CC BY
10МЕДИЦИНА ТРУДА
И ПРОМЫШЛЕННАЯ ЭКОЛОГИЯ
2007
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИИ ЖУРНАЛ
50 лет кабардино-балкарскому государственному университету
УДК 613.63
А.А. Эльгаров, А.М. Муртазов, А.Г. Шогенов МЕДИЦИНА ТРУДА ЛИЦ ОПАСНЫХ ПРОФЕССИЙ
Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик
Здоровье — это не только интегральный показатель качества жизни, но и один из решающих экономических факторов [25]. На современном этапе развития медицины труда одним из ведущих направлений научно-практических исследований должна стать разработка принципиально новых организационных и методических подходов к решению сложнейшей проблемы по защите населения от экологических и профессиональных рисков, диагностике (в том числе и донозологической), лечению и профилактике провоцируемых ими заболеваний, повышению резистентности и адаптационных возможностей организма, сохранению здоровья работающих [18, 23].
В настоящее время с учетом социально-экономических перемен в стране, сложных взаимоотношений на производстве в связи с разными формами собственности, отсутствием государственного регулирования возникает потребность в совершенствовании форм и методов охраны здоровья трудящихся, разработки новых адекватных способов мониторинга психосоматического статуса работающего населения [17, 27].
Комплексный мониторинг состояния здоровья работающих — важнейшая задача медицины труда, так как условия производственной деятельности не всегда отвечают нормативным требованиям. К тому же за послед-
ние годы число профессиональных групп, строго связанных с систематическим психоэмоциональным напряжением и перенапряжением, имеет тенденцию к росту. Возможно, поэтому при относительной стабилизации уровня профессиональной патологии наблюдается увеличение распространенности профессионально обусловленных заболеваний (ПОЗ).
Показано, что характер развивающихся профессиональных и ПОЗ, их клиническое течение определяются не только агрессивностью вредных (неблагоприятных) профессионально-экологических факторов, но также индивидуальными особенностями самого организма [26]. Развитие же синдрома нервно-эмоционального перенапряжения среди различных профессиональных групп обусловливает значительный рост психосоматических заболеваний (до 80,0 %).
По данным Госкомстата РФ, в стране во вредных условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам, работают 21,3 % общей численности занятых в промышленности, 11,2 % — на транспорте, 9,9 % — в строительстве, 2,5 % — в связи. Неудовлетворительные условия труда остаются в большинстве отраслей экономики, что обусловило стабильный уровень профессиональной заболеваемости, высокий уровень несчастных случаев, потерь трудоспособности, инвалидности и смертности работающих, ухудшение репродуктивно-
Москва
© Медицина труда и промышленная экология, 2007
1
го здоровья работников [7, 17]. Вместе с тем в последние годы на дорогах страны ежегодно регистрируются около 230 тыс. дорожно-транспортных происшествий (ДТП), вследствие которых погибают в среднем 32 тыс. и получают увечья более 280 тыс. человек.
Наряду с этим, в настоящее время увеличилось число профессиональных групп, деятельность которых связана с непосредственной угрозой жизни индивида. К ним, наряду с лицами операторских профессий (ЛОП, водители транспорта, машинисты локомотивов и их помощники, летчики и др.), относят военных, сотрудников органов внутренних дел (ОВД), правоохранительных учреждений, деятельность которых сопряжена, прежде всего, со значительными психоэмоциональными перегрузками, другими производственными и экологическими факторами, что формирует высокий риск развития общесоматических заболеваний и угрозу жизни. Это связано с тем, что «спутниками» настоящего времени стали локальные конфликты, войны, преступные действия, участниками которых оказываются не только военнослужащие, но сотрудники отдельных подразделений ОВД.
Реализация специальных программ охраны здоровья работающих в различных отраслях производства — важнейшее направление эффективного контроля за состоянием здоровья и работоспособности трудящихся [17, 18, 23, 25]. К примеру, широкое внедрение в практику управляемой нормобарической интервальной гипокситерапии и воздействие на организм импульсным низкоинтенсивным магнитным полем как методов повышения неспецифической резистентности [27] с целью профилактики и радиозащиты работников экологически неблагоприятных производств демонстрируют значение совершенствования системы «управления» состоянием трудоспособности и здоровья работающего.
