарными, так и с низшими слоями, а также провести внутреннюю стратификацию предпринимателей в составе городских средних слоев, необходимо привлечение совокупной информации о каждом конкретном представителе: доход, социально-профессиональный признак, владение недвижимостью, владение землей, сословная принадлежность и др.
Кроме того, городским средним слоям России начала XX в. присущи две онтологические черты: во-первых, наличие мелкого хозяйства и, во-вторых, хозяйство должно быть основано на личном труде с ограниченным использованием наемного и частичной продажей своего и членов семьи.1
В начале ХХ в. доход становится одним из ведущих критериев, характеризующих положение человека на социальной лестнице. Исходя из традиций дореволюционной статистики и современных исследований, в элиту должны быть включены те предприниматели, чей годовой доход превышал
5 тыс. руб. Такой доход служил своего рода границей средних и элитарных слоев города.
Применительно к предпринимательским слоям доход 5 тыс. руб. в год и выше приносили промышленные предприятия 1-4 разрядов (свыше 50 рабочих) и около половины 5-го разряда (от 16 до 50 рабочих), торговые заведения 1-2 разрядов.2
К 3-му разряду относили те торговые заведения, где велась только розничная торговля, работал хозяин и члены семьи, мог быть один взрослый наемный приказчик. В данную категорию заведений включали также трактиры, промыслы, чайные, кофейни, табачные лавки, винные (кроме погребов с продажей иностранных вин, которые относились ко 2-му разряду), аптеки, книжные магазины с оборотом от 10 до 50 тыс. руб., гостиницы с числом комнат до 20, бани. В 4-й разряд включали ларьки и палатки, оборот которых составлял до 10 тыс. руб. 5-й разряд был представлен разносной и развозной торговлей.3
Уровень средней прибыли лавки составлял около 9 %. Таким образом, лавка 3-го разряда давала 437 руб. годового дохода, а 4-5-й разрядов - 163 руб. Торговые предприятия, получавшие доход до 500 руб. в год, составляли почти 2/3 всех торговых предприятия страны.4 Так, из 1034 торговых заведений Тамбова в 1913 г. 626 (или 61 %) приходилось на торговые предприятия 3-го разряда. 5
Таким образом, владельцы промышленных заведений 1-4 (и частично 5-го) разрядов и торговых заведений 1-2 разрядов могут быть включены в предпринимательскую элиту города, а начиная с 3-го разряда и ниже - в состав городских средних слоев.
Определенным указанием на доход может служить оценка недвижимости, владельцами которой являлись предприниматели из числа средних слоев города и ее состав (лавки, кузницы, мельницы и др.). Оценочная стоимость имущества, указывавшаяся в земской окладной книге, не была рыночной стоимостью этого имущества, однако, являлась своего рода, эквивалентом возможной его доходности за год. Кроме того, данный источник сам по себе репрезентативен, поскольку в окладные земские книги Тамбова не включались малоценные, малодоходные предприятия, тем самым отсекая представителей низших слоев.
Однако, используя в качестве стратификационного критерия доход, применительно к городским средним слоям, необходимо учитывать и то обстоятельство, что получаемый представителями данной социальной группой доход иногда мог быть меньше чем у рабочих, но в отличие от представителей пролетариата, предприниматели из числа средних слоев являлись самостоятельными производителями и не продавали свой труд.
В качестве основания социальной градации так же должна быть учтена и сословная принадлежность того или иного представителя торгово-промышленных кругов губернского центра. Так, купцы 1-2 гильдии должны быть включены в элиту, а 3-й - в средние слои.
Для проведения внутренней стратификации предпринимателей городских средних слоев, должны быть использованы те же критерии и принципы, которые взяты за основу при делении на основные классы-страты городского населения (элита, средние слои, низшие слои).
Дореволюционная статистика и современные историки относят к зажиточным мелким хозяевам тех, чей доход составлял от 1 тыс. до 5 тыс. тыс. руб. в год, а имевших доход от 1 тыс. до 300 руб. - к беднейшим мелким хозяевам (105).6 Принимая во внимание этот факт, предприниматели, чей совокупный доход составлял от 1 тыс. до 5 руб., должны быть включены в состав высших средних слоев провинциального губернского центра, с доходом от 300 до 1 тыс. руб. - в средние средние, с доходом ниже 300 руб. - в нижние средние слои.
