CC BY
2357Г.А. ДРОБОТ доктор политических наук профессор МГУ имени М.В. Ломоносова*
Марксизм в теории международных отношений: история, зарубежная и отечественная школы
1. Классический марксизм и ранний неомарксизм
Парадигма марксизма (радикализм) в теории международных отношений связана со значительно более поздними традициями, чем другие теории. Она ведет свое начало от «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса (1848 г.) и включает в себя версии классического марксизма-ленинизма, неомарксизма и постклассического марксизма, которым присущ ряд общих положений.
Взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса на международную политику имели некоторое сходство с воззрениями немецких классических философов. Так же как и И. Кант, основоположники марксизма считали возможным достижение вечного мира, но путь к нему лежал, по их мнению, не через моральное совершенствование, а через классовую борьбу и пролетарскую революцию. Уничтожение частной собственности и классов должно было стать условием распространения простых нравственных норм, характерных для отношений между частными лицами, на отношения между народами. Но пока эта цель не достигнута, К. Маркс и Ф. Энгельс вслед за Г. Гегелем считали войны и конфликты между государствами неизбежными и неустранимыми.
Марксистское понимание проблем мировой политики и международных отношений базировалось на идеях экономического детерминизма. Сама мировая политика с точки зрения марксизма могла появиться только после формирования мирового рынка. Буржуазия отдельных стран посредством контроля над этим рынком превращается в космополитическую силу, становится господствующим классом в мировом масштабе. Одновременно и социальный антипод буржуазии -пролетариат - превращается в некую интернациональную общность, не имеющую собственного отечества, но имеющую общие классовые интересы во всех странах. Пролетарская революция, призванная положить конец господству капитала, приобретает, таким образом, всемирный характер. Мировая революция призвана покончить не только с социальными, но и с национальными антагонизмами, превратить все человечество в единую общность, не знающую ни классовых различий, ни государственных границ. Классовая борьба, по мнению классиков марксизма, является движущей силой политического процесса не только на уровне отдельных стран, но и в сфере международных отношений.
* Дробот Галина Анатольевна, e-mail: [email protected]
Лозунг Маркса и Энгельса «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», выдвинутый в «Манифесте Коммунистической партии», непосредственно вытекает из развитых в этом же произведении идей о растущей экономической взаимозависимости мира, стимулируемой усилиями мировой буржуазии. Тем самым классики марксизма отдали должное капиталистическому классу, который, стирая с лица истории феодализм, формировал производительные силы в грандиозных масштабах1.
С точки зрения классиков марксизма, международные отношения ничем, кроме масштабов, не отличаются от внутриобщественных отношений. Национальный суверенитет, государственные интересы и в целом международные отношения - «вторичные и третичные, вообще производные, перенесенные, непервичные производственные отношения»2. Природа международных отношений не вечна, так как классовая борьба и революции, являющиеся одновременно и основными регуляторами международных отношений, рано или поздно завершатся победой, и тогда в международных отношениях произойдет отмирание государства, олицетворяющего власть капитала, и воцарятся, говоря словами Маркса, «простые нормы нравственности и справедливости».
В.И. Ленин дополнил классический марксизм новыми положениями. Прежде всего это касалось теории мирового империализма. Ленин усматривал причины Первой мировой войны в межимпериалистических противоречиях, в стремлении монополистической буржуазии наиболее богатых стран к экономическому и политическому переделу мира, перераспределению колоний и сфер влияния финансового капитала. Эта война характеризовалась им как империалистическая, захватническая, хищническая и грабительская с обеих сторон. Такой характер войны сближал интересы эксплуатируемых классов воюющих стран, противопоставляя их интересам мирового империализма. Поэтому эксплуатируемые классы противоборствующих государств были заинтересованы в поражении своих правительств, в превращении империалистической войны в серию гражданских войн с последующим перерастанием их во всемирную антиимпериалистическую, антибуржуазную, социалистическую революцию3.
Ленинская теория войн, империализма, пролетарского интернационализма и социалистической революции стала одной из первых ревизий марксизма, но в своих основных положениях основывалась на марксовом видении международных отношений как отношений надстроечного характера, а потому вторичных, т.е. зависящих от базиса (экономических отношений), и третичных, т.е. вытекающих из
1
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Соч., т. 4.
2Маркс К. Введение (Из экономических рукописей 1857-1858 годов) // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 735.
3 См.: Ленин В.И. Социализм и война // Полн.собр.соч., т. 23.
внутриполитических реалий стран, взаимодействующих на мировой арене4.
Игнорирование национально-государственных интересов отчетливо проявилось после прихода большевиков к власти, когда их внешняя (а в значительной степени - и внутренняя) политика осуществлялась в расчете на скорую победу мировой революции. Вследствие этого ни Ленин, ни его соратники не были озабочены государственными интересами самой России, рассматривая ее лишь как плацдарм мировой революции. Впоследствии внешняя политика советского государства приобрела более прагматический характер, но окончательно избавиться от идеологического подхода к международным отношениям руководители СССР не смогли вплоть до середины 1980-х гг.
При осмыслении того места, которое занимает в современной международно-политической науке неомарксизм, следует учитывать следующие моменты. Во-первых, то, что объединяет его с традиционной марксистской парадигмой, и то, что его отличает от нее. Во-вторых, следует принимать во внимание, что неомарксизм, в отличие от канонического марксизма, представляет собой чрезвычайно разнородное течение: обстоятельство, которое требует рассмотрения не только его общих (парадигмальных) черт, но и особенностей взглядов наиболее крупных представителей. В-третьих, несмотря на то, что отдельные представители неомарксизма являются крупными учеными, пользующимися авторитетом в научном сообществе, в целом он как идейное течение, как одна из парадигм международно-политической науки остается относительно маргинальным. Подчеркнем, однако, относительность такой маргинальности: если в странах Запада авторитетом пользуются только отдельные представители рассматриваемого направления, то в развивающихся странах, на постсоветском пространстве и (хотя и в меньшей степени) в странах Восточной Европы неомарксизм в целом занимает более прочные позиции5.
