CC BY
393
I. ПРОБЛЕМЫ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО И ЯЗЫКОВОГО АНАЛИЗА ТЕКСТА, ДИСКУРСА И КОММУНИКАЦИИ
УДК 811. 11
Е.Г. Беляевская
МЕДИЙНЫЙ ДИСКУРС: КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ ИНТЕРПРЕТАЦИИ СОБЫТИЯ
(на материале английского языка)
В статье рассматриваются новые тенденции в конструировании англоязычного новостного и аналитического медиадискурса для обеспечения прагматически-ориентированной интерпретации события. Помимо привлечения оценочной лексики и использования концептуально-метафорической репрезентации события, анализируется обращение к сегментированным цитатам и изменение фокусировки фрейма события посредством введения дополнительной информации, формирующей новые оценочные шкалы.
Ключевые слова: медиадискурс, когнитивные модели, событие, фрейм, концептуально-метафорическая репрезентация, сегментированная цитата, интерпретация, оценка.
Как известно, восприятие человеком окружающей действительности является интерпретационным. Это означает, что благодаря особенностям отражательной способности мозга сознание фиксирует не ту информацию, которую могли бы дать точные физические приборы, регистрирующие параметры окружающей среды, но данные, которые необходимы человеку для обеспечения жизнедеятельности и принятия адекватных решений в соответствующей ситуации. Например, многочисленные эксперименты по восприятию цвета человеческим глазом показывают, что в многоцветном окружающем мире, как оказывается, намного важнее определить не само качество цвета (красного, синего или оранжевого), а соотношение освещенного и неосвещенного пространства и положение источника света, поскольку положение тени дает возможность точнее установить параметры перемещения движущегося объекта.
Любое знание можно считать интерпретационным, что приводит к признанию того, что в основе отражения знаний о мире в языке, который служит основным средством получения, переработки, хранения и передачи информации, также лежит интерпретация. По мнению Н.Н. Болдырева, специфика восприятия окружающего мира человеком, осмысления его результатов и их представления в языковой форме непосредственно связана с интерпретирующей функцией языка. Языковая интерпретация определяется им как
«вид познавательной активности, процесс и результаты понимания и объяснения человеком мира и себя в этом мире, процесс и результат репрезентации мира, которая основана, с одной стороны, на коллективных представлениях о мире и, с другой стороны, на его личном опыте взаимодействия с ним. Это проекция мира, или знание о мире, «погруженное» в коллективно-языковое и индивидуально-языковое сознание человека» [Болдырев 2014: 21]. Н.Н. Болдырев подразделяет языковую интерпретацию на первичную и вторичную, считая, что «вторичная интерпретация индивидуальна по своей сути и представляет собой интерпретацию коллективных знаний и коллективных когнитивных схем в индивидуальной концептуальной системе конкретного человека» [Болдырев 2014: 23].
Таким образом, язык закрепляет ту интерпретацию мира, которая сложилась в данном языковом сообществе. Однако, помимо языковой интерпретации мира и знаний о мире, представленной в двух формах - коллективно отработанной и индивидуально-креативной, - можно говорить о дискурсной интерпретации мира и знаний о мире, т.е. о выражении авторского отношения к происходящим событиям, людям или объектам в процессе речевой деятельности. Иными словами, в своей повседневной жизни человек постоянно получает информацию в языковой форме, передает информацию в процессе письменной или устной коммуникации в языковой форме,
и при этом он высказывает свое мнение и фиксирует свою точку зрения по поводу предмета обсуждения, т.е. интерпретирует предмет сообщения.
Дискурсная интерпретация отличается от вторичной интерпретации мира, по Н.Н. Болдыреву, тем, что вторичная интерпретация в большей степени ориентирована на систематизацию знаний о мире и формирование индивидуального мировидения каждого конкретного человека (или определенной тесно связанной, но небольшой группы людей). Дискурсная интерпретация, по определению, обеспечивает трансляцию в языковой форме индивидуального или коллективного мировидения некоторому получателю информации. В этом смысле дискурсная интерпретация направлена на конструирование предмета сообщения таким образом, чтобы в нем отражалось некоторое заданное мировидение, отличающееся от других возможных интерпретаций и представленное как единственное истинное. Для реализации этого замысла, заранее обдуманного или возникшего спонтанно, нужны специальные, соответствующие коммуникативному заданию языковые средства, и в первую очередь это должны быть те средства, в семантике которых присутствует оценочная составляющая.
