CC BY
37
редактором «Нового журнала» Р. Гулем и в результате впервые вышел в английском переводе1 (на рус. яз. впервые опубликован в «Новом журнале» в 1987 г., № 166-170). Попытка завоевать американского читателя не увенчалась успехом.
Особое место среди послевоенных произведений В. Яновского занимает построенная на автобиографическом материале повесть «Челюсть эмигранта» (Нью-Йорк, 1957), где были выработаны композиционные и повествовательные принципы его ставших знаменитыми мемуаров «Поля Елисейские». Подобно «Портативному бессмертию», повесть представляет собой образец лирико-философской прозы, не скованной сквозной сюжетной интригой. «Челюсть эмигранта», пишет Н.Г. Мельников, отличается глубиной философской проблематики и напряженностью ярко выраженных миросозерцательных и религиозных устремлений автора, развивающего концепцию «линейной» и «вертикальной» памяти под влиянием философских взглядов А. Бергсона о времени.
Концепция «вертикальной памяти», родственная и платоновскому учению об анамнезисе, была реализована в лучшей книге Яновского - в его мемуарах «Поля Елисейские».
Современное издание книги снабжено новыми комментариями О. А. Коростелёва и Н.Г. Мельникова.
Т.Г. Петрова
2013.01.031. КОЗНОВА Н.Н. ТИПОЛОГИЯ ФОРМ
ПОВЕСТВОВАНИЯ В МЕМУАРАХ ПИСАТЕЛЕЙ-ЭМИГРАНТОВ ПЕРВОЙ ВОЛНЫ. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2010. - 168 с.
Автор монографии - доктор филол. наук Н.Н. Кознова (Белгородский университет) - рассматривает мемуарные тексты Б. Зайцева, И. Бунина, И. Шмелёва, Г. Адамовича, В. Ходасевича, Г. Иванова, З. Гиппиус и других русских писателей-эмигрантов первой волны в историко-документальном и литературно-художественном аспектах. Исследовательница анализирует взаимосвязи жанровой структуры мемуарных текстов с речевыми способами передачи информации, взаимоотношения между автором, повествователем и
1 УапоУ8ку У.Б. N0 Мап'8 Тте. - КУ., 1967.
героем, соотношение субъективной и объективной точек зрения в повествовании.
В первой главе «Синтез жанров в мемуарной прозе и его влияние на выбор форм повествования» Н.Н. Кознова отмечает, что мемуары эмиграции первой волны представлены большим разнообразием жанров: от очерков, заметок, эссе, дневниковых записей до крупных мемуарно-биографических произведений (повестей, романов, хроник).
Очерк - один из самых популярных жанров мемуарной прозы русского зарубежья. Литературные воспоминания писателей-эмигрантов о России и жизни в ней до революции нередко представляют собой завершенные циклы очерков («Москва», «Далекое» Б. Зайцева, «Живые лица» З. Гиппиус, «Некрополь» Вл. Ходасевича и др.). Очерки писателей-эмигрантов, вошедшие в состав мемуарных книг, создавались в разное время и первоначально были опубликованы на страницах зарубежной эмигрантской печати как самостоятельные произведения. На момент первых публикаций они являлись необходимым откликом на произошедшее в недавнем прошлом и на события, остро воспринимаемые в настоящем. Разграничить в них «личное» и «общезначимое» нелегко: почти все очерки построены на автобиографическом материале, отличаются повышенной экспрессией слова, ярким выражением индивидуальности авторского стиля, но, являясь частью мемуарного гипертекста русского зарубежья, призваны свидетельствовать об общности человеческих судеб в эпоху крутых исторических перемен.
В писательских мемуарах наиболее популярными оказались следующие жанровые разновидности: очерк-портрет, биографический, автобиографический, литературно-критический, исторический очерк. Каждый из очерковых типов, кроме генеральной идеи мемуарной прозы - сохранить прошлое в слове, - содержит индивидуальную авторскую задачу: рассказать об особо важных событиях, известных и близких автору людях, установив их исторические связи с настоящим и, возможно, с будущим. По мнению исследовательницы, «всех мемуарных повествователей можно разделить на два типа: тех, кто предпочитает говорить об увиденном и пережитом несколько отстраненно, как свидетель и как наблюдатель - "извне", и тех, кто повествует о прошедшем как активный участник - "изнутри". Как правило, повествователи-наблюдатели
обращаются к очеркам историко-философского, литературно-критического плана» (с. 8). Мемуаристы, находящиеся в непосредственной близости к изображаемому объекту, отдают предпочтение очерку-портрету и биографическому очерку («Москва», «Далекое», «Дни» Б. Зайцева; очерк об А. Белом Вл. Ходасевича).
