CC BY
50
ФИЛОСОФИЯ
Вестник Омского университета, 2002. №2. С. 53-69.
у дк 111
( Омский государственный университет 111
МАРГИНАЛЬНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА
И.В. Зайцев
Омский государственный университет, кафедра теории и истории религии 644077, Омск, пр. Мира, 55А
Получена 14 февраля 2002 г.
This article is an attempt to give analyse of the problem of marginality in а social and philosophic aspect.
Проблеме маргинальности сегодня уделяется большое внимание, она широко и неоднозначно трактуется как в художественной, так и в научной литературе. Во многом этот интерес связан с социальными изменениями, происходящими в российском обществе в последнее десятилетие. Сам феномен маргинальности — явление в общественной сфере не новое и имеет свою историю. Нам предстоит разобраться, что представляет собой маргинальность, коротко осветить основные аспекты, ее составляющие.
В науку термин «маргинальность» был введен американским социологом Ричардом Парком в 1928 г. [1] для обозначения конкретных социокультурных проблем личности и изучения психологических последствий ее положения на границе двух этнических культур. Человек, занимающий маргинальную позицию, находится в пограничной области между двумя группами, классами или обществами, не интегрируясь, по мнению Р. Парка, ни в одну из них. Это влечет за собой определенные, в большинстве случаев негативные, психологические, культурные и социальные последствия для индивида. У Р. Парка в понимании маргинальности превалируют отрицательные стороны существования человека, волею судьбы или обстоятельств оказавшегося на границе нескольких культур, обществ и т.д. Эти люди отягощены ролевыми конфликтами, статусной и ориентационной неопределенностью. Несколько иную позицию в анализе проблемы маргинальности занял другой американский ученый Э. Стоунквист. В книге «Маргинальный человек» (1937 г.) [2], он наряду с отрицательными склонен видеть и положительные стороны маргинальности. В частности, он считает, что маргинальное положение стимулирует творческие задатки человека, оно может привести к
формированию личности с новыми свойствами.
В дальнейшем те или иные аспекты проблемы маргинальности отражались в трудах социологов, психологов, культурологов. Американские ученые, продолжая развивать идеи Р. Парка и Э. Стоунквиста, рассматривая проблему марги-нальности, склонны переводить ее в рамки культурного или социального конфликта, который возникает между личностью и группой при переходе первой из одной общности в другую [3]. Т. Шибутани с позиций социальной психологии анализирует маргинальность как результат культурных и расовых «гибридов», наиболее ярко проявляющийся в среде мулатов, метисов и т.п.
[4].
Французские исследователи видят в марги-нальности своеобразный общественный протест человека против социальных реалий, альтернативу общепринятым нормам социума. Маргинал здесь: «продукт распада общества, пораженного кризисом» [5, с. 146].
В немецкой литературе маргинальность анализируется с резко негативных позиций. Маргиналы рассматриваются, прежде всего, как представители социального «дна», деклассированная «проблемная группа», вбирающая в себя самые разнообразные элементы общества: иностранные рабочие, алкоголики, преступники, молодежные субкультуры. С точкой зрения немецких ученых солидарны и их английские коллеги, видящие в маргиналах социальных и экономических «аутсайдеров».
В отечественной науке проблема маргиналь-ности как предмет изучения появилась недавно и связана прежде всего с социальной и экономической ситуацией, сложившейся в стране в конце 80- нач. 90-х гг., с начавшимся процессом структурной трансформации социальной системы. Од-
ним из первых затронул тему маргинальности в своих работах Е.Н. Стариков [6]. Маргиналь-ность рассматривалась им как результат процессов социальной мобильности. Причем маргинализация поспешно отождествлялась автором с люмпенизацией, что в принципе не одно и тоже. В дальнейших исследованиях отечественные ученые к проблеме маргинальности подходили как к результату негативных последствий, последовавших вслед за резкими социальными и экономическими изменениями в стране. Общая идея всех этих работ - найти пути и способы преодоления маргинализации, помочь социализации индивидов в трансформирующихся общественных условиях. Уместно упомянуть в этой связи позицию А.И. Атояна [7], предложившего объединить весь комплекс знаний о маргинальности в одну междисциплинарную науку — маргиналистику, основной задачей которой стала бы разработка методов «демаргинализации».
