CC BY
73
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2, 2005, вып. 1
С. И. Ворошилов
МЕЛКОБУРЖУАЗНЫЕ ДЕМОКРАТЫ ГЕРМАНИИ В ПЕРИОД ВЕЙМАРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
После революционных потрясений 1918 г. в Германии утвердилась власть монополистического капитала в форме буржуазно-парламентской республики. Несмотря на дальнейшие потрясения, например в 1923 г. (оккупация Рура), когда Германия была одним из самых слабых звеньев империалистической системы, Веймарская республика обеспечивала господство монополистического капитала, военщины и юнкерства. И все же в результате Ноябрьской революции конституция Веймарской республики давала рабочим и другим слоям трудящихся значительные социальные права и демократические свободы. Следовательно, для рабочих и вообще для различных слоев непролетарских демократов конституция предоставляла более благоприятные условия для борьбы за права широкого слоя населения.
Опираясь на свое господство, силы монополистического капитала Германии прилагали усилия к скорейшей ликвидации предусмотренных Веймарской конституцией демократических прав. В укреплении позиций монополистического капитала большую роль играли как старые, так и вновь возникавшие буржуазные партии, союзы и организации. Густая сеть буржуазных союзов возникла на основе так называемых хозяйственных союзов, как, например, союз немецких землячеств, союз сельских хозяев, присоединившийся в 1921 г. к имперскому союзу сельских хозяев, союз немецких ремесленников, служащих и т.д. Значительную роль в укреплении позиций монополистического капитала сыграли такие реакционные организации, как стальной шлем, немецкий молодежные орден, антибольшевистская лига и набиравшее силу фашистское движение.
Все буржуазные партии и организации господствующих классов направляли потоки лживой пропаганды против республиканского строя республики, немецких профсоюзов, вообще, против всех демократических организаций. Они объясняли тяжелое экономическое положение трудящихся только условиями Версальского трактата. Это давало возможность господствующим классам Германии широко использовать в пропаганде идеи шовинизма, национализма и, что в той обстановке было важно для них, идеи классовой гармонии. Это особенно наглядно проявилось в отношениях между политическими партиями господствующих классов и ревизионистами, пропагандировавшими эту политику среди рабочего класса.
В монографии немецких авторов констатируется, что «оппортунизм оказался в этом отношении как стабилизирующий фактор империализма».1 С учетом той экономической и политической обстановки в Германии в тот период такое заключение немецких историков имеет основание. В результате Ноябрьской революции политическая и экономическая роль юнкерства и крупных землевладельцев ослабла, но они сохраняли сильные позиции в армии, государственном аппарате и в органах юстиции. В немецких селах юнкерство и крупные землевладельцы имели
© С. И. Ворошилов, 2005
фактически неограниченную возможность сохранять и осуществлять реакционную политику. Через имперский земельный союз (Рейхсландбунт) реакция могла оказывать неограниченное влияние на большую часть трудового крестьянства. Идеологическое влияние на трудовое крестьянство оказывалось также через многочисленные крестьянские товарищества и другие хозяйственные организации, включая националистический «ландфольк». В отличие от других европейских стран, в Германии было раньше мало крестьянских организаций, которые вели бы борьбу против крупных землевладельцев. Такое же положение сохранилось и после Ноябрьской революции.
Что касается городских мелкобуржуазных слоев, то они были изолированы от рабочего класса и его партии и в силу различных причин (религиозных, идеологических и т.д.) в период острых классовых схваток искали себе защиту в сближении с монополистической буржуазией. Такая ситуация имела место и в период Веймарской республики, когда наблюдалось четкое поправение. Если при выборах в Национальное собрание Германии ремесленники и торговцы (одиночки) отдавали свои голоса немецкой народной партии, то позже их симпатии переметнулись на сторону немецкой национальной и немецкой национальной народной партии.2 Таким путем реакции удалось перетянуть на свою сторону и даже натравить против рабочего класса значительную часть мелкобуржуазных слоев общества.
