CC BY
6
Порог острого ингаляционного действия определяли на белых крысах-самцах в 4 сериях (по 10 животных в каждой). Затравку проводили концентрациями 10, 20 и 40 мг/м3, IV серия служила контролем. Установлено, что концентрация 40 мг/м3 вызывала статистически достоверные изменения всех трех изученных показателей: ректальной температуры, спонтанность двигательной активности и суммационно-порогового показателя (СПП). Воздействие на уровне 20 мг/м3 привело к изменению только двух показателей — СПП и ректальной температуры. Концентрация 10 мг/м3 на выбранные показатели влияния не оказывала. В связи с этим концентрацию 20 мг/м3 можно расценивать как пороговую. Сопоставляя эти данные с результатами внутрижелудочного введения можно прийти к заключению, что хромовокислый стронций обладает значительно меньшей токсичностью при поступлении через желудочно-кишечный тракт. По классификации И. В. Саноцкого соединение может быть отнесено к веществам чрезвычайно опасным с точки зрения развития острого ингаляционного отравления.
С целью установления переносимой дозы, а также возможной фиброгенной активности хромовокислого стронция проведен эксперимент с интратрахеальным введением вещества в дозах 0,5, I, 5. 10, 25 и 50 мг на животное. Использованы самцы белых крыс (по 10 на дозу). Исследования показали, что введение 50, 25 и 10 мг обусловило 100% гибель животных. На вскрытии установлено развитие в легких токсической пневмонии и отека легких. Доза 0,5 мг не приводила к гибели животных. Перерасчет на среднесмертельную дозу на 1 кг массы тела животного показал, что LD50 равно 16,6 мг/кг. Этот эксперимент подтвердил значительно большую токсичность хромовокислого стронция при поступлении через легкие по сравнению с введением через желудочно-кишечный тракт.
Хроническое действие хромовокислого стронция изучено на двух видах животных при концентрациях аэрозоля 0,5 и 5 мг/м3. В эксперимент было взято по 12 морских свинок и 36 самцов белых крыс на каждую серию. Для оценки состояния животных исследовали следующие показатели: массу тела, СПП, ректальную температуру, форменные элементы крови, количество общего белка и альбумина в сыворотке крови, креатинииа, глюкозы и щелочной фосфатазы в крови. В процессе ежемесячных исследований указанных показателей в ходе затравки и через месяц после ее прекращения выявлен ряд изменений. Выявленные сдвиги в основном были у животных, подвергавшихся затравке из расчета 5 мг/м3. Статистически достоверные нарушения в основном установлены через 2 мес и характеризовались изменениями массы тела, числа эритроцитов и лейкоцитов, ректальной температуры. Если в контроле эти показатели у крыс находились на уровне 295,4±5,2 г, 5,78±0.4 млн., 1,55±0.1 тыс., 35,9±0,2 °С соответственно, то у подопытных животных они были 278±6 г. 7.03± ±0.3 млн.. 2,38±0,1 тыс. и 37,4±0,2°С (при Р<0.05). Последние 2 показателя сохраняли достоверный сдвиг через 3 мес опыта. В дальнейшем, т. е. через 4 мес затравки н после восстановительного периода различий в исследо-
ванных показателях у контрольных и подвергавшихся затравке животных не было. Анализируя полученные сдвиги и учитывая их нестойкий характер, можно считать, что они носят функциональный характер и включение компенсаторных приспособительных механизмов позволит организму адаптироваться к действию яда и довольно долгое время компенсировать интоксикацию.
Гистологическая картина внутренних органов у животных этой серии характеризовалась незначительными поражениями легочной ткани по типу воспалительных процессов с маловыраженным фиброзом. В почках и печени имелась зернистая дистрофия.
При исследовании выбранных показателей в динамике у животных 2 групп при затравке концентрацией 0,5 мг/м3 выявлены лишь единичные сдвиги отдельных показателей, которые обнаруживались в некоторые месяцы опыта. Исходя из этого, концентрацию 0,5 мг/мя можно считать недействующей. Концентрацию 5 мг/м3, которая приводит к нестойким функциональным сдвигам со стороны вегетативной нервной системы, а также к раздражению красного и белого роста костного мозга, вызывая эритроцигоз и лейкоцитоз через 2 мес воздействия, следует отнести к пороговой или близкой к ней.