Хотя неомарксизм оформляется в 1950-1960-е гг., одним из его наиболее ранних представителей был итальянский коммунист, основатель и теоретик Итальянской коммунистической партии А. Грамши. Будучи арестован фашистами в 1926 г., он в тюрьме написал свой огромный труд «Тюремные тетради». Опубликованы они были впервые в Италии в 1948-1951 гг., в 1975 г. вышло четырехтомное научно-критическое издание с комментариями. С тех пор переиздания на всех языках, кроме русского, следуют одно за другим, а исследовательская литература, посвященная этому труду, необозрима — тысячи книг и статей. На русском языке вышла примерно четверть «Тюремных тетрадей», а в 1970-е гг. на имя Грамши идеологи КПСС наложили
4 См.: Международные отношения: теории, конфликты, движения, организации: Учеб. пособие / П.А.Цыганков, Г.А. Дробот, М.М. Лебедева и др.; Под ред. проф. П.А. Цыганкова. 3-е изд. М., 2012, с. 30.
5 См.: Цыганков П.А. Теория международных отношений: Учеб. пособие. М., 2002, с.149.
полный запрет. Поводом (совершенно надуманным) для изъятия Грамши из оборота служили его якобы глубокие расхождения с Лениным.
Грамши создал новую теорию государства и революции — для современного общества (в развитие ленинской теории, созданной для условий крестьянской России). Однако оказалось, что, работая ради победы коммунизма, Грамши сделал множество открытий общенаучного значения. Если открыть крупную западную научную базу данных на слово «Грамши» (например, огромную американскую базу данных «Диссертации»), то просто поражаешься, какой широкий диапазон общественных явлений изучается сегодня с помощью теорий Грамши. Как отмечает отечественный ученый С.Г. Кара-Мурза, если 20-30 лет тому назад прагматическое западное обществоведение считало обязательным использовать для анализа всех важных общественных процессов методологию классического марксизма (конечно, наряду с другими), то сегодня считается необходимым «прокатать» проблему в понятиях и методологии Грамши6.
Один из ключевых разделов труда Грамши — учение о гегемонии. Это — часть общей теории революции как слома государства и перехода к новому социально-политическому порядку. Вот кратко суть учения.
Согласно Грамши власть господствующего класса держится не только на насилии, но и на согласии. Механизм власти — не только принуждение, но и убеждение. Овладения собственностью как экономической основой власти недостаточно — господство собственников тем самым автоматически не гарантируется и стабильная власть не обеспечивается.
Таким образом, государство, какой бы класс ни был господствующим, стоит на двух китах — силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия, Грамши называет гегемонией. Гегемония — не застывшее, однажды достигнутое состояние, а тонкий и динамичный, непрерывный процесс. При этом «государство является гегемонией, облеченной в броню принуждения». Иными словами, принуждение — лишь броня гораздо более значительного содержания. Более того, гегемония предполагает не просто согласие, но благожелательное (активное) согласие, при котором граждане желают того, что требуется господствующему классу. Грамши дает такое определение: «Государство — это вся совокупность практической и теоретической деятельности, посредством которой господствующий класс оправдывает и удерживает свое господство, добиваясь при этом активного согласия руководимых».
Если главная сила государства и основа власти господствующего класса — гегемония, то вопрос о стабильности политического порядка и, напротив, об условиях его слома (революции) сводится к вопросу о том,
6 См.: Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. Разд. 2 «Учение о гегемонии Антонио Грамши» // http://www.kara-murza.ru/books/manipul/manipul12.htm
как достигается или подрывается гегемония. Кто в этом процессе является главным агентом? Каковы «технологии» процесса?
По Грамши, и установление, и подрыв гегемонии — «молекулярный» процесс. Он протекает не как столкновение классовых сил (Грамши отрицал такие механистические аналогии, которыми полон советский исторический материализм), а как невидимое, малыми порциями, изменение мнений и настроений в сознании каждого человека. Гегемония опирается на «культурное ядро» общества, которое включает в себя совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле, прекрасном и отвратительном, множество символов и образов, традиций и предрассудков, знаний и опыта многих веков. Пока это ядро стабильно, в обществе имеется «устойчивая коллективная воля», направленная на сохранение существующего порядка. Подрыв этого «культурного ядра» и разрушение этой коллективной воли — условие революции. Создание этого условия — «молекулярная» агрессия в культурное ядро.
На что в культурном ядре надо прежде всего воздействовать для установления (или подрыва) гегемонии? Вовсе не на теории противника, считает Грамши. Надо воздействовать на обыденное сознание, повседневные, «маленькие» мысли среднего человека. И самый эффективный способ воздействия — неустанное повторение одних и тех же утверждений, чтобы к ним привыкли и стали принимать не разумом, а на веру.
Кто же главное действующее лицо в установлении или подрыве гегемонии? Ответ Грамши однозначен: интеллигенция. И здесь он посвящает целую главу сути интеллигенции, ее зарождению, роли в обществе и отношениям с властью. Главная общественная функция интеллигенции — не профессиональная (инженер, ученый, священник и т.д.). Как особая социальная группа интеллигенция зародилась именно в современном обществе, когда возникла потребность в установлении гегемонии через идеологию. Именно создание и распространение идеологий, установление или подрыв гегемонии того или иного класса — главный смысл существования интеллигенции.
