CC BY
181
УДК 94/99
МАРКОВСКИЕ ЧАСТИ ДО И ПОСЛЕ НОВОРОССИЙСКОЙ ЭВАКУАЦИИ (МАРТ 1920 ГОДА): ЧИСЛЕННОСТЬ, СТРУКТУРА, МАТЕРИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
© 2012 А. В. Анненков
аспирант каф. истории России e-mail: annenkov2010alexander@yandex. ru
Курский государственный университет
В статье анализируется боевое состояние, численность и структура Офицерской генерала Маркова дивизии в период Новороссийской эвакуации. Рассматривается проблема обустройства, пополнения, переформирования и роста численности соединения в Крыму весной 1920.
Ключевые слова: Гражданская война, Вооруженные силы на Юге России, Марковская дивизия, Новороссийская эвакуация, численность, структура и боевой состав.
К окончанию Вооруженными силами на Юге России драматической зимней военной кампании 1919-1920 гг. Офицерская генерала Маркова дивизия утратила свое значение ударного соединения Добровольческой армии, сведенной 3(16) января 1920 г. в Добровольческий корпус [Клавинг 2003: 176]. Это было связано, прежде всего, с жестокими поражениями, которые дивизия потерпела у села Алексеево-Леоново (Каменноугольный район, декабрь 1919 г.) и у станицы Ольгинской (Донская область, февраль 1920 г.). Но если от первого поражения марковцы сумели оправиться, то в буквальном смысле разгром, учиненный Красной армией 16 февраля (1 марта) у станицы Ольгинской [Павлов 1964: 216-219], уже не позволил данному соединению до конца кампании активно участвовать в сражениях и самостоятельно выполнять боевые задачи. Остатки дивизии, сведенные в Сводно-офицерский генерала Маркова полк и отдельные артиллерийский и конный генерала Маркова дивизионы, в спешном порядке были направлены на переформирование в Новороссийск. Здесь марковским частям была поручена оборона города и порта от отрядов «зеленых» - (крестьяне, которые скрывались в горах и лесах от мобилизации в армии белых и красных) [Там же: 221].
Несмотря на серьезные потери, понесенные марковцами в последних боях (около одной тыс. человек), большое число раненых (около 500 человек) и падение морального духа, к середине марта 1920 г. дивизия была восстановлена как структурное подразделение [Там же: 223]. По состоянию на 10 (23) марта в дивизию входили следующие боевые части и учреждения: 1-й, 2-й и 3-й Офицерские генерала Маркова полки, артиллерийская бригада, инженерная рота, телеграфный взвод. Помимо основных структурных единиц, в дивизию входили также тыловые учреждения и запасные части: огневой склад, перевязочный отряд, дивизионный и ветеринарный лазареты, пулеметная рота, эскадрон штаба дивизии, запасной батальон
3-го полка (расформированный при восстановлении дивизии). Управление дивизией состояло из канцелярии, управления дивизионного интенданта, дивизионного врача, комендантской команды и штаба дивизии. Последнему напрямую подчинялся ординарческий эскадрон и конно-разведывательная команда1.
С прибытием Марковской дивизии в Новороссийск командующий войсками Черноморской губернии генерал-лейтенант М. В. Макеев 1(14) марта издал приказ о
1 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 61.
немедленном ее пополнении. В соответствии с этим предписанием восполнить потери дивизии должны были чины расформированных частей и учреждений Военного ведомства, офицеры и унтер-офицеры гарнизонных рот, а также мелкие воинские части и команды . В итоге перед самым оставлением Новороссийска численный состав соединения достиг 3 786 человек. Офицерский кадр дивизии от ее общего числа составлял 908 чинов (без учета чиновников и врачей, число которых равнялось соответственно 94 и шести) и распределялся следующим образом: 1-й полк - 284, 2-й полк - 110, 3-й полк - 165, артиллерийская бригада - 200, инженерная рота - 46, телеграфный взвод - 14, огневой склад и перевязочный отряд - по одному, управление дивизии - 38, управление дивизионного интенданта - 10, пулеметная рота - 16, эскадрон штаба дивизии - семь, запасной батальон 3-го полка - 16 офицеров. В процентном соотношении офицеры дивизии не превышали 24 % от общего числа марковцев.
