CC BY
130
НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК МГТУ ГА серия История, философия, социология
УДК 347.471.33.37
МЕМУАРИСТИКА КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ЧИТАТЕЛЬСКОГО ВОСПРИЯТИЯ
О.С. ТКАЧЕНКО
Статья представлена доктором философских наук, профессором Панферовым К.Н.
Рассматриваются проблемы мемуаристики, ее специфика и значение в истории культуры
Россия всегда была «усерднейшей читательницей мемуаров», по удачному определению одного из участников “Круглого стола”, посвященного проблемам мемуаристики в нашей стране на современном этапе ее развития. Сегодня мемуаристика вышла на одно из первых мест по популярности в широких читательских кругах. Публикация мемуаров в России «значительно опережает их изучение», причем литературоведы и критики «... из лености мысли» относят к мемуарам все, «что не стопроцентно fiction» [1]. Такое положение дел в литературоведческой науке, усугубляющееся все более широким распространением «массовой литературы», заметно сказывается на уровне читательской культуры в российском обществе.
Проблема заключается в том, что адекватное восприятие текста требует понимания тех специфических литературных связей, которые устанавливает писатель между собой и читателем, заключая с ним жанровую конвенцию. Суть конвенции состоит в том, что читатель ждет и находит в произведении те признаки жанра, которые соответствуют авторской заявке. Однако для литературного процесса характерно разрушение системы традиционных жанров, привычных для читателя. Напротив, появляются произведения «на стыке» разных жанров, а иногда на стыке художественной литературы и документа. В XX в. были созданы произведения, сочетающие признаки художественной (основанной на вымысле) литературы и мемуаров. В связи с этим произошло нарушение жанровой конвенции, которое следует в данном случае рассматривать как авторский сигнал, ориентирующий читателя на более глубокие раздумья над произведением, поскольку истинный смысл может быть «скрыт» за собственно мемуарным содержанием. Таким образом, уяснение жанровой специфики мемуаристики в ее отличие от литературы собственно художественной, которую мы для удобства будем называть «беллетристикой», имея в виду ее вымышленность, позволит установить те литературные связи, которые необходимы для понимания произведений такого рода.
Мемуаристика представляет собой чрезвычайно сложное по своей природе и специфике литературное явление. Она - часть духовной культуры человечества, его память, одно из важнейших средств закрепления и передачи опыта от одного поколения к другому. В мемуарах находят отражение переломные моменты в развитии личности и общества, поэтому и интерес к мемуарам возрастает в кризисные, переходные эпохи. Отношение к мемуаристике как к источнику духовного опыта и памяти народа является одним из показателей уровня цивилизованности общества.
Образцы мемуарного жанра находят в античности (воспоминания о Сократе), однако, исследователи считают, что мемуаристика в собственном смысле этого слова появилась в эпоху Возрождения. Ренессансный интерес к личности воплотился в науке, культуре, искусстве и породил совершенно особое явление литературы - жанр, в котором личность стремилась увековечить себя, свою жизнь, свои переживания, осознав непреходящую ценность себя как человека.
В истории русской культуры корни этого жанра находят в произведениях древнерусской письменности и прежде всего в «Поучении Владимира Мономаха», а также в житийной литературе. Из многочисленных памятников этого рода следует выделить «Житие протопопа
Аввакума...». Огромную роль в развитии мемуаристики сыграла эпоха Петровских преобразований. Именно сподвижники Петра I при жизни царя и в течение нескольких следующих десятилетий положили начало необычайно активному мемуаротворчеству, придав ему совершенно новое качество.
Новое качество мемуаров определяется тем, что в отличие от предшествующей эпохи, когда воспоминания писались «о своем» и «для своих», теперь, т.е. в XVIII веке, мемуаристы писали о себе, но «свое» включали в контекст истории. Воспоминания писались с ориентиром на текущую печать. Мемуары выходили в свет при жизни мемуариста и часто превращались в средство не только литературной, но и общественной борьбы. В процессе эволюции мемуаристики формируется новый тип сознания. Оно приобретает черты историзма и гражданственности. Написание мемуаров из частного, семейного превращается в поступок гражданственного, общественного, культурного значения.
