CC BY
47
Вестник Санкт-Петербургского университета. 2006. Сер. 9, вып. 4
О.В. Степанова
* МАЛЫЙ ДВОРЕЦ УДОВОЛЬСТВИЙ » ДЖ. ПЕТТИ: ЭВФУИЗМ ДО «ЭВФУЭСА»
Традиционно считается1, что появление и развитие эвфуистического стиля в английской литературе является отражением тенденции к упрочению представлений о выразительных возможностях английского языка. Историю эвфуизма в Англии принято отсчитывать от времени выхода в 1578 г. в свет романа Дж. Лили «Эвфуэс, или анатомия ума». Очень быстро произведение стало крайне популярным, и к 1580 г. - моменту опубликования продолжения, «Эвфуэс и его Англия», - было выпущено уже четыре издания первой части.2
Возникновение эвфуизма в английской ренессансной прозе связано, в первую очередь, с общеренессансной тенденцией к употреблению собственных национальных языков. Характерной чертой эпохи Возрождения являлся все возрастающий интерес к вопросам языка. В этот период, период становления национального самосознания, в странах Западной Европы велись горячие дискуссии на тему о возможности использования родных языков и борьба за право их применения. Употребление собственных языков в областях науки и религии, где традиционно доминировала латынь, открывало широкие возможности для ознакомления населения, не владеющего латинским, с обсуждаемыми вопросами, лишая их налета элитарности и делая достоянием простого населения. Из чисто практической необходимости использования средств родного языка возникало подчеркивание роли языка в жизни человеческого общества, постепенно вытесняющее из сферы применения «чужие» языки.
Однако, по сравнению с античными и романскими языками, английский казался его носителям необработанным, грубым и варварским, недостойным употребления просвещенными и образованными людьми. Поэтому в тех случаях, когда тот или иной автор все-таки приступал к изложению материала на родном языке, он считал необходимым мотивировать подобное решение3.
Многие писатели эпохи Возрождения выступали против распространенного мнения об «ущербности» английского языка. Они считали его таким же достойным для употребления, как и прочие языки4, и предлагали различные способы его улучшения и усовершенствования, чаще всего путем сознательного обогащения словарного состава за счет заимствований из других языков, преимущественно латинского, французского, итальянского, испанского и за счет создания новых слов путем словообразования и оживления архаизмов.5 В русле подобных стремлений упрочить положение английского языка и «избавить» англичан от необходимости употреблять древние и романские языки и появился на свет искусственный и пышный «эвфуистический» стиль, призванный на практике доказать несостоятельность мнения о неспособности национального языка занять ведущее положение в лингвистической сфере, опередив все прочие языки.
© О.В. Степанова, 2006
Зарубежные исследователи, изучая творчество Лили, в основном уделяли внимание именно вопросам стиля дилогии «Эвфуэс», подробно разбирая структуру и построение предложений, выявляя те или иные риторические фигуры и сравнивая обе части романа с работами других прозаиков елизаветинской эпохи6. Г. Кэнби считал характерной чертой эвфуизма «бесконечное число сравнений, позаимствованных из области естественной истории»7. К.С. Льюис перечислял в качестве характерных черт эвфуистического стиля антитезу, аллитерацию, рифму и псевдонаучные сравнения, добавляя: «эвфуизм состоит не из структурных элементов или примеров "неестественной истории" по отдельности, а из бесконечного использования и того и другого в совокупности; новизна этого стиля заключается именно в их избыточном применении»8. Ж. Жюссеран писал о стиле Лили: «Он (стиль. - О.С.) состоит из неумеренного, чудовищного, устрашающего количества сравнений, расположенных таким образом, чтобы в каждой части предложения присутствовали антитезы. Особенностью стиля английских авторов является также использование аллитерации для лучшего придания равновесия предложениям, написанным во имя произведения впечатления на читателей. Сравнения сами по себе удивительны тем, что по большей части позаимствованы из выдуманной древней и нереальной естественной истории»9.
Наиболее известное и полное из существующих определений «эвфуизма» дали М. Кролл и Г. Клемонс в издании «Эвфуэса», осуществленном ими в 1916 г.10. Исследователи пришли к выводу, что эвфуизм - это стиль, характеризующийся фигурами, известными в античных и средневековых риториках как «схемы» («schemata»), а более конкретно - как «словесные схемы» («schemata verborum»), выделяемые в противоположность фигурам, называемым «тропами».