Несколько иначе обстояло дело со служащими и некоторой частью интеллигенции. Они по-прежнему в большинстве своем продолжали голосовать за немецкую демократическую партию. Это было обусловлено тем, что определенная часть работников умственного труда ориентировалась на социал-демократию, а в борьбе за свои экономические интересы их требования были идентичны требованиям рабочих. Следует также отметить, что определенная часть городской мелкой буржуазии создавала свои объединения и союзы, но они преследовали чисто экономические, а не политические цели и держались в стороне от политических партий. К этому следует добавить, что руководящие позиции в этих организациях и союзах занимали представители наиболее зажиточных слоев, которые поддерживали тесные связи с лидерами правых партий и всегда готовы были выполнить их требования. Интерес лидеров буржуазных партий к мелкобуржуазным союзам и объединениям особенно проявлялся в период выборов в рейхстаг и ландтаги земель, когда создавался единый фронт против рабочего класса и его политических партий (социал-демократов, коммунистов).3
Нам кажется, что все это крайне важно для понимания всего того, что происходило в Германии в период Веймарской республики. Конечно, нужно всегда иметь в виду, что находившиеся в составе правительства правых социал-демократы способствовали этому. Поскольку демократические обещания, содержавшиеся в Веймарской конституции, не выполнялись, следовало ожидать обострения классовых противоречий в стране. Коммунистическая партия Германии настойчиво продолжала борьбу против углублявшегося раскола рабочего класса, за выполнение завоеваний Ноябрьской революции. Мелкобуржуазные слои немецкой деревни, т.е. малоземельное крестьянство, незамедлительно стали реагировать на невыполнение их требований периода Ноябрьской революции. В различных областях Германии начали возникать организации малоимущих крестьян, требовавших раздела крупных юнкерских владений. Наиболее значимой и активной из этих крестьянских органи-
заций был Селезский союз малоземельных крестьян, объединивший в своих рядах около 35 ООО членов.4 В 1922 г. наиболее активные малоземельные крестьянские союзы присоединялись к Имперскому союзу крестьян. Эти союзы малоземельных крестьян находились, как правило, под влиянием СДПГ, но поддерживали связь и с КПГ.
В ответ на укрепление власти крупного капитала мелкобуржуазные демократы стали создавать свои организации в самых различных областях не только экономической, но и культурной жизни страны. Особую активность в отстаивании своих интересов проявляла интеллигенция. Во всех частях Германии образовывались, например, локальные союзы учителей.
Следует отметить, что в тот период шла довольно напряженная борьба между прогрессивно настроенной и реакционной частью интеллигенции. Очень резко реагировал на усиление реакции учительский состав на территории всех земель Германии. Появлялись локальные организации учителей, стремившиеся установить связи с рабочими организациями близлежащих городов, чтобы совместными усилиями защищать свои интересы.5 Что касается учительских союзов и организаций, то там происходила довольно жесткая борьба учителей социалистической ориентации против сохранения в школах старых порядков времен Кайзеровского режима. Под действием этого проходила работа проведенной в 1919 г. в Берлине конференции революционно настроенных учителей, членов СПГ, КПГ и незави-симцев. На конференции был образован Германо-австрийский союз учителей социалистической ориентации. Этот союз активно поддерживал массовые акции рабочего класса, а в некоторых землях Германии, как, например, в Тюринган, добился удовлетворения социальных требований учителей.
Образовывались союзы и объединения работников умственного труда, выдвигавшие самые различные требования. Большинство союзов боролось за демократизацию школьных программ, но были и такие, которые выдвигали требования замены существующего капиталистического строя в Германии на социалистический.6 Естественно, что среди преподавательского состава учебных заведений шла борьба за занятие руководящих постов: если у руководства учебного заведения оказывались демократы, то, естественно, демократизовался весь учебный процесс.
Подобные процессы имели место среди мелкобуржуазных демократов самых различных сфер и направлений. Политическая активизация мелкобуржуазных демократов в период Веймарской республики была вызвана и тем, что в период войны деятельность многих (особенно пацифистских) организаций была запрещена. Веймарская конституция расширила демократические права немецкого народа, что повысило политическую активность. Это можно проиллюстрировать на численном составе Немецкого общества мира. Так, в 1919-1920 гг. оно насчитывало 6 тыс. членов, к 1923 г. оно увеличилось до 17 тыс.7 Численный состав общества возрос за счет натерпевшегося в годы войны простого люда Германии.
Мелкобуржуазные демократы принимали активное участие в многочисленных пацифистских организациях, которые в основном возникали в 1919-1920 гг. К ним можно отнести союз противников воинской службы, немецкий студенческий союз пацифистов, союз мира бывших участников войны и др. Уже в начальный период существования Веймарской республики, когда консервативные историки мечтали о реванше против стран Антанты, названные союзы мелкобуржуазных демократов
вели активную работу среди немецкой молодежи против милитаризма и его активизации в Германии. Именно на скорейшее восстановление военной мощи Германии рассчитывала значительная часть консервативных историков.
Для характеристики периода достойна внимания неуклонно растущая неприязнь служителей культа к империалистической идеологии. Среди активистов борьбы против милитаризма и войны были такие известные личности, как Э. Эккорт, О. Нушке и др.8 Несмотря на различие мировоззрений, все участники движения боролись против шовинизма, милитаризма и войны. Все они хотели видеть Германию миролюбивой и демократичной.