Грамши — один из первых философов, который почувствовал новую научную картину мира и перенес ее главный дух в науку об обществе. Имеется много подтверждений его учения в современности, в частности, блестящая и сознательно разработанная «операция» — мирный переход Испании после смерти Франко от тоталитарного и закрытого общества к либеральной рыночной экономике, федеративному устройству и демократии западного типа. Кризис гегемонии франкистской элиты был разрешен посредством серии пактов с претендующей на гегемонию левой оппозицией. В результате этих пактов и компромиссов левые были «приняты в элиту», а франкисты сменили одиозную окраску и фразеологию, стали «демократами». Левые же смогли «уговорить»
массы потерпеть, отказаться от своих социальных требований, правые этого бы не смогли7.
Значительную роль в становлении неомарксистской парадигмы сыграли работы группы ученых, объединенных аргентинским экономистом Р. Пребишем в рамках возглавлявшейся им в 1950-х гг. Экономической Комиссии Объединенных Наций по Латинской Америке. В 1960-е гг. Пребиш становится первым генеральным секретарем ЮНКТАД. Он выдвинул альтернативную неоклассическому течению экономической мысли концепцию развития стран Юга. Пользовался огромным авторитетом в третьем мире.
Пребиш считал, что даже в мире, свободном от господства западных монополий, выгоду будут в основном получать развитые индустриальные страны в результате структурных различий, существующих между ними и развивающимися странами, находящимися на иной стадии развития. Основная структурная проблема развивающихся стран, согласно Пребишу, состоит в том, что в долгосрочном плане стоимость сырья и продуктов первичной обработки на мировом рынке падает относительно стоимости промышленной продукции. Стоимость последней возрастает опережающими темпами. Поскольку развивающиеся страны в основном экспортируют сырье и аграрную продукцию (которые составляют 75% их экспорта) и вынуждены импортировать большинство промышленных товаров, они сталкиваются с тем, что из года в год им приходится продавать все больше своей экспортной продукции для приобретения одного и того же количества промышленного импорта. Под влиянием этого структурного дисбаланса производители сырья и продуктов первичной обработки будут всегда занимать вторые роли в глобальной экономике, даже если все барьеры на пути свободной торговли будут
о
устранены8.
Пребиш доказывал, что нынешнее капиталистическое разделение труда не только не приводит к конвергенции национальных экономик, на чем настаивала классическая либеральная экономическая теория, но в действительности поддерживает поляризацию между странами -экспортерами сырья и странами — экспортерами готовых продуктов. Истоки этих исследований, которые обычно рассматриваются как «теория зависимости», лежат в контексте латиноамериканской борьбы против империализма США. Они отталкиваются от тезисов Бухарина, Гильфердинга и Ленина о господстве финансового капитала на высшей стадии монополистического капитализма.
Пребиш и его сторонники призывали к всеобъемлющим реформам международного экономического порядка, призванным искоренить как структурное, так и нынешнее факторное неравенство между богатыми и бедными странами. Такая программа действий требовала бы от
7 См.: Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием.
8 Подробнее об экономической философии Р. Пребиша CM.:Walters R.S., Blake D.H. The Politics of Global Economic Relations.NewJersey, 1992, р. 45-55.
развитых индустриальных стран способствовать расширению экспорта развивающимися странами промышленных товаров. Эта программа также включала бы торговые соглашения, касающиеся благоприятных условий экспорта сырья и аграрной продукции развивающимися странами. Эти соглашения между ведущими экспортерами и импортерами должны были бы гарантировать доступ на рынки богатых стран, а также стабилизацию мировых рыночных цен на уровне, обеспечивающем бедным государствам более крупные доходы и меньшие ежегодные колебания цен. Если эти соглашения окажутся малорезультативными, развивающиеся страны должны были бы инициировать введение в действие компенсационных финансовых схем, с помощью которых развитые страны вернули бы развивающимся странам капитал в форме грантов или низкопроцентных займов.
Пребиш и его сторонники не возлагали никаких надежд на ГАТТ. Они считали, что торговля в соответствии с принципами ГАТТ является средством эксплуатации бедных государств и лишает их возможности проведения индустриализации, что является условием их быстрого развития.
Воодушевленные этими идеями, развивающиеся страны в 1964 г. создали Конференцию ООН по Торговле и Развитию (ЮНКТАД). Концептуально и организационно был брошен вызов ГАТТ как основной международной структуре, занимающейся мировой торговлей. Через ЮНКТАД и другие двусторонние и многосторонние каналы развивающиеся страны стремились реализовать многообразные реформы, соответствующие целям, определенным Пребишем.
Однако реформы, задуманные Пребишем, не получили практической реализации. В соответствии с замыслом бремя их воплощения в жизнь должно было лечь главным образом на развитые индустриальные государства. Между тем лица, принимающие решения в этих государствах, как правило, мыслили в русле либеральной экономической теории.
Еще одним серьезным политическим препятствием для реализации планов Пребиша явилось отсутствие единства между самими развивающимися странами. Проблема состоит в том, что доиндустриальная или начальная индустриальная стадии развития, на которых находится большинство развивающихся стран, ставят их в положение взаимных конкурентов в отношениях с индустриальными партнерами. В отсутствие «единого фронта» развивающихся стран маловероятно, чтобы развитые страны посчитали необходимым делать им экономические уступки.