Совершенно очевидно, что интерпретация предмета сообщения тесно связана с оценкой. Неслучайно поэтому, говоря об интерпретации мира и знаний о мире в языке, Н.Н. Болдырев отмечает, что процессы вторичной концептуализации и процессы вторичной категоризации непосредственно связаны с новыми знаниями об объектах и событиях мира, и эти знания зачастую носят оценочный характер [Болдырев 2014: 22]. Следовательно, возникает вопрос о соотношении интерпретации и оценки.
В классической теории языковой оценки обычно рассматривается структура оценки, и выделяются разные типы оценки [Вольф 1985; Арутюнова 1988]. При общей стройности теории, на которой основываются многочисленные исследования языкового материала, имеется целый ряд случаев, когда и тип, и основание оценки трудно определить. Например, трудно определить знак +/- в оценке сравнения.
Кроме того, хорошо известно, что оценочная составляющая семантики обладает очень высокой степенью вариативности. В зависимости от конкретной коммуникативной ситуации одно и то же по лексическому составу высказывание может приобретать диаметрально противоположную эмоционально-оценочную направленность. Клас-
сическими примерами здесь являются фразы типа: How very considerate of you! How very clever of you!, которые в разных коммуникативных ситуациях могут выражать искреннее восхищение или выступать в качестве обычной формулы вежливости, но также могут звучать издевательски и саркастически. Как было показано в [Беляевская 1990], оценка высказывания настолько вариативна, что может зависеть от того, на кого из участников коммуникации она направлена. Одно и то же резко отрицательное или максимально положительное оценочное слово может формировать контексты, реализующие системную оценочную значимость единицы, если оно обращено на третье лицо (Он подлец; он негодяй; он великий человек; он гений). Положительная оценка, обращенная на второго коммуниканта, превращается в лесть и может звучать иронично, или даже издевательски (Ты великий человек; ты гений). В этой же коммуникативной ситуации отрицательная оценка усиливается и превращается в прямое оскорбление (Ты подлец; ты мерзавец). В то же время, обратив отрицательную оценку на себя, говорящий уменьшает ее интенсивность (А я, подлец такой, даже не позвонил. Как забыл - не понимаю). Используя положительно-оценочную лексику по отношению к самому себе, говорящий либо обращает свое высказывание в шутку, либо полностью нейтрализует положительную оценку и даже превращает ее в отрицательную (Я - гениален!).
Высокая вариативность оценки в контексте позволяет сделать вывод о том, что оценочные языковые средства играют важную, но не определяющую роль при формировании оценочного контекста, который может формироваться и на основании безоценочных (нейтральных с точки зрения оценочной значимости) языковых средств. Намного более важным в этом плане является экстралингвистический субстрат - описываемая в контексте ситуация. Здесь знак оценки ситуации будет меняться в зависимости от точки зрения. Например, словосочетание острый нож будет оцениваться положительно, если человеку нужно быстро приготовить салат, но то же самое словосочетание будет передавать отрицательную оценку, если речь идет о предметах, которые должны быть вне пределов досягаемости очень маленького ребенка.
Кроме того, необходимо учитывать тот факт, что интерпретация объекта или события шире, чем просто эмотивное отношение к этому объекту или событию, отраженное
в дискурсе, хотя, безусловно, интерпретация, будучи конструированием индивидуально-авторского видения события (или объекта), включает в себя также и оценку.