Состав, место и роль предпринимательских слоев в социальной структуре во многом определяются как особенностями страны в целом на том или ином отрезке исторического развития, так и развитием и типом конкретного города. В начале ХХ в. Тамбов принадлежал к непромышленному типу городов. Однако по показателю торгово-промышленной занятости населения его можно отнести к достаточно развитым по российским меркам городам, поскольку в сфере торговли и мелкого производства был занят значительный процент населения города.
Так, в 1906 г. в Тамбове значилось 93 магазина (4 казенных, 9 общественных и 80 частных), 586 лавок (из них 566 частных, 2 церковные,
18 казенных).7 Таким образом, в Тамбове одно торговое заведение приходилось на 78 человек. Если учесть обычное для того времени сочетание занятий ремеслом с торговлей собственной продукцией, это соотношение уменьшится, то есть число занятых в данной сфере горожан возрастет. Р. Н. Пуллат пишет, о том, что, даже при недоучете торговых точек ремесленников (мясников, булочников и др.) в европеизированном Тарту в начале XX в. на 70 жителей приходилось 1 торгово-промышленное предприятие, или 33 % трудящегося населения города было занято в торговой сфере.8 Сравнение данных по другим губернским городам Центральной России позволяет утверждать, что подобная ситуация была характерна для подобного типа городов. Так, в Твери в конце XIX в. на 53477 жителей приходилось 617 торговых предприятий, или предположительно каждый 12-й житель был занят в данной сфере.9
В 1906 г. в Тамбове насчитывалось 4164 ремесленника и кустаря. Из них 1736 были мастерами (булочники, квасники, портные, кузнецы, фотографы, живописцы, часовщики, парикмахеры, золотых и серебряных дел мастера и т. д.), 523 биржевыми и 327 ломовыми извозчиками.10 Всего доля лиц, занятых в ремесле и извозе, составляла 8 % от общей численности городского населения.
Таким образом, в торгово-предпринимательской сфере, с учетом членов семей, был занят как минимум каждый третий житель Тамбова.
Используя профессию в качестве стратификационного критерия, знание примерного дохода этих социально-профессиональных групп позволяет говорить, что более 90 % из них - это представители средних слоев губернского центра, внутри которых была собственная градация.
В состав предпринимательских слоев губернского центра можно включить и лиц, выбиравших лично-промысловые свидетельства, а также горожан, занятых торговым садоводством и огородничеством. Так, в 1906 г. в Тамбове было 92 сада, которые занимали в общей сложности 105 десятин, их совокупная годовая доходность составляла 2100 руб., 5 бахчей, под которые было отведено 30 десятин, доходность которых составляла 300 руб. в год. По статистическим данным, в 1906 г. в Тамбове проживало 11 огородников, имевших 6 рабочих и 13 садовников, у которых было 14 рабочих и
2 ученика.11
В предпринимательскую группу из числа городских средних слоев можно включить и владельцев недвижимости, в составе имущества которых было более одного дома или флигеля, поскольку «лишние» помещения часто сдавались в аренду как под торгово-промышленные заведения, так и под квартиры. Владельцы домовой недвижимости - прежде всего, мелкие собственники, - были одной из самых многочисленных социальных групп губернского центра. Так, в 1906 г. в Тамбове было 3532 деревянных частных жилых дома, и 840 - каменных. Один частный дом приходился в среднем на
12 жителей или на каждого, по меньшей мере, третьего горожанина с учетом членов семей.12
Анализ недвижимого имущества за 1907-1917 гг. позволил отметить, что в исследуемый период заметно выросло число домов, флигелей и изб. Так, в окладной книге 1907 г. значился 1001 дом, в 1912 г. - 1131, в 1917 г. -1552; флигелей - 851 в 1907 г., 945 в 1912 г., 1592 в 1917 г.; изб - 72, 34, 83 соответственно. При этом наблюдался рост строительства жилья, имевшего предпринимательскую направленность.13
Проведенный анализ показал, что в 1907 г. торгово-промышленной деятельностью было занято 533 представителя городских средних слоев (или
17 %).14 Из них на тех, кто был занят в торговой сфере, приходилось 11 %, в торгово-промышленной - 6 % средних слоев города. Однако, о жесткой границе между этими двумя категориями в таком типе городов как Тамбов, говорить сложно.