Обобщая результаты экспериментального исследования токсических свойств хромокислого стронция, можно прийти к заключению, что его нормировать следует по общетоксическим свойствам. Принимая порог хронического действия на уровне 5 мг/м3 и учитывая, что порог острого ингаляционного действия 20 мг/мя и LDS0 при ннтратра-хеальном введении 16,6 мг/кг, а также выраженные кумулятивные свойства этого соединения, коэффициент запаса необходимо принять на уровне 5 и рекомендовать ПДК для воздуха рабочей зоны 1 мг/м3. Дополнительным аргументом, подтверждающим правильность рекомендованной величины, можно считать уже имеющиеся нормативы для окиси стронция и окиси хрома на уровне 1 мг/м3.
Выводы
1. Хромовокислый стронций при поступлении через органы дыхания обладает высокой токсичностью, при внут-рижелудочном введении его токсические свойства значительно снижаются.
2. Порог острого ингаляционного действия для хромовокислого стронция находится на уровне 20 мг/м3, LD50 при ннтратрахеальком введении 16,6 мг/кг, кумулятивные свойства выраженные (коэффициент кумуляции 2,5). По этим показателям соединение относится к группе чрезвычайно опасных.
3. Длительное ингаляционное поступление хромовокислого стронция приводит к изменениям в вегетативной нервной системе, красной и белой крови, а также поражениям легких, печени и почек. Гигиеническое нормирование хромовокислого стронция должно вестись по общетоксическому действию. ПДК этого соединения для воздуха рабочей зоны рекомендуется на уровне 1 мг/м3.
Поступила S/V 1980 г.
УДК в 13.632.4:678.049.1 в]:в 13.155.3
Кандидаты мед. наук М. С. Гижгаоян., А. С. Казарян и А. С. Канаян,
В. В. Балян
МАТЕРИАЛЫ К ОБОСНОВАНИЮ ПРЕДЕЛЬНО ДОПУСТИМОЙ КОНЦЕНТРАЦИИ ТРИХЛОРБУТАДИЕНА В ВОЗДУХЕ РАБОЧЕЙ
ЗОНЫ
Научно-производственное объединение сНаирит», Ереван
В производстве политрихлорбутадиона трихлорбута- ния в клеевых композициях. ТХБД — бесцветная жид-диен (СС1 а=СС1—СН=СН2)—ТХБД—является основ- кость со специфическим, неприятным запахом. Темпера-ным мономером, имеющим широкую перспективу примене- тура кипения 152 °С, насыщающая концентрация 20,2 мг/л.
упругость паров 2,3 мм рт. ст., коэффициент растворимости 0,74, растворимость в воде 0,22 г/л. Токсичность ТХБД в острых опытах изучали при ингаляции, введении в желудок и нанесении на неповрежденную кожу и слизистые оболочки животных. Среднесмертельные показатели рассчитывали методом Litschfield и Wilcoxon.
Для выявления аллергенных свойств ТХБД применя-лия методы О. Г. Алексеевой и А. И. Петкевич, Freund. Пороги однократного действия определяли на белых крысах по суммационно-пороговому показателю, потреблению кислорода, показателю задержки бромсульфолеина в крови (Hoffman, Oettel в модификации И. П. Улановой) и ганодотоксическому эффекту (Г. М. Егорова и соавт.), на кроликах — по частоте дыхания (Ван-Вень-янь), на людях-добровольцах — по раздражающему действию и ощущению запаха (С. А. Данишевский). Пороги запаха и раздражающего действия устанавливали методом Г. Н. Красовского.
Способность ТХБД к кумуляции определяли по методам Lim и соавт., Ю. С. Кагана и В. В. Станкевича. Начальная доза составляла 1/10 LD60- Действие ТХБД в повторных ингаляционных опытах изучали в динамике при 65-дневной затравке в концентрации 730+27,7 мг/м3-('/,0 CL60). В целях выявления порога хронического действия испытывали 2 концентрации ТХБД, равные 83,0±9,0 и 15,0± 1,9 мг/м* (V5 и от порога однократного действия). Продолжительность затравки 4 мес (I серия). Во II серии мыши затравлялись в течение 2Va мес. В опытах по определению эмбриотоксического и гонадо-токсического действия применяли ТХБД в концентрации 14,02±0,12 мг/м3. Самок затравляли в течение всего периода беременности (И. В. Саноцкий и соавт.), самцов — 21/. мес (Jackson). Внутренние органы животных, затравленных в острых, повторных и хронических опытах, подвергали морфологическому исследованию.
