CC BY
11
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2022. Т. 19, № 4. С. 28-37. УДК 34.096
Б01 10.24147/1990-5173.2022.19(4).28-37
МЕДИКО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ТРАНСФОРМАЦИИ СЕМЕЙНОГО ПРАВА В РОССИИ В 1917 - 1920-е гг.
В. А. Мун1, Т. С. Горячева2
1 Волгоградский институт управления - филиал РАНХиГС, г. Волгоград, Россия 2 Саратовская государственная юридическая академия, г. Саратов, Россия
Введение. Исследование изменений семейного права в России в 1917 - 1920-е гг. под воздействием медико-биологических факторов приобретает особую актуальность сегодня в связи со стремительно развивающимися в современном мире технологиями и особой значимостью институтов семьи, материнства, отцовства и детства. Рассмотрение с врачебной и юридической сторон вопросов вступления в брак между кровными родственниками и лицами недееспособными, предбрачного медицинского освидетельствования, проблем установления отцовства и других, позволит более широко и объективно оценить значимость охраны здоровья человека и своевременного регулирования семейного законодательства. Цель. Целью исследования является изучение роли медико-биологических факторов в формировании российского семейного права в 1917 - 1920-е гг. Методология. При написании работы применены следующие методы: общефилософские (диалектико-материалистический), общенаучные (анализ, синтез, логический и исторический, сравнения и др.), специально-юридические (сравнительно-правовой, историко-правовой и др.). Результаты. Произведён анализ первого семейного кодекса - Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве, принятого 16 сентября 1918 г.; второго кодифицированного акта, регулирующего семейные отношения, - Кодекса законов о браке, семье и опеке, введённого в действие с 1 января 1927 г., а также принятых Советским государством в 1917 - 1920-е гг. декретов и инструкций, дополняющих и разъясняющих основы семейно-брачного законодательства. Изучение руководств, пособий, справочников, адресованных врачам при проведении судебных медицинских экспертиз, а также исследование судебной практики позволили выявить наиболее актуальные проблемы, встречающиеся при рассмотрении дел об отцовстве. Заключение. Авторы приходят к выводу о том, что трансформация послереволюционного семейного законодательства, расширение медицинских оснований, уточнение медицинских заболеваний, являющихся препятствием для вступления в брак, свидетельствуют о влиянии новых взглядов на задачи государства в области семейного права. Указанные меры были направлены на поддержку семьи со стороны государства, предотвращение передачи наследственных болезней и в конечном счёте сохранение здоровья будущего поколения. Законодательное уравнение в правах детей, рождённых в браке и вне брака, возложение обязанности на отца ребёнка обеспечивать семью, принимать участие в воспитании детей на практике привело к необходимости установления отцовства. Суды при рассмотрении данной категории дел, защищая интересы матерей и детей, выносили решения исходя из имеющихся доказательств, которые зачастую противоречили принципам объективности и допустимости. В этой связи особое значение стали приобретать заключения судебно-медицинских экспертов.
Ключевые слова: семья; брак; кодекс; отцовство; материнство; детство; медицинское освидетельствование; судебная экспертиза; медицина; анализ крови.
1. Введение
Ускоренное развитие генетических технологий, набирающий сегодня популярность метод вспомогательных репродуктивных технологий, открытие метода редактирования генов человеческих эмбрионов и другие исследования медико-биологического характера вызваны к жизни потребностями человека в лечении бесплодия, предотвращении переда-
чи болезней по наследству, разработке биологических препаратов, диагностических систем для сферы здравоохранения и др. В свою очередь, вновь возникающие отношения требуют своевременного законодательного регулирования. В Семейный кодекс Российской Федерации, принятый 8 декабря 1995 г.1 с момента введения в действие, были внесены изменения на основании 44 федеральных
законов, из которых, по медико-генетическим основаниям более, чем в 20 статей . Помимо этого, государством регулируются стремительно развивающиеся отношения в сфере развития генетических технологий и охраны здоровья. К числу наиболее важных документов можно отнести: Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»3, Указ Президента РФ от 28 ноября 2018 г. «О развитии генетических технологий в Российской Федерации»4, Постановление Правительства РФ от 22 апреля 2019 г. «Об утверждении Федеральной научно-технической программы развития генетических технологий на 2019-2027 гг.»5 и др. Указанное свидетельствует как о потребности медико-биологических исследований в социальной сфере, так и об актуальности своевременного регулирования семейного законодательства.
Развитие медико-биологических исследований, открытие законов наследственности также способствовало трансформации послереволюционного законодательства. Законодательный запрет на брак между кровными родственниками, лицами недееспособными, установление нижней возрастной границы на брак для мужчин и женщин, предбрачное медицинское освидетельствование, проблемы установления отцовства - вот далеко не полный перечень направлений развития семейного права, под воздействием медико-биологических факторов. В исследуемый исторический период развитие медицины и потребность в специальных познаниях экспертов-медиков привели к поиску путей совершенствования семейного законодательства.