Рассматривая когнитивные механизмы, продуцирующие коннотацию в семантике слова (т.е. в определенном смысле оценочную интерпретацию объекта обозначения, отраженного в семантике слова), мы высказывали мысль о том, что коннотация формируется концептуальным основанием семантики соответствующего лекси-ко-семантического варианта слова - его концептуальной внутренней формой [Беляевская 2005]. Это вытекает из концепции двухуровневой организации семантики всех языковых сущностей, при которой, помимо собственно семантического уровня, выделяется глубинный уровень семантики. Глубинный семантический уровень представлен концептуальными структурами (разного рода и разной степени сложности - от относительно простых образ-схем до сложных многоуровневых образований). Подобные концептуальные основания семантики «структурируют» исходное знание о референте и, соответственно, смысловое содержание, задаваемое обозначаемым (или референтом), выделяя в нем более важные признаки, которые выводятся в фокус внимания, и менее важные признаки, которые переводятся на «второй план». С учетом роли этой концепции коннотацию можно определить как логически выводную информацию, получаемую на основании знания обозначаемого фрагмента действительности и той концептуальной структуры, которая лежит в основе семантики соответствующего обозначения [Беляевская 2005: 59-61]. Так, например, у английского существительного spawn, семантика которого основывается на концептуальном представлении о «безудержном расширении», помимо прямого значения «кладка яиц у рыб, земноводных и моллюсков», имеется переносное значение - «большое количество», которое имеет отрицательную коннотацию, появление которой поддается логическому объяснению. Известно, что рыбы, земноводные и моллюски производят на свет миллионы икринок, из которых до взрослого состояния доживают единицы. Перенос этого знания на другую предметную область, например, на детей человека или на появление большого количества компьютеров (Modern technologies as well as the spawn of computers have changed the world), неизбежно должен привести к формированию отрицательной оценки (ср. русск. «засилье компьютеров»). Идея «неконтролируе-
мого расширения», передаваемая концептуальным основанием семантики лексемы, на основании операции логического вывода также позволяет «предсказать» появление отрицательной коннотации при отнесении именования spawn к другим фрагментам действительности.
Концепция двухуровневой организации семантики применима не только к лексическим и фразеологическим единицам, но также и к дискурсу. Действительно, смысловое содержание некоторого сообщения (письменного или устного) должно быть некоторым образом организовано, чтобы передавать не только фактическую информацию, но и авторское видение предмета сообщения и авторское отношение к предмету сообщения. В качестве некого организующего момента в дискурсе могут выступать две концептуальные структуры:
во-первых, схематизированное представление о жанре формируемого сообщения и о типе текста, к которому формируемое сообщение принадлежит; и
- во-вторых, схематизированное представление о предмете сообщения, отражающее его авторскую интерпретацию.
Все сказанное удобнее всего проследить на материале дискурса СМИ, для которого авторское видение предмета сообщения имеет особое значение, поскольку именно в дискурсе СМИ наиболее отчетливо проявляется интерпретационная составляющая коммуникации между автором и читателем.
Как известно, мало кто из исследователей дискурса СМИ, и шире - медиадискурса, - продолжает считать, что авторы в рамках этой дискурсивной практики абсолютно полно и объективно освещают происходящие события, даже если иметь в виду только информационные или новостные жанры. Лозунг англоязычной прессы We don't make news, we just report it (мы не создает новости, мы только сообщаем о них), который в 60-е и 70-е гг. ХХ в. проводил границу между «свободной» прессой и «пропагандой», постепенно ушел в прошлое. В настоящее время большинство исследователей признает, что как новостные, так и аналитические материалы прессы, телевидения и радио отражают идеологию автора и/или редакции информационного источника [Fowler 1994; Bednarek 2006].
В задачи настоящей статьи входит рассмотрение когнитивных механизмов, посредством которых может создаваться задаваемая автором интерпретация предмета сообщения (объекта или
события) в англоязычном медиадискурсе, формирующая его эксплицитную или имплицитную оценочность. В качестве материала в нашем исследовании выступает новостной и аналитический дискурс современной английской и американской «качественной» прессы, которая в отличие от «массовой» прессы декларирует свою объективность, т.е. способность трезвого анализа происходящего, исключающего эмоциональное личностное отношение к событию. Рассмотрение кратких информационных сообщений и аналитических статей таких газет и журналов, как: The Times, The Guardian, The International Herald Tribune, The New York Times, The Wall Street Journal, The Economist, The Time, The Newsweek и др. за период с 1995 по 2014 г. показывает, что в дискурсе современной «качественной» британской и американской прессы прослеживается ряд новых тенденций, связанных с более эксплицитной интерпретацией событий, предлагаемых вниманию читателя.
Новостной анализ долгое время привлекал мало внимания исследователей лингвистов, несмотря на свою компактность, которая позволяет проследить реализацию практически всех текстовых категорий и особенностей на очень небольшом по объему речевом произведении. Однако благодаря работам Т.А. ван Дейка [van Dijk 1988], стало очевидным, насколько интересен этот языковой материал как для традиционных, так и для когнитивных лингвистических исследований.
