CC BY
8
МЕХАНИЗМЫ УПРАВЛЕНИЯ КОНКУРЕНТНЫМИ ПРЕИМУЩЕСТВАМИ В УСЛОВИЯХ «НОВОЙ ЭКОНОМИКИ»
Региональные конкурентные преимущества исследуются, с одной стороны, как факторы и условия прогрессивного развития экономики и жизнедеятельности населения (факторный подход), с другой стороны, в плоскости эффективности использования имеющихся ресурсов, находящихся на «входе» экономической системы (материальные ресурсы, трудовые ресурсы, предпринимательские способности, информационные ресурсы и др.), а также потенциала региона (производственного, организационного, финансового, информационного и др.). Регион рассматривается как адекватная условиям «новой экономики» институциональная среда. Детализируются механизмы приобретения конкурентных преимуществ и управления ими (на уровне трансформирующейся региональной экономики). Особое внимание уделяется финансовым и информационным аспектам процесса управления региональными конкурентными преимуществами (1Т-аутсорсинг и реализация функций квазиобщественного банка при коммерциализации инноваций как современные механизмы управления конкурентными преимуществами).
В условиях «новой экономики» как в экономике информационно-инновационного типа первостепенное значение имеют информационные ресурсы, «...когда важнейшие сведения, знания, данные, то есть совокупность информационных материалов, превращаются в непосредственную производительную силу, когда наука, соединяясь с техникой и производством, органично встраивается в воспроизводственный процесс» [14, стр. 16].
С другой стороны, «влияя на развитие производительных сил, передовые технологии изменяют всю цепочку создания конечного продукта» [13, стр. 18].
В этих условиях на фоне увеличивающегося потока инноваций, развития информационных технологий и средств коммуникации, усиливающегося процесса глобализации экономики, сокращения времени принятия управленческих решений, возникновения новых форм денег, появления ранее не существовавших видов электронного бизнеса, перехода на электронные формы финансовой отчетности и т. п. стратегия развития любого региона нуждается в корректировке с учетом вновь возникающих региональных конкурентных преимуществ.
В экономической литературе под региональными конкурентными преимуществами часто понимают привлекательность региона для людей, товаров, услуг и капиталов. Однако, на наш взгляд, это чисто поверхностный подход, в силу чего, перед нами встает задача объяснения комплекса тех обстоятельств и условий, которые способствуют привлечению в данный регион человеческих, финансовых, научно-технических и иного рода ресурсов. В силу вышесказанного невозможно обойтись без научного определения региональных конкурентных преимуществ. Прежде чем выработать собственную точку зрения на данный вопрос, необходимо учесть существующие в литературе подходы к данной теме.
Подобную систематизацию пытались провести ученые-экономисты Дж. Лоуг и Т. Гоголева, но их попытка анализа подходов к определению конкурентных преимуществ региона (страны) свелась к определению общих условий создания конкурентных преимуществ лидирующих компаний [7]. Поэтому при выделении нами трактовок региональных конкурентных преимуществ мы не будем учитывать этот неудачный (с нашей точки зрения) опыт, а проведем собственный анализ подходов.
Согласно одному из отмеченных нами подходов, сущность региональных конкурентных преимуществ сводится к определению того, чего желает добиться регион для обеспечения не просто нормального функционирования экономики и жизнедеятельности населения, но и реализации задач прогрессивного социально-экономического развития в соответствии с устоявшимися требованиями.
В данном случае необходимо отметить следующее. Во-первых, предприятия и организации, находящиеся на данной территории, должны располагать реальными возможностями конкурировать с товарами и услугами, поступающими из других регионов (имеется в виду эффективное замещение ввоза из других регионов и импорта). Например, в Иванове и области в значительных объемах реализуется пищевая продукция, изготовленная во Владимирской, Вологодской, Московской и др. областях, при этом часто обнаруживается, что ивановские товары не конкурентоспособны аналогичным, ввезенным извне. В целом такой ввоз продтоваров сдерживает развитие собственной пищевой промышленности и отрицательно сказывается на состоянии сельского хозяйства. Ясно, что по данной позиции Ивановская область не использует имеющиеся у нее конкурентные преимущества, связанные с более низкими, чем у конкурентов ценами (за счет экономии на транспортных издержках). С другой стороны, целесообразно учитывать тот факт, что на современном этапе закупки товаров крупными торговыми сетями осуществляются на основе поиска наилучшего предложения в сети Интернет. Эту работу выполняют не отдельно взятые специалисты, а целые логистические отделы и службы, которые, благодаря развитию информационных технологий, не ограничены рамками одного-двух регионов, а оперируют предложениями контрагентов со всей России. Это позволяет пренебречь затратами на доставку товаров до конечного потребителя, поскольку на первый план выходит эффект экономии на масштабах производства, который приводит к тому, что на
витрине гипермаркета могут быть выставлены товары произведенные за тысячи километров друг от друга, но по одной и той же цене.