2. Методология
Применяемые методы юридического познания представлены, прежде всего, истори-ко-правовым методом исследования, который дал возможность рассмотреть особенности изменений в послереволюционном семейном праве с учётом исторических обстоятельств, социально-экономических потребностей, а также возможностей и достижений медицины в конкретный исторический период (19171920-х гг.). Сравнительно-правовой метод исследования позволил выявить и проанализировать роль медико-биологических факторов в формировании российского семейного права в рассматриваемый период.
3. Правовое регулирование условий вступления в брак в российском семейном законодательстве 1917-1920-х гг., обусловленное медико-биологическими факторами
Каноны Русской православной церкви устанавливали запрет на брак в четвёртой степени родства включительно (Указ Святейшего Синода 19 января 1810 г.) . Свод законов гражданских (изд. 1857 г.) также предусматривал в качестве основания признания брака недействительным «брачные сопряжения лиц, состоящих в близком, то есть, в запрещённых Церковными правилами, степенях, кровном или духовном родстве или свойстве» и заключение брака «в сумасшествии одного или обоих брачующихся»7 (ст. 5, 37).
Выясняя теоретические объяснения законодательного препятствия к браку между родственниками, Г. Ф. Шершеневич отмечал, что по одной из версий, данный запрет обуславливался «инстинктивным отвращением и вырождением», появлением потомства, склонного к болезням, глухонемоте, эпилепсии, идиотизму [1]. Иными словами ограничения на брак, связанные с кровным родством и запрет вступления в брак для лиц, признанных недееспособными, были продиктованы общим опасением рождения неполноценного потомства.
В первые месяцы Советской власти законодательные акты были направлены на отделение церкви от государства и передачу светским органам полномочий, находящихся веками в ведении Русской Православной Церкви . Но активное обсуждение норм, регулировавших брачные и семейные отношения, было обусловлено не только противостоянием Советского государства и церкви, но и необходимостью внесения ясности в совершенно новые в правовом отношении категории - советский брак и советская семья [2].
Впервые проект декрета о гражданском браке стал повесткой Совета Народных Комиссаров (СНК) 18 ноября 1917 г. Изначально текст декрета содержал норму, запрещающую вступать в брак «лицам по прямой линии родства полнородных и не полнородных братьев»9. 12 декабря 1917 г. на заседании Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) при обсуждении проекта декрета было предложено исключить данный запрет. Однако большинством голо-
сов, поправка была отклонена, а сама норма содержала запрет на вступление в брак между родственниками по прямой линии; полнородными и неполнородными братьями и сестрами, - причём наличие родства признавалось также между внебрачным ребёнком и его потомством с одной стороны и его отцом и родственниками - с другой (п. «б» ст. 2); а также между умалишёнными (п. «г» ст. 2)10. А вот предложение ввести норму, обязывающую будущих супругов предоставлять медицинское свидетельство о состоянии своего здоровья, но не в качестве условия вступления в брак, а «лишь для сведения другого брачующегося»11 было одобрено и опубликовано в окончательной редакции 18 декабря 1917 г.
Таким образом, в отличие от церковных запретов, советское законодательство хоть и сохранило запрет на вступление в брак между родными, однако значительно расширило круг родственников, между которыми теперь допускались браки. Разрешались браки между двоюродными братьями и сестрами, между дядями и племянницами, между тетями и племянниками. Вместе с тем, полемика продолжалась. При обсуждении первого семейного Кодекса 16 сентября 1918 г. член ВЦИК Н. А. Рославец вновь подняла данные вопросы и выступила с критикой запрета на брак между близкими родственниками, отметив, что «медицина склоняется к тому, что за исключением браков по прямой, нисходящей и восходящей линии, кровосмесительные браки не приносят столь вредных последствий, какие приписывались до сих пор». Отмечая, что законодательный запрет на вступление в брак для больных людей, не сможет предотвратить рождение «больного потомства», Н. А. Рославец выступила с предложением отменить данный запрет, с установлением обязанности добрачного медицинского освидетельствования, для выявления «заразительной» или «душевной болезни». Основной посыл законодательных мероприятий для получения здорового поколения, по её мнению, должен состоять в борьбе с «всеобщим вырождением», развитием «медицинской пропаганды, гигиены, преподаванием в школах основ санитарии и гигиены», улучшением «общегигиенических условий существования населения» . Данное предложение
вновь не встретило поддержки ВЦИК и вызвало критику одного из авторов проекта Кодекса А. Г. Гойхбарга, который подчеркнул, что «в социалистическом строе никто не допустит такой свободы личности, при которой и сифилитики, безумный и сумасшедший могут соединиться»13.
Тем не менее, Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве (КЗАГС), принятый ВЦИК 16 сентября 1918 г. (ст. 59) содержал требование о предоставлении помимо документов, свидетельствующих личность бра-чующихся, также доказательства, что вступающие в брак находятся «в здравом уме» (ст. 67), а также не являются родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии, полнородными и неполнородными братьями и сестрами (ст. 69)14.