2. Современный неомарксизм
Современные неомарксисты (среди которых следует назвать И. Валлерстайна, Р. Кокса, С. Амина, М. Рогальски, Й. Галтунга) представляют международные отношения в виде глобальной системы
многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Базовыми понятиями современного неомарксизма выступают «мир-система» и «мир-экономика». Определяющее место в их взаимодействии принадлежит «мир-экономике». Данное понятие отражает не столько сумму экономических отношений в мире, сколько систему взаимодействия международных акторов, ведущую роль в которой играют экономически наиболее сильные из них. Неомарксисты подвергают логику международной экспансии современной капиталистической «мир-системы» критике за уменьшение возможностей государственного вмешательства в сферу финансов, связанное с этим сокращение социальных расходов, демонтаж политики полной занятости, изменение фискальных систем в пользу наиболее богатых. Они утверждают, что первым из главных следствий этого является рост неравенства между членами международной системы. Это лишает ее «периферийных» акторов (слаборазвитые государства и регионы) реальных шансов ликвидировать разрыв между ними и «центральными» акторами (государства при этом нередко уподобляются социальным классам: «государства-классы»). В среде последних, в свою очередь, происходят сложные процессы перераспределения влияния и кристаллизации «несимметричной взаимозависимости» в пользу США9.
Основные черты современной мир-экономики: всемирная организация производства, рост значения транснациональных монополий в мировом хозяйстве, интернационализация капитала и рынков продуктов при одновременной сегментации рынков труда, уменьшение возможностей государственного вмешательства в сферу финансов и связанная с этим глобальная тенденция «финансизации» (термин С.Амина), выражающаяся в высоких процентных ставках, «плавающих» обменных курсах, свободе спекулятивных трансфертов, повсеместной приватизации. Господствующей идеологией, призванной обосновать управление указанными процессами в пользу мирового капитала, является радикальный неолиберализм («гиперлиберализм» — в терминологии Р.Кокса), рассматривающий роль государства прежде всего с позиций помощи глобальным рыночным силам и осуждающий всякие разговоры о перераспределении богатств в пользу бедных регионов как «протекционистское вмешательство». Хотя в современном мире существуют противоположные тенденции, в частности диверсификация экономических, политических, общественных, социокультурных и иных организаций и структур, сопровождающаяся поиском новых путей развития. Радикально-либеральная идеология внушает людям, что альтернативы вестернизационной глобализации нет, что в основе наблюдающихся на мировой арене безжалостной конкуренции, эгоизма, дерегламентации взаимодействий и обменов лежат неумолимые экономические законы. Логику мировой экспансии
9 См.: Цыганков П.А. Теория международных отношений, с. 150-151
современного капитализма неомарксисты подвергают резкой критике, указывая, что выход из довольно опасной экономической и политической ситуации, в которой мир оказался в последнее время, может быть найден лишь на путях разрыва с указанной логикой, отказа все новых стран от того, чтобы подчинить ей свое развитие10.
Обосновывая необходимость стратегии «антисистемного разрыва», С. Амин исходит из того, что основные черты наблюдающейся сегодня «разнузданной глобализации» являются следствием пяти монополий. Это монополии на новые технологии, на контролирование финансовых потоков, на контроль доступа к природным ресурсам, на контроль доступа к средствам коммуникаций и на обладание оружием массового уничтожения. Поэтому основная задача «стратегии разрыва» с существующей системой - это разрушение их мощи. Для этого необходимо формирование «фронта антисистемных народных сил». Такой фронт может быть создан через прогрессивный национализм в противовес обскурантистским, этническим, религиозно-фундаменталистским и шовинистическим формам национализма, которые столь широко распространены и поощряются стратегиями капитала. Этот прогрессивный национализм не исключает регионального сотрудничества. Он должен побуждать к формированию крупных регионов, которые являются условием для эффективной борьбы против пяти монополий. При этом, как подчеркивает С.Амин, речь идет о таких моделях регионализации, которые кардинально отличаются от моделей, восхваляемых господствующими властями и призванных играть роль проводников империалистической глобализации.
Интеграция в масштабах Латинской Америки, Африки, арабского мира, ЮВА вокруг континентальных стран (Китая, Индии), но также и Европы (от Атлантики до Владивостока), базирующаяся на народных и демократических союзах, в конечном итоге вынудит капитал, по мысли неомарксистов, приспосабливаться к требованиям этих союзов. С другой стороны, такие союзы выработают программы организации внутри- и межрегиональной взаимозависимости как в том, что касается «рынков» капиталов (цель которых - побудить их инвестировать в расширение производственных секторов), так и валютных или торговых соглашений. Совокупность указанных программ придала бы силу амбициям демократизации как на уровне национальных обществ, так и на уровне мировой системы.
Остановимся подробнее на взглядах американского ученого, создателя школы мир-системного анализа И. Валлерстайна, который достаточно известен и популярен в России, хотя вряд ли полностью «освоен». Ряд работ Валлерстайна переведен на русский язык11.
10
См.: Теория международных отношений: Хрестоматия / Сост., науч. ред. и коммент. П.А.Цыганков. М., 2002 с. 132.
11 См.: Валлерстайн И. Анализ мировых систем: современное системное видение мирового сообщества // Социология на пороге XXI века: новые направления исследований. М., 1998; Он же.