Во всех ингаляционных опытах концентрацию ТХБД в воздухе контролировали хроматографическн (М. С. Гиж-ларян и соавт.).
Разность данных животных опытных и контрольных групп оценивали с помощью критерия Стьюдента.
Клиническая картина острого отравления животных при всех путях введения ТХБД в основном была аналогична и характеризовалась наркотическим действием: в ингаляционных опытах вначале наблюдались двигательное беспокойство, раздражение слизистых оболочек верхних дыхательных путей и глаз, учащенное дыхание, слезотечение, далее появлялись апатичность, затрудненный вдох, парез задних конечностей, расстройство коррдина-цни движений. CLS0 Для крыс оказалась равной 7000 мг/м3, для мышей — 3300 мг/м3, LD60 — соответственно 680 и 1000 мг/кг.
При накожной аппликации гибели не отмечено. При нанесении ТХБД на слизистую оболочку глаз у кроликов появлялись сильная гиперемия и обильное слезотечение с развитием гнойного конъюнктивита, проходившего через 10—12 дней.
При вскрытии погибших в острых опытах крыс и мышей коэффициенты массы внутренних органов почти во всех случаях превышали норму, за исключением селезенки. Влага в легких подопытных животных при ингаляции и введении в желудок была достоверно увеличена по сравнению с контролем. П^и микроскопическом исследовании установлены полнокровие сосудов мозга, местами — пе-риваскулярный и перицеллюлярный отек, вакуолизация и пикноз нервных клеток, застойные и дистрофические изменения в печени, почках и миокарде, гипертрофия гепа-тоцитов, в селезенке — распад фолликулов, в семенниках — частичная гибель сперматогенного эпителия, явления полнокровия и отека, гипертрофия коркового слоя надпочечников.
При определении аллергенных свойств ТХБД признаков сенсибилизации у морских свинок не обнаружено.
Порог однократного общетоксического действия установлен на уровне 380 мг/м3, специфического гонадотокси-ческого действия — на уровне 110 мг/м', раздражающего
действия у человека — на уровне 730 мг/м*. В опытах по определению кумуляции гибели животных не была.
В повторных опытах масса тела животных увеличивалась и к концу затравки составила 326,2± 13,4 г (при 269,7± 11,7 г в контроле; Р>0,05). Количество потребляемого в 1 ч кислорода при первом определении возросло до 135±6,6 мл на 100 г при 105±2,3 мл на 100 г в контроле (Р<0,05), а к концу срока затравки несколько снизилось. Работоспособность у животных обеих групп оказалась на одном уровне — 25,0 мин при 24,5 мин в контроле. При оценке функционального состояния печени установлены преимущественные изменения синтезирующей функции, в то время как экскреторная существенно не пострадала.
Функциональные нарушения почек у подопытных животных характеризовались увеличением удельной массы мочи; к концу затравки она достигла 1,0241±0,006 при 1,0015±0,004 в контроле (Р<0,05). Количество хлоридов в моче при всех определениях оказалось повышенным и к концу затравки равнялось 0,520±0,035 мг при 0,386± ±0,03 мг в контроле (Р<0,05).
В периферической крови было снижено количество гемоглобина (13,4±0,267 г %, в контроле 16,0±0,340 г%; Р<0,05) и эритроцитов (4 010 000±82 000—4 850 000± ±270 000 в контроле; Р<0,05). Содержание хлоридов в крови было значительно увеличено и достигало 492± ±12,5 мг% при 407±7,7 мг% в контроле (Р<0,05).
О нарушении функции надпочечников свидетельствовало ослабление эозинопенической реакции после введения АКТГ (А. Гиттера и Л. Хейльмейера). Изменения в центральной нервной системе носили фазовой характер, некоторое уменьшение возбудимости в первой половине экспозиции сменялось ее повышением во второй.
