CC BY
100
В.Л. Агапов
«МАКС ЛИНДЕР НА ЭКРАНЕ ВЛАДИВОСТОКА»: РОССИЙСКАЯ ПРЕССА О ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ
ВОЯЖЕ
ВИЦЕ-ГУБЕРНАТОРА В.И. ЛОДЫЖЕНСКОГО (1912 - 1914 гг.)
V. Agapov
"The Max Linder of Vladivostok": The Russian Press about Vice-Governor V. Lodyzhenskiy's
Far East Tour (1912 - 1914)
«Владимир Ильич...
Кто его во Владивостоке не знает?
Уверенно сказать можно:
Паки прославился!»1
Так писала владивостокская газета «Русский Восток» в июне 1914 г., когда В.И. Лодыженского в Приморской области уже давно и след простыл, и никто не знал, где он. Однако в архиве Канцелярии Приамурского генерал-губернатора осталось его личное дело -уникальное собрание документов, содержащих обширный компрометирующий материал на высшего чина местной администрации, не осужденного, тем не менее, законом.
По мнению владивостокского историка Ю.Н. Ковалевской, введшей в научный оборот документы из этого дела, «само возникновение "дела Лодыженского" вызвано тем, что между ним и Приамурским генерал-губернатором Н.Л. Гондатти возник конфликт, так что по сути дела мы имеем досье, собранное генерал-губернатором на своего подчиненного с единственной целью - избавиться от него. При этом материал собирался из самых различных источников: служебной переписки, центральной и местной прессы, частных исков, доносов и местных сплетен»2.
Для жаждущей сенсации российской прессы накануне Первой мировой войны Лодыженский стал одним из популярнейших героев. Газеты смаковали истории о том, как он незаконно арестовал журналистов, как на него подали в суд чины прокурорского надзора, как он изобрел новый способ борьбы с «еврейским засильем» и создал «освободительное от воинской повинности бюро», как ему дала пощечину девица из кафе-шантана, а гимназистка бросила на него из окна большой цветочный горшок. Его образ использовался и в партийной борьбе между либералами и монархистами.
Вице-губернаторство Лодыженского, с одной стороны, показывает возросшую в начале XX в. роль печати в формировании общественного мнения, с другой - дает много фактов для суждений о 127
правовом поле, в котором действовали российские журналисты.
А начиналось все так...
* * *
Владимир Ильич Лодыженский, согласно его формулярному списку, составленному в мае 1913 г.3, родился 2(14) марта 1880 г. Происходил из тверской ветви известного дворянского рода Лоды-женских.
Окончил 3-й Московский кадетский корпус, а затем Николаевское кавалерийское училище с производством в корнеты 9 августа 1900 г. Прибыл в лейб-гвардии Уланский ее величества государыни императрицы Александры Федоровны полк 23 сентября 1900 г.
По прохождении обязательной службы по его просьбе 4 октября 1904 г. Лодыженский был зачислен в Александровскую военно-юридическую академию. В декабре 1904 г. был произведен в поручики. По окончании курса наук, в мае 1907 г., был отчислен в часть по собственному желанию. 12 июня 1907 г. был назначен в распоряжение военного прокурора С.-Петербургского военно-окружного суда для защиты обвиняемых. В сентябре 1908 г. был произведен в штабс-капитаны. 29 сентября 1908 г. был назначен помощником военного прокурора Варшавского военно-окружного суда и в декабре произведен в капитаны. В мае 1909 г. был на три месяца командирован в Тифлис, в Кавказский военно-прокурорский надзор. Вернулся в столицу в сентябре и в декабре был произведен в подполковники.
С 14 января 1910 г. Лодыженский был прикомандирован к военно-прокурорскому надзору Петербургского военно-окружного суда. Согласно более позднему (относящемуся к 1914 г.) письму начальника Александровской военно-юридической академии, в этом году приказом военного министра Лодыженский был подвергнут домашнему аресту на 7 суток за то, что освободил от ответственности мещанина Руге, обвинявшегося в политическом преступлении, а также прекратил дело рядовых Струге и Гонсецкого, отказавшись от обвинения «без веских оснований»4.
10 мая 1911 г. Лодыженский был уволен от военной службы «за болезнью» с производством в полковники и «с мундиром».
В мае 1911 г. он был определен на службу младшим чиновником особых поручений при Варшавском генерал-губернаторе. Заведовал I делопроизводством Канцелярии генерал-губернатора с 15 июля по 4 сентября 1911 г. 20 сентября 1911 г. был переименован в надворные советники (со старшинством с 6 декабря 1909 г.).
