CC BY
13УДК 34
МЕРОПРИЯТИЯ ГЛАВНОГО ТЮРЕМНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ ТРУДА ЛИЦ, ЛИШЕННЫХ
СВОБОДЫ
Н.И. Петренко
Рассмотрены основные нормативные акты, принятые Главным тюремным управлением Российской империи с целю повысить эффективность трудоиспользования лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы.
Ключевые слова: Главное тюремное управление; режим; труд; арестанты; циркуляры.
N.I. Petrenko. ACTIONS OF THE HEAD PRISON DEPARTMENT ON IMPROVEMENT OF WORK OF THE PERSONS DEPRIVED OF FREEDOM
The main regulations adopted by the Head prison department of the Russian Empire with are considered I aim to increase efficiency of a trudoispolzovaniye of the persons serving sentence in the form of imprisonment.
Keywords: Head prison department; mode; work; prisoners; circulars.
Пореформенная российская пенитенциария важной составляющей режима отбывания наказания в виде лишения свободы считала привлечение арестантов к труду. Как отмечалось в циркуляре Главного тюремного управления № 13 от 25 апреля 1886 г.: «Занятия заключенных в тюрьмах работами, с давнего уже времени, считаются как наукой, так и практикой, одним из существеннейших условий тюремного заключения. Способствуя установлению дисциплины и порядка в тюрьмах, обязательная работа в то же время приучает арестантов к трудовой жизни, сообщая им познания, которые могут быть полезны и по выходе из мест заключения».
Высоко оценивал значимость арестантского труда в процессе пенитенциарного воздействия и один из крупнейших специалистов в тюремной области того времени И.Я. Фойницкий. Он писал, что «арестантская работа необходима пенитенциарным учреждениям ни как источник дохода, ни тем не менее как средство изнурения арестантов, а именно как одна из важнейших воспитательных мер» [6, с. 45].
Еще более категорично ратовал за привлечение осужденных к труду А.К. Пономарев. В докладе, изложенном на заседании пенитенциарной комиссии С-Петербургского юридического общества, он отмечал: «Работы заключенных составляют необходимое условие правильной постановки всякой тюрьмы. ... Введение работ для заключенных - первый шаг, с которого должна начинать тюрьма, и этот шаг должен быть сделан во что бы то ни стало. Интересы, с ним связанные, до
того велики, что в сравнении с ними прочие интересы имеют лишь второстепенное значение и, в случае надобности, ими можно и должно жертвовать без колебаний» Целями трудовой занятости заключенных он считал: «1) це ли финансовые, состоящие в наибольшей выгодности арестантского труда для государства; 2) цели карательные, требующие равномерного распределения обязательных работ между всеми приговоренными к одному и тому же наказанию; 3) цели воспитательные, предписывающие при распределении работ обращать внимание на индивидуальность заключенных и иметь ввиду доставление им возможности честного заработка после освобождения; 4) цели гигиенические, требующие соображения назначаемых работ с интересами физического и психического здоровья заключенных» [5, с. 39-100].
Однако, при всем этом, положение с организацией тюремного труда длительное время оставалось сложным. В основном во всех тюрьмах незначительная часть арестантов занималась обслуживанием учреждений, а также портняжным, сапожным делом и некоторыми другими работами. Кроме причин чисто экономического характера и переполнения тюрем, негативную роль в организации арестантского труда сыграло неудовлетворительное состояние законодательства по этому вопросу. Отдельные нормативные акты, принятые в разное время, находились вне связи и даже в противоречии между собой, а также с изданными по разным поводам инструкциями и указаниями,
благодаря чему были нарушены такие основные принципы порядка исполнения наказания, как, например, соответствие степени принуждения к труду тяжести отбываемого наказания. Так, лица, приговоренные к заключению в тюрьму по Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, т.е. за более мягкое правонарушение, подлежали обязательному занятию работами по правилам, установленным для рабочих домов, тогда как лица, осужденные к тому же наказанию по Уложению о наказаниях, т.е. за преступления более тяжкие, могли привлекаться к работе только по собственному желанию.
