CC BY
37УДК 392.143
«Маргинальное имя»: Особенности советского еврейского именника
Светлана Николаевна Амосова
Институт славяноведения РАН, Москва, Россия
ORCID 0000-0001-7614-6549 Младший научный сотрудник
Центр славяно-иудаики Института славяноведения РАН 119991 Москва, Ленинский проспект, д. 32-А Телефон: +7(495) 938-17-80 Факс: +7(495) 938-00-96 e-mail: sveta.amosova@gmail.com
DOI: 10.31168/2658-3356.2022.11
Аннотация. В статье рассматриваются механизмы и стратегии выбора имени у евреев в 1920-1930-е годы для новорожденных, а также механизмы смены имени у взрослых. Законы первых лет советской власти позволили гражданам СССР свободно менять имена, а также лишили религиозные институции контроля над выбором имени для детей. Все это привело к формированию новых практик и нового именника. Традиция давать новорожденному имя в честь умершего родственника сохранялась в ряде семей, однако подверглась трансформации. Материалы интервью, проанализированные в статье, были записаны в экспедициях в 2000-2022 годах в Украине, Молдове и России. Также были проанализированы объявления о смене имен в «Вестнике Ленинградского областного исполкома и Ленинградского совета» за 1924-1932 годы.
Ключевые слова: имянаречение, выбор имени, советские имена, еврейский именник, русско-еврейская антропонимика
Известный этнограф Владимир Богораз-Тан в предисловии к сборнику 1926 года «Еврейское местечко в революции»1, характеризуя изменения, которые принесла «новая жизнь» в еврейский мир, написал следующее:
В Рогачеве деды — талмудисты, сыновья — коммунисты, а дети у них трефные — не освященные еврейским обрезанием. И дедушка берет такую необрезанную контрабанду вместе с собой в синагогу и сажает ее на стол рядом с фолиантом в кожаной обложке, пахнущим мышами и тлением.
— Чем будешь, Берка?
И Берка возражает значительно и важно:
— Во-первых, я не Берка, а совсем Лентрозин2, а буду — я буду чекистом [Тан 1926: 25].
Богораз в этом примере отметил два существенных изменения, которые касались строительства нового мира, и это был не отказ от традиционного образования или праздников, не нарушение кашрута, а в первую очередь отказ от обрезания мальчиков и традиционных еврейских имен, причем не в пользу «русского» или еще какого-то имени, которое мог дать ассимилированный еврей еще до революции, а именно в пользу совершенно нового имени, которого ранее не существовало. Этот ребенок выбирает себе и совершенно новую профессию — чекист. При этом автор показывает, что старики обращаются к мальчику, называя его традиционным еврейским именем — Берка. Вся эта ситуация кажется этнографу уникальной, сам этнограф отмечает местечко, где была зафиксирована данная сцена. Пример начинается словами: «В каждом местечке особый вариант вероотступлений, —
1 Сборник «Еврейское местечко в революции» стал результатом студенческих экспедиций-экскурсий студентов этнографического факультета Ленинградского географического института летом 1924 года. См. подробнее [Михайлова 2004: 24].
2 Имя Лентозин образовано от фамилий Ленин, Троцкий, Зиновьев.
один необычнее другого». Однако, как показывают наши немногочисленные, но, как нам кажется, репрезентативные материалы, именно такого типа изменения в жизни, уход от традиций были очень типичными как для местечек, так и для больших городов в 1920-1930-е годы.
Мы рассмотрим выбор имен в этот период в двух случаях (двух возрастных группах) — выбор имен для новорожденных и выбор нового имени, когда уже совершеннолетний человек решал изменить свое имя.
Выбор имени новорожденному
В число первых законов советской власти вошли декреты о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния от 12 декабря 1917 года, по которому регистрация рождения детей передавалась органам ЗАГСа. Как отмечает Анна Соколова, этот декрет «создавал возможность для совершения любых семейных обрядов вне какой бы то ни было религиозной организации», что до этого времени было совершенно невозможно [Соколова 2022: 29-30]. Соответственно, регистрация рождения ребенка передается в органы ЗАГСа, разрушается контроль над имянаречением религиозных организаций. Кроме того, идет активное формирование нового именника и предпринимается попытка создания новых форм родильной обрядности [Байбурин 2017: 386-387]. Лев Троцкий призывал создать круг новых имен и новые формы имянаречения и выбора имени:
У нас уже есть первые революционные имена. Для девушек наиболее распространены: Октябрина, Нинель, Звездочка. Для мальчиков: Ким, Вил, Красарм. Количество таких имен перевалило уже за сотню. Наша задача, как комсомольцев, отразить в именах коммунистическую жизнь. Чем плохи такие имена? — Ким, Мюд, Юнкор — для мальчиков и Смена, Учеба — для девочек. Они полны смысла и созвучны. На фабрике «Скороход» так и сделали: новорожденному дали имя Либкнехт [Троцкий 1924: 5].
Подобные формы выбора имени характерны для христианской традиции — имя выбирается в честь святого, день памяти которого приходится на день рождения или день крещения ребенка. В еврейской традиции имя выбирается в честь умершего родственника. Однако в формировании нового мира и нового человека предлагался общий круг имен и традиций, который не связан с национальной принадлежностью. Довольно подробно круг этих новых послереволюционных имен был проанализирован в статье Бориса Колоницкого и монографии Александры Суперанской. Очень много имен было образовано от разного рода аббревиатур [КоЬпИвки 1993; Суперанская 2007: 66-71]. Эти имена становились «интернациональными».
Мы рассмотрим несколько ситуаций, когда ребенку давали нетипичное новое имя. Выбор такого нового имени зачастую вызывал столкновение в семье и споры, что приводило к конфликтам со старшим поколением.
В одном из наших интервью, записанном от женщины, родившейся в Киеве в 1924 году, был рассказ о выборе для нее отцом — красным командиром имени Ленина после смерти В. И. Ленина (в целом интересно отметить, что эта история укладывается в традиционное представление о выборе имени у евреев — в честь умершего; чаще всего выбиралось имя родственника, но, однако, могли назвать и в честь, например, великого раввина или цадика). Однако бабушка не приняла это имя и назвала ребенка в честь умершей родственницы — Ася. Интересно, что в результате женщина прожила всю жизнь с двумя именами: дома для родственников и соседей она была Асей, а официально по документам и на работе — Лениной3. Сама информантка отмечает, что некоторые продолжают ее называть Асей, но сейчас используют отчество:
А. К. Байбурин отмечает, что в целом подобные практики были довольно распространены: «Можно сказать, что имя, используемое в повседневном общении, так и не породнилось с документом. В документе присутствует его особая, официальная версия. В результате сам носитель имени не всегда принимает документную версию и даже не всегда считает ее своим именем» [Байбурин 2017: 207].
