CC BY
215. Данилов В. Крестьянская революция в России 1902-1922 гг. // Крестьяне и власть. - М.-Тамбов: Тамбовск. гос. техн. ун-т, 1996. - С. 4-23.
6. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. С 12 декабря 1825 г. по 28 февраля 1881 г.: в 55 т. - СПб.: Тип. Второго отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1830-1884. Т.6. - С.789.
7. Кочнева И.В. Государственная политика в сфере земельных отношений в дореволюционный период: исторический аспект // Вестник Забайкальского государственного университета. - 2014. - № 7. - С.87.
8. Хауке О.А. Крестьянское земельное право. - М.: Типо-лит В. Рихтер, 1914.
9. Маркс К. Капитал: критика политической экономии. Т.3. Процесс капиталистического производства, взятый в целом. - М.: Издательство политической литературы, 1978.
10. КассоА.П. Русское поземельное право. - М.: Кн. маг. И.К. Голубева, 1906.
11. Худокормов А.Г. Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. - М.: Мосгорархив, 1995.
12. Закон «О землеустройстве» от 29 мая 1911 года // Полное собрание законов. Собрание третье. - Т. 31. - № 35370.
13. Митилино М.И. Право застройки. Опыт цивилистического исследования института. - Киев: Тип. насл. Т.Г. Мейнандера, 1914. - С. 52-54.
14. ВыдринА.С. Законы о праве застройки. - М.: Книгоиздательство школа, 1913. - С. 6-11.
15. Закон 23 июня 1912 г. «О праве застройки» // Право. - 1913. - № 4. - С. 121.
16. Василенко А.Г. Государственные земли России: ретроспектива и перспектива // Российское право: проблемы и перспективы: материалы 46 науч.-метод. конф. «XXI век - век образования». - Ставрополь: Издательство СГУ, 2001. - С. 86.
References and Sources
1. Smit A. Issledovanie o prirode i prichinah bogatstva narodov / pod red. L.I. Abalkina. - M.: Nauka, 1993. - S. 175-274.
2. Leont'ev A.A. Krest'yanskoe pravo. - SPb.: Kn. izd-vo «Zakonovedenie», 1909. - S.31.
3. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie vtoroe. S 12 dekabrya 1825 g. po 28 fevralya 1881 g.: v 55 t. - SPb.: Tip. Vtorogo otdeleniya Sobstvennoj e. i. v. kancelyarii, 1830-1884. - T.6. - S. 458.
4. Rikardo D. Nachala politicheskoj ekonomii i nalogovogo oblozheniya / pod red. M.N. Smita. - M.: Gospolitizdat, 1955. - S.73.
5. Danilov V. Krest'yanskaya revolyuciya v Rossii 1902-1922 gg. // Krest'yane i vlast'. - M.-Tambov: Tambovsk. gos. tekhn. un-t, 1996. - S. 4-23.
6. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie vtoroe. S 12 dekabrya 1825 g. po 28 fevralya 1881 g.: v 55 t. - SPb.: Tip. Vtorogo otdeleniya Sobstvennoj e. i. v. kancelyarii, 1830-1884. T.6. - S.789.
7. Kochneva I.V. Gosudarstvennaya politika v sfere zemel'nyh otnoshenij v dorevolyucionnyj period: istoricheskij aspekt // Vestnik Zabajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta. - 2014. - № 7. - S.87.
8. Hauke O.A. Krest'yanskoe zemel'noe pravo. - M.: Tipo-lit V. Rihter, 1914.
9. Marks K. Kapital: kritika politicheskoj ekonomii. T.3. Process kapitalisticheskogo proizvodstva, vzyatyj v celom. - M.: Izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1978.
10. Kasso A.P. Russkoe pozemel'noe pravo. - M.: Kn. mag. I.K. Golubeva, 1906.
11. Hudokormov A.G. Rynok i reformy v Rossii: istoricheskie i teoreticheskie predposylki. - M.: Mosgorarhiv, 1995.
12. Zakon «O zemleustrojstve» ot 29 maya 1911 goda // Polnoe sobranie zakonov. Sobranie tret'e. - T. 31. - № 35370.
13. Mitilino M.I. Pravo zastrojki. Opyt civilisticheskogo issledovaniya instituta. - Kiev: Tip. nasl. T.G. Mejnandera, 1914. - S. 52-54.
14. Vydrin A.S. Zakony o prave zastrojki. - M.: Knigoizdatel'stvo shkola, 1913. - S. 6-11.
15. Zakon 23 iyunya 1912 g. «O prave zastrojki» // Pravo. - 1913. - № 4. - S. 121.
16. Vasilenko A.G. Gosudarstvennye zemli Rossii: retrospektiva i perspektiva // Rossijskoe pravo: problemy i perspektivy: materialy 46 nauch.-metod. konf. «XXI vek - vek obrazovaniya». - Stavropol': Izdatel'stvo SGU, 2001. - S. 86.
КУЗНЕЦОВА ЮЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и философии Оренбургского государственного аграрного университета
KUZNETSOVA, YULIA V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of History and Philosophy of Orenburg State Agrarian University (kuznetsova@mail.ru).
УДК 94(47).083:316.648
СМИРНОВА Е.М. МЕДИЦИНСКОЕ СООБЩЕСТВО РОССИИ В ПОИСКАХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ (XK - НАЧАЛО XX ВЕКА)
Ключевые слова: медицинское сообщество, профессиональная идентичность, кризис идентичности, мировоззренческое самоопределение, ценности, врачебная этика, земский врач, социальный контекст, коллективные практики
В статье исследуется феномен профессиональной идентичности медицинского сообщества дореволюционной России с позиций междисциплинарного подхода в русле антропологически ориентированной социальной истории. Анализ источников - публицистических работ врачей и медицинской периодики - позволил сделать вывод о том, что медицинское сообщество находилось в постоянном поиске идентичностей. Изменение социально-политического контекста приводили к кризису идентичности и необходимости самоопределения в отношении новых идей, вызовов и ценностей. В условиях углубления внутрикорпоративных противоречий вследствие неравенства служебного и социально-экономического положения врачей, индивидуализации самосознания членов корпорации поиски новых идентичностей шли в разных направлениях.