Последствием несовершенства законодательства об арестантском труде явилось полное отсутствие порядка и единообразия в этой сфере. В одних местах заключения все арестанты без исключения привлекались к труду только по собственному желанию, а в других -обязательность работы распространялась и на находящихся под судом и следствием; в одних значительные денежные средства от труда арестантов обращались в доход тюрьмы, в других - арестантский труд становился статьей дохода тюремного начальства, так как никакой четко регламентированной отчетности по этому вопросу не существовало.
В силу сложившейся ситуации Главное тюремное управление еще в 1882 г. приступило к подготовке законопроекта об основах организации арестантского труда, но так как его необходимо было согласовать с комиссией, разрабатывающей Уголовное уложение, чтобы правила о привлечении арестантов к труду не противоречили основам новой карательной системы, то, естественно, это дело затянулось. В конечном итоге эти правила, рассмотренные Советом по тюремным делам и одобренные министром внутренних дел Д.А. Толстым, были утверждены Государственным Советом 6 января 1886 г. Они основывались на принципах обязательности и принудительности работы в местах заключения, доходности ее для государства и возмездности для арестантов.
Необходимо отметить, что на содержание правил оказали влияние рекомендации Международного тюремного конгресса 1883 г., состоявшегося в Риме. Конгресс отдавал предпочтение хозяйственному способу организации производства в тюрьме перед предпринимательским, рекомендовалось также по возможности избегать конкуренции.
Тюрьма, по определению, не могла быть средством получения прибыли. Это прекрасно понимали как специалисты в области пенитенциарии, так и практические
работники. Товарищ обер-прокурора уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената И.В. Мещанинов писал: «... тюрьма по самой цели своего учреждения не может быть предприятием коммерческим, доходною статьею; цель ее иная, более высокая - поставление преступных граждан в возможность правильным образом вести будущую свободную жизнь; исправленный преступник составляет ценное приобретение для общества, стоящее, само по себе, известных расходов. Посему государство должно в известных случаях поступаться своими доходами от работ, памятуя эту святую и великую задачу тюрьмы» [5, с. 116].
Правила определяли, что организация работы заключенных и непосредственное их трудоиспользование возлагается на начальника места заключения. Комитеты и отделения Общества попечительного о тюрьмах содействовали развитию арестантского труда и оказывали помощь в получении заказов для тюремных мастерских. Аналогичные обязанности возлагались и на органы опеки и наблюдения за местами заключения, изъятыми из ведения Общества попечительного. Действие правил не распространялось на содержащихся в помещениях для повергаемых аресту по приговорам мировых судей.
Директива Главного тюремного управления, изданная по этому поводу, довольно четко и однозначно ориентировала тюремную администрацию на обязательность тюремного труда, предписывая «уклоняющихся от работ арестантов... драть розгами, помещать в карцер, воздействовать голодом и вообще изобретать различные репрессии».
Подлежали обязательному привлечению к труду по распоряжению тюремного начальства следующие категории заключенных: осужденные к ссылке в каторжные работы или к отдаче в исправительные арестантские отделения; осужденные к ссылке на поселение, на житие или водворение и высылаемые в Сибирь административным порядком по приговорам сельских и мещанских обществ - во время содержания в тюрьмах до утверждения общественных приговоров и по пути следования к месту назначения; осужденные к заключению в тюрьму за кражу, мошенничество, присвоение или растрату чужого имущества, а также за прошение милостыни. Осужденные за другие преступления к тюремному заключению также привлекались к работе, но они имели право выбора одной из работ, организованных в учреждении. Если они не избирали работу самостоятельно, то трудоиспользовались по
усмотрению тюремного начальства, как правило, на работах по хозяйственному обеспечению тюрьмы.