Некоторые служители церкви проявляли интерес к идее социализма. Дело в том, что под воздействием Ноябрьской революции еще в 1918-1919 гг., независимо друг от друга, образовались группы религиозных социалистов в Берлине, Бадене, Гессене, Тюрингии и Рейнской области.9 Их поведение можно объяснить тем, что с падением империи, с которой протестанты очень тесно сотрудничали, нужно было подготовить почву для сотрудничества с новой властью. Из рядов этих наиболее подготовленных христианских социалистов звучали призывы о совместимости учения о социализме с христианской этикой. Потом с их стороны последовали заявления о том, что они готовы вместе с рабочим классом бороться за построение социалистического общества.10 Конечно, каждая из этих религиозных «групп социалистов» перекраивала на свой лад марксистское учение о социализме, что приводило к бесконечным спорам между ними. Важно было то, что они вместе с демократическими силами страны были готовы бороться против усилившейся в стране реакции.
Левое, демократически настроенное крыло интеллигенции также реагировало на активизацию реакционных слоев в стране. Оно тоже добивалось выполнения демократических статей Веймарской конституции, хотя эта реакция была по-интеллигентски сдержанной и, судя по всему, не особенно действенной. Они также объединялись в различные многочисленные организации или просто группы и выражали свои демократические настроения через многочисленные распространяемые ими памфлеты и газеты. Газета «Вельтбюне» была ведущим органом леводемократических кругов интеллигенции. Кроме того, распространялись газеты, в которых печатались статьи сатирического содержания.
Конечно, большинство этих печатных органов имело небольшой тираж и, следовательно, не могло оказывать существенное влияние на массы трудящихся. Причем эта печатная продукция была в основном левобуржуазного толка и издавалась небольшими тиражами. Гораздо большей популярностью пользовалась издававшаяся в Берлине «Берлинер Фольксцейтунг» (Берлинская народная газета), шеф-редактором которой был О. Нушке. Эта газета была популярна среди мелкобуржуазных слоев Берлина и имела демократическую и антимилитаристскую направленность.
В общем следует сказать, что возникновение многочисленных новых организаций и групп, а также различных печатных изданий являлось свидетельством усиливавшейся политической активизации мелкобуржуазных слоев общества. Но, к сожалению, усиливалась и опасность расслоения в рядах непролетарских демократических сил немецкого общества. Руководящие круги Немецкого общества борь-
бы за мир пытались противодействовать этому путем включения в свою программу требования борьбы за мир.
«Немецкий картель мира» после длительных переговоров был образован 16 декабря 1921 г. К нему присоединились 14 организаций, делегировавших в картель своих представителей.11 По замыслу руководства «Немецкий картель мира» должен был сыграть значительную роль в объединении и сплочении всех демократов, принимавших участие в антимилитаристской борьбе. Это, очевидно, встревожило правящие круги тогдашней Германии и деятельность «Немецкого картеля мира» была ограничена Немецкой лигой и другими поддерживавшими и защищавшими политику правительства организациями.
Однако справедливо будет отметить, что растущей активизации демократического движения среди мелкобуржуазных слоев общества мешали все усиливающиеся нападки реакции на Ноябрьскую революцию и вообще на требования демократов. Поэтому повсюду можно было наблюдать, как ранее активные борцы за демократию или оставляли ряды борцов за новую жизнь, или становились пассивными. Например, Георг Фридрих Николаи, мужественный борец против империалистической войны и немецкого милитаризма, вынужден был оставить Берлинский университет и заняться педагогической деятельностью за границей.12
В общем послевоенные революционные годы являлись для мелкобуржуазных демократов годами горячих политических споров, серьезных разговоров и политического прозрения. Это было обусловлено создавшейся политической обстановкой в стране. Веймарская конституция, как известно, декларировала определенные права и свободы, но они искажались или просто скрывались от народа находившимися у власти представителями монополистического капитала нового государства. Демократически настроенные мелкобуржуазные слои населения вводились в заблуждение широко пропагандировавшимися лозунгами буржуазного парламентаризма. Даже буржуазные демократы и пацифисты не верили в то, что Веймарская республика является новой формой классового господства монополистической буржуазии и крупных аграриев, вынашивавших планы милитаризации страны для осуществления реванша. Свою лепту по введению в заблуждение демократически настроенных мелкобуржуазных слоев населения внесли находившиеся в правительстве представители правого крыла СДПГ. Можно предположить, что мелкобуржуазные демократы прислушивались к словам правых социал-демократов с большим вниманием и оказывали доверие представителям буржуазных партий и официальным органам правительства. На восьмом Берлинском конгрессе немецких пацифистов в июне 1919 г. выступавший Реттхер, например, заявил в своем докладе, что Германия «из Немецкого рейха превратилась в народное государство» и «мы имеем теперь действительно политическую демократию», при которой по меньшей мере сможем попытаться «проводить миролюбивую внешнюю политику».13
В тот период многие видные буржуазные деятели культуры, ненавидевшие кайзеровский режим и прусский материализм, стали проявлять симпатии к Веймарской республике. Г. Ман, например, призывал общественность доверять новому режиму и правительству Веймарской республики, поскольку, как он считал, оно обеспечит господство разума, человечности и социальной справедливости.14 Подобно ему, многие буржуазные демократы считали, что путем воспитания и ре-
форм можно преодолеть классовые противоречия и добиться социальной справедливости15. Во всяком случае, полагали они, такая Веймарская республика будет антиимпериалистической альтернативой для немцев.