SMIRNOVA, E M.
RUSSIAN MEDICAL COMMUNITY IN SEARCH OF PROFESSIONAL IDENTITY (XIX - EARLY XX CENTURY)
Keywords: medical community, professional identity, crisis of identity, ideological self-determination, values, medical ethics, community doctor, social context, collective practices
In the article researched the phenomenon of professional identity of the medical community in pre-revolutionary Russia on the basis of an interdisciplinary approach in the context of anthropologically oriented social history. Analysis of sources — publicistic works of doctors and medical periodicals — allowed us to conclude that the medical community was in constant search of identities. Changes in the socio-political context led to a crisis of identity and the need for self-determination in relation to new ideas, challenges and values. In the conditions of deepening internal corporate contradictions due to the inequality of the official and socio-economic status of doctors, the individualization of the self-consciousness of Corporation members, the search for new identities went in different directions.
Идентичность - одна из центральных тем в современном общественно-научном дискурсе -обращена не только к настоящему, но и к прошлому. Исследование профессиональной идентичности медицинского сообщества в исторической ретроспективе представляется своевременным: в теоретическом отношении как необходимой составляющей комплексного изучения этой социально-профессиональной группы; практическое значение определяется возможностью актуализировать гуманистические традиции и социальный опыт предшествующих поколений медиков в процессе подготовки и профессионального самоопределения врача в современном обществе.
Определяя предметом исследования профессиональную идентичность медицинского сообщества дореволюционной России, автор ставит целью анализ процессов конструирования и реконструирования данного феномена в условиях меняющегося социального контекста. Тема находится на пересечении исследовательских полей истории и социологии, следовательно, методологию определяет междисциплинарный подход в русле антропологически ориентированной социальной истории, в которой в качестве акторов выступают отдельные индивидуумы и целые сообщества. Инструментарий представлен аналитико-описательным методом.
Во второй половине XVIII в., с развитием российской системы здравоохранения и ростом численности национальных медицинских кадров, началась постепенная кристаллизация врачебных сил. Конгломерат индивидуумов перерастал в медицинское (врачебное) сообщество (корпорацию). В процессе становления медицинского сообщества формировалась профессиональная идентичность, как «осознанная индивидом его принадлежность к профессиональному сообществу по уровню образования, профессиональным компетенциям и профессиональной культуре, а также по его включенности в профессиональную группу, которая отождествляет данного индивида как "своего"» [1, с.210]. Профессиональная идентичность предполагает единый вид деятельности, мотивов, интересов, единую систему ценностей, наличие корпоративной этики, готовность к совместным практикам и другие характеристики [2, с. 117, 225]. Рамки статьи побуждают ограничиться изучением феномена профессиональной идентичности преимущественно через ценностный подход. Ценностным ядром являются этические позиции врача, вытекающие из самой гуманистической природы медицинской профессии.
Медицинское сообщество России изначально не представляло собой монолитного образования. Неравенство позиций в служебной и социальной иерархии, в уровне материального благосостояния, различные виды деятельности (административной, научно-педагогической, практической) врачей - все это порождало противоречия, становившиеся более заметными в процессе развития сообщества, его углублявшейся структуризации и изменения социального контекста. Наряду с ценностями, разделяемыми всеми членами или большинством корпорации, артикулировались групповые интересы.
Процесс мировоззренческого самоопределения российских врачей берет начало в XVIII в. Важнейшим компонентом самосознания медиков, обозначившимся под влиянием ценностей эпохи Просвещения, стала идея служения государственной и общественной пользе - эти понятия не дифференцировались. Врач ощущал себя не только врачевателем индивидуальных болезней, но и гражданином, заинтересованным в охранении народного здравия. Формировавшаяся в сообществе система ценностей, соответствовала профессиональной врачебной этике и общественным требованиям, ориентированным как на служение отдельному человеку (пациенту), так и обществу в целом.
Подавляющее большинство врачей находилось на государственной службе - военной или гражданской. Поэтому происходила консолидация медицинских служащих вокруг властных структур на основе осознания единства интересов, связанных с чинопроизводством, получением
31
привилегий, материальным обеспечением, повышением социального статуса, престижа профессии и других. В условиях неразвитости социальных институтов, государство выступало регулятором различных аспектов медицинской деятельности, под государственным патернализмом происходило самоопределение медицинских работников. Первые профессиональные общества, учрежденные в начале XIX столетия в Петербурге, Вильно, Варшаве, были тесно связаны с государством, пользовались покровительством и содействием высокопоставленных медицинских чиновников.
Базовые этические нормы врачебной деятельности были закреплены в официальных документах, регулировавших деятельность медицинских служащих - «Генеральном регламенте о госпиталях» (1735), «Уставе всем ведомства Государственной Медицинской Коллегии Докторам, Лекарям и повивальным бабкам» (1789): врачу надлежало быть «богобоязливым, смиренным и воздержанно жить, с больными ласково и усердно обходиться». Особо осуждалось корыстолюбие. Врач обязывался оказывать «безмездное пособие» неимущим [3, с.672, 674; 4, с.79]. Эти императивы включала «Инструкция врачебной управе» (губернский орган управления здравоохранением, 1817) [5, л.л.36об.-39]. «Врачебный устав» в редакции 1857 г. (затем и редакции 1892 и 1905 гг.) определял человеколюбие как «первый долг всякого врача» (статья 114) [6, с.22]. Указанные нормативные документы являлись инструментом дисциплинирования, направленным на формирование нравственного облика специалиста и соответствующих моделей поведения.