[А почему вас назвали, у вас такое имя — Ленина?] Потому что в 1924 году умер Ленин, а папа мой был. Ой, я же карточки не достала! Он был такой Красной армии, шо то был, и он Ленина, тогда Ленин, и он в честь Ленина назвал меня Ленина. Причём он не сказал сразу, пошёл, записал меня «Ленина». <...> И это, когда они пришли домой, когда папа пришёл домой, ещё в этом, я ж в Киеве родилась, и сказал маме и маминой маме — бабушке, так они: «Ох, ах! Ах! Ах! Что за Ленина?» Тогда таких имен не было. Так бабушка моя стала вспоминать, что её бабушка или какая-то ещё бабушка была Хася. Так меня назвали Ася. «Х» выбросили, назвали Ася. Так я вот Ася дома, Ленина по документам. [Так вы Ася?] Да! Вот невестка называет меня Ася Абрамовна, так. И вообще здесь во дворе, я такая старая стала, меня называют тётя Ася, не говорят бабушка Ася, тётя Ася. А вот, когда я работать пошла — Ленина, по паспорту. Вот так. [Почему бабушка постаралась другое имя подобрать?] Потому что тогда, действительно, в 1924 году, таких имён не было — Ленина. Что за имя Ленина? Таких не было, потому уже появились Сталина, которые относились к революции, Индустрия даже, какие-то такие дикие имена, и мальчиков тоже называли. «Что это за имя Ленина? В жизни не слыхали. Нет, мы будем звать её Асей, Асенькой», была Асенька, Ася. [А вот вы сказали, что вашу бабушку звали Хася, Ася?] Не бабушку мою, а бабушкину какую-то родственницу4.
Рассказывая о своих именах, наша информантка подчеркнула, что «модное» имя ей выбрал отец, а имя традиционное — бабушка. Обычно подобные новые имена не передавались следующему поколению, так как в целом, с одной стороны, происходило изменение традиции, а с другой — эти имена выходили из моды. Однако встречаются и исключения. Например, в 1952 году мальчика назвали в честь погибшего на войне брата матери Кармием (от «Красная армия») — именем, которое было популярно в 1920-е, но вышло из употребления к 1950-м. Здесь важно отметить, что у детей, которые получали «новые» имена, почти всегда было и традиционное имя, которое помнили старшие родственники (о чем как раз говорят несколько приведенных
4 ЦБИ, СЬегп_о 9_0 6.
выше примеров5), поэтому в случае передачи имени ребенку использовали обычно именно традиционное имя (или же его варианты). В случае же с Кармием новорожденному дали «героическое» имя из советского именника в честь умершего родственника, а о традиционном еврейском имени речь даже не шла:
Инф.: У меня брат родной погиб во время войны. Двоюродные были, но в основном это родство в Херсоне. Соб.: А как брата звали? Инф.: Брата звали Кармий. Соб.: Почему его так назвали?
Инф.: (смеется) Странное имя. Это имя носит и мой старший сын в память о моем старшем брате. Поскольку отец мой был военным, и он служил в Красной Армии, и он придумал это имя. Красная Армия — Кармий. Соб.: А как вы назвали сына в честь брата? Инф.: Кармий. И когда родился у меня старший сын. А брат погиб под Харьковом, и мама просила, чтобы дали моему сыну имя.
Соб.: А его в точности так же зовут?
Инф.: Его зовут Кармий. <...>
Соб.: А вы детям обрезание не делали?
Инф.: Нет, притом, что был такой парадоксальный случай.
Я не знаю, откуда узнали. В общем, когда у меня родился
старший сын, я еще не успела даже прийти домой с сыном,
а уже пришел из синагоги человек делать обрезание. И так
получилось, что папа открывал дверь. Ну а так как был
папа старый коммунист. С восемнадцатого года. Он: «Вы
что, — говорит, — какое обрезание?» В общем, не разрешил.
Да, ну и по правде говоря, мы об этом и не думали. А уж
когда второй сын родился...
Соб.: А как он узнал?
Инф.: Вот не знаю. Это был 52 год. Тогда уже синагога, которая сейчас — уже и тогда работала6.
5 Вероятно, именно такую ситуацию описывает Богораз-Тан в своем примере, который я привожу в начале статьи, когда родители называют новорожденного модным именем Лентрозин, а старшее поколение использует традиционное имя Берка (возможно, по умершему родственнику).
6 ЦБИ, СЬегп_оС:_2010_06.
Здесь информантка подчеркивает, что ее сын не только получил нетрадиционное имя, но и не был обрезан. От обрезания отказался дед мальчика, который как раз и выбрал новое имя для сына, порывая с еврейскими традициями. Конструируя в самом начале 1920-х годов совершенно новую идентичность своему сыну, отец отказался от двух самых главных ритуалов еврейского родильного обряда — выбора традиционного имени, которое было бы связано с умершим родственником, и обрезания.
Еще один пример выбора имени в 1920-е годы, который может служить примером компромисса. Гершон Смолицкий — отец ребенка — был заметным общественным деятелем, но для ребенка он выбирает не имя из новояза, а имя, которое уже есть в традиционном именнике, но которое, однако, толкуется как революционное и новое. Опять же, здесь подчеркивается не только то, что человек получает имя, которого нет в еврейской традиции, но и то, что мальчика не обрезали:
Меня назвали Виктор, что значит «победитель», потому что отец говорил, что я победитель предрассудков, я необ-резанный. А моя мама сказала: «Хорошо-хорошо, я с тобой не спорила», — но в это время у меня умер дядя Велвл [ПАА, СВГ].
В этом примере семья находится в ситуации некоторого компромисса, где отец выбирает ребенку новое имя, а мать при этом пытается сохранить традицию — назвать сына в честь умершего родственника, пусть и не тем же самым именем, но сохранив хотя бы первую букву. Это совершенно стандартная практика замены традиционного имени в советское время в ассимилированных семьях7. Б. Мюнитц обращает внимание на то, что как раз новые революционные имена были редкостью, а более модными были имена иностранного происхождения, например французские, немецкие, английские, потому что «интернациональное» имя было предпочтительнее русского
7 См. подробно [Амосова, Николаева 2010: 267-268].
