CC BY
49УДК 321;323.12
Марксизм - прошлое, настоящее, будущее...
Вячеслав ВИКТОРОВ
Безумству храбрых поем мы песню.
Максим Горький. Песнь о Буревестнике
Может показаться странным эпиграф к статье, однако он не случаен, поскольку создатели научной теории, которая в историю мировой общественно-политической и социально-экономической мысли вошла под названием «марксизм», подобно бесстрашному Буревестнику, встали на путь борьбы с всевластием дикого капитализма и диктатурой буржуазии. Именно они осмелились открыто заявить, что этой диктатуре способен противостоять рабочий класс в союзе с другими трудовыми элементами капиталистического общества, который революционным путём завоюет власть и установит свою диктатуру. По их мнению, именно диктатура эксплуатируемого класса сможет в последующей борьбе противостоять классу эксплуататоров, защитить социальную революцию и её достижения.
Возникают вопросы: куда ведёт общественно-политическая и социально-экономическая теория, разработанная К. Марксом и Ф. Энгельсом, и как она в настоящее время воспринимается интеллектуальной частью общества, политическими и государственными деятелями, народными массами? Однозначный ответ на эти и другие вопросы дать крайне трудно, хотя учёные неоднократно пытались и пытаются это сделать. Одной из очередных таких
ВИКТОРОВ Вячеслав Викторович - кандидат исторических наук, доцент, почетный профессор Финансового университета при Правительстве РФ, Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации. E-mail: vvv1210@mail.ru
Ключевые слова: диктатура пролетариата, марксизм, социал-демократия, социальная революция, элита.
98
OBOGPEBATEflb-OBSERVER
4/2019
попыток стала монография доктора исторических и политологических наук профессора Якова Андреевича Пляйса «Марксизм и социальные революции в России [1].
У меня это исследование вызвало особый интерес. Много лет мы вместе проработали в Финансовом университете, спорили по некоторым теоретическим проблемам в силу того, что не всегда наши теоретические воззрения совпадали, как и наши оценки событий прошлого, настоящего и будущего. Не скажу, что они всегда носили диаметрально противоположный и непримиримый характер. Более того, мы обменивались своими опубликованными работами, отмечая наше плодотворное сотрудничество.
На мой взгляд, Я. А. Пляйс взялся за непосильную для учёного-одиночки работу - раскрыть методологические ошибки в теории К. Маркса, поскольку рассмотрение такой проблемы требует усилий коллектива учёных различной специализации. Через полтора столетия после возникновения любой теории проще всего критиковать сильные и слабые её стороны. Ни один из основоположников разрабатываемой теории не может предугадать ход развития истории, влияния на этот процесс неординарных событий и открытий, которые могут произойти в последующем. Поэтому спустя длительное время после формирования мировоззренческих концепций нет ничего проще, чем находить в них ошибки, их критикуя.
В монографии «Марксизм и социальные революции в России» автор, и отчасти справедливо, утверждает, что перестройка второй половины 80-х годов ХХ столетия породила «массовое брожение» умов относительно сути социализма и коммунизма, в том числе советского. Я. А. Пляйс, в числе многих учёных-обществоведов, ставит вопрос о сути марксистской теории, её адекватности современным реалиям.
Марксизм как теория гениален хотя бы потому, что даже спустя целую эпоху вызывает широкий интерес не только у узкой группы учёных, но и у значительных слоёв мирового сообщества. Это не случайно, потому что несколько поколений в Советском Союзе, к которым принадлежит автор (как и я), были воспитаны на положениях, разработанных К. Марксом и Ф. Энгельсом, уточнённых и дополненных В. И. Лениным, о коммунизме как обществе, которое станет будущим экономическим, социально-политическим и культурным строем всего человечества. На протяжении десятилетий
большинство народов СССР находилось под влиянием положения об особенностях построения социализма в нашей стране, что советский тип социализма является ведущим и его основные черты должны лежать в основе государственного построения новых экономических, социально-политических и культурных отношений.
Партийных и советских руководителей КПСС и правительства не смущало, что такой подход противоречил тезису В. И. Ленина о будущей судьбе социализма в различных национально-государственных образованиях. Ленин был уверен,
1 Пляйс Я. А. Марксизм и социальные революции в России. М.: Центркаталог, 2018.
4/2019
ОБОЗРЕВАТЕЛЬ-ОВВЕКУЕК
99
что возможности построения социализма зависят от уровня экономического развития, классовых и исторических традиций. По его мнению, при условии установления диктатуры пролетариата «все нации придут к социализму, это неизбежно, но все придут не совсем одинаково, каждое внесёт своеобразие в ту или иную форму демократии, в ту или иную разновидность пролетариата, в тот или иной темп социалистических преобразований разных сторон общественной жизни» [2, с. 123].
Если в советский период многие учёные-обществоведы клялись в верности идеям марксизма-ленинизма и называли себя верными ленинцами, то в постсоветский период многие из них стали называть это ленинское положение и марксизм в целом утопией. Тем не менее весьма вероятно, что практика мирового развития подтвердит жизнеспособность марксизма-ленинизма.
Однозначно можно согласиться с тезисом Я. А. Пляйса о том, что и ряд положений классиков марксизма-ленинизма не был подтверждён практикой исторического развития. В немалой степени этот тезис имеет отношение к теоретической и практической деятельности В. И. Ленина. Это вполне естественно, потому что «трудно предвидеть», как общественные процессы «будут протекать даже в среднесрочной перспективе, не говоря уже о долгосрочной» [1, с. 3].
Автор справедливо констатирует, что практическая деятельность советских партийных руководителей была неадекватна ходу историческо-
2 Ленин В. И. ПСС. Т. 30.
го развития, поэтому вступала в противоречие с теоретическими положениями марксизма-ленинизма.
Действительно, широкие народные массы во многом были далеки от глубокого знания теории марксизма-ленинизма. Поэтому их сравнительно легко можно было увлечь «простыми, понятными и весьма привлекательными лозунгами, созвучными интересам народных масс» [1, с. 5].