В хронических опытах прирост массы тела крыс, начиная с 1-го месяца I серии опытов, происходил более интенсивно, чем в контроле, и существенно отличался от него на 2-м и 3-м месяцах, составляя к концу 3-го месяца 265,0±7,20 г при 233,5± 12,00 г в контроле (Р<0,05). Во II серии прирост массы у крыс и мышей существенно не отличался от контроля. При определении работоспособности установлено, что в I серии опытов крысы плавали меньше времени (6,22±0,81 мин при 11,5±1.74 мин в контроле; Р<0,051), а во II серии мыши, наоборот, плавали дольше контрольных (174,0±9,1 мин при 117,0±11,0 мин в контроле; Р<0,05). Коэффициенты массы внутренних органов особых изменений не претерпевали, за исключением достоверного увеличения коэффициента массы семенников в I серии опытов. При оценке функционального состояния печени установлены преимущественные изменения со стороны синтезирующей и обезвреживающей функций, а экскреторная функция не пострадала. Количество витамина А в гомогенатах печени (А. А. Дмитровский и С. X. Тапалцян) было снижено до 34,7±3,82 мкг при 56,0±4,03 мкг в контроле (Р<0,05). Длительность гек-сеналового сна в I серии 38,2±5,07 мин при 26,7±2,58 мин в контроле (Р<0,05), во 11 серии 39,2±7,72 мин при 62,5± ±5,55 мин в контроле (Р<0,05).
При оценке функции почек в I серии опытов обнаружено резкое уменьшение количества суточной мочи с достоверным отличием от контроля. Удельная масса ее и количество хлоридов были снижены в первой половине затравки и увеличены во второй. Во II серии опытов со стороны указанных показателей существенных изменений не наблюдалось, за исключением статистически достоверного сокращения диуреза и увеличения содержания хлоридов.
В периферической крови выявлено снижение количества гемоглобина в I серии до 13,40±0,28 г% против 14,98± ±0.24 г% в контроле и увеличение во II серии — до 14,98±0,33 г% при 13.82±0,25 г% в контроле (Р<0,05). Отмечено также снижение числа эритроцитов в I серии (4 050 0000±60 000 при 4 990 000±100 000 в контроле. Р<0,05).
Количество хлоридов в крови животных в I серии опытов при всех определениях оказалось выше контрольного, а во II серии — в пределах колебаний контрольных дан-
ных. В надпочечниках наблюдалось ослабление эозннопе-нической реакции в I серии и усиление во II серии.
Возбудимость нервной системы у животных в I серии опытов к концу затравки снизилась, во II серии особых изменений не наблюдалось.
При патоморфологическом исследовании органов животных, затравленных ТХБД в повторных и хронических опытах, обнаружены застойные явления во всех органах, периваскулярный и перицеллюлярный отек в мозге, печени, легких и семенниках, дистрофические изменения в миокарде, печени, почках, вакуольная дистрофия клеток мозга, печени, почек и надпочечников, дискомплексация балок и обеднение цитоплазмы гликогеном в печени, гиа-линоз капиллярных петель клубочков почек, наличие ат-ретических фолликулов с гиалинизированными сосудами в селезенке, мукоидное набухание и гиалиноз интерсти-циальной ткани семенников. Во II серии опытов наблюдались полнокровие мозга, некоторое утолщение межальвеолярных перегородок легких, слабо выраженные дистрофические изменения в печени и почках, незначительная атрофия сперматогенного эпителия семенников.
Результаты опытов по определению эмбриотоксического действия показали, что под воздействием ТХБД в концентрации 14,02 мг/м3 общая эмбриональная смертность возросла до 21,5±4,3% при 11,0±2,65% в контроле
(Р<0,05) за счет донмплантационной гибели (16,3± ±3,82% при 5,5± 1,89% в контроле). Масса тела плодов затравленных самок оказалась достоверно увеличенной по сравнению с контролем (соответственно 2,88±0,06 и 2,11±0,02 г). В опытах по изучению гонадотоксического действия ТХБД установлено уменьшение длительности подвижности сперматозоидов и увеличение числа канальцев со слущеины.м зародышевым эпителием и с 12-й стадией мейоза. Изменения эти не выходили за пределы колебаний у контрольных животных и не расценивались как патология.
Приведенные данные доказывают высокую токсичность ТХБД дающего также специфический эмбриотоксический эффект. Он воздействует по типу наркотиков, поражая центральную нервную систему и паренхиматозные органы. При обосновании ПДК для ТХБД в рабочей зоне лимитирующим оказался порог эмбриотоксического действия — 14,02 мг/м».
На основании слабых кумулятивных свойств ТХБД и возможности его обезвреживания, о чем свидетельствует увеличение количества неорганического хлора в сыворотке крови с уменьшением длительности гексеналового сна, ПДК его для воздуха рабочей зоны была рекомендована на уровне 3 мг/м®, что было принято и утверждено Министерством здравоохранения СССР.