Оценки места, которое занимает школа Валлерстайна в западном обществоведении, разнятся среди российских ученых. По мнению В. Хороса, идеи Валлерстайна более соответствуют нашему прежнему традиционно марксистскому менталитету и выглядят если не маргиналиями, то «полупериферией» в контексте обществоведения Запада. Иначе, более комплексно, на наш взгляд, смотрит на творчество Валлерстайна М. Чешков. По его мнению, работы ученого занимают важное место в том секторе западного обществоведения, которое сосредоточено на проблемах мирового капитализма и мира в целом. Из африканиста, каким он был в 1960-е гг., Валлерстайн становится уже в 1970-е гг. автором ряда монографий и множества статей по указанным проблемам. Наличие специфической концепции капитализма, так же как специального издания («Ревью») и «своей» организации (Центр Ф. Броделя при университете штата Нью-Йорк) позволяет видеть в работах Валлерстайна и его коллег не просто новое направление, но особую школу научной мысли. В ней проблематика мирового капитализма, считает Чешков, вполне сопоставима с работами К. Маркса, М. Вебера, Дж. Шумпетера, В. Зомбарта, Ф. Броделя. Будучи неомарксистом, Валлерстайн анализирует капитализм в марксовых категориях, хотя и в ином теоретическом ключе; масштаб его исследований значительно более широк, чем у Вебера или Зомбарта, хоть и меньше, чем у Броделя; упор на социоэкономические аспекты сближает его с Броделем и отличает от социопсихологического анализа Шумпетера и историко-социологического и культурологического анализа в работах Вебера12.
Валлерстайн намечает понимание капитализма «через совокупность его истории, его конкретной реальности», или как «исторического капитализма». Эта реальность берется им, во-первых, в ее глобальном измерении (в мировом масштабе) и, во-вторых, как целостность в ее экономических, политических и идеолого-культурных аспектах.
В иерархизации и поляризации мирового экономического пространства выражается особый способ производства, присущий историческому капитализму. По Валлерстайну, капиталистическая мир-экономика, функционируя, структурируется Центром, Периферией и Полупериферией. Основание этих структурных уровней, позиций и ролей составляет общественное разделение труда, соответственно которому распределяются по зонам виды производства и формы социального контроля над трудом. В Центре размещаются отрасли современного производства и контингенты наемного труда, на периферии отсталые производства и рабочая сила, контролируемая
Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Пер. с англ. СПб., 2001; Он же. Конец знакомого мира. Социология XXI века / Пер. с англ. М., 2003.
12 См.: Осмысливая мировой капитализм (И. Валлерстайн и мир-системный подход в современной западной литературе). М., 1997.
преимущественно неэкономическими способами, на Полупериферии -«смесь» обоих типов производства. Сущность отношений между этими уровнями капиталистической мир-экономики заключается в присвоении прибавочного продукта, создаваемого низшими типами производства и реализуемого в основном через механизм неэквивалентного обмена.
По убеждению Валлерстайна, невозможно понять современное состояние капитализма и его будущее, не рассмотрев его историю. Как всякая система, капитализм имеет начало и, следовательно, будет иметь конец. Его законы не являются «естественными»(как утверждают либералы), ибо раньше существовали другие общества, жившие по иным законам, но точно так же не являются они «неестественными», ибо благополучно работали пять сотен лет. Проблема не в моральных достоинствах или недостатках капитализма, а в исторических границах, которые существуют для развития любой системы. В этом плане, по мнению Валлерстайна, именно глобальное расширение капитализма, интеграция всего мира в одну макроэкономику является предвестником потрясений: возможности внешней, экстенсивной экспансии исчерпаны.
Вот как об этом пишет сам Валлерстайн: «По мере того, как капиталистическая мир-экономика...приближается к полному торжеству рыночных принципов, обостряются социальные, экономические и прежде всего политические противоречия системы. Капитализм в связи с этим окончательно разрушает свой «защитный слой» (говоря словами Шумпетера), с полной ясностью показывает природу своей эксплуататорской системы и, делая это, обеспечивает социальную базу для завершения процесса, для преодоления капитализма как системы. Это не автоматический процесс. Он осуществляется организованной оппозицией угнетенных слоев. Ключевой пункт, однако, состоит в том, что сами процессы развития капитализма подрывают политическую силу системы»13.
Раскрывая этот основополагающий тезис своей концепции на примере событий последних десятилетий, Валлерстайн использует теорию длинных кондратьевских циклов. Сущность нисходящей фазы кондратьевского цикла состоит в том, отмечает он, что производство превышает существующий эффективный спрос и вследствие этого норма прибыли в производственной сфере снижается. Очевидным решением в мировом масштабе могло бы стать сокращение производства. Но кто решится первым пожертвовать собой? Обычной реакцией производителей на падение нормы прибыли оказалось стремление либо увеличить масштабы производства, либо перенести его в регионы с более низким уровнем заработной платы. Наращивание производства (первый вариант) в глобальном масштабе, несомненно, контрпродуктивно и не может быть продолжительным. Перемещение производственных мощностей (второй вариант) снимает проблему на
Осмысливая мировой капитализм.
более длительный срок, чем наращивание производства, однако лишь до тех пор, пока оно также не приведет к росту объемов производства без увеличения эффективного спроса.
Именно это и имело место на протяжении нескольких десятилетий, с конца ХХ в., пишет Валлерстайн. Мировое производство самых разных товаров (в том числе автомобилей, стали, электроники, а в последнее время и программного обеспечения) передислоцировалось из Северной Америки, Западной Европы и Японии в другие части планеты. Это породило высокую безработицу в ведущих регионах. Волна безработицы сначала накрыла Соединенные Штаты (в 1970-е гг.), затем пришел черед Европы (в 1980-е гг.), наконец пострадала Япония (1990-е гг.). Как считал Валлерстайн, социально-экономические трудности, переживаемые странами Запада, являются предвестниками будущей глубинной трансформации. И он оказался прав.
Вот на какие размышления навели ученого события, связанные с финансово-экономическим кризисом, начавшимся в конце нулевых годов XXI в. «Мы уже в начале полнокровной всемирной депрессии с большой безработицей почти везде», — считает Валлерстайн. Она может иметь форму классической номинальной дефляции со всеми негативными последствиями для простых людей. Или примет форму безудержной инфляции, что есть лишь другой способ дефляции ценностей, что еще хуже для простых людей. Непосредственным следствием становится хаотичная турбулентность, которую в данный момент испытывает наша мир-система и будет испытывать еще наверное лет 20-50.