19 марта 1914 г. исполняющий должность Варшавского генерал-губернатора писал Приамурскому генерал-губернатору Гондатти: «В апреле месяце 1912 г. в городе Петроков задержан житель города Ченстохова еврей Тайхнер, которому за тайный перевод через границу эмигрантов было запрещено жительство в пограничных губерниях. При обыске у Тайхнера были обнаружены два векселя... на 500 и 200 рублей, подписанные "Владимир Ильич Лодыженский".
Произведенным по этому поводу негласным дознанием выяснилось, что векселя эти были получены Тайхнером от Лодыженского... в то время, когда он, как чиновник особых поручений, временно заведовал I отделением Канцелярии генерал-губернатора, в котором сосредоточены дела по воспрещению жительства и, следовательно, производилась переписка о Тайхнере...»5 Очевидно, давая деньги чиновнику, Тайхнер надеялся на пересмотр своего дела, о чем подавал ходатайство в августе 1911 г., но ничего не добился. Деньги по векселям Лодыженский вернул, однако 1 мая 1912 г. ему пришлось уйти со службы в отпуск сначала на два месяца с сохранением содержания, а потом на два месяца без содержания.
Таким образом, к лету 1912 г. 32-летний Лодыженский успел заработать себе довольно сомнительную по службе репутацию (впрочем, в то время еще мало кому известную) и фактически находился в бессрочном отпуске без места. Формулярный список также сообщает о семейном положении: женат на дочери статского советника Анне Алексеевне Познанской, детей нет.
В этот момент совершенно неожиданно для всех В.И. Лодыжен-ский получил новое назначение вице-губернатором в Приморскую область.
* * *
Это назначение нарушало установленный законами порядок. Его назначили вопреки желанию Приамурского генерал-губернатора Гондатти, который узнал об этом из телеграммы: «Высочайшим приказом 8 сентября чиновник особых поручений при Варшавском генерал-губернаторе Лодыженский назначен вице-губернатором Приморской области. Министр внутренних дел Макаров»7.
По официальной версии, Лодыженский был назначен вице-губернатором Приморской области по рекомендации генерала от кавалерии Д.А. Скалона, председателя Императорского Русского военно-исторического общества1. По другой версии, которая подтверждается общим ходом событий, Лодыженский имел в придворных кругах мощную поддержку фрейлины «кузины Лели»: та устроила ему аудиенцию у императора в Спале, назначение на должность вице-губернатора Приморской области, а затем пожалование придвор-129
В.И. Лодыженский
ным чином камер-юнкера и производство в следующий чин коллежского советника8.
Эти назначения и производства, состоявшиеся, соответственно, 23 апреля и 6 декабря 1913 г., в обход генерал-губернатора и Министерства внутренних дел9, вызвали гнев главного начальника края. В письме на имя министра внутренних дел Н.А. Маклакова Гондатти писал: «Такое получение наград, без всякого участия в этом со стороны генерал-губернатора, лицом, ему подчиненным, не может способствовать подъему авторитета власти Главного начальника края на месте вообще, а в данном случае, тем более, так как Лодыжен-ский, в силу отсутствия у него вообще такта, старается при всяком случае подчеркнуть, что он дважды награжден без всякого участия в этом со стороны местного генерал-губернатора.
Но, помимо этого, также усиленное поощрение служебной деятельности коллежского советника Лодыженского совершенно им не заслужено, потому что служба его в Приамурском крае не давала и не дает оснований к поощрению его какими-либо наградами. Без всякой подготовки к административной службе, плохо разбирается в узаконениях, несмотря на свое юридическое образование...
