CC BY
17
Российский педиатрический журнал. 2018; 21(4)
716 DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2018-21-4-216-220
социальная педиатрия
Социальная педиатрия
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2018 УДК 159.9:316.356.2; 159.9:64
Свиридова Т.В., Лазуренко С.Б., Ртищева М.С., Герасимова А.М., Павлова Н.Н.
медико-социальные критерии диагностики жестокого обращения с хронически больными детьми в семье
ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр здоровья детей» Минздрава России, 119991, г. Москва, Россия, Ломоносовский просп., 2, стр. 1
Проанализированы 72 случая жестокого обращения родителей с детьми, страдающими различными формами хронической патологии. Выделены медико-социальные критерии диагностики жестокого обращения с ребёнком в семье. Установлено, что жестокое обращение родителей было выявлено преимущественно в отношении детей с неврологическими заболеваниями (44,4%) и больных, страдающих хроническими формами патологии органов дыхания (20,8%), пищеварения (13,9%). Жестокое обращение с ребёнком в семье не зависело от пола ребёнка, имело тесную значимую связь с его возрастом и было зарегистрировано в отношении детей старшего дошкольного - 14 детей (19,4%) и младшего школьного - 18 детей (25%) возрастов. В 86% случаев жестокое обращение сочеталось с пренебрежительным отношением родителей к лечению детей. Авторы полагают, что выявленные критерии диагностики способствуют созданию алгоритма действий специалистов по мониторированию и профилактике жестокого обращения с хронически больными детьми в семье.
Ключевые слова: жестокое обращение; дети с хроническими заболеваниями; пренебрежительное отношение родителей к лечению; мониторирование и профилактика жестокого обращения в семье. Для цитирования: Свиридова Т.В., Лазуренко С.Б., Ртищева М.С., Герасимова А.М., Павлова Н.Н. Медико-социальные критерии диагностики жестокого обращения с хронически больными детьми в семье. Российский педиатрический журнал. 2018; 21(4): 216-220. DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2018-21-4-216-220. Sviridova T.V., Lazurenko S.B., Rtishcheva M.S., Gerasimova A.M., Pavlova N.N.
MEDICO-SOCIAL CRITERIA FOR DIAGNOSING CRUELTY TO CHRONICALLY ILL CHILDREN IN THE FAMILY
Medical Research Center of Children's Health, 2, Lomonosov avenue, 119991, Moscow, Russia
72 cases of parents' cruelty to children suffering from various forms of chronic pathology have been analyzed. Medical and social criteria for diagnosing child abuse in the family have been selected. Parents' cruelty to children was found to be revealed mainly in cases with neurological diseases (44.4%) and patients suffering from chronic respiratory pathology (20.8%), digestion (13.9%). Child abuse in the family did not depend on the child gender, had a close connection with his age and was registered with respect to the children of the senior preschool - 14 cases. (19.4%) and junior schoolchildren - 18 cases (25%) of the ages. In 86% of cases, child abuse was associated with parental disregardfor the treatment of children. The authors believe the identified diagnostic criteria to contribute to the creation of an algorithm for the actions of specialists in monitoring and preventing disregard to the treatment of chronically ill children in the family.
Keywords: cruelty to children; children with chronic diseases; disparaging attitude ofparents towards treatment; monitoring and prevention of child abuse in the family.
For citation: Sviridova T.V., Lazurenko S.B., Rtishcheva M.S., Gerasimova A.M., Pavlova N.N. Medico-social criteria for diagnosing cruelty to chronically ill children in the family. Rossiiskiy Pediatricheskiy Zhurnal (Russian Pediatric Journal). 2018; 21(4): 216-220. (In Russian). DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2018-21-4-216-220.
For correspondence: Tatiana V. Sviridova, Head of the Department of the Laboratory of Special Psychology and Corrective Education of the Research Center of Children's Health, 2, Lomonosov avenue, Moscow, 119991, Russia. E-mail: labspiko@ gmail.com
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Acknowledgment. The study had no sponsorship.
