CC BY
38
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2015, Том 24, Экспресс-выпуск 1173: 2753-2760
Материалы по питанию
некоторых хищных птиц Средней Азии
Р.Н.Мекленбурцев
Второе издание. Первая публикация в 1956*
Многочисленные данные по питанию хищных птиц, накопившиеся в фаунистической литературе, были обобщены Г.П.Дементьевым (1951). Туда вошли также материалы, опубликованные в виде статей, посвящённых изучению питания пернатых хищников. С тех пор в литературе по птицам Средней Азии появилось несколько работ (Дементьев 1952, 1953), авторы которых сообщают о пользе, приносимой сельскому хозяйству Туркмении и Казахстана птицами, питающимися вредными животными. Подобные работы в последние годы были проведены и в других областях. В конечном результате общую картину питания многих видов хищных птиц можно считать в значительной степени известной. Уже выясняются особенности пищевого режима ряда видов в различных районах их ареалов. Однако различные детали этого вопроса вскрыты ещё недостаточно. Другой частный вопрос — проявление у многих особей индивидуальных особенностей в выборе корма — также нуждается в подборе дополнительных фактов.
Наш материал собран в ряде мест Средней Азии и представлен преимущественно погадками различных хищников и в меньшей степени их пищевыми остатками. Сюда включаются только те данные, которые несколько расширяют или дополняют сведения, имеющиеся в литературе.
Беркут Aquila chrysaetos
Описывая питание беркута, Дементьев (1952, 1953) имел в своём распоряжении довольно значительный материал из северо-восточных Каракумов, но не располагал данными по юго-западным участкам Туркмении. Относительно питания этого орла в Копетдаге имеются сведения Н.А.Зарудного (1896). Так, орёл питается главным образом, различными теплокровными животными, вплоть до молодых копытных млекопитающих. Однако последние могут быть использованы беркутом в течение весьма короткого времени, пока они ещё не окрепли, да и общая численность их очень сильно снизилась. Всё это обусловливает небольшое значение молодых копытных как объекта питания для беркута.
* Мекленбурцев Р.Н. 1956. Материалы по питанию некоторых хищных птиц Средней Азии // Тр. Ин-та зоол. и паразитол. УзбССР 5: 165-171.
Весной некоторые пары этих орлов питаются преимущественно черепахами. Мной 21 июня 1951 в одном из боковых ущелий Сумбара, в 50 км выше Кара-Калы, было найдено гнездо беркута, которое помещалось на скале на высоте 10-12 м. По соседству с гнездом была встречена пара взрослых орлов и один совершенно выросший молодой. Повсюду под гнездом валялись на камнях панцири степных черепах Testudo horsfieldii, среди которых встречались остатки очень крупных экземпляров. Всего насчитано более 30 панцирей. Большинство их было сильно разломано, но некоторые имели только по отверстию на спине, очевидно, проделанному клювом. Через этот пролом полностью извлекались мышцы и внутренние органы. Кроме черепах, были найдены остатки 3-4 желтопузов Ophisaurus apodus и перья клушиц Pyrrhocorax pyrrhocorax. Погадок у гнезда почти не было — удалось найти всего 5 штук. В них находились кости сравнительно небольшого млекопитающего, остатки 2 клушиц и 4 черепах. Таким образом, черепахи входят в кормовой режим беркута не только в северо-западных Каракумах, как это указано Дементьевым (1953), но и в Копетдаге. Можно считать даже, что в определённые сезоны черепахи явно преобладают в пищевом режиме некоторых пар этого орла и служат основной и очень лёгкой добычей при выкармливании подросших птенцов.
Уничтожение черепах можно расценивать, с одной стороны, как пользу, а с другой — как вред. Известно, что черепахи оказывают отрицательное воздействие на пастбищную и культурную растительность, с другой стороны, они служат объектом питания для некоторых животных. Однако их значение в хозяйстве весьма невелико, истребление же черепахи беркутом носит сезонный характер.