В случае болезни, препятствующей использованию на работе, решением начальника места заключения, по представлению тюремного врача, арестант освобождался от работы. Если заключенный по своему физическому состоянию не мог работать вообще, то его содержание осуществлялось полностью за счет государства. Осужденные женщины, если на их попечении были малолетние дети, привлекались к труду на неполный рабочий день, с таким расчетом, чтобы работа не мешала им заботиться о детях. Беременные и роженицы не использовались на работах на протяжении определенного врачом срока, а имеющие на руках грудных детей освобождались от работы на полтора года со дня рождения ребенка.
Обязательному занятию трудом в местах заключения не подлежали: отбывающие арест; несостоятельные должники; подвергаемые аресту или заключению в тюрьму взамен определенных судом наказаний; пересыльные арестанты, кроме вышеперечисленных; следственные заключенные, до вступления в законную силу приговора суда. Эти категории арестантов имели право с разрешения тюремного начальства добровольно участвовать в тюремных работах или избирать другие занятия, не нарушающие правила внутреннего порядка в тюрьме. Это в равной степени отно сило сь и к лицам, добровольно следующим за осужденными в каторжные работы или на поселение, а также за высылаемыми в административном порядке.
Правила ограничивали продолжительность работ в сутки летом одиннадцатью часами и десятью - зимой, включая в это время занятия в школе и прием пищи. От работы все арестанты освобождались в воскресные дни и в некоторые праздничные, так называемые табельные дни. Для различных категорий арестантов их количество было разным и колебалось в пределах от 15 до 20 дней. Количество выходных по религиозным мотивам заключенных нехристианского вероисповедания не должно было превышать количества выходных по этому же основанию заключенных соответствующего разряда православного вероисповедания. Также Главное тюремное управление имело право по каждой тюрьме отдельно освобождать от работы на время богослужения арестантов православной веры в дни особо чествуемые в данной местности и в дни храмовых праздников тюремной церкви.
Арестанты задействовались на работе как в пределах территории места заключения, так и вне ее. Отнесение работ к категории добровольных или принудительных находилось в компетенции Главного тюремного управления. Работы, вредные для здоровья не допускались даже по желанию арестантов. Категорически запрещалось использовать труд арестантов для удовлетворения личных нужд тюремной администрации и стражи. Правила запрещали использовать на работах вне тюремной ограды, даже при наличии охраны лиц женского пола; лишенных всех прав состояния и бродяг при содержании их в губернских и уездных тюремных замках и пересыльных тюрьмах; осужденных к тюремному заключению, пользующихся правом выбора работы по своему усмотрению.
Все без исключения заключенные, включая и задействованных на хозяйственном обслуживании тюрьмы, за свой труд получали денежное вознаграждение. Его размер, за вычетом стоимости использованного на работу сырья и материалов, устанавливался из полученного дохода в следующих пропорциях: 40% для приговоренных к тюремному заключению, 30% для приговоренных к исправительным арестантским отделениям и 10% для приговоренных к ссылке в каторжные работы и остальныхкатегорийарестантов.Изоставшихся сумм половина шла в доход государству, а другая - в пользу места заключения. Лица, не подлежавшие обязательному привлечению к труду, но работавшие добровольно, получали 60% вырученного дохода, а оставшаяся часть поступала в распоряжение тюрьмы. Если же эти лица занимались иными, не предусмотренными в учреждении работами, то весь доход шел в их пользу. Таким же образом оплачивался труд лиц, добровольно следовавших за ссыльными и высылаемыми в административном порядке. Размер вознаграждения арестантов, занятых хозяйственными работами в тюрьме, определялся для каждого места заключения Главным тюремным управлением. Необходимо отметить, что принцип материального стимулирования труда заключенных соблюдался и ранее. Еще по Уставу о содержащихся под стражею в редакции 1857 г. из чистой прибыли от работ осужденных отчислялось в их пользу: 1/3 для содержания в арестантских, рабочих и смирительных домах и 2/3 для содержавшихся в тюрьмах.
Министр внутренних дел имел право задействовать заключенных, где это позволяли условия, на работах по строительству и ремонту казенных зданий и сооружений. В
этом случае оплата работ проводилась по установленным для вольнонаемных граждан расценкам и тарифам, что было очень выгодно для арестантов. Естественно, что это позволяло эффективно использовать при ремонте и строительстве мест заключения труд арестантов.