Received 12.08.2018 Accepted 26.08.2018
Для корреспонденции: Свиридова Татьяна Васильевна, канд. психол. наук, зав. лаб. специальной психологии и коррекционного обучения ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава России, Е-таП: [email protected]
ежедневной практической деятельности педиатрам всё чаще приходится сталкиваться с халатным отношением родителей к лечению и уходу за хронически больными детьми, пренебрежением их специфическими психологическими потреб-
Russian pediatric journal (Russian journal). 2018; 21(4) DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2018-21-4-216-220
social pediatrics
ностями, что приводит к значительному ухудшению физического и психического состояния таких больных, обострению тяжести течения болезней и увеличению экономических затрат государства на оказание им медико-социальной помощи [1-3]. Игнорирование потребностей больного ребёнка, оставление его в опасной ситуации с высоким риском травм или смерти, унижение ребёнка и убеждение его в том, что он является бесполезной обузой - это примеры жестокого обращения [4, 5].
Жестокое обращение с детьми является актуальной, распространенной и многогранной проблемой, имеющей множество форм, включающих не только физическое насилие, но и разные способы социального унижения, эмоционального игнорирования, безнадзорности, которые не столь заметны окружающим, однако оказывают существенное повреждающее действие на ребенка [6-9]. Всех их объединяет одно: они наносят ребёнку глубокие эмоциональные травмы.
По определению ВОЗ «жестокое обращение с детьми - это плохое обращение с детьми в возрасте до 18 лет и отсутствие заботы о них». Оно охватывает все типы физического и/или эмоционального жестокого обращения, сексуального насилия, пренебрежения, невнимания и эксплуатации в коммерческих или иных целях, что приводит к нанесению реального или потенциального вреда здоровью, выживаемости, развитию или достоинству ребенка в контексте взаимосвязи ответственности, доверия или власти» [10-11]. Важно подчеркнуть, что дети являются жертвами и их никогда нельзя обвинять за жестокое обращение, хотя некоторые индивидуальные особенности ребёнка могут усилить вероятность жестокого обращения с ним. С другой стороны особенности родителей или воспитателей могут повысить риск жестокого обращения с ребёнком. Среди них можно перечислить следующие: трудности, связанные с новорождённым; подвергание жестокому обращению в детстве; неосведомленность в отношении развития ребёнка или нереальные ожидания; вредное употребление алкоголя или наркотиков, в том числе во время беременности [12]. Последствия жестокого обращения с детьми включают пожизненные нарушения физического и психического здоровья, а его последствия в социальной и профессиональной области могут в конечном итоге замедлить экономическое и социальное развитие страны [13].
В последние годы наблюдается увеличение случаев нарушения родителями прав ребёнка на сохранение его здоровья, психического развития и социального благополучия, т.е. отмечаются факты жестокого обращения с детьми (ст. 20 Конституции РФ и ст. 63 Семейного кодекса (СК) РФ; ст. 56 СК РФ; п. 2 ст. 54 СК РФ). При этом имеющиеся данные, посвященные жестокому обращению родителей с детьми, отражают лишь факты вопиющего насилия и нарушения прав ребенка [14, 15].
В связи с этим необходимо отметить, что несмотря на наличие определенных правовых механизмов у специалистов до сих пор отсутствуют критерии и инструменты диагностики жестокого обращения с детьми в семьях, позволяющие своевременно выявлять и предупреждать нарастание этой социальной проблемы
[14, 16]. По нашему мнению, необходим комплексный подход к проведению диагностических мероприятий в случае выявления жестокого обращения с детьми и разработка алгоритма действий специалистов что стало основанием для проведения настоящей работы.
Материалы и методы
Для определения медико-социальных причин и основных диагностических критериев жестокого обращения с ребёнком в семье нами был проведен анализ 72 случаев обращения детей, страдающих различными формами хронической патологии. Проведено комплексное медико-психолого-педагогическое обследования детей. При этом были использованы следующие методы: анализ нормативных документов и актов в отношении защиты прав ребенка от злоупотребления со стороны родителей, анализ данных медицинских и психолого-педагогических обследований пострадавших детей. Проведение исследований было одобрено локальным этическим комитетом.