Для обоснования необходимости разработки программы «Здоровье лиц опасных профессий» представляются сжато основные результаты исследований ЛОП — водителей автотранспорта (ВА) и машинистов локомотивов и их помощников, а также сотрудников правоохранительных органов (ПОО).
Эмоционально напряженный, монотонный трудовой процесс обычно приводит к утомлению и полусонному состоянию, изменению функции анализаторов (прежде всего зрительного) работающих, что естественно сказыва-
ется на качестве оперативной деятельности и повышает вероятность ошибочных решений и действий. Это очень важный фактор риска возникновения катастроф — автодорожных, железнодорожных и авиационных, профилактика которых является актуальной проблемой транспортной медицины [9, 10, 37, 48].
Образ жизни ЛОП и опасных профессий (ОП) — это особый, специфический стиль, как правило, отягощенный распространенными современными вредными привычками (курение, гиподинамия, переедание, употребление алкоголя) и психоэмоциональным стрессом, связанным с характером работы. Очевидно, что это обстоятельство сказывается на состоянии здоровья, темпах возникновения болезней, течение которых прогрессирует в связи с образом жизни и влиянием производственных факторов. В этом плане до последнего времени мало внимания привлекали сотрудники ОВД, деятельность которых осуществляется в экстремальных условиях, нередко с риском для жизни.
Системные многолетние санитарно-гигиенические, социально-медицинские исследования ВА [8—11, 36] заложили основы автодорожной медицины. Прежде всего доказано влияние комплекса неблагоприятных производственных условий в сочетании с психоэмоциональным перенапряжением на состояние здоровья шоферов, систему оперативного реагирования и качество работоспособности. Благодаря научно-практическому значению полученных результатов в 90-е гг. прошлого столетия впервые в стране удалось провести международный симпозиум «Автодорожная медицина» (Нижний Новгород, 1991) с участием ряда зарубежных крупных ученых и специалистов, в том числе и президента международной ассоциации автотранспортной медицины (1ААТМ), проф. I. Р1ккагатеп (Национальный институт гигиены, Хельсинки). В решении указанного форума были одобрены и оценены научно-исследовательские проекты специалистов нашей страны, сформулированы планы совместных работ и участия россиян в конгрессах 1ААТМ. Под патронажем 1ААТМ и при непосредственным участием проф. I. Р1ккагатеп и других известных ученых организован 1-й СевероКавказский международный симпозиум « Болезни, лечение водителей автотранспорта и дорожно-транспортные происшествия» на базе университета в Нальчике, осуществлен совместный проект «Контроль за употреблением алкоголя водителями автотранспорта (1994—
1996) » с использованием зарубежных алкомет-ров. Наряду с 1ААТМ в последующем были достигнуты тесные контакты с европейским комитетом «Теория и практика конфликтных ситуаций» (1СТСТ, Я. Иввег), американской ассоциацией автотранспортной медицины (ААТМ, Е. Ре^исБеН) и международным комитетом «Алкоголь, лекарства и безопасность движения» (¡САЭТБ), которые обеспечили интенсивный обмен мнениями, сравнительную оценку результатов исследований и планирование совместных проектов, а также участие с докладами на конференциях и XII — XX конгрессах что в значительной
степени оказало влияние на активность российских специалистов и содействовало систематическим научным изысканиям в области автодорожной медицины.