Из фигур, часто употребляемых в эвфуизме и являющихся его характерной чертой, Кролл и Клемонс считают наиболее важными три: 1) изоколон или равночлен-ность (следующие друг за другом самостоятельные придаточные предложения приблизительно одинаковой длины); 2) парисон или равнозвучие (следующие один за другим членные предложения, стоящие в одинаковой форме, т.е. слово согласуется со словом, прилагательное - с прилагательным, существительное - с существительным, глагол - с глаголом и т.д.); 3) паромойон (сходство звуков или слогов, обычно происходящее между словами, являющимися членами парисона и находящимися в одинаковой позиции, а также имеющими форму или аллитерации (сходство начальных звуков), или гомойоте-левтона (сходство конечных звуков), или, как это часто встречается в эвфуистическом стиле и того и другого одновременно).
Кроме того, признаками эвфуизма считаются и другие виды «schemata»: повтор слов и полиптот (повторение одного и того же корня, каждый раз с различным суффиксом или префиксом, меняющим принадлежность слова к той или иной части речи), но они не требуют детализации. Основная же черта этого стиля, по мнению Кролла и Кле-монса - то, что словесная или звуковая модель и все другие ее характеристики, такие, как использование антитезы или постоянное употребление сравнений, являются лишь средствами, при помощи которых писатель-эвфуист претворяет в жизнь свои разнообразные планы по применению звукового сопровождения.
Ряд исследователей выдвигают гипотезу о существовании определенной связи между риторическими приемами, используемыми в «эвфуистическом» стиле, и риторикой античности." Они считают, что корни этого стиля следует искать в Древней Греции и Древнем Риме, в частности в речах выдающегося греческого оратора и софиста Горгия (483-375 гг. до н. э.), искусно использовавшего хорошо известные в античности приемы
(ассонансы, повторы, поэтические фигуры, антитезы), вплетавшего их в свое повествование и игравшего словами таким образом, что предложения оказывались поделенными на словесные отрезки примерно одинаковой длины. Такая организация придавала его речи четкость и ясность, вызывала восторг слушателей, взывала к их чувствам и пленяла души. Кроме того, их корни следует искать и в речах римского философа и моралиста Луция Аннея Сенеки (ок. 4 г. до н.э. - 65 г. н.э.), представителя «нового римского красноречия», употреблявшего бесконечное число коротких фраз, связанных между собой антитезами, метафорами, гиперболами, повторами слов и сравнениями, заимствованными из области естественной истории и природных явлений. Сенека обращал особое внимание на эмоциональный эффект своих философских рассуждений, стремясь завоевать душу, а не ум слушателей и читателей, поэтому не боялся использовать разговорные обороты и выражения, создавал неологизмы и постоянно старался приукрасить свои философские трактаты.
В стилях Горгия и Сенеки представляется возможным выявить определенное типологическое сходство: оба автора активно использовали игру контрастами и парадоксами (такой прием организации повествования позволял им удерживать внимание аудитории, а самой аудитории - не пресытиться повторами, приводящими к одному и тому же выводу), членили длинные предложения на короткие симметричные отрезки с тщательно продуманной концовкой, применяли разнообразные риторические приемы и особое внимание обращали не на тему беседы, а на эффект, производимый ею на слушателей. Это позволяет прийти к выводу об одинаковой степени значимости и влияния, оказанных двумя данными античными риторами на писателей эпохи Возрождения.
Эксперименты в области английской риторики, приведшие к созданию и функционированию эвфуистического стиля в английской прозе XVI в., явно лежат в русле традиции пышного риторического стиля античности. Если Горгий мог быть для писате-лей-эвфуистов универсальным образцом, то творчество Сенеки давало пример того, как возможно адаптировать приемы риторики передающего языка к реалиям языка принимающего.
Между тем вопрос о том, кто именно является создателем эвфуистического стиля, требует уточнения. В 1576 г., за два года до издания «Эвфуэса», Дж. Петти выпустил сборник «Малый дворец удовольствий», новеллам которого присущи все указанные выше черты эвфуистического стиля. Новеллы построены в виде диалогов действующих лиц, их монологов и периодически содержат в себе письма героев друг к другу. Действие з новеллах разворачивается крайне медленно, так как главной задачей автора являлся подробный рассказ о происходящих событиях, демонстрирующий выразительные возможности английского языка. Примечательно, что Петти обращался к античным сюжетам, воспевающим дружбу, добродетель, целомудрие, супружескую верность, чувство собственного достоинства, и использовал их в качестве источников своих новелл: в основу произведений «Малого дворца удовольствий» положены мифологические сюжеты Аполлодора, Гигина, Овидия, Еврипида, Павсания, фрагменты исторических сочинений Тита Ливия, Тацита, Светония, Плутарха. Лишь одна новелла, самая последняя, основана на широко известной легенде о христианском святом, который жил также в эпоху Древнего Рима.