В медицинских учебных заведениях, в первую очередь в Московском университете и С.-Петербургской медико-хирургической академии (МХА, с 1881 г. - Императорская Военно-медицинская академия, ИВМА), закладывались традиции нравственного воспитания, личной и общественной ответственности медика, формировались представления об идеале врача. Этот идеал представлен в «Слове о благочестии и нравственных качествах гиппократова врача», с которым выдающийся терапевт и педагог, декан медицинского отделения Московского университета М.Я. Мудров выступил перед студентами 15 октября 1813 г. (в день открытия отделения после освобождения Москвы). Впервые на русском языке прозвучали этические принципы «Клятвы Гиппократа»: «презрение богатства, целомудрие и стыдливость», «человеколюбие и милосердие». «С Гиппократом, - заключил свое «слово» Мудров, - вы будете лучшие люди и лучшие врачи <...> истинные сыны отечества» [7, с. 181, 186, 199]. В середине XIX в. с таким же по смыслу призывом обратился к выпускникам Московского университета известный хирург профессор Ф.И. Иноземцев: «.Вы обязаны одинаково служить как богатому, так и бедному: не отказывайте первому в вашей помощи, но, принимая от них гонорар, не смотрите на его ценность, ибо степень вашего внимания должна согласовываться не с величиной платы, а с важностью болезни» [8, с. 67]. Значение нравственных качеств в деятельности врача подчеркнул в напутствии выпускникам МХА 1832 г. ученый секретарь академии профессор П.А. Чаруковский [9, с. 58]. Нормы врачебной этики были зафиксированы в «Факультетском обещании врача», которое выпускники медицинских факультетов давали при присвоении им лекарского звания (официальное звание врача до 1917 г.).
К вопросам врачебной этики неоднократно обращался один из первых врачей-писателей, доктор медицины К.И. Грум. Так, в 1834 г. на страницах издаваемой им газеты «Друг здравия» Грум писал: «Звание Врача должно быть вообще почитаемо за первое и самое полезное. уже по званию своему Врач занимает отличное место в обществе» [10 с. 177]. И это, считал автор, обязывает врача быть вежливым, кротким, сострадательным, честным, человеколюбивым. «Важнейший для врача пост есть там, где свирепствуют заразы, болезни и смерть» [10, с. 179]. В 1839 г. Грум опубликовал статью «Обязанности врача» (перевод фрагмента сочинения немецкого медика X. В. Гуфеланда), главная мысль которой состояла в том, что врач «должен быть чистейшей нравственности человек», т.к. «врачебное искусство сопряжено с самыми высокими и священными обязанностями» [11, с. 217]. Высшая награда врача - «уверенность в том, что должность наша исполнена со всею честностью» [11, с. 233].
Важна не только официальная декларация норм, определяющих профессиональное этическое поведение, но и личная этика специалиста, его собственное понимание того, что хорошо или что плохо для пациента и общества. «Нравственное развитие врача-практика, - полагал один из столпов российской медицины С.П. Боткин, - поможет ему сохранить то душевное равновесие,
которое даст ему возможность исполнить священный долг перед ближними и перед родиной, что и будет обусловливать истинное счастье его жизни» [12, с. 70-71]. На страже врачебной этики стоял ученик Боткина, профессор МХА-ИВМА В.А. Манассеин - «удивительный и несравненный по нравственной красоте своего облика, он был воплощением труда в его лучшем, высшем значении, в том наиблагороднейшем его выражении, которое носит имя "служение ближнему"» [13, с. 1654].
Нравственным ориентиром, признанным не только медицинскими кругами, но и всем российским обществом XIX в., стал знаменитый доктор Ф.П. Гааз. «Русскую душу немецкого врача распознали многие его русские современники - западники и славянофилы, консерваторы и либералы, аскетический митрополит Филарет и многие лихие забубенные каторжники <...> Его чтили самые знатные, самые богатые и самые просвещенные москвичи; с ним приятельствовали сановники, литераторы, светские дамы, ученые.» [14]. А.Ф. Кони - автор очерка о Гаазе, процитировал его современника. - «Когда я в начале 50-х годов студентствовал в университете, -свидетельствовал студент-медик С. В. Максимов, - нам, медикам, имя Гааза было не только известно, но мы искали случая взглянуть на эту знаменитую личность, и я хорошо помню его наружность, а также главным образом и то, что он уже и тогда был причислен к лику святых и таковым разумелся во всех слоях московского населения» [15].
Размышлениями об этических основах медицины пронизан последний труд Н.И. Пирогова «Вопросы жизни. Дневник старого врача» (1879-1881). Подводя итоги своих духовных исканий, великий хирург размышлял о мотивации профессиональной деятельности врача («суетность или истинное желание помочь и облегчить страдание»), о необходимости подчинить «интерес науки и искусства всецело высшему нравственному чувству», о «громадной ответственности» перед обществом и перед самими собой тех, кто получил с дипломом врача "некоторое право на жизнь и смерть другого"». Для медицины, утверждал Пирогов, «необходима, кроме научных сведений и опытности, еще добросовестность, приобретаемая только трудным искусством самосознания, самообладания и знания человеческой натуры» [16, с. 553-558].