Во-вторых, регион оказывается в состоянии активно участвовать в российском разделении труда, а также важные для собственного развития продукты вывозить за рубеж (при этом следует иметь в виду, что не всякий вывоз сказывается на конкурентных преимуществах). Так, в течение многих лет ряд ивановских текстильных предприятий вывозит за рубеж суровые ткани, которые пользуются спросом за границей (например, в Польше). Однако в экспортной цене этих тканей невелика доля добавленной стоимости, поэтому с точки зрения интересов региона, эти сделки нет основания считать экономически выгодными. В то же время в силу сложившегося обменного курса рубля к доллару и евро, экспортные операции носят выгодный характер для региона, поэтому субъекты Российской Федерации, на территории которых находятся крупные экспортно-ориентированные предприятия и отрасли, имеют четко выраженные конкурентные преимущества по сравнению с не имеющими такой возможности регионами. В этом отношении определенными преимуществами обладает, к примеру, Вологодская область, где доходная часть консолидированного бюджета области значительно пополняется за счет экспортной выручки от реализации черных металлов, химических удобрений, лесопродукции («Северсталь», крупный химкомбинат в г. Череповце и др.).
В-третьих, бесспорным конкурентным преимуществом обладают те регионы, которые имеют возможность осуществлять серьезные накопления. Речь в данном случае идет о сбережениях населения, предприятий и организаций, о профиците консолидированного бюджета субъекта Российской Федерации. В рамках неоклассической экономической теории все эти источники можно объединить под названием «сбережения общества». Эти сбережения могут использоваться как кредитный ресурс, как средство приобретения акций и облигаций на фондовом рынке, как накопления на предприятиях и в организациях с целью реконструкции производства и его расширения. При этом региональные сбережения следует рассматривать как важное конкурентное преимущество лишь в том случае, если эти сбережения используются в интересах развития региона. Вместе с тем, идея финансовой самодостаточности региона крайне существенна для понимания сути региональных преимуществ, поскольку в условиях рыночной открытой экономики наличие в достатке денежных ресурсов, особенно в форме конвертируемой валюты, выступает как достаточное условие решения вопросов, связанных с материальным, кадровым, организационным и иным обеспечением воспроизводственных процессов. Так, капитал в основном сконцентрирован в Москве и Московской области, Тюменской области, Санкт-Петербурге и т.п., т.е. с этой точки зрения данные регионы обладают преимуществами за счет больших возможностей для расширенного воспроизводства.
Тем не менее, в настоящее время данное конкурентное преимущество региона получило новый вектор развития. Возникает понятие «интеллектуальный капитал», как «капитал, аккумулирующий накопленные знания, начинает интенсивно замещать традиционные факторы производства и в первую очередь основной капитал, играющий в индустриальной экономике определяющую роль. Интеллектуальный капитал, наряду с информационным, становятся в новой экономике самыми дорогими факторами производства» [6, стр. 33]. В структуре интеллектуального капитала
проф. Е. Е. Иродова выделяет три составляющие: человеческий капитал, организационный капитал (организационные знания) и потребительский (клиентский капитал) [6, стр. 34].
Говоря о человеческом капитале как о знаниях и навыках людей в условиях «новой экономики», необходимо отметить чрезвычайную актуальность вопроса о том, как индивидуум позиционируется в экономике информационно-инновационного типа. Дело здесь не только в том, насколько восприимчив человек к инновациям и электронным технологиям (хотя это также злободневная проблема), сколько в том какова его социальная роль: работник предприятий производственной сферы, относящейся к «старой экономике»; фрилансер; активный получатель (потребитель) информации в электронной форме; человек, вынужденно пользующийся возможностями электронного мира и др.