Степной орёл Aquila rapax
Погадки степных орлов собирались в 1950 году в 100 км к югу от Ташкента в Дальверзинской степи. Большое количество представителей этого вида пролетает ежегодно через указанную область, так же как и через равнины, лежащие к северу от Ташкента. В отношении подвидовой принадлежности этих птиц можно полагать, что здесь встречается как западная (A. r. orientalis Cab.), так и восточная (A. r. nipalensis Hodgs.) формы. В коллекционном материале кафедры зоологии позвоночных Среднеазиатского государственного университета из ближних и дальних окрестностей Ташкента имеется только четыре экземпляра этого вида. Три из них несомненно относятся к типичной форме, так как имеют короткое крыло, не превышающее 325 мм. Четвёртый самец по размерам может быть отнесён к крупному A. r. nipalensis, так как его крыло имеет 565 мм. Однако по окраске этот экземпляр бледнее всех остальных и, может быть, представляет собой переходную особь.
Осенью в наибольшем числе степные орлы летят во второй половине октября и первой половине ноября, а весной — в марте.
Как известно, в питании западной формы преобладают различные виды сусликов. Например, в Казахстане она является, по данным В.И. Осмоловской (1953), стенофагом, связанным с малым сусликом Sper-mophilus pygmaeus. Для восточного подвида большое значение имеют тарбаганы Marmota sibirica. Ловит он также зайцев, сусликов, пищух и т.д. Пролетая через Среднюю Азию осенью, орлы лишены возможности ловить сусликов, так как населяющий низменности этой страны жёлтый суслик Spermophilus fulvus к этому времени уже уходит в спячку. Весной этот грызун встречается в большом числе и может служить добычей орлов.
Погадки степных орлов можно во множестве собирать под мачтами линии электрической передачи. Сбор погадок производился ранней весной. Большая часть их в течение зимы рассыпалась от действия снега, дождя и мороза, а уцелевшие были совсем влажными. Во избежание путаницы брались только целые и самые крупные погадки. Более мелкие могли принадлежать курганникам Buteo rufinus и балобанам Falco cherrug, зимующим в указанной местности и очень охотно садящимся на мачты. Кроме этих птиц, здесь пролетают одиночные особи могильников Aquila heliaca, но они встречаются очень редко и их погадки могли попасть в сборы в самом ничтожном числе. Всего было просмотрено 44 погадки, результаты анализа которых приведены в таблице 1.
Таблица 1. Анализ погадок степного орла Aquila rapax
Объекты питания Число погадок Число особей
Млекопитающие Mammalia 42 59
Грызуны Rodentia 40 51
Краснохвостая песчанка Meriones erythrourus 39 46
Слепушонка Ellobius talpinus 3 4
Ушастый ёж Erinaceus auritus 8 8
Птицы Aves 3 3
Сизоворонка Coracias garrulus 1 1
Ящерицы Sauria 1 1
Жуки Coleoptera 1 1
При рассмотрении таблицы 1 видно, что краснохвостые песчанки преобладают над всеми другими объектами питания степного орла. Эта песчанка населяет Дальверзинскую степь, где она многочисленнее всех других грызунов. На территории зернового совхоза Кок-Арал песчанки наносят большой ущерб, поедая и растаскивая пшеницу. Поэтому деятельность орлов нужно считать здесь полезной для сельского
хозяйства. Однако пролётные орлы в Дальверзинской степи во множестве уничтожаются. С ними, как и с другими видами хищников, одно время проводилась специальная борьба, так как предполагалось, что садящиеся на высокие железные мачты птицы могут вызвать короткое замыкание и создать аварию электрической линии. Специальное исследование показало несостоятельность подобного предположения, и тем не менее уничтожение хищников не уменьшилось.