Анализ медико-социальной информации осуществлялся по следующим параметрам: возраст ребёнка, состояние здоровья (обоснованный клинический диагноз), инициатор и причина проведения психолого-педагогического обследования, социальная характеристика условий жизни ребёнка, медицинские и социальные критерии, подтверждающие жестокое обращение родителей с ребёнком.
Статистическая обработка данных выполнена при помощи программы IBM SPSS Statistics.
Результаты
Нами было проанализировано 670 случаев самостоятельного обращения родителей за медицинской помощью в связи с ухудшением состояния здоровья детей. В 72 случаях (11%) было выявлено жестокое обращение родителей с детьми, имеющими хронические болезни.
Структура хронических нарушений здоровья у детей группы исследования была следующей: 40 детей (55,5%) имели соматические болезни и 32 ребенка (44,5%) - болезни нервной системы (табл. 1).
Как показано в таблице 1 жестокое обращение родителей к детям было выявлено преимущественно в отношении детей с неврологическими заболеваниями (44,4%) и больных, страдающих хроническими формами патологии органов дыхания (20,8%), пищеварения (13,9%).
Важно отметить, что в 62 (86,2 %) случаях жестокое обращение сочеталось с пренебрежительным отношением родителей к лечению. В частности, у 21(33,8%) ребёнка обострение болезни было связано с отсутствием должного ухода (режима питания, отдыха, соблюдения санитарно-гигиенических норм), а у 41 (66,1%) - с отказом от медицинских назначений (от своевременной вакцинаций и приёма препаратов, физиолечения и др.).
Анализ социальных условий жизни семей показал, что 42 ребёнка (58,4%) воспитывались двумя родителями, 28 (38,8%) - одним из родителей, 2 ребён-
218
Российский педиатрический журнал. 2018; 21(4) DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2018-21-4-216-220
социальная педиатрия
ка (2,8%) находились под опекой в приёмной семье и имели двух родителей. 6 детей (8,3%) воспитывались в социально неблагополучных семьях.
Жестокое обращение с ребёнком в семье не зависело от пола ребёнка, но имело тесную значимую связь с его возрастом (р<0.01). В большинстве случаев жестокое обращение со стороны родителей было зарегистрировано в отношении детей старшего дошкольного - 14 детей (19,4%) и младшего школьного - 18 детей (25%) возрастов. Как показали наши исследования жестокое обращение родителей с больными детьми дошкольного и младшего школьного возраста обусловлено, прежде всего, увеличением материальных, временных и эмоциональных затрат взрослых, воспитывающих ребёнка с хроническими заболеваниями, и их недостаточной педагогической компетентностью. Именно в период поступления в детский сад или школу меняется социальный статус ребёнка. Требования общества к детям этого возраста значительно возрастают и ребёнок должен в определенной степени соответствовать им. В связи с этим у родителей появляются новые обязанности - это не только лечение хронической патологии, но и обучение и организация вне учебного досуга ребёнка [15, 17].
Важно отметить, что в 47% случаев жестокое обращение с ребёнком в семье не было установлено педиатром на первичном приеме/консультации. Подозрение о ненадлежащем исполнении родителями своих обязанностей возникало только при сопоставлении клинических данных с результатами лабораторных и инструментальных обследований, динамики восстановления здоровья ребёнка в стационаре, а также сведениями психолого-педагогической диагностики ребёнка, полученными, в ходе комплексного обследования.
Анализ клинических проявлений и особенностей поведения ребёнка позволили выявить следующие медико-социальные диагностические критерии (табл. 2).
Физические признаки жестокого обращения были выявлены у 65 детей (90,2%). К самым частым можно отнести признаки выраженного психофизического дискомфорта: жалобы на нарушения сна, аппетита и следы самоповреждений [17-19]. Гораздо реже встречались свидетельства прямого физического насилия (признаки насильственных повреждений) и пренебрежительного отношения к нуждам ребёнка.