Основой автобиографического очерка являются события из жизни автора, особенно ценные для него самого, но с течением времени приобретшие документально-историческую значимость как отражение ушедшей в прошлое историко-культурной эпохи. К этому жанру в годы эмиграции обращались Б. Зайцев, И. Одоев-цева, М. Осоргин, А. Седых, Н. Тэффи, И. Шмелёв и другие представители русского зарубежья. Анализируя цикл мемуарно-автобиографических очерков И. Шмелёва («Как мы открывали Пушкина», «Как я узнавал Толстого», «Как я встречался с Чеховым» и др.), исследовательница приходит к выводу о том, что «в мемуарном повествовании складывается ситуация одновременного нахождения автора в двух временных точках: в прошлом и настоящем. В первом случае он реальный участник описываемых событий и полностью слит со временем, во втором - создатель ушедшей эпохи, находящейся в значительном временном разрыве с ней. Природа мемуарного жанра позволяет вспоминающему быть и автором, и одним из персонажей одновременно. Однако даже в автобиографическом очерке для мемуариста важнее передать общее направление движения жизни, сохранив собственную фигуру лишь как часть художественно-исторического контекста» (с. 19).
В качестве примера мемуарно-исторического очерка Н.Н. Кознова рассматривает мемуарную книгу Дон Аминадо (А.П. Шпо-лянский) «Поезд на третьем пути», в которой каждая из глав может восприниматься как отдельный текст. Во всех очерках Дон Амина-до развивает индивидуальную тему, сопровождая повествование авторским комментарием, подводя итоги сказанному. Свои воспоминания писатель сравнивал с бегом кинематографической ленты, которую откручивают обратно. Благодаря этому приему повествование принимает форму лаконичного прерывистого телеграфного стиля, напоминающего сводку новостей в быстро бегущей строке.
Н. Н. Кознова подчеркивает, что, по общему признанию исследователей русского зарубежья, важнейшей темой мемуаров писателей стала литературная жизнь России, участниками и свидете-
лями которой были они сами. К главным признакам очерка такого типа исследовательница относит аналитический тон повествования, критическую оценку, основанную на глубоком изучении творческой деятельности литератора и индивидуальных наблюдениях мемуариста в период личного знакомства с ним.
Стилевыми качествами литературно-критического очерка обладает мемуарная проза Г. Адамовича, который «как критик всегда проявлял склонность к анализу художественного текста, но как мемуарист не ограничивался этим, восстанавливая в памяти лица известных художников слова, характеризуя их деятельность и литературное движение рубежа Х1Х-ХХ вв.» (с. 24).
В составе мемуарных книг писателей-эмигрантов «Петербургские зимы» Г. Иванова, «В тихом местечке Франции» М. Осор-гина, «Пленный дух» М. Цветаевой и других наряду с популярными в мемуаристике публицистическими жанрами (очерк, фельетон) часто встречаются эссе. Н.Н. Кознова отмечает, что хотя в каждой из названных книг трудно отыскать единую сюжетную линию, определить центрального героя, однако каждая глава обладает тематическим и смысловым единством и, опубликованная отдельно, может восприниматься как самостоятельное произведение.
Исследовательница подчеркивает, что «эссе, в отличие от других жанров мемуарной прозы, имеет два смысловых центра -образ героя и образ автора, максимально сближающиеся в тексте. Если в очерке личностная позиция пишущего не всегда ощущается, а нередко намеренно затушевывается и выносится за рамки повествования, то в эссе она вполне определенна, открыта, структурно определяет текст, объединяя образ повествователя и автора» (с. 36).