Новостной дискурс, прежде всего, представлен краткими информационными сообщениями, которые по определению направлены на сообщение фактов. Журналисты традиционно определяли этот газетный/ журнальный жанр как «5W» - who, what, where, when, why, - т.е. как краткое описание того, что и где произошло. Несмотря на то, что, как мы отмечали выше, любое восприятие интерпретационно по самой своей сути, и, следовательно, любой пересказ увиденного или услышанного также является интерпретацией, информационные сообщения данного типа ввиду своего ограниченного объема практически не дают текстового пространства для развернутого выражения авторского отношения к описываемому событию.
Примером такого краткого информационного сообщения может служить текст из журнала «The Economist»:
(1) In Cambodia a four-month deadlock was resolved when rival political parties agreed to form a coalition government. Hun Sen will be the sole prime
minister and Prince Norodom Ranariddh will be president of the National Assembly (The Economist, Nov. 21st 1998).
Вследствие своей краткости новостной дискурс имеет намного больше читателей, чем аналитический дискурс, и поэтому вряд ли следует полностью доверять декларации о том, что он полностью нейтрален и лишен идеологической нагрузки. В настоящее время большинство исследователей, особенно работающих в области когнитивной лингвистики, вводят в изучение медиа-дискурса новый аспект - идеологию, которую можно определить как доминантный в социальном и политическом отношении набор ценностей и убеждений, который представляет собой не некую отвлеченную абстракцию, но вполне конкретное основание для формирования любых текстов посредством использования языковых средств [Carter & Nash 1997: 21]. При этом на первый план выходит задача выявления тех механизмов, которые обеспечивают формирование идеологически-ориентированного дискурса.
Следует учитывать тот факт, что механизмы когнитивного воздействия на аудиторию в новостном дискурсе носят достаточно скрытый характер. Наиболее очевидным механизмом усиления прагматического воздействия новостного дискурса, который в целом носит экстралингвистический характер, является отбор новостей для публикации, а также распределение новостей по степени важности в пределах той или иной рубрики, содержащей краткие информационные сообщения. Признание того или иного события или факта достойным освещения в СМИ (newsworthy) зависит от того, какую картину происходящего в мире некий медийный орган хотел бы представить читателям. В частности, предстоящая свадьба голливудских звезд для американских читателей может показаться более важной, чем новости из Ирака или Ливии.
Что касается лингвистических механизмов интерпретации события, используемых в кратких информационных сообщениях, то проведенный нами анализ позволил выделить четыре наиболее частотные когнитивные модели - типовые способы преобразования контекста для обеспечения заданной интерпретации события.
В качестве первой модели интерпретации события в новостном дискурсе следует назвать введение эмотивно-оценочной лексики в текст краткого информационного сообщения. В качестве иллюстрации приведем следующие тексты.
(2) The Netherlands and the UK kicked off elections for the European Parliament that are being seen as a barometer of anti-European sentiment (The Wall Street Journal, May 23 2014).
(3) In another sharp turnaround from the Bush era, America's Environmental Protection Agency ruled that carbon dioxide and five other greenhouse gases were pollutants that posed a threat to public health, delighting greens and disappointing some business groups, which gave warning of the cost of further regulation. Scientists at the EPA have long favoured such a ruling, which did not contain any specifics about reducing emissions of the pollutants (The Economist April 25th 2009).
Как мы видим, в тексте (2) используется глагол to kick off (informal to begin [MED] начать), который в силу своего весьма разговорного характера достаточно трудно представить на страницах серьезного политического аналитического журнала. Тем не менее, данный глагол делает текст похожим на устное сообщение и демонстрирует не самое серьезное отношение автора новостного сообщения к выборам к Европарламент, которые по сложившейся практике чаще всего отражают негативное отношение европейцев к Евросоюзу (anti-European sentiment). Текст (3) знакомит читателя с некоторыми деталями постановления, принятого Американским агентством по охране окружающей среды, и включает в себя указание на чисто эмоциональное отношение к нему «зеленых», которые в восторге (delighting greens), и бизнес сообщества, которое глубоко разочаровано (disappointing some business groups). В этом тексте автор также выражает отрицательное отношение к Президенту Бушу, во время правления которого США в резкой форме отказывались от принятия каких-либо мер по охране окружающей среды. Принятие нового постановления характеризуется в новостном сообщении как sharp turnaround - резкий поворот к лучшему (an important change in the situation that causes it to improve). Это позволяет посмотреть на сообщаемую новость немного по-другому и прийти к выводу о том, что наступили новые времена, и США наконец-то стали вместе с другими странами принимать действенные меры по ограничению выброса вредных веществ в атмосферу.