Практически во всех случаях - у 70 (97,2%) детей жестокое обращение сочеталось с психологическим насилием. К типичным признакам наличия психологического дискомфорта можно отнести: эмоциональную подавленность, замкнутость, избегание ребёнком прямого контакта глаз в процессе обследования; болезненное реагирование (страх) на повышение интонации или громкости голоса, опасливое прослеживание за реакциями и поведением взрослых, формальные или социально желательные ответы в присутствии родителей. Реже встречались такие признаки как: несоответствие объяснений характеру повреждений и отсутствие жалоб на имеющееся физическое недомогание, а также повышенная потребность в общении со специалистом при избегании контактов с близким взрослым.
Важно отметить, что выделенные медико-социальные признаки позволяют педиатру лишь заподозрить жестокое обращение родителей с ребёнком и принять решение о дополнительном комплексном обследовании. Однако, ни в одном из выявленных нами 72 случаев жестокого обращения в семье, жалоб специалистам или в государственные органы на жестокое отношение родителей к ребёнку не поступало ни со стороны учреждений образования, ни от членов общества, ни от дальних родственников, ни от детей.
В связи с социальной незрелостью личности (дошкольники, школьники с особенностями познавательного развития) 30 детей (41,6%) самостоятельно не могли обратиться за помощью к взрослым; в 28,3% (22 человека) - вследствие тяжёлого психологического состояния, опасений потерять семью и привычный образ жизни; в 27,7% (20 человек) - из-за тяжёлого физического состояния и ограничений, обусловленных хронической патологией.
О бсуждение
Проведенные нами исследования свидетельствуют, что случаи жестокого обращения с детьми в семьях были установлены только в процессе комплексного медико-психолого-педагогического обследования в специализированном отделении учреждения здравоохранения. Причем в половине случаев жестокое обращение сочеталось с пренебрежительным отношением родителей к лечению, что необходимо учитывать, как при прове-
Таблица 1
Структура нарушений здоровья детей, подвергшихся жестокому обращению со стороны родителей
Возраст Число Классы болезней по МКБ -10
детей нервной системы органов дыхания костно-мышечной с-мы системы кровообращения органов пищеварения мочеполовой системы кожи и подкожной клетчатки
Ранний 5 3 1 1 - - - -
Дошкольный 25 12 4 2 1 4 1 1
Школьный 32 12 9 2 2 5 1 1
Подростковый 10 5 1 1 1 1 1 -
Всего 72 32 15 6 4 10 3 2
в % 44,4 20,8 8,3 5,6 13,9 4,2 2,8
Russian pediatric journal (Russian journal). 2018; 21(4) DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2018-21-4-216-220
social pediatrics
Таблица 2
Медико-социальные критерии диагностики жестокого обращения с ребёнком в семье
1. Физические признаки жестокого обращения Число %
Жалобы на нарушения сна 25 38,4
Жалобы на нарушения аппетита 16 24,6
Следы самоповреждений (порезы, укусы, синяки) 12 18,5
Жалобы на боли, ограничения физической активности 8 12,3
Следы насильственных повреждений кожи, мягких тканей (синяки, раны, ожоги) 5 7,7
Переломы, повреждения внутренних органов, сотрясения головного мозга 5 7,7
Отставание в росте и весе 4 6,2
Заболевания, передающиеся половым путём 1 1,5
Беременность 1 1,5
2. Психологические признаки жестокого обращения Число %
Эмоциональная подавленность, замкнутость, избегание ребёнком прямого контакта глаз 35 50
Болезненное реагирование (страх) на повышение интонации или громкости голоса, опасливое прослеживание за реакциями и поведением взрослых 26 37
Формальные или социально желательные ответы в присутствии родителей 20 28,5
Несоответствие объяснений характеру повреждений 15 21,4
Отсутствие каких-либо жалоб на плохое самочувствие и физическое недомогание 5 7,1
Повышенная потребность в общении со специалистом при избегании контактов с близким взрослым 3 4,2
дении профилактических плановых осмотров, так и при определении содержания и форм медико-социальной помощи семье.