Пустельга Falco tinnunculus
О питании обыкновенной пустельги обширный материал обобщён Г.П.Дементьевым (1951). Особенности питания в Средней Азии частично освещены в одной из работ этого же автора (1952) и в некоторых специальных статьях, например, В.И.Осмоловской (1953), Е.П.Петровской (1951), В.А.Селевина (1934). Кроме того, некоторые данные имеются в фаунистической литературе. Тем не менее, наш материал, хотя и небольшой, но несколько дополняет литературные сведения. В нашем распоряжении находилось 62 погадки и пищевых остатка пустельги. Весь материал был собран в 1951 году в окрестностях станций Дарбаза и Джилга, приблизительно в 40 и 60 км от Ташкента. Обыкновенные пустельги ежегодно гнездятся в этих местах на невысоких скалах, которые окаймляют пересекающие эту местность широкие долины. Результаты анализа этих данных приведены в таблице 2.
Таблица 2. Анализ погадок и пищевых остатков обыкновенной пустельги Falco tinnunculus
Объекты питания Число Число
погадок особей
Млекопитающие Mammalia 37 43
Землеройка Crocidura suaveolens? 2 2
Мышь домовая Mus musculus 1 1
Хомячок серый Cricetulus migratorius 2 2
Песчанки Gerbillinae 7 7
Слепушонка Ellobius talpinus 11 17
Полёвка общественная Microtus socialis 7 7
Воробьиные птицы Passeriformes 8 8
Перепел Coturnix coturnix 1 1
Ящурка быстрая Eremias velox 6 6
Прямокрылые Orthoptera 12 -
Жуки Coleoptera 9 -
Фаланги Solifugae 4 -
Из таблицы 2 видно, что первое место в питании пустельги в указанной местности занимает слепушонка Ellobius talpinus, которая преобладает как в погадках, так и в пищевых остатках. Последние представляют собой совершенно целые головы, разбросанные на камнях
вокруг одного из гнёзд. Здесь же было собрано несколько голов быстрых ящурок Eremias velox. Это явно указывает на дневную охоту пустельги, в то время как остатки слепушонка заставляют предполагать, что хищник охотится и по вечерам. Впрочем, возможно, что пустельга приспособилась ловить слепушонок и днём, схватывая их в тот момент, когда они появляются на поверхности, выбрасывая из норы очередную порцию земли.
В окрестностях Дарбазы и Джилги пустельга гнездится в большом числе. Погадки этого сокола образуют у гнёзд обильные скопления. Однако они очень быстро рассыпаются, так как почти целиком состоят из хитина насекомых. Погадки же, состоящие из костей и шерсти, сохраняются дольше. Вследствие этого приведённые в таблице данные не вполне точно характеризуют количественное отношение объектов питания. В летнее время насекомые играют в нём гораздо большую роль, чем это можно заключить из таблицы 2. Ранней весной на первом месте, несомненно, стоят грызуны. В это время травяной покров отсутствует и выходящие из нор зверьки легко заметны. Возможно, что вследствие этого весной 1953 года некоторые пары пустельги гнездились очень рано. Птенцы размером с воробья были найдены 12 апреля. Если считать, что они имели 4-5 дней по вылуплении, а насиживание длится около 28 дней, то гнездование у этой пары началось в первых числах марта. Другие пары, гнездившиеся по соседству, в указанное время ещё не имели птенцов, но яйца, по-видимому, уже были отложены. Большое количество гнёзд пустельги, как и гнездящихся здесь более крупных хищников — курганника и коршуна Milvus migrans, разоряется жителями Ташкента, постоянно посещающими весной окрестности Дарбазы и Джилги.
Кроме приведённого в таблице 2 материала, нами осмотрен желудок пустельги, добытой 24 февраля в 40 км к югу от Ташкента у посёлка Той-Тюбе. В желудке оказалось 22 пустынных гологлаза Ablepharus deserti, большая часть тела которых ещё не начала перевариваться.