Не упускает случая подчеркнуть свою "самостоятельность", указывая, что не всякий закон для него обязателен, что мне и лично от него приходилось слышать...»10
В другом письме Приамурский генерал-губернатор добавлял, что Лодыженский крадет деньги из депозитов губернатора, а также занимает деньги у частных лиц: «Чрезвычайно широкая жизнь коллежского советника Лодыженского при скромном содержании вице-губернатора заставляет его прибегать к таким займам, которые, при его служебном положении, роняют престиж власти в глазах общества и дают повод к разным крайне неудобным толкам. Так, например, известно, что г. Лодыженский выдает векселя владивостокскому купцу еврею Скидельскому на семь тысяч пятьсот рублей, есть сведения о других займах...»11
Вскоре после приезда Лодыженского во Владивосток начали приходить жалобы от людей, которым он остался должен по прежним местам службы. Так, 2 марта 1913 г. некий подполковник Кишмишев сообщал в письме из Тифлиса, что во время службы в Варшаве он занял для Лодыженского 500 рублей в Пражском ссудо-сберегательном товариществе, но теперь тот перестал платить по счетам12. Дело дошло до генерал-губернатора. Гондатти запросил Лодыженского: «Окончены ли вами долговые обязательства с названным подполковником Кишмишевым и если нет, то как вы их намерены ликвидировать?»13. На это пришел ответ, что долг «окончательно ликвидирован»14. Если это правда, то подполковник Кишмишев - один из немногих счастливчиков, которым удалось получить деньги с Лоды-женского. Другим повезло меньше: Лодыженский по своим счетам и долговым обязательствам платил плохо.
Любовь к роскоши и жизнь не по средствам вообще были осо-
бенностью натуры Владимира Ильича Лодыженского.
В подшитом в личное дело анонимном памфлете-доносе на вице-губернатора красочно рассказывалось о том, как «при приезде во Владивосток Ладыженский [В тексте фамилия Лодыженского пишется через букву «а». - В.А.] нанял большую квартиру, завел шикарную обстановку. Вскоре он ее переменил и остался должен 800 рублей Попугаеву за квартиру и Кунсту 4 000 рублей за мебель и прочее, что бралось в долг. Он нанял новую квартиру, целый этаж за 4 тысячи рублей в год, при содержании вице-губернатора 4,5 тыс. Обставил ее великолепно, прислуга отличная... В ресторанах ("Модерн") и шантанах Ладыженский систематически не платил. В то же время отовсюду из прежних мест служения... стали поступать векселя и переписки для взыскания... Материальное положение Ладыженского было такое, что однажды, ездив на автомобиле, он не мог с ним рассчитаться. В магазине Чурина ему уже не отпускали в долг. Ладыженский перестал платить даже за освещение...
Долги и нужда в деньгах для широкой жизни заставили Ладыженского пойти на все. Прежде всего он обратился к Скидельскому. Миллионер, но еврей... Скидельский выдал вексель для учета на 5 тыс. Ладыженский представил его в Русско-Азиатский банк. Денег этих хватило, конечно, ненадолго. За первым векселем последовал второй - на 10 тысяч того же "друга" - Скидельского. На этот раз банк отказал. Исчерпав этот способ, Ладыженский обратился к другим».
Через «известного в городе жулика» Андреева он попытался сдать в аренду участок земли на Светланской улице, главной во Владивостоке, у областного правления - Меркулову за 3 тыс. руб., Торговому дому Сенкевича - за 10 тыс. Сорвалось, потому что все знали: законно этот участок приобрести не получится. «Тогда опять взялись за жидов». Подрядчик Гольдштейн подлежал высылке, но за 3 тыс. руб. был оставлен. «То же удалось устроить еврею Канну. Марк Циммерман оставлен за 800 рублей, из них 300 рублей получил посредник Миклашевский, а 500 рублей Ладыженский. Евреи братья Урины за оскорбление русского народа были высланы, а за 15 тысяч рублей возвращены»15. Не чурался вице-губернатор и откровенного вымогательства. «Будучи в Никольск-Уссурийском, Ладыженский получил с одного трактира 500 рублей под угрозой оштрафовать его на 3 000 рублей»16.
Не соблюдая никаких приличий, вице-губернатор демонстративно вел разгульную жизнь. Будучи членом Попечительного совета Владивостокской женской гимназии17, он «любил ухаживать за гимназистками» и совместно со своими подельниками «портил девочек», устроив для этого специальную комнату в старом здании областного архива. «Открыто жил с гимназисткой Марусей Бринер, дочерью крупного коммерсанта, на которой хотел жениться, разведясь со своей женой». «Любил посещать проституток, особенно малолетних, и облюбовал один такой домик, где его всегда можно 131
было застать»18.
«Жена Ладыженского открыто жила с другими» и принимала просителей по благотворительным делам, сидя в ванной. Сборы с вечеров, устраиваемых ей с благотворительной целью, шли в ее карман19.
Есть поговорка, что «короля делает свита». Судя по документам того времени, ближайшее окружение вице-губернатора состояло из одних мошенников и проходимцев. Так, он покровительствовал полицмейстеру Шадрину, который был отдан под суд за потворство домам терпимости и сознательное допущение в них малолетних20.