Для устранения или профилактики жестокого обращения с больным ребенком в семье и пренебрежительного отношения к его лечению, необходима длительная комплексная медико-психолого-педагогическая поддержка родителей и ребёнка с момента постановки диагноза [20]. С помощью эффективных программ по предотвращению жестокого обращения в семье можно поддерживать родителей и прививать им позитивные навыки воспитания детей [10, 14]. Следует внести изменения и поправки в действующее законодательство в части определения профилактических и регулирующих мер со стороны общества и государства в отношении нарушения прав детей в семье, введения системы общественного и административного мониторинга процесса домашнего воспитания ребёнка, что особенно важно при наличии у детей хронических форм патологии различных органов и систем.
Установленные нами закономерности реагирования больных детей на ситуацию в семье, свидетельствуют, что отсутствие медико-социальной и педагогической поддержки семьи больного ребёнка и правового контроля со стороны государства вызывает стихийное исполнение или неисполнение взрослыми своих обязанностей, что негативно влияет на процесс лечения и воспитания, приводит к усугублению тяжести течения болезни и нарастанию негативных социальных последствий. Для своевременного выявления случаев жестокого обращения педиатрам необходимо знать и уметь сопоставлять основные клинические проявления и особенности поведения ребёнка, указывающие на возможное жестокое обращение с ребёнком [20, 21].
При возникновении подозрений на ненадлежащее исполнение родительских обязанностей, педиатрам не-
обходимо своевременно направить ребёнка на дополнительное комплексное медико-психолого-педагогическое обследование. В случае его обнаружения специалистам необходимо незамедлительно зафиксировать клинические проявления и особенности поведения ребёнка и родителя в медицинской документации [5]. В процессе оказания неотложной помощи пострадавшему ребёнку специалистам важно не допустить дополнительной психологической травматизации. Не следует задавать вопросы в открытой форме, подробно расспрашивать его о факте насилия, мотивировать на дачу показаний против близкого взрослого, а также давать оценку поступкам виновников, тем более их стыдить и винить, угрожать без принятых эффективных мер помощи ребёнку. Для снижения эмоционального напряжения, повышения мотивации ребёнка, родителей на сотрудничество со специалистами, врач направляет семью на получение неотложной высококвалифицированной психолого-педагогической помощи с последующей организацией мониторинга [15].
Об установленных фактах нарушения прав ребёнка лечащий врач информирует также органы опеки и попечительства. Руководитель учреждения здравоохранения/образования в письменной форме направляет информацию о выявленном случае жестокого обращения с ребёнком в правоохранительные органы, в органы опеки и попечительства и территориальную комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав; обращается в социальную службу экстренного реагирования; направляет сведения территориальному администратору единого банка данных о несовершеннолетних и семьях, находящихся в социально опасном положении (органы социальной защиты населения).
Очевидно, что непрерывная забота о детях и семьях может способствовать снижению риска повторного жестокого обращения и минимизации его последствий.
220
Российский педиатрический журнал. 2018; 21(4) DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2018-21-4-216-220
социальная педиатрия
Конфликт интересов. Авторы подтвердили отсутствие финансовой поддержки / конфликта интересов, о которых необходимо сообщить.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеева Л.С. Проблемы жестокого обращения с детьми в семье. Педагогика. 2006; 5: 43-51.
2. Цымбал Е.И. Жестокое обращение с детьми: причины, проявления, последствия М: РБФ НАН; 2007.
3. Das JK, Salam RA, Arshad A, Finkelstein Y, Bhutta ZA. Interventions for Adolescent Substance Abuse: An Overview of Systematic Reviews. J AdolescHealth. 2016; 59(4S): 61-75.
4. Dubowitz H, Lane WG. Abused and neglected children. Nelson Text Book of Pediatrics. 20th ed. Philadelphia (PA): Elsevier, Inc.; 2016.
5. Устинова Н.В. Международный опыт профилактики жестокого обращения с новорожденными детьми. Российский педиатрический журнал. 2013; 3: 4-6.
6. Koc F., Oral R., Butteris R. Missed cases of multiple forms of child abuse and neglect. Int J Psychiatry Med. 2014; 47(2): 131-9.