Нижние чины формирования насчитывали 2 764 человека - 73 %: 549 - 1-й полк, 300 - 2-й полк, 277 - 3-й полк, 800 - артиллерийская бригада, 215 - инженерная рота, 32 - телеграфный взвод, 15 - перевязочный отряд, 121 - управление дивизии, 45 -управление дивизионного интенданта, 111 - пулеметная рота, 161 - эскадрон штаба дивизии, 122 - запасной батальон 3-го полка. Из этого числа боевым кадром считались 1185, строевыми - 905, конными - 164 человека, 438 чинов относились к нестроевым. Исходя из этих данных, ударной частью, готовой непосредственно к боям, можно признать около 1900 офицеров и солдат, что соответствует 51 % от всего состава дивизии, и это без инженерной роты и телеграфного взвода, которые также могли участвовать в боевых действиях наряду с основными частями 3.
Отходить марковцам к Новороссийску пришлось в условиях весенней распутицы на Кубани, а также под постоянным давлением наступающих частей Кавказского фронта (8-я , 9-я , 11-я армии, 10-я Терская армия, 10-я Терско-Дагестанская армия, 1-я Конная армия - под общим командованием М.Н.
Тухачевского) [Гражданская война и военная интервенция в СССР: 423], и только в станице Тимашевской добровольцы были посажены на эшелоны. В этой ситуации определенная часть дивизионного имущества была утеряна или оставлена по дороге [Раковский 1920: 187-189], но все же удалось сохранить большую часть
артиллерийского и пулеметного парков, боеприпасов, а также частично конский состав и обозное имущество.
К середине марта в артиллерийской генерала Маркова бригаде на вооружении состояло десять орудий, из которых четыре - тяжелых, четыре - горных и два легких. Что касается боеприпасов к ним, то их имелось следующее количество: 310 снарядов для легких орудий, 300 - для горных и всего 48 - для тяжелых.
Пулеметный парк дивизии насчитывал 72 единицы и был представлен системами «Льюиса» - 35, «Максима» - 29, «Виккерса» - 5 и «Кольта» - 3. Боеприпасы к ним были русского и английского образца. Общее количество патронов, имевшихся в дивизии, составляло 122 тысячи (по состоянию на 10 (23) марта) 4.
Конский состав Марковской дивизии подразделялся по артиллерийскому, строевому и обозному принципу. В период пополнения марковских частей общее число лошадей достигало 1092 единицы. Распределялись они следующим образом: 1-й полк -316 лошадей, 2-й полк - 44, 3-й полк - 203, артиллерийская бригада - 550 (в том числе 190 артиллерийских), инженерная рота - 63, телеграфный взвод - 3, перевязочный
2 Военный голос. Новороссийск, 1919. 7 марта.
3 РГВА Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 61(об.).
4 РГВА Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 61(об).
отряд - 4, комендантская команда - 27, пулеметная рота - 29, эскадрон штаба дивизии
- 140, запасной батальон 3-го полка - 73.
Из обозного имущества в составе дивизии имелось в наличии: 112 пароконных повозок (34 - в 1-м полку, 45 - в артиллерийской бригаде, 14 - в инженерной роте, 2 - в перевязочном отряде, 5 - в комендантской команде, 3 - в пулеметной роте, 6 - в эскадроне штаба дивизии и 3 - в запасном батальоне 3-го полка) и 62 двуколки, предназначенные для перевозки патронов (5 - в 1-м полку, 9 - во 2-м, 27 - в 3-м, 20 - в инженерной роте и одна в телеграфном взводе)5.
Таким образом, исходя из состава хозяйственных частей и наличия боеприпасов в дивизии, можно отметить наилучшую оснащенность в этом плане 1-го Офицерского полка и артиллерийской бригады, в свою очередь во 2-м Марковском полку наблюдался большой недостаток в имуществе, на что указывает наиболее частое использования данных частей в боевых операциях дивизии и степень урона, нанесенного им противником.
Начальником дивизии в конце февраля 1920 г. был назначен полковник А.Н. Блейш, уже занимавший эту должность с 22 декабря 1919 (4 января 1920) по 6 (19) января 1920 г. и сменивший генерал-лейтенанта П.Г. Канцерова, (командовал дивизией с 6 (19) января по середину (конец) февраля 1920) [Волков 2000: 129], но вскоре полковник А.Н. Блейш заболел тифом и скончался, предположительно 8 (21) марта, временным начальником становится полковник П.Н. Машин (П.Н. Машин несколько дней в марте 1920 замещал полковника Блейша перед принятием им дивизии). Начальником штаба являлся полковник А. Г. Битенбиндер (занимал должность начальника штаба Марковской дивизии с 10 (23) ноября 1919 до 18 (31) декабря 1919, затем некоторое время (с 18 (31) декабря по 22 декабря 1919 (4 января 1920) был и.о. начальника Марковской дивизии) [Марковцы-артиллеристы 1967: 241].
