CC BY
53
М.А. Глушенко, Е.И. Глухих, г. Новосибирск Научный руководитель: А.Ю. Майничева материалы экспедиции студентов ниси в зону затопления братского водохранилища В 1956 Г.2
Для исследователей деревянного зодчества Среднее Приангарье является одним из самых интересных регионов, где в силу удаленности хорошо сохранились многие архаичные черты древнерусской архитектуры. Даже сегодня почти во всех населенных пунктах, основанных в XVП-XIX вв., встречается немало старинных построек, имеющих архаичные конструктивные элементы, чем они заслуживают особого внимания специалистов. Во многом хорошая сохранность деревянных сооружений обусловлена использованием мелкослойного строевого леса повсеместно растущего в регионе. Стоить заметь, что даже сегодня по всей России и за рубежом плотник, который хочет подчеркнуть лучший выбор строительной древесины, говорит, что использует «ангарскую сосну».
Несмотря на столь «благодатную почву» для современного изучения региона, в некоторых его территориальных зонах полностью уничтожены все архитектурные памятники. Произошло это в связи с грандиозным строительством каскада ангарских ГЭС (Иркутская, Братская, Усть-Илимская, Богучанская), в зону затопления которых попали почти все старинные села на р. Ангаре и нижнего течения ее притоков. Единственными объектами для современного изучения зодчества этих территорий теперь могут являться только материалы экспедиций, публикации и немногочисленные памятники, вывезенные в архитектурно-этнографические музеи («Тальцы», «Ангарская деревня», музей ИАЭТ СО РАН).
Во время подготовки ложа Братского водохранилища к затоплению был произведен небольшой объем работ по спасению памятников архитектуры - вывезены башни Братского острога [8, с. 281-285]. По многочисленным материалам этнографических экспедиций от Института этнографии и Института истории искусств АН СССР в 1957-1958 гг было опубликовано только две статьи [6, с. 106-143; 12, с. 28-77], посвященные гражданскому и оборонительному зодчеству Братского района Иркутской области. Еще несколько статей были о раскопках Братского острога в 1957 г. А.В. Никитиным [7, с. 213-226; 9, с. 118-126], который работал от Института истории материальной культуры АН СССР. этим и ограничились итоги целенаправленных академических экспедиций в сфере этноархитектурного изучения района.
Но были и другие экспедиции. В 1955 г. Г.К. Вагнер во время археологических работ в зоне затопления в составе экспедиции А.П. Окладникова заинтересовался гражданским зодчеством Братского района [4, с. 209], что отразилось в его специальной публикации в журнале «Советская этнография» [3, с. 52-68]. А в 1956 г. студенты 3-го курса
B.М. Пивкин, Н.С. Нелюбин, В. Козаченко, В. Налимов, С.А. Тимофеев и аспиранты
C.Н. Баландин и В.П. Борзот из Новосибирского инженерно-строительного института им. В.В. Куйбышева по собственной инициативе обследовали ряд населенных пунктов Братского района, входивших в зону затопления [10]. Свою экспедицию В.М. Пивкин
2 Работа выполнена в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Традиции и инновации в истории и культуре» 2012-2014 гг. Проект «Традиции и инновации в деревообработке и строительном деле в древних и современных культурах Сибири».
назвал «туристическим походом с научно-исследовательскими целями» [11, с. 6-7], что не помешало им получить интересный материал.
К сожалению, результаты работы экспедиции не были опубликованы и оказались частично утрачены до поступления в Музей истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина. Сохранились только иллюстрации, большая часть которых представляет собой кроки. На некоторых иллюстрациях отсутствуют названия деревень, и нет возможности для их идентификации. Несмотря на это, данные материалы представляют научный интерес и вполне могут дополнить малоизученную картину зодчества данного региона.
Маршрут экспедиции проходил от села Братск вверх по р. Оке, «через Долгий Луг до Большеокинского, далее, переправившись через Оку, вышли в бассейн Ангары, к Верх-Баяну, купили в Верх-Суворово лодку и на ней через старинные села Большие Громы, Кежму, Заярск спустились вновь в Братску» (рис. 1) [10]. Помимо рисунков
Рис. 1. Карта северной части Братского водохранилища с затопленными населенными
пунктами.