Следует, однако, отметить, что только незначительная часть непролетарских демократов понимала классовый характер Веймарской республики. Они, конечно, осознавали, что Веймарская республика — это результат поражения рабочего класса в Ноябрьской революции и что следствием этого явилась активизация контрреволюционных сил. Об этом свидетельствует статья О. Канеля в журнале «Ди Эрде» (Земля) под заглавием «Демократия — это демократия капитала». В этой статье демократия Веймарской республики характеризуется как демократия капитала, демократия милитаристская, националистическая и лжедемократия.16 Активный публицист Осинский в ноябре 1919 г. писал: «Мы охотно употребляем слова: наступило новое время, но в действительности мы далеко не перешагнули через этот порог».17 Двумя годами позже в статье «Грех республики» он еще яснее выразил свое отношение к республике, заявив, что республика должна признать необходимость создания новой обстановки, что она упустила время сделать это раньше и под прошлым нужно подвести черту.18
Сложившейся обстановкой в Германии в те годы были разочарованы многие из тех, кто во время Ноябрьской революции выступал за демократическое обновление Германии путем выборов в Национальное собрание страны. Они, правда, не совсем понимали суть проходивших в стране событий и по-прежнему были полны иллюзорных надежд на развитие парламентаризма. Всю вину за происходившее в стране они возлагали на коммунистов и обвиняли их во всех грехах. По-видимому, политическая обстановка в стране заставляла их верить в выдумки контрреволюционной прессы.
Многие группы демократов серьезно задумывались над возможностью образования действительно демократического правительства. Такие представительные демократы, как Г. Герлах, О. Нушке и другие, считали, что альтернативой буржуазному коалиционному правительству может быть правительство правых лидеров социал-демократической партии. Особенно нервничала в поисках выхода и не находила его интеллигенция, спонтанно примкнувшая к рабочему классу во время революции. Она ждала быстрого поворота в развитии своей страны, а этого не происходило. Писатели и поэты, с симпатией относившиеся к борьбе рабочего класса, как, например, И. Бехер, Э. Толлер, Ф. Вольф и другие, впали в депрессию и индивидуализм и потеряли веру в лучшее будущее.19 Вполне естественно, что такой сумятице в головах части интеллигентов способствовало политическое и экономическое давление господствующих классов, имущественное состояние которых не было нарушено Ноябрьской революцией и Веймарской конституцией.
В этой сложной и запутанной обстановке многие непролетарские демократы решили ориентироваться на поведение и тактику правых социал-демократов и, естественно, отвернулись от коммунистов. Многие из демократов-интеллигентов повернули в сторону анархистов или впали в сектантство.
В период Капповского путча реакционные силы страны стали совершать даже террористические акты против демократов из рабочей и непролетарской среды, боровшихся против реваншизма и шовинизма.20 Многие немцы считали Версальский мирный договор несправедливым и идея реванша против Франции и анти-
французский шовинизм пропагандировались широко реакционными средствами массовой информации. Следует, очевидно, предположить, что попытка реакции (Капповский путч) заставила непролетарских демократов более трезво оценить происходившие в стране события и более сплоченно выступить против активизации реакционных сил. Такие видные демократы, как Г. Герлах, Э. Гумбель, К. Оссиетский и другие, активно включились в борьбу против невиновности Германии в развязывании первой мировой войны и прочих измышлений реакционной пропаганды. В сложной обстановке Германии той поры у непролетарских демократов нашлось мужество заявить, что Германия повинна в развязывании войны и что виновные в этом должны понести наказание. Созданный демократами Союз нового отечества призывал к тесному сотрудничеству с демократическими и пацифистскими кругами Франции. В атмосфере антифранцузского шовинизма члены Союза проводили внушительные митинги немецко-французской дружбы, на которые приглашались демократы из Франции.21 Большую помощь прогрессивным силам Германии в тот период оказывал упоминавшийся выше Союз нового отечества изданием популярной литературы, как, например, «Два года убийств», разоблачавшей зверства воинщины и активизировавшихся фашистов против рабочих и всех демократических сил страны.