С овладением 8-й и 9-й красными армиями Екатеринодаром и форсированием
7 (20) марта реки Кубань отступление частей армии генерала А.И. Деникина превратилось в паническое бегство к Новороссийску. Это обстоятельство поставило перед белым командованием вопрос о скорейшей эвакуации из города воинских формирований и гражданских учреждений [Раковский 1920: 265].
Наивысшего накала ситуация достигла 13 (26) марта 1920 г., когда фактически прекратили сражаться донские и кубанские части, хлынувшие потоком в Новороссийск, а добровольцы стали занимать приготовленные к отправке суда и транспорты [Там же: 271-273]. В то же самое время командующий Добровольческим корпусом генерал-лейтенант А. П. Кутепов направил телеграмму всем начальникам дивизий корпуса. Марковской дивизии приказывалось отходить на транспорт «Маргарита», который должен был двигаться после погрузки на Феодосию. Закончить эвакуацию дивизии предполагалось к двум часам ночи 14 (27) марта, предварительно испортив оставленные орудия и взяв с собой замки6.
Вопреки ожиданиям погрузка была произведена уже к 23 часам 13 (26) марта. Согласно приказу временно исполняющего обязанности начальника дивизии полковника П.Н. Машина, погрузка на транспорт проходила в строго установленном порядке. Сначала грузились все артиллеристы, за исключением прислуги двух орудий
1-й батареи, затем сторожевое охранение покинул 3-й Марковский полк (капитан М.Ф. Савельев), двигавшийся к транспорту через расположение 1-го полка. Чины артиллерийской бригады и 3-й полк должны были занять трюмы и вторую палубу.
5 РГВА Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 61(об).
6 РГВА Ф. 39688. Оп. 1. Д. 1. Л. 4.
Вслед за указанными частями, в 21 час, к погрузке приступил 2-й Марковский полк (полковник Д. А. Слоновский), которому отводилась верхняя палуба.
Только по особому приказу командования 1-й полк (капитан Д. А. Марченко) должен был оставить свое расположение и двигаться к пароходу. Вслед за ним грузились сводная офицерская рота и 1-я артиллерийская батарея. Эти части занимали также верхнюю палубу, а чины 1-го полка - кормовую часть. Было разрешено эвакуировать четыре орудия, каждой части по две хозяйственные повозки и по пять лошадей. Последним Новороссийск должен был покинуть штаб дивизии, который с 20 часов находился на пристани и ожидал полной погрузки своих частей .
В целом Марковской дивизии удалось провести эвакуацию без особых осложнений и потерь. Во многом потому, что марковцы находились в более выгодном положении по сравнению с другими частями Добровольческого корпуса, несмотря на то что дивизия была разбросана по всей протяженности города. Другим формированиям - Корниловской, Алексеевской и Дроздовской дивизиям - пришлось отходить к судам с боями, причем едва удалось спасти 3-й генерала Дроздовского полк, который прикрывал отход всего корпуса [Туркул 1937: 212-214].
И все же некоторым марковским частям, как, например, отряду полковника Алабовского Н. И. вместе с личным составом бронеотряда, приданного корпусу, после приведения в негодность броневиков и танков (хотя практически это не было выполнено) по приказу начальника дивизии следовало покидать Новороссийск на русском миноносце «Жаркий»8. Отдельные солдаты и офицеры, отставшие от дивизии, а также прикомандированные к другим формированиям, отходили с кубанскими казаками к Туапсе, а также с войсками генерала И.Г. Эрдели в Грузию [Павлов 1964: 227].
На пароходе «Маргарита» Офицерская генерала Маркова дивизия 15 (29) марта была перевезена в Севастополь, вместо предполагавшейся изначально Феодосии. Переход из Новороссийска личный состав дивизии перенес довольно тяжело, так как сказывались отсутствие воды и сильная теснота. Не обошлось без смертельных случаев. Так, из-за болезни скончались в пути командиры 1-го артиллерийского дивизиона полковник Б. Иванов и 4-й батареи поручик И. Жуков [Марковцы-артиллеристы 1967: 242]. В целом, в морально-психологическом плане состояние офицеров и солдат было подавленным, как, в принципе, и во всем Добровольческом корпусе. По словам генерала П.Н. Врангеля, «...люди были оборваны и обозлены, в значительной мере вышли из подчинения начальников. В таких условиях Добровольческий корпус боевой силы не представлял» [Врангель 2003: 5]. Огромное влияние на личный состав частей оказывала неизвестность дальнейшей судьбы всего Белого дела на Юге России. До последнего еще было не ясно, удержат ли крымские перешейки войска генерал-лейтенанта Я. А. Слащова, какова будет дальнейшая помощь со стороны стран Антанты в борьбе с большевиками [Слащов-Крымский 1990: 61-65].