Главное же заключается в том, что для гармоничного встраивания в «новую экономику» необходимо создать в электронном мире или на электронном рынке свой электронный образ (имидж). В качестве примера можно отметить: электронные письма, электронная почта, электронная очередь, электронное тестирование, электронные деньги, дистанционное обучение, электронное Правительство, электронные формы отчетности, вебинары и др. В настоящее время одной из ключевых особенностей «новой экономики» является то, что человек может воздействовать не на реальные объекты, а на их электронные образы, при этом будут совершаться привычные операции: купля-продажа, передача информации, приобретение новых знаний, получение государственных услуг.
Вместе с тем следует разграничить процесс и механизмы интеграции в «новую экономику» тех хозяйствующих субъектов, которые возникли и функционировали в условиях «старой экономики» и на современном этапе намерены органично вписаться в условия «новой экономики», и тех субъектов, которые изначально возникли в условиях «новой экономики». В качестве примера можно назвать процесс создания дистанционных рабочих мест и конкретно фрилансеров - граждан, выполняющих работу вне производственных помещений [10]. В условиях «старой экономики» примером дистанционного рабочего места (с определенными допущениями) можно считать труд надомников. В
Ивановской области ярким примером такой формы занятости являются швеи. По оценке М. Д. Прохорова, 1 млрд человек в мире работает на основе дистанционных рабочих мест [4]. Что касается развития механизмов формирования дистанционных рабочих мест на сегодняшний день в России, то до 10 % россиян смогут трудиться дома [2]. Среди преимуществ создания и развития дистанционных рабочих мест: преодоление территориальных и временных границ, повышение оперативности работы, рост мобильности персонала, снижение нагрузки на транспортную инфраструктуру, сокращение затрат на аренду офисных помещений и др.
Конкурентные преимущества, которые дает виртуализация рабочих мест, очевидны. Но прежде, чем данные конкурентные преимущества будут приобретены, необходимо создать эффективные механизмы управления организационным капиталом, как еще одной составляющей интеллектуального капитала, которую выделяет проф. Е. Е. Иродова. Тем не менее, в настоящее время, как отмечается на официальном сайте Российской газеты (со ссылкой на портал Ргее-lance.ru), в России на дому работают: 39 процентов людей, занятых в сфере дизайна; 16 процентов -тех, кто занимается различного рода текстами; 7 процентов - людей, оказывающих деловые услуги; 3 процента - занимающихся инжинирингом. По нашему мнению, к числу людей, работающих дистанционно, в ближайшее время примкнут работники финансово-кредитной сферы, сферы образования и др.
Следует согласиться с мнением проф. Е. Е. Иродовой о том, что особое место в структуре интеллектуального капитала занимает его третья составляющая - потребительский или клиентский капитал как знания о клиентах и потребителях, формирующиеся на основе устойчивых связей с последними. В самом деле, в «новой экономике» данные о своих клиентах содержатся в основном в том электронном образе (имидже), который человек часто сам и формирует.
К элементам электронного имиджа человека относятся: данные на странице в социальных сетях, наличие электронной почты, обращение к государственным услугам через Интернет-сайты, наличие мобильной связи, использование дистанционных технологий работы и обучения, осуществление электронных расчетов, активное использование электронных терминалов (например, для осуществления коммунальных платежей и штрафов), использование электронных гаджетов, чтение электронных изданий, поиск работы через Интернет и др.
При этом очень важно, что от полноты, содержательности и достоверности созданного электронного образа будет зависеть не только эффективность деятельности самого хозяйствующего субъекта, но и функционирование пользователей данной информации.
