CC BY
35
References
1. Mead W.R. Power, Terror, Peace and War: America's Grand Strategy in a World at Risk. New York: Vintage Books, 2005.
2. National security strategy of the United States. February 2015. [Электронный ресурс]: Washington, DC, 2015. URL: https://www.whitehouse.gov/sites/default/files/docs/2015_national_security_strategy.pdf/ (дата обращения: 20.06.2016).
3. National security strategy of the United States. May 2010. [Электронный ресурс]: Washington, DC, 2010. URL: http://www.whitehouse.gov/sites/default/files/rss_viewer/national_security_strategy.pdf/ (дата обращения: 20.06.2016).
4. Nye J. Obama's Foreign Policies Must Combine Hard and Soft Power. [Электронный ресурс]: The Huffington Post website. URL: http://www.huffingtonpost.com/joseph-nye/obamas-foreign-policies-m_b_147108.html/ (дата обращения: 23.06.2016).
5. Nye J. Soft Power: The Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs Group, 2004.
6. Parakilas J. Obama's 'Strategic Patience' Remains Ill-Defined. [Электронный ресурс]: The Royal Institute of International Affairs' website. URL: https://www.chathamhouse.org/About/Contact#sthash.3Pt mOsDY.dpuf/ (дата обращения: 23.06.2016).
The mentality of the Azerbaijan people and its reflection in art and culture Kasumova S. (Republic of Azerbaijan) Ментальность азербайджанского народа и ее отражение в культуре и искусстве Касумова С. Ф. (Азербайджанская Республика)
Касумова Сакина Фарзали Кызы /Kasumova Sakina - ведущий научный сотрудник, доктор философии по филологии, доцент, Институт архитектуры и искусства Национальная академия наук Азербайджана, г. Баку, Азербайджанская Республика
Аннотация: в статье рассматривается способность азербайджанской ментальности синтезировать достижения различных цивилизаций и способность к интегрированию их с традиционным наследием.
Abstract: the article says about the ability of Azerbaijan mentality to synthesize the achievements of different civilizations and its integration with the traditional heritage.
Ключевые слова: искусство, ментальность, цивилизация, традиции. Keywords: art, mentality, civilization, traditions.
Специфика природы такого социального явления как ментальность, обусловливающего формирование определенного способа познания окружающей действительности, позволяет причислять его к феноменам «подсознательного» характера. Восприятие ментальности на уровне некого заложенного в нас инстинкта, равно как «ментальная манера» постижения тех или иных новаций, что особенно актуально в эпоху энергичного, порой хаотичного переосмысления ценностей, недостаточно полно отражает суть оного явления, в определенной степени искажая его. В то же время такой подход, пусть и несколько примитивный, может стать некой первоосновой в самом начале пути постижения данного феномена.
Понимание любого явления возможно лишь сквозь призму рассмотрения его исторических корней, эволюции и непременно отражения в культурном опыте человечества. Говоря о связи ментальности с культурой и искусством, нелишним будет обратиться к авторитетному мнению исследователей алгоритма взаимодействия данных категорий. Так, Т. В. Иванова в статье, посвященной сопоставительному анализу культуры, искусства и ментальности, определяемых как «старое и новое знание», говорит о необходимости поиска «следов» ментальности, отраженных в культуре, по смыслу, а не по значению терминов [1, 171].
И. Кондаков выдвигает концепцию наслаивания культуры и ментальности друг на друга, причем первую он воспринимает как нечто инертное, фундаментальное, а вторую рассматривает как динамичное явление, которое, лишь зарекомендовав себя, «врастает в культуру» [2].
Мнение об опосредованной через культуру связи ментальности с искусством имеет место быть, хотя и не особенно активно поддерживается исследователями. Более охотно пропагандируется точка
зрения, согласно которой «ментальность порождает элементы искусства, часть из которых становится достоянием культуры» [1, 176].