Филин Bubo bubo
Автором были просмотрены погадки филина, доставленные с восточного чинка Устюрта и из восточного Кызылкума. Первая партия погадок в числе 25 штук была собрана 16 июня невдалеке от города Урги у подножья чинка, в том месте, где его обрывы вплотную подходят к прибрежным тугаям Амударьи. Филин не был добыт, но можно предполагать, что здесь гнездится туркменский Bubo bubo omissus De-mentiev 1932 или казахский Bubo bubo turcomanus (Eversmann 1835 подвид. Погадки из восточного Кызылкума (всего 16) собирались в конце августа 1951 года на горе Карак. Добытый здесь филин, скорее всего, подходит к гималайскому Bubo bubo hemachalanus Hume 1873.
Таблица 3. Анализ погадок филина Bubo bubo, собранных на восточном Устюрте
Объекты питания Число погадок Число особей
Млекопитающие Mammalia 20 23
Пластинчатозубая крыса Nesokia indica 15 15
Суслик жёлтый Spermophilus fulvus? 2 2
Тушканчик Dipodidae 1 1
Птицы Aves 4 5
Лысуха Fulica atra 3 3
Таблица 4. Анализ погадок филина Bubo bubo,
собранных в восточном Кызылкуме
Объекты питания Число погадок Число особей
Песчанки Gerbillidae 15 35
Большая песчанка Rhombomys opimus 9 13
Ушастый ёж Erinaceus auritus 7 7
Птицы Aves 2 2
Сыч домовой Athene noctua 1 1
Ящерицы Sauria 1 1
Прямокрылые Orthoptera 3
Фаланги Solifugae 3
О питании всех перечисленных форм филина в литературе имеется много данных. Тем не менее, указанный небольшой материал может несколько дополнить эти данные, лишний раз показать преобладание грызунов в питании южных подвидов филина и подкрепить мнение о полезности этой птицы на юге Советского Союза.
Из таблиц 3 и 4 видно, что в питании обоих филинов явно преобладают грызуны. В погадках из окрестностей Урги на первом месте стоит пластинчатозубая крыса Nesokia indica, что указывает на добычу пищи в долине реки, а не на плато, где преобладали тушканчики. Может быть, имеет значение и подвижность тушканчиков, которые в состоянии увернуться от филина, а более медлительная пластинчатозубая крыса достаётся ему легче. Характерно отсутствие в погадках костей фазанов Phasianus colchicus, которые довольно многочисленны в указанной местности.
Добытый в Кызылкуме филин питался преимущественно большими песчанками Rhombomys opimus. В таблице это показано не вполне ясно, но несомненно, что большая часть неопределённых точнее песчанок является именно данным видом. Многочисленные колонии указанных грызунов располагались вокруг скал, где обитал филин. Из других видов песчанок здесь встречались небольшие поселения крас-нохвостых Meriones erythrourus. В самом близком соседстве — на тех же
скалах, где находил себе убежище филин, - держался большой выводок кекликов Alectoris chukar. Остатков этих птиц не было обнаружено ни в погадках, ни в одной из расщелин или пещер, где скрывался днём хищник и где были собраны погадки.
Создаётся впечатление, что те особи филина, от которых был получен материал, не стремились охотиться на птиц, а обладали избирательной способностью по отношению к определённым видам грызунов.
В.И.Осмоловская (1953) относит филина к миофагам, так как в просмотренных ею погадках этой птицы содержались исключительно грызуны. В северном Кызылкуме первое место среди них занимала большая песчанка.
В заключение нужно выразить пожелание об охране хищных птиц в республиках Средней Азии, где многие полезные виды до сих пор усиленно отстреливаются. Даже пустельга недавно причислялась в Узбекистане к вредным птицам, подлежащим уничтожению. Филин и в настоящее время относится к вредителям, истребление которых не только разрешается, но даже поощряется. Однако накапливается всё больше фактов, заставляющих признать эту птицу скорее заслуживающей охраны, чем истребления.