Другим его приближенным был лейтенант флота Миклашевский, который «за какую-то мошенническую выходку исключен со службы по суду общества офицеров»21. Вероятно, речь здесь идет об Андрее Михайловиче Миклашевском, страстном автомобилисте, в январе 1908 г. основавшем автомобильное сообщение между Екатеринославом и Новомосковском. Он командовал миноносцем «Лейтенант Малеев», но был уволен от службы без производства в следующий чин 15 апреля 1914 г. после конфликта с командующим Сибирской флотилией контр-адмиралом М.Ф. фон Шульцем, начавшемся из-за стрельбы в порту по голубям из нагана.
При Лодыженском постоянно состоял и жил в его квартире титулярный советник Александр Павлович Высокосов, бывший старший чиновник особых поручений во Владимирской губернии, которого Лодыженский 31 декабря 1912 г. выписал из С.-Петербурга и назначил столоначальником Приморского областного правления22, а после его прибытия 13 февраля 1913 г. во Владивосток - и сверхштатным чиновником особых поручений при себе самом23. В доносе-памфлете Высокосов описан как «Форменный алкоголик и дегенератик. Брал, только где мог и чем мог. Будучи командирован в Николаевск, напился в шантане и, вынув детородный член, начал обходить все столики и поливать их. На предложение генерал-губернатора уволить Высокосова, Ладыженский ответил отказом. Тогда генерал-губернатор сам уволил Высокосова по 3-му пункту»24. Уточним, что 3-й пункт Положения о «Порядке увольнения от службы и определения вновь в оную неблагонадежных чиновников» (1850 г.) позволял увольнять чиновника по усмотрению начальства без объяснения причин, без мундира и пенсии. Сами чиновники считали этот пункт узаконенным произволом, способствующим развитию «сервилизма» среди низшего чиновничества25.
Не менее примечательной личностью среди приближенных вице-губернатора был Густав Густавович фон Ундриц, выпускник владивостокского Восточного института, участник Русско-японской войны 1904-1905 гг. (в чине подпоручика в рядах 3-го ВосточноСибирского стрелкового полка). Уйдя с военной службы с производством в капитаны, Ундриц получил назначение чиновником особых поручений при военном губернаторе Приморской области с переименованием в коллежские асессоры26. С июня 1911 г. он стал со-132
ветником Приморского областного правления «по отделу еврейских и китайских дел, то есть главной доходной статьи этой компании»27. Деятельность Ундрица на этом посту стала предметом особого внимания, когда в январе 1914 г. во Владивосток приамурским генерал-губернатором была направлена комиссия для обследования «желтого и еврейского вопросов». Итоги работы комиссии подведены в опубликованной в 2011 г. статье Т.З. Позняк28.
«Комиссия пришла к выводам, что Г.Г. Фон-Ундриц, пользуясь служебным положением и особым доверием военного губернатора области М.М. Манакина, из корыстных соображений в соучастии с бывшим переводчиком китайского языка Сун-фу-цином "вымогал с китайцев деньги под угрозой выселения в случае отказа..." Члены комиссии выяснили подробности неблаговидной деятельности чиновника: он установил систему поборов с китайских купцов, содержателей банковок и опиекурилен, причем в случае отказа платить, применял штрафные санкции, а затем высылал из области; подобные регулярные поборы под видом займов он осуществлял и с Китайского общества (размер "позаимствований" составлял 150-300 рублей), а затем и вовсе поменял состав правления общества, чем "приобрел сильное влияние на его дела". Он организовал систему, когда задержанные китайцы освобождались на поруки только местному Китайскому обществу (разумеется, не безвозмездно). Переводчик Су-фу-цин содержал собственную банковку, в которой проигрывались большие суммы, затем делившиеся между "компаньонами"...
Свидетели привели немало фактов, когда арендаторы домов, где выявлялись притоны, и владельцы банковок не подвергались наказаниям, так как либо ежемесячно платили Ундрицу по 400-500 руб., либо делали ему крупные подарки»29.
Владивостокский полицмейстер Г.И. Лединг показал, что «Ун-дриц часто прибегал к займам денег у пристава 3-й части С.К. Про-цука, вызывая его постоянно в шантаны, где он кутил и денег не платил, запугивая содержателей своим служебным положением. Ундриц жил не по средствам, постоянно кутил за счет заведений в шантане "Мулен Руж", гостинице "Европа", ресторане "Золотой Рог". Обо всех преступлениях Лединг "не заявлял Управляющему Областью только потому, что считает это бесполезным и в то же время опасным для себя", так как Ундриц сумел составить себе в глазах своего начальства репутацию "делового, верного служаки"»30.
