CC BY
17
УДК 316.346.32 - 053.9 ББК 60.542.18 К 39
М.Х. Килясханов,
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры административного права Ессентукского института управления бизнеса и права, г. Ессентуки, тел.: +79600144201, e-mail: [email protected]
Ж.М. Китокова,
соискатель кафедры философии и социологии Адыгейского государственного университета, г. Майкоп, тел.: +78782293601, e-mail: [email protected]
МЕХАНИЗМЫ КОНСОЛИДАЦИИ И СОЦИАЛЬНОГО
ДРОБЛЕНИЯ КАК ФАКТОРЫ ВКЛЮЧЕННОСТИ ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ В ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПРОЦЕСС
(Рецензирована)
Аннотация. В общественном сознании возраст представляет собой одну из форм социальной маркированности. Принадлежность к конкретной возрастной группе определяет исходные ожидания, направленные на человека, его статус и, соответственно, отношение к нему. Одновременно с этим возраст представляет собой один из факторов формирования собственного жизненного сценария человека. В этом смысле возраст является не только хронологическим показателем количества прожитых дней, но и социальной характеристикой. В статье рассматривается социальное измерение возраста в контексте проблемы включенности пожилых людей в жизнь общества. Рассматриваются факторы, определяющие включенность пожилых людей в социальный процесс, а также факторы их изоляции. Исследуются альтернативы текущим тенденциям исключения пожилых людей из активной общественной жизни.
Ключевые слова: возраст, социальная консолидация, социальное дробление, изоляция, пожилые люди.
M.Kh. Kilyaskhanov,
Candidate of Philosophy, Associate Professor, Associate Professor of Department of Administrative Law, Essentuki Institute of Management of Business and Law, Essentuki,ph.: +79600144201, e-mail: [email protected]
Zh.M. Kitokova,
Applicant of Department of Philosophy and Sociology, the Adyghe State University, Maikop,ph.: +78782293601, e-mail: [email protected]
MECHANISMS OF CONSOLIDATION AND SOCIAL CRUSHING AS FACTORS OF INCLUSIVENESS OF ELDERLY PEOPLE IN PUBLIC PROCESS
Abstract. In public consciousness the age represents one of the forms of a social markedness. Belonging to specific age group defines the initial expectations directed to the person, his status and, respectively, the attitude towards him. Along with this, the age represents one of the factors of formation of own vital scenario of the person. In this sense the age is not only a chronological indicator of number of the lived days, but also the social characteristic. The paper examines social measurement of age in the context of a problem of inclusiveness of elderly people in life of society. The
factors defining inclusiveness of elderly people in social process, as well as factors of their isolation are considered. Alternatives to the current tendencies of an exception of elderly people of active public life are investigated.
Keywords: age, social consolidation, social crushing, isolation, elderly people.
Для любого общества характерно наличие множества критериев, по которым можно произвести ранжирование отдельных групп населения, при этом эти критерии деления имеют как идеально-теоретический характер, так и представляют собой вполне реальное основание самоопределения членов общества. В современном обществе является нормой деление по имущественному критерию, национальной принадлежности, профессии, характеру вероисповедания и т.д., причем каждая из форм деления представляет собой значимый социальный фактор, определяющий характер взаимоотношений как внутри условно выделяемой группы, так и в рамках межгруппового общения. Одним из таких вариантов деления является усмотрение различий по критерию возраста, в результате которого происходит рассмотрение различных возрастных групп, обладающих специфическими социальными характеристиками.
Разделение по возрастному критерию имеет высокий потенциал на уровне социальных исследований, поскольку позволяет определить набор характеристик, присущих представителям различных возрастных групп, на основании сбора статистических материалов и анализа таких аспектов, как статусная определенность людей различного возраста, выполняемые ими социальные роли и, соответственно, возлагаемые на них ожидания, исторические особенности времени социального становления. На деле возраст представляет собой характеристику, косвенно указывающую на уровень жизненного опыта, степень социализации, образованность человека, профессиональные возможности и т.д. Таким образом, знание возраста позволяет сформировать набор ожидаемых
качеств, присущих представителям конкретной группы, оценить прогностические возможности возрастной социологии и, в частности, выявить эффективность отдельных социальных технологий, ориентированных на конкретную аудиторию. Вместе с тем, возрастное деление находит отражение не только на уровне научного дискурса - оно широко отражено на уровне общественного сознания и представляет собой одно из базовых представлений, характеризующих предположительный сценарий жизни каждого человека. В той или иной мере возраст актуален для человека с самого детства, поскольку определяет уровень возможностей (возрастной ценз на отдельные виды деятельности, социальный рубеж включения в школьную образовательную структуру), при этом возраст выступает не только как характеристика количества прожитых дней, но и как момент статусной [1; 70] определенности: старшие обладают повышенным авторитетом и расширенным набором прав. Здесь вступает в силу социально-культурная определенность коммуникативных процессов [2; 283].