Главное же заключается в том, что создание электронного образа может происходить двумя основными способами: хозяйствующий субъект сам создает свой электронный образ или передает этот процесс «на сторону». В том случае, если хозяйствующий субъект самостоятельно создал свой электронный образ, то ему необходимо постоянно принимать меры по обновлению собственного электронного имиджа: добавлять новую информацию, делать его узнаваемым, следить за безопасностью, нести информационные риски, проводить мониторинг содержательности и актуальности размещаемой информации. К сожалению, в современных условиях эффективно осуществлять все вышеуказанные мероприятия удается не всем хозяйствующим субъектам. В результате можно встретить интернет-сайты, перегруженные устаревшей и неактуальной информацией, с шаблонным и не привлекающим внимание потребителя информации оформлением, плохой навигацией и др. Такая ситуация может рассматриваться не только как слабая сторона той или иной фирмы, но, более того, как угроза эффективному ведению бизнеса данной компании.
В то же время и второй вариант создания электронного имиджа компании - с привлечением сторонней организации - также имеет свои сложности при реализации. Самый важный вопрос, который встает перед субъектом, осуществляющим деятельности в условиях «новой экономики», это правильный выбор той фирмы, которая будет заниматься созданием и дальнейшим совершенствованием его электронного образа.
По нашему мнению, эффективное создание и совершенствование электронного образа фирмы, что напрямую влияет на эффективность управления конкурентными преимуществами данного хозяйствующего субъекта, возможно с привлечением интеллектуального капитала тех субъектов, которые уже являются элементами национальной инновационной системы, и деятельность которых направлена на модернизацию российской экономики. На практике это может выражаться в поиске тех хозяйствующих субъектов, которые занимаются коммерциализацией инновационных проектов (в т. ч. в информационной сфере). В современных российских условиях площадками для коммерциализации инновационных проектов можно считать инновационные центры (инновационный центр «Сколково», инновационный центр «Система-Саров» и др.), а также индустриальные парки («Озеры» Московская область, «Заволжье» Ульяновская область; «Ворсино», «Росва», «Грабцево» Калужская область; «Орел» Орловская область, «Родники» Ивановская область [8] и др.).
В самом деле, уже сегодня команда Управляющей компании индустриального парка «Родники» готова оказать максимальную поддержку бизнеса резидентов, в том числе ИР-услуги и 1Т-сервис (включая предоставление широкополосного канала Интернета, предоставление видеосвязи, разработку программного обеспечения) [9].
Как отметил Губернатор Ивановской области М. А. Мень: «индустриальный парк - точка роста в развитии экономики региона, которая позволит уйти от традиционной моноструктуры промышленности области» [11]. Более того, создание таких технопарков влечет за собой развитие инфраструктуры, рост инвестиционных вложений, модернизацию традиционных отраслей промышленности, создание новых рабочих мест, увеличение налоговых поступлений. Например, применительно к индустриальному парку «Родники», «частные инвестиции составили уже 1,7 млрд рублей», а «по общим подсчетам, в результате реализации проекта “Индустриальный парк “Родники” объем частных инвестиций составит не менее 20 млрд рублей, будет создано более четырёх тысяч новых рабочих мест, общий объем выпуска продукции на территории парка должен превысить 30 млрд рублей, объем налоговых поступлений в бюджеты - до 2 млрд рублей в год» [11].
Кроме того, следует учитывать мировой опыт, когда в процессе коммерциализации инноваций на инновационных и индустриальных площадках участвуют следующие хозяйствующие субъекты, имеющие финансовые ресурсы: крупные компании (ТНК); средний бизнес, ориентированный на работу на рынке своей страны; венчурные компании и фонды, частные инвесторы, специализированные банки. Однако здесь необходимо разграничить процессы создания инновационной площадки или инновационного производства и процессы формирования и дальнейшего использования интеллектуального капитала (включая передачу прав на пользование интеллектуальной собственностью). Если финансировать процессы по строительству инновационных площадок банки имеют намерение, то найти финансирование для самих инвестиционных проектов гораздо сложнее.