Однако трудно однозначно согласиться с тезисом автора о том, что «по истечении времени конкретный опыт доказывал, что эти лозунги несбыточны, а реальность очень далека и от идеала, и от ставившихся целей и задач» [1, с. 5].
Во всех случаях необходимо проанализировать практику социалистического строительства, дать ему научно выверенную оценку, чётко определить, почему произошёл разрыв (а он был) между ставящимися целями (лозунгами и призывами) и практикой их реализации. Причины этого разрыва носят не объективный, а скорее субъективный характер.
Очевидно, что успехи и провалы в истории советской цивилизации связаны во многом с личностями правителей. В немалой степени правы учёные, полагающие, что «России явно не везло на правителей, которые бы хорошо чувствовали и знали свою страну, чтя её историю и дух, традиции и привязанности... увы, как правило, отличались личности авторитарного и диктаторского склада. Они не лучшим образом использовали даже самые позитивные
свойства и черты народного менталитета» [3].
Практически все руководители КПСС обладали неограниченной властью, что уже противоречило марксизму-ленинизму. Не исключаю, что они не хотели ограничивать свою власть, доходившую порой до самодурства, а потому опирались на сформировавшуюся советскую систему власти, которую в годы перестройки стали называть административно-командной системой. Так, М. С. Горбачёв понимал, что существовавшая административно-командная система дала ему огромную власть, которая, по его же словам, «сравнима с той, что была у абсолютных монархов» [4]. Но Горбачёв в то же время понимал, что слом существовавшей системы может привести к её потере. Он же, находясь на вершине власти, дал старт политике перестройки, которая в конечном итоге привела к разрушению советской системы.
Автор монографии «Марксизм
и социальные революции в России» рассматривает несколько важных тем.
Первая из них - как в России отметили 100-летие российской революции 1917 г.
Вторая - «воздействие марксистской и социал-демократической идеологии на российское революционное движение», без которых, как полагает автор, не было бы революций 1917 г. и советского социализма.
Третья - стремление исследовать, т. е. проанализировать и обоб-
щить, опыт российских революций всего ХХ в., «начиная с переосмысления марксистской теории социальных революций» [1, с. 5].
Четвёртой темой Я. А. Пляйс назвал проблему методологических и теоретических ошибок, объективных и субъективных причин и предпосылок российских революций ХХ столетия.
Пятой темой он определил необходимость дальнейшего, «более основательного осмысления и анализа» научных проблем, рассматриваемых в настоящем исследовании.
Чрезвычайно важной автор считает шестую тему - какая сила может стать «могильщиком капитализма», если он канет в Лету, как это может произойти - «мирно или немирно».
Я. А. Пляйс пытается дать ответ на сформулированные им вопросы. Он справедливо полагает, что «есть вопросы, на которые в состоянии ответить только исторический опыт» [1, с. 13]. Все обозначенные автором темы не только чрезвычайно актуальны, но и жизненно необходимы для современной России - она продолжает своё историческое движение без государственной идеологии и национальной идеи.
Автор монографии в числе важнейших проблем, значимых на современном этапе человеческого развития, называет «марксизм и его воздействие на мир». Он отмечает закономерность, суть которой заключается в том, что «любая страна, заинтересованная в своём благополучном будущем, должна в первую
3 От Великого Октября к советскому социализму. Взгляд 100 лет спустя / ред. кол. П. П. Апрышко, А. П. Поляков, М. В. Романенко. М.: Мир философии, 2017. С. 310
4 Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. В 2 книгах. М.: Новости, 1995. Кн. 2. С. 626.
очередь заботиться о своевременных эффективных реформах. Если же они не осуществляются и наступает черёд революционных бурь и потрясений, необходимо предпринять максимум усилий, чтобы революция дала желаемый результат» [1, с. 15-16]. И здесь возникает, по мнению автора, очередная проблема: почему революции 1917 г. и либерально-демократическая революция 90-х годов не привели к желаемой цели?
С аргументацией автора во многом можно согласиться. Однако при этом необходимо отметить, что начиная примерно с конца 20-х годов ХХ столетия в Советском Союзе начался скрытый процесс отхода от теории научного коммунизма.
Действительно, К. Маркс и Ф. Энгельс с точки зрения взглядов на их теорию в первые десятилетия XXI в. выглядят как романтики и утописты. Можно бесконечно говорить о том, что они не учли, не предвидели, не поняли. Они и не могли всё учесть и предвидеть, как, впрочем, этого не мог предвидеть и В. И. Ленин. Об ошибках последнего в советский период не то что говорить, но даже задумываться считалось кощунством.
Мог ли В. И. Ленин всё предвидеть и всегда быть правым в своих оценках и практической деятельности?
В качестве примера можно привести позицию Ленина о возможности революции в России, которую он высказал накануне событий в феврале 1917 г.
В январе 1917 г. В. И. Ленин писал, что «Европа чревата революцией... Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой
грядущей революции» [2, с. 327-328]. И Ленин был прав, поскольку Россия с её невысоким уровнем политического и экономического развития, низким уровнем образования населения была не готова к коренным преобразованиям. Российская империя оставалась аграрно-промышлен-ной страной с сильными феодальными пережитками, которым соответствовал и менталитет широких народных масс. Тем не менее буржуазно-демократическая революция была ожидаема, а социалистическая революция была возможна, но только в отдалённой перспективе.
В конце XIX - начале XX столетия
и после Февральской и Октябрьской революций в России действительно было немало общественных и государственных деятелей, пытавшихся развивать марксизм с учётом происходящих социально-экономических, политических изменений, а также национально-культурных и цивилизационных особенностей той или иной страны, региона или континента.
На Западе ими стали К. Каутский и Э. Бернштейн, в России Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, Ю. О. Мартов, И. В. Сталин, Н. И. Бухарин и др. Не надо забывать, что многие свои теоретические выводы Маркс и Энгельс делали исходя из развития государств Западной Европы. Поэтому не все их теоретические положения были применимы для других регионов и тем более континентов Земли уже в конце XIX столетия.