На процесс развития и популяризации жанра, естественно, большое влияние оказывали (и продолжают оказывать) технические достижения. Расширение возможностей книгопечатания привело к тому, что мемуары прочно входят в круг повседневного чтения. Исследователь мемуаристики относит начало этого процесса к 1861 году[2, с. 50]. В 20-м веке, который ознаменован огромными социальными, политическими, культурными сдвигами, прослеживается не только рост собственно мемуаротворчества, но происходит очередной качественный прорыв-осознание значимости этого рода литературы для истории, а следовательно, авторы мемуаров ориентируются не только на современность, но и на будущего исследователя. Мемуары превращаются в фактор литературного движения, идейной борьбы, в средство влияния на общественное сознание будущих поколений. При этом они продолжают восприниматься широкими читательскими кругами как плод всего лишь личных (подразумевается - искренних, незатейливых по форме) воспоминаний.
В литературоведческих и историко-литературных исследованиях по мемуарной проблематике содержатся более детализированные определения мемуарного жанра и его различных модификаций [3]. Мы считаем, что мемуары - это область литературы, граничащая с художественной литературой, но не совпадающая с ней, поскольку коренным образом различаются как стимулы к мемуарному и художественному творчеству, так и способы организации текста. Стимулы к мемуаротворчеству в историко-генетическом аспекте их формирования рассмотрены выше, стимулом к художественному творчеству для писателя-творца является желание создать свой мир, который есть не что иное как образ мира объективного, но пересозданного по «образу и подобию» самого автора. Сошлемся на мнение В.Ф.Ходасевича, который писал: «Поэт пользуется явлениями действительности как
материалом, создает из них новый, собственный мир»[4, с. 114].
Специфика мемуаристики может быть выявлена путем сопоставительного анализа этого рода литературы с «беллетристикой» и с «человеческим документом». Не вдаваясь в собственно литературоведческие подробности, приведем результаты такого анализа, ограничившись перечнем и краткой характеристикой мемуарных особенностей:
-авторская субъективность - неотъемлемое свойство мемуаристики, своего рода закон жанра. Присутствие автора в мемуарах обязательно, он присутствует в них как образ «я-объекта» и «я-субъекта». «Я-объект» может в большей или в меньшей степени соответствовать своему «прообразу»; «я-субъект» всегда выступает в качестве положительного героя. Сам факт авторского присутствия создает впечатление непосредственного доверительного контакта между читателем и мемуаристом. Важно отметить, что в 20-м веке, образ «я-субъекта» приобретает черты публициста, общественного деятеля, аналитика, чья точка зрения на излагаемые события, в силу жанровой специфики (доверительность тона изложения), оказывает очень сильное воздействие на читателя;
-установка на достоверность как специфическая мемуарная особенность обусловлена тем, что мемуаристика генетически не связана с художественной литературой и вообще с искусством. Она в отличие от беллетристики рождена не способностью к свободному вымыслу,
а именно потребностью зафиксировать то, чего «не выдумаешь». Мемуары ценимы «только по мере верной и точной передачи ими действительных событий» [5, с. 316]. Опыт жизни для художника открывает путь к творческому моделированию действительности, а для мемуариста - очерчивает границы фантазии;
-эстетическая непреднамеренность. Это свойство мемуаров вытекает из отсутствия установки на создание «значащей формы и оформленного содержания» [6, с. 15]. Из сказанного понятно, почему художественное произведение не может быть «закончено», например, «Евгений Онегин», где автор оставляет героя в «минуту злую для него», а мемуары могут быть продолжены, что зависит только от воли и желания пишущего. Никаких специальных эстетических задач автор мемуаров перед собой не ставит. Эстетическая значимость мемуаров определяется лишь тем, как автор пользуется словом. Слово несет в себе мощный эстетический потенциал и вместе с тем является универсальным организующим средством;