9 декабря 1920 г. в связи с поступлением запросов разъяснить ст. 69 КЗАГС 1918 г., был издан циркуляр Народного комиссариата внутренних дел СССР (НКВД) № 359, определивший круг кровных родственников, не имеющих право вступать в брак. Уточнено, что запрет браков распространялся на братьев и сестер, у которых мать и отец были общими (полнородные), а также на случаи, ко -гда общим был отец, а матери разные или наоборот (неполнородные) [3, с. 44].
Вместе с тем, стоить отметить, что советское законодательство хоть и определяло родство как «общность крови» и устанавливало запрет на кровосмесительные браки, но не предусматривало уголовной ответственности в законодательстве РСФСР и других республик, за исключением Грузии (ст. 175 УК Грузинской ССР 1922 г.) [4, с. 23], за близкородственные отношения. В проекте Уголовного кодекса РСФСР предусматривалась ответственность за кровосмешение с учётом ст. 69 Кодекса 1918 г., однако из-за «репрессии интересов евгеники» данные меры были признаны неубедительными. В конечном счёте, по мнению профессора П. В. Гидулянова, подобное положение делало «возможным и не наказуемым фактический брак, например, между отцом и взрослой дочерью или матерью и взрослым сыном» [3, с. 45-47].
Несмотря на принятие закона, регулировавшего отношения между супругами, споры
по вопросам о семье и браке продолжались. В 1923 г. на заседании ВЦИК был поставлен вопрос о том, что КЗАГС 1918 г. «устарел и нуждается в серьёзном изменении» . Проект Кодекса, который должен был сменить КЗАГС 1918 г., вызывал оживлённые дискуссии на заседаниях ВЦИК. Среди вопросов, вызывавших острую полемику, были такие, как: определение понятия «брак» в праве, условия регистрации брака, правовые последствия при расторжении зарегистрированного брака и при прекращении «фактических брачных отношений», алиментные обязательства, материальное обеспечение прав женщин и др.16.
В представленном в 1924 г. проекте Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном, опекунском и наследственном праве, помимо сохранения нормы, запрещающей вступать в брак «душевнобольным и слабоумным» (ст. 67), впервые было сформулировано требование «об обязательном осведомлении своего будущего супруга о наличии венерических, душевных и туберкулёзных заболеваний» (ст. 42)17. Данное требование расценивалось, с одной стороны, как «ограничение, способ защиты права», препятствующие многобрачию [5, с. 101], с другой стороны, как предотвращение «тяжелых последствий, которые могут быть от заключения брака людьми больными» [5, с. 119].
Во введённом в действие с 1 января 1927 г. Кодексе законов о браке, семье и опеке РСФСР (КЗОБСО) обязанность для вступающих в брак осведомлять друг друга о состоянии своего здоровья и наличии «венерических, душевных и туберкулёзных заболеваний» содержалась в ст. 13218. В соответствии с Циркуляром НКВД и Наркомздрава от 13 июня 1925 г. органы ЗАГС при регистрации брака были обязаны разъяснять содержание ст. 150 УК РСФСР об ответственности за заражение другого лица венерическим заболеванием и брать с брачующихся подписку о том, что они осведомлены о состоянии здоровья друг друга [3, с. 248].
4. Влияние медико-биологических исследований на правовое регулирование института отцовства в России в 1917-1920-е гг.
Другим важным вопросом в области семейного права, в котором особое значение
имели медико-биологические исследования, было проведение экспертизы установления отцовства.
Законодательное уравнение в правах детей, рождённых в браке и вне брака Декретом 1917 г. , предполагало упрощение процедуры установления отцовства. Устранение понятия «незаконорождённости» в отношении детей [6], а также идея справедливого правового статуса для всех детей, независимо от их рождения, свидетельствовали о прогрессивности послереволюционного семейного законодательства [7]. Отцом и матерью ребёнка признавались лица, подавшие о том заявление и давшие в том соответствующую подписку. В случае неподачи заявления отцом ребёнка, матери предоставлялось право доказать отцовство в судебном порядке (ст. 10)20.
С принятием в 1918 г. первого семейного кодекса для установления отцовства достаточным было заявления забеременевшей и не состоящей в браке женщины за 3 месяца до родов (ст. 140), которое предполагаемый отец мог оспорить в судебном порядке (ст. 141-144). В случае, если суд принимал решение о признании лица отцом ребёнка, одновременно на него возлагалась обязанность нести расходы, связанные с беременностью, родами, рождением и содержанием ребёнка (ст. 143). Кроме того, КЗАГС 1918 г. предусматривал возможность возложения обязанности по содержанию матери и ребёнка на нескольких предполагаемых отцов, в том случае, если суд устанавливал, что мать ребёнка в «момент зачатия» сожительствовала с несколькими мужчинами (ст. 144)21. Таким образом, установилась так называемая «презумпция материнской правоты» [8, с. 106], а также «многократное отцовство» [9, с. 201] и теперь в суды обращались мужчины, о спаривавшие отцовство.