За трудоиспользование осужденных отвечал начальник места заключения. Содействие развитию труда арестантов, помощь в поиске заказов и подрядов возлагались и на Общество попечительное.
Во время содержания под стражей арестанты всех разрядов с разрешения администрации места заключения имели право расходовать на свои нужды не более 50% заработанных денег, а оставшаяся сумма вручалась им после освобождения. За проступки заключенный решением начальника тюрьмы мог лишаться права распоряжаться деньгами. За совершение двух проступков в течение месяца на осужденного налагался штраф, а вся заработная плата обращалась в доход тюрьмы. В случае умышленного истребления или порчи сырья, материалов, инструментов, казенных вещей или тюремных помещений, убытки покрывались за счет причитающихся арестантам заработанных сумм. Но в то же время из заработка заключенных не взыскивались никакие гражданские иски или судебные издержки. Это было сделано для того, чтобы после освобождения у них были, хотя бы на первое время, средства к существованию и обустройству своей жизни, справедливо полагая, что эта мера в немалой степени способна повлиять на снижение рецидивной преступности. В случае смерти арестанта заработанные им деньги передавались в установленном порядке наследникам.
Для однообразного и правильного применения законодательства об организации труда осужденных, Главное тюремное управление циркуляром № 15 от 2 августа 1888 г. довело до сведения тюремного персонала специальную таблицу. В ней указывалась степень обязательности работ для каждой категории арестантов и ссыльных, а также лиц, добровольно следующих за ними, размер вознаграждения и выходные дни, право распоряжаться частью заработка, условия работы и отчетность по ней.
Работы в тюрьме проводились хозяйственным способом и путем передачи тюремных мастерских и арестантской рабочей силы в наем частным предпринимателям. При отсутствии мастерскихивозможно стивыводить арестантов за пределы тюрьмы допускалось
организовывать работы непосредственно в камерах, но при этом предписывалось следить, чтобы рабочие инструменты не могли служить орудием для побегов и насилия. На время, свободное от работ, все инструменты, материалы и изделия из камер убирались. Наиболее часто в тюрьмах организовывались следующие виды работ: ткацкое производство, различные плетения из ниток, веревок, соломы, изготовление проволочных крючков, отделка пуговиц, щипание перьев и т.д.
Непременно все работы по обслуживанию нужд тюрьмы выполнялись силами арестантов. Оплата этих работ устанавливалась на уровне среднего заработка арестантов соответствующей категории на доходных работах. При передаче рабочей арестантской силы в наем частным предпринимателям поденная плата не регламентировалась и устанавливалась по соглашению с нанимателем.
В целях поддержания карательного воздействия на каждый вид работ устанавливалась обязательная для выполнения каждым арестантом дневная норма - так называемый дневной урок. Это правило распространялось только на лиц, подлежащих обязательному привлечению к труду.
Главное тюремное управление, желая материально заинтересовать тюремную администрацию и чинов надзора в более эффективной организации арестантского труда, в новых правилах предусмотрело возможность некоторого участия их в доходах от этих работ, разрешая использовать в качестве премиальных, после всех вычетов, до 30% остатков прибыли от труда заключенных.
Данный подход сохранялся некоторое время и в исправительно-трудовых учреждениях советского периода. Так, согласно ст. 79 Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1924 г., все доходы от работ принадлежали месту заключения, хранились на его счету и распределялись следующим образом: 40% - на расширение производства, 12,5% - на улучшение питания заключенных, 15% - в фонд помощи освобождающихся, 20% - в пенитенциарный фонд Главного управления местами заключения и 12,5% - в фонд инспекции местами заключения на премии сотрудникам, занятым организацией производства. Однако в 30-е и последующие годы все увеличивающиеся отчисления в пользу государства свели данный опыт на нет [4, с. 144].