Действительно, регион должен быть привлекателен для инвестиций извне, включая иностранные. В настоящее время тема притока инвестиций в большинство российских регионов трактуется как одна из ключевых, если речь идет о разрешении ими крупных региональных и макроэкономических проблем. Но эти инвестиции будут играть позитивную роль только в тех случаях, когда они направляются либо на модернизацию экономики, либо на расширение конкурентоспособных и перспективных действующих производств. Интерес к инвестициям из-за пределов региона в заметной степени связан с возможностью использовать новые и новейшие технологии (в этом отношении особенно высоко ценятся инвесторы из высокоразвитых капиталистических стран). Предприятия с участием иностранного капитала также демонстрируют высокую производительность труда за счет внедрения передовых технологий, современных методов управления и благоприятных условий производства. Многие учёные отмечают наличие хорошего инвестиционного климата в Ярославской области, где средства идут на развитие машиностроения, нефтехимии и некоторых других производств, в Орловской области иностранные инвестиции сыграли значительную роль в развитии пищевой промышленности, так как и сама эта область, и ее соседи исторически являются мощной сырьевой сельскохозяйственной базой. Суть данных региональных преимуществ, с одной стороны, в эффективном импортозамещении и масштабном и выгодном экспорте, с другой - в формировании мощной финансовой базы региона как за счет собственных накоплений, так и за счет привлеченных инвестиций (из-за рубежа и из других регионов). В этой связи необходимо отметить следующее: «по данным последних исследований, как раз сложность с привлечением финансирования является одним из основных барьеров на пути инновационной активности предприятий. Из-за больших рисков в такие разработки и начинания привлечь стороннее финансирование крайне тяжело, а часто практически невозможно. Сегодня, по данным исследований, 87% российских компаний финансируют инновации из собственного кармана, 18% используют госсредства (РВК, “Роснано” и др.), 10% -иностранные инвестиции и 3% - венчурные инвестиции. В этом перечне нет банков и кредитов, хотя, по мнению представителей РосБР, кредиты для инноваторов гораздо выгоднее венчурного финансирования» [3]. В том же ключе высказался и Глава Сбербанка России Г. О. Греф в ходе дискуссионного заседания «Банковский сектор и модернизация экономики» в рамках ХХ Международного банковского конгресса в Санкт-Петербурге: «Практически ни один банк в стране не готов финансировать инновационные проекты - у нас нет такой компетенции, а для того чтобы ее создать, потребуется несколько лет» [5]. Среди препятствий для банков Г. О. Греф указал «медленный переход на безбумажные технологии, обязательное требование большинства государственных органов предоставлять бумажную копию документов» [5]. По нашему мнению, следует согласиться с мнением Г. О. Грефа, ведь возможности инноваторов воздействовать не на реальные объекты, а их электронные образы ограничены формально. С другой стороны, необходимо разработать финансовые модели и бизнес-планы для инновационных проектов, используя инструменты и механизмы «информационной экономики» и опираясь на возможности «экономики электронной». В заключение нужно будет проверить проекты на инновационность. Мы сторонники того мнения, что решением данной проблемы могут стать квазиобщественные банки.
На фоне растущей социализации «новой экономики» трансформируется социальная составляющая всех отраслей народного хозяйства, например, растет социализация производства. Кроме того, наблюдается необходимость «усиления общественных начал в процессе технологического перевооружения, когда индивидуальные попытки влияния на развитие отдельных секторов экономики будут явно недостаточными» [13, стр. 22].
При этом очень важно, что если банк мобилизовал средства населения, то несёт ответственность перед населением (социальный момент). Более того, можно сказать, что «продукт коммерческого банка», имманентно имеет специфический признак, а именно, «социальную составляющую». Таким образом, деятельность коммерческого банка имеет: коммерческий аспект и социальный аспект. В настоящее время в деятельности коммерческого банка отмечается перекос в сторону коммерческого аспекта, следствием чего является нежелание и неготовность банков кредитовать инновационные проекты.
Исходя из этого, можно трактовать коммерческий банк как квазиобщественную организацию. Банки, как структуры квазиобщественные, необходимо отличать от предприятий, которые при осуществлении высокорисковых операций, нарушают права вкладчиков. Банк может придерживаться линии поведения, которая социально опасна для вкладчиков, которые обслуживаются в данном банке; для государства (сокращение рабочих мест, выплата долгов банков-банкротов); для парабанковских структур, для других коммерческих банков. Наконец, коммерческий банк (на основе положения о том, что банк оказывается в положении добровольного выбора) может быть стабилизатором и дестабилизатором экономики (паника, кризисы).