7. Norman RE, Byambaa M, De R, Butchart A, Scott J, Vos T. The long-term health consequences of child physical abuse, emotional abuse, and neglect: a systematic review and meta-analysis. PLos Med. 2012; 9(11):e1001349. doi: 10.1371/journal.pmed.1001349.
8. Tietjen GE, Brandes JL, Peterlin BL, Eloff A, Dafer RM, Stein MR. et al. Childhood maltreatment and migraine (part II). Emotional abuse as a risk factor for headache chronification. headache. 2010; 50(1): 32-41.
9. Kimber M, McTavish JR, Couturier J, Boven A, Gill S, Dimitropoulos G et al. Consequences of child emotional abuse, emotional neglect and exposure to intimate partner violence for eating disorders: a systematic critical review. BMc Psychol. 2017; 5(1): 33. doi: 10.1186/s40359-017-0202-3.
10. Жестокое обращение с детьми. Информационный бюллетень вОЗ. 2016;150:15.
11. Bandman B. children's right to freedom, care, and enlightenment. New York (NY): Garland Pub; 1999.
12. Madigan S, Wade M, Plamondon A, Jenkins J. Maternal abuse history, postpartum depression, and parenting: links with preschoolers' internalizing problems. infantMenthealth J. 2015; 36(2):146-55.
13. Namya S., Carlsonb C, O'Harac R., Nakutia J, Bukulukid P, Julius Lwanyaagae J. et al. Towards a feminist understanding of intersecting violence against women and children in the family. soc sci Med. 2017; 184(1): 40-48.
14. Баранов А.А., Альбицкий В.Ю., Устинова Н.В. Социальные инициативы педиатров по защите интересов и прав детей: история и современность. Российский педиатрический журнал. 2013; 6: 5-7.
15. Лазуренко С.Б., Мазурова Н.В., Намазова-Баранова Л.С., Свиридова Т.В. Жестокое обращение с детьми как проблема, требующая междисциплинарного решения. Профилактическая педиатрия. 2012; 9: 80-4.
16. Brodsky BS. Early Childhood Environment and Genetic Interactions: the Diathesis for Suicidal Behavior. curr Psychiatry Rep. 2016; 18(9): 86. doi: 10.1007/s11920-016-0716-z.
17. Liu RT, Scopelliti KM, Pittman SK, Zamora AS. Childhood maltreatment and non-suicidal self-injury: a systematic review and metaanalysis. lancet Psychiatry. 2018; 5(1): 51-64.
18. Lopez-Castroman J, Guillaume S, Olié E, Jaussent I, Baca-García E, Courtet P. The additive effect on suicidality of family history of suicidal behavior and early traumatic experiences. Arch suicide Res. 2015; 19(2): 275-83.
19. Liu J, Fang Y, Gong J, Cui X, Meng T, Xiao B. et al. Associations between suicidal behavior and childhood abuse and neglect: A metaanalysis. J Affect Disord. 2017; 220(1): 147-55.
20. Sachs-Ericsson NJ, Rushing NC, Stanley IH, Sheffler J. In my end is my beginning: developmental trajectories of adverse childhood experiences to late-life suicide. Aging Ment health. 2016; 20(2): 139-65.
21. de Araújo RM, Lara DR. More than words: The association of childhood emotional abuse and suicidal behavior. Eur Psychiatry. 2016; 37(1): 14-21.
REFERENCES
1. Alerseeva L.S. Problems of child abuse in the family. Pedagogika. 2006; 5: 43-51.
2. Cymbal E.I. ill-treatment of children: causes, manifestations, consequences. M: RBF NAN, 2007. (in Russian)
3. Das JK, Salam RA, Arshad A, Finkelstein Y, Bhutta ZA. Interventions for Adolescent Substance Abuse: An Overview of Systematic Reviews. J Adolesc health. 2016; 59(4S): 61-75.
4. Dubowitz H, Lane WG. Abused and neglected children. Nelson Text Book of Pediatrics. 20th ed. Philadelphia (PA): Elsevier, Inc.; 2016.
5. Ustinova N.V. International experience in the prevention of ill-treatment of newborns. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 3: 4-6. (in Russian)
6. Koc F., Oral R., Butteris R. Missed cases of multiple forms of child abuse and neglect. int J Psychiatry Med. 2014; 47(2): 131-9.