В любом случае, количество рассматриваемых судами дел по спорам об установлении или оспаривании отцовства, значительно увеличилось. При этом сложность оценивания доказательств по данной категории дел заключалась в том, что свидетельские показания лишь косвенно могли способствовать оценке взаимоотношений между сторонами. «Скользкие и неуверенные показания свидетелей» или отсутствие свидетелей как таковых, приводило к тому, что суды выносили
решения, не имея достоверных доказательств, основываясь лишь на показаниях матери ребёнка [10, с. 319-320]. В этой связи судьи нередко обращались к помощи врачей.
В тех случаях, когда отрицалось отцовство ввиду продолжительного отсутствия мужа, судебные медики определяли продолжительность беременности [10, с. 320]. Для разрешения вопроса о родстве между ребёнком и отцом использовался также метод словесного портрета. Суть данного метода заключалась в детальном словесном описании параметров лица, форм внешних органов тела. При последующем подсчёте схожих и несхожих признаков матери, ребёнка и предполагаемого отца выводилось процентное отношение [11, с. 7]. Другим методом установления отцовства была дактилоскопия. При использовании этого метода специалисты исходили из того, что узоры на ладонной поверхности пальцев рук имеются с момента рождения, остаются неизменными в течение всей жизни, и каждое лицо имеет собственную, единственную формулу узоров. Отдельным направлением в дактилоскопии стало изучение наследственной передачи узоров [12].
Однако, для судебных медиков наиболее перспективным направлением в определении отцовства, было изучение свойств крови человека, основанное на реакции изогемоагг-лютинации Ландштейнера. Благодаря этой реакции было установлено, что успешное переливание крови от одного человека к другому возможно только при её соответствии друг другу. Далее были сопоставлены законы Менделя, согласно которым утверждалась принадлежность человека к определённой группе крови на протяжении всей жизни и передачи её по наследству. Однако, данный метод по подсчётам экспертов давал лишь в 10 % верный результат [10, с. 328-331].
Среди причин низкого процента достоверности проводимых исследований специалисты выделяли «катастрофическое положение» подотделов медицинской экспертизы в губерниях, отсутствие достаточного финансового и транспортного обеспечения медицинских экспертов для выезда на места происшествий, своевременного осмотра объектов исследований. Кроме того не был чётко регламентирован круг деятельности медицинских экспертов, их права и обязанности,
виды судебно-экспертной деятельности и др. [13]. Проведение исследований крови человека требовало соответствующего оборудования, специальной лаборатории, квалифицированного персонала и участия в обследовании отца, матери и самого ребёнка, что также вызывало на практике сложности [10, с. 331].
Таким образом, применяемые специалистами методы при проведении экспертизы установления отцовства, были не точны. Процентное определение схожих признаков давало «лишь известную степень вероятности», в связи с чем, по утверждению самих врачей не могли получить «права гражданства научных доказательств» [10, с. 326]. Указанный вывод был официально сформулирован в заключении Учёного медицинского совета в 1925 г.22 Этим объясняется циркулярное распоряжение Народного комиссариата юстиции, изданное в том же году, о преждевременности введения метода установления или исключения отцовства путём исследования крови. Данный циркуляр предписывал органам здравоохранения и юстиции не выдавать каких-либо официальных свидетельств, а органам юстиции - не пользоваться ими в качестве судебных доказательств23.
Авторы проекта Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном, опекунском и наследственном праве» 1924 г. считали важным установление «действительного» отца ребёнка, что могло быть обеспечено правом женщины подать заявление в местный отдел ЗАГСа, даже если она была в браке, но «зачатый ребёнок происходит не от зарегистрированного мужа» (примечание к ст. 91)24. Более того, советское законодательство предусматривало уголовную ответственность для официального отца и матери этого ребёнка, если они сознательно скрывали его настоящего отца [14, с. 214-215].
С введением в действие с 1 января 1927 г. КЗОБСО25 заявление об отце ребёнка могло быть подано матерью в любое время и после рождения ребёнка (ст. 28). В циркуляре НКВД дополнительно разъяснялось, что срок подачи таких заявлений не был ограни-чен26. В случаях, когда отец ребёнка, указанного матерью возражал, органы ЗАГС были обязаны вызвать мать, сообщив ей о праве обращения в суд с заявлением о признании
отца ребёнка в порядке ст. 30 Кодекса 1926 г. В случае, если в суде будет установлено, что мать ребёнка в период зачатия была в половых отношениях, кроме лица, указанного в ст. 28, с другими мужчинами, то суд признавал одного из этих лиц отцом ребёнка и возлагал на него обязанность участия в расходах связанных с беременностью, родами, рождением и содержанием ребёнка и матери ребёнка в течение беременности и шестимесячного срока после родов (ст. 31, 32). Таким образом, отменялось «многократное отцовство», допускаемое КЗАГС 1918 г. Это изменение было поддержано научным сообществом. В частности, профессор П. В. Гидулянов отмечая «правильность» данного подхода, ссылался на научные данные, в соответствии с которыми «зачатие возможно только от одного мужчины, который в действительности и является единственным отцом ребёнка» [3, с. 95]27. Справедливости ради, следует отметить, что данное изменение было продиктовано, в большей степени, неэффективностью нормы о «многоотцовстве», что было выявлено в ходе судебной практики и отмечалось при обсуждении Проекта кодекса о браке, семье и опеке [15, с. 5, 18].