Знаковый для России период либеральных реформ 1860-х-1870-х гг. оказал глубокое влияние на медицинское сообщество. Характерной чертой нравственного развития сообщества в целом стала возрастающая общественная активность, направленная прежде всего на создание системы доступной медицинской помощи. Врачей - многие из них были выходцами из разночинной среды - вдохновляла популярная в кругах интеллигенции идея сближения с народом. «Народолюбие» стало важным фактором профессиональной консолидации. Наблюдался быстрый рост числа врачебных организаций. Если в 1850-е гг. действовало всего 5 обществ врачей, то к 1896 г. насчитывалось 120 обществ почти во всех губерниях и областях России, причем деятельность провинциальных обществ имела, как правило, выраженную социальную направленность (учреждение бесплатных лечебниц и родильных приютов, санитарно-профилактическая работа, организация медицинской статистики, борьбы с туберкулезом, сифилисом и другое).
Наиболее полное выражение традиции общественного служения получили в земской медицине. Земская служба, в отличие от коронной, не давала чинов и связанных с ними привилегий. Тем не менее, это новое поприще профессиональной деятельности, было привлекательно, особенно для молодежи, верой в возможность реальной плодотворной работы в деревне. «Молодые люди изучали медицину меньше всего для того, чтобы найти в ней источник сытого материального благополучия. Врачебный диплом был для большинства или, по крайней мере, для очень многих лишь средством попасть в деревню и работать там на благо меньшого брата», - отмечал младший современник событий, в будущем выдающийся советский гигиенист Н.А. Вигдорчик [17, с. 148]. Подвижник земской медицины Д.Н. Жбанков признавался: «Мне так хотелось пойти в народ: я осознавал свою вину перед крестьянином и считал своим долгом как-нибудь отплатить деревне» [18, с.197]. Участковый земский врач, служивший в Ярославской губернии в начале 1870-х гг., И.И. Добровольский вспоминал: «Работа, которую мне предстояло делать в деревне, представлялась громадною до необъятности, но это не только не подавляло меня, но, напротив, поднимало мой дух, придавало бодрости. Я ехал в деревню, чтобы отдать все свои силы и способности на служение народу, работать не покладая рук и тем заплатить мужику хоть какую-нибудь долю того громадного долга, который лежит на интеллигенции. И я был убежден,
что мне удастся до известной степени избавиться от этого долга, что мужицких страданий, благодаря моему вмешательству станет меньше.» [19, с. 60].
Врачи шли служить народу не только с тем, чтобы лечить, но и с тем, чтобы улучшать санитарный быт, выполнять цивилизующую миссию. Сложился тип земского врача, по характеристике А.И. Куприна, - «чудаков, фанатиков дела и бессребреников» [20, с. 634-635]. Жбанков так определил его типичные черты: «он общественный деятель в самом широком смысле слова, видит зло не в болезни отдельного лица, а во всей окружающей болезнетворной обстановке, с устранением которой и ведет борьбу <...> Все его помыслы и надежды направлены на деятельность и работу, в развитии дела и успехе деятельности — его высшая и единственная награда» [21, с. 169, 171-172]. Близкое знакомство с народным бытом поставило земского врача в оппозицию к власти.
Таким образом, соединились социальный и профессионально-гуманистический векторы служения врача. В ранг нравственного императива были возведены чувство социальной ответственности, самоотверженность, гражданский энтузиазм, проявлявшийся в стремлении реформировать общество, вера в успех, осознание необходимости коллективного действия. Новые ценности и жизненные ориентиры становились элементом сознания земских врачей, вырабатывались соответствующие им нормы индивидуального и группового поведения. Важными факторами формирования новых идентичностей стал единый характер, условия и мотивация труда земских врачей.
Артикуляция групповых интересов происходила посредством создания добровольных ассоциаций. Врачи добивались создания при земских управах коллегиальных медицинских органов - врачебных (санитарных) советов, съездов земских врачей. За период существования земской медицины было проведено 383 съезда земских врачей [22, с. 1290]. «Спаянная общностью задач, сильная внутренней идейной связью и хорошо дисциплинированная в организационном смысле» [23, с. 533] группа земских врачей способствовала демократизации позиций наиболее влиятельной врачебной организации - Пироговского общества и в более широком плане -медицинского сообщества в целом.
Однако идеалы и ценности 1860-х - 1870-х годов в масштабах всей корпорации не материализовались в действительность. В процессе модернизации России второй половины XIX в. рождались новые буржуазные отношения (экономические, правовые), происходили социальные трансформации, рушились идеалы предшествующей эпохи, картина мира и система ценностей русской интеллигенции [24, с.248]. Этот процесс захватил и медицинское сообщество. Усложнилась его структура, произошла дифференциация: выделились группы служащих государственного, общественного (врачей земских и городских самоуправлений), частного секторов и другие. Врачи различались профессиональным, служебным статусом, источниками и размерами доходов. В новых экономических условиях сформировался врач-делец буржуазного типа, возник слой хорошо обеспеченных врачей-бизнесменов (владельцев частных кабинетов, больниц, санаториев и т.п.), профессоров, имевших обширную частную практику и связанных с высшими слоями общества, врачей-монополистов, совмещающих несколько должностей.
Достижению взаимопонимания и внутрикорпоративного единства препятствовали, таким образом, как групповые, так и индивидуальные интересы и амбиции. Процесс размежевания сопровождался потерей привычных ориентиров. Возник кризис идентичности. Врач Г.А. Коваленко в 1905 г. с горечью писал об общем упадке нравов, упадке гражданских чувств в последнюю треть XIX в.: «Оживление и надежды, появившиеся было лет тридцать-сорок назад, сменились ненастными временами <...> "Болезнетворные бактерии" начали процветать, - в виде карьеризма, грубости, одичания, а отчасти в виде болезненного нытья, сознания пустоты и бесцельности жизни.» [25, с. 76]. Серьезные расхождения появились и в среде земских врачей. «Типы земских участковых врачей отличались разнообразием. Они представляли различные степени смешения идеализма и скептицизма, служения и службы, общественного энтузиазма и усталой покорности судьбе.» [26, с.284], - отмечал современник событий.