Таким образом, введение даже единичных оценочных слов в нейтральный текст позволяет существенно изменить нейтральное исходное описание события, сообщив ему требуемую оценочную окраску. Описанная нами модель интер-
претации события хорошо известна; она приобретает все большее распространение в современном новостном дискурсе качественной прессы, часто сочетаясь со второй моделью интерпретации события - использованием концептуально-метафорической репрезентации. Примером реализации этой модели может быть следующий текст:
(4) China's central bank pumped 265 billion yuan ($ 42 billion) into the money markets, its second huge injection of cash in as many weeks. The People's Bank of China thus will keep money market rates low to help spur growth (The Economist Oct. 13 th 2012).
В новостном сообщении (4) присутствуют репрезентанты трех частотных метафорических концептов, функционирующих в современном английском языке. Прежде всего, это представление денежных средств в виде потока ВОДЫ: to pump (закачивать) ... billion ... into the money markets. Метафора ВОДЫ, как показывает изучение новостных сообщений, является в этом виде дискурса одной из наиболее частотных, например, Sun Times's advertising revenue is drying up = букв. поток доходов пересыхает; ... (company) confirmed a surge in earnings buoyed by a wave of mortgage refinancing = увеличение доходов (букв. резкий подъем воды), обусловленное (букв. поддерживаемый на плаву) волной ... и др. Кроме того, в тексте (4) имеется указание на медицинскую метафору (injection of cash) и метафору ДВИЖЕНИЯ НА ЛОШАДИ (to help spur growth = «подстегнуть» экономический рост (букв. пришпорить)). Совокупность сразу трех метафорических репрезентаций в одном очень коротком тексте формирует интерпретационную картину состояния китайской экономики, которая, по мнению автора новостного сообщения, тяжело больна и требует постоянных, колоссальных (huge) вливаний, без которых она не способна «двигаться» вперед.
Обычно обе описанные выше модели интерпретации события тесно переплетаются. В приведенных выше примерах в тексте (2) реализуется репрезентант концептуальной метафоры ОБСТАНОВКА/ СИТУАЦИЯ В СТРАНЕ - КЛИМАТ (a barometer of anti-European sentiment), а текст (4) содержит оценочное слово huge (extremely large in size, enormous [MED]).
Третья модель интерпретации события в новостном дискурсе состоит в использовании цитации. Может показаться, что краткие информационные сообщения уже в силу своего весьма
ограниченного объема не предполагают использование цитат, однако сегментированные цитаты (отдельные слова или небольшие по длине словосочетания, отражающие смысл цитируемого высказывания) являются очень удобным механизмом формирования оценочности всего текста.
Цитаты, будучи фрагментами авторского текста, оценочны по определению, поскольку они несут на себе отпечаток исходной модальности автора, его отношение к анализируемым или описываемым событиям. Однако в ряде случаев оценка может носить скрытый, неявный, характер, как, например, в следующем случае:
(5) Angela Merkel paid a quick visit to Athens. Germany's chancellor said she hoped that Greece would remain a member of the euro zone, praised the country's progress on cutting expenditure and offered "practical" assistance with structural reforms (The Economist Oct. 13 th 2012).
В приведенном новостном сообщении ссылка на практическую помощь в осуществлении структурных реформ экономики, которую предлагает Канцлер Германии Ангела Меркель, может быть интерпретирована по-разному. Во-первых, это может быть уточнение характера помощи, что по общей логике ситуации должно быть оценено положительно. Но в этом случае возникает вопрос о том, почему так важно, чтобы это слово воспринималось читателем как цитата. При этом следует учесть, что в английском языке есть выражение in inverted commas - used for showing that the word or phrase that you are using is not completely accurate or suitable [MED], т.е. кавычки могут указывать на дополнительный смысл или смыслы, передаваемые словом или словосочетанием, причем, возможно, смыслы, противоречащие исходному значению закавыченного выражения. В этом случае становится ясно, что то, что поначалу воспринимается как сегментированная цитата, на самом деле может быть высказыванием, смысл которого автор текста ставит под сомнение. Поэтому слово "practical" в тексте (5) может интерпретироваться как указание на попытку Ангелы Меркель осуществить практическое внешнее вмешательство в экономику Греции.