Однако это не даёт достаточных оснований для того, чтобы заявлять о марксизме-ленинизме как устаревшей и утопической теории. И Я. А. Пляйс совершенно справедливо призывает размышлять «о раз-
личных судьбах и путях развития социал-демократической теории и практики в Европе и России», потому что, как он считает, неизбежно приходишь при этом к вопросу о том, «почему они оказались такими разными. В одном случае (европейском, и в частности немецком), развиваясь эволюционно и в целом мирно, но далеко не прямолинейно, социал-демократия добилась впечатляющих результатов. Особенно после Второй мировой войны.
В российском случае социал-демократия, свернув в начале ХХ столетия на II съезде РСДРП с эволюционного пути на радикальный революционный путь, зашла в конечном итоге в идейно-политический и экономический тупик. Хотя долгое время, а именно с октября 1917 г. до начала 1990-х годов, казалось совсем наоборот, то есть что в России судьба социал-демократии (в большевистском виде) значительно более успешна, чем в Европе» [1, с. 47].
По мнению автора монографии, это произошло в силу объективных и субъективных факторов, состояния европейского и российского обществ и политики властей. Для этого Я. А. Пляйс предлагает обратиться к истории социал-демократии в Европе и России. Зародившаяся вслед за марксизмом социал-демократическая теория и практика выступила против положения К. Маркса и Ф. Энгельса о характере прихода к власти рабочего класса и его союзников через социальную революцию. Лидеры и теоретики социал-демократии допускали решение этой проблемы через парламентские выборы и завоевание депутатских мандатов их представителями. Исходя из этого, они полагали, что это
позволит под давлением депутатов от рабочих и других трудящихся принять законы и провести реформы, которые изменят тяжёлую и несправедливую жизнь пролетариата и его союзников.
Идеологами этих взглядов были немецкие социал-демократы Карл Каутский и Эдуард Бернштейн, которые отказались от радикального решения метода прихода к власти пролетариата и высказали мысль о том, что «интересы трудящихся можно постепенно претворить в жизнь в рамках существующей социально-экономической системы посредством реформ» [1, с. 48].
И Я. А. Пляйс считает выводы Бернштейна и его сторонников более обоснованными. При этом автор отчасти справедливо утверждает, что «за ХХ столетие мировая социал-демократия добилась весьма важных положительных результатов, особенно в тех странах Европы (в той же Германии, например), в которых после Второй мировой войны социал-демократические партии достаточно долго находились у власти и имели право и возможность осуществлять свои идеи и программы» [1, с. 48].
Именно поэтому можно частично согласиться. Автор предпочёл не упоминать весьма прискорбное обстоятельство, что именно германская социал-демократия позволила национал-социалистам не только прийти к власти через завоевание большинства депутатских мест в рейхстаге, но и поставить на колени практически всю материковую часть Западной Европы. Решающий вклад в разгром нацистской Германии внёс Советский Союз, возникший благодаря пришедшему к вла-
сти российскому рабочему классу и его союзникам через социальную революцию и установление диктатуры пролетариата. Правящие буржуазные круги вынуждены были пойти на уступки европейскому пролетариату не столько из-за его организованности благодаря партиям, профсоюзам, кооперативам и росту его политической культуры, сколько под влиянием достижений, которые были достигнуты после победы Октябрьской социалистической революции в Советском Союзе и победы советского народа в Великой Отечественной войне.
Автор монографии приходит к важному выводу о том, что в результате объективных условий, включая длительную борьбу, в Европе сформировался быстро численно растущий средний класс, который упрочил позиции социал-демократии. Европейская буржуазия под влиянием многочисленных факторов поняла, что «лучше поступиться малым, чем потерять всё» [1, с. 50], во имя сохранения своих экономических и политических позиций.
Что касается России, то автор справедливо отмечает, что ситуация в нашей стране отличалась «почти во всех аспектах» от ситуации в Европе. Однако не совсем понятен тезис о том, что «распространение социалистических идей в России шло главным образом среди интеллигенции, а не среди рабочего класса, как это было в Европе» [1, с. 50].
Я. А. Пляйс, видимо, забыл широко известное положение о том, что рабочий класс в силу многих обстоятельств не может выработать научную теорию - это прерогатива образованной части общества, а вносят в рабочую среду эту теорию
пропагандисты из числа интеллигенции. Так было на Западе, так было и в России. Следует добавить, что К. Маркс излагал свою теорию на немецком, а не на русском языке, поэтому познакомиться с ней могли лица, владевшие иностранным языком, а это была образованная часть общества. В России именно они вели распространение марксизм в среде российского рабочего класса. При этом, конечно, нельзя преувеличивать, что российским социал-демократам удалось распространить идеи марксизма в широких кругах российского пролетариата.
Распространение марксизма в России имело свои особенности, связанные с тем, что возникновение и развитие русско-православной цивилизации шло не по лекалам Запада, хотя некоторые российские императоры пытались их копировать и даже искореняли некоторые характерные для Древней Руси черты. Поэтому неслучайно в середине XIX в. в обществе сформировались два общественных течения - славянофилы и западники, которые оказывали влияние практически на все общественно-политические движения вплоть до современной России.
В царской России марксизм воспринимался с учётом российской ментальности. Что касается популистских идей, то их использование в практической деятельности политическими партиями было характерным явлением не только для российской, но и для европейской социал-демократии.
Для этого достаточно вспомнить голосование в парламентах за военные расходы европейских социал-демократических партий. И это произошло
при более высокой политической и общей культуре европейского пролетариата, по сравнению с российским рабочим классом, кропотливой долговременной работе европейской социал-демократии.
Можно утверждать, что Россия не была готова к буржуазно-демократической революции. И именно лидеры либерально-демократических партий, оппортунистически и ревизионистски настроенные лидеры социал-демократии использовали политическую активность масс в январе-феврале 1917 г. для свержения самодержавия. И именно они своей практической деятельностью позволили распространиться половодью социализма [5, 6].
В. И. Ленин опирался на марксизм не только как на теорию, но и попытался использовать её в практической деятельности с учётом особенностей исторического развития России. После победы Октябрьской социалистической революции именно Ленин заложил основы социалистического строительства и разработал советский метод его реализации. Однако последователи Ленина не обладали широким кругозором и глубокими научными познаниями и превратили марксистско-ленинскую теорию в коллекцию догм, верности которым клялись, бесконечно цитируя отдельные положения этой теории, не понимая сущности её основного содержания.