Основной процент предпринимателей, представленных в городских средних слоях Тамбова, приходился на мещан, которые составляли 46 % (70 % из них были заняты в торговой сфере, 30 % - в торгово-промышленной) данной социально-профессиональной группы. 23 % торгово-промышленных кругов средних слоев города были представлены крестьянами (более 70 % которых также были заняты в торговой сфере), 6 % - купцами,
3 % -почетными гражданами. Кроме того, в торгово-промышленных слоях были представлены 9 дворян и 2 представителя духовенства, что соответственно составляло около 2 % и менее 1 % от числа представителей средних слоев Тамбова, занятых в 1907 г. в торгово-промышленной сфере. У 28 % представителей предпринимательских слоев указание звания отсутствовало.
156 человек, или 4,5 % городских средних слоев, выбирали личные промысловые свидетельства. Представители мещанства составили 76 % от средних слоев, занятых в этой сфере. 6 % приходилось на представителей почетного гражданства, по 1 % - на представителей купечества и крестьянства. У 4 представителей средних слоев, занятых личным промыслом, была указана профессиональная принадлежность: 2 чиновника (скорее всего, в отставке) и 2 инженера. Интересно, что у 5 представителей дворянства этот вид деятельности отмечен в качестве основного. Они составляли 3 % занятых в этой сфере. Лица, выбиравшие данные свидетельства, были владельцами парикмахерских, приказчиками, в основном 7-го разряда, владельцами мастерских, инженерами и др. Не выявлены случаи, когда личное промысловое свидетельство выбирали представители духовенства.
Анализ страт, составлявших средние слои Тамбова, позволил отметить что в 1907 г. в торгово-предпринимательской сфере было занято около 12 % представителей высших средних слоев, 17 % - средних средних слоев и около 8 % представителей низших средних слоев губернского центра относились к мелким предпринимателям. Сравнительный анализ показал, что основной процент (82 % от числа представителей средних слоев, занятых в предпринимательской сфере), приходился на средную страту средних слоев города.
В 1907-1912 гг. отмечалось сокращение численности (с 533 до 530 чел.) и удельного веса (с 17 % до 12 %) представителей городских средних слоев, занятых в торгово-промышленной сфере. Наиболее заметно (с 12 % до 8 %) наблюдалось снижение доли представителей высших средних слоев. Однако абсолютная их численность возросла с 82 до 92 человек.
В средних средних слоях города в 1907-1912 гг. наблюдалось сокращение как числа, так и удельного веса торгово-промышленных слоев - с 412 до 381 человека или с 17 % до 12,5 %. В нижней страте средних слоев и число, и доля торгово-промышленных элементов выросла с 39 человек (8 % в 1907 г.) до 57 человек (12 % в 1912 г.)
В следующее пятилетие отмечалось дальнейшее сокращение численности и удельного веса средних и мелких предпринимателей до 311 человек или 7 % от численности средних слоев Тамбова в 1917 г.
В 1917 г. (из-за источниковедческих проблем) не полностью учтена группа представителей торгово-промышленных слоев, не имевших недвижимой собственности и арендовавших помещения. В 1907 г. таких из числа средних слоев было 214 человек, что составляло 41 % от торгово-промышленных слоев, в 1912 г. - 200 человек (38 %), в 1917 г. - всего 23 человека (7 %).
В исследуемый период наблюдалось не только сокращение лиц, занятых в торгово-промышленной сфере, но и торгово-промышленных заведений, собственниками которых являлись представители «среднего класса» города. Так, по данным окладных книг Тамбова, в 1907 г. они составляли 9 % от числа владельцев недвижимости, в 1912 г. - 7 %, в 1917 г. - 4 %.15
В 1907 г. в окладную книгу Тамбова были внесены данные о 487 лавках и 158 промышленных заведениях, в 1912 г. - о 378 торговых и 121 промышленном заведении, в 1917 г. - о 447 и 106 соответственно. В 1907 г. 19 % от числа имуществ, включенных в окладную книгу, приходилось на лавки, и 6% - на промышленные заведения (итого 25 %), в 1912 г. - 14 % и 5 % (19 %), в 1917 г. - 12 % и 3 % (15 %) соответственно.16
На сокращение доли торгово-промышленных слоев к 1917 г., безусловно, оказала влияние Первая мировая война: призыв в армию хозяина ремесленного, торгового или иного мелкого заведения часто приводил к разорению семьи, которая была не в состоянии без него успешно вести дело. Кроме того, война нарушила традиционные экономические связи мелких собственников, породила другие хозяйственные трудности для них. Однако отдельные средние и мелкие предприниматели, наиболее предприимчивые, сумели с выгодой использовать конъюнктуру военного времени.