После неудавшегося для реакции Капповского путча многие демократы считали, что нужно воспользоваться шансом и образовать «рабочее или профсоюзное правительство с задачей осуществлять необходимые демократические реформы».22 Следует отметить, что разгром Капповского путча способствовал сплочению демократических сил Германии, сближению позиций демократов рабочего класса, мелкой буржуазии и интеллигенции. К такому выводу пришли историки ФРГ, авторы монографии «Немецкие демократы 1830 до 1945 года». Ход последующих событий в Германии подтвердил этот вывод. Авторы монографии утверждают, что в движении «руки прочь от Советской России» активное участие принимали «не только рабочие массы, но и представители средних слоев». Это являлось показателем симпатии немецких трудящихся к советской России.23 В первых рядах движения были прогрессивная немецкая интеллигенция и буржуазные политики, такие, как И. Вирт, принимавший активное участие в подготовке и заключении Раппальского договора. В речи в рейхстаге 29 мая 1922 г. он охарактеризовал политику Рапалло как «честный и действительный инструмент мира». В данном договоре нет ни победителей, ни побежденных, заявил Вирт, и рабочие во всем мире воспримут его как «первое действительное после большой катастрофы творение мира».24 В многочисленных речах и заявлениях перед общественностью и в партии центра Вирт указывал на необходимость и выгодность для Германии установления дружественных отношений с Советской Россией.
Не все буржуазные демократы одобряли политику Рапалло. Было много таких, которые считали, что политика Рапалло помешает Германии получать американскую помощь и потому решительно выступали против нее. Не случайно споры о политике Рапалло ведутся историками в ФРГ по сегодняшний день.
Определенная часть немецкой интеллигенции, которая раньше сторонилась рабочего движения или относилась к нему нейтрально, все настойчивее стала добиваться возможности контактировать с учеными и работниками культуры Советской России. Они предлагали создать организацию, которая налаживала бы друже-
ские отношения с Новой Россией и одновременно информировала бы немецкий народ о действительном положении в этой стране. Так, в июне 1923 г. было образовано Общество друзей Новой России. Активными членами этого общества были видные представители науки и культуры: М. Осборн, Б. Келлерман, Г. и Т. Ман и другие представители интеллигенции25. Общество друзей Новой России поддерживало деловые контакты с революционными организациями рабочего класса. И хотя Общество насчитывало в лучшие периоды своей деятельности не более 1350 членов, оно сыграло, как свидетельствуют немецкие историки, большую роль в укреплении немецко-советского сотрудничества.26
В 1922-1923 гт. положение средних слоев Германии значительно ухудшилось в связи с выплатой репарационных платежей странам-победительницам. Основная тяжесть этого груза легла на плечи трудящихся. Быстро росла инфляция. Разорялись ремесленники, в тяжелом положении оказались средние слои города и деревни. Такой обстановкой в стране воспользовались националистические, милитаристские и профашистские организации для усиления своего влияния на средние слои города и деревни. В обстановке обострявшейся классовой борьбы непролетарские демократы могли найти опору только в тактике единого фронта, за который боролась партия коммунистов. Деятельность созданных в 1922-1923 гт. органов единого фронта поддерживалась демократами из средних слоев и прогрессивной интеллигенцией.
Ухудшавшееся экономическое положение обострило классовую борьбу в деревне. В некоторых частях Германии началось движение малоимущих крестьян и арендаторов. Никаких политических требований они не выдвигали, их претензии к местным властям ограничивались требованиями экономического, притом местного, характера.
При анализе событий данного периода необходимо иметь в виду, что коммунистические партии при активной поддержке Коминтерна призывали к тактике единого фронта. Естественно, что действия непролетарских демократов становились составной частью борьбы против реакции и милитаризма. В качестве органов единого фронта во многих частях Германии были созданы революционные производственные советы, контрольные комитеты и пролетарские сотни. Непролетарские демократы помогали деятельности этих органов, и их участие сливалось с тактикой коммунистов по созданию и укреплению классовых союзов.
Мелкобуржуазные демократы принимали участие в антимонополистической борьбе, но их действия были разрозненными как по выдвигаемым требованиям, так и по методам осуществления. В некоторых частях Германии безземельные и малоземельные крестьяне объединялись в организации, но зачастую их не точно сформулированные требования ограничивались одной деревней. Созданный ранее «Немецкий картель мира» обратился к общественности с призывом поддержать правительством Куно тактику пассивного сопротивления. Из этого следует, что различные группы средних слоев по-разному оценивали происходившее в стране. Более состоятельные слои находились под влиянием пропаганды господствующих классов и поддерживали реакционную политику правительства. Пострадавшие от войны и инфляции с недоверием относились к господствующим классам. Поэтому в Германии в тот период модным было среди средних слоев «находиться вне политики».