православного. Родители хоть и отвергали традиционные еврейские имена, но не хотели выглядеть новообращенными в христианство [Мипйг 1972: 67]. В данном случае имя Виктор звучит именно как иностранное, а не имя из традиционного православного именника; в конце 1920-х — 1930-х можно отметить рост популярности этого имени в городской среде. Еще важно отметить, что, выбирая для ребенка имя, евреи в 1920-1930-е годы, с одной стороны, ориентировались на то, чтобы имя не звучало как «очень русское» (то есть православное)8, а с другой стороны, происходит включение модных в тот момент имен в городской еврейский именник.
Так, например, там оказывается имя Валерий, которое становится популярным в 1930-е и последующие годы в связи с Валерием Чкаловым. При этом, как отмечает Александра Суперанская, это имя появилось в православных календарях гораздо раньше, но оно не было распространенным [Суперанская 2007: 75]. Поэтому оно легко попало в советский еврейский именник:
Соб: Как вы сына назвали?
Инф: Валера.
Соб: Это была чья?
Инф: Чкалова.
Соб: В честь Чкалова.
Инф: Да. Мы были преданы. Мы были, как говорится, евреи видели, всё-таки в Советском Союзе до войны евреи жили на равных правах, даже, я бы сказал, больше прав, чем другие имели, понятно. Больше прав [АИИК, МК]9.
Второй пример еще более интересный и показательный, он вписывается в общую концепцию выбора имен советскими евреями. Здесь, с одной стороны, выбирается новое советское имя, а с другой стороны, сохраняется традиция — в честь умершего, и опять же подчеркивается, что этот человек был не обрезан:
8 См. об этом подробнее [Амосова 2021: 181-183].
9 Большое спасибо за предоставление этого и следующего интервью Галине Зелениной.
А потом был Валера. Между прочим, с Валерой это целая история. Она его родила, мама, в то время, когда умер Чкалов, на Новый год, в 39-м году. Ему обрезание не делали, потому что там настояли эти врачи и все это настояли, чтоб... И ему дали имя Чкалова. Это у нас единственный был без обрезания [АИИК, БКП].
Еще одно новое имя, которое появляется в советском именни-ке в 1930-е, это Светлана. Несмотря на представление о том, что это имя имеет славянские корни и его популярность восходит к балладе В. А. Жуковского «Светлана», оно стало популярным лишь в советское время. Е. А. Душечкина в монографии, посвященной культурной истории этого имени, показывает, что именно в конце 1920-х — в 1930-е оно обретает популярность; как отмечает исследовательница, имя «получило дополнительную "советскую" окраску, согласуясь с дополнительной символикой слова светлый и ассоциируясь с новым спектром значений слова свет (свет коммунизма, светлый путь, светлое будущее, светлое царство социализма и пр.)» [Душечкина 2007: 77]. Кроме того, имя стало очень распространенным среди детей советской элиты. Самая известная Светлана — Светлана Алилуева (дочь Сталина), но кроме нее Светланами звали дочерей Н. И. Бухарина, В. М. Мо-лотова, маршала М. Н. Тухачевского и ряда других партийных и военных деятелей [Душечкина 2007: 80-98]. Именно так решил назвать свою дочь красный командир Борис Голодько, который прислал телеграмму жене, где написал это имя. При этом, как и во многих других примерах, старшее поколение не понимало значения этого имени. Кроме того, здесь не было никакой семантической связи с именами умерших родственников, то есть это абсолютно новое имя, никак не связанное с традицией:
Мама так рассказывала, родила в Муркуриловцах, а папа был на службе в Белой Церкви, где-то он там служил, и дал телеграмму: «Поздравляю с дочкой Светланой». А так как бабушки наши говорили только на идиш, а по-русски не говорили, она прошамкала: «Что это за имя Шотландка?» Шотландка, если вы знаете, ткань такая была. Она говорит:
«Ткань есть шотландка, а имени такого нет». Я думаю, что тогда все называли в честь дочки Сталина. Наверное, так оно пошло10.
Как отмечают исследователи, имя Светлана среди множества новых и популярных имен, возникших в 1920-1930-е в результате антропонимического взрыва, является одним из немногих, которые прочно вошли в послевоенный именник. В. А. Новиков отметил, что уже в 1960-е годы была «неощутима разнородность между латинским именем Татьяна и новым, вошедшим в послереволюционные года именем Светлана» [Новиков 1974: 76]. Это имя стало довольно популярным и среди евреев; так, Борис Винер, анализируя имена новорожденных в 1980 году в Ленинграде, показал, что имя Светлана у евреев входит в первую десятку и делит 7-8-е места с именем Ольга (при этом у русских оно занимает 10-е место, у украинцев и белорусов этого имени вообще нет в первой десятке) [Винер 2000: 146-151]. Популярность этого имени можно как раз объяснить тем, что с ним не было связано никаких христианских коннотаций. Кроме того, имя Светлана могло заменить ряд традиционных имен — Сура (Сора), Сруль и др. [Амосова, Николаева 2010: 276].
В 1940-е почти не появляется новых имен в еврейском именнике. Однако после победы СССР во Второй мировой войне «модным» именем в еврейской среде становится Виктория. Это имя характерно в большей степени для девочек, которые родились в больших города. Виктория Мочалова, родившаяся в мае 1945 г., подчеркивает, что другого варианта имени просто даже быть не могло:
Со мной ведь всё просто: родители были на фронте, где меня и зачали, а поскольку я родилась в День победы, то вариантов особенно не было — ПОБЕДА! 11 [ПАА, МВВ].
10 АЦС, кг_15_30.
11 Ср. еще один пример: «Я родилась здесь, в Пятигорске, в 1945 году. Меня зовут Виктория в честь победы. <...> У нас тогда была легенда, что мама с папой лежали на железной кровати, объявили победу, он ей сказал: «Хая, теперь можешь рожать». Вот я родилась, меня назвали Виктория» (ЕМЦТ, Руаг_22_26).
Кроме символичного значения, имя опять же не имеет никаких христианских коннотаций, оно не было распространено в дореволюционной православной среде, поэтому легко было воспринято евреями, которые его выбирали без какой-либо связи с традиционным имянаречением. При этом оно звучало как даже несколько иностранное имя. Виктория Лановая, родившаяся в Кисловодске в 1947 году, описывает это имя как редкое, несколько странно звучащее:
Так как я ребенок послевоенный, я родилась в 1947 г. Папа участвовал в двух войнах — Финская и Вторая мировая, он решил, раз победа, значит, Виктория. Я, кстати, очень не любила свое имя в детстве, потому что это было очень не обычно, редко. Все были Тани, Мани, Наташи, Нади — все, кто угодно, конечно, выделялась. Это сейчас каждая третья Вика12.