построек упомянутых населенных пунктов, в дошедших до нас материалах присутствуют иллюстрации, сделанные в Шумилово и Падуне. Маршрут студентов охватил всю северную часть Братского водохранилища, за исключением долины р. Ии.
Из всех материалов наиболее полно проиллюстрирована усадьба А.В. Пинигиной в с. Верхнее Суворово (рис. 2). Усадьба имеет один открытый двор. Изба по типу «связь» (трехкамерная двужильная) ориентирована торцом на улицу на восток и имеет высокий подклет. Крыша избы имеет дощатый фронтон с карнизом, повалы и охлу-пень. Торцы слег прикрыты причелиной, украшенной пропильной резьбой. Использование причелин отмечено Е.А. Ащепковым как редкое явление в Восточной Сибири [1, с. 128], поэтому примечательно, что причелины присутствуют еще и на рядом сто-
ящем амбаре. Охлупни избы и амбара украшены конской головой нестандартным для региона приемом, который мы рассмотрим ниже (рис. 2, 1).
2 з
Рис. 2. Усадьба А.В. Пинигиной в Верхнем Суворово: 1 - уличный фасад; 2 - вид на внутреннюю часть стены в избе; 3 - оконный наличник избы (из фонда Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина)
На торцевом фасаде присутствует характерная для Сибири (по мнению Маковецко-го [6, с. 139]), несимметричная расстановка окон. Окно «бабьего кута» отодвинуто от остальных, что позволяет неравномерно ориентировать направление ставней (рис. 2, 2).
Во внутреннем интерьере дома А.В. Пинигиной в с. Верхнем Суворово перегородки, отделяющие «бабий кут» от остального помещения, имеют филенчатые вставки. В верхней части перегородка расписана растительным орнаментом, а в нижней трети -имитацией кирпичной кладки. Похожим образом украшены внешние стены избы (рис. 2, 2). До уровня подоконников присутствует та же роспись, имитирующая кирпичную кладку, а выше в шахматном порядке располагаются цветы. В простенках и сбоку от крайних окон нарисованы цветущие деревья в горшках, обведенные рамкой.
Роспись внутреннего интерьера была выполнена в 1897 г. Н.Л. Париловым. В интерьерах других домов из Верхнего Суворова (дом Ведерникова), Долгого Луга и Шумилова присутствует схожая роспись, где ключевыми фигурами являются цветущие деревья в горшках. Для росписи избы из Долгого Луга имеется дата - 1922 г.
Оконные наличники Братского района имеют прямоугольную форму, по стилистике эклектичны, включают элементы мотивов барокко и классицизма (рис. 2, 2; 3). Верхняя часть наличников представлена как в виде короны, так и в виде простого карниза. Большинство окон имеют ставни. Материалы включают в основном рисунки окон с наличниками, прорисованными в деталях, где-то встречаются их беглые зарисовки; часть изображений выполнена простым карандашом, часть - акварельными красками. Интерес вызывает оконный наличник с элементами мотивов барокко (рис. 3, 1): оконный проем сделан в пяти бревнах, окно выполнено из стекла с переплетом, разделяющим его на шесть частей. Корона окна украшена скульптурной и накладной резьбой, основ-
ными декоративными элементами выступают валюты, орнамент предположительно растительный. Ставни окна однополосные, двустворчатые. Наличник окна окрашен в бежевый цвет. Еще один оконный наличник представлен с элементами мотивов классицизма (рис. 3, 2). Само окно прямоугольной формы с полуциркульным верхом, его корона имеет фигурное завершение в образе храма с главкой. В украшении наличника предположительно использовались приемы скульптурной резьбы. Ставни окна однополосные, двустворчатые и филенчатые (две филенки на каждой ставне). Оконный наличник окрашен в различные цвета: красный, желтый, белый, черный. Другое окно имеет косяки, состыкованные «на ус» (рис. 3, 3). Верхняя часть наличника представлена в виде фигурного карниза с волнообразным узором, в его украшении использовалась роспись. Окно не предполагало наличия ставен. Рассмотренный оконный наличник окрашен в синий и красный цвета.