Введение данной нормы возлагало на суды непростую задачу установления «действительного» отца ребёнка. Подобное положение дел приводило к тому, что на практике, при рассмотрении конкретных дел об установлении или оспаривании отцовства, возникали сложности. Перед судами стояла непростая задача оценить доказательства, которые могли противоречить друг другу. Конечно, это приводило к неоднозначной судебной практике. В одних случаях, суды, встав на сторону матери и ребёнка, принимали во внимание судебную медицинскую экспертизу, а вышестоящий суд, руководствуясь заключением Учёного медицинского совета, эти решения отменял [3, с. 93]. В других случаях, суды, действуя в интересах детей, устанавливали отцовство лишь на основании внешнего сходства ребёнка с предполагаемым отцом, а в вышестоящей инстанции это решение отменялось с формулировкой: «внешнее обозрение ребёнка со стороны сходства с ответчиком не может служить определяющим доказательством по делу» [3, с. 93].
В 1929 г. Верховный суд в инструктивном письме разъяснил, что суды, стремясь «построить решение на более устойчивых основаниях, чем свидетельские показания», могут принимать во внимание результаты медицинских экспертиз сходства или крови, однако только в тех случаях, когда они не противоречат иным доказательствам по де-лу28. Однако, это разъяснение также вызывало противоречия, ввиду отсутствия научного подтверждения данных рекомендаций.
Между тем, продолжала активную работу секция теоретической и экспериментальной медицины Учёного медицинского совета по вопросу о введении в судебную медицинскую практику реакции изогемоагглютина-ции для исключения отцовства. В результате многочисленных исследований, технических усовершенствований, изучения иностранного практического опыта данной реакции, главный судебно-медицинский эксперт Я. Л. Лей-бович в 1929 г. обратился с запиской в Учёный медицинский совет, указывая, что считает возможными применение реакции в РСФСР, с определёнными ограничениями. 28 октября 1929 г. Учёный медицинский совет НКЗ в порядке пересмотра своего постановления от 1925 г. постановил о допустимости применения реакции изогемоагглютина-ции в судебно-медицинской практике для исключения отцовства (не для установления отцовства) [16, с. 113-114].
5. Заключение
Таким образом, послереволюционное семейное законодательство, сохраняя запрет вступать в брак родственникам, демонстрировало преемственность многовековым традициям, существовавшим в российский законах о браке и семье на протяжении предыдущих эпох. В то же время последующее расширение медицинских оснований, уточнение медицинских заболеваний, являющихся препятствием для вступления в брак, свидетельствовало о влиянии новых взглядов на задачи государства в области семейного права. Прослеживалась тенденция к необходимости поддержки семьи со стороны государства, предотвращению передачи наследственных болезней, и, в конечном счёте, сохранению здоровья будущего потомства. Законодательное уравнение в правах детей, рождённых в браке и вне брака, возложение обязан-
ности на отца ребёнка обеспечивать семью, принимать участие в воспитании детей, на практике привело к необходимости установления отцовства. Суды при рассмотрении данной категории дел, защищая интересы матерей и детей, выносили решения исходя из имеющихся доказательств, которые зачастую противоречили принципам объективности и допустимости. В этой связи особое значение стали приобретать заключения судебно-медицинских экспертов.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ (ред. от 4 августа 2022 г.) // СЗ РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 16.
2 Обзор изменений «Семейного кодекса Российской Федерации» от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ. - иКЬ: http://www.consultant.ru/cons /cgi/online.cgi?req=doc&rnd=H5IRCg&base=LAW &n=76452&dst=1000000060&cacheid=EB6515EED 6E7E26C7DED91863A58A790&mode=chgreview# LO97QFTc9yJFeVU22 (дата обращения 24.08.2022).
3 Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ (ред. от 11 июня 2022 г., с изм. от 13 июля 2022 г.) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 29 июня 2022 г.) // СЗ РФ. -2011. - № 48. - Ст. 6724.
4 Указ Президента РФ от 28 ноября 2018 г. № 680 «О развитии генетических технологий в Российской Федерации» // СЗ РФ. - 2018. - № 49 (ч. VI). - Ст. 7586.
5 Постановление Правительства РФ от 22 апреля 2019 г. № 479 (ред. от 28 августа 2021 г.) «Об утверждении Федеральной научно-технической программы развития генетических технологий на 2019-2027 годы» // СЗ РФ. - 2019. -№ 17. - Ст. 2108.
6 Григоровский С. П. Сборник церковных и гражданских законов о браке и разводе и судопроизводстве по делам брачным: с дополнениями и разъяснениями по циркулярным и сепаратным указам святейшего Синода и с приложением графического изображения степеней родства и свойства. - СПб. : Тип. СПб. т-ва печатн. и изд. дела «Труд», 1901. - С. 19.
7 Свод законов гражданских (Изд. 1857 г.) // Свод Законов Российской Империи. Т. X. Ч. 1. Кн. 1. Законы гражданские. - СПб. : Тип. II Отд-ния Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1857.