Так, сотрудниками КБГУ установлена эпидемиология артериальной гипертонии (АГ) [3, 16, 37, 47], ишемической болезни сердца (ИБС) [19—21, 36], инфаркта миокарда (ИМ), язвенной болезни (ЯБ), гипертонических кризов (ГК) [38], а также факторов риска (ФР) атеросклероза (АС) среди В А; негативное влияние указанных заболеваний на систему оперативного реагирования, а также особенности фармакотерапии (эффективность и безопасность) шоферов с АГ, ИБС и ЯБ [40]. Показано наличие у ВА высокого сердечно-сосудистого риска, обусловленного особенностями профессии, снижающего качество профессиональной трудоспособности и, следовательно, безопасности дорожного движения (БДД). Получены убедительные данные о важности психофизиологического тестирования ВА, участвовавших в ДТП [16, 36, 37], при наличии АГ, ИБС, а также после ГК [38] и ИМ [15, 16]. Завершаются работы по изучению частоты сахарного диабета (СД) у шоферов, состояния их работоспособности при наличии данной весьма распространенной эн-докринопатии [4]. Важное значение имеют результаты фармакологического раздела осуществленных исследований. Обнаружено отрицательное влияние отдельных лекарственных (гипотензивных) средств, в том числе легальных и нелегальных (наркотических) на профессионально значимые функции и качества
(ПЗФиК) ВА [2, 3, 24, 37, 48], что влияет на БДД и риск возникновения ДТП. Вместе с тем представлены данные об эффективности и безопасности исрадипина, конкора и теветена у ВА с АГ [3, 24]. Острота вопро-
са употребления нелегальных медикаментов, снотворных, алкоголя и качества управления автотранспортом, сопровождающихся ухудшением умственных и психических параметров, скорости выполнения трудовых операций, подтверждена данными зарубежных исследователей. Показано, в частности, что рост употребления психоактивных препаратов ЛОП — грозный потенциальный риск ухудшения безопасности транспортного движения [42, 43,
49]. Следует отметить усиление отрицательного влияния отдельных лекарств (нейролептиков, опиатов, барбитуратов, седативных и снотворных) на здоровых ВА и с АГ при их сочетании с употреблением алкоголя [44, 46,
50]. По мнению экспертов [52, 53], некоторые препараты ухудшают выполнение операторских профессий у отдельных индивидуумов. И наконец, следует отметить роль так называемых побочных эффектов применения медикаментов, прежде всего сонливость, слабость, заторможенность, снижение слуха и зрения, чрезвычайно важных как для ЛОП, так и ОП. Необходимо указать на наличие в ряде стран официального перечня лекарственных препаратов, не рекомендуемых ВА, что подчеркивает необходимость создания российского «красного» листа лекарств, применение которых не совместимо с управлением транспортными средствами. В нашей стране, в частности, для машинистов локомотивов и других ЛОП, разработан такой список впервые в конце 80-х гг. прошлого века [29], затем современный вариант в 2005 г. Все же вопросы фармакотерапии ЛОП остаются актуальными [42, 52, 54, 55] во всех странах и особенно в России. Наряду с другими мерами формирование перечня лекарств, противопоказанных (дифференцированно) ЛОП и ОП, расширит возможности эффективного мониторинга представителей указанных выше профессиональных групп. Результаты проведенных исследований [3, 35] свидетельствуют также о необходимости пересмотра официального перечня медицинских противопоказаний (приказы № 555 МЗ СССР от 26.09.1989 г. и № 90 МЗиМП РФ от 14.03.1996 г.).
На железнодорожном транспорте у машинистов локомотивов и их помощников (характеристика производственных условий сопоставима с имеющими место на автотранспорте) обнаружены достаточно высокие уровни АГ [6, 32], ФР АС [13, 29] и существование специфики фармакотерапии больных указанны-
ми болезнями [6, 22, 31, 32], показана роль и важное значение медицинского обеспечения безопасности железнодорожного движения [5], предрейсового контроля, а также железнодорожной медицины как важного раздела медицинской науки и практики [30].
Одной из профессиональных групп, труд которых связан с хроническим воздействием психоэмоциональных стресс-факторов, являются сотрудники МВД [26, 28, 41]. Особое место среди них занимают отряд милиции особого назначения (ОМОН) оказывающий силовую поддержку и боевое прикрытие оперативно-розыскных действий, и специальные подразделения ОВД, выполняющие антитеррористические действия. Кроме того, и женщины-сотрудники Управления Федеральной службы исполнения наказания (УФСИН), дознаватели и следователи (ДиС), инспектора по надзору за несовершеннолетними детьми (ИНД) по характеру выполняемой работы (охрана, обеспечение порядка и сопровождение заключенных, работа с подозреваемыми в нарушении закона и преступниками) относятся к лицам ОП.