Важным помощником в исследовании ментальности народа выступают архетипы. По сути, ментальность представляет собой определенный способ существования в обществе, основанный на архетипичных ценностях. Хотя ценности, отраженные в архетипах, в большинстве своем универсальны, отличия и неординарность культур заключены именно в расставлении приоритетов между этими ценностями, создании определенной структуры, в которой конкретные ценности преобладают. Естественно, что в различных культурах сочетания ценностей своеобразны, но именно они являются определяющими поступки и поведение в целом. Если рассматривать азербайджанскую ментальность сквозь данную призму, можно смело заявить, что архетипичный арсенал мыслей и поступков азербайджанцев максимально схож и предсказуем применительно к определенным ситуациям и позволяет воспроизвести довольно точную схему поведения даже без воссоздания конкрентной экспериментальной ситуации. В этом контексте невозможно не вспомнить огузский эпос Деде Коркут, признанный ЮНЕСКО шедевром азербайджанской и мировой литературы VIII века. Он буквально «пропитан» архетипичными образами. Язык, образ мышления, мировоззрение, нравственные взгляды, духовные качества азербайджанского народа, колоритное описание его ментальных характеристик - все это мастерски аккумулируется в известном историческом памятнике. Культ «аксакала» как одно из наиболее ярких проявлений ментальности выступает неким первоначалом - старец Деде Коркут становится главным действующим персонажем сказания. Это своего рода живая легенда, старейшина, философ, вдохновляющий воинов на победы. Умение предугадать беду и дать совет по самому трудному вопросу - качества, которыми автоматически наделяется «старший» в традиционной азербайджанской семье, присущи собирательному образу мудрого старца. Ролевое распределение обязанностей по воспитанию младшего поколения, основанного на безусловном авторитете отца и «святой» мудрости матери, равно как уважение и почитание старших, очень четко прослеживается в эпосе, демонстрируя идеальный шаблон устоявшихся отношений.
Ментальность азербайджанского народа невозможно даже вообразить без такой важной составляющей его культуры, как ислам. Религиозное учение, ставшее одним из основополагающих столпов культурной традиции и общественной организации, представляет собой практически образ жизни и мироощущения. Естественно, что оно укоренилось и в культурном восприятии, воплотившись в зодчестве в виде многочисленных мечетей, медресе и богато украшенных минаретов (мечеть Джума, Биби Эйбат, мечеть и усыпальница Пир Хусейна, Шамкирский минарет). Искусство каллиграфии как один из способов записи Корана своим развитием тоже во многом обязано закрепившимся в коллективном общественном сознании религиозным догмам.
В то же время преобладание ислама как фундаментальной традиции не препятствовало одновременному внедрению культурных достижений западной цивилизации. Азербайджанское общество, как в силу исторических реалий, так и вследствие гибкого характера коллективного сознания, способного достаточно легко приобщаться к инородным ценностям, всегда было далеко от жестких тотальных нормативов и отличалось умением сочетать несочетаемое. Поразительная толерантность (в том числе, и конфессиональная) оформилась в свойство ментальности, во многом определив возможности дальнейшего развития на стыке существующих культурных традиций и поразительно легко усваиваемых инноваций. Особенно явно эта тенденция прослеживается в XIX веке. Азербайджанская ментальность начинает вбирать в себя западные новшества, синтезируя восточную культуру сущности и западную культуру личности [3, 31]. Это позволило Азербайджану стать родоначальником оперы, театра и многих других прогрессивных тенденций на мусульманском Востоке.
Величайшее достижение азербайджанской музыки - мугам, превратившееся в достояние человечества, несомненно, таит в себе отголоски ментальности и представлений о звуке как первооснове, заложенных в фундамент восточной культуры. Эта та самая «абсолютная, божественная» музыка, останавливающая время и завораживающая все живое. Тесная связь с фольклорными истоками обусловила многообразие составляющих его форм народной музыкальной речи. Самобытное и яркое искусство легло в основу всех крупных музыкальных творений азербайджанских композиторов. Очень точно определяет эту взаимосвязь мысль о том, что «архетипы мугама передают информацию и об общечеловеческих универсалиях и о художественной символике исторической памяти азербайджанского народа» [4, 26].
Мугам как носитель информации, содержащий в себе ценные архетипы азербайджанского фольклора, оформился в генетический код, формирующий идентичный способ мышления. Вобрав в себя сразу несколько этнокультурных пластов, основываясь на фольклорном мышлении, мугам помогает изучить специфику национального характера. Если представить духовное знание как
единство трех составляющих - философии, религии и музыки, становится понятной роль мугама как способа получения знаний, доступного только посвященным.