8 См.: Декрет о расторжении брака от 16 (29) декабря 2017 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917-1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. - М.,
1942. - С. 237-240; Декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния от 18 (31) декабря 1917 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917-1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. - М., 1942. - С. 247-249; Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах от 20 января (2 февраля) 1918 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 19171918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. -М., 1942. - С. 371-374.
9 Декреты Советской власти. - М. : Госполитиздат. 1957. - С. 239.
10 Декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 19171918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. -М., 1942. - С. 161-163.
11 Протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполн. Комитета Советов Р., С., Кр. и Каз. Депутатов II Созыва. - М. : Изд-во ВЦИК Советов Р., С., К. и К. Депутатов, 1918. - С. 143.
12 Стенографический отчёт. Москва, 1918 г. / Пятый созыв В.Ц.И.К. [соз. р., кр., каз. и к. д.]. -М. : В.Ц.И.К. сов. р., с., к. и к. д., 1919. - С. 150151.
13 Там же. С. 152.
14 Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве СУ РСФСР (принят ВЦИК 16.09.1918) // Собрание узаконений РСФСР. - 1918. - № 76-77. -Ст. 818.
15 Стенографический отчёт: III Сессия Всероссийского центрального исполнительного комитета XII созыва [5 ноября 1926 г. - 19 ноября 1926 г., Москва-Кремль]. - М. : [Красный пролетарий], 1926. - С. 655.
16 Там же. С. 554-703
17 ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 47. Ед. хр. 44. Л. 2-4.
18 Постановление ВЦИК от 19 ноября 1926 г. «О введении в действие Кодекса законов о браке, семье и опеке» (вместе с Кодексом) // Собрание Узаконений РСФСР. - 1926. - № 82. - Ст. 612.
19 Декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния от 18.12.1917 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917-1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. - М., 1942. - С. 161-163.
20 Там же.
21 Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве СУ РСФСР (принят ВЦИК 16 сентября 1918 г.) // Собрание узаконений РСФСР. - 1918. - № 7677. - Ст. 818.
22 Гражданский процессуальный кодекс РСФСР: с постатейно систематизированными материалами. - М. : Госюриздат, 1929. - С. 273.
23 Циркуляр НКЗ и НКЮ РСФСР № 127 от 15 июня 1925 г. // Сборник циркуляров Нарком-юста РСФСР. - М., 1926. - С. 204.
24 ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 47. Ед. хр. 44. Л. 13.
25 Постановление ВЦИК от 19 ноября 1926 г. «О введении в действие Кодекса законов о браке, семье и опеке» (вместе с Кодексом) // Собрание Узаконений РСФСР. - 1926. - № 82. - Ст. 612.
26 Циркуляр НКВД № 77 от 24 февраля 1927 г. «О применении на практике ст.ст. Кодекса Зако-
нов о браке, семье и опеке»; Гидулянов П. В. Кодекс законов о браке, семье и опеке: с пост. ком-мент. - Л., 1927. - С. 26.
27 Гидулянов П. В. Кодекс законов о браке, семье и опеке с постатейным комментарием. - Л., 1927. - С. 95.
28 Гражданский процессуальный кодекс РСФСР: с постатейно систематизированными материалами. - М. : Госюриздат, 1929. - С. 273.
ЛИТЕРАТУРА
1. Шершеневич Г. Ф. Избранное. Т. 5 : Учебник русского гражданского права. - М. : Статут, 2017. -С. 614. - URL: http://www.consultant.ru/edu/student/download_books/book/shershenevich_gf_izbrannoe_t5 /?ysclid=l6vyo9v9q3156830744 (дата обращения: 17.08.2022).
2. Ворошилова С. В. Правовое положение супругов в период становления Советского государства // Вестник Саратовской государственной юридической академии. - 2020. - № 5 (136). - С. 26-33.
3. Гидулянов П. В. Кодекс законов о браке, семье и опеке с постатейным комментарием. - Л. : Рабочий суд, 1927. - 308 с.
4. Гофман Э. Р. Руководство по судебной медицине. - М. : Гос. мед. изд-во, 1933. - Ч. 1. - 403 с.
5. Курский Д. И. На путях развития Советского права: статьи и речи, 1919-1926. - М. : Юридическое изд-во Н.К.Ю. РСФСР, 1927. - 118 с.
6. Mishina E. Soviet Family Law: Women and Child Care (from 1917 to the 1940s) // Russian Law Journal. -2017. - № 5 (4). - P. 69-92. - DOI: 10.17589/2309-8678-2017-5-4-69-92.
7. Tarusina N., Isaeva E. Legislation: Russian Family Law legislation: Revolution, Counter-Revolution, Evolution // BRICS law Journal. - 2017. - № 4 (4). - P. 65-92. - DOI: 10.21684/2412-2343-2017-4-4-65-92.
8. Российский гендерный порядок: социологический подход : коллективная монография / под ред. Е. Зравомысловой, А. Темкиной. - СПб. : Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2007. - 306 с.