Что касается трудящегося крестьянства, то его политическая активность возрастала по мере обострения экономического кризиса в стране. По инициативе создававшихся в сельских местностях рабочих сообществ осенью 1924 г. проводились митинги в Бруккенау, в сентябре 1924 г. — в Герсефельде, демонстрации протеста крестьян имели место в Оденвальде. В ноябре 1924 г. в Веймаре была проведена конференция с требованием создания единого боевого фронта малоимущих крестьян. В январе 1925 г. во время подобных акций в Рудных горах трудовое крестьянство выступило с требованием проведения демократической аграрной реформы. Как видно из приведенных фактов, даже демократически настроенное крестьянство не представляло собой единого фронта защиты Веймарской республики. По переписи 1925 г. население Германии составляло 62,4 млн чел., из них крестьян —
2.2 млн (с членами семей около 7 млн), чиновников и служащих, ремесленников —
5.3 млн и людей свободных профессий — около 4 млн.27 Даже временное улучшение условий жизни или изменение соотношения классовых сил в пользу монополистической буржуазии при образовании коалиционного правительства оказывало большое влияние на поведение мелкобуржуазных слоев города и деревни. Немецкие прогрессивные историки с полным основанием указывали на политическую важность мелкобуржуазных слоев Германии при избрании президентом республики кайзеровского генерал-фельдмаршала П. Гинденбурга.
В середине 20-х годов в средних городских слоях популярной была идея создания своей партии. Данная партия, по мнению инициаторов ее создания, должна быть представлена в рейхстаге и защищать их интересы. Эта идея пользовалась большой популярностью у демократически настроенной интеллигенции. В прессе разоблачалось невыполнение своих обещаний депутатами партий имущих классов. Идея иметь свою партию и ее представителей в рейхстаге реализовывалась доста-. точно быстро. За период с 1924 по 1928 г. имперская партия немецких средних слоев (хозяйственная партия) из незначительной превратилась в достойную уважения политическую силу. На выборах в рейхстаг в 1928 г. за нее было подано 7,4 млн голосов и она обеспечила себе 23 мандата.28 Идея создания своей политической партии была популярна и среди крестьянства.29 Но коммунисты считали, что создание крестьянской партии приведет к дроблению демократических сил. Решено было представлять интересы крестьян в рейхстаге коммунистам. Новые попытки создать организацию из бедняцких и середняцких крестьянских хозяйств возобновились, когда разразился сельскохозяйственный кризис. В конце концов дело закончилось слиянием Немецкого и Баверского крестьянских союзов. В результате образовалась «Крыша» для многочисленных относительно самостоятельных местных крестьянских организаций.
В начале 1928 г. во многих землях Германии проводились демонстрации против аграрной политики правительства. Резюмируя кратко, следует сказать, что многочисленные попытки средних слоев общества повлиять на политику правительства не дали ощутимых результатов для средних и беднейших слоев общества. Имущие классы прочно удерживали и укрепляли свое экономическое положение и политическую власть.
Против милитаризма и вооружения армии более решительно выступали буржуазные демократы. В выступлениях и прессе разоблачались секретные пути военных приготовлений и их финансирования и роль в этом руководства черного
рейхсвера. В начале января 1924 г. «Немецкий картель мира» в обращении к правительству указал «на противоречащее закону увеличение рейхсвера и потребовал провести тщательное расследование этого дела». В ответ на данное требование последовала угроза наказания «за предательство» и аресты. Группа интеллигентов (Э. Гумбель, Б. Якоб, Г. Ланге и др.) опубликовала в 1925 г. брошюру под названием «Немецкие секретные вооружения», которая в качестве «белой книги» поступила в продажу. Статьи с разоблачением черного рейхсвера в большом количестве печатались в левобуржуазной и пацифистской прессе.
Мужественная борьба буржуазных демократов против тайного вооружения рейхсвера вызывала ненависть у милитаристов и националистов. По указанию руководства рейхсвера над активными борцами против милитаризации страны устраивались судилища, так называемые «процессы над предателями». Можно констатировать, что в этой борьбе против скрытой милитаризации страны создавался единый фронт революционной части рабочего класса и непролетарских демократов. Это особенно четко просматривалось в борьбе против идеологической подготовки войны, идей реваншизма и антипольского шовинизма в особенности.30
В борьбе против идеологической подготовки войны и вооружения черного рейхсвера активное участие принимали видные художники и писатели Германии, такие, как Э.М. Ремарк, Л. Рен, К. Тухольский, А. Цвейг и др. В своих трудах они показывали, какие ужасы принесет война простому народу Германии. Особой популярностью пользовалось в народе известное сочинение Э. Ремарка «На Западе без перемен». Оно было экранизировано и имело большой успех. Прогрессивные немецкие историки указывают, что разоблачения политики милитаризма правящих кругов Германии того времени имело большое значение несмотря на то, что буржуазные антимилитаристы не могли вскрыть классовую сущность этой антинародной политики и дать правильный ответ на многие вопросы.31 Борьба непролетарских демократов против милитаризации страны являлась определенной помехой правящим классам Германии в осуществлении их планов.