Неудивительно, что при таком образе жизни и таких помощниках Владимир Ильич Лодыженский скоро сделался во Владивостоке «живым ходячим анекдотом». Его наглость, расточительность, неуважение к законам и нежелание считаться ни с кем и ни с чем носили настолько скандальный характер, что сведения о них начали появляться как в местной, так и в центральной прессе.
Взаимоотношения вице-губернатора и прессы составляют целую историю...
* * *
Первыми под тяжелую руку Лодыженского попали владивостокские газеты.
По оценке Гондатти, «в отношениях своих к прессе коллежский советник Лодыженский проявляет особенную нетерпимость и пристрастие, особенно в тех случаях, когда, по его мнению, затронуто его болезненное самолюбие...»31 В отсутствие старшего начальства он «терроризировал всю местную прессу, приказывая писать. Иначе придирки и под арест без замены штрафом»32.
Особенно лютовал Лодыженский весной 1913 г. С 28 марта вследствие отъезда военного губернатора области генерал-майора М.М. Манакина он исполнял обязанности губернатора Приморской области33. Вслед за тем из края в С.-Петербург выехал и Приамурский генерал-губернатор Гондатти. Таким образом, Лодыженский временно остался старшим чиновником огромного края, и в это время он наломал больше всего дров. Из верхнего этажа гимназии одна гимназистка бросила в него большой цветочный горшок. К сожалению, история умалчивает о том, промахнулась она или нет. «О случае с гимназическим горшком редакциям было запрещено писать. Один напечатал. В 7 ч. утра вышла газета, а в 9 ч. редактор уже сидел в тюрьме», несмотря на справку о болезни34.
Редакторы В.П. Казанский («Далекая окраина»), Г.И. Ефремов («Океанский вестник»), никольск-уссурийской газеты и хабаровских газет послали жалобу Гондатти в С.-Петербург. За подачу жалобы последовал их арест на две недели без разрешенной законом замены штрафом.
Первым под вице-губернаторский удар попал «Океанский вестник». «Усматривая в заметке "Второе ходатайство", помещенной в отделе хроники газеты "Океанский вестник" от 31 мая т.г. за № 1104 нарушение п. 1 отд. VIII обязательного постановления Приамурского генерал-губернатора от 12 апреля 1912 г. за № 20, определяю: редактора названной газеты Г.И. Ефремова подвергнуть аресту на две недели без замены штрафом, о чем для немедленного исполнения предписать Владивостокскому Полицмейстеру»35.
На следующий день, 1 июня 1913 г., такая же участь постигла «Далекую окраину»: «Усматривая в заметке, помещенной в отделе хроники газеты "Далекая Окраина" от 1 июня т.г. за № 1886 относительно произвольного толкования местной администрации обязательных постановлений, изданных на основании правил о местностях, объявляемых состоящими на военном положении, нарушение п. 1 и 3 отд. VIII обязательного постановления Приамурского генерал-губернатора от 12 апреля 1912 г. за № 20, определяю: редактора названной газеты В.П. Казанского подвергнуть аресту без замены штрафом...»36 Оба документа подписали Лодыженский и Ундриц.
Скандал вышел такой, что в дело пришлось вмешаться самому министру внутренних дел Н.А. Маклакову. Министр признал постановления от 31 мая и 1 июня 1913 г. об аресте редакторов «подлежащим отмене». Телеграмма об этом была получена во Владивостоке 134
8 июня, а 9 июня было издано постановление военного губернатора об освобождении Г.И. Ефремова и В.П. Казанского от наложенного на них взыскания. За Лодыженского это постановление подписал подполковник Гауффе37. Из документов не совсем понятно, почему вице-губернатор сам не подписал постановление. То ли ему не позволило самолюбие, то ли решение было попросту «проведено» через его голову.
Насколько плохо имеющий юридическое образование Лодыжен-ский разбирался «в законах и иногда в самых первоначальных положениях права», видно из того, что 1 марта 1914 г. он приказал начальникам полицейских учреждений Приморской области «неуклонно привлекать виновных в оглашении запрещенных сведений [по военной и морской частям] к судебной ответственности по п. 5 ст. 1034/4 Улож. о нак. и о всех таких случаях доносить мне»38. На это Гондатти написал: «Вами предложено начальникам Полицейских учреждений Приморской области привлекать виновных... к суду. Между тем, согласно ст. 1213 - Устава Уголов. Судопроизводства возбуждение преследования по п. 5 ст. 1034 Улож. о наказ. возложено отнюдь не на чинов полиции, а на специальные органы надзора за печатью и на прокурорский надзор. Изложенное сообщаю Вашему Превосходительству для руководства»39.