В России марксистская теория была частично трансформирована радикальными сторонниками соци-
ал-демократия, начиная со II съезда РСДРП. Я. А. Пляйс утверждает, что при этом марксизм в России оставался «в плену европейской матрицы» [1, с. 51]. Революционная программа «фундаментального преобразования общества и государства» принесла «выдающиеся результаты» [1, с. 51]. Автор справедливо отмечает, что они были достигнуты благодаря ряду факторов, многие из которых не имели ничего общего с марксизмом-ленинизмом.
Рано или поздно отход от марксизма-ленинизма должен был завести Советский Союз в экономический и политический тупик. В конечном итоге используемые радикальные методы социалистического строительства к середине 50-х годов устарели и стали «помехой и барьером на пути прогресса» [1, с. 51]. Партийная и советская элита не смогла отказаться от выработанных ею собственных идеологических догм и не нашла в себе сил «перейти к новой парадигме» [1, с. 51].
К «новой парадигме» можно было перейти при выполнении ряда условий. Среди них осознание элитой «состояния своего общества и мира, из интересов и потребностей, вектора развития и многого другого» [1, с. 52]. Роль элиты «необычайно велика в принятии решений в отношении необходимых перемен и в идеологии и в политике» [1, с. 53]. Однако этому препятствовали догматизм и промедление в принятии решений. Можно добавить, что этому мешал невысокий научный уровень
5 Викторов В. В. Уроки революций 1917 года для современной России // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2017. № 4.
6 Викторов В. В. Парадоксы в российской истории 1917 года // Капитал революций / авт. кол.; под ред. Р. В. Пырмы, И. А. Помигуева. М.: КНОРУС, 2018.
правящий российской элиты. Они привыкли преодолевать отставание в развитии «прыжками, для которых требуется перенапряжение сил и дополнительные ресурсы, изыскание которых всегда превращается в большую головную боль для правящей элиты, редко приводят к положительным результатам» [1, с. 52]. Можно добавить, что с перенапряжением сил советский народ готов был трудиться, но только в экстремальных для страны условиях.
Перманентная опора на радикальный подход при разрешении стоящих проблем исчерпала себя к началу 50-х годов ХХ столетия, чего так и не поняла партийная и советская элита. Она так и не поняла, что новые экономические и социально-политические явления, которые появились в мировом сообществе, должны были учитываться советской системой и привести к значительным изменениям в ней [7, 8].
Вторая часть рассматриваемой монографии - «Российские революции ХХ века: теория и практика», которая представляет большой интерес для современной политической и экономической элиты России. Несмотря на то что после революций 1917 г. прошло уже более 100 лет, многие их аспекты вызывают неподдельный интерес. В связи со столетним юбилеем обозначились некоторые новые подходы к их оценке, которые касаются проблемы многофакторности революций.
Институт российской истории РАН Февральскую и Октябрьскую революции объединяет воедино и называет Великой российской революцией 1917 г. При этом директор института Ю. А. Петров выражает согласие с выводами российских и зарубежных учёных, придерживающихся этой позиции. Они считают, что Великая российская революция, прошла в своём развитии «несколько этапов, включая Февральскую и Октябрьскую революции, а также Гражданскую войну» [1, с. 63].
Я. А. Пляйс высказывает аргументированное несогласие, поскольку неверно с научной точки зрения различные по своей сути звенья объединять в одну цепь. По его мнению, «великой можно назвать только ту революцию, которая дала стране (и прежде всего её народу) устойчивую положительную необратимую динамику развития и, как результат - новое положительное качество общества и государства. Если отталкиваться от этой оценки, то надо будет признать, что Октябрьская революция 1917 года в России, может и, пожалуй, даже должна считаться Великой, но с определённой оговоркой» [1, с. 63].
Авторская оговорка сводится к тезису, что «...советский социализм - детище этой революции -в конечном итоге потерпел поражение». Правда, Пляйс вносит весьма существенное уточнение: «...История советского социализма прервана, но не закончена, что она вполне может восстановиться, но, разуме-
7 Викторов В. В. Почему распался СССР // От Великого Октября к советскому социализму. Взгляд 100 лет спустя / ред. кол. П. П. Апрышко, А. П. Поляков, М. В. Романенко. М.: Мир философии, 2017. С. 310
8 М. С. Горбачёв - политик, лишённый воли и убеждений // Коммунизм. Антикоммунизм. Русофобия / авт. кол. П. П. Апрышко [и др.]. М.: Мир философии; Алгоритм, 2019.
ется, не буквально, а в новом формате. Неслучайно, что об опыте советского социализма (в самых различных аспектах) вспоминают всё больше и чаще» [1, с. 63-64].
Большой интерес представляет тезис Я. А. Пляйса о роли правящей элиты в жизни общества. Он имеет не только «академическое», но и «неоценимое практическое» значение, поскольку элита должна не только воспринимать ситуацию в стране и за её пределами во всей её сложности и противоречивости, «верно определять алгоритм решения назревших проблем, но и методы и способы их реализации. Далеко не всегда, как свидетельствует история, российская элита справлялась с этой задачей» [1, с. 65]. Пляйс делает важный для современного руководства «простой и очевидный вывод: стране нужно постоянно заботиться о высокопрофессиональной элите, способной качественно и адекватно и динамично разрешать назревающие проблемы. В любви к Родине и преданности этих людей своему делу не должно быть никаких сомнений» [1, с. 65]. Можно внести одно уточнение: заботиться нужно не стране, а государству в лице его руководителей и правящей партии.
Учёные видят позитивные и негативные результаты Октябрьской революции 1917 г. Я. А. Пляйс рассматривает их содержание, и с большинством из них можно согласиться, некоторые можно и оспаривать, но добиться единомыслия по этой проблеме возможно только тогда, когда будут всесторонне проанализированы самые различные их аспекты и сделаны выводы, на что потребуются многие десятилетия.
Лучшей проверкой результатов научного анализа будет проверка исторической практикой.