Изменившиеся обстоятельства продуцировали новые смыслы, цели и ценности. На смену идеализму пришло более конкретное понимание профессионального долга и профессиональных обязанностей. Пафос жертвенного служения народу уступил место прагматизму - деловому, рациональному, научному подходу; стремлению добиться условий для «целесообразной» и
максимально продуктивной врачебной работы. А.П. Чехов в 1890 г. писал издателю А. С. Суворину: «.если бы мне предложили на выбор что-нибудь из двух: "идеалы" ли знаменитых шестидесятых годов или самую плохую земскую больницу настоящего, то я, не задумываясь, взял бы вторую» [27, с. 148-149].
Актуализировались корпоративные интересы медиков, которые чаще мотивировали индивидуальные и коллективные действия. Внимание медицинского сообщества сосредоточилось на проблемах материальной мотивации (условия труда, достойная оплата, страхование, пенсионное обеспечение, нормирование рабочего дня, оплачиваемые командировки для повышения квалификации, предоставление отпусков и еженедельного выходного дня), на правовых аспектах медицинской деятельности. В программы Пироговских съездов, губернских съездов земских врачей неизменно включались вопросы солидарных действий врачей по защите своих экономических, социальных и юридических прав. II Пироговский съезд (1887), к примеру, возбудил перед правительством ходатайство о защите прав врача. На всех Пироговских съездах, начиная со второго, работала секция врачебного быта. Традиционные ценностные ориентиры отходили на второй план.
Врач и писатель В.В. Вересаев был одним из тех, кто проявил озабоченность укреплением привычных моральных устоев медицинского сообщества. Мучительно размышляя над вопросами врачебной этики, осмысливая личный профессиональный и жизненный опыт, Вересаев в «Записках врача» (1901) сумел войти во внутренний мир медицинского сообщества, откровенно обнажить «больные» вопросы: об общественном признании медицины, о положении врача, о честности в профессии, о соотношении интересов медицинской науки и страдающего человека и подошел к ним с позиций общественных нужд и интересов [28].
Его книга вызвала неоднозначную реакцию медицинского сообщества. Завязался горячий спор, что подтвердило актуальность поднятых вопросов и отсутствие по ним консенсуса в профессиональной среде [21, 25, 29, 30, 31 и др.]. Вересаева обвиняли в измене, в подрыве доверия к медикам и медицине. Врач и публицист Г.А. Коваленко отмечал: «... Враждебно была встречена эта прекрасная книга большинством врачей, которые усмотрели в записках г. Вересаева "если не колебание основ медицины, так колебание гонорара во всяком случае"» [25, с.5]. Отвечая своим оппонентам Вересаев писал: «... тесное и многообразное соприкосновение медицины с живым человеком, естественно, ведет к тому, что интересы медицины, как науки, постоянно сталкиваются с интересами живого человека, как ее объекта; то, что важно и необходимо для науки, т.е. для блага человечества, сплошь да рядом оказывается крайне тяжелым, вредным или гибельным для отдельного человека. Из этого истекает целый ряд чрезвычайно сложных, запутанных противоречий <.. > Необходима этика в широком, философском смысле, и эта этика прежде всего должна охватить во всей полноте указанный выше вопрос о взаимном отношении между врачебною наукою и живою личностью» [32].
Одно из противоречивых явлений медицины, приводивших к эрозии традиционных ценностей, - частная практика, занимавшая обширную нишу в системе медицинской помощи. Идея личного обогащения вызывала осуждение тех, кто остался верен идеалам 1860-х гг. Казалось безнравственным, что умение излечивать болезни может сделать человека состоятельным. Тем более считалось аморальным богатеть на человеческих страданиях. По инициативе IX Пироговского съезда (1904) для выяснения отношения к частной практике был проведен опрос профессорско-преподавательского состава медицинских факультетов. Результаты опроса выявили широкий спектр мнений: от признания за врачом права распоряжаться своими знаниями и своим временем и, стало быть, права на неограниченную частную практику до безусловного отказа от частной практики, как занятия, ничего общего с наукой и преподаванием не имеющего и лишь дискредитирующего врачебную профессию. Большинство опрошенных высказались за уничтожение гонорара (мотивация погони за пациентами), за ограничение практики консультациями и небольшим домашним приемом [33].
Врачи-общественники рассматривали частную практику как противоречащую делу помощи больным («страдание не должно быть усугубляемо платой за него»), деморализующее и унижающее врача, мешающее исполнению врачами служебных обязанностей, прогрессу науки и здравоохранения [34, с. 24-25]. Нравственную коллизию, возникающую в отношениях между частнопрактикующим врачом и пациентом, чутко подметил Вересаев: «Каждый твой шаг
отмечается рублем, звон этого рубля непрерывно стоит между тобой и страдающим человеком. Сколько осложнений он вызывает в отношениях, как часто мешает делу и связывает руки!» [28, с. 357].
Разброс мнений не позволил Пироговскому обществу принять решение по этому животрепещущему вопросу. Однако «пироговцы» были убеждены, что меркантильный интерес не заслоняет собой нравственные критерии в деятельности частнопрактикующего медика: «К числу импульсов, руководящих большинством врачей <.. .> импульс стяжания не относится» [35, с.112].
Революционное движение начала ХХ в. привело российских медиков к идейно-политическому самоопределению. Видные ученые и деятели здравоохранения пополнили ряды партии кадетов (В.И. Долженков, А.И. Шингарев, З.Г. Френкель и др.) и «Союза 17 октября» (профессора М.Я. Капустин и Г.Е. Рейн). На крайне правом фланге партийной системы оказался один из организаторов и руководителей «Союза русского народа» врач А.И. Дубровин. Известный ярославский офтальмолог И.Н. Кацауров возглавил региональное отделение Союза - многие врачи расценили политический выбор своего коллеги как попрание принципов гуманности, как позорное для сообщества явление [36, с.178]. На левом фланге - большевики и примыкающие к ним (З.П. Соловьев, С.И. Мицкевич и др.). В среде земских врачей идеи социализма были популярны, но тактика РСДРП и ее аграрная программа препятствовали сближению с социал-демократией. Большинство в медицинском сообществе, разделяя народнические идеи, оставалось вне партий. Политическое размежевание предопределило неудачу попыток создания общероссийской врачебной организации, которые Пироговское общество предпринимало вплоть до 1916 г.