-отсутствие вымышленной фабулы- это не только использование для создания сюжета реальных событий, но и отсутствие «выстроенности» описываемых событий, чем и объясняется непредрешенность, спонтанность действия, складывающегося в действительность. Отсюда рождается интерес к «мелочам», которые растут в цене по мере удаления во времени от описанных событий. Небезынтересно пронаблюдать, как модифицируется мемуарный сюжет (при неизменности основополагающего принципа невымышленной фабулы). Если в XVIII в. мемуарист, следуя за событием, завершал повествование именно в момент окончания действия, в то время ему не приходило в голову излагать в воспоминаниях свои собственные переживания, то в XIX в. интерес к психологии уже отчетливо прослеживается, а в XX в. -становится определяющим. Именно в это время мемуары кроме фактографической приобретают еще и психологическую ценность;
-ретроспективностъ мемуарного повествования естественна, но она может быть различной:
• воспоминания могут быть написаны непосредственно вслед за событиями;
• мемуары могут быть созданы много позже описываемых событий;
• в основе мемуаров могут лежать более ранние воспоминания или какие-либо «человеческие документы» (дневники, письма и т.п.).
Консервация синхронных событиям впечатлений - факт довольно редкий. Чаще мемуарист обращается к более или менее отдаленным событиям прошлого. Дистанция, отделяющая написание мемуаров от самого события, приводит к столкновению двух слоев авторской субъективности. В тексте это выглядит как взаимодействие авторских точек зрения, сформировавшихся в разное время. Эти точки зрения могут: а) совпадать; б) существенно расходиться; в) полностью не совпадать.
И тогда возникает некая «свобода» в отношении к прошлому. Автор оценивает события прошлого в свете знания о том, чем и как они завершились. Таким образом, мемуарная ретроспективность-это своеобразный «фильтр», через который проходит закрепленная в сознании информация, а также - инструмент, позволяющий оценить и осветить давние события по-новому;
-«фермент недостоверности» (по словам Л.Гинзбург) - это специфическая особенность мемуаристики, вытекающая из предыдущей. Недостоверность мемуаров, какими бы причинами она ни была обусловлена, - неотъемлемая черта жанра. Однако важно, что это никак не противоречит ориентации мемуариста на достоверность. Наличие недостоверности, разумеется, может снизить значимость мемуаров как исторического источника, но не наносит им ущерба как воспоминаниям, тем более она не отражается на эстетической значимости мемуаров.
Рассмотренные особенности мемуаристики являются основой для понимания произведений этого рода литературы, причем необходимо правильно оценивать как наличие перечисленных признаков, так и значимое отсутствие некоторых из них в конкретном произведении. В заключение рассмотрения вопроса о специфике мемуаристики приведем важные, с точки зрения нашей темы, высказывания В.Ф.Ходасевича. Он считал, что мемуарист
поставляет историку «документы и свидетельства» о своих современниках. Однако «оценки, даваемые мемуаристом, всего важнее для того, чтобы определить только его самого» [4, с. 129]. Мемуарист вовлечен в события и часто не может (или не хочет) оставаться бесстрастным, поэтому впоследствии его оценки пересматриваются, - это «лишь общая участь всех мемуаристов» [4, с. 129].
Материал, «поставленный» мемуаристом историку проходит этап «первоначального накопления», после чего начинается его тщательное изучение, в процессе которого отделяется «истина от лжи, точное от неточного и проч. Тут и сами свидетели попадают под тот же суд» [4, с. 127]. Тщательное изучение мемуаров самого В.Ф.Ходасевича в сопоставлении с мемуарами его современников позволили автору этой статьи сделать вывод о высокой степени достоверности его воспоминаний и объективности оценок событий, свидетелем и участником которых он являлся. Столь же объективны, хотя часто и нелицеприятны, характеристики, даваемые им своим современникам. Справедливости ради нужно подчеркнуть объективность, а порой и завышенную суровость самооценок Ходасевича, вывод о чем был сделан на основе изучения широкого круга мемуарных произведений, в которых современники Ходасевича (А.Белый, Ю.Анненков, 3.Гиппиус, Г.Иванов, Л.Иванова, З.Шаховская и др.) оставили свои воспоминания о нем, и высказали свои оценки его мемуарного творчества [7].