Сомнения, дополнения и уточнения могут возникать, казалось бы, по устоявшимся проблемам, которые были выдвинуты основоположниками марксизма-ленинизма. Так, на протяжении многих десятилетий абсолютной истиной было положение о трёх источниках и трёх составных частях марксизма. Я. А. Пляйс считает и обоснованно показывает, что «этих источников было больше» [1, с. 70]. Именно так, не спеша и обоснованно, необходимо анализировать марксизм-ленинизм, не очерняя его, а беря из него всё лучшее и отказываясь от некоторых его положений.
Российскому научному сообществу следует продолжать работу по проблеме отличия буржуазно-демократических революций на Западе и социальных революций в России в начале ХХ столетия по многим аспектам, исходя из уровня развития капитализма, социальных и политических отношений в обществе, силе и влиянии движущих сил и т.д. Во всяком случае, революции в Европе и России были разнотипными. Такими разнотипными были и революции 1917 г. в России. Автор называет Октябрьскую революцию преждевременной и «уводящей страну и общество от магистрального пути социального развития» [1, с. 73].
Однако и Февральская революция также была преждевременной, что ранее уже отмечалось. Представители буржуазной демократии не знали, как распорядиться полученной властью, и завели страну в тупик, поставив на грань распада и потери экономической и полити-
ческой самостоятельности. К осени 1917 г. сложилась ситуация, которая могла привести к гибели России. Чтобы преодолеть эту опасность, нужны были радикальные действия. К тому времени ими могли стать две силы.
Первой могли стать сторонники восстановления монархии, но они были разобщены и не организованы, тем более что в августе военный мятеж генерала Л. Г. Корнилова потерпел поражение. Второй силой могли стать большевики в союзе с левыми эсерами. В итоге именно «вторая сила» оказалась действенной. Лидеры большевиков хорошо понимали, что взяли на себя огромную ответственность за судьбу России, и в экстремальной ситуации начали создавать новый строй, опираясь преимущественно на силовые мобилизационные методы и средства. Но они допустимы исключительно в экстремальной ситуации, и их абсолютизация опасна и негативна для имиджа социализма.
О величии и драматичности Октябрьской социалистической революции написано огромное количество исследований, в которых с различных позиций рассматривается огромный комплекс проблем. Можно соглашаться и не соглашаться с их выводами, поскольку это была первая социалистическая революция и деятельность первопроходцев неизбежно имеет позитивные и негативные стороны. Тем не менее Октябрьскую социалистическую революцию вправе назвать ВЕЛИКОЙ. В её результате было создано новое качественное цивилизационное образование, но оно не выдержало экзамена на зрелость и прекратило своё существование.
Я. А. Пляйс рассматривает чрезвычайно важную проблему о соответствии властвующей элиты задачам нового качественного цивили-зационного образования. Он пишет, что она «должна хорошо понимать ситуацию в стране, знать о проблемах, требующих безотлагательного решения, представлять себе, какие кадры способны их решить, готовить эти кадры и своевременно их расставлять на командные посты на разных уровнях власти, ставя перед ними ясные задачи, которые они должны решать в определённые сроки» [1, с. 75].
В царской России такой элиты не было, Временное правительство и незрелая либерально-буржуазная партийная элита оказались не способны решить назревшие проблемы; результат - потеря власти. Нечто подобное повторилось в конце 1980-х -1991 г., когда правящая элита была, во-первых, расколота и раздроблена; во-вторых, оказалась бессильной решать назревшие социально-экономические и политические проблемы. В 1991 г. активная и наступательная либерально настроенная часть общества (как это сделали большевики в октябре 1917 г.) взяла верх, победив дезориентированную «архитекторами перестройки» партийную и советскую элиту.
«Могильщиками» советского социализма стали действительно субъективные факторы. Я. А. Пляйс в их числе называет «прежде всего, патологическую страсть к безраздельной власти руководителей двух республик: России - президента Ельцина Б. Н. и Украины - президента Кравчука Л. М.» [1, с. 89]. С этим тезисом автора трудно согласиться. К явным разрушителям Союза Со-
ветских Социалистических Республик необходимо добавить М. С. Горбачёва и его команду «архитекторов перестройки», которые в разрушении советской системы искусно использовали либерально настроенные средства массовой информации, часть интеллигенции и националистически настроенных руководителей большинства союзных республик.
Автор пытается дать оценку событиям, которые предшествовали распаду советской системы и последовавшим вслед за прекращением её существования. Третью главу Я. А. Пляйс назвал «Особенности и перспективы современной социальной революции в России». Он однозначно обозначил свою позицию по отношению к тому, что произошло в России в последнее десятилетие ХХ столетия, утверждая, что их «нельзя трактовать иначе, как социальную революцию» [1, с. 92]. Уверенность автора основана на осуществлённых преобразованиях, которые он называет как «системные» и «революционные». По его мнению, они охватили все сферы общественной жизни, радикально изменив «все системы российского общества: политическую, экономическую, идеологическую и духовную» [1, с. 92].
Правда, автор признаёт, так считают немногие, а существует более распространённая точка зрения о том, что в России проходят глубокие реформы. Наряду с ними, констатирует Пляйс, появилась третья позиция, суть которой основана на том, что идёт не реформирование, а модернизация российского общества. Но с этим нельзя согласиться,
так как модернизацию следует рассматривать не столько как процесс, а как цель, «к которой можно прийти как через реформы, так и через революции. Иначе говоря, реформы и революции - это средства для достижения цели модернизации» [1, с. 92]. Суждение достаточно дискуссионное, поскольку все эти три понятия взаимосвязаны, одно не существует без другого, имеет цели, которые реализуются через использование определённых методов и средств.