В настоящий момент проблема маргиналь-ности заняла свое место в гуманитарной науке. Но тут мы сталкиваемся со следующим парадоксом: будучи явлением многоаспектным и уже по самому своему определению пограничным, мар-гинальность как предмет гуманитарного исследования выходит за строгие рамки любой отдельно взятой дисциплины. Можно сказать, что тематика маргинальности маргинальна. Мета-форизация понятия маргинальности грозит, по существу, выведением его вообще за пределы науки, и только разработки фактического, концептуального плана, уже существующие в научных дисциплинах, не позволяют сделать это. Следует отметить, что, несмотря на множество попыток сформулировать понятие маргинальности, никакой устойчивой дефиниции его ни у нас, ни за рубежом не существует. И совершенно неправильно поспешно отождествлять маргиналов с люмпенами или андеклассом [8]. Категорию маргиналов могут составлять этномаргиналы, сформированные миграциями в чужую среду или выросшие в результате смешанных браков; социо-маргиналы, как, например, группы, находящиеся в процессе незавершенного социального перемещения, что характерно для обществ с высоким уровнем социальной мобильности; религиозные маргиналы — последователи «новых» религиозных культов; политические маргиналы, которых не устраивают легитимные правила общественно-политической борьбы; экономические маргиналы традиционного (безработные) и нового типа — так называемые «новые бедные». С некоторыми оговорками можно выделить еще и идеологических маргиналов (Пол Пот, Ким Ир Сен, Р.М. Хомейни), чья идеология либо изначально была маргинальна, либо стала таковой в процессе
исторического развития или меняющихся политических и идеологических реалий. Причем в последнем случае нельзя однозначно сказать, что маргинальная идеология носит явный негативный или конструктивный характер для данного социума. Она выступает здесь как альтернатива ранее сформировавшимся и устоявшимся привычным политико-идеологическим системам. Поэтому какие-либо идеологические конструкты принято считать маргинальными, т.к. они иные в сравнении с прежними построениями и предлагают иную интерпретацию социальной действительности.
Часть исследователей проблему маргиналь-ности рассматривают довольно широко, вплоть до включения в это понятие целых народов и континентов [9], [10]. В эту категорию попадают страны третьего мира. Но здесь нельзя не заметить следующего противоречия. В науке стало уже аксиоматично делить общества на открытого, закрытого и переходного (от закрытого к открытому) типа. В обществах первого типа высок уровень социальной мобильности населения, причем проблема маргинальности не несет в себе тот негативный смысл, который принято вкладывать в это понятие. В обществах закрытого типа (к ним и относится большинство стран третьего мира) за столетия сформировалась жесткая иерархия и структура общества с твердой регламентацией многих сторон общественной жизни кастовая система в Индии), и маргинальность не носит здесь массового характера. Это явление актуально для обществ третьего, переходного типа, переживающих реорганизацию экономики, социальной структуры. Примером тут может служить «перестроечная» и «постперестроечная» Россия.
Концепция маргинальности продолжает развиваться. В опубликованном в 1988 г. обзоре 60-летней истории концепции маргинальности [3] отмечено, что она распадается по крайней мере на три различных типа: культурная, социальной роли и структурная. А среди вопросов по проблеме маргинальности фигурируют следующие: в какой степени политические, экономические и социальные изменения связаны с культурной и социальной ролью маргинальности; что случается, если индивиды и группы переживают сложные (многочисленные) маргинальности; какие типы маргинальных позиций имеют своим результатом социально конструктивное или деструктивное поведение, личный подъем или ослабление, активные или пассивные реакции и т.д.
Но при всем богатстве накопленного фактологического материала проблема маргинальности так и не имеет строгого социально-философского обоснования и сколько-нибудь удовлетворительного решения. Находясь на границе многих дис-
Маргинальность как предмет.