1
Рис. 3. Оконные наличники Братского района Иркутской области (из фонда Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина)
На одном из рисунков фасада избы на высоком подклете из Долгого Луга присутствует устройство круглой (четырехскатной) крыши на потоках и курицах, что является большой редкостью и одним из примеров сильной приверженности сибиряков к старым архитектурным традициям (рис. 4). Подобное устройство круглых крыш встречалось также в с. Седаново [2, с. 65] и пос. Балаганске [1, с. 125; рис. 4] в Иркутской области и в д. Кочкарное Тюменской области [5, с. 183].
Выполнена также зарисовка примеров решения дощатых фронтонов у стропильных крыш в Братском районе. Фронтоны отличаются друг от друга формой слуховых окошек, наличием либо отсутствием причелин и охлупней. Сохранение использования охлупней на стропильных крышах тоже можно отнести к архаизму. По-видимому, крестьянам все еще нравился этот элемент конструкции как очень выразительное средство.
Рис. 4. Зарисовка фрагмента улицы в с. Долгий Луг (из фонда Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина)
В своей книге, посвященной народному зодчеству Восточной Сибири, Е.А. Ащепков отметил, что для региона не характерна разнообразность и тщательная декоративная обработка концов охлупней [1, с. 125-126]. По его мнению, только некоторые из них отдаленно напоминают своим силуэтом конскую голову. Надо заметить, что район исследований Е.А. Ащепкова пролегал только вокруг Московского тракта, поэтому Братский район не был им изучен. Поэтому в материалах студенческой экспедиции есть рисунки двух десятков завершений охлупней, половина которых имеет четкие контуры конских голов (рис. 5). Прием оформления их близок к обработке повалов -с двух боковых сторон бревно уплощалось протеской до толщины доски, затем уже из полученной «доски» вырезалась конская голова так, что ее можно было четко опознать только в профиле. Некоторые формы конских голов показаны достаточно условно, но есть образцы, имеющие даже «ушки».
Часть нарисованных охлупней относятся к с. Верхнее Суворово, происхождение остальных достоверно определить не удалось. Но в свое время Г.К. Вагнер тоже обратил внимание на необычную для региона декорацию охлупней. Им зафиксировано, что локализация такой формы изделий находится только в пределах между с. Распутино и с. Верхнее Суворово [3, с. 64.] (рис. 7). Г.К. Вагнер связывает это с сильной великорусской традицией, сохранившейся здесь вплоть до второй половины XIX в. Поэтому нераспознанные похожие охлупни из зарисовок студенческой экспедиции также можно отнести к этому району.
Все повалы, встречающиеся в материалах экспедиции (Братск, Долгий Луг) были украшены валиками. Привлекает внимание рисунок водотечника из пос. Братск, имеющий резьбу в виде поперечных желобков и насечек, опоясывающих нижнюю часть детали между концом и курицей. В с. Долгий луг встречается тесовая крыша с фигурным завершением тесин, подобно тому, как это принято делать в храмовом и острожном зодчестве.
Рис. 5. Резные конские головы на охлупнях Братского района (из фонда Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина)
Таким образом, из обзора материалов экспедиции студентов и аспирантов НИСИ можно сделать вывод о наличии в них достаточно важных сведений о зодчестве Братского района. Не смотря на обрывочность уцелевшей информации, материалы представляют большой интерес, так как затопление Братского водохранилища уничтожило множество архитектурных памятников, а материалы академических комплексных экспедиций были недостаточны. Сведения, собранные студентами НИСИ, будут служить прекрасным дополнением для будущих исследований деревянного зодчества региона.
Литература
1. Ащепков, Е.А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири / Е.А. Ащепков. -М.: Гос.изд. по строительству и архитектуре, 1953. - 279 с.