Можно утверждать, полагает Валлерстайн, что наша система не выживет. Но нельзя предсказать, какой строй придет ей на смену. Она будет не капиталистической, но может быть гораздо хуже (более поляризованной и иерархичной) или намного лучше (относительно демократической и относительно эгалитарной). Выбор новой системы -предмет крупнейшего политического противоборства во всем мире нашего времени.
Что касается кратко- и среднесрочных перспектив, ясно, что происходит повсюду. Мы движемся в мир протекционизма - забудьте о так называемой глобализации. Мы идем к намного большей прямой роли правительств в производстве. Даже США и Британия частично национализируют банки и умирающие крупные предприятия. Мы идем к правительствам популистского перераспределения, что может принять форму или левоцентристской социал-демократии или крайне правого авторитаризма. Валлерстайн делает заключение: «...мы идем к острому социальному конфликту внутри стран, где каждый борется за свой кусок
Л л
пирога. В ближайшей перспективе это, в целом, неприятная картина»14.
14
Валлерстайн И. Иммануил Валлерстайн о современном кризисе // Социологические исследования, 2009, № 6, с. 93, 94.
3. Марксизм в современном российском академическом сообществе международников
Переходя к отечественному марксизму в науке о международных отношениях, следует отметить, что он, как и зарубежный, тоже никогда не был полностью гомогенным. Сразу же после смерти Ленина за статус официальной идеологии и «лояльной» интерпретации ленинского теоретического наследия конкурировали по крайней мере две версии советского марксизма - радикальная и умеренная. Дебаты были «закрыты» И.В. Сталиным и возродились только после его смерти в 1953 г. Плюрализацию (а под ней понимается возникновение множественных теоретических расхождений с линией официальной марксистской мысли) знания ускорили кризис, охвативший все сферы советского государства и общества в конце 1980-х гг., и «перестройка». При М.С. Горбачеве официальный советский марксизм эволюционировал в сторону европейской социал-демократии. В настоящее время российский марксизм представлен, во-первых, парламентской оппозицией (КПРФ и «Справедливая Россия»), во-вторых, разрозненными группами внепарламентской оппозиции - социал-демократами, сталинистами, левыми интернационалистами и т.д.
Остановимся на наиболее заметных фигурах российского марксизма. Без сомнения, прежде всего надо обратиться к такой знаменательной личности, как А.А. Зиновьев (1922-2006 гг.), российский логик, социальный философ, выдающийся социолог. Творчество Зиновьева распадается на несколько периодов. В 1970-е гг. он покинул СССР и считался известным советским диссидентом. Будучи в эмиграции, Зиновьев уделяет повышенное внимание критике реального коммунизма. После возвращения в Россию (в 1999 г.) Зиновьев утверждает, что «не был никаким диссидентом». В последние годы жизни критикует перестроечные процессы в России, а также обращается к критике глобального капитализма и современного западного общества, с которыми он сравнивает современные процессы в России.
Капиталистическое общество Зиновьев характеризует как «сверхобщество Капитала». Он пишет: «Наднациональные и глобальные экономические империи и организации приобрели такую силу, что теперь от них решающим образом зависит судьба экономики национальных государств Запада, не говоря уж о прочем мире». При этом, с точки зрения Зиновьева, Запад разрабатывает «антирусский проект». В нем он выделяет три этапа:
1) «низвести русских на уровень народов третьестепенных, отсталых, неспособных на самостоятельное существование в качестве суверенного народа»,
2) направить русский народ на путь биологической деградации и вымирания,
3) фальсифицировать историю человечества («полное вычеркивание русских как особо великого народа из истории»)15.
Практическая антизападная деятельность Зиновьева отмечена его работой в качестве председателя Российского общественного комитета при Государственной Думе РФ по освобождению президента Югославии С.Милошевича (2000-2006 гг.).
Примеры работ марксистско-ориентированных российских ученых дают возможность сделать вывод о том, что их основной интерес -внутренняя ситуация в России. Это подтверждает как анализ выступлений и работ лидеров парламентской оппозиции Г.А. Зюганова и С.М. Миронова, так и анализ работ менее известных в мировой науке и практике марксистских ученых. Среди них назовем членов редколлегии и авторов журнала «Альтернативы» — А.В. Бузгалина (главный редактор), А.И. Колганова (автор).
Бузгалин и Колганов откликнулись на проходившие в Москве и российских регионах митинги оппозиции в декабре 2011 г. - феврале 2012 г.16. Основным в их позиции стало утверждение о том, что в стране нет политической силы, способной адекватно выразить интересы большинства и помочь этому большинству самостоятельно эти интересы проводить в жизнь. Впрочем, речь шла и о международных отношениях, однако тоже связанных с внутренней политикой. Эти авторы подчеркивали, что за теми, кто у власти, «стоят очень серьезные ресурсы госдепа США и т.п. структур (это не главная, но и далеко не ничтожная помощь, которую Запад оказывает в борьбе за демократию исключительно правым)». В противовес приводилась ссылка на проведение 9 января 2012 г. митинга внепарламентских левых сил под лозунгом «интернациональной солидарности» с товарищами по борьбе из Казахстана (рабочими).