Во всех этих примерах носителями новой идеологии выступают мужчины. Именно они выбирают новые имена для своих детей, зачастую даже не спрашивая не только своих старших родственников, но и жен: «Причем он не сказал сразу, пошёл, записал меня "Ленина"», прислал телеграмму и поздравил с дочкой Светланой и т. д. Женщины в этих ситуациях в большинстве случаев являются теми, кто пытается сохранить традицию передачи имени, даже если это абсолютно новые имена. Бабушка или мама ребенка называют его вторым именем, которое может использоваться дома, или же сохраняют память о традиционном имени через первую букву имени, просят назвать в честь умершего родственника и пр. То есть еврейская традиция в своем минимальном виде сохраняется в данном случае дома, в семейной памяти, в частности при выборе имени на уровне памяти об умершем родственнике и традиционном еврейском имени.
Все-таки следует отметить, что изменение традиции и появление новых имен в еврейском именнике не является исключительно советской традицией. Изменения происходили в разное время,
12 ЕМЦТ, Руаг_22_31.
так как традиция в целом была довольно гибкой. Так, одна из историй была записана в Кишиневе от человека, который родился в румынском городе Галата в 1937 году:
Инф. 1: Мама [имеется в виду свекровь] мне рассказала такую историю [смеются]. Он [муж] когда родился, это был 1937 год, и кесарево сечение было редчайшей операцией. Да. Сейчас это сплошь и рядом, а тогда кесарево сечение в Галатах была редкая операция. Ей сделали кесарево сечение, он был крупным, плотным, она не могла родить. Инф. 2: Я шёл ногами, главное.
Инф. 1: Да. И когда этот врач, его звали Константин, румынский врач, который принимал роды, он, значит, это, говорит: «Домна13 Ройтбург, вот у вас есть сын», — у него есть очень интересная румынская бумажка. Поздравляла мэрия города Галат, что он родился, вы должны. «Как мне вас отблагодарить, — его отец говорит, — за золотые ваши руки?» Он говорит: «Если хотите, назовите его моим именем». На что моя свекровь, его мама, сказала, что у нас, у евреев, не положено называть ребёнка в честь живущих. «Вы живы и должны жить очень долго». — «Назовите тогда его в честь операции». А это называется чезо... Инф. 2: Операция называется «чезорян». Инф. 1: И он стал Чезар. Он стал Чезар. Инф. 2: А Чезорян — женское имя.
Инф. 1: Да. Чезаре. А в Советском Союзе его все зовут Цезарь.
Инф. 2: Я не как жена, не менял ни имени, ни отчества. Инф. 1: Еще бы! Тебя все знают как Цезарь, а не как Чезар. Дети у нас Чезаровичи, а его зовут Цезарь14.
Замена имени у совершеннолетнего
Второй кейс появления новых имен, который мы бы хотели рассмотреть, — смена имени человеком в 1920-х — начале 1930-х годов у взрослых людей. В этот период и далее происходит смена
13 Рум. «госпожа».
14 ЦБИ, Ю8Ь_010_013.
еврейских имен (данных при рождении) людьми, которые живут в больших городах или туда переезжают. До 1918 года смена имени и отчества была возможна только в том случае, если человек менял вероисповедание, то есть крестился. Итальянский славист Лаура Салмон подробно рассматривает полемику вокруг еврейских имен в Российской империи во второй половине XIX века, возможности их замены, потому что в повседневной жизни многие ассимилированные евреи использовали «христианские» имена. Государственная комиссия 1888 года постановила, что евреи могут пользоваться только тем именем, которое было указано в метрических списках, и изменять его не имеют права [Салмон 1996: 184-186]. Несмотря на то что многие ассимилированные евреи, жившие вне черты оседлости, известны нам по «новым» именам, например Шломо-Занвл Аронович Раппопорт / Семен Акимович Ан-ский, Шимон Дубнов / Семен Дубнов, Евно Фишелевич Азеф / Евгений Филиппович Азеф и другие, однако это не было официальной сменой имен.
В марте 1918 года выходит декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О праве граждан изменять свои фамилии и прозвища», в котором ничего не говорится об именах; право изменять личные данные распространяется только на фамилии. Но уже в июле 1924 года выходит новый декрет «О праве граждан изменять свои фамилии (родовые прозвища) и имена», по которому гражданам, достигшим 18-летнего возраста, разрешено менять личные имена. Согласно пункту три этого декрета, о смене фамилии или имени необходимо было сделать заявление в местной официальной газете и газете «Известия»15.
Я проанализировала газету «Вестник Ленинградского областного исполкома и Ленинградского совета» с 1924 по 1932 год, в которой регулярно появлялись объявления о перемене имен
15 После 1924 года закон изменялся в течение советского времени еще два раза. В 1940 и 1971 годах пункт об изменении отчества появляется только в положении 1971 года, по которому «при перемене имени отцом отчество его несовершеннолетних детей исправляется в соответствии с измененным именем отца. Отчество совершеннолетних детей изменяется только по их ходатайству на общих основаниях».
и фамилий16. Если говорить о возрастном составе тех, кто сообщил о смене своего имени на страницах этой газеты, то самому младшему меняющему имя — 19 лет, самому старшему — 42 года, однако 90 % всех меняющих имя находились в возрасте от 20 до 30 лет. По большей части они переехали в Ленинград из разных мест, только у четверых — двух женщин и двух мужчин — место рождения обозначено как Ленинград (несмотря на то что они все ровесники и родились в 1907 и 1908 годах). В основном все меняющие имя происходят из разных мест черты оседлости, но есть и другие места рождения (Париж, Томск, Новгород и др.)17. Мужчин, которые меняли свое имя, значительно больше, чем женщин. Имена меняли чаще, чем фамилии; несмотря на то что об отчестве ничего не было сказано, встречается пара изменений отчества, но вместе с именем18 (см. подробнее Приложение).
Мне было интересно проследить связь старого имени и нового: выбирал ли человек принципиально новое имя, не связанное с прошлым традиционным, или же была какая-то связь. Так, в наших прошлых статьях было отмечено, что, например, в ситуации крещения люди почти всегда выбирали совершенно новое
16 В объявлениях, естественно, уже не указывалось вероисповедание, но еще не указывалась национальность, поэтому выбор материала осуществлялся с опорой на традиционный ашкеназский именник. Надо отметить, что евреи / иудеи являются второй по численности группой, которая меняет имена или фамилии в Ленинграде. Первой являются русские / православные. Надо отметить, что евреи гораздо реже меняют фамилии, чем русские. Что касается других групп, то имеются буквально единичные свидетельства о смене имен или фамилий немцами, финнами и татарами (например, в 1929 году Шабаев Каюм становится Бархатовым Василием).