То, что в кратких информационных сообщениях сегментированные цитаты - это не столько стремление к точности подачи предлагаемой информации, сколько часть контекстуальной когнитивной модели, направленной на формирование оценочности текста, показывает следующий пример, где взятое из цитаты слово "everything"
(все) в тексте приобретает прямо противоположное значение:
(6) Fidel Castro wrote that Mr Obama misinterpreted comments by his brother, Raul Castro, Cuba's president, that Cuba was prepared to discuss "everything" with the United States. He rejected Mr Obama's call for Cuba to release political prisoners and scrap a 10 % tax on remittances from Cuban Americans (The Economist April 25th 2009).
Сопоставительное рассмотрение новостного дискурса в середине 90-х гг. ХХ в. и в 2009-2014 гг. показывает, что краткие информационные сообщения в британской и американской «качественной» прессе в настоящее время претерпевают существенные изменения, становясь более интерпретационными и, следовательно, более оценочными. В отличие от кратких информационных сообщений до 2000 г. текст новостного дискурса имеет тенденцию к увеличению (на 3-5 строк), причем трудно найти какое-либо краткое информационное сообщение, где не было бы реализовано одной из трех описанных выше моделей интерпретации события.
В качестве четвертой модели интерпретации события в медиадискурсе мы выделяем введение новых оценочных шкал, позволяющих кардинально изменить отношение читателя к сообщаемому (т.е. к описываемому событию).
Рассмотрение языкового материала позволяет подтвердить положение о том, что новостной дискурс, несмотря на свою декларируемую объективность, является, по сути, интерпретационным и содержит оценочные шкалы, отражающие идеологическую установку журналиста-автора новостного сообщения и/или того печатного органа, на страницах которого это новостное сообщение появляется. Это положение уже выдвигалось Т.А. ван Дейком, который, рассматривая структуру новостей, сделал вывод о том, что вариативность расположения «топиков» играет важную роль в процессах активизации, а также трансформации эпизодических ситуационных моделей (фреймов и сценариев), содержащихся в памяти читателя [van Dijk 1985]. Потенциальная способность фрейма (и/или сценария) к изменению своей структуры создает удобный механизм воздействия на читателя, которому предлагается не только фактическая информация о происходящем, но и ракурс ее интерпретации.
В трех перечисленных выше моделях в основе краткого информационного сообщения лежит фреймовая структура - стереотипное представление о соответствующей ситуации. Следова-
тельно, оценочная интерпретация события в тексте (или контексте) будет формироваться изменением фокусировки фрейма. Как известно, изменение фокуса фрейма может быть обеспечено разными способами. Использование оценочной лексики, использование концептуально-метафорической репрезентации события или же использование сегментированных цитат, безусловно, меняет фокусировку исходного фрейма события, акцентируя периферийные элементы фрейма.
Новыми в этом достаточно подробно описанном когнитивном механизме интерпретации события в настоящее время являются те оценочные шкалы, которые используются авторами медийных текстов. Обычно основаниями оценки являются сложившиеся в данном культурном сообществе морально-этические, религиозные и социальные нормы, а также одобряемые социально стереотипы поведения. Таким образом, оценка формируется на основании оценок, логически выводимых из сложившейся общепринятой, стереотипной, трактовки той ситуации, которая соответствует данному фрейму. Однако такого рода оценочные основания не всегда позволяют автору добиться необходимого ему ракурса видения ситуации, поэтому происходит формирование новой оценочной шкалы, соответствующей прагматическому заданию автора медийного текста.