Все известные человечеству революции имели свои особенности при решении вопросов о власти и собственности. Эти вопросы определяли главный вектор революции в зависимости от интересов пришедшего к власти победившего класса, ядром которого являлась партия или коалиция партий. Победа Октябрьской социалистической революции определила вектор развития, следовать которому было чрезвычайно трудно, и это показал ход социалистического развития. Тем не менее новый способ производства победил, но правящая элита не смогла его сохранить, совершив ошибки, недопустимые ни для одной социально-экономической и политической системы. В итоге появилась возможность возврата к дооктябрьскому пути развития, который произошёл в силу субъективного, но не объективного фактора. Я. А. Пляйс считает, что однозначный ответ на причины смены вектора развития в России дать трудно. В то же время он признаёт, что «Россия вновь идёт околицей, снова отклоняясь от магистрального исторического пути развития. Другой вопрос, можно ли скорректировать этот путь и что для этого надо сделать?» [1, с. 96].
Безусловно, можно констатировать, что во втором десятилетии XXI в. мы живём в другой стране по сравнению с серединой 80-х годов прошлого столетия. Но характеризуя новую Россию, Я. А. Пляйс забегает далеко вперёд, выдавая желаемое за действительное. Он пишет, что «место однопартийной тоталитарно-авторитарной политической системы заняла многопартийная, хотя и не сформировавшаяся до конца. Взамен централизованной вертикали власти, веками создававшейся сверху вниз, в 90-е годы прошлого века начала создаваться принципиально иная, выборная, построенная на ответственности перед обществом, а не перед вышестоящим начальством» [1, с. 97].
Но разве власть Б. Н. Ельцина не была тоталитарно-авторитарной? Это была власть лица, облечённого властью, принятой под его личность Конституцией Российской Федерации. Самый большой недостаток правления советских и постсоветских либеральных демократов в том, что они много говорили, призывали широкие народные массы терпеть, обещали поставить Россию на новые рельсы развития, а на практике привели её к старой системе управления, которую можно назвать традиционной, кланово-бюрократической.
Неслучайно лауреат Нобелевской премии в области экономики Дж. Стиглиц в начале XXI столетия назвал Россию страной с сомнительной политической легитимностью, «где путь к богатству лежал через грабёж и близость с президентом Бори-
сом Ельцином, который сам уже потерял доверие и легитимность» [9]. Этой же точки зрения придерживаются и некоторые российские учёные, считающие, что власть в 90-е годы оказалась в руках нецивилизованного, криминального, олигар-хо-кланового капитала, а государство стало бюрократической, кланово-бю-рократической корпорацией [10].
Она и сегодня ещё не изжила тех недостатков, которые ранее были в неё внесены.
Многопартийная система существует, как и гражданское общество, но они находятся в зачаточном состоянии. А вертикаль власти ответственна не перед обществом, а перед президентом России. Пусть общество попробует отозвать, например, депутата Государственной думы или Совета Федерации. Можно утверждать, что идеологическое единообразие, диктатура единой государственной идеологии сменилось их многоцветьем. На самом деле, в обществе господствует идеология наживы, обмана на разных уровнях власти, коррупции и т. д. С большим трудом можно согласиться с тезисом о радикальном изменении духовной жизни, и особенно положении церкви в обществе и государстве.
Можно с полным основанием говорить, что в обществе господствует бездуховность, о чём ярко свидетельствуют программы телевидения, переполненные низкопробными передачами, исключение представляют только некоторые общественно-политические. А вот тезис о том, что «осуществлённые преобразования
9 Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции / пер. с англ. и примеч. Г. Г. Пирогова. М.: Мысль, 2003. С. 223.
10 Симуш П.И. Теоретическое россиеведение. XXI в. М.: ВИЦ, 2005. С. 234, 29-30.
не привели, правда, к изменению ментальности российского населения» [1, с. 97], безусловно, обоснован. Прав автор и в том, что политические и иные процессы противоречивы и разновекторны.
Можно ли после всего сказанного называть события конца 80-х - 90-х годов социальной революцией? Думаю, что дать оценку этим явлениям ещё только предстоит, ибо нас отделяет от них слишком небольшой промежуток времени. Но анализировать причины и предпосылки событий этого времени необходимо и сегодня, потому что без этого правителям России будет трудно найти вектор развития, который позволит выйти нашей стране на передовые пути развития. При этом предстоит вернуться к марксистской доктрине и посмотреть на неё с учётом современных изменений в экономике, включая формы собственности, социальной структуре общества, методах формирования демократического социализма, роли в этом процессе правящей элиты, умения управлять экономическими, социальными, политическим и духовными процессами.
Довольно обстоятельно рассмотрев проблему «марксизм и социальные революции в России», Я. А. Пляйс предлагает вниманию читателя выводы, имеющие не только теоретическое, но и практическое значение. Основной вывод - это извлечение уроков из событий, на которые большое влияние оказал марксизм, включая революции, что пережила Россия в прошедшем столетии.
Первый вывод, который предлагает сделать автор, состоит в том, «что даже самая совершенная теория, созданная в определённую эпоху
и воспринимаемая научным сообществом как фундаментальная и вполне адекватная, отвечающая запросам и требованиям момента, со временем устаревает, становится архаичной. Если же такая теория является официальной доктриной властвующей партии, как это было, например, в случае с марксистско-ленинской идеологией - официальной идеологией КПСС, её отсталость и тем более догматичность превращается в большую проблему и даже серьёзную драму для общества и государства, грозящую превратиться в трагедию и катастрофу» [1, с. 110].
С положением о старении самой совершенной теории можно согласиться только частично, потому что устаревает не теория, а, как правило, отдельные её положения, которые перестают отвечать уровню общественного развития, но от этого она не становится архаичной, как утверждает автор. Догматичной не может стать сама по себе «самая совершенная теория», потому что таковой её делает правящая элита, которая её если не искажает, то начинает относиться к ней как к догме, не внося в неё коррективы и уточнения с учётом изменений, произошедших в обществе.
Поэтому, во-первых, «обновление теории - непростая задача» в силу ряда субъективных обстоятельств; во-вторых, её отставание от реальности дорого обходится обществу. Это хорошо известно советским людям со всей очевидностью, так как «если бы наши теоретики и практики не только более внимательно относились к здравомыслию отечественных учёных и более объективно относились к опыту международной социал-демократии, судьба советского со-
циализма, безусловно, была бы иной» [1, с. 110, 111].