17 Существует расхожее мнение, что большинство переехавших в 1920-е годы в Ленинград евреев были из Белоруссии, а в Москву переезжали украинские евреи. Однако если посмотреть места рождения, которые указаны у лиц, меняющих имена, то заметно, что количество евреев из Белоруссии совсем незначительно превышает число украинских евреев.
18 В группе русских количество женщин чуть больше, чаще всего меняют такие имена, как Матрена, Акилина / Акулина, Марфа и пр. В целом видна тенденция к замене деревенских устаревших имен на более модные городские, но следует отметить, что никаких новых революционных имен в этих списках не встречается.
имя, которое не было связано с прошлым еврейским [Амосова 2021: 187]. В ситуации же смены имени в 1950-1970-е годы в местечках или выбора имени для новорожденного в честь умершего действовали специальные правила — сохранение первой буквы имени, перевод и т. п. [Амосова, Николаева 2010].
Ряд правил и соответствий, которые мы отметили в хронологически более поздних материалах, уже встречается и здесь, но все-таки в 1920-1930-е можно отметить гораздо большую вариативность. Так, например, на материале газет мы видим, что часть людей (это всегда мужчины) меняют идишские варианты имен на литературные формы: Мовша — Моисей, Ицко — Исаак, Сруль — Израиль, Шлема — Соломон. Эти имена в такой форме выглядят как еврейские, но уже лишены «местечковости» и неправильности. Такое не встречается в 1960-1970-е годы, когда отчетливо отказываются от еврейских имен, меняя их на русские. Вторая тенденция — большое количество иностранных имен — Адольф, Арнольд, Рустэм, Юзеф, Роберт, Иоган и другие; интересно, что для женщин это более устойчивая тенденция, хотя подборка женских имен у нас меньше — Элеонора, Регина, Фрида и т. д.
Рассмотрим наиболее часто встречающиеся имена. Например, имя Абрам / Авраам встречается девять раз, из них только четыре раза оно заменяется на имя, которое также начинается на букву «А» (в трех случаях Александр, в одном — Адольф), в двух случаях появляется имя Борис. Можно предположить, что это связано со второй буквой имени. А вот еще в трех случаях имена кажутся вообще никак не связанными — Рустэм, Леонид, Юрий. Имя Израиль / Сроль / Сруль встречается семь раз, пять из которых в варианте Израиль. В одном случае человек изменяет имя Сруль на Израиль, в двух случаях на Леонид, по одному случаю — Григорий, Александр, Николай, Виктор. Имя Моисей / Мовша, встречающееся пять раз, заменяется в варианте Мовша на Моисей, в двух случаях на Михаил, а также на Владимир и Наум. Еще одно популярное имя — Хаим — встречается семь раз. В одном варианте оно заменяется на Виталий, что является переводом имени («хай» — иврит «жизнь», «вита» — лат. «жизнь»), в трех случаях меняется на Ефим, еще две замены — Григорий и Эмма-
нуил. Как мы можем увидеть, устойчивые связи между именами еще только формируются, хотя в ряде случаев они уже заметны. В материалах, которые были записаны в экспедициях, уже есть более устойчивые связи: имя Абрам меняется на Аркадий, Сруль на Александр, Мойше на Михаил, Хаим на Ефим [Амосова, Николаева 2010: 265]. В нашей же подборке из газет, пожалуй, можно выделить только одну устойчивую пару Иегуда / Иуда / Юда — Юрий / Юлий, где имя меняется с сохранением первой буквы.
Мы можем отметить, что женские имена — более «экзотичные» и иностранные. Мужские, несмотря на то что встречаются отдельные иностранные имена, более ориентированы на русскую городскую традицию. В ряде случаев люди выбирали имя, близкое по звучанию, на ту же букву, литературную форму или же перевод имени, а в ряде случаев никакой связи с прошлым именем нет. Количество тех и других вариантов примерно одинаковое. Важно отметить, что «новые» имена давались новорожденным, а если человек сам менял имя во взрослом возрасте, то у нас нет ни одного примера смены имени на какое-либо новое, даже имя Светлана не появляется в этом именнике. Надо отметить, что «модные» в 1920-е — начале 1930-х годов имена Владимир, Лев, Зиновий не появляются в списке новых имен (так, Борис Коло-ницкий отмечает, что в 1920-е популярность этих имен сильно выросла, например, частотность выбора имени Владимир вырастает в 1920-е с 1,6 до 12 % [КоЬп^кп 1993: 211]). В нашем же списке имя Владимир появляется только один раз, но высока популярность имен Николай и Александр. Популярность имени Александр в еврейской среде понятна (в Талмуде есть легенда об Александре Македонском и наречении в честь него еврейских детей, имя Александр было распространено в еврейской среде и в начале XX века19), а вот имя Николай и имеет ярко выражен-
19 См., например:
ДБ: Вот Александр у евреев сейчас распространено. Александр, Саша, Шломо. Вот. Александр. А появилось оно от Александра Македонского. Когда он пришел, он ничего там не разрушил, ему понравился еврейский храм и религия. И в честь того, что он лояльно вот, они сказали, что все мальчики в этот год, которые родятся, будут Александрами.
ные христианские коннотации, и является именем последнего императора20, который не пользовался в еврейской среде популяр-ностью21. Кроме того, было зафиксировано свидетельство, что такое имя воспринималось как неподходящее для евреев [Амосова 2021: 184].
В целом новые / модные имена появляются не только у евреев, такая тенденция характерна в целом для всех, кто менял имена в этот период22. Целью был выбор имени, которое было бы благозвучным и не выдавало в нем жителя деревни или местечка; имя из «новояза» или нового именника не воспринималось как органичное и подходящее взрослому человеку. Как мне кажется, в этой ситуации мы можем говорить о том, что традиция замены имени у евреев еще только формируется. Вероятно, у большинства людей нет задачи сохранить связь со своей прежней жизнью, переезд в большой город формирует новую идентичность, которая напрямую не связана с революционными преобразованиями и новоязом, имена выбираются из устоявшегося именника и должны быть приемлемы для среды большого города. К сожа-
ИК: Сандерами, Сандер, да, да, да. Сандер.