2. Ащепков, Е.А. Из опыта обследования народного зодчества в Восточной Сибири / Е.А. Ащепков // Историко-архитектурный музей под открытым небом. - Новосибирск: Наука, 1980. - С. 45-69.
3. Вагнер, Г.К. Деревянное зодчество русских старожилов в Среднем Приангарье / Г.К. Вагенр // Советская этнография, 1956. №3. - С. 52-68.
4. Вагнер, Г.К. Из глубины взываю... ^е profundis) / Г.К. Вагнер. - М.: Круг, 2004. - 271 с.
5. Майничева, А.Ю. Сибирская старина: редкие фотографии и зарисовки сооружений / А.Ю. Майничева. - Новосибирск: АртИнфоДата, 2006. - 216 с.
6. Маковецкий, И.В. Деревянное зодчество Среднего Приангарья (XVII-XX вв.) / И.В. Маковецкий // Быт и искусство населения восточной Сибири: в 2 ч. - Новосибирск, 1971. - Ч. 1: Приангарье. - С 106-143.
7. Никитин, А.В. Братский острог / А.В. Никитин // Советская археология. - 1961а. -№2. - С. 213-226.
8. Никитин, А.В. Восстановление башен Братского острога / А.В. Никитин // Советская археология. - 19616. - №4. - С. 281-285.
9. Никитин, А.В. Раскопки Братской крепости / А.В. Никитин // КСИА. - 1961в. Вып. 85. -С.118-126.
10. Пивкин, В.М. Он проверен в дружбе / В.М. Пивкин // Советская Сибирь. - 1999. -№125. - С. 3.
11. Пивкин, В.М. Он - наша история (2004 г.) / В.М. Пивкин // Баландинские чтения: избранное 2006-2010 гг. - Новосибирск, 2011 - С. 6-7.
12. Сабурова, Л.М. Русское население Приангарья / Л.М. Сабурова // Быт и искусство населения восточной Сибири: в 2 ч. - Новосибирск, 1971. - Ч. 1: Приангарье. -
С. 28-77.
А.А. Гольцова, г. Красноярск СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДЕКОРА ДЕРЕВЯННОЙ ЖИЛОЙ АРХИТЕКТУРЫ ЕНИСЕЙСКА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
В XIX в. вместе с «образцовыми» проектами основные принципы и элементы стилевой архитектуры начали проникать в строительную жизнь русской глубинки. С распространением представлений о престижности каменного дома по сравнению с деревянным начался процесс изменения во внешнем облике традиционных изб. Он проявился в стремлении подражать формам и конструкциям каменных зданий, что спровоцировало увеличение оконных и дверных проемов, повышение этажности, моду на обшивку сруба тесом или строительство из бруса, а также окраску. Эти изменения продолжились во второй половине XIX в., когда распространение эклектики привело к появлению более разнообразного декора. В этой связи на примере Енисейска, города с хорошо сохранившейся застройкой второй половины XIX в., представляется интересным проследить, в какой мере художественно-стилистические приемы эклектики затронули деревянное домостроительство, какие мотивы стилевой архитектуры были наиболее востребованы.
Основную массу деревянной застройки исторического центра Енисейска составляют дома, относящиеся к последней трети XIX в. Большая часть их была возведена после пожара 1869 г., который стал своеобразным Рубиконом, отделившим позднеклассицистическую стилистку от новых для Сибири веяний эклектики. На фотографиях 1870-х гг., хранящихся в Енисейском краеведческом музее, видны поистине грандиозные масштабы строительства.
Широкое распространение в этот период в Енисейске получили большие двухэтажные особняки с застекленной лоджией в углу второго этажа над парадным входом. Дома подобного типа возводились в 1860-х гг. и в камне, например, дома купцов Захарова и Назарова на ул. Большой, а также главный дом усадьбы Кытманова. лоджии в этих постройках выполнены из дерева и оштукатурены. Подобная композиция напоминает дом так называемого «вологодского типа». Это не случайно: в Енисейске исторически существовали тесные связи с торговыми городами Вологодской губернии. Правда, в Во-