9. Стучка П. И. Курс советского гражданского права: учебное пособие для вузов и комвузов. - М. : Изд-во Коммунистической акад., 1931. - Т. 3: Особенная часть гражданского права. - 204 с.
10. Лейбович Я. Судебная гинекология: руководство для врачей и юристов. - Харьков : Юридическое изд-во Наркомюста УССР, 1928. - 350 с.
11. Рейс Р. А. Словесный портрет: Опознание и отождествление личности по методу Альфонса Бертильо-на. - М. : Т-во скоропеч. А. А. Левенсон, 1911. - 152 с.
12. Семеновский П. С. Дактилоскопия, как метод регистрации: краткое руководство для заведующих дак-тилоскопич. бюро, судебных деятелей и судебных врачей. - М. : Упр. Уголовного розыска Республики, 1923. - 118 с.
13. Письмо Отдела здравоохранения Тамбовского губернского совета рабочих и крестьянских депутатов в Народный комиссариат здравоохранения от 8 декабря 1919 г. - URL: https://www.forens-med.ru/book.php?id=558 (дата обращения: 22.08.2022)
14. ГойхбаргА. Г. Сравнительное семейное право. - М. : Юрид. изд-во Наркомюста РСФСР, 1925. - 232 с.
15. Бранденбургский Я., Сольц А., Крыленко Н., Прушицкий С. Семья и новый быт: Споры о проекте нового кодекса законов о семье и браке : сборник. - М. ; Л. : Гос. изд-во, 1926. - 31 с.
16. Лейбович Я. Л. Справочник по судебно-медицинской экспертизе: для врачей, работников расследования и судей. - М. ; Л. : Государственное медицинское изд-во, 1931. - 269 с.
Информация об авторах
Мун Виктория Анатольевна - кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории права и государства
Волгоградский институт управления - филиал РАНХиГС
Адрес для корреспонденции: 400066, Россия, Волгоград, ул. Гагарина, 8
E-mail: [email protected]
SPIN-код: 4625-1844, Author ID: 1083153 ORCID: 0000-0002-3010-1094
Информация о статье
Дата поступления - 26 августа 2022 г. Дата принятия в печать - 7 октября 2022 г.
Для цитирования
Мун В. А., Горячева Т. С. Медико-биологические основания трансформации семейного права в России в 1917-1920-е гг. // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2022. Т. 19, № 4. С. 28-37. й01: 10.24147/1990-5173.2022. 19(4).28-37.
Горячева Татьяна Сергеевна - ассистент кафедры истории государства и права Саратовская государственная юридическая академия
Адрес для корреспонденции: 410056, Россия, Саратов, ул. Вольская, 1 E-mail: [email protected] SPIN-код: 6177-3927, Author ID: 1125407 ORCID: 0000-0001-8122-197Х
MEDICAL AND BIOLOGICAL GROUNDS FOR THE TRANSFORMATION OF FAMILY LAW IN RUSSIA IN THE 1917-1920's
V.A. Mun1, T.S. Goryacheva2
1 Volgograd Institute of Management - Branch of RANEPA, Volgograd, Russia 2 Saratov State Law Academy, Saratov, Russia
Introduction. The study of changes in family law in Russia in the 1917-1920s under the influence of biomedical factors is becoming particularly relevant today due to the rapidly developing technologies in the modern world and the special significance of the institutions of family, motherhood, fatherhood and childhood. Consideration from two sides: medical and legal issues of marriage between blood relatives, persons incapacitated, pre-marital medical examination, problems of establishing paternity, etc., will allow a broader and objective assessment of the importance of human health protection and timely regulation of family legislation. Purpose. The purpose of the study is to study the role of biomedical factors in the formation of Russian family law in the 1917-1920s. Methodology. When writing the work, general philosophical methods (dialectical-materialistic), general scientific methods (analysis, synthesis, logical and historical, comparisons, etc.), private scientific (formal legal, interpretation of law, etc.) were used. Results. The analysis of the first Family Code - the Code of Laws on Acts of Civil Status, Marriage, Family and Guardianship Law, adopted on September 16, 1918, the second codified act regulating family relations - the Code of Laws on Marriage, Family and Guardianship, put into effect on January 1, 1927, as well as adopted by the Soviet state in 1917-1920-e. decrees and instructions supplementing and clarifying the basics of family and marriage legislation. The study of manuals, manuals, reference books addressed to doctors during forensic medical examinations, as well as the study of judicial practice, made it possible to identify the most pressing problems encountered when considering paternity cases. Conclusion. The authors conclude that the transformation of post-revolutionary family legislation, the expansion of medical grounds, the clarification of medical diseases that are an obstacle to marriage, testified to the influence of new views on the tasks of the state in the field of family law. These measures were aimed at supporting the family by the state, preventing the transmission of hereditary diseases, and, ultimately, preserving the health of future offspring. The legislative equation in the rights of children born in marriage and out of wedlock, the imposition of the duty on the father of the child to provide for the family, to take part in the upbringing of children, in practice led to the need to establish paternity. When considering this category of cases, the courts, protecting the interests of mothers and children, made decisions based on the available evidence, which often contradicted the principles of objectivity and admissibility. In this regard, the conclusions of forensic medical experts have become particularly important.