Сразу по прибытии Марковской дивизии в Севастополь и ее размещении по кварталам вблизи Малахова кургана началось восстановление морального духа и устройство личного состава «цветных» частей [Павлов 1964: 228]. В частности, 18 (31) марта по приказу полковника Машина 1-й Марковский полк провел военную прогулку в сопровождении своего оркестра по улицам города9. Солдаты и офицеры размещались в удобных квартирах, хотя проблемным оставался вопрос по систематическому снабжению продовольствием. Прибывшие на пароходе «Тигр» раненые и больные
7 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 13. Л. 5.
8 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 13. Л. 6.
9 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 13. Л. 9.
чины дивизии были распределены по крымским госпиталям [Марковцы-артиллеристы 1967: 243].
После Новороссийской эвакуации Севастополь оказался переполнен различными воинскими частями и учреждениями, поэтому командованием ВСЮР стала проводиться работа по распределению войск на новые места дислокации. В связи с этим главному квартирьеру Марковской дивизии капитану Салтыкову было предписано обследовать район будущего расположения формирования у станции Курман-Кемельчи. Пока же марковцы должны были разместиться на временных квартирах в Симферополе10.
Переброска добровольцев в новый пункт дислокации осуществлялась на протяжении двух суток - с 19 марта (1 апреля) по 21 марта (3 апреля). Для этих целей командованием были выделены пять железнодорожных эшелонов. В первый грузились чины 3-го полка, инженерной роты и частично артиллерийской бригады. Для этого было предоставлено 45 вагонов (29 - пассажирских, 12 - для лошадей и 3 платформы). Второй эшелон предназначался для остальных частей артиллерийской бригады в количестве 44 вагонов (29 - пассажирских и 15 - для лошадей). Третий эшелон должен был перевозить 2-й Марковский полк, который планировалось разместить в 40 вагонах (29 - пассажирских, 6 - грузовых, 4 - для лошадей и 1 платформа). Частям 1-го полка предоставлялся четвертый эшелон также из 45 вагонов (18 - пассажирских, 14 -грузовых, 5 - для лошадей, 3 - для больных и 5 платформ). А пятый эшелон в составе 20 вагонов должен был перевезти в Симферополь штаб дивизии и не вошедшие в четвертый эшелон части 1-го полка (17 - пассажирских и 3 - для лошадей)11.
По прибытию в город части дивизии расположились по квартирам, заняв в итоге несколько улиц и кварталов. Штаб дивизии был размещен на Дворянской улице в доме № 10. 1-й Марковский полк расположился по улицам Лазаревская (штаб), ВерхнеПетропавловская, Воронцовская, Гоголевская и Школьный переулок. 2-му
Марковскому полку под квартиры отдавались часть улицы Лазаревской (штаб находился возле университета), Крымская, Нижне-Госпитальная, Мечетинская, Подгорная и Фонарный переулок. Также личный состав полка занимал Госпитальные казармы. 3-й полк размещался по улицам Николаевская (штаб), Арендовская, Шаховская, Луговая, Феодоссиевская, Менделеевская, Пироговская, бульвар Крым-Гирея, Казарменный переулок и др. Артиллерийская бригада занимала квартиры в таком порядке: управление бригады - Кади-Эскерская и Кладбищенская улицы; 1-й дивизион - Ночлежная, Турецкая, Ново-Садовая, Караимская и Кади-Эскерская улицы;
4-й дивизион - Ночлежный переулок и Пушкинская улица. Парк 1-й батареи разместился на Кладбищенской улице, а парк 7-й батареи - на Пушкинской. Инженерная рота расположилась по Феодоссиевской улице в здании Реального
училища. Остальные части заняли консервную фабрику Шишмана по Вокзальной
12
улице .
По словам историографа марковцев подполковника В.Е. Павлова, население Симферополя встретило добровольцев «с большим к ним вниманием, приветливо и радостно», хотя неприязненное отношение наблюдалось в местной либеральной печати. Марковская дивизия прибыла в Крым с ярлыком проигравшей стороны, поэтому ей противопоставлялись бойцы Крымского корпуса, успешно обороняющие полуостров от Красной армии [Павлов 1964: 229].
10 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 13. Л. 36.
11 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 160.