ДБ: Сандер. От него пошло, все мальчики в тот год были Александры, а потом пошло, пошло (ЦБИ, СЬегп08_35).
20 Если говорить о замене имени на Владимира и Николая у неевреев, то оба имени появляются примерно с одинаковой частотностью. Их выбирают в качестве нового имени люди с совершенно разными именами.
21 Лаура Салмон отмечает, что имя Николай никогда не принадлежало к русско-еврейскому коду и потому, по ее мнению, было безопасным [Салмон 1996: 195-196].
22 Несколько интереснее обстоят дела с фамилиями. С одной стороны, есть замены неблагозвучных фамилий, например, Кособрюхов на Штит, Голопу-зовы на Савины, Подхалимовы на Юрьевы, Навозников на Дмитриев и т. д. С другой стороны, есть тенденция к замене на звучные «современные» фамилии, например, замена фамилии Иллиодоров на Антиверов, но это единичный случай. Еще к этому же кругу можно отнести популярную фамилию Ленский (вероятно, из-за созвучия с Лениным), на которую в том числе поменял свою фамилию Гандельман курсант пехотной школы Зуся Моисеевич в июле 1928 года. Это одна из немногих замен евреями фамилий. Имена они меняли чаще.
лению, у нас нет интервью с этими людьми или более подробных документов, чтобы мы могли интерпретировать тот или иной выбор.
* * *
Вслед за израильским исследователем Бенционом Мюнитцем мы можем сказать, что евреи использовали после 1917 года при выборе имени ребенку три основные стратегии — изменение на русифицированный вариант еврейского имени, использование традиционного имени и выбор совершенно нового «революционного» имени:
После революции многие евреи воспользовались либерализацией законов об именах и изменили свои имена на «менее типичные», чтобы приспосабливаться к своему вновь обретенному равенству. Большинство имен были изменены, однако по существующей схеме сходства в звучании или значении. Соблюдающие евреи продолжали давать своим потомкам традиционные имена, и таковых осталось большинство. Было несколько экстремальных «коммунистов» и «интернационалистов», следивших за модой. Среди партийного актива всех национальностей было принято «дарить» своим детям новоизобретенные имена, такие как Владлен (сокращение от Владимира Ленина), Ленстав (Ленин, Сталин, Ворошилов), имена девочек Революция, Ленина, Сталина [МипИ:г 1972: 67].
Однако, как мы видим из проанализированных материалов, эти стратегии оказываются несколько сложнее. Так, среди «новоизобретенных» имен могут появляться привычные для русского человека имена Виктор или Валерий, а замена имен не всегда происходит по сходству звучания или значения. Именно стратегия выбора имени показывает то, какую идентичность / роль в обществе выбирает человек себе или своему ребенку — новое революционное имя и отказ от всех еврейских традиций, традиционное имя или же нечто среднее — выбор нейтрального,
скорее городского имени и отказ не от еврейских традиций, а именно от «местечковости» (в этой ситуации имя может быть даже еврейским, но в литературном варианте — Израиль, а не идишском — Сруль).
В 1920-1930-е начинается складываться то, что Лаура Салмон называет русско-еврейским антропонимическим кодом, то есть набор имен, которые евреи будут активно использовать при замене традиционного имени на русское или более «городское»23 [Салмон 1996: 195-196]. Однако мы видим, что в этот период еврейская антропонимика более вариативна и неустойчива, при переименовании появляются самые разные имена. В более поздний период еврейский именник становится значительно меньше: маргинальными становятся и традиционные еврейские имена, и новые имена, возникшие после революции (они за редким исключением не передаются следующим поколениям, да и зачастую сами дети меняют их при получении паспорта), еще ряд имен (например, Николай) начинают восприниматься как неподходящие для евреев.
23 Исследовательница отмечает, что ряд имен (и сочетаний имен и отчеств) начинают восприниматься как отчетливо еврейские, например Лев Борисович. Во время обсуждения моего доклада на конференции в декабре 2020 года «Смех и юмор в славянской и еврейской культурной традиции» профессор Дов-Бер Керлер высказал замечание, что в 1960-1970-е годы имя Ефим воспринималось как исключительно еврейское, хотя оно заменяло традиционное еврейское имя Хаим.
Приложение
Имя Новое имя Год смены имени Год рождения Место рождения1
Абрам Александр 1930 1900 Хотин
Абрам Александр 1930 1908 Париж
Абрам Александр 1927 1900 Новгород
Абрам Адольф 1931 Симферополь
Абрам Борис 1931 Могилев
Абрам Борис 1931 Мариуполь
Абрам Рустэм 1932 Николаев
Авраам Леонид 1930 Киев
Авраам Юрий 1931 Киев
Арон Александр 1930 1909 Черея, Черейского
района, Борисовского
округа, БССР
Арон Арнольд 1932 Херсонск. губ.,
Александрийский у.,
г. Новогеоргиевск
Аарон Аркадий 1928 1886 Киев
Гавриил Григорий 1930 1903 Невель
Гамшей Наум 1929 1898 Быхово, Быховский
уезд, Могилевская губ.
Герш Григорий 1930 1907 Подольской губ.,
Винницкого округа,
Жмеринского уезда,
м. Браилов
Давид Виктор 1929 1907 д. Каптокузинка,
Одесская губ., Перво-
майский округ,
Доманевский р-н
Ехиель2 Михаил 1929 1892 Константиноград
1 Место рождения указано не столь подробно, как оно было прописано в объявлении.
2 Здесь человек поменял имя и отчество: Ехиель Вольфович — Михаил Владимирович.
Имя Новое имя Год смены имени Год рождения Место рождения
Залман Евгений 1930 г. Новоржев, Псков-
ская губ.
Залман Александр 1930 Самара
Зелик Сергей 1931 Гомель
Зима3 Олег 1931 1912 Витебск
Зуся Леонид 1928 1903 Бессарабия
Зусман Александр 1931 Новгородская губ.
и уезд, Медведская
вол., дер. Межник
Израиль Григорий 1930 Черкассы
Израиль Леонид 1929 1903 Пропойск, Гомельская
губ.
Израиль Леонид 1931 Полоцк
Израиль Николай 1929 1909 Екатеринослав
Израиль Александр 1931 Витебск
Сроль Виктор 1929 1896 Дисна
Сруль Израиль 1929 1906 Лучина, Волынская
губ., Овручский уезд
Исаак Александр 1929 1902 Одесса
Исаак Михаил 1931 Невель
Исаак Яков 1928 м. Жагоры, Ковенская
губ., Шавельский у-д
Исак Николай 1932 Белорусская ССР
Чашнинский р-он.