Немногочисленными работами представлены исследования авторов левой ориентации, посвященные внешней политике современной России. Так, Б.Ю. Кагарлицкий17 критикует внешнюю политику России, утверждая, что ее по сути не существует в том смысле, что отсутствует внятная концепция внешней политики и соответственно отчетливая стратегическая внешнеполитическая линия поведения государства, отвечающая национально-государственным интересам. Кагарлицкий считает, что сегодняшняя внешняя политика России строится исходя из интересов крупного бизнеса. Так происходит, например, в отношениях с Украиной и Белоруссией, где доминируют интересы «Газпрома». Другой пример - российские интересы в Африке, которые связаны с защитой инвестиций О. Дерипаски.
15
Цит. по: Неклесса А.И. Конец цивилизации, или конфликт истории // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 3.
16http://www.altemativy.m/m/node/2178
17 См.: Кагарлицкий Б.Ю. От империи к империализму: Государство и возникновение буржуазной цивилизации. М., 2010. Книга носит в целом историко-социологический характер и, по признанию самого автора, только последние 20 страниц из 670-страничного труда посвящены текущей политике.
Обращаясь к глобальной экономике в условиях существующего кризиса неолиберального миропорядка, Кагарлицкий утверждает, что единственная стратегия прогрессивного преобразования состоит сегодня «в грамотном разрушении существующих институтов - от «Большой восьмерки» до Международного валютного фонда, от Европейского союза до Всемирной торговой организации».
Обобщая сказанное о современных российских марксистах, можно заключить, что их труды и выступления откликаются все же по большей части на происходящие в стране события, но мало связаны с международными процессами. Российские марксисты отдают приоритет внутриполитическим и внутриэкономическим процессам в стране.
Значительно более ориентированы на международные отношения работы, которые можно квалифицировать как российские неомарксистские. Им присущ акцент на противоречиях между миром капитализма и развивающимися странами. В своем большинстве эти исследования носят альтерглобалистский характер. Сторонниками этого направления являются многие современные российские ученые, так или иначе касающиеся в своих работах проблем глобализации, хотя в целом их творчество может и не относиться целиком к неомарксизму и они могут разделять ценности иных парадигм. Тем не менее будем называть их неомарксистами, коль скоро они коснулись соответствующих проблем.
Большинство отечественных неомарксистов соглашается с тем, что глобализация представляет собой крайне противоречивое явление, порождающее глубокие социально-негативные изменения в мировом социуме. В наиболее тяжелом положении в условиях современной постиндустриальной глобализации оказываются страны, по тем или иным причинам отставшие в своем социально-экономическом развитии. Российские авторы, говоря о громадной разнице в уровнях развития передовых и развивающихся стран, оперируют выразительным образом «расколотой цивилизации». Одним из наиболее ярких ее критиков является А.И. Неклесса, который констатирует, что «итог ХХ столетия, почувствовавшего вкус земного изобилия, познавшего вкус «позолоченного века», века научно-технического прорыва и интенсивнейшего прорыва производительных сил общества, — итог этот в общем и целом все же неутешителен: на пороге третьего тысячелетия
существования современной цивилизации социальное расслоение на
18
планете не уменьшается, а растет»'8.
По данным, которые приводит ученый, соотношение уровней доходов «золотого» и нищего миллиардов планеты увеличилось с 13:1 в 1960 г. до 74:1 в завершающем ХХ век десятилетии, хотя по сравнению с серединой ХХ столетия совокупный объем потребления в мире, по
18 Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме). СПб., 2000,с. 55.
оценкам ООН, вырос приблизительно в 6 раз19. Однако 86% его приходится на 1/5 населения Земли, на остальные же 4/5 - оставшиеся 14%. Но и в этих цифрах, утверждает Неклесса, отражена не вся истина. Доля мирового дохода, находящаяся в распоряжении беднейшей части человечества, — а в настоящее время примерно 1,3 млрд. людей живет в условиях абсолютной нищеты, — еще на порядок ниже, составляет 1,5%. «Это означает, что на планете помимо североатлантической витрины цивилизации соприсутствует некий ее темный двойник:
ОГ)
«четвертый», зазеркальный мир, населенный голодным миллиардом» Приводимые данные дают Неклессе основания говорить об «органичной
О Л
недемократичности глобального универсума, его... сословности»21.
Конечно, глобализация не является причиной социального неравенства в мире и неравномерности развития регионов, которые существовали с незапамятных времен и имеют непреходящий характер. Тем не менее чтобы лучше уяснить причины формирования именно такой модели взаимоотношений развитого и развивающегося миров, уместно вспомнить, по мнению ученых РАН, что переход стран экономического авангарда в постиндустриальную фазу развития сопровождался замедлением темпов этого роста, которое не приостановлено до сих пор. Если в 1960-е гг., на завершающей стадии индустриализации, среднегодовые темпы прироста совокупного ВВП развитых стран составляли 5%, то в 1990-е гг. они снизились до 2,2%. В этой связи, как пишут А.Г.Володин и Г.К.Широков, выход из затянувшейся рецессии попытались найти на путях экономической либерализации. Немаловажная роль в взбадривании экономики мирового авангарда отводилась интенсификации мирохозяйственных отношений, в том числе за счет «раскрытия» развивающихся экономик с их более дешевыми факторами производства (рабочая сила, ресурсы)22.
Нельзя сказать, что развивающиеся страны вообще не получили выгод от подключения к транснациональным промышленным комплексам. Конечно, получили и немалые. Но, как отмечает А.Я. Эльянов, эти выгоды значительно скромнее, чем у лидеров техногенной цивилизации. Ученый считает, что «в итоге основные выгоды от глобализации по рецептам Вашингтонского консенсуса получили, как и следовало ожидать, сами «глобализаторы». Развивающимся же странам, оказавшимся в роли «глобализируемых», достались по существу крохи с барского стола по принципу «на тебе, Боже, что мне негоже»23.