Подобное обращение к античности не только предоставило Петти возможность продемонстрировать собственную ученость и знакомство с лучшими образцами древнегреческой и древнеримской литературы, но и позволило подчеркнуть гармоническое единство содержания и формы включенных в сборник художественных текстов. Вместе
с тем автор не был просто прилежным копиистом, бездумно пользующимся заимствованным материалом. Петти подошел к используемым сюжетам творчески, в своем роде переосмыслив их и адаптировав под окружающих его людей.
«Петти умышленно использовал классическую рамку повествования в качестве простого оправдания споров, монологов и тирад - всех за и против любви, ухаживаний, брака и верности. Его рассказ, обращение с "сюжетом", страдает поэтому не столько из-за недостатка мастерства автора, сколько по причине его беспечности. У него была другая цель. Не драматические персонажи (dramatispersonae) Овидия или Ливия, а его собственные друзья являются беседующими героями новелл; не происшествия на войне или превратности судьбы составляют предмет его разговора, а любовная казуистика (questioni d'amore) в итальянской манере»12. Именно поэтому действие многих событий, развивающихся в новеллах сборника, перенесено из Древнего Рима и Древней Греции в Италию. Однако, несмотря на подобные переносы места действия и использование классических сюжетов, прекрасно знакомых образованным англичанам тюдоровской Англии, для проведения параллелей с современной автору жизнью возвышенная тематика, обусловленная обращением к античному наследию, не исчезает и не теряется в спорах и рассуждениях о любви, браке, верности и супружеском долге.
«Высокое» содержание новелл сборника эффектно подчеркивается особым, возвышенным языком повествования, что также отвечает уже отмеченному выше свойственному эпохе Возрождения стремлению утвердить возможности национального языка. Кроме этого, стилистические особенности сборника «Малый дворец удовольствий» были обусловлены и характером функционирования новелл в тюдоровскую эпоху: сборник был адресован придворным дамам (об этом прямо говорит сам Петти в предисловии к сборнику, озаглавив его «Благосклонным читательницам»), которые практиковали чтение вслух, и поэтому новеллы предназначались для устного восприятия.
Для привлечения внимания слушателей перед авторами стояла задача максимально упростить восприятие текста на слух и одновременно доставить им эстетическое наслаждение слушаемым произведением и самой манерой повествования. Эта цель осуществлялась путем добавления в текст различных риторических фигур, облегчающих восприятие и призванных раскрывать в новеллах новые грани и стороны. Чем больше подобных фигур встречалось в новеллах, тем более изысканными эти новеллы становились и тем большую популярность они приобретали у слушателей. Тексты новелл сборника Петти - яркий пример воплощения в жизнь подобной традиции, красноречиво свидетельствующий о стремлении автора писать красиво и о проявлении определенной заботы о потенциальных слушателях и читателях.
Тексты новелл Петти изобилуют различными элементами, свойственными эвфуистическому стилю: примерами разнообразных видов аллитерации (фиксированной, нефиксированной, перемежающейся, зеркальной, ассонанса, консонанса, гомойотелевто-на, полиптота, повтора слов, рифмы, зевгмы) и их сочетаний в одном предложении. Например, во фразе «I can not but counte the rumor which run of you, rather sparing speeche then right reporte» (Я не могу не принять во внимание слухи, которые ходят о Вас, [и которые являются] скорее скудными репликами, чем истинной правдой'3) видно одновременное употребление фиксированного и нефиксированного видов аллитерации. В примере же «I doubt you would neither beleeve the cause, neither releeve my case» (Я сомневаюсь, что вы ни поверите в причину, ни облегчите мою болезньнаблюдается сочетание ассонанса и консонанса.
Тексты новелл также насыщены антитезами и сравнениями (носящими традици-: нный характер и заимствованными из Библии и итальянских и французских перевод-нъгх книг, в которых использовались сравнения, разработанные еще Ф. Петраркой и со-,—звляющие неизменный атрибут описания Прекрасной Дамы): «whose piersing eyes as :elestiall starves or heavenly lampes might serve for lightes in the darke ...» (... чьи пронизыва-шше глаза, как звезды на небосклоне или божественные лампады, могут служить светом 5 темноте ...15); «... her haire cumly curld, glistered lyke golde: her pierceinge eies, twinckled zke starves: her alabaster teeth stoode as a ranke of precious pearles...» (... ее волосы, премило завитые, блестели подобно золоту, ее пронизывающие глаза мерцали, как звезды, бело-нежные зубы являли собой ряд драгоценных жемчужин ,...1В).