Степень обновления лиц, выбиравших торгово-промышленные свидетельства, была одной из самых высоких в сравнении с другими категориями средних слоев Тамбова. Так, только 57 человек из 217 участвовавших в выборах в Государственную думу в 1907 г. и в списки избирателей 1912 г. были включены по данному цензу. Они составили только 26 % от избирателей средних слоев, выбиравших торгово-промышленные свидетельства.17
О степени устойчивости и обновления данной категории средних слоев города можно судить на основании анализа данных окладных книг. В частности, это позволяет рассмотреть вопрос о потере и приобретении конкретного имущества - заводиков, кузней, лавок, садов или части этого имущества. Анализ показал, что степень устойчивости владельцев торговопромышленных заведений была выше, нежели лиц, выбиравших торговопромышленные свидетельства и арендовавших помещения для занятия данным видом деятельности. В 1907-1912 гг. она составила около 50 %, а в 1912-1917 гг. - около 60 %. Увеличение процентных показателей «устойчивых» торгово-промышленных слоев в 1912-1917 гг. происходило на фоне сокращения численности представителей средних слоев, занятых в этой сфере, и притока «новых».
Высокие показатели «выпадения» характеризовали и лиц, включенных в списки избирателей на основании выборки ими личных промысловых свидетельств. Так, из 156 представителей средних слоев, выбиравших данные свидетельства в 1907 г., по 113 из них информация за следующие годы отсутствует.18
Процессы «выпадения» и обновления предпринимательских слоев были составной частью процессов социальной мобильности (как вертикальной, так и горизонтальной).
Для части представителей предпринимательских слоев среднего класса города, в основном представленных мещанами и крестьянами, факторами социальной мобильности выступали имущественные показатели, что, как правило, было связано с личной предприимчивостью и упорным трудом. Для тех представителей средних слоев города из числа крестьян или мещан, у кого отмечались факты повышения их материального благосостояния, наблюдалось и изменение в сословном состоянии (например, изменение сословия на купеческое, а в случае обратного перемещения - на крестьянское или мещанское). Хотя следует отметить, что подобного рода сословные изменения наблюдались у небольшой части представителей мещанства и крестьянства, которых можно было бы отнести к категории состоятельных.
В 1912-1917 гг. основными причинами нисходящей мобильности представителей торгово-промышленных слоев среднего класса Тамбова стало ухудшение материального положения. При этом для части представителей средних слоев отмечалось не просто понижение оценки имущества или потеря его части, но и полная утрата имущества. Так, при проверке к готовившимся выборам в V Государственную Думу помощники приставов, проверяя цензовое состояние отдельных граждан в конце 1916 г., делали отметки следующего содержания: «имущество все продал» или «имущества
никакого нет», «не торгует» и т. п., что можно назвать своеобразной приметой времени.19
В составе торгово-промышленных слоев «среднего класса» Тамбова были представлены разные типы предпринимателей. В частности, можно выделить тип чиновника (зачастую дворянина) - дельца. Данный тип был представлен преимущественно в высшей страте средних слоев провинциального города.
Отдельно можно выделить тип предпринимателей, которые получали основной доход от торгово-промышленной деятельности. Торговопромышленные слои в основном были представителями мещанства, крестьянства, купечества. Данный тип присутствовал во всех стратах средних слоев Тамбова. Однако, в зависимости от страты, он качественно отличался. Так, в составе имущества представителей торгово-промышленных слоев высшей страты, как правило, значились не только торгово-промышленные заведения, но и дома, флигеля, оценка которых превышала 1 тыс. руб. Привлечение дополнительных документов показало использование некоторыми из них труда наемных рабочих.20
В целом доля представителей среднего и мелкого бизнеса, которые арендовали помещение для занятия этим видом деятельности, в высшей страте была ниже, чем в средней и нижней стратах средних слоев. Удельный вес данной категории предпринимательских слоев в составе высшей страты составлял 22 %, в средней - 43 %, и почти 100 % в низшей страте городских средних слоев.21
Тип средних слоев, получавших основной доход от предпринимательской деятельности, имел тенденцию к сокращению в высшей и средней стратах и расширению в нижней страте средних слоев.