В.И.Осмоловская (1953) показала, что канюк-курганник приносит в Казахстане очень большую пользу. Несомненно, и в Средней Азии он является полезнейшей птицей. Многочисленные здесь стервятники Neophron percnopterus и коршуны во всяком случае безвредны. По-настоящему же вредные виды — сапсан Falco peregrinus, тетеревятник Ac-cipiter gentilis и ястребиный орёл Hieraaetus fasciatus — крайне редки. Более или менее многочислен лишь болотный лунь Circus aeruginosus, с уничтожением которого можно согласиться, да и то при условии более полного выяснения его роли в хозяйстве и природе Средней Азии, чем это имеет место сейчас. Нельзя не учитывать, что общее разрешение отстрела вредных хищников способствует уничтожению несравненно большего количества полезных, так как огромное большинство охотников совершенно не разбирается в этих птицах. Вполне возможно, что в интересах сельского хозяйства было бы совершенно правильным мероприятием запрещение всякой охоты на хищников.
Литератур а
Дементьев Г.П. 1951. Отряд хищные птицы Acipitres или Falconiformes // Птицы Советского Союза. М., 1: 70-341. Дементьев Г.П. 1952. Птицы Туркменистана. Ашхабад: 1-547.
Дементьев Г.П. (1953) 2012. Размножение хищных птиц и численность грызунов в северо-восточной Туркмении // Рус. орнитол. журн. 21 (803): 2477-2487. Зарудный Н.А. 1896. Орнитологическая фауна Закаспийского края (Северной Персии, Закаспийской области, Хивинского оазиса и равнинной Бухары) // Материалы к познанию фауны и флоры Российской империи. Отд. зоол. 2: 1-555.
Осмоловская В.И. 1953. Географическое распределение хищных птиц равнинного Казахстана и их значение в истреблении вредителей // Тр. Ин-та геогр. 54: 219-307. Петровская Е.П. 1951. Питание хищных птиц в связи с распределением грызунов на
побережье Аральского моря // Бюл. МОИП. Отд. биол. 56, 6: 25-30. Селевин В.А. 1934. Некоторые данные к выяснению сельскохозяйственного значения хищных птиц юго-восточного Казахстана // Бюл. Среднеазиатского ун-та 19: 79-90.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2015, Том 24, Экспресс-выпуск 1173: 2760-2762
Зимняя орнитофауна агроландшафтов Южного Приморья
Е.А.Волковская - Курдюкова
Второе издание. Первая публикация в 2004*
В Приморском крае сельскохозяйственные угодья занимают площадь в 1632.9 тыс. га, эта величина составляет 10% от всех земель края и стоит на втором месте после площади лесных земель (Приморский край 2003). Ещё больший процент сельскохозяйственные земли занимают на территории Южного Приморья, которая осваивалась интенсивнее и открытые ландшафты, используемые под сельское хозяйство, здесь гораздо обычнее. На фоне общего спада, в настоящее время начинают возрождаться некоторые отрасли сельскохозяйственного производства, другие, наоборот, всё более теряют рентабельность. Литературы, освещающей влияние современных процессов в сельском хозяйстве на популяции птиц применительно к Приморскому краю, крайне мало, зимняя орнитофауна агроландшафтов края специально практически не изучалась.
В связи с этим в календарные сроки зимы 1997-2004 годов нами были проведены маршрутные учёты населения птиц по общепринятой методике (Равкин, Челинцев 1990), суммарная протяжённость которых составила более 700 км. Исследованиями охвачены агроландшаф-ты Михайловского, Уссурийского, Хорольского, Спасского, Надеждин-ского, Шкотовского районов и окрестностей Владивостока. Среди выделенных основных типов местообитаний в настоящем сообщении мы подробно рассматриваем наиболее преобразованные хозяйственной деятельностью, такие как населённые пункты и полевые ландшафты. Последние представлены системами суходольных и рисовых полей.
* Волковская-Курдюкова Е.А. 2004. Зимняя орнитофауна агроландшафтов Южного Приморья // Экологические проблемы Дальнего Востока: Материалы регион. науч. конф. Уссурийск: 34-36.