В заключение отметим, что российское медицинское сообщество находилось в постоянном поиске идентичности. Этот процесс был связан с самоопределением в отношении новых идей, вызовов и ценностей. С изменением общественно-политического контекста, возникали запросы на новые идентичности. В условиях углубления внутрикорпоративных противоречий, индивидуализации самосознания членов корпорации, поиски новых идентичностей шли в разных направлениях. Но на протяжении всего исследуемого периода, как фактор консолидации медиков, сохранялось устойчивое ценностное ядро - гуманистические принципы врачебной этики.
Литература и источники
1. Перинская Н. А. Профессиональная идентичность // Знание. Понимание. Умение. - 2018. - №2. - С. 209-211.
2. Шнейдер Л. Б. Профессиональная идентичность. - М.: МОСУ, 2001. - 272 с.
3. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое (ПСЗ РИ). - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - T.IX. - № 6852. - С.662-682.
4. ПСЗ РИ. - Т. XXIII. - №16805. - С.78-80.
5. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф.1294. Оп.8 (св.3). Д.7.
6. Свод учреждений и уставов врачебных по гражданской части // Свод законов Российской империи. Т. XIII. - СПб.: Тип. II Отделения собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1857. - Ст. 114.
7. Мудров М.Я. Слово о благочестии и нравственных качествах гиппократова врача // Мудров М.Я. Избранные произведения.
- М.: Академия медицинских наук СССР, 1949. - С. 168-199.
8. Беркут Н.К. Заметки // Очерки несовременной медицины: рассказы о врачах минувшего / Сост. В.Д. Тополянский, А.В Тополянский. - М.: Новый хронограф, 2019. - 432 с.
9. Друг здравия. - 1833. - №8.
10. Друг здравия. - 1834. - № 23.
11. Грум К. И. Обязанности врача // Друг здравия. - 1839. - №28. - С. 217-220; - №30. - С. 233-236.
12. Задёра Г.П. Медицинские деятели в произведениях А.П. Чехова. - Ростов-на-Дону: Типо-литография М.И. Осадченко, 1905. - 72 с.
13. Врач. - 1901. - № 52.
14. Копелев Л. «Святой доктор» Федор Петрович Гааз. - ПетроРиф, 1993. - 93 с. -[Электронный ресурс] URL: Litmir.net_bid172155_original_b3c7d.fb2 (дата обращения 8.10. 2019).
15. Кони А.Ф. Федор Петрович Гааз. - [Электронный ресурс] URL: http://www.wco.ru/biblio/books/haas/Main.htm. (дата обращения 21.04.2019).
16. ПироговН. И. Вопросы жизни. Дневник старого врача. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2010. - 608 с.
17. ВигдорчикН. Врачебное сословие и социализм // Образование. - 1906. - №12. - С.143-167.
18. Коноплева Е.Л., Остапенко В.М. Условия труда земского медицинского персонала Смоленской губернии в начале XX века // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. - 2019. - № 27(2). - С. 196-199.
19. Денисов И. (И.И. Добровольский). На земской службе // Наше наследие. - 1997. - №42. - C.58-73.
20. Куприн А.И. Черная молния // Куприн А.И. Собрание сочинений. В 6-ти тт. - Т.4. - М.: Художественная литература, 1958.
- С. 627-655.
21. ЖбанковД.Н. О врачах. - М.: «Русское товарищество печатного и издательского дела», 1903. - 181 с.
22. Жбанков Д.Н. Медицинские и соприкасающиеся с врачебно-санитарным делом съезды в прошлом (1861-1924 гг.)// Врачебное дело. - 1927. - №18. - С.1289-1295.
23. Журнал Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова. - 1908. - №5.
24. Экштут С.А. Повседневная жизнь русской интеллигенции от эпохи реформ до Серебряного века. - М.: Молодая гвардия, 2012. - 428 [4] с.
25. Коваленко Г. А. Врачи и общество. - СПб.: Мед. журн. "Д-ра Окса", 1905. - 78 с.
26. Очерки истории русской общественной медицины / Сб. статей под ред. П.Ю. Калью. - М.: Медицина, 1965. - 298 с.
27. ЧеховА.П. А. С. Суворину. 24 декабря 1890 г. // Чехов А.П. Полн. Собр. Соч. В 30 т. Т. 22. - М.: Наука, 1976. - С.148-150.
28. Вересаев В.В. Записки врача // Вересаев В.В. Записки врача. Рассказы, повесть. - Тула, 1987. - С. 221-366.
29. Врачебная газета. - 1902. - № 19. - С. 445.
30. Вестник Европы. - 1902. - № 3. Март. - С. 421-425.
31. Фармаковский Н. В. Врачи и общество. Мысли врача по поводу «Записок врача» Вересаева. - СПб.: Тип. В. С. Эттингера, 1902. - 152 с.
32. Вересаев В.В. По поводу «Записок врача» (Ответ моим критикам). - [Электронный ресурс] URL: https://litra.pro/zapiski-vracha/veresaev-vikentij-vikentjevich/read/25J(дата обращения 10.05.2019).
33. Отзывы по вопросу о частной врачебной практике гг. профессоров и преподавателей медицинских факультетов Университетов, Военно-медицинской академии и Женского Медицинского Института. - М.: «Печатня С. П. Яковлева», 1906.