12 Там же. Л. 70, 170.
Офицерам и солдатам дивизии пришлось столкнуться с еще более важной проблемой - огромным дефицитом продуктов. Это было связано с деятельностью Корниловской ударной дивизии, так как во время ее нахождения в Симферополе корниловцы занимались реквизициями хлеба у крестьян, осуществлявших его подвоз в город. Эти действия корниловцев привели к тому, что подвоз хлеба в Симферополь резко сократился. В итоге марковцы какое-то время были вынуждены переплачивать за продукты в три-четыре раза больше их обычной стоимости13. В этой ситуации немаловажную роль играла слабая платежеспособность личного состава дивизии. Это обстоятельство вызвало недовольство у ее нового начальника - генерал-майора А. Н. Третьякова (с 26 марта (8 апреля)) и нашло отражение в его рапорте на имя командира Добровольческого корпуса. Он считал, что офицерское и солдатское жалование, несмотря на его постепенное увеличение, резко отстает от уровня роста цен. Поэтому А.Н. Третьяков просил пересмотреть денежное довольствие указанных категорий, значительно увеличив его. Характерно, что корпусное казначейство отказывало в выдаче денег марковским частям еще по нахождении дивизии в Севастополе14.
Безусловно, первоочередной задачей для дивизионного командования было пополнение соединения и переформирование тех частей, где это было необходимо. Данный процесс начался во время пребывания дивизии в Севастополе. Именно здесь в наиболее пострадавшую в боях часть - 2-й Офицерский полк был влит Сибирский батальон, ставший его 3-м батальоном [Волков 2000: 228]. Поначалу он,
формировавшийся с 1919 г. из офицеров сибирских частей, готовился к отправке в армию адмирала А.В. Колчака, но поражения ВСЮР и новороссийская эвакуация исчерпали необходимость в переброске в Сибирь. Командиром батальона 9 (22) марта 1920 г. был назначен генерал-майор Г.П. Гаттенбергер [Там же: 229].
23 марта (5 апреля) 1920 г., на момент подачи первых сведений в штаб Добровольческого корпуса о боевом составе его частей, численность Офицерской генерала Маркова дивизии составила 4 371 офицера и солдата. По сравнению с периодом, предшествующим эвакуации марковцев из Новороссийска, части получили незначительные пополнения в живой силе. Это во многом было связано с запретом командования Вооруженных сил на Юге России до 20 апреля (2 мая) 1920 г. проводить в Крыму мобилизации15. Причиной такой позиции являлся тот факт, что полуостров довольно долго находился под контролем небольшевистских правительств, а поэтому на его территории в 1918-1919 гг. мобилизационные кампании проходили в наиболее широких масштабах. Теперь же людские ресурсы были значительно исчерпаны; вдобавок ко всему всерьез ощущалась скрытая неприязнь крымского населения к белым войскам, что могло вылиться в стихийное выступление против деморализованных частей армии генерала П.Н. Врангеля, и, учитывая постоянные попытки регулярных красных частей ворваться в Крым, последствия для врангелевцев могли быть самыми плачевными [Гагкуев 2003: 213].
Из представленной в штаб Добровольческого корпуса сводной боевого состава Офицерской генерала Маркова дивизии можно судить, что практически все части были пополнены новыми кадрами, хотя имело место и уменьшение прежнего состава подразделений16. Так, численность 1-го Офицерского полка достигла 1043 чина, из которых 375 были офицерами, 668 - солдатами (190 штыков, 28 шашек, 202 строевых и
13 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 75.
14 Там же. Л. 77, 86.
15 Там же. Л. 89.
16 Там же. Л. 63.
248 нестроевых), что сделало данную часть самой крупной в дивизии. Пополнением полка стали 91 офицер и 210 солдат.
2-й Офицерский полк, о чем указывалось ранее, пополнившись Сибирским стрелковым батальоном, вырос с 440 чинов до 775, где 287 человек относились к офицерам, а 488 - к солдатам (270 штыков, 60 шашек, 171 строевых и 47 нестроевых). Здесь свежими кадрами стали 177 офицеров и 188 солдат. Вместе они составили 365 чинов, что на 35 меньше, по сравнению с данными подполковника Павлова, который определил общую цифру в 400 чинов17. 3-й Офицерский полк увеличился на восемь человек - 450 бойцов. Из этого числа 130 были офицерами, 320 - солдатами (149 штыков, 45 строевых, 126 нестроевых). Причем, по сравнению с положением дивизии на 10(23) марта 1920 г., количество офицеров уменьшилось со 165 до 130, что было связано с эпидемией сыпного и брюшного тифа, крайне серьезно поразившего Крымский полуостров. 43 солдата пополнили в указанной части рядовой состав. Практически никаких изменений не произошло в личном составе артиллерийской бригады и телеграфного взвода. Если же артиллеристы и увеличили количество офицеров до 227 человек, то в солдатской массе бригады пополнений не наблюдалось (800 человек, из которых 76 штыков, 82 шашки, 447 строевых и 277 нестроевых). Полностью сохранил свою численность телеграфный взвод (46 человек: 14 офицеров и 32 солдата). В инженерной роте пополнением можно считать 15 офицеров и 21 солдата, что составило в общей сложности 297 чинов (230 строевых)18.