Новые правила самым благоприятным образом повлияли на организацию труда заключенных и вскоре дали весьма ощутимый экономический эффект. Уже в 1887 г. общая
сумма чистой прибыли от арестантского труда сразу возросла на 115%, а доход казны - на 105%. К 1890 г. общая стоимость произведенного арестантами в тюрьмах составила довольно внушительную сумму для того времени в 80 тыс. руб. [1, с. 215].
Ряд уточнений и дополнений в организацию и условия арестантского труда внесли циркуляры № 6 и 21 от 3 марта и 14 декабря 1888 г. и №2 16 от 25 июня 1889 г. С 1902 г., когда в составе Главного тюремного управления было открыто специальное отделение по организации труда, в тюрьмах начали вводить более сложные виды труда с применением промышленных ткацких машин и других станков и механизмов.
Весьма положительно на организации труда осужденных сказался Закон от 4 мая 1889 г., предписывавший создавать из свободных остатков от поступающей в пользу тюрем части заработной платы особый фонд, который использовался исключительно на устройство и расширение производства в местах заключения.
Министерство внутренних дел циркуляром № 11 от 19 апреля 1890 г. еще раз обратило внимание руководства мест заключения на неуклонное соблюдение положений закона и ввело в действие «Правила и формы кассового счетоводства и отчетности по приему и расходованию заработных сумм мест заключения и специального фонда на развитие тюремных работ». Этот документ, согласованный с Государственным контролем и Министерством финансов, определял все финансово-бухгалтерские нюансы учета и отчетности, получаемых и расходуемых средств на развитие тюремного производства.
7 марта 1906 г. было принято решение освободить войска от необходимости самостоятельного изготовления для себя обмундирования и обуви. Главное тюремное управление сочло целесообразным занять этими работами арестантов и рекомендовало циркуляром № 8 от 15 мая 1906 г. начальникам мест заключения установить контакты с окружными интендантскими управлениями войск для оформления заказов на изготовление обмундирования и обуви для войск силами арестантов. Инициатором и проводником этой идеи был трагически погибший от рук террористов начальник Главного тюремного управления тайный советник А.М. Макси-мовский.
В связи с увеличением в общей доле тюремного производства внешних работ, Главное тюремное управление, в целях ис-
ключения побегов, специальным циркуляром напомнило начальникам учреждений о категорическом запрете выводить на внешние работы арестантов, лишенных всех прав состояния, бродяг, подследственных, пересыльных иженщин.Такжецелесообразным при организации внешних работ допускался вывод только тех арестантов, которые содержались в учреждении не менее месяца и до конца срока которым осталось не более трех лет. Не при каких условиях не допускался вывод на внешние работы осужденных за государственные преступления, проживавших до осуждения по чужому виду на жительство, а также совершивших побег с мест заключения.
При выводе партии арестантов до 15 человек помимо охраны обязательно должен был присутствовать один тюремный надзиратель для организации работ. В небольших группах арестантов действовал принцип взаимной друг за друга ответственности. В случае побега кого-либо из арестантов вся группа лишалась права выхода на внешние работы. Учитывая трудности караульной службы на внешних работах и преследуя цель заинтересовать конвой материально в надлежащей организации службы на внешних объектах, министр внутренних дел разрешил причислить состав конвоя к числу лиц, получающих вознаграждение из дохода от арестантских работ, отчисляемого в пользу тюрьмы. Сначала такое вознаграждение выдавалось по итогам полугодия, а затем ежемесячно. Во всех случаях начальник места заключения должен был исходить при решении вопроса о выводе на внешние работы из особенностей личности каждого конкретного арестанта.
Очередной циркуляр № 6 от 3 марта 1888 г. обращал внимание начальников мест заключения на неправильное понимание, в ряде местностей, указания об организации внешних работ как приоритетных над другими и необоснованное увлечение развития именно такой формы работ, часто с грубейшими нарушениями правил охраны и режима. Главное управление напоминало, «что наиболее предпочтительным родом арестантского труда, должны быть признаваемы работы внутри тюремных помещений, в арестантских камерах или мастерских, как единственно вполне отвечающие понятию лишения свободы, и всегда рекомендовало обращать арестантов на внешние работы исключительно лишь ввиду повсеместного переполнения тюрем, отсутствия приспособленных мастерских и в устранение совершенной праздности арестантов» [3].