- IV, 97 с.
34. Жбанков Д.Н. Влияние частной практики на развитие всего врачебного дела. Доклад IX Пироговскому съезду. // Журнал Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова. - 1904. - № 1-2. - С.24-25.
35. Журнал Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова. - 1906. - №1.
36. Журнал Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова. - 1906. - №2.
References and Sources
1. Perinskaya N. A. Professional'naya identichnost' // Znanie. Ponimanie. Umenie. - 2018. - №2. - S. 209-211.
2. Shnejder L. B. Professional'naya identichnost'. - M.: MOSU, 2001. - 272 s.
3. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie pervoe (PSZ RI). - SPb.: Tip. II Otdeleniya Sobstvennoj Ego Imperatorskogo Velichestva Kancelyarii, 1830. - T.IX. - № 6852. - S.662-682.
4. PSZ RI. - T. XXIII. - №16805. - S.78-80.
5. Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv (RGIA). F.1294. Op.8 (sv.3). D.7.
6. Svod uchrezhdenij i ustavov vrachebnyh po grazhdanskoj chasti // Svod zakonov Rossijskoj imperii. T. HIII. - SPb.: Tip. II Otdeleniya sobstvennoj Ego Imperatorskogo Velichestva Kancelyarii, 1857. - St. 114.
7. Mudrov M.Ya. Slovo o blagochestii i nravstvennyh kachestvah gippokratova vracha // Mudrov M.Ya. Izbrannye proizvedeniya. - M.: Akademiya medicinskih nauk SSSR, 1949. - S. 168-199.
8. Berkut N.K. Zametki // Ocherki nesovremennoj mediciny: rasskazy o vrachah minuvshego / Sost. V.D. Topolyanskij, A.V Topolyanskij. - M.: Novyj hronograf, 2019. - 432 s.
9. Drug zdraviya. - 1833. - №8.
10. Drug zdraviya. - 1834. - № 23.
11. Grum K. I. Obyazannosti vracha // Drug zdraviya. - 1839. - №28. - S. 217-220; - №30. - S. 233-236.
12. Zadyora G.P. Medicinskie deyateli v proizvedeniyah A.P. CHekhova. - Rostov-na-Donu: Tipo-litografiya M.I. Osadchenko, 1905. - 72 s.
13. Vrach. - 1901. - №2 52.
14. Kopelev L. «Svyatoj doktor» Fedor Petrovich Gaaz. - PetroRif, 1993. - 93 s. -[Elektronnyj resurs] URL: Litmir.net_bid172155_original_b3c7d.fb2 (data obrashcheniya 8.10. 2019).
15. Koni A.F. Fedor Petrovich Gaaz. - [Elektronnyj resurs] URL: http://www.wco.ru/biblio/books/haas/Main.htm. (data obrashcheniya 21.04.2019).
16. Pirogov N. I. Voprosy zhizni. Dnevnik starogo vracha. - M.: Knizhnyj Klub Knigovek, 2010. - 608 s.
17. Vigdorchik N. Vrachebnoe soslovie i socializm // Obrazovanie. - 1906. - №12. - S.143-167.
18. Konopleva E.L., Ostapenko V.M. Usloviya truda zemskogo medicinskogo personala Smolenskoj gubernii v nachale HKH veka // Problemy social'noj gigieny, zdravoohraneniya i istorii mediciny. - 2019. - №2 27(2). - S. 196-199.
19. Denisov I. (I.I. Dobrovol'skij). Na zemskoj sluzhbe // Nashe nasledie. - 1997. - №42. - C.58-73.
20. Kuprin A.I. CHernaya molniya // Kuprin A.I. Sobranie sochinenij. V 6-ti tt. - T.4. - M.: Hudozhestvennaya literatura, 1958. - S. 627-655.
21. Zhbankov D.N. O vrachah. - M.: «Russkoe tovarishchestvo pechatnogo i izdatel'skogo dela», 1903. - 181 s.
22. Zhbankov D.N. Medicinskie i soprikasayushchiesya s vrachebno-sanitarnym delom s"ezdy v proshlom (1861-1924 gg.)// Vrachebnoe delo. - 1927.
- №18. - S.1289-1295.
23. Zhurnal Obshchestva russkih vrachej v pamyat' N.I. Pirogova. - 1908. - №5.
24. Ekshtut S.A. Povsednevnaya zhizn' russkoj intelligencii ot epohi reform do Serebryanogo veka. - M.: Molodaya gvardiya, 2012. - 428 [4] s.
25. Kovalenko G. A. Vrachi i obshchestvo. - SPb.: Med. zhurn. "D-ra Oksa", 1905. - 78 s.
26. Ocherki istorii russkoj obshchestvennoj mediciny / Sb. statej pod red. P.YU. Kal'yu. - M.: Medicina, 1965. - 298 s.
27. Chekhov A.P. A. S. Suvorinu. 24 dekabrya 1890 g. // CHekhov A.P. Poln. Sobr. Soch. V 30 t. T. 22. - M.: Nauka, 1976. - S.148-150.
28. Veresaev V.V. Zapiski vracha // Veresaev V.V. Zapiski vracha. Rasskazy, povest'. - Tula, 1987. - S. 221-366.
29. Vrachebnaya gazeta. - 1902. - № 19. - S. 445.
30. Vestnik Evropy. - 1902. - № 3. Mart. - S. 421-425.
31. Farmakovskij N. V. Vrachi i obshchestvo. Mysli vracha po povodu «Zapisok vracha» Veresaeva. - SPb.: Tip. V. S. Ettingera, 1902. - 152 s.
32. Veresaev V.V. Po povodu «Zapisok vracha» (Otvet moim kritikam). - [Elektronnyj resurs] URL: https://litra.pro/zapiski-vracha/veresaev-vikentij-vikentjevich/read/25. (data obrashcheniya 10.05.2019).