19 _
По статистическим данным международных организации, соотношение между уровнем доходов «золотого» и нищего миллиардов в 2008 г. уже составило 100:1.
20 Глобальное сообщество..., с. 55.
21 Неклесса А.И. Конец цивилизации, или конфликт истории, с. 33.
22 См.: Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: начала, тенденции, перспективы. М., 2002, с. 12.
23 Эльянов А.Я. Глобализация и догоняющее развитие // Мировая экономика и международные отношения. 2004, № 1, с. 10.
Среди всех «глобализаторов» особая «заслуга» в бедственном положении развивающихся стран принадлежит США, по мнению В. Иноземцева. Несмотря на кажущуюся общепризнанность этого положения в отечественной литературе, ученый высказывает оригинальные идеи на эту тему. Он рассматривает глобализацию как явление, возникшее еще в XVI в. и представляющее собой процесс экспансии западной модели общества и приспособления мира к ее потребностям. При этом он сравнивает два пиковых этапа этого процесса — этап «вестернизации, развивавшийся под контролем европейских колониальных держав» в конце XIX - начале ХХ в., и этап «глобализации по-американски», начавшийся после Второй мировой войны и продолжающийся поныне.
По утверждению Иноземцева, для европейского этапа глобализации была характерна (и здесь он высказывает нетрадиционную для отечественной литературы мысль) определенная забота развитого центра о периферии. Именно колонизаторы положили начало тем отраслям промышленности и сельского хозяйства, которые подчас и сегодня остаются важнейшими для экономики стран периферии. Разработка алмазов в Африке, металлов в Латинской Америке, даже возделывание чая на Цейлоне и выращивание каучуковых деревьев в Малайзии - все это было бы невозможно без вмешательства европейцев. Потоки технологий, товаров, финансовых ресурсов и людей двигались из Европы в направлении мировой периферии, а не наоборот, на протяжении десятков лет европейцы прилагали гигантские усилия по переустройству периферии. Не идеализируя времена европейского колониального владычества, Иноземцев тем не менее утверждает, что к началу ХХ в. европейцы были более способны конструктивно взаимодействовать с представителями иных культурных традиций, чем жители любого континента в любой иной период истории.
Как пишет Иноземцев, американцы предложили миру собственное видение глобализации, основанное на присущей им трактовке свободы и непоколебимой вере в оптимальный характер рыночного регулирования. Новый подход предполагал, что инкорпорирование периферийных стран в систему международного труда может стать оптимальной стратегией их ускоренного развития. Однако подобный подход в скрытом виде содержал в себе все основные пороки современного этапа глобализации. «Современная глобализация кардинально отличается от вестернизации прошлых времен, — заключает Иноземцев. - Это движение ради движения, путь в никуда, попытка применить рыночные механизмы в деле преодоления хаоса, для чего эти механизмы на самом деле заведомо не приспособлены»24.
24 Иноземцев В.Л. Глобализация по-американски как альтернатива вестернизации // Космополис. Зима 2003/2004,. № 4(6), с.56.
Неомарксистски настроенные отечественные ученые пытаются решить проблему: существуют ли в современном мире - прежде всего на Западе - социально-политические силы, способные «переломить» ситуацию в пользу стран периферии? Ответ в целом отрицательный.
В отечественной литературе не иссякает интерес и к теоретическому наследию зарубежных неомарксистов. Так, в журнале «Международные процессы» воссоздается методологическая схема неомарксистов, объясняющая эволюцию международных отношений современного типа в терминах мира-системы и мира-империи. Важным компонентом понятийного аппарата И. Валлерстайна и Д. Арриги Р.Зуйков полагает категорию «гегемония», которую он анализирует этимологически, восходя к ее историческим корням. Отталкиваясь от подхода неомарксистов, он иллюстрирует на материале биполярного порядка эффективность мир-системного взгляда25.
Подводя итог анализу марксистской парадигмы в исследовании международных отношений, необходимо отметить, что она вопреки обстоятельствам не умерла и продолжает существовать как на Западе, так и в России. Неблагоприятные условия ее существования возникли в результате краха Советского Союза, социалистического лагеря и связанного с этим кризиса марксистско-ленинской идеологии. Однако марксизм выжил, что свидетельствует о его социальных корнях и непреходящей исторической значимости. В его социальной основе лежат интересы низших и средних слоев обществ большинства государств мира. Большая группа ученых разных стран, включая Россию, рассматривает международные события сквозь призму противоречий между «глобализаторами» и «глобализуемыми», говоря иными словами, между «угнетателями» и «угнетенными».
Дробот Г.А. Марксизм в теории международных отношений: история, зарубежная и отечественная школы. Настоящая статья посвящена марксистской (радикалистской) парадигме в теории международных отношений - одному из трех основных теоретических направлений в данной отрасли знания. Задачей автора было показать эволюцию марксистской парадигмы от ее возникновения до настоящего времени. Особое внимание уделяется анализу марксистского направления в современном российском академическом сообществе.
Ключевые слова: марксизм, теория революции, неомарксизм, альтерглобализм.
Drobot G.A. Marxism in international relations theory: history, foreign and domestic schools. The article is devoted to marxist (radical) paradigm in international relations theory — one of the three main theoretical trends in this field of knowledge. The task of the author was to show the evolution of the marxist paradigm from its inception to the present time. Special attention is paid to the analysis of the marxist direction in modern Russian academic community.
25
См.: Зуйков Р. Исторические трансформации порядка от гегемонии и империи к миру-системе // Международные процессы, 2012, № 1.
Key words: marxism, theory of revolution, neo-marxism, alterglobalism.