В последние годы выполнены эпидемиологические и клинические исследования, посвященные состоянию здоровья сотрудников ОВД с учетом характера и особенностей их профессиональной деятельности, указывающие на существование связи психосоматического статуса и специфики работы. Значительная распространенность тревожно-депрессивных расстройств и отклонений соматического здоровья у сотрудников ОВД, участников контртеррористических операций, требующих рациональных комплексных методов коррекции, представлена в отдельных работах [1, 12, 22]. Отмечена высокая частота и выраженность утомления, возникновения хронических заболеваний в достаточно большом проценте случаев среди мужчин-сотрудников ОВД [14], что обусловлено напряженностью и значительной профессиональной нагрузкой. Психофизиологическими исследованиями авторы обнаружили ведущие и специфические черты работы обследованных — высокие интеллектуальные нагрузки, повышенную степень ответственности, постоянное нахождение в условиях эмоционально отрицательной информации, риск для собственной жизни и ответственность за безопасность других людей. Отмеченные особенности в наибольшей степени выражены у работников уголовного розыска, следственных отделов и дежурных частей, что
определяет высокую напряженность их труда (3-й класс 3-й степени). Наименьшая напряженность труда установлена у сотрудников патрульно-постовой службы (ППС, 2-й класс). Специфика развития утомления у сотрудников ОВД заключается в снижении эффективности умственной работоспособности и функции внимания на фоне стабильных показателей оперативной памяти. Между уровнем заболеваемости с временной утратой трудоспособности, степенью напряженности труда, субъективной и объективной оценками утомления получена статистически достоверная прямая связь, что позволяет использовать указанные показатели в качестве критериев оценки профессионального риска нарушения здоровья в изученных профессиях [14]. На основе комплексного обследования сотрудников ОВД А.З. Хайбуллина [28] установила, во-первых, соответствие 3-му классу 3-й степени вредности по напряженности трудового процесса профессиональной деятельности ОМОН (высокая степень интеллектуальных и эмоциональных нагрузок способствует формированию у данной категории сотрудников нервно-эмоционального напряжения); во-вторых, характер труда обследованных обусловливает развитие метаболических нарушений (дислипопротеидемии) и функциональных изменений, а также частоту при
стаже до 10 лет до при стаже свыше
20 лет), степень выраженности которых находится в прямой взаимосвязи от стажа. Известно, что ряд структурных подразделений ОВД, и прежде всего ОМОН, ОМСН, РУБОП, относятся к особой профессиональной группе, труд которой связан с хроническим воздействием эмоциональных стресс-факторов. В соответствии с Р 2.2.755—99 «Гигиенические критерии...» их труд относится к 3-му классу 3-й степени вредности по нервно-эмоциональной напряженности. Боевая психическая нагрузка (участие в антитеррористических операциях) приводит к развитию хронического эмоционального стресса, проявления и тяжесть которых во многом зависят от индивидуальных особенностей [28].
Примечательно, что среди мужчин-сотрудников ОВД выявлены достаточно высокие уровни ИБС, АГ и других ФР АС, частота которых зависела от характера профессиональной деятельности [33—35]. В частности, АГ определена среди сотрудников РУБОП (56,0 %), ОМОН (52,4 %) и ДПС
(47,8 %) достоверно чаще (р < 0,01), чем у работников ГИБДД (27,6 %), ППС (29,1 %) и управленческого аппарата (УА, 36,0 %). Эпидемиологическая ситуация в отношении ИБС и АГ, а также ФР АС среди женщин-сотрудников ПОО оказалась напряженной [35] в целом и, в частности, достоверно (р < 0,05) зависела от интенсивности трудовой деятельности. В группе выборки опасных профессий (ВОП), работа которых по напряженности (УФСИН, ДиС, ИДН) отличалась от выборки гражданских профессий (ВГП), среди первых (ВОП) частота ИБС и АГ составили соответственно 12,7 и %, среди вторых (ВГП) — 11,0 и 38,4 %. Кроме того, все формы (возможная и определенная) ИБС с возрастом увеличивались, их частота коррелировала с уровнями АД. Важно отметить зависимость распространенности АГ и отдельных ФР АС и от возраста обследованных, что имеет практическое значение для организации медико-оздоровительных и психокорригирующих методов лечения и профилактики ИБС и АГ в женской популяции вообще и у сотрудников отдельных подразделений ПОО, в частности.