В дальнейшем практика возрастного деления продолжается рядом социальных рубежей: получение паспорта, достижение совершеннолетия, призыв в армию для мужчин, достигших совершеннолетия, и т.д. Однако здесь, на уровне социальных «вех» развития человека, обнаруживается существенный провал: в то время как начальный этап жизни человека насыщен статусными изменениями, связанными с возрастом, то начиная с момента совершеннолетия и вплоть до выхода на пенсию отсутствуют какие-либо значимые нормативно определенные факторы, характеризующие возрастную особенность жизненного этапа.
Безусловно, естественное деление, принятое на уровне социального дискурса, содержит в себе значительно больше условных промежутков. Однако в целом наиболее распространенным подходом является выделение детей, молодежи, зрелых членов общества и пожилых людей.
Примечательно, что выход на пенсию является одним из ведущих факторов, определяющих социальный статус пожилого человека. Переход от активного самообеспечения к обеспечению государством базового минимума потребностей определяет момент исключения из активной сферы социальной деятельности. И несмотря на то, что многие граждане пенсионного возраста сохраняют трудоспособность, на уровне общественного сознания присутствует устойчивая модель восприятия, связывающая старость со временем социального самоисключения. И здесь мы приходим к постановке проблемы социальной изолированности пожилых людей, тенденция к которой наблюдается в современном обществе [3; 14]. Для того чтобы понять, каким образом складывается тенденция обособления пожилых людей, рассмотрим их отношение к основным принципам разделения и консолидации членов общества. В качестве отправного пункта берется гипотеза о том, что основанием изолированности становится как ослабление объединяющих социальных факторов, так и высокая интенсивность факторов социального разделения. Для того чтобы теоретический обзор был более четко структурирован, нами будут рассмотрены основные формы включенности в социальный процесс, выделенные по критерию институциональной определенности и отношению к коммуникативной среде.
В первую очередь, рассмотрим проблему социальной изоляции пожилых людей на примере института семьи как наиболее близкой среды коммуникации. С одной
стороны, совместная включенность в семейную группу представляет собой мощный консолидирующий фактор, при этом осуществление внутри семейной группы различных социальных функций определяет момент значимости человека, ценности его участия в общественном процессе. Пожилые люди в данном случае выступают, с одной стороны, как источник социального опыта, который они, по возможности, передают младшим членам семейной группы, с другой - как относительно свободные в плане временных ресурсов люди, обладающие расширенными возможностями по замещению в отдельных социальных функциях (например, уход за детьми). Данные аспекты имеют положительное значение и определяют востребованность социального ресурса пожилых людей в семейных группах. Вместе с тем, существуют тенденции обратной направленности, связанные со стремлением представителей младших возрастных групп к обретению самостоятельности, выходу из-под опеки. Данное явление повторяется циклически на протяжении многих лет, что не позволяет рассматривать его как фактор, актуализировавшийся исключительно на современном этапе развития общества. Вместе с тем, если говорить о степени интенсивности векторов социального обособления молодежи и, как следствия - стремления к разрыву тесного социального контакта с представителями старшего поколения, налицо постепенный рост актуальности индивидуалистических тенденций, определяющих выход молодых людей за рамки коммуникативного пространства семейной группы. Здесь процесс нарушения социальных связей харктеризуется не столько старением представителей старшего поколения, сколько взрослением молодежи. Тем не менее, данный фактор имеет чрезвычайно серьезное значение. Таким образом, имеет место ситуация нарушения консолидирующего основания в
процессе перехода представителей младшего поколения из детского возраста в возрастную группу молодежи. Спектр направлений социальной коммуникации с пожилыми людьми зачастую сводится к функциональному взаимодействию материально-экономического характера (содержание внуков, предоставление жилищной площади и т.д.), что приводит к существенной изоляции пожилых людей. Одновременно с этим имеют место деструктивные модели развития отношений, связанные с утверждением молодыми людьми самостоятельности через конфликт, отрицание авторитета старших. Также высокую проблематичность приобретает изменение статуса пожилого человека на иждивенческий в ситуации, когда он утрачивает трудоспособность. В итоге социальный вес в семье существенно падает, что отражается как на системе отношений, так и на личностном самоопределении пожилого человека.