О последней позиции стоит сказать особо: коммерческие банки нередко играют роль дестабилизаторов экономики, причём негативные эффекты их работы должны находиться под контролем общества. В настоящее время общественный контроль деятельности коммерческих банков осуществляется фрагментарно, чему способствуют отсутствие действенных, практических механизмов; невнимание к квазиобщественной природе банков; закрытость и непонятность работы кредитных учреждений, боязнь банков. Другими словами, этические и неформальные ограничители деятельности банков находятся в стадии своего становления.
Однако имеют место и объективные контртенденции: например, растущая социализация производства, бурное развитие телекоммуникационных технологий, возникновение информационного общества, появление электронных денег, необходимость модернизации экономики на основе инноваций, «электронная прозрачность» бизнеса смещают акцент в сторону социального аспекта работы коммерческого банка, заставляют банки работать с минимальной прибылью, развивать механизмы «отложенной прибыли», менять принципы банковского обслуживания. Уже сегодня в банках появляются персональные менеджеры (не только для предприятий, но и для граждан), которые со временем могут стать фрилансерами, а позднее их функции смогут выполнять программные комплексы и специалисты в сфере IT-технологий, следящие за эффективной работой данных программ.
Говоря о квазиобщественной природе коммерческого банка, нельзя не затронуть тему финансирования инновационных проектов со стороны кредитной организации. В этой связи целесообразно проанализировать функции банка как института, для которого должна быть присуща социальная ответственность повышенного характера. Иными словами, необходимо рассмотреть функции, которые выполняет банк, с усилением социальных аспектов (основанных на противоречии с коммерческим аспектом работы банка). По нашему мнению, важную роль в процессе деятельности банка как квазиобщественной организации (особенно на уровне региона) играет доверие, понимаемое как обмен правами (теория прав собственности). В рамках данной статьи, как мы считаем, необходимо остановиться на двух функциях квазиобщественных банков.
Во-первых, необходимо рассмотреть информационно-просветительскую функцию коммерческого банка. Статья 5 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» от 02.12.1990 г. № 395-1 дает банкам право на осуществление сделок по оказанию информационных и консультационных услуг. В современных условиях эта ниша банковского обслуживания остается незаполненной, т. к. банки в настоящее время ограниченно интегрируются с инновационно ориентированными предприятиями на территориях технопарков и инновационных центров. Квазиобщественный банк как носитель передовых технологий и субъект, внедряющий инновационные продукты в жизнь, может оказывать услуги по бюджетированию инновационно ориентированного предприятия, участвовать в разработке политики ценообразования (особенно это актуально на фоне возникновения банковско-промышленной интеграции и реализации идей партнерства и софинансирования), корректировать политику управления кредитами и запасами, участвовать в выработке направлений внешнеэкономической деятельности предприятия, производить оценку инновационного бизнеса, консультировать по вопросу эффективности вложения денежных средств, вести мониторинг источников финансирования инновационных проектов (иностранные инвестиции, собственные средства, венчурные инвестиции и др.). По сути, коммерческий банк станет профессиональным консультантом при коммерциализации инновационного проекта, будет оказывать информационные услуги по созданию электронного образа инновационного проекта или предприятия, оказывать консультационные услуги при финансировании проекта, проводить мониторинг эффективности политики ценообразования, давать консультации по планированию бизнеса (составление бизнес-планов, поиск потенциальных инвесторов и др.).
Во-вторых, функция придания имиджа приобретает очень большое значение в условиях «новой экономики». Как мы уже отмечали, создание и дальнейшее совершенствование электронного образа
(имиджа) рассматривается как необходимое условие ведения бизнеса в «информационноинновационной экономике». В этих обстоятельствах имидж и надёжность банка распространяются на его клиентов, в том числе достоинства и недостатки электронного имиджа банка (например, насколько эффективно банк проводит операции через Интернет) сказываются на имидже клиентов. Кроме того, как отмечает проф. Е. Е. Иродова, «набирает силу процесс, получивший название “международного аутсорсинга инноваций”», «когда часть бизнеса, в том числе и производство, передается на контрактной основе сторонним подрядчикам» [6, стр. 68]. Данный процесс, как указывает проф. Е. Е. Иродова, затронул и научно-исследовательскую деятельность, в результате чего «национальные инновационные системы на международном уровне интегрируются в глобальные инновационные сети» [6, стр. 69-70]. В этой связи конкурентными преимуществами будут обладать те хозяйствующие субъекты, которые на инновационных площадках будут обладать возможностями доступа к процессу «международного аутсорсинга инноваций», конкурентоспособно представив свой потенциал в условиях «новой экономики». Сделать это без соответствующей финансово-кредитной базы и без создания электронного образа в настоящее время невозможно, поэтому два этих аспекта должны быть переданы тем субъектам, которые профессионально занимаются данными проблемами.