В остальных частях дивизии наблюдались следующие изменения в личном составе. Управление дивизии увеличилось на 8 офицеров (46 человек) и 45 солдат (166 человек: 45 строевых и 121 нестроевой). Пополнился в рядовом составе и эскадрон штаба дивизии - со 161 до 181 солдата (120 штыков, 26 шашек, 15 строевых, 20 нестроевых), причем количество офицеров осталось тем же - 7 чинов. Обратная тенденция существовала в пулеметной роте, где численность личного состава уменьшилась с 16 до 14 офицеров и с 111 до 105 солдат (100 строевых и 5 нестроевых), и в управлении дивизионного интенданта, где осталось 8 офицеров из 10 и 20 солдат из 45. Не изменился состав огневого склада (один офицер) и перевязочного отряда (один офицер и 15 солдат)19.
Сложная ситуация обстояла в дивизии с врачами. Общее их число возросло с 6 до 9 человек, но этого было недостаточно. Долгое время не было врачей во 2-м и 3-м
полках, а также и основного - дивизионного, в связи с чем генерал-майор Третьяков
20
неоднократно просил командование пополнить имеющийся медперсонал .
Что касается состава чиновников дивизии, то их число заметно выросло с 94 до 161 человека. В процентном соотношении, вместе с врачами, они составляли около 4 % от всей численности дивизии.
На основе приведенных данных можно сделать вывод, что общее число офицеров достигло 1 171 чина (27 %), а рядовых - составило 3 030 чинов (69%). При этом очевидна тенденция к увеличению офицерского компонента и уменьшению солдатского, по сравнению с периодом пребывания марковцев в Новороссийске. Безусловно, такое обстоятельство было временным и связывалось с отсутствием мобилизационного ресурса.
Противоречивое положение наблюдалось в вопросе вооружения в Марковской дивизии. К примеру, артиллерийской бригаде пришлось оставить большую часть
17 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 63.
18 Там же. Л. 63.
19 Там же. Л. 89.
20 Там же. Л. 85.
орудий (шесть из десяти) во время эвакуации из Новороссийска. Таким образом, были сохранены всего два тяжелых и два горных орудия. Полностью удалось вывезти боезапас к ним, так как на 23 (10) марта по результатам сводной таблицы боевого состава марковских частей количество снарядов не претерпело изменений21. В данной ситуации большая часть личного состава дивизии оказалась незадействованной по назначению. В связи с этим, последовал приказ командира Добровольческого корпуса оставить при каждой дивизии артиллерийских офицеров и прислугу по расчету на восемь орудий, а остальных свести в батальон и вооружить винтовками, после чего присоединить к одному из полков по усмотрению начальников дивизий22. Таким образом, 3-я, 4-я, 5-я и 8-я марковские батареи были сведены в пеший артиллерийский батальон численностью в 200 человек под командованием полковника Ф.А. Изенбека [Марковцы-артиллеристы 1967: 245].
В то же самое время в составе пулеметного парка произошло определенное увеличение числа пулеметов: в 1-м Марковском полку - с 16 до 27 единиц (13 «максимов», 2 «виккерса» и 12 «льюисов»); во 2-м Марковском полку - с 10 до 28 единиц (2 «максима», 8 «виккерсов» и 18 «льюисов»); в 3-м Марковском полку - с 8 до
12 (4 «максима», 2 «виккерса» и 6 «льюисов»). Количество пулеметов в
Артиллерийской бригаде увеличилось до 12, против 10 до переброски из Новороссийска (6 «максимов», 2 «кольта», 4 «льюиса»). Инженерная рота и эскадрон штаба дивизии пополнились пулеметами всего на одну единицу (2 «виккерса», 3 «льюиса» и 1 «максим», 3 «льюиса» соответственно). А в пулеметной роте их число сократилось с 21 до 14 (4 «максима», 2 «виккерса» и 13 «льюисов»). По сравнению с периодом размещения дивизии в Новороссийске значительно пополнились пулеметами 1-й и 2-й Офицерские полки, а также наблюдается рост пулеметов практически всех используемых в дивизии систем: Льюиса - с 35 до 59, Виккерса - с 5 до 16, Максима -
23
с 29 до 30, за исключением, пожалуй, системы Кольта, где их осталось всего два .