Последовательные усилия тюремного ведомства по развитию арестантского труда постепенно начинали приносить свои плоды как в виде экономического эффекта, так и в виде более благоприятно складывающейся оперативной обстановки в местах заключения. Уже в 1907 г. заработки осужденных составили 1,5 млн руб., в 1908 г. - около 2 млн руб., а в 1913 г. - почти 5 млн руб. Места заключения гражданского ведомства начинали вносить свою посильную лепту в решение хозяйственных задач в масштабе страны. Ими ежегодно изготавливалось миллионы аршин холста, сотни тысяч сапог для армии, на 22 заводах выпускалось до 10 миллионов кирпичей. Арестанты исправительных арестантских отделений широко задействовались на строительстве имевшей стратегическое значение Амурской железной дороги. Всего же на Амурской, Байкальской и Восточно-Уральской железных дорогах работали более 6 тыс. арестантов. В тяжелый для страны период, во время Первой мировой войны, труд заключенных повсеместно использовался для выполнения оборонного заказа.
Накопленный за предыдущее время опыт трудоиспользования заключенных позволил разработать в 1914 г. проект нового вида мест заключения - исправительных работных домов, которые должны были заменить тюрьмы.
Авторы проекта отмечали «развращающее влияние краткосрочных тюремных приговоров», вместе с тем указывали на тот факт, что «есть категория людей, вредных в социальном отношении, людей праздношатающихся, тунеядцев, для которых единственной мерой может быть только принудительная и долговременная работа». По их мнению, работные дома также необходимы государству, как больницы для больных. Их обитатели -те же больные, но не физически, а морально, да отчасти и физически. И пока для них не устроены больницы, где их будут лечить принудительным трудом, до тех пор, бродя среди населения, питаясь от милости окружающих или путем преступления, развращаются все более и более сами, и фактом своего существования развращают других [2, с. 1].
Интересно отметить, что, готовя проект, составители не ограничились изучением отечественного опыта, но использовали и опыт зарубежный. Они, в частности, указывали на то, что в США уже существовали аналогичные заведения - реформатории, и отмечали необходимость введения неопределенных приговоров с установлением максимальных сроков заключения и в России. По их мнению, когда назначен срок - само побуждение для работы над собой пропадает. Если же существует возможность покинуть заведение, проявив признаки исправления, каждый осужденный будет иметь стимул к исправлению. Однако только досрочное освобождение заменить значение длинных, по мнению составителей проекта, но неопределенных сроков, не способно. Выйдя досрочно, человек обязательно попадает под дурное влияние и отступится. Поэтому в американских реформаториях освобожденный до срока поступает под присмотр общественных патронатов. Он был обязан ежемесячно письменно по почте сообщать ответы на установленные вопросы, и ему еще долго грозила перспектива возвращения в реформаторий.
Аналогичные заведения, считали авторы проекта, должны были быть и в России. Законопроект из Государственной Думы был передан в Государственный Совет. К сожалению, дальнейшей его реализации помешали Первая мировая война и Октябрьская революция.
Список литературы
1. Министерство внутренних дел. 1802-1902 гг. СПб., 1902.
2. Окунев Н. Исправительно-работные дома -на смену тюрьмам. СПб., 1914.
3. Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению в 1879-1910 гг.: в 2-х ч. СПб.: 1911.
4. Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву. М., 1959.
5. Труды пенитенциарной комиссии С-Пе-тербургского юридического общества. СПб., 1890 .
6. ФойницкийИ.Я. Русская карательная система // Сборник Государственных знаний. СПб., 1874. Т. 1.
ПЕТРЕНКО Николай Иванович - доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой теории и истории государства и права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: pr.petrenko@mail.ru
PETRENKO, Nikolay Ivanovich — the Doctor of Law, Professor, the Head of the Department of the Theory and History of State and Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: pr.petrenko@mail.ru