Яванский с/совет
Ицхок Игорь 1929 1905 Пирятин, Полтавская
губ.
Ицхок Александр 1931 Невель
Ицко Исаак 1931 Махновка, Киевская
губ., Бердичевский у-д
Ицка Исаак 1932 Конотопского округа,
Сосницк. р-на, д. Бабы
Идель Юзеф 1930 1910 Витебск
Зима Меерович — Олег Михайлович.
Имя Новое имя Год смены Год Место рождения
имени рождения
Иегуда Юлий 1929 1910 Херсон
Иегуда Юрий 1932 Николаев
Иуда Юлий 1930 Днепропетровск
Иуда Юрий 1927 Гомельская губ., Стародубский у-д, Воронковская вол.
Юда Юрий 1928 1906 Витебская губ., Невельский у-д, м. Островна
Иойно- Евгений 1928 1895 Одесса
сон
(Иона-
Носон?)
Иосиф Александр 1931 Томск
Калман Николай 1930 1906 Новозыбков
Кусиель- Роберт 1930 1909 Прилуки, Полтавская
Юда губ.
Лазарь- Игорь 1929 1906 Велиж
Ицко-
Фроим
Лазарь Леонид 1932 Яссы
Матус Борис 1927 1900 М. Деражня, Летичев-ский у-д, Подольская губ.
Мовша Моисей 1930 дер. Козловичи, Слуцкий р-н
Моисей Наум 1929 1903 Могилев
Моисей Михаил 1929 1908 Гомель
Моисей Михаил 1928 1908 Ленинград
Моисей Владимир 1932 Кишинев
Морду- Марк 1930 Плисково, Киевская
хай- губ. Бердичевский
Герш округ
Мордух Максим 1928 1895 Варшава
Имя Новое имя Год смены имени Год рождения Место рождения
Морду- Матвей 1928 1910 Елизаветград
хай
Наум Николай 1929 1907 Херсон
Нисон Николай 1930 1908 Рига
Нусон- Натан 1929 1891 Зиновьевск (Елизавет-
Лейба град), бывш. Херсон-
ская губ.
Нотан Валентин 1932 М. Цебулево, Киевская
губ.
Пейсах Павел 1931 Двинск
Песах Петр 1927 1902 с. Рубановки, Мелито-
польский у-д, Таври-
ческая губ.
Садек Анатолий 1930 1892 Вильно
Самуил Михаил 1930 1905 Витебск
Самуил Сергей 1928 1910 Витебск
Симон Семен 1927 1898 Витебская губ.,
Дриссенский у-д,
м. Освея
Шмуэль- Эмиль 1929 1908 Одесса
Лейба
Соломон Александр 1930 1898 Херсон
Соломон Леонид 1930 1903 Витебск
Соломон Семен 1930 1909 Вильно
Шлема Семен 1929 1906 —
Шлема Соломон 1928 1906 Бердичев
Шлема Леонид 1928 Василькова, Киевск.
губ.
Шлема- Александр 1927 1907 Ленинград
Гилель
Хаим Виталий 1930 1902 Прилуки, Полтавская
губ.
Хаим Ефим 1929 1887 Сквиры, Киевская губ.
Имя
Новое имя
Год смены имени
Год рождения
Место рождения
Хаим
Ефим
1931
Хаим Ефим 1932
Хаим Григорий 1932
Хаим Эммануил 1932
Хацкель Сергей 1932
Хонан Иоган 1930
Ханон Борис 1929
Кона Александр 1931
Цалель Александр 1927
Цухок Виктор 1929
Шепше Александр 1931
Шмер Семен 1930
Шраге Федор 1928
Элия- Михаил 1928
Мейше
Элья Георгий 1928
Янкель- Аркадий 1929
Арон
Доба Элеонора 1931
Ента Елена 1928
Матля Рина 1928
1912 1903
1898
1907 1895
Матля Марта
1924
1882 1894
1906 1897
1903 1907
1904
1881
Мачулы, Смоленск.
губ., Ельнинский у.,
Уваровская вол.
Полоцк
Чита
Житомир
Режица
Круглое, Оршанский окр.
Стародуб, Брянской губ.
Бердичев Ковно
Витебская губ., Невельский у., с. Ледова
Глубокое, Дисненский у-д, Виленской губ. Рогачев, Гомельская губ.
Кронштадт Виленская губ., Гелванская вол. Минского округа, Холопеничского р-на, Холопеничи Минская губ., Игуменский у-д, Погостская вол., д. Кукарево Мелитополь Ленинград
Витебская губ., Режиц-кий у-д, м. Рыбиниш-ки
Белосток
Имя Новое имя Год смены имени Год рождения Место рождения
Михля Эмилия 1930 1909 Сураж, Черниговская
губ.
Песя Сюта 1930 1903 Бердичев
Ривка Регина 1928 1899 Ленинград
Тауба Татьяна 1930 1906 Сувалкск. губ.,
Сейненского у.,
с. Копциово. Польша
Хая Клара 1931 Бердичев
Хая Фрида 1932 1912 Жлобино
Хая- София 1931 Бобруйск
Сарра
Шифра Анна 1929 1905 Ковенская губ.,
Вилкомирский у.,
м. Уцяны
Эйдля Ида 1927 1887 Могилев
Элька- Елизавета 1930 Двинск
Лея
Архивные источники
АИИК, МК — Архив Института иудаики, Киев. Коллекция интервью «Свидетели еврейского века». Интервью с Менделем Креймером, 1921 г. р., Кишинев. Интервьюер Наталья Фомина. Дата интервью: май, 2004.
АИИК, БКП — Архив Института иудаики, Киев. Коллекция интервью «Свидетели еврейского века». Интервью с Константином Петровичем Белоусовым (урожд. Пинзавецкий Лев Борисович), 1929 г. р., Киев.
АЦС, Ьг_15_30 — Полевой архив Центра научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер», зап. в Иерусалиме от Светланы Борисовны Бергельсон (Голодько), 1938 г. р., род. в Мурованых Куриловцах Винницкой обл., Украина. Соб. С. Амосова, С. Николаева.
ЕМЦТ, Руа1_22_31 — Медиа-архив Исследовательского центра Еврейского музея и центра толерантности, зап. в Кисловодске от Виктории Лановой, 1947 г. р., род. в Кисловодске. Соб. С. Амосова, С. Белянин, С. Падалко.