7. Norman RE, Byambaa M, De R, Butchart A, Scott J, Vos T. The long-term health consequences of child physical abuse, emotional abuse, and neglect: a systematic review and meta-analysis. PLos Med. 2012; 9(11):e1001349. doi: 10.1371/journal.pmed.1001349.
8. Tietjen GE, Brandes JL, Peterlin BL, Eloff A, Dafer RM, Stein MR. et al. Childhood maltreatment and migraine (part II). Emotional abuse as a risk factor for headache chronification. headache. 2010; 50(1): 32-41.
9. Kimber M, McTavish JR, Couturier J, Boven A, Gill S, Dimitropoulos G et al. Consequences of child emotional abuse, emotional neglect and exposure to intimate partner violence for eating disorders: a systematic critical review. BMc Psychol. 2017; 5(1):33. doi: 10.1186/ s40359-017-0202-3.
10. Ill-treatment of children. informationniy byulleten WOZ. 2016; 150: 15.(in Russian)
11. Bandman B. children's right to freedom, care, and enlightenment. New York (NY): Garland Pub; 1999.
12. Madigan S, Wade M, Plamondon A, Jenkins J. Maternal abuse history, postpartum depression, and parenting: links with preschoolers' internalizing problems. infant Ment health J. 2015; 36(2): 146-55.
13. Namya S., Carlsonb C, O'Harac R., Nakutia J, Bukulukid P, Julius Lwanyaagae J. et al. Towards a feminist understanding of intersecting violence against women and children in the family. soc sci Med. 2017; 184(1): 40-8.
14. Baranov A.A., Al'bickiy V.Yu., Ustinova N.V. Social initiatives of pediatricians to protect the interests and rights of children: history and modernity. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal.2013; 6: 5-7. (in Russian)
15. Lazurenko S.B., Mazurova N.V., Namazova-Baranova L.S., Sviri-dova T.V. Child abuse as the problem that requires interdisciplinary solution. Profilakticheskayapediatriya. 2012; 9: 80-4. (in Russian)
16. Brodsky BS. Early Childhood Environment and Genetic Interactions: the Diathesis for Suicidal Behavior. curr Psychiatry Rep. 2016; 18(9): 86. doi: 10.1007/s11920-016-0716-z.
17. Liu RT, Scopelliti KM, Pittman SK, Zamora AS. Childhood maltreatment and non-suicidal self-injury: a systematic review and metaanalysis. lancet Psychiatry. 2018; 5(1): 51-64.
18. Lopez-Castroman J, Guillaume S, Olié E, Jaussent I, Baca-García E, Courtet P. The additive effect on suicidality of family history of suicidal behavior and early traumatic experiences. Arch suicide Res. 2015; 19(2): 275-83.
19. Liu J, Fang Y, Gong J, Cui X, Meng T, Xiao B. et al. Associations between suicidal behavior and childhood abuse and neglect: A metaanalysis. J Affectdisord. 2017; 220(1): 147-55.
20. Sachs-Ericsson NJ, Rushing NC, Stanley IH, Sheffler J. In my end is my beginning: developmental trajectories of adverse childhood experiences to late-life suicide. Aging Ment health. 2016; 20(2): 139-65.
21. de Araújo RM, Lara DR. More than words: The association of childhood emotional abuse and suicidal behavior. eur Psychiatry. 2016; 37(1): 14-21.
Поступила 12.08.2018 Принято в печать 26.08.2018
Сведения об авторах:
Лазуренко Светлана Борисовна, зав. отд-нием специальной психологии и коррекционного обучения, проф. РАО, доктор пед. наук, E-mail: [email protected]; Ртищева Марина Сергеевна, науч. сотр. лаб. специальной психологии и коррекционного обучения, Email: [email protected]; Герасимова Александра Михайловна, науч. сотр. лаб. специальной психологии и коррекционного обучения, E-mail: [email protected]; Павлова Наталья Николаевна, науч. сотр. лаб., специальной психологии и коррекционного обучения, Email: [email protected]