Когнитивный механизм этой модели интерпретации события несколько парадоксально сформулировал патриарх американской журналистики Энди Руни (Andy Rooney), ведущий программы «60 минут» телеканала CBS, который говорил: «People will generally accept facts as truth, only if the facts agree with what they already believe» (Люди обычно готовы принять некоторые факты как истину только в том случае, если эти факты согласуются с тем, во что они уже верят). Это означает, что до того, как сообщать читателям новости или же предлагать свой комментарий к ним, предварительно следует сформировать некоторый набор оценок, которые будут выступать в качестве точки отсчета. Именно этим можно, по-видимому, объяснить то обилие дополнительной информации, которое присутствует в англоязычном медийном дискурсе, - в меньшей степени в новостном, и в большей степени -в аналитическом.
Тенденция к формированию оценки, в определенном смысле нарушающей сложившиеся стереотипные представления в частности, приводит к появлению потока эвфемизмов и политкорректных выражений, когда, например, авиаката-
строфа называется «неразрешенным контактом с землей» (unauthorized contact with the ground), а введение войск в Ирак называется «операцией по принуждению к миру» (peace enforcement operation). Очевидно, что здесь возникает новая оценочная шкала, модифицирующая уже существующую интерпретацию исходной ситуации: указание на отсутствие разрешения на посадку (unauthorized) имплицитно снимает вину с наземных служб аэронавигации, а указание на необходимость восстановление мира оправдывает проведение военной операции.
Следовательно, чтобы создать новую интерпретацию события, нужно задать новую оценочную шкалу и предложить ее читателю. Для этого шкала оценки, модифицирующая фокус фрейма ситуации, должна быть введена в текст, например, в качестве дополнительной информации, расширяющей описание события.
Рассмотрим следующий новостной дискурс:
(7) Hugo Chavez was re-elected as president of Venezuela, beating Henrique Capriles, a centrist state governor, by 55 % to 44 %. If he completes his six-year term, Mr Chavez will have ruled Venezuela for 20 years. He has undergone three operations for an unspecified abdominal cancer, but says he is now cured (The Economist Oct. 13th 2012).
В тексте (7) к информации, обычной для сообщений о выборах на высшие государственные посты, добавлены дополнительные данные о том, что Уго Чавес занимает пост Президента Венесуэлы уже почти 20 лет, а также о том, что он уже длительное время лечится от рака. Эта информация меняет фокусировку фрейма, заставляя читателей по инференции делать вывод о том, что Уго Чавесу, по-видимому, давно пора в отставку, особенно если учесть состояние его здоровья.
Если анализировать модели интерпретации события, реализующиеся в кратких информационных сообщениях, в диахронии, то следует признать, что все они зародились и сформировались в аналитических медийных жанрах, поскольку изначально краткие новости подавались максимально сжато и бесстрастно.
Соответственно все четыре рассмотренные нами модели интерпретации события используются не только в кратких информационных сообщениях, т.е. в новостном дискурсе, но также и в аналитических газетных жанрах для интерпретации некоторого события в контексте (тексте), причем в аналитических медийных жанрах они носят более развернутый характер и чаще, чем в новостном дискурсе, выступают совместно.
Так, например, в статье "Fighting Flares Across Eastern Ukraine", опубликованной в газете The Wall Street Journal 23 мая 2014 г. (практически еще до начала активных военных действий), на фоне описания отдельных столкновений появляется утверждение о том, что Украина обвиняет Россию в том, что она разжигает восстание, посылая людей и поставляя оружие, отмечается, что противники киевской власти очень хорошо вооружены и очень напоминают профессиональных военных и наемников ("Ukraine blames Russia for fueling the insurgency with men and weapons ... heavily armed insurgents ... professionals, some kind of mercenaries"). В той же газете в статье "Dozens Killed at Market in Western China Attack" теракт в китайской провинции Синьцзян представлен как один эпизод в бесконечной серии терактов, происходящих в Китае (a series of mass stabbings . the unrest has spread in dramatic ways ... in Xian-jiang and elsewhere in China). В подробные описания различных террористических актов в Китае включены краткие комментарии типа: building a robust system capable of preventing attacks will take China years (Китаю потребуется много лет, чтобы построить надежную систему предотвращения терактов); face a domestic backlash over a failure to protect civilians (в Китае растет резкое недовольство неспособностью властей защитить гражданских лиц); attacks will become more severe (нападения будут становиться все более ожесточенными). В результате создается картина, интерпретирующая один конкретный теракт как значительную дестабилизацию обстановки в КНР. При этом в других материалах, представленных в газете, не упоминаются теракты (и вообще - какие-либо негативные события) в Ираке и Афганистане, имевшие место в то же самое время.