Довольно активно Офицерская генерала Маркова дивизия в Симферополе снабжалась винтовками и патронами. Общее число винтовок составило к 23 марта (5 апреля) 1920 г. 3 037 единиц и распределялось таким образом: 1 036 - в 1-м полку, 535
- во 2-м и 450 - в 3-м полку, 400 - в артиллерийской бригаде, 208 - в инженерной роте, 48 - в телеграфном взводе, 100 - в пулеметной роте, 160 - в эскадроне штаба дивизии и 100 - в управлении дивизии. По-прежнему в соединении использовали патроны английского и русского образца, число которых составило 102 700 и 114 тысяч соответственно. По сравнению с 10 (23) марта увеличение данного вида боеприпасов произошло в 1,8 раза, но проблема заключалась в том, что наличие патронов разного калибра не позволяло обеспечивать ими солдат в должной мере24.
Наиболее тяжелая ситуация в Марковской дивизии сложилась в отношении обозного имущества и конского состава. Полная драматизма новороссийская эвакуация привела к значительной утрате материальной части формирования, в связи с чем ощущалась необходимость буквально во всем. Огромный недостаток испытывали части в лошадях (см. табл. 1)
21 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 63.
22 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 13. Л. 35.
23 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 63.
24 Там же. Л. 63 (об).
Таблица 1
Общее количество лошадей в марковских частях по состоянию на 23 марта __________________________(5 апреля) 1920 г._________________________
Наименование частей Артиллерийские Строевые Обозные
Штаб дивизии - 15 6
1-й Офицерский полк - 16 20
2-й Офицерский полк - 18 8
3-й Офицерский полк - 24 8
Артиллерийская бригада 72 35 15
Инженерная рота - 1 -
Телеграфный взвод - - 2
Пулеметная рота - 2 8
Эскадрон штаба дивизии - 26 2
Общее количество лошадей составляло всего 278 единиц - 25% от числа, имевшегося до эвакуации марковцев в Крым. Такое критическое положение во многом мешало частям вести боевые занятия. Так, 1-я марковская батарея не смогла участвовать в военных прогулках в Севастополе из-за недостатка, а также болезни всех
лошадей25.
Еще сложнее дело обстояло с обозным имуществом. Всего дивизией из Новороссийска было вывезено 19 пароконных повозок - 17 % от общего их числа до эвакуации (четыре - в 1-м полку, одна - во 2-м полку, две - в 3-м полку, 13 - в артиллерийской бригаде и по одной в телеграфном взводе и управлении дивизии), восемь двуколок - 13% (одна - в 1-м полку и по две во 2-м полку и управлении дивизии) и 11 походных кухонь (четыре - в 1-м полку, по две во 2-м и 3-м и три - в артиллерийской бригаде). Из-за катастрофической нехватки подвод в дивизии марковские части даже не смогли самостоятельно перебраться от железной дороги к расположению квартир в Симферополе, в связи с чем командование запросило 20
повозок в Крымском корпусе, и только после этого переброска была успешно
26
завершена .
Насколько критической ситуация была в отношении материальной части в дивизии, можно судить на основании сведений о недостающем имуществе 1-го Офицерского генерала Маркова полка. Из транспортных средств не хватало 69 двуколок разных типов, 68 пароконных повозок, 12 кухонь, два экипажа и 235 единиц конской упряжи; из обмундирования - по две тыс. пар носков, полотенец, белья и носовых платков, 1500 обмоток, по одной тыс. шинелей, френчей, шаровар и фуражек, 600 ботинок. В продовольствии недоставало 200 пудов ячменя, 100 пудов сахара, 70 пудов муки и 80 пудов сена. Из-за острой нужды в обмундировании в частях дивизии и его отсутствии на складах генерал-майор Третьяков даже распорядился выделить специальный кредит на его приобретение27.
Что касается продовольствия, имеющегося в наличии у марковцев, то о нем можно судить на основании таблицы 228.
25 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 13. Л. 9(об).
26 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Лл. 63, 74.
27 Там же. Л. 124.
28 Там же. Л. 71.