33. Otzyvy po voprosu o chastnoj vrachebnoj praktike gg. professorov i prepodavatelej medicinskih fakul'tetov Universitetov, Voenno-medicinskoj akademii i Zhenskogo Medicinskogo Instituta. - M.: «Pechatnya S. P. YAkovleva», 1906. - IV, 97 s.
34. Zhbankov D.N. Vliyanie chastnoj praktiki na razvitie vsego vrachebnogo dela. Doklad IX Pirogovskomu s"ezdu. // ZHurnal Obshchestva russkih vrachej v pamyat' N.I. Pirogova. - 1904. - № 1-2. - S.24-25.
35. Zhurnal Obshchestva russkih vrachej v pamyat' N.I. Pirogova. - 1906. - №1.
36. Zhurnal Obshchestva russkih vrachej v pamyat' N.I. Pirogova. - 1906. - №2.
СМИРНОВА ЕЛЕНА МИХАИЛОВНА - доктор исторических наук, доцент, кафедра истории и философии, Ярославский государственный медицинский университет (smirnova.klio@mail.ru).
SMIRNOVA, ELENA M. - Doctor of History, Associate Professor, Department of History and Philosophy, Yaroslavl State Medical University (smirnova.klio@mail.ru).
УДК 94(47).083:351.749+343.37
ИЗАКСОН Р.А.
К ВОПРОСУ О МЕЖВЕДОМСТВЕННЫХ ПРОТИВОРЕЧИЯХ В СФЕРЕ ОХРАНЫ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ ГРАНИЦЫ В НАЧАЛЕ ХХ в.
Ключевые слова: Дальний Восток, Приамурский таможенный округ, таможенный пост, контрабанда, жандарм, железная дорога, железнодорожные служащие, межведомственное взаимодействие, Никольск-Уссурийск.
В статье дан анализ противоречий, возникавших в позднеимперской России между таможенными досмотрщиками Приамурского таможенного округа и служащими жандармско-полицейских управлений дальневосточных железных дорог. Показано, что при осуществлении работниками ведомств своей деятельности они нередко проявляли не просто очевидную несогласованность, но и вступали в прямые конфликты. В частности, жандармско-полицейское управление препятствовало работе таможенных досмотрщиков, наказывая их за «неправильные по службе действия». В свою очередь, руководство Приамурского таможенного округа неоднократно просило о проведении внутренних расследований МВД в отношении чинов, злоупотреблявших алкоголем и покрывавших бутлегерство.
IZAKSON, R.A.
TO THE QUESTION ON INTERDEPARTMENTAL CONTRADICTIONS IN THE FIELD OF PROTECTION OF THE FAR EASTERN BORDER AT THE BEGINNING OF THE XX CENTURY
Keywords: Far East, Amur Customs District, customs post, smuggling, gendarme, railway, railway employees, interdepartmental cooperation, Nikolsk-Ussuriysk.
In the article analyzes the contradictions that arose in late Imperial Russia between customs inspectors of the Amur Customs District and employees of the gendarmerie and police departments of the Far Eastern Railways. It is shown that when employees of departments carried out their activities, they often showed not only obvious inconsistency, but also entered into direct conflicts. In particular, the gendarmerie-police department impeded the work of customs inspectors, punishing them for "improper actions in the service." In turn, the leadership of the Amur Customs District repeatedly requested internal investigations by the Ministry of Internal Affairs regarding officials who abused alcohol and covered bootlegging.
Проблема межведомственного взаимодействия силовых структур дореволюционной России популярна у авторов, изучающих историю правоохранительных органов и специальных служб [13]. Историки, анализировавшие ситуацию на Дальнем Востоке в начале ХХ века, приводили многочисленные конкретные факты соперничества и даже противодействия одних структур работе других. В основе сложившейся ситуации мы видим межведомственные, а отчасти и межсословные противоречия (в частности, противостояние казаков и таможенных досмотрщиков). В этой связи особо отметим, что в начале ХХ века жители русско-китайского приграничья, к которым относились казаки Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск, довольно активно занимались контрабандным промыслом. Соответственно, местное население крайне враждебно отнеслось к усилению таможенного надзора, и эти сведения регулярно поступали губернаторам.
Пикантность ситуации заключалась в том, что, согласно ст. 55 Таможенного Устава, чины местной полиции (ими в станицах были низовые руководители казачества) обязались содействовать чинам Таможенного ведомства, задерживавших водворяемые из-за границы товары с неоплаченными пошлинами. Однако сплошь и рядом это противоречило реальным интересам местных жителей. Поэтому, в конечном счете, ущемление личных интересов казачества, имевшего полицейскую власть в сельской местности, неизбежно приводило к многочисленным случаям враждебных стычек между казаками и сотрудниками министерства финансов (таможенными досмотрщиками, корчемной стражей), зачастую заканчивавшихся применением силы.
Представленные в настоящей статье материалы из фондов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока доказывают, что межведомственное противостояние проходило как в сельской местности, так и на полосе железных дорог. Предшественники современных линейных отделов полиции на транспорте - жандармско-полицейские управления при железных дорогах - в начале ХХ в., как будет видно из представленного далее материала, пытались влиять на работу сотрудников таможенных органов в подведомственном районе, контролировать их, что приводило к конфликтам и длительной межведомственной переписке.
Так, 6 июня 1912 года был оформлен протокол жандармско-полицейского управления Уссурийской железной дороги. В нем унтер-офицер Никольского отделения жандармского полицейского управления Уссурийской железной дороги Яков Кушнир, находившийся на ст. Никольск-Уссурийский, на основании 261 ст. Устава уголовного судопроизводства, показал, что 6