Следует отметить, что обозначенные процессы наиболее остро проявляются в неблагополучных семьях, члены которых имеют негативную социальную определенность (включенность в деструктивные группы, наркомания, алкоголизм и т.д.), где дисфункциональность семьи приводит к нарушению родственных взаимоотношений.
Помимо института семьи, одной из основных сфер включенности является трудовая деятельность. И здесь консолидирующим фактором является общность интересов членов коллектива, наличие общего поля коммуникации, необходимость совместного решения трудовых задач. Развитая система трудовых отношений определяет, в частности, авторитет пожилых людей, обладающих высоким уровнем профессиональных навыков и серьезным опытом. Здесь, анализируя процесс социальной изоляции пожилых людей, следует различать два основных варианта развития событий: снижение уровня социальной значимости
в коллективе, связанное с падением трудоспособности, а также выход из трудового коллектива. В первом случае основная причина состоит в постепенной утрате профессионально значимых качеств ввиду ограниченных возможностей здоровья, в результате чего происходит постепенное снижение эффективности, падение авторитета и т.д. Одним из аспектов, определяющих снижение конкурентных качеств пожилых людей на рынке труда, является низкий уровень (в сравнении с молодыми людьми) гибкости, адаптивности, что в условиях бурного развития ряда профессиональных сфер приводит к снижению авторитета в коллективе, а также к возможности потери трудового места. Одновременно с этим высокая динамика изменения культуры, связанная с глобализационными процессами [4], определяет момент снижения числа «точек пересечения» представителей различных поколений в коллективе. Для современного общества характерны чрезвычайно интенсивные показатели трансформационной динамики [5; 295], что не является в данном случае благоприятным фактором. Во втором случае имеет место прямой выход из коммуникативного пространства трудового коллектива, с последующим изменением образа жизни с активного (включающего в себя трудовую деятельность, функционально обусловленные контакты) на пассивный. Очевидно, что утрата одного из значимых полей коммуникации приводит к снижению уровня социальной включенности. Выход на пенсию в данном случае представляет собой значимый рубеж: наличие материального обеспечения от государства нивелирует материальный стимул к труду, в результате чего в широком ряде случаев происходит отход от активной трудовой деятельности. В результате внешняя определенность возрастного статуса и внутренние физиологические изменения становятся причиной выхода из сферы активной
экономической деятельности. Утрата трудоспособности по состоянию здоровья существенно меняет социальное положение пожилых людей, переводит их положение в статус иждивенческого [6; 64]. Преимущественной формой экономических отношений, в которые включены пенсионеры, становится потребление.
Помимо трудовой деятельности и включенности в институт семьи, большое значение имеет характер внеинституциональных коммуникативных процессов. И здесь мы видим следующее: с возрастом происходит снижение внешней коммуникативной активности, направленной на расширение круга общения. Взаимодействие с окружающими людьми приобретает ситуативный характер, определяемый функциональными контактами и доступностью взаимодействия с отдельными людьми. Большое значение приобретают такие факторы, как пространственная удаленность круга знакомых, а также доступность средств связи. При этом под доступностью понимается не только возможность приобретения цифровых гаджетов и оплаты телефонной связи. Доступность средств коммуникации во многом определяется пониманием спектра текущих возможностей, владением навыками цифрового общения и преодолением психологического барьера, существующего у представителей старшего поколения в отношении современных средств связи.
Одним из чрезвычайно значимых факторов в данном случае выступает уровень коммуникации между представителями различных поколений. Общение с молодежью, обладающей высоким уровнем знаний в области современных достижений в науке и технике, открывает для пожилых людей широкие перспективы по приобщению к продуктам современной культуры. Одновременно с этим, активная коммуникация молодежи с представителями старшего поколения выступает в качестве
того основания, которое определяет «сглаживание различий», приобретение общего социального опыта и усреднение отдельных социальных позиций. Здесь мы снова возвращаемся к исходной проблеме - механизмам консолидации и механизмам формирования разобщенности и обособленности представителей различных возрастных групп.