Второй вывод и урок, по мнению Я. А. Пляйса, «состоит в том, что любая теория проверяется исторической практикой. Даже самая совершенная со временем требует корректировки, поскольку предвидеть и предусмотреть, как будет меняться реальность, невозможно в принципе» [1, с. 112]. И автор абсолютно прав, полагая, что политики и учёные не должны забывать о многообразии и «многоцветности» реальности и мира. Для этого им необходимо в теоретической и практической деятельности учитывать неизбежные изменения реальности при выработке средств, методов и путей реализации предлагаемой программы развития и совершенствования в экономической и политической деятельности. Адекватные оценки состояния общественных отношений при принятии решений помогут политической и экономической элите способствовать прогрессивному развитию общества.
Третий вывод и урок «состоит в том, что неудачи российских социальных революций ХХ в. связаны не только с ошибками в теории и практике социализма, но и с определёнными родовыми (или природными) проблемами России, имеющими фундаментальный характер, который нужно понять и учитывать в практической политике» [1, с. 113].
Автор вводит сравнительно новое понятие «родовые проблемы» и придаёт ему преувеличенное значение. Используя его, он допускает ряд ошибок, разъясняя свою позицию. Во-первых, корни неудач российских революций никоим образом не связаны с ошибками в теории (лич-
ное мнение рецензента заключается в том, что их корни лежат изначально в трудах зарубежных и некоторых российских учёных). Что касается практической деятельности по реализации задач социалистической революции, то первопроходцы организовывали их реализацию, не имея практического опыта, и в экстремальной международной и внутренней обстановке (Гражданская война, иностранная интервенция, многолетняя изоляция, постоянные провокации и т. д.).
Во-вторых, автор заявляет, что «труднодоступные просторы "имеют не только большие недостатки, но и преимущества"» [1, с. 113]. Представляется, что автор пошёл на поводу у некоторых зарубежных авторов. Они утверждают, что большую роль в поражении армии Наполеона Бонапарта (а не только французов, поскольку в составе армии французского императора были представители многих европейских народов) сыграли «огромность нашей территории и суровый климат». Но автор, как опытный учёный, далее вспомнил: «...хотя, разумеется, главную роль сыграли самоотверженность и героизм российского народа, каждый раз платившего неимоверно огромную цену за свободу и независимость» [1, с. 113].
В-третьих, Я. А. Пляйс «родовой проблемой» называет «особый устойчивый менталитет россиян». Так, в монографии сказано: «Неэкономичность, расточительность (зачем экономить, если всего много), долготерпение (русский мужик долго запрягает, да быстро едет), склонность к неуважению закона, и, соответственно, необязательность его исполнения (закон, что дышло, куда повер-
нул, туда и вышло), русский "авось" (авось пронесёт), долгое выжидание (само рассосётся), глупый начальник и умный подчинённый (я - начальник, ты - дурак... ) и ряд других, воспроизводящихся из века в век, несмотря на изменения среды обитания, внутренних и внешних условий жизни» [1, с. 114]. Эта столь пространная цитата нужна только потому, что это рассуждение кабинетного учёного-интеллигента, которое стало одной из причин ослабления позиций социализма в Советском Союзе.
Однозначно хотелось бы посоветовать автору монографии осторожно цитировать русские поговорки и пословицы.
Привожу некоторые из них, диссонансом звучащие с приведёнными Я. А. Пляйсом примерами русского народного творчества: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда»; «Не потрудиться, так и хлеба не добиться»; «Будешь упорно трудиться -будет хлеб в закромах водиться»; «Где охота и труд, там поля цветут»; «Какие труды, такие и плоды»; «Кто труд любит, долго спать не будет»; «Пот на спине - так и хлеб на столе»; «Кто надеется на небо, тот сидит без хлеба» и т. д.
Именно подобные теоретические измышления такой категории научной и творческой интеллигенции привели к неверию к ним у правящей советской и партийной элиты. Придя на работу в аппарат ЦК КПСС, первое, с чем я столкнулся,- это предостережение ветеранов Отдела пропаганды не обращаться к представителям научной общественности за советом или за помощью при подготовке предложений, которые предполагалось включить в подготовляемые партийные документы. К сожалению, я не внял этому совету и предпринял несколько попыток и обратился к учё-
ным-обществоведам и ни разу ничего вразумительного от них не получил, кроме повторения прописных истин, хорошо знакомых мне по учебникам.
Непонятно, во имя чего автор ввёл понятие «родовые проблемы», потому что далее он высказывает здравый вывод: «С извечными российскими ментальными особенностями также мириться нельзя, их надо настойчиво и методично менять, прежде всего, через изменение среды обитания и условий жизни и труда» [1, с. 114].
Далее Я. А. Пляйс рассматривает перспективы социальных теорий и практики. Их рассмотрение он начинает с трёх моделей (во многом альтернативных) организации социально-экономической и политической жизни: либеральной, коммунистической (социалистической) и конвергентной. Автор рассматривает сильные стороны первых двух моделей и их существенные недостатки. По его мнению, достоинства и недостатки либеральной и коммунистической моделей «давно подталкивали здравомыслящих учёных и политиков к объединению положительных сторон этих моделей с целью нейтрализации или минимизации их негативных аспектов» [1, с. 115].
Я. А. Пляйс считает, что конвергентная модель нашла воплощение в социал-демократической модели, «реализованной в ХХ веке и в Европе, и в Азии» в таких странах, как Швеция, Германия, Китай, Вьетнам. Автор полагает, что «советским коммунистам» использовать эту модель помешали догматизм и опасение «отступить от коммунистической догмы», низкий уровень её понимания и неумение соотнести её «с новой реальностью и сделать соответствую-
щие выводы. Именно в этом состоит главная причина поражения советского социализма. Теорию, созданную великими мыслителями в принципиально иных исторических условиях, не сумели адаптировать к новой реальности и потому потерпели поражение» [1, с. 116].
Не думаю, что политики и учёные Китая и Вьетнама согласятся с доводами автора монографии. Так же как многие учёные не согласятся с другим его положением о том, что «будущее не за капитализмом, а за социализмом, точнее, за социал-демократией левого толка» [1, с. 116].