Таким образом, в составе средних слоев Тамбова отмечались процессы, характерные и для других подобных российских городов, а именно, несмотря на численный рост предпринимательских слоев, наблюдалось падение удельного веса этих групп в составе городского населения в целом и в средних слоях в частности. В рассматриваемый период сохранялась определенная зависимость занятий от звания. Торгово-промышленные слои в основном традиционно были представлены мещанством, купечеством и почетном гражданством. Новым явлением стал рост числа мелких предпринимателей города из крестьян.
Интересным представляется тот факт, что от 2 до 4 % дворян из числа городских средних слоев губернского центра исследуемого периода были заняты предпринимательской деятельностью, то есть имели нетипичные, «неподобающие» для дворянина занятия, что может служить одним
из свидетельств того, что развитие капитализма оказывало все более разрушающее действие на сословные перегородки, вовлекая все сословия, в том числе и дворянство, в предпринимательскую деятельность.
I Канищев В. В. Городские средние слои в период формирования основ советского общества. Октябрь 1917-1920 гг. (по материалам центра России): Дис. ... д-р ист. наук. М., 1998. С. 26
2Дихтяр Г. А. Внутренняя торговля в дореволюционной России. М., 1960. С. 66-67.
3 Там же.
4 Там же. С. 95-96.
5 ГАТО. Ф. 17. Оп. 44. Д. 12. Л. 27, 42.
6 Пуллат Р. Н. Городское население Эстонии с конца XVIII века до 1940 гг.
Таллинн, 1976. С. 77; Струмилин С. Г. Статистико-экономические очерки. М.,
1958; Ерман Л. К. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1966. С. 19-32; Лейкина-СвирскаяВ. Р. Русская интеллигенция в 1907-1917 гг. М., 1981. С. 36-100.
7 ГАТО. Ф. 17. Оп. 37. Д. 43 в. Л. 26.
8 Пуллат Р. Н., Тарвел Э. История города Тарту. Таллинн, 1980. С. 67
9 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь / Под. ред. И. И. Андреевского и др. Т. 64. СПб., 1901. С. 566; и др.
10 ГАТО. Ф. 17. Оп.37. Д. 43 в. Л. 20-20 об.
II Ф. 17. Оп. 37. Д. 43. Л. 8.
12 ГАТО. Ф. 17. Оп. 37. Д. 43. Л. 1.
13 Посчитано по: ГАТО. Ф. 145. Оп. 32. Д. 5; Ф. 145. Оп. 37. Д. 1-3.; Ф. 145. Оп. 40. Д. 1-6.
14 Здесь и далее подсчитано по: ГАТО. Ф. 17. Оп. 38. Д. 14. Л. 1-9 об; Оп. 38. Д. 20. Л. 7-15 об.; Оп. 43. Д. 7. Л.1-10 об.; Ф. 24. Оп. 1. Д. 317 а; Ф. 145. Оп. 32. Д. 5; Оп. 37. Д. 1-3; Оп. 40. Д. 1-6; Адрес-календарь Тамбовской губернии на 1912 г. Тамбов, 1912; Адрес-календарь и справочная книжка служащих Тамбовской губернии 1916 г. Тамбов, 1916.
15 Посчитано по: ГАТО. Ф. 145. Оп. 32. Д. 5; Ф. 145. Оп. 37. Д. 1-3.; Ф. 145. Оп. 40. Д. 1-6.
16 Там же.
17 Посчитано по: ГАТО. Ф. 17. Оп. 38. Д. 14. Л. 1-9 об.; Ф. 17. Оп. 43. Д. 7. Л. 1-10 об.; Ф. 17. Оп. 1. Д. 317 а. Ф. 24. Оп. 1. Д. 317 а. Л. 1-33.
18 Там же.
19 ГАТО. Ф. 24. Оп. 1 . Д. 317 а. Л. 24-33, 468
20 ГАТО. Ф. 17. Оп.37. Д. 43 в. Л. 11-19.
21 Подсчитано по: ГАТО. Ф. 17. Оп. 38. Д. 14. Л. 1-9 об; Оп. 38. Д. 20. Л. 7-15 об. ;
Оп. 43. Д. 7. Л. 1-10 об.; Ф. 24. Оп. 1. Д. 317 а; Ф. 145. Оп. 32. Д. 5; Оп. 37. Д. 1- 3;
Оп. 40. Д. 1-6.