Принципиально другого подхода требуют произведения, созданные по законам художественного творчества. В данном случае для правильного понимания текста необходима его «дешифровка». Отметим, что речь идет не о профессиональном литературоведческом анализе произведения, а о тех навыках восприятия и идентификации текста, которые необходимы квалифицированному читателю для нахождения «чисто литературных связей», которые устанавливает писатель между собой и читателем с целью достижения специфического эстетического воздействия на него.
Такими «связями», иначе законами построения произведения, являются:
-выстроенная фабула (даже если произведение повествует о реальных событиях); -система образов, ядром которой является образ автора («я - субъект»); -пространственно-временная организация текста - хронотоп;
-специально отобранные и целесообразно включенные в текст художественные детали; -речевые характеристики персонажей;
-композиция произведения.
Наличие в произведении перечисленных признаков организации текста по законам художественного творчества является важным сигналом для читателя, задача которого в таком случае заключается в том, чтобы определить содержательность каждого «приема» и в умении синтезировать смысл, пройдя вместе с автором весь путь от замысла до его реализации в тексте. Повторим, что реальность изображенных в произведении событий ни в коей мере не освобождает читателя от сотворчества с автором.
На стыке вымысла и достоверности могут возникать (и создаются, хотя и чрезвычайно редко) произведения высочайшего эстетического совершенства. Они являют собой «огромный синтез источников и традиций»[6, с. 140]. Каждое из таких произведений - это уникальное жанровое образование, концентрирующее весь эстетический опыт, накопленный в художественной литературе и освоенный автором.
Умение правильно идентифицировать текст позволяет читателю выбрать тот способ его интеллектуального освоения, который запрограммирован автором. Именно способ освоения текста обеспечивает понимание авторского замысла.
В качестве иллюстрации к своим наблюдениям приведем пример из творческого наследия В.Ф.Ходасевича. Выбор этого автора неслучаен: в его творчестве мы находим образцы собственно мемуарной прозы и написанное на том же жизненном материале уникальное по жанру произведение - «Некрополь» - которое появилось незадолго до смерти писателя в 1939 г.
В 20-30-е годы прошлого века в России (до 1922г.) и позже за границей по разным
поводам Ходасевич написал ряд мемуарных произведений о выдающихся, малоизвестных и вовсе неизвестных широкой читательской аудитории представителях русского символизма, с которыми он был связан общностью творческих интересов, личной дружбой, а то и просто принадлежностью к «символическому измерению». Эти очерки являются ценнейшим документом эпохи. По настоянию Горького Ходасевич написал очерк, посвященный ему, подчеркнув, что выполняет волю самого Алексея Максимовича, считавшего, что никто другой не сумеет написать о нем лучше и правдивее. Кроме того Ходасевич был автором критических статей. В частности, ему принадлежит одно из наиболее ранних и проницательных исследований творчества С.Есенина. Изучение этих произведений, а также анализ оценок современников Ходасевича, убеждают в том, что он пользовался репутацией одного из самых уважаемых авторов. Так, З.Шаховская писала, что он «.был проникновенный критик и прекрасный поэт, строгий мастер без всяких там жеманностей и лепных ненужных украшений»[8, с. 250-251]. Однако еще важнее для нашей темы высказывание о Ходасевиче В.В. Вейдле, который написал в 1962 году: «Никто, по-видимому, и не подозревает, что он был мастером русской прозы»[9, с. 39]. (Заметим, что и поэтическая его репутация была столь же высока). Никто из исследователей не сумел ответить на вопрос, почему столь авторитетный, всеми признанный мастер отобрал из своих старых мемуарных очерков и критических статей девять произведений, которые “объединил” в книгу «Некрополь». Сам писатель считал это произведение итогом всего своего писательского труда и относился ко всему, что касалось «Некрополя», чрезвычайно серьезно. До последних дней своей жизни он заботился о том, чтобы книга вышла в свет именно такой, даже внешне, какой хотел видеть ее автор. К счастью, мечта Ходасевича сбылась.