55
циплин и отраслей научного знания, проблема маргинальности попадает в ту ситуацию, когда у семи нянек дитя без присмотра. Отсутствие единого знаменателя по данной тематике можно объяснить сравнительно недавним появлением (1928 г.) самой концепции маргинальности. Но это совсем не означает, что эта проблема есть порождение XX века, с его бесконечными социальными катаклизмами и революциями. Марги-нальность всегда была неотъемлемой чертой человеческого общества с момента его зарождения, выделения человека из природы и осознания им своего бытия. Сегодня настало время осмыслить и понять суть, содержание, общие закономерности и направленность маргинальности, найти ее философское выражение. Мы стоим перед необходимостью выявить, при какой организации сознания возможно мыслить маргинальность как всеобщую характеристику общества и человека. При этом следует помнить, что все попытки рассматривать маргинальность без учета ее сущностных свойств, если и не ведут в тупик, то во всяком случае настолько и таким образом изолируют объект исследования, что между отдельными его сторонами возникают разрывы. В случае с феноменом маргинальности мы имеем богатый эмпирический материал, но при отсутствии теоретической разработанности этой проблемы возникает опасность потери целостного взгляда на маргинальность как явление, существующее в социальной действительности не только в каких-либо отдельных проявлениях, но и в своей всеобщности, тотальности.
В любой работе по проблеме маргинально-сти всегда указывается, что маргинальное положение человека или отдельных общностей — это пограничное, переходное состояние между какими-либо культурами, этносами или социальными группами. Но мало кто задается вопросом, какой же статус имеет граница, какова ее сущность и место в бытии. В этой связи можно упомянуть публикацию В.Л. Каганского [11], где он рассматривает маргинальность с позиций расположенности в пространстве и делает попытку определить ее рамки, границы. Но здесь имеет место парадокс, заключенный в самой природе маргинальности. По определению, под мар-гинальностью подразумевается нечто пограничное, переходное. Граница же, по сути своей, есть некая разделительная черта, отделяющая Одно от Другого. На этой границе они встречаются, но не переходят ее, не конвергируют между собой. А маргинальность в основе своей подразумевает синтетическую связь различных частей нескольких Целых. При этом она не принадлежит полностью какой-либо из этих целостностей. Она вышла за рамки одной целостности, но не при-
обрела статуса другой целостности. Она превратилась в Иное. Таким образом, маргинальность представляет собой иную целостность, сложившуюся в результате взаимодействия различных частей нескольких целостностей.
В периоды структурных или системных кризисов возникают моменты, когда элементы, их составляющие, утрачивают былую жесткую фик-сированность и статичность, приобретают способность относительно свободного перемещения как внутри системы, так и вне ее. Такое положение делает возможным образование новых, маргинальных структур, вплоть до оформления их со временем в системы. Эти «выпавшие» компоненты системы не всегда утрачивают прежние признаки, но приобретаются новые, свойственные другим целостностям. Они и для тех, и для других становятся не чужими, а иными, так как в основе своей несут в числе прочих также фрагменты «родительских» целостностей. На наш взгляд, маргинальность должна рассматриваться и анализироваться с позиций ее сущностной ина-ковости, отличности от образовавших ее ранних целостностей. Но было бы ошибкой воспринимать феномен маргинальности только исключительно как результат и продукт распада и расщепления целостности системы, наступившей в процессе ее структурной или другой трансформации. К сожалению, большинство исследователей проблемы маргинальности понимают ее именно как аномию, возникающую в период социальных изменений, требующую исправления и ликвидации. Такой подход к этой проблеме обусловлен отчасти неверным и упрощенным отождествлением процесса маргинализации с люмпенизацией, а отчасти тем, что маргинальность как таковая, рассматриваемая с позиций какой-либо данной целостности, воспринимается не как полностью чуждая ей сущность, а скорее как своя, но отклонившаяся от системной заданности. Марги-нальность следует рассматривать прежде всего как некую возможность, появившуюся и проявившуюся, но еще в должной мере не ставшую, в результате трансформационных процессов социальных систем, происходящих, как правило, в периоды их кризисов и переструктурирования. Маргинальность в такие моменты времени может явить себя в качестве альтернативы старым системным формам, выступить не только как иное, но и как иное новое.