Таким образом, представленные данные различных исследований подчеркивают значительную психосоматическую отягощенность работающих мужчин и женщин, профессиональная деятельность которых может быть отнесена к опасным. Это означает существование у лиц ОП высокого сердечно-сосудистого риска, что усиливается нередким обнаружением у них тревожно-депрессивных расстройств. Разработка целевой программы для работающих в указанных профессиях на основе результатов выполненных и запланированных на перспективу исследований может быть успешной, а осуществление ее вкупе с совершенствованием социально-психологических и санитарно-гигиенических, конструкторских, правовых и иных составляющих проблемы опасных профессий обеспечит благоприятные условия для эффективного мониторинга психосоматического здоровья лиц ОП и профилактики дорожных и боевых потерь.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Александров Е.О. Взорванный мозг. — Новосибирск: Сибвузиздат, 2001.
2. Альмова И.Х., Эльгаров А.А., Арамисова Р.М. / / Кардиология. Сб. тезисов «Лечение и профилакти-
ка артериальной гипертонии». — М., 2000. — С.
239—240.
3. Арамисова Р.М. Гипертоническая болезнь у водителей автотранспорта: эпидемиология, особенности клинического течения и вторичной профилактики: Автореферат дис. д. м. н.— Нальчик, 2002.
4. Асанова Ж.И., Эльгаров А.А. // Материалы V конгресса «Профессия и здоровье». — М.,
2006. — С. 494—496.
5. Атьков О.Н. // Железнодорожная мед. —
2004. — № 6—7. — C. 15—19.
6. Батищева Г.А., Чернов Ю.Н., Калюжная А.С., Тонких Е.В. // Там же. — 2004. — № 6—7. — C. 15—19.
7. Беляев Е.Н., Домнин С.Г., Степанов С.А. // Мед. труда. — 2003. — № 6. — С. 1—5.
8. Вайсман А.И. Гигиена труда водителей автотранспорта. — М.: Медицина, 1988.
9. Вайсман А.И. Здоровье водителей и безопасность дорожного движения. — М.: Транспорт,
1979.
10. Вайсман А.И., Эльгаров А.А. // Мед. труда. — 1996. — № 8. — C. 29—31.
11. Вольпер Г.И. / / Тезисы докладов международного симпозиума «Автодорожная медицина». — Нижний Новгород, 1991. — С. 21—22.
12. Глумова И.В. // Мед. вестн. МВД. — 2006. — № 4 (23). — C. 34—37.
13. Глушанко В.С., Швар'енок В.В., Марченко А.А. // Железнодорожная мед. — 2004. — № 6—7. — C. 47—49.
14. Даутов Р.Р., Симонова Н.И. // Мед. труда. — 2002. — № 5. — C. 24—30.
15. Жилова И.И., Эльгаров А.А. // II съезд кардиологов ЮФО. — Ростов-на-Дону, 2002. — С. 442—443.
16. Журтова М.М., Эльгаров А.А. Психологические и психофизиологические особенности водителей автотранспорта с артериальной гипертонией и безопасность дорожного движения: Методические рекомендации. — Нальчик, 1998.
17. Измеров Н.Ф. // Мед. труда. — 2003. — № 5. — C. 1—6.
18. Измеров Н.Ф. // Там же. — 2005. — № 11. — C. 3—9.
19. Керефова З.Ш., Эльгаров А.А. // Материалы VIII Всерос. научно-образов. форума «Кардиология 2006». — М., 2006. — С. 167—268.
20. Керефова З.Ш., Эльгаров А.А., Чочаева М.Ж. // Рос. нац. конгресс кардиологов. — М., 2006. — С. 176.
21. Керефова З.Ш., Эльгаров А.А. // Материалы V конгресса «Профессия и здоровье». — М.,
2006. — С. 179—182.
22. Литвинцев C.B., Шамрей В.К. // Военная психиатрия. — СПб.: ВМА. ЭЛБИ-СПб, 2001. — С. 231—244.
23. Покровский В.И. // Мед. труда. — 2003. — № 1. — C. 2—6.
24. Сабанчиева Х.А., Эльгаров А.А. // Человек и лекарство. Тезисы XI нац. конгресса. — М.,
2004. — С. 325.
25. Стародубов В.И. // Мед. труда. — 2005. — № 1. — C. 1 — 8.
26. Тарасова Л.А., Липенецкая Т.В., Скрытник О.В. // Там же. — 2000. — № 10. — C. 8—13.
27. Ушаков И.Б., Измеров Н.Ф., Бухтияров И.В. и др. // Там же. — 2003. — № 2. — C. 11—15.