Кроме того, встречаются примеры оксюморонов, парономасий, анафор, анастроф, глазных рифм, персонификации, риторических вопросов (отличительная черта употребления которых в «Малом дворце удовольствий» состоит в их использовании не по -дточке, но целыми группами, для усиления вызываемого ими эффекта; в качестве примера подобного употребления риторических вопросов можно привести одну группу: «Why, my birth is better then hers, why should shee then neglecte mee? But her calling is :e:ter then mine, why should shee then respect mee? My desire proceedes of love, why should «¿ее not then accept it? But alas, it is contrary to law, why should shee not then rejecte it? I i-i of noble bloud, why should shee refuse mee? But shee hath a noble prince to her husband, -s hy should shee misuse him? ... Shall I requite his liberalytie towards mee with sutch fislovaltie? Shall I deceive the opinion whiche hee doeth conceive of mee, with sutche :e[te]stable villany? Shall I returne the trust which he reposeth in me, with sutch treson? S'-al I defile my faith towards him, by seeking to defile his bridly bed?» (Мое происхождение лучше, чем ее, зачем же ей пренебрегать мной? Однако занимаемое ею положение выше моего, зачем ей уважать меня? Мое желание проистекает из любви, почему бы ей его не принять? Но, увы, это противоречит закону, и почему бы ей его не отвергнуть? Я - благородного происхождения, зачем ей отказывать мне? Но ее муж - величественный государь, зачем ей дурно с ним обращаться?.. Отплачу ли я ему за щедрость ко мне таким вероломством? Обману ли я его мнение о себе столь отвратительной подлостью? Зерну ли я его доверие такой изменой? Запачкаю ли я свою веру в него попыткой осквернить его брачное ложе?17). В тексте новелл Петти достаточно много и аллюзий, играющих в сборнике довольно важную роль (они ориентировали произведение на определенную «элитарную» группу читателей: понять их могли только те люди, которые уже жали, о чем идет речь, или же по небольшой ссылке или намеку на то или иное событие дли случай могли вспомнить всю историю и перенести ее на описываемые автором события) и заимствованных из области мифологии (примеров таких аллюзий больше всего). истории, естественной истории.
Все вышеуказанные риторические приемы и фигуры позволили Петти сделать :_тог сборника более манерным, а также продемонстрировать как его собственную эрудицию, так и образованность слушателей и читателей сборника и показать общий культурный уровень придворных той эпохи. Таким образом, именно Петти следует считать :еновоположником изысканного и прихотливого, пышного риторического стиля английской ренессансной прозы, получившего название эвфуизма.
1 Baker E. The history of the English novel: In 11 vols. Vol.1. London, 1929. P. 58.
2 Pollard A. W., Redgrave G.R. A short-title catalogue of books printed in England, Scotland & Ireland and of English books printed abroad. 1475-1640: In 2 vols. Vol. 2. London:, 1976. P. 125-126.
:t См., напр.: Asham R. Toxophilus: The school of shooting: In 2 Books / Ed. D.V. Manlcy. Lyon, 1998. P. 2.; Eden R. Letter to sir W. Cecil // Craige W. The critique of pure English from Caxton to Smollet. Society of Pure English tract. Oxford, 1946. N 65. P. 45.
4 См., напр.: Sidney Ph. Defence of poesie // Sir Philip Sidney. Selections from the writings / Ed. K. Dunkan-Jones. Oxford; New York, 1989. P. 230.
5 Eliot T. Of the knowledge which make a wise man // ShroederK. Platonismus in der Englischen Renaissance vor und bci Thomas Elyot. Berlin, 1920. P. 148; Puttengham G. The arte of English poesie / Ed. G.D. Willcock, A. Walker. Cambridge, 1936. P. 169.
6 Barish J. A. The prose style of John Lyly // English Literary History. 1956. Vol. 23. N 1. P.14-35; O'Hara J. E., Jr. The rhetoric of love in Lyly's Euphues and His England and Sidney's Arcadia // Salzburg Studies in English Literature. Elizabethan and Renaissance Studies. 1978. N 76. P. 1-33.; Swart J. Lyly and Pettie // English Studies. 1941. Vol. 23. N 1. P. 9-18.
7 Canby H.S. The short story in English. New York, 1926. P. 135.
8 Lewis C.S. English literature in the 16th century (excluding drama). Oxford, 1959. P. 313.
'■'JusserandJ.J. The English novel in the time of Shakespeare. London; New York, 1966. P. 107.
10 CrollM.W., Clemons H. Introduction // Lyly J. Euphues: the Anatomy of Wit; Euphues and his England. New York, 1916. P. XV-XVI.
11 См., напр.: CrollM.W., Clemons H. Op. cit. P. XXXIV; BakerE.A. Op. cit. P. 64.
12 Hartman H. Introduction // Pettie G. A Petite pallacc of Pettie his pleasure. New York, 1970. P. XXII-XXIII.
13 Pettie G. A Petite pallace of Pettie his pleasure / Ed. H. Hartman. New York, 1970. P. 44.
14 Ibid. P. 45.
15 Ibid. P. 14
10 Ibid. P. 211.
17 Ibid. P. 218-219.
Статья поступила в редакцию 13 июня 2006 г.