Удалось ли Я. А. Пляйсу ответить на все возникающие и поставленные им вопросы? Мой ответ однозначный: «Нет!» Он такую задачу и не ставил, а попытался привлечь внимание к существующим российским проблемам правящей элиты, научной общественности и лидеров формирующегося гражданского общества, и в первую очередь лидеров российских партий.
Неудивительно, что, например, более двух десятилетий учёные и общественные деятели спорят о причинах распада Советского Союза. Научно обоснованный ответ на этот вопрос может быть получен только в результате всестороннего, а главное - непредвзятого, объективного анализа случившейся катастрофы, на что требуется время и доступ без ограничений научной общественности к архивам. К. Маркс утверждал, что для познания недостаточно, чтобы мысль стремилась навстречу объекту, надо, чтобы объект тоже стремился навстречу мысли. Маркс имел в виду, что в социальном познании временная дистанция - важнейший фактор, позволяющий исследователям взглянуть на объект познания действительно беспристрастно.
Не со всеми положениями, выдвинутыми Я. А. Пляйсом, можно соглашаться. Но с главной задачей автор справился, продемонстрировав свою гражданскую ответственность за судьбу России в сложных современных условиях, а его выводы и рекомендации заслуживают изучения, анализа и использования в практической деятельности.
Итак, поставленная автором монографии задача сверхсложная, требует усилий исследователей: историков, философов, экономистов, юристов, социологов, которых должна объединить общая цель, ради реализации которой необходимо определить методы и формы её достижения. Более того, необходимо учитывать позиции европейской социал-демократии, социалистические идеалы советской системы, понимание процесса исторического развития, приобретённого коммунистами КНР, Вьетнама и Кубы.
Элементарные истины марксизма-ленинизма предполагают, что для реформирования любой социальной системы необходимы продуманные действия с учётом объективных законов развития общества. Совершенствуя систему управления, нужно учитывать субъективные факторы. Общество, или по крайней мере большая его часть, должно осознавать необходимость планомерных изменений и способов их реализации. При этом предполагается, что участвующие в этом процессе граждане понимают свою роль в изменениях, происходящих в экономической, социальной, политической и культурной жизни общества.
При этом важно, чтобы совершенствование системы управления проводилось не волюнтаристски, не путём волевой ломки старых и привычных устоев, а эволюционно и большинством членов общества при одобрении ими новых методов управления. Осуществляясь непрерывно, этот процесс может быть безболезненным. Надо сказать, что данный способ реформирования в советский период применялся правящей элитой далеко не всегда.
Библиография • References
Викторов В.В. Парадоксы в российской истории 1917 года // Капитал революций /
авт. кол.; под ред. Р.В. Пырмы, И.А. Помигуева. М.: КНОРУС, 2018. С. 81-84. [Viktorov V.V. Paradoksy v rossijskoj istorii 1917 goda // Kapital revo-lyucij / avt. kol.;
pod red. R.V. Pyrmy, I.A. Pomigueva. M.: KNORUS, 2018. S. 81-84] Викторов В.В. Почему распался СССР // От Великого Октября к советскому социализму. Взгляд 100 лет спустя / ред. кол. П. П. Апрышко, А. П. Поляков, М. В. Романенко. М.: Мир философии, 2017. С. 415-445. [Viktorov V.V. Pochemu raspalsya SSSR // Ot Velikogo Oktyabrya k sovetskomu socializmu. Vzglyad 100 let spustya / red. kol. P. P. Apryshko, A. P. Polyakov, M. V. Romanenko. M.: Mir filosofii, 2017. S. 415-445] Викторов В.В. Уроки революций 1917 года для современной России // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2017. № 4. С. 33-39. [Viktorov V.V. Uroki revolyucij 1917 goda dlya sovremennoj Rossii // Guma-nitarnye
nauki. Vestnik Finansovogo universiteta. 2017. № 4. S. 33-39] Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. В 2 книгах. М.: Новости, 1995. Кн. 2. - 656 с. [Gorbachyov M.S. ZHizn' i reformy. V 2 knigah. M.: Novosti, 1995. Kn. 2. - 656 s.] Ленин В.И. ПСС. Т. 30. - 561 с. [Lenin V.I. PSS. T. 30. - 561 s.]
М. С. Горбачёв - политик, лишённый воли и убеждений // Коммунизм. Антикоммунизм. Русофобия / авт. кол. П. П. Апрышко [и др.]. М.: Мир философии; Алгоритм, 2019. С. 231-254. [M. S. Gorbachyov - politik, lishyonnyj voli i ubezhdenij // Kommunizm. Anti-kommunizm. Rusofobiya / avt. kol. P. P. Apryshko [i dr.]. M.: Mir filosofii; Algoritm, 2019. S. 231-254]
От Великого Октября к советскому социализму. Взгляд 100 лет спустя / ред. кол. П.П.
Апрышко, А.П. Поляков, М.В. Романенко. М.: Мир философии, 2017. - 495 с. [Ot Velikogo Oktyabrya k sovetskomu socializmu. Vzglyad 100 let spustya / red. kol.
P. P. Apryshko, A. P. Polyakov, M. V. Romanenko. M.: Mir filosofii, 2017. - 495 s.] Пляйс Я.А. Марксизм и социальные революции в России. М.: Центркаталог, 2018. - 128 с.
[Plyajs YA.A. Marksizm i social'nye revolyucii v Rossii. M.: Centrkatalog, 2018. - 128 s.] Симуш П.И. Теоретическое россиеведение. XXI в. М.: ВИУ, 2005. - 307 с. [Simush P.I. Teoreticheskoe rossievedenie. XXI v. M.: VIU, 2005. - 307 s.] Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции / пер. с англ. и примеч.
Г. Г. Пирогова. М.: Мысль, 2003. - 304 с. [Stíglfc Dzh.. Globalizaciya: trevozhnye tendencii / per. s angl. i primech. G. G. Pirogova. M.: Mysl', 2003. - 304 s.]
Статья поступила в редакцию 27 февраля 2019 г.
4/2019
ОБОЗРЕВАТЕЛЬ-OBSERVER
115