И азербайджанская ментальность, «включив» функцию толерантности, синтезирует национальное достояние с джазом, создав новое уникальное явление. Мугам, перестав представлять собой этническое богатство в «чистом» виде, превращается в одно из самых востребованных явлений нового времени, известное под названием азербайджанский этно-джаз - смесь восточных музыкальных традиций и импровизации. Этноджаз - сверхнациональное явление, вобравшее в себя многообразие традиций и современности. Это одновременное обращение к прошлому для поддержания преемственной связи и творческая нацеленность на создание будущих ценностей.
Такое уникальное качество как умение синтезировать достижения различных цивилизаций стало неотъемлемой чертой азербайджанской культуры. Укоренившись в качестве одной из характеристик ментальности, способность к интегрированию достижений мировой цивилизации с традиционным наследием не раз сыграло положительную роль для страны в целом.
Этногенетическая память, выступая своеобразным источником вдохновения для творческого процесса, выстраивает галерею архетипов, отражаемых в творчестве. Так, азербайджанские художники неизменно обращаются к первобытному загадочному искусству, запечатленному в наскальных рисунках Кобустана. Это некий энергетический источник, от которого «подпитывается» художник, реализуя свой замысел. Это и есть то самое первоначало, на котором зиждется и расцветает искусство в дальнейшем.
Хронологизируя этапы развития азербайджанской культуры и искусства, нельзя не упомянуть и советский период, наложивший свой отпечаток на развитие ментальности. Установившийся идеологический режим, проникнув во все сферы социальной и культурной жизни, сформировал некую универсальную ментальность, присущую всему постсоветскому пространству. Советская культура своей обособленностью и склонностью к герметизации от западных культурных ценностей избрала принципиально иной тип развития. Таким образом, на азербайджанскую ментальность наслаивается еще и пласт советской идеологии, что естественно отразилось и на азербайджанском искусстве этого периода, призванного быть «нейтральным» и обходить «острые углы». Однако никакие запреты и ограничения не в силах остановить творческий импульс, подпитанный архетипами. Художник Джавад Мирджавадов, умело аппелируя к самым глубинным переживаниям человеческой души, «наполняет» свои произведения восточными, этническими архетипами. Архетипичное видение выражается в его цветоощущении, «недосказанности», ритмическом художественном повторе и поэтизации образов, ощутимо эмоциональных, но в тоже время достаточно отстранённых во времени и пространстве» [5, 10]. В неомифилогии живописца очень важная роль отводится женским образам, которые достаточно противоречивы, ибо несут в себе космос и хаос одновременно. И все же наиболее гармоничное отображение Вселенной у Мирджавадова связано с образом матери, оберегающей своё дитя. По сути это древние смысловые конструкции, вобравшие в себя мифологию народов мира. Гениальность художника - в его умении создавая некое сочетание легенды и современного опыта утвердить универсальные человеческие ценности. В похожей художественной тональности, хотя в совершенно ином концептуальном и тематическом русле, творили художники Расим Бабаев, Кямал Ахмедов, Муслим Аббасов и ряд других живописцев.
Европейские и американские умонастроения, так долго царившие в мире, все уверенее сменяются на открытое предпочтение восточной культуры. С учетом этой тенденции актуальность изучения особенностей национальной ментальности приобретает еще большее значение.
Литература
1. Иванова Т. В. Ментальность, культура, искусство // Общественные науки и современность, 2002. № 6.
2. Кондаков И. В. Архитектоника русской культуры // Общественные науки и современность, 1999. № 1.
3. КаджарГ. Прожить для искусства // IRS, № 1 (49), 2011.
4. Мамедова Р. А. Азербайджанский мугам. Истоки формирования и функционирования: автореферат дис. 17.00.02 // Киев. гос. консерватория им. П. И. Чайковского. Киев, 1990. 46 с. Музыкальное искусство.
5. Гаджиева Н. С. Архетипы и мифологические образы в творчестве Джавада Мирджавадова: дисс. ...докт. филос. в обл. Искусствовед. Баку, 2011.