Феномен маргинальности в своем существовании в социальной действительности может характеризоваться самыми различными категориями. Но главной категорией явленности марги-нальности в бытие, развертываемости ее природы в мире выступает время. Именно временное положение определяет маргинальность как дан-
ность. Сущность маргинальности заключена в ее переходности, пограничности. Прошлого как такового в бытийном проявлении уже нет, а будущего еще нет. Есть только настоящее, являющееся звеном, соединяющим во временном плане прошлое с будущем. «Настоящее — это точка, где прошлое встречается с будущим, это станция на границе двух времен, соединяющая их...», — пишет Э. Фромм [13]. Это настоящее и есть мар-гинальность, как процесс формирования и определения не явленной еще будущности через за-данность прошедшего. Прошлое константно и закончено, а будущее в бытии еще не явлено, идет процесс перехода к нему. Маргинальности чужда какая-либо фиксированность во времени, так как она и есть само время в своей непосредственной текучести и переходности от одного к другому, от прошлого — к будущему. Она есть подвижное настоящее.
Таким образом, мыслить и говорить о мар-гинальности следует как о настоящем времени, где прошлое выступает как заданность, а будущее — тенденция. Сама же маргинальность находится здесь в позиции тождества заданности и тенденции и представляет собой настоящее - наличное время, что определяется ее текучестью. Но было бы неверно подходить к маргинально-сти как к феномену, лишенному самостоятельности своего бытия вследствие недостаточной определенности, двойственности и амбивалентности ее признаков. Маргинальность — сложное пространство сознания, определяемое временем, где взаимодействующие области, утратив часть своих прежних особенностей, являют собой некий новый синтез с совершенно иными свойствами. При этом они лишены какой-либо статичности в силу текучести маргинальности. Отличительной, фундаментальной особенностью маргинальности можно считать непосредственное — здесь и сейчас — развертывание ее в мире. Маргинальность есть данность, выражающаяся в потенциальной возможности, которую, в свою очередь, обусловливает заданность. Она выступает как снятие данности и тенденции. Маргинальность по форме своего существования представляет собой процесс, временную текучесть, необходимую для развертывания бытия в мире. Маргинальность определяется не ее носителем, субъектом, а временем, через которое она наличествует в бытии. Движение является средоточением пространства и времени, без которого невозможно не только развитие, но и существование чего-либо в мире. Движение есть, в частности, изменение. Мар-гинальность, как было показано выше, и есть феномен, возникающий в процессе движения и характеризующийся постоянными изменениями. Она является как результатом процесса движе-
ния, так и самим процессом, необходимым для дальнейшего развития.
[1] Park R.E. Race and culture. Glencoe (111), 1950.
[2] Stonequist E. V. The marginal man. A study in personality and culture conflict. N.Y., 1961.
[3] Mancini Billson I. No owner of soil. The concept of marginality revisited on its sixtieth birthday // Intern. rev. of mad. sociology. New Delhi, 1988. V. 18. № 2.
[4] Шибутани Т. Социальная психология / Пер. с англ. В.Б. Ольшанского. Ростов-н/Д.: Феникс,
1998. 544 с.
[5] Фарж А. Маргиналы // 50/50. Опыт словаря нового мышления/Под. общ. ред. М. Ферро и Ю. Афанасьева. М.: Прогресс, 1989. С. 143-149.
[6] Стариков Е.Н. Маргиналы и маргинальность в советском обществе // Рабочий класс и современный мир. 1989. № 4. С. 142-155; Он же. Маргиналы, или Размышления на старую тему: «Что с нами происходит?» // Знамя. 1989. № 10. С. 133162; Он же. Новые элементы социальной структуры // Коммунист. 1990. № 5. С. 30-41.
[7] Атоян А.И. Социальная маргиналистика // Полис. 1993. № 6. С. 29-38.
[8] Балабанова Е.С. Андекласс: понятие и место в обществе // Социс. 1999. № 12. C. 25-30.
[9] Земсков В.Б. Латинская Америка и Россия (Проблема культурного синтеза в пограничных цивилизациях) // ОНС. 2000. № 5. С. 96-103.
[10] Шемякин Я.Г. Отличительные особенности «пограничных» цивилизаций (Латинская Америка и Россия в сравнительно-историческом освещении) // ОНС. 2000. № 3. С. 96-114.
[11] Каганский В.Л. Вопросы о пространстве мар-гинальности // Новое литературное обозрение.
1999. № 37. С. 52-62.
[12] Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1986. 240 с.