«Некрополь» одинаково высоко оценивают все критики и исследователи, но характеризуют его весьма различно: одни - именно как ряд очерков, объединенных теми или иными признаками, другие - как некую целостность. Никто из исследователей не обратил внимания на трансформацию содержания, которая стала следствием “объединения” очерков в книгу.
Не вдаваясь в подробный анализ авторского замысла и жанровых признаков этого произведения, чего не позволяют сделать рамки статьи [7], остановимся лишь на основных выводах, которые вытекают из такого анализа. Сформулированные в самом общем виде они позволяют утверждать, что восприятие книги «Некрополь» в качестве мемуаров, пусть даже «целостных», оставляет за пределами читательского сознания важнейшие пласты содержания этого уникального произведения. Прочитанное с учетом общих для «выстроенной» литературы перечисленных выше особенностей оно вырастает в произведение огромного трагического обобщения, в философскую прозу о катастрофичности бытия, о величии движения жизни во всех ее проявлениях, включая сложнейшие явления духовного порядка, о «круговороте» жизни и смерти, о возрождении «путем зерна» всего жизнеспособного, что есть в культуре народа и человечества.
Таким образом, богатейшая мемуарная литература и уникальные образцы русской прозы, созданные на основе мемуаров - это сложный и еще не оцененный в полной мере пласт русской словесности. Включение литературы такого рода в круг повседневного чтения современного российского читателя формирует более высокий уровень читательской культуры и важно уже потому, что позволяет задуматься о сути вещей в переломную эпоху и сохранить хрупкую «связь времен», без чего невозможно само существование национальной культуры и национального самосознания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вопросы литературы. - 1999 -янв.-февр.
2. Тартаковский А.Г. Мемуаристика как феномен культуры //Вопросы литературы - 1999-янв.-февр.
3. Антюхов A.B. Русская автобиографическая проза второй половины 18-начала 19 веков (традиции и новаторство, Поэтика): Дис. .канд. филол. наук. - М., 1996;
Барахов B.C. Литературный портрет как жанр мемуарно-биографической прозы (Проблемы поэтики): Дисс. ... док. филол. наук. - М., 1980;
Дзюба С.Ю. Проблемы развития русского очерка 70-80-х годов 19 века: Дис. ... канд. филол. наук. - Смоленск, 1999.
4. Ходасевич В.Ф. Собр.соч. В 4-х т. - М., 1996. - т.2.
5. Белинский В.Г. Поли.собр.соч. - М., 1956. - Т.10.
6. Гинзбург Л. О психологической прозе. - Л., 1977.
7. Ткаченко О.С. Жанровое своеобразие прозы В.Ф.Ходасевича. Дис. .канд. филол. наук. Тверь. 2001
8. Шаховская З.А. В поисках Набокова. Отражения. М., 1991.
9. Вейдле В.В. О поэтах и поэзии. - Париж, 1973.
Tkachenko O.S.
MEMOIRS LITERATURE AS A FACTOR READER’S PERSEPTION FORMATION
This article is about of the memoirs, theirs peculiarity and importance.
Сведения об авторе
Ткаченко Оксана Станиславовна, окончила Тверской государственный университет (1996г.), кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры связей с общественностью МГТУ ГА, автор 7 научных работ; область научных интересов - русская литература рубежа XIX-XX веков.