28. Хайбуллина А.З. // Там же. — 2005. — № 5. — C. 8—13.
29. Цфасман А.З., Старыых Н.Ф., Журавлева Н.Г., Ильина Г.Н. Профессиональные аспекты гипертонической болезни. — М., 1983.
30. Цфасман А.З. // Железнодорожная медицина. — 2004. — № 6—7. — C. 22—27.
31. Цфасман А.З., Атькова Е.О., Гутникова О.В. // Кардиология. — 2006. — № 10. — С. 18—20.
32. Чернов Ю.Н., Батищева Г.А., Старыых Н.Н., Логунов В.П. // Железнодорожная мед. — 2004. — № 6—7. — C. 125—127.
33. Шогенов А.Г., Эльгаров А.А. //Материалы V Рос. научного форума «Кардиология 2003». — 2003.
— С. 375—376.
34. Шогенов А.Г., Эльгаров А.А., Муртазов А.М., Каляев А.В. // Мед. вестник МВД. — 2003. — № 6 (7). — C. 13—17.
35. Шогенова А.Б., Эльгаров АА., Шогенов А.Г. // XII Рос. нац. конгресс «Человек и лекарство». — М.,
2005. — С. 291.
36. Эльгаров А.А. Образ жизни и сердечнососудистые заболевания. — Нальчик: «Эльбрус», 1990.
37. Эльгаров А.А., Арамисова Р.М. Гипертоническая болезнь у водителей автотранспорта. — Нальчик: «Эльбрус», 2001.
38. Эльгаров А.А., Мидова М.М., Сабанчиева Х.А. и др. // Неотложная терапия. — 2002. — № 5—6.
— C. 75.
39. Эльгаров А.А., Журтова М.М. // Мед. труда. — 1998. — № 8. — C. 29—31.
40. Эльгарова Р.М., Эльгаров А.А. // Материалы V конгресса «Профессия и здоровье». — М., 2006. —
С. 693—696.
41. Alvarez F.J., del Rio M.C. // Lancet. — 1994. Vol. 344. — P. 282.
42. Berghaus G., Sheer N., Schmidt P. // Proceeding of the International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety. Australia, Adelaide, 1995. — P. 403—410.
43. Christopher A.S., Eide O.J., Grung M. // Proceeding of the 15-th International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety. Stockholm, Sweden, 2000. — P. 3—6.
44. De Gier J.J. // Ibid. — P. 1 — 8.
45. De Gier J.J. // Proceeding of the 16-th International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety. Monreal, 2002. — P. 555—563.
46. Dussault C., Lemire A.M., Bouchard J. // Proceeding of the 15-th International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety. Stockholm, Sweden, 2000. — P. 231—232.
47. Elgarov A., Aramisova R. //J. Traffic Med. — 2001. — N 1—2. — P. 45—47.
48. Elgarov A.A. et al. // Abstracts of 19-th World Congress of International Traffic Medicine Association. — Budapest, 2003. — P. 79.
49. Ferara S.D., Gioretti R., Zancaner S., Dal Pozzo C. // J. Traffic Med. — 1994 (Suppl.). — Vol. 22, N 1. — P. 83/106—127.
50. Friedel B. // J. Traffic Med. — 1994 (Suppl.). — Vol. 22, N 1. — P. 57—62.
51. Laaksanen H.// Ibid. — P. 20—30.
52. Margriet W., van Laar R., Edmund R. // Proceeding of the 13-th International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety. Australia. Adelaida, 1995. — P. 619—626.
53. McLeaan A.J. // Proceeding of the 15-th International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety. Stockholm, Sweden, 2000. — P. 16—22.
54. Ramsay L.E., Williams B., Johnston G.D. et al. // J. Human Hypertens. — 1999. — N 13. — P. 569— 592.
55. Rio M.C. // Proceeding of the 16-th International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety.
Monreal, 2002. — P. 547—553.
56. Sabanchieva Kh.A. et al. // Abstracts of 19-th World Congress of International Traffic Medicine Association. — Budapest, 2003. — P. 107.
57. Verstraete A.G. // Proceeding of the 15-th International conference on Alcohol Drugs and Traffic Safety. Stockholm, Sweden, 2000. — P. 1222—1227.
Поступила 12.03.07