ЕМЦТ, Руа1:_22_26 — Медиа-архив Исследовательского центра Еврейского музея и центра толерантности, зап. в Пятигорске от Виктории Эдуардовны Шелковой, 1945 г. р., род. в Пятигорске. Соб. С. Белянин,
B. Дымшиц.
ПАА, МВВ — Полевой архив автора, зап. от Виктории Валентиновны Мочаловой, 1945 г. р., Москва. Соб. С. Амосова.
ПАА, СВГ — Полевой архив автора, зап. от Виктора Григорьевича (Гершоновича) Смолицкого, 1926 г. р., Москва. Соб. С. Амосова.
ЦБИ, СЬегп08_35 — Архив центра библеистики и иудаки РГГУ, зап. в г. Черновцы от Давида Аароновича Букчина, 1945 г. р., род. в Черновцах, и Ицика Клеймана. Соб. И. Гордон.
ЦБИ, СЬегп_ое1_09_06 — Архив центра библеистики и иудаки РГГУ, зап. в г. Черновцы, Украина, от Ленины (Аси) Абрамовны Авербух, 1924 г. р., род. в Киеве. Соб. С. Амосова, С. Николаева.
ЦБИ, СЬегп_ое1:_2010_06 — Архив центра библеистики и иудаки РГГУ, зап. в г. Черновцы, Украина, от Цнаймер Элеоноры Борисовны, 1926 г. р., род. в Херсоне, в Черновцах с 1946. Соб. М. Каспина, А. Полян.
ЦБИ, К1зЬ_010_013 — Архив центра библеистики и иудаки РГГУ зап. в г. Кишинев, Молдова, от Эммы Михайловны Зборовской, 1937 г. р., г. Кишинев; Чезара Иосифовича Ройтбурга, 1937 г. р., г. Галата. Соб.
C. Амосова, Е. Лазарева.
Вестник Ленинградского областного исполкома и Ленинградского совета. 1924-1932.
Литература и источники
Амосова 2021 — Амосова С. Н. Как Копл стал Филаретом: Шутки про смену имен в еврейской традиции // Смех и юмор в славянской и еврейской культурной традиции / Отв. ред. О. В. Белова. М.: Институт славяноведения РАН, 2021. С. 178-191. 001: 10.31168/2658-3356.2021.11
Амосова, Николаева 2010 — Амосова С. Н., Николаева С. В. Практики перемены имен у евреев Подолии и Буковины в советский период // Диалог поколений в славянской и еврейской культурной традиции / Отв. ред. О. В. Белова. М.: Институт славяноведения РАН, 2010. С. 259-280.
Байбурин 2017 — Байбурин А. К. Советский паспорт: история — структура — практики. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. 488 с.
Винер 2000 — Винер Б. Е. Выбор имен детей в этнически смешанных и несмешанных семьях в Ленинграде // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. III. № 3. С. 142-157.
Душечкина 2007 — Душечкина Е. А. Светлана: Культурная история имени. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2007. 277 с.
Михайлова 2004 — Михайлова Е. А. Владимир Германович Богораз: Ученый, писатель, общественный деятель // Выдающиеся отечественные этнографы и антропологи XX века / Отв. ред. В. А. Тишков, Д. Д. Тумар-кин. М.: Наука, 2004. 716 с. http://web1.kunstkamera.ru/siberia/AboutFull/ Bogoraz.pdf (дата обращения: 16.04.2022).
Никонов 1974 — Никонов В. А. Имя и общество. М.: Наука, 1974. 278 с.
Салмон 1996 — Салмон Л. Русско-еврейская антропонимика: от ономастики к истории // Russian Studies: Ежеквартальник русской филологии и культуры. СПб., 1996. Vol. II. № 3. C. 175-203.
Соколова 2022 — Соколова А. Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР. М.: Новое литературное обозрение, 2022. 456 с.
Суперанская 2007 — Суперанская А. В. Имя — через страны и века. М: Издательство ЛКИ, 2007. 192 с.
Тан 1926 — Тан В. Г. Еврейское местечко в революции // Еврейское местечко в революции / Ред. В. Г. Богораз-Тан. М.; Л.: Государственное издательство, 1926. С. 7-26.
Троцкий 1924 — Троцкий Л. Вопросы быта // Юный пролетарий. 1924. № 1. С. 5.
Kolonitskii 1993 — Kolonitskii B. «Revolutionary Names»: Russian Personal Names and Political Consciousness in the 1920s and 1930s // Revolutionary Russia. 1993. Vol. 6. № 2. P. 210-228.
Munitz 1972 — Munitz B. Identifying Jewish names in Russia // Soviet Jewish Affairs. 1972. Vol. 2. № 1. P. 66-75. DOI: 10.1080/13501677208577114
"Marginal Name": Peculiarity of the Soviet Jewish Names
Svetlana Amosova
Institute of Slavic Studies, RAS, Moscow, Russia
Researcher
ORCID:0000-0001-7614-6549
Center Judea-Slavic Institute for Slavic Studies, RAS,
119991 Moscow Leninsky pr., Build. 32-A
Phone: +7(495) 938-17-80 Fax: +7(495) 938-00-96
E-mail: sveta.amosova@gmail.com
DOI: 10.31168/2658-3356.2022.11
Abstract. This article discusses the mechanisms and strategies for choosing names that were adopted by Jews in the 1920s and 1930s. It draws upon material recorded during field work in 2000-2022 in Ukraine, Moldova, and Russia, as well analysis of announcements about changes of names in the Bulletin of the Leningrad Regional Executive Committee and the Leningrad Council from 1924 to 1932. Soviet laws in the first years after the revolution allowed citizens to freely change their names; as a consequence, religious institutions lost their previous control over the matter. This led to the development of new practices for naming, as well as the use of new names entirely. Not only was the tradition of giving names in honor of a deceased relative preserved, it was transformed.
Keywords: naming, choice of personal name, Soviet name, Jewish name, Russian-Jewish anthroponymy
References
Amosova, S. N., 2021, Kak Kopl stal Filaretom: Shutki pro smenu imen v evreiskoi traditsii [How Kopl Became Filaret: Jokes about Changing Names in Jewish Tradition]. Smekh i iumor v slavianskoi i evreiskoi kul'turnoi traditsii [Laughter and Humor in the Slavic and Jewish Cultural Traditions], ed. O. V. Belova, 178-191. DOI: 10.31168/2658-3356.2021.11 Moscow, Institut slavianovedeniia RAN, 294. DOI: 10.31168/2658-3356.2021