В 1928-1929 гг. в Германии обострилась классовая борьба в связи с противоречиями между экономическими возможностями и устремлениями германских империалистических кругов приступить к строительству новых военных кораблей. Этот милитаристский курс правительства вызвал возмущение непролетарских демократов. Немецкая лига за права человека и многочисленные местные организации «Немецкого общества мира» осуждали на собраниях решение правительства. Большую роль в движении протеста против строительства броненосцев сыграла коммунистическая партия Германии. Проводимая коммунистами антимилитаристская кампания поддерживалась буржуазными демократами и левыми в пацифистских организациях. Сотни виднейших представителей интеллигенции, такие, как А. Энштейн, Б. Келлерман, О. Нушке, Г. Ман, А. Цвейг и другие, обратились к населению с воззванием, в котором гневно осуждали строительство броненосцев и призывали всех честных немцев протестовать против этой правительственной программы.32
Среди мелкобуржуазных демократов при принятии решений об отношении к правительственной программе о строительстве броненосцев был большой разнобой. Это неудивительно, потому что даже правые в руководстве СДПГ, входившие в состав правительства, поддерживали правительственную программу. Даже в им-
перском комитете о проведении плебисцита (такой был создан) о строительстве броненосцев против правительственной программы выступала лишь небольшая группа революционных пацифистов.33 Если партия, планами которой являлись буржуазные демократы, выступала за политику правительства, то такие члены партии уходили из ее рядов. В молодежных организациях поляризация сил между поддерживавшими и отвергавшими программу милитаризации правительства была более резкой. В организации «Молодые демократы» дело дошло до открытого раскола. Группа О. Штюдта и Э. Люта активно боролась против строительства броненосцев и решительно осудила заявление в рейхстаге представителя организации «Молодые демократы» Э. Леммера в поддержку решения правительства.34 Правые в руководстве СДПГ всегда поддерживали политику правительства, что усиливало раскол рабочего класса. Это особенно наглядно проявлялось в поведении поли-цейпрезидента Берлина К. Цергибеля, запретившего в 1929 г. первомайскую демонстрацию трудящихся. Несмотря на запрет, демонстрация трудящихся с участием молодых демократов состоялась. В результате организованных полицией провокаций 31 участник был расстрелян.
В начале 30-х годов, когда разразился мировой экономический кризис, германский народ оказался в тяжелом положении, особенно он отразился на рабочем классе и беднейших слоях крестьянства. Из года в год сокращалась зарплата чиновников, служащих, работников умственного труда.35 У народа исчезли все иллюзии, появившиеся в период относительной стабилизации капитализма, потому что во всех отраслях экономики имели место спад и разрушения, а от этого страдали все средние слои. Но это, конечно, не означало, что все мелкобуржуазные слои населения отказались поддерживать политику правительства. Продолжительное пребывание мелкобуржуазных слоев общества в организациях и обществах, где правыми социалистами насаждалась вражда к рабочему классу, тормозило сближение буржуазных демократов с рабочим классом. К тому же активизировавшая свою деятельность нацистская партия использовала ухудшавшееся положение средних слоев для пропаганды своих целей.
В силу многих причин, несмотря на ухудшавшееся экономическое положение народа, антикапиталистические тенденции затронули лишь определенную часть средних слоев. Сближения мелкобуржуазных демократов с рабочим классом почти не происходило. Нацистская пропаганда объясняла причины тяжелого положения Германии разрухой, учиненной Ноябрьской революцией и Версальским договором. Перед нарастающей угрозой фашизма КПГ видела свою задачу в сплочении всех антифашистских сил страны. В августе 1930 г. Центральный Комитет КПГ обнародовал «Программу Национального и социального освобождения немецкого народа», в которой охарактеризовал НСГРП как партию «крайней реакции».
В такой сложной обстановке происходили изменения в расстановке политических сил в стране. Это вызвало обострение социальных и политических противоречий в рядах непролетарских демократов. Многие мелкобуржуазные демократы просто ушли из своих организаций в организации демократов и пацифистов, ориентировавшиеся на социал-демократов и НДП. Результатом этого явилось численное увеличение членов этих партий и рост их политического влияния. Некоторые из числа средних слоев оказались под влиянием нацистской пропаганды. В процессе поляризации сил значительная часть средних слоев ориентировалась на КПГ.
Это были в основном служащие, интеллигенция и мелкие ремесленники. Все они были жителями маленьких городов или сельских населенных пунктов.
Поляризация классовых сил в стране отразилась на положении крестьянских союзов и других мелкобуржуазных демократических организаций. Обстановка осложнялась для буржуазных демократов тем, что у правящих группировок были разногласия по поводу устранения Веймарской республики: ее ликвидацию нужно осуществлять медленно, сохраняя внешний республиканский фасад.