Keywords: family; marriage; code; paternity; motherhood; childhood; medical examination; forensic examination; medicine; blood test.
REFERENCES
1. Shershenevich G.F. Favorites. Vol. 5: Textbook of Russian civil law. Moscow, Statut Publ., 2017, pp. 614. Available at: http://www.consultant.ru/edu/student/download_books/book/shershenevich_gf_izbrannoe_t5 /?ysclid=l6vyo9v9q3156830744 (accessed 17 August 2022). (In Russ.).
2. Voroshilova S.V. The legal status of spouses during the formation of the Soviet state. Vestnik Saratovskoi gosudarstvennoi yuridicheskoi akademii = Bulletin of the Saratov State Law Academy, 2020, no. 5 (136), pp. 26-33. (In Russ.).
3. Gidulyanov P.V. The Code of Laws on Marriage, Family and guardianship with an article-by-article commentary. Leningrad, Rabochii sud Publ., 1927. 308 p. (In Russ.).
4. Hoffman E.R. Guide to forensic medicine. Moscow, State Medical Publishing House, 1933. Part 1. 403 p. (In Russ.).
5. Kursky D.I. On the ways of development of Soviet law: articles and speeches, 1919-1926. Moscow, Legal Publishing house of N.K.Yu. RSFSR, 1927. 118 p. (In Russ.).
6. Mishina E. Soviet Family Law: Women and Child Care (from 1917 to the 1940s). Russian Law Journal, 2017, no. 5 (4), рр. 69-92. DOI: 10.17589/2309-8678-2017-5-4-69-92. (In Russ.).
7. Tarusina N., Isaeva E. Legislation: Russian Family Law legislation: Revolution, Counter-Revolution, Evolution. BRICS law Journal, 2017, no. 4 (4), рр. 65-92. DOI: 10.21684/2412-2343-2017-4-4-65-92.
8. Zravomyslova E., Temkina A. The Russian gender order: a sociological approach, collective monograph. Saint Petersburg, Publishing House of the European University in St. Petersburg, 2007. 306 p. (In Russ.).
9. Stuchka P.I. Course of Soviet civil law, textbook for universities and colleges. Moscow, Publishing House of the Communist Academy, 1931. Vol. 3. A special part of civil law. 204 p. (In Russ.).
10. Leibovich Ya. Forensic Gynecology, a guide for doctors and lawyers. Kharkov, Legal Publishing House of the People's Commissariat of the USSR, 1928. 350 p. (In Russ.).
11. Reis R.A. Verbal portrait: Identification and identification of personality by the method of Alphonse Bertillon. Moscow, A.A. Levenson's Publ., 1911. 152 p. (In Russ.).
12. Semenovsky P.S. Fingerprinting as a method of registration: a brief guide for the heads offingerprinting. Bureau, judicial officials and judicial doctors. Moscow, Department of Criminal Investigation of the Republic Publ., 1923. 118 p. (In Russ.).
13. Letter of the Health Department of the Tambov Provincial Council of Workers' and Peasants' Deputies to the People's Commissariat of Health dated December 8, 1919 Available at: https://www.forens-med.ru/book.php?id=558 (accessed August 22, 2022). (In Russ.).
14. Goikhbarg A.G. Comparative family law. Moscow, Legal Publishing House of the People's Commissariat of Justice of the RSFSR, 1925. 232 p. (In Russ.).
15. Brandenburgsky Ya., Solts A., Krylenko N., Prushitsky S. The family and the new way of life: Disputes about the draft of a new code of laws on family and marriage, collection. Moscow, Leningrad, Gosudarstvennoe izdatel'stvo Publ., 1926. 31 p. (In Russ.).
16. Leibovich Ya.L. Handbook offorensic medical examination: for doctors, investigators and judges. Moscow, Leningrad, Gosudarstvennoe Meditsinskoe izdatel'stvo Publ., 1931. 269 p. (In Russ.).
About the authors
Mun Viktoriya - Ph.D. in Law, Associate Professor of the Department of Theory and History of Law and State
Volgograd Institute of Management - Branch of RANEPA
Postal address: 8, Gagarina ul., Volgograd, 400066, Russia
E-mail: [email protected] SPIN-code: 4625-1844, Author ID: 1083153 ORCID: 0000-0002-3010-1094
Goryacheva Tat'yana - Assistant of the Department of History of State and Law Saratov State Law Academy
Postal address: 1, Volskaya ul., Saratov, 410056, Russia
E-mail: [email protected]
SPIN-code: 6177-3927, Author ID: 1125407
ORCID: 0000-0001-8122-197Х
Article info
Received - August 26, 2022 Accepted - October 7, 2022
For citation
Mun V.A., Goryacheva T.S. Medical and Biological Grounds for the Transformation of Family Law in Russia in the 1917-1920's. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2022, vol. 19, no. 4, pp. 28-37. DOI: 10.24147/1990-5173.2022. 19(4).28-37. (In Russ.).