Трудно не согласиться с тем, что «для любой компании, не специализирующейся на ИТ, обслуживание систем и другие сопутствующие работы являются непрофильными видами деятельности, они не обеспечивают конкурентных преимуществ на рынке, однако являются значительной статьей затрат. Поэтому перед компаниями встает вопрос: продолжать вкладывать средства в развитие собственной ИТ-службы или передать ИТ-функцию на аутсорсинг» [12].
ИТ-аутсорсингэто передача стороннему подрядчику ряда внутренних услуг или сервисов компании-заказчика, в том числе на основе использования (например, аренды) его программных продуктов, приложений, технических средств и фрагментов ИТ-инфраструктуры. Примерами подобной практики может являться целый ряд хостинговых услуг, интернационализация питча при создании программного обеспечения вплоть до определения ИТ-стратегии предприятия. Аутсорсинг может рассматриваться, как сервис, организованный определенной компанией, где несколько услуг предоставляются комплексно для полного охвата потребностей клиента. Многие современные компании пользуются услугами аутсорсинга, что говорит о его популярности и выгоде для конечного потребителя.
Отечественный ИТ-рынок докризисного периода отличался стремительным ростом по всем сегментам, в том числе и ИТ-дистрибуции - по данным экспертов достаточно авторитетного ресурса CNews.ru рост составлял 75-80% в год [1]. Осознание необходимости автоматизации бизнес-процессов, учета, документооборота, внедрения и использования систем поддержки принятия решений, равно как и желание клиентов привести свой бизнес в соответствие популярным бизнес-стратегиям CRM, SCM и BPM вслед за западным рынком сформировала новую отрасль - Value Added Distribution/Reselling (Системная интеграция), которое помимо поставки ИТ-продукции требует пред- и послепродажного консультирования, конфигурирования, сертификации и обучения. По состоянию на второй квартал 2008 года, темпы роста российского рынка интеграции превышали западные, который стал одним из наиболее перспективных - имело место активное обновление ИТ-инфраструктуры предприятий, а инвестиции в корпоративные ИТ доходили до 55-60% бюджета. Критические глобальные изменения конца 2008 года, и, как следствие, снижение объемов продаж привели, в том числе, практически к краху рынка дистрибуции, сместив акцент на поддержание действующих контрактов по интеграции и культивирование аутсорсинговых направлений с низкой инвестиционной базой - интеграция корпоративного ПО, ИТ-консалтинг, ИТ-аналитику, ИТ-поддержку и выполнение прочих разовых ИТ-мероприятий. С другой стороны, профессиональная база ИТ-специалистов, равно как и их число, достигла той критической отметки, при которой цена является главным конкурентным преимуществом. Кроме того, данные специалисты уже научились использовать не столько свою компетентность в ИТ, сколько свое преимущество над ИТ-компетентностью заказчика, причем использовать достаточно открыто, оставляя себе пространство для маневра при формировании стоимости и спектра предлагаемых ИТ-услуг. По этим причинам в настоящее время данные направления действительно популярны, востребованы и именно они невольно определили место ИТ-аутсорсинга, как частного случая системной интеграции.