ЛИТЕГ
Алексеев О. Г., Петкевич А. И. — ,Гиг. и сан., 1972, № 3, с. 64—67. ♦ Беленький М. Л. — Элементы количественной оценки фармакологического эффекта. Л., 1963, с. 1—45.
Ван-Вень-янь — Материалы к токсикологии альдегидов жирного ряда. Дис. канд. Л., 1956.
Гижларян М.С., Аветисян Дж. Т., Арустамова М. С.— Гиг. и сан., 1978, № 1, с. 64—66.
Данишевский С. Л. — В кн.: Исследования в области промышленной токсикологии. Л., 1948, с. 207—219.
Дмитровский А. А., Тапалцян С. X. —Прикладная биохим. 1970, № 6, с. 679—682.
Егорова Г. М., Иванов Н. Г., Саноцкий И. В. — В кн.: Токсикология новых промышленных химических веществ. Л., 1966, вып. 8, с. 33—41.
Каган Ю. С., Станкевич В. В. — В кн.: Актуальные вопросы гигиены труда, промышленной токсикологии и профессиональной патологии в нефтяной и нефтехимической промышленности. Уфа, 1964, с. 48—50.
Красовский Г. Н. — В кн.: Санитарная охрана водоемов ж от загрязнения промышленными сточными водами. М., 9 1962, вып. 5, с. 387—397.
АТУРА
Саноцкий И. В., Фоменко В. Н., Сальникова Л. С. и др. — Методы экспериментального исследования по установлению порогов действия промышленных ядов на генеративную функцию с целью гигиенического нормирования. М., 1978.
Уланова И. П. — В кн.: Гигиена применения, токсикология пестицидов и клиника отравления. Киев, 1965, вып. 3, с. 518—523.
Справочник по клиническим функциональным исследованиям. Под ред. А. Гиттера, Л. Хейльмейера. М., 1966, с. 410—413, 515—516.
Hofmann H. T., Oettel H. — Arztl. Wschr., 1954, Bd 9, S. 965—967.
Jackson H. — Fortschr. Arzneimittelforsch, 1964. Bd 7, S. 134—192.
Lits field I. T., Wilcoxon F. I. — В кн.: Беленький M. Л. Элементы количественной оценки фармакологического эффекта. Л., 1963, с. 81—106.
Llm R. К-, Kink К. О., Glass H. G., et al. — Arch, int. Pharmacodyn., 1961, v. 130, p. 336—353.
Поступила 11/XI 1979 г*
УДК 614.71:678.745.834
Канд. мед. наук Ю. П. Тихомиров, С. П. Глухое, канд. хим. наук Л. В. Кузнецова, Г. В. Ильичева, В. Н. Калентьев
ГИГИЕНИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА ЭФФЕКТИВНОСТИ МЕРОПРИЯТИЙ ПО ОХРАНЕ АТМОСФЕРНОГО ВОЗДУХА В ПРОИЗВОДСТВАХ ВИНИЛХЛОРИДА И^ПОЛИВИНИЛХЛОРИДА
Горьковский научно-исследовательский институт гигиены труда и профзаболеваний
Производство полимерных материалов на основе ви-нилхлорида (ВХ) — одна из быстро развивающихся отраслей химической промышленности. В настоящее время 23% производимых во всем мире пластмасс получают из 0 поливинилхлорида (ПВХ). В нашей стране в 1980— 1990 гг. намечается значительное увеличение выпуска ВХ и ПВХ. Указанные производства являются источниками поступления в атмосферу газовоздушных выбросов, содержащих в составе примеси ВХ. В доступной нам зарубежной литературе имеются отдельные сообщения о кон-
центрациях ВХ в атмосферном воздухе в районе размещения свалок промышленных отходов и зоне влияния выбросов некоторых производств ВХ и ПВХ (LARC; Viola и соавт., Lee и Ноггу). В отечественной литературе сведений о загрязнении атмосферного воздуха ВХ мы не нашли. В связи с этим целью наших исследований являлось изучение производств ВХ и ПВХ как источников загрязнения атмоферного воздуха ВХ и определение санитарно-гигиенической эффективности внедренных на этих производствах мероприятий по охране атмосферного воздуха.