Таблица 2
Сведения о запасах, вывезенных частями Марковской дивизии из Новороссийска
Наименование частей Сахар Мука Ячмень Сено Крупа Консервы Сало Соль
1-й Офицерский полк 100 пудов 70 пудов 200 пудов 80 пудов
2-й Офицерский полк 10 пудов 600 пудов 200 пудов 400 коробок 10 пудов 30 пудов
3-й Офицерский полк На 1 месяц На 12 дней На 13 дней На 1 сутки На 12 дней
Очевидно, что явный недостаток в продовольствии испытывали все части дивизии, а в особенности это ощущалось в 3-м Марковском полку. В этот период дневной рацион составлял полфунта мяса (204 грамма), незначительное количество жиров и немного приварки на человека. Очень мало было хлеба, хотя в каждом воинском соединении были устроены свои хлебопекарни. Войскам было запрещено проводить убой скота, в связи с чем распоряжением командования Вооруженными силами на Юге России были введены три постных дня в неделю [Врангель 2003: 45].
Несмотря на все трудности, которые сопутствовали обустройству Марковской дивизии в Крыму, 26 марта (8 апреля) был проведен смотр соединения генералом Врангелем, после чего дивизии было приказано передислоцироваться в район станции Курман-Кемельчи, где надлежало поступить в распоряжение генерал-лейтенанта Слащова, временно находясь в резерве Крымского корпуса [Павлов 1964: 231].
В заключение следует отметить, что, безусловно, требовалось больше времени для пополнения дивизии и приведения в порядок ее частей, чем было отведено командованием Вооруженными силами на Юге России. Но это обстоятельство диктовалось необходимостью сдержать красных на Перекопе, ведь части Крымского корпуса были измотаны и недостаточно велики. Несмотря на деморализованное состояние марковцев, в котором они пребывали после новороссийской трагедии, командование делало на них ставку, пусть не передового соединения, но способного своей самоотверженностью и храбростью послужить общему делу Белой борьбы. Стоит отметить также тот факт, что при пополнении дивизии расформированными частями стал наблюдаться рост, хотя и временный, офицерского состава, что должно было повлиять на повышение боеспособности и профессионализма марковцев в целом. По-прежнему наиболее боеспособными оставались 1-й Марковский полк и артиллерийская бригада, хотя в ней ощущался огромный недостаток в орудиях. Именно эти части сумели сохранить и приумножить свои боевые составы. Повышало боеспособность дивизии и регулярное пополнение вооружением и боеприпасами, что позволило приступить к боевым занятиям сразу по прибытии в Симферополь29. В этой
29 РГВА. Ф. 39688. Оп. 1. Д. 20. Л. 68.
связи нельзя не отметить выдающуюся деятельность начальника дивизии генерал-майора А.Н. Третьякова. Своей неуемной энергией он способствовал разрешению большинства проблем, имеющихся в вверенном ему формировании и связанных с пополнением дивизии, выделением личному составу довольствия, присылкой новых врачей, обеспечением материальной частью. В этом отношении он оказался талантливым администратором.
Теперь же Офицерской генерала Маркова дивизии предстояло участие в боевых действиях Вооруженных сил на Юге России, а впоследствии Русской армии с красными частями на просторах Северной Таврии и Крыма, тем самым они должны были сыграть свою собственную роль в последнем акте трагедии Белого движения.
Библиографический список
Врангель П. Н. Записки (ноябрь 1916 - ноябрь 1920 г.). Т 2: Воспоминания. Мемуары. Мн., 2003. 384 с.
Волков С. В. Белое движение в России: организационная структура. М., 2000.
368 с.
Волков С. В. Генералы и штаб-офицеры русской армии. Опыт мартиролога: в 2 т. Т. 1. М., 2012.
Гражданская война и военная интервенция в СССР. М., 1983. 732 с.
Гагкуев Р. Г. Белые армии Юга России: особенности источников комплектования и социального состава. 1917 - 1920. Дис. на соискание уч. ст. канд. ист. наук. М., 2003. 277 с.
КлавингВ. В. Гражданская война в России: Белые армии. М., 2003. 637 с.
Марковцы-артиллеристы: 50 лет верности России. Париж, 1967. 305 с.
Павлов В. Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 1917-1920 годов. Т. 2. Париж, 1964. 397 с.
Раковский Г. Н. В стане белых: От Орла до Новороссийска. Константинополь, 1920. 340 с.
Слащов-Крымский Я. А. Белый Крым. 1920 г. М., 1990. 272 с.
Туркул А. В. Дроздовцы в огне. Белград, 1937. 324 с.