Исходя из данного тезиса можно определить природу аутсорсинга, его цели и задачи, однако, его роль до сих пор однозначно не определена. Эксперты открещиваются от единообразия по этому поводу, осмотрительно ставя выгоду от использования аутсорсинга в прямую зависимость от конкретной ситуации. На заре формирования отечественного ИТ-рынка его участники могут располагать только либо положительным западным опытом, на основе которого можно делать утешительные прогнозы, либо собственной интуицией с поправкой на особенности менталитета. В любом случае, общепринятых стандартов (кроме негласного «стандартизированного профиля» интегратора) подобное ИТ-направление все еще не получило, и во главу угла помещается личная ответственность и добросовестность ИТ-специалистов. Западный образец в этом отношении ушел значительно дальше - обилие мелких аутсорсеров постепенно сменилось относительно небольшим
числом крупных и авторитетных мультивендорных интеграторов, диктующих качество, стоимость и перечень предлагаемых услуг, а многолетний опыт успешного сотрудничества с таким интегратором способствует повышению уровня доверия к нему со стороны заказчика, что, однако, малоприменимо к отечественному рынку. Таким образом, российские предприятия, не обладающие к тому же достаточной компетентностью в сфере информационных технологий, вынуждены сталкиваться с повышенной неопределенностью в связи со значительной сегментированностью ИТ-рынка, высокими рисками и ненадежностью его представителей, в силу чего, достаточно трудно однозначно говорить о роли аутсорсинга, как о роли положительного фактора развития новой экономики. В итоге имеет место быть достаточно пессимистичная ситуация - ненадежный и высокорисковый рынок, где основной движущей силой является не технико-экономическое обоснование необходимости обновления ИТ-инфраструктуры, а типичный конформизм, имиджевый аспект, лишь косвенно снижающий затраты на автоматизацию и обслуживание. Следует отметить, что определенной долей оптимизма рынок обязан западному опыту и наличию достаточно громких имен (AESP, DEPO Computers), способных выдержать необходимый уровень - в таких условиях ценность аутсорсинга для бизнеса должна быть выше простой экономии.
Одним из наиболее привлекательных примеров снижения инвестиционных и эксплуатационных расходов на ИТ являются SaaS/PaaS-решения. Онлайн-вендинг достиг своего пика инновационности, предложив третью схему дистрибуции программного обеспечения (помимо электронной и классической), с одной стороны, и создания идеальных условий для поддержки малого предпринимательства в условиях новой экономики - с другой. При использовании SaaS-решения на аутсорсинг отдается максимальный перечень ИТ-услуг относительно всех прочих вариантов:
- обслуживание и поддержка серверов и инфраструктуры;
- сопровождение и обновление программного обеспечения;
- защита данных и отражение информационных угроз;
- развертывание ИТ при расширении бизнеса.
Стоимость данных услуг включается в абонентскую плату, которая сама по себе является невысокой, а управление данными и рабочим местом происходит удаленно из любой точки мира, с любого устройства, подключенного к сети и на базе любой программной платформы. Безусловно, что в таких условиях предприятия переводят угрозы в совершенно иную плоскость, связанную с повышенным риском нарушения коммерческой тайны. Вторым тормозящим развитие SaaS фактором можно назвать недостаточную «корпоративность» переведенных в удаленное использование приложений, которые еще долгое время не смогут заменить локальные ЕРР/ЕРР2-решения, оставляя тем самым горизонты для классического рынка интеграции и аутсорсинга свободными.
От системной интеграции и аутсорсинга, как радикальных форм проектного бизнеса, действительно не стоит ожидать быстрой отдачи. Эффект от такой услуги, как формирование ИТ-стратегии предприятия, безусловно, будет более заметен, если оно обладает комплексной географически распределенной ИТ-инфраструктурой, насчитывающей сотни единиц оборудования и программного обеспечения, уже имеет автоматизированную базу, определенный опыт в использовании корпоративных ИТ и обладает возможностями для обновления и бессрочного обслуживания ИТ-инфраструктуры. Подобные крупные предприятия могут использовать аутсорсинг также и в качестве положительного биржевого фактора, в частности, передача функции бухгалтерского учета независимым специалистам способно косвенно повысить репутационный индекс, доверие к прозрачности ведения бизнеса.
В условиях, когда оценить эффект и масштабы преобразований затруднительно, комплекс задач аутсорсинга сводится к единственной и единственно верной роли - отвлекать руководство предприятия от инвестирования в непрофильные активы, акцентируя внимание на основном виде деятельности и экономя ценные оборотные средства. В любом случае, четко выделяются, контролируются и планируются расходы на ИТ-сферу, а концентрация остальных усилий на основном бизнесе способна максимизировать экономический эффект.