Исследуя связи и взаимодействия дневниковой и мемуарной прозы на материале книг З. Гиппиус «Серое с красным» (Дневник. 1940-1941 гг.), «Окаянные дни» И. Бунина, «Взвихренная Русь» А. Ремизова, автор монографии приходит к выводу, что, хотя дневник из всех документальных жанров наиболее близок мемуарному повествованию, он не может служить его замещением. Здесь речь должна идти о взаимодействии и взаимопроникновении документальных и мемуарных текстов в литературных воспоминаниях. Дневниковые записи выполняют функцию художественно-стилистического приема, композиционно организующего мемуары,
сохраняя последовательность событий, дополняя и уточняя воспроизведенную очевидцем через много лет информацию.
Рассматривая роль писем в мемуарном контексте А. Седых, К. Бальмонта, М. Цветаевой, А. Ремизова, З. Шаховской, Дон Ами-надо, исследовательница утверждает, что важная предпосылка для введения писем в текст мемуаров - усиление документального начала в мемуарном повествовании. В переписке писателей-эмигрантов первой волны сохраняется историко-политическая и общекультурная атмосфера эпохи. В их дружеских посланиях запечатлена своеобразная летопись жизни русского зарубежья, отражены важные политические события, охарактеризовано отношение к русской литературе за рубежом в разные периоды исторического бытования эмиграции.
Во второй главе «Автор - повествователь - герой» Н.Н. Коз-нова подчеркивает, что каждая жанровая разновидность композиционно и грамматически связана с определенными формами повествования. Так, для автобиографических жанров характерна форма изложения событий от первого лица, постоянное присутствие авторского «я» в тексте, преобладание оценочной лексики, полная слитность с образом повествователя. Автобиографичность повествования усиливается включением в мемуарный текст личных имен, дневниковых записей автора, с одной стороны, способствующих его самораскрытию, с другой - усилению документальности.
Биографические и мемуарно-исторические жанры допускают формы повествования как от первого, так и от третьего лица. Фигура повествователя в данном случае уходит из центра повествования, часто оказываясь за рамками текста, а на первом плане оказывается личность героя-современника или массовый портрет поколения автора. В слабой композиционной позиции повествователя («за рамками текста») автор вынужден усиливать смысловую значимость центральных художественных образов, роль подтекста, описания, комментариев.
Образ автора в мемуарном произведении проявлен на разных композиционных уровнях. Он структурно организует текст, отбирая для своего повествования лица, факты и события, наиболее ярко и правдиво отражающие историческую эпоху. При этом позиция автора может совпадать с позицией повествователя, но может и существенно расходиться с ней. Автор, находящийся в двух вре-
менных плоскостях, способен корректировать взгляды и выводы героя-повествователя, сделанные в далеком прошлом, с позиций современного видения проблемы, соответствующего времени написания мемуаров.
Каждый способ проявления автора в тексте требует обращения к определенным повествовательным формам: повествованию, описанию, рассуждению, внутреннему монологу, несобственно прямой речи, потоку сознания и т.п.
Отношение автора к объекту повествования, по мнению Н. Н. Козновой, можно охарактеризовать с двух позиций: эгоцентристской и общеисторической. В одном случае мемуарист рассказывает об ушедшем прошлом с позиций «я и мир», в другом - «мир и я». Анализ мемуарных текстов эмигрантов первой волны подтверждает, что писатели-мемуаристы чаще всего обращались к личным воспоминаниям и реже вводили в повествование рассказы других людей. Авторы, предпочитавшие рассказывать в большей степени о Мире, чем о себе, активно используют документальный материал (письма, дневники, периодическую печать своей эпохи и т.д.), насыщают повествование историческим комментарием, экспрессивной лексикой, пользуются публицистическими формами письма. Те, кто выбрал путь эгоцентристского повествования, чаще обращались к самоанализу: внутренняя речь, монолог, исповедь -приемы, характерные для такого типа мемуарного письма.
В третьей главе «Мемуары писателей как "художественная документальность"» исследовательница отмечает, что мемуарная проза, несмотря на множественность вариантов определений и характеристик данного эпического метажанра, неизменно сочетает в себе два повествовательных начала - «художественность» и «документальность», - проявляющиеся в разной степени в произведениях различных мемуарных жанров.
«Многогранность, многослойность, композиционная и стилевая разнохарактерность мемуарной прозы требует от читателя глубокого, вдумчивого чтения, включения аналитического и ассоциативного мышления, умения ретроспективно видеть и воспринимать сюжет» (с. 154), - заключает Н.Н. Кознова.
Т.М. Миллионщикова