Подводя итоги, отметим, что изучение современного медиадискурса показывает, что сообщение читателю фактической информации, равно как и предлагаемый читателю аналитический комментарий вряд ли следует рассматривать как спонтанный, непредвзятый, личностный взгляд на происходящие события. Напротив, анализ интерпретирующего основания описываемых событий позволяет сделать вывод о том, что сообщения в СМИ целенаправленно конструируются по определенным когнитивным моделям. Изучение этих моделей представляет не только чисто теоретический интерес: знание закономерностей конструирования новостного и аналитического дис-
курсов, характеризующихся заданным прагматическим потенциалом, обеспечивает понимание не только содержательной части медиасообщения, но и той интерпретации события или событий, которая заложена в дискурсе. Механизмы манипуляции общественным сознанием действуют на аудиторию наилучшим образом, если читатели исходят из пресуппозиции честности и объективности журналиста; на самих журналистов, хорошо знакомых с тем, как конструируются газетные и журнальные тексты, а также тексты, звучащие по радио и по телевидению, медиа материалы не оказывают программируемого воздействия. Поэтому знание когнитивных моделей интерпретации события, используемых современными СМИ, позволит лучше понять англоязычный текст при изучении английского языка как иностранного и глубже проникнуть в авторский замысел.
Список литературы
Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений (Оценка, событие, факт). М.: Наука, 1988.
Беляевская Е.Г. Параметрическая зона личного дейксиса и ее роль в описании семантики идиом // Фразеография в Машинном фонде русского языка. М.: Наука, 1990. С. 195-204.
Беляевская Е.Г. Понятие коннотации с когнитивной точки зрения // Концептуальное пространство языка: сборник научных трудов. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С. 53-66.
Болдырев Н.Н. Интерпретация мира и знаний о мире в языке // Когнитивные исследования языка. Вып. XIX. Когнитивное варьирование в языковой интерпретации мира: сборник научных трудов. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2014. С. 20-28.
Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.
Bednarek M. Evaluation in Media Discourse: Analysis of a newspaper corpus. London: Continuum, 2006.
Carter R. & Nash W. Seeing Through Language. A Guide to Styles of English Writing. Oxford: Blackwell, 1997.
van Dijk Teun A. Structures of News in the Press // Discourse and Communication / Teun A. van Dijk (ed.). Berlin; N.Y., 1985. P. 69-93.
van Dijk Teun A. The Analysis of News as Discourse // News Analysis. Case Studies of International and National News in the Press / Teun A. van Dijk (ed.). New Jersey: Hillsdale, 1988. P. 1-30.
Fowler R. Language in the News. Discourse MED - Macmillan English Dictionary. Interna-
and Ideology in the Press. London; N.Y.: Routledge, tional Student Edition. Oxford: Macmillan Publishers 1994. Limited, 2002.
E.G. Beliaevskaya
MEDIA DISCOURSE: COGNITIVE MODELS USED TO INTERPRET EVENTS (based on British and American quality press)
The paper centers on news discourse and analytical discourse of British and American quality press to analyze new tendencies in event interpretation construal. The study involves brief news items and feature articles published within 1996-2014.
The author applies the procedure of frame semantics with special reference to the stereotype frame focus variability, which helped to discover four cognitive models bringing about modifications in the conventional interpretation of an event so as to reflect the writer's point of view: (1) introduction of supplementary intensifiers and evaluative lexis, (2) the use of conceptual metaphor to represent the event described, (3) the use of segmented quotations, and (4) providing additional information serving as a new point of departure in evaluating the information presented. All models are aimed at changing the conventional focus of the frame underlying the event presented and discussed.
Both news media discourse and analytical media discourse employ similar event interpretation cognitive models to ensure the programmed ideological impact on the reader. Brief news items tend to grow in size; one and the same frame focus tends to be sustained in the presentation of different events in a feature article.
The procedure of the analysis worked out may be used in studying other varieties of media discourse both synchronically and diachronically.
Key words: media discourse, cognitive models, event, frame, conceptual metaphoric representation, segmented quotation, interpretation, evaluation.