Старость представляет собой не только биологическое состояние организма, но и важный социальный стереотип. В текущем характере социального мировоззрения заложены исходные ожидания по отношению к молодежи и, соответственно, исходные ожидания по отношению к пожилым людям. Как следствие, взаимоотношения между представителями различных возрастных групп реализуются во многом стереотипно, причем эти стереотипы имеют не столько характер устоявшегося понимания специфики взаимодействия, сколько характер устойчивой модели, реализуемой как представителями младших возрастных групп, так и пожилыми людьми. С учетом того, что в настоящее время отмечается тенденция социальной изоляции пожилых людей, их обособления, очевидно, что подобного рода тенденция находит не только отражение, но и последующее закрепление на уровне общественного сознания. В результате исходные социальные предпосылки, характеризующие состояние институциональной сферы и косвенное влияние на ситуацию отдельных культурных установок, соединяясь со сферой общественного сознания, в конечном итоге способствуют закреплению деструктивной модели взаимодействия, связанной не столько с конфликтной формой взаимодействия, сколько с отграничением социальной жизни молодежи и зрелых членов общества от социальной жизни пожилых людей.
Здесь мы видим четко прослеживаемую на уровне общественного сознания тенденцию к закреплению
механизмов социального разделения по возрастному признаку. Что характерно, подобного рода тенденция имеет укорененность в идеологии индивидуализма, в котором интересы отдельной личности имеют преобладающее значение. Вместе с тем, для российского общества одной из преобладающих культурных традиций является коллективизм, установки которого предполагают интенцию на достижение общности, в противовес развиваемой в индивидуализме идее обособления личности.
Это позволяет судить о том, что российское общество на культурном
уровне имеет потенциал развития механизмов межпоколенной консолидации, основанной на актуализации коллективных ценностей. Частым примером их реализации является признание значимости интересов социальных групп, в которые человек включен, вместо противопоставления интересов человека и группы, как это имеет место в индивидуализме. Учитывая исторический опыт, можно судить о том, что развитие установки на социальную общность, на объединение интересов членов общества является серьезным основанием улучшения условий социальной жизни пожилых людей.
Примечания:
1. Смирнова Т.В. Социальный статус пожилых людей: социологический анализ // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. 2012. № 1-1. С. 70-78.
2. Самойлов С.Ф. Проблема коммуникации в социально-философской мысли 20 столетия // Общество и право. 2012. № 2 (39). С. 283-285.
3. Овсянникова Н.В. Социальный потенциал благополучного старения современного человека // Общество: философия, история, культура. 2016. № 1. С. 14-16.
4. Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / сост. А.Я. Алхасов; пер. с англ. А.Я. Алхасова, Н.Я. Маз-лумяновой; науч. ред. пер. Г.С. Батыгин. М.: Ин-т фонда «Общественное мнение», 2003. 336 с.
5. Нарыков Н.В. К вопросу об определении факторов интенсификации современных политических процессов // ИСОМ. 2014. № 6-1. С. 295-298.
6. Шевченко А.И. О некоторых подходах к осмыслению проблем социальной реабилитации и адаптации лиц с ограниченными возможностями // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 2. С. 64-67.
References:
1. Smirnova T.V. The social status of the elderly people: a sociological analysis // News of TulGU. Humanitarian sciences. 2012. No. 1-1. P. 70-78.
2. Samoilov S.F. The problem of communication in social and philosophical thought of the 20th century // Society and Law. 2012. No. 2 (39). P. 283-285.
3. Ovsyannikova N.V. Social potential of the successful aging of a modern person // Society: philosophy, history, culture. 2016. No. 1. P. 14-16.
4. Schutz A. The semantic structure of the everyday world: essays on phenomeno-logical sociology / comp. by A.Ya. Alkhasov; transl. from English by A.Ya. Alkhasov, N.Ya. Mazlumyanova; scient. ed. of transl. by G.S. Batygin. M.: Institute of the "Public Opinion" Fund, 2003. 336 pp.
5. Narykov N.V. On the problem of determination of the factors for the intensification of modern political processes // ISOM. 2014. No. 6-1. P. 295-298.
6. Shevchenko A.I. On some approaches to understanding the problems of social rehabilitation and adaptation of disabled people // Humanitarian, Socio-Economic and Social Sciences. 2014. No. 2. P. 64-67.