Представителем этих сил был Г. Брюнинг, ставший в марте 1930 г. рейхканцле-ром Германии. Буржуазные демократы не сразу поняли этот маневр и реакционный характер правительства Брюнинга, которое в основном опиралось на партию центра. Последняя многие годы была правительственной партией Веймарской республики. Все это ввело, очевидно, в заблуждение буржуазных демократов и только незначительное число членов партии центра выступило против реакционной политики кабинета Брюнинга. Это также привело к дроблению сил буржуазных демократов, образованию новых объединений, как, например, объединение независимых демократов в августе 1930 г. Позже на основе данного объединения образовалась Радикал-демократическая партия с антифашистской и антимилитаристской программой борьбы.36 Но усиливавшийся процесс поляризации не дал возможности и этой партии сплотить значительные силы буржуазных демократов.
В центр борьбы против фашизма непролетарские демократы выдвигали идеалы гуманизма. Они ненавидели и боролись против фашизма из-за его антигуманизма, варварства, безумия, возврата к средневековой культуре. Чтобы воспрепятствовать этому, они прилагали немало усилий на борьбу с фашизмом. Однако они не пытались понять и показать духовные, моральные и материальные основы фашистского движения. Тем не менее такие организации, как Немецкая лига за права человека, Немецкое общество мира, Радикал-демократическая партия и другие организации, вносили существенный вклад в борьбу с фашизмом.
Для влияния на религиозные слои населения важным была антифашистская позиция Союза религиозных социалистов. Летом 1930 г. в Штутгарте состоялся конгресс Союза, на котором Эмиль Фухс заявил, что фашизм является врагом христианства. Это заявление Фухса стало популярным и многократно повторялось в газетах и на проводимых служителями церкви мероприятиях,37 что имело большое значение для разоблачения фашистской демагогии. В связи с этим следует заметить, что многочисленные непролетарские группы демократов стали понимать, что противостоять фашизму можно, только объединившись с рабочим классом.
Summary
German petti-bourgeois democrats welcomed proclamation of the republic in Germany and the Weimar Constitution. They struggled for the fulfillment of the promised in the Constitution freedoms and resisted to the reactionary forces carrying out a plan to arm the country (blackreichswer, battleships and s.o). They struggled against fascism, but they did not understand what is fascism in reality. They were only against the influ-ence of the fascist moral on the German people and church.
1 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. Berlin, 1981. S. 26
2 Ibid. S. 227
3 Heinrich A. Winler. Mittelstand, Demokratie und Nationalsozialismus. Die politische Entwicklung von Handwerk und Klunhandel in der Weimarer Republik. Köln. 1972. S. 70
4 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 229.
5 Ibid. S. 230.
6 Ibid.
7 Ibid. S. 231.
8 Ibid. S. 232.
9 Ibid. S. 233.
10 Ibid. S. 233.
11 Ibid. S. 235.
12 Lebinaim-Riipbuldt O. Der Kampf der deutschen Liga für Menschenrechte... Berlin, 1927. S. 98-100.
13 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 236. u Ibid.
15 Publizistik aus den Jahren 1913-1933. Berlin; Weimar, 1970. S. 44.
16 Die Erde. Breslau, 1919. H.9, 8267.
17 Die Welt am Montag. 1919. 3.3.
18 Publizistik aus den Jahren 1913-1933. S. 44.
19 Geschichte der deutschen Literatur. Berlin, 1973. Bd 10. S. 34-35.
20 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 247.
21 Ibid. S. 41.
22 Kehhemaii E., Kpyui T. Aktionseinheit contra Kapputsch. [O.J.], S. 271.
23 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 243.
24 Wert Z. Reden Währender Kanzlerschaft. Berlin, 1925. S. 345.
25 Deutschland — Sovjetunion. Aus fünf Jahrzehten kultureller Zusammenarbeit. Berlin, 1966. S. 110-115.
26 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 247.
27 Wagner R. Die revolutionäre Bewegung in den Bezirken Hessen — Frankfurt in Baden im Herbst. 1923 // BzG. 1965, H. l.S. 23.
28 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 258.
29 Ibid. S. 259.
30 Sclmmaan R. Initiativen deutscher Pazifisten gegen die reaktionäre Polenpolitik in der Weimarer Republik // Zfg XXII 1974, H. 11. S. 12-23.
31 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 277.
32 Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. Bd 4. S. 174.
33 Die Weltbühne. 1928. Nr 40. S. 508.
34 Imperialismus in 20. Jahrhundert. München, 1976. S. 179.
35 Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. Bd 4. S. 245.
36 Radikaldemokratische Blätter. Berlin, 1931. Nr 5.
37 Deutsche Demokraten 1830 - bis 1945. S. 272.
Статья поступила в редакцию 18 ноября 2004 г.