Случай с незаконным арестом двух редакторов стал достоянием широкой общественности. 2 июля с.-петербургская либеральная газета «День» опубликовала письмо из Владивостока, заключавшее подробное описание незаконных действий исполняющего должность Приморского военного губернатора надворного советника Лодыженского40.
2 августа 1913 г. в этой же газете появляется заметка «Полиция напоролась на юстицию»41. В ней красочно описывался произошедший при свидетелях конфликт вице-губернатора Лодыженского со следователем. Произошло несчастье: трамвай врезался в угол дома на улице Светланской, пострадало 7 человек. Прибывший на место происшествия Лодыженский потребовал от следователя поскорее представить ему результаты следствия и уехал. Затем он послал полицейского Лединга за копией следственных материалов. Следователь ответил, что вице-губернатор не подходит ни под какую категорию лиц, которым выдаются такие документы. Лодыженский, глубоко уязвленный, вторично послал полицейского, велев тому слово в слово передать «этому мальчишке следователю, что я приказываю передать мне копию дела». При этом он по своему обыкновению напомнил о своих связях в столице. Полицмейстер дословно и при свидетелях передал слова вице-губернатора следователю. Возможно, столь острая заинтересованность Лодыженского в получении на руки материалов следствия объясняется его желанием воспользоваться случаем и потребовать «отступные» с владельцев трамвайного общества.
Все это закончилось тем, что чинами прокурорского надзора (по
всей видимости, Владивостокского окружного суда) в полном составе была подана жалоба на Лодыженского в Иркутскую судебную палату. Изложение сути дела анонимный автор газеты «День» сопроводил красноречивым комментарием: «Общее мнение в городе таково, что, хотя у Ладыженского [В тексте этой и некоторых других газетных статей фамилия Лодыженского пишется через букву «а». - В.А.] и имеются в Петербурге покровители, однако едва ли это ему сойдет даром. Даже правые недовольны им. Союзник [Член Союза русского народа. - В.А. ] Егоров, подпольный адвокат, чуть ли не всем показывает исполнительные листы на Ладыженского - один на 1 000 рублей за неплатеж за квартиру, а другой на 400 рублей за купленную лошадь. В этом отношении Ладыженский придерживается системы своего предшественника вице-губернатора Мономахова, не платившего долгов "из принципа", на которого из Вологодской губернии (бывшего места службы) был прислан целый транспорт исполнительных листов»42.
Вырезка из газеты с этой заметкой была прислана в Хабаровск, Приамурскому генерал-губернатору Гондатти, министром внутренних дел Н.А. Маклаковым с запиской, в которой содержалась просьба разобраться, соответствует ли публикация действительности43.
Гондатти 9 сентября конфиденциально направил этот запрос прокурору Владивостокского окружного суда Н.Е. Гончарову44, на что и получил 17 сентября от него ответ, что корреспонденция не соответствует действительности45. Этот ответ был послан Маклакову 14 ноября 1913 г.46 Интересна приписка Гондатти на ответном письме владивостокского прокурора: «Секретно. Собрать, какие у нас имеются переписки по поводу влиятельности вице-губернатора Лодыженского. 25 октября 1913 г.» В этот период отношения между ним и подчиненным были крайне натянутыми. Лодыженский любил дразнить генерал-губернатора, во многих случаях действовал наперекор, уверенный, что поддержка при дворе делает его неуязвимым.
Так, он проявил неуважение к Гондатти, пропустив торжества на выставке в Хабаровске, на которой должен был присутствовать. С другой стороны, после приема в японском консульстве во Владивостоке Лодыженский остался на обед, с которого генерал-губернатор ушел демонстративно, выразив свое отношение к стране-победительнице в Русско-японской войне. Анонимный источник рассказывает, что, когда Гондатти назначил советника в областное правление, Лодыженский возразил, что этого нельзя делать без его согласия, на что получил ответ: «А вас как назначили?»47 При Лодыженском и благодаря его усилиям все областное правление перешло в оппозицию к главному начальнику края. «Бестактность и невоздержанность коллежского советника Лодыженского дошли до того, что он открыто позволял себе высказывать недопустимые суждения о дальневосточной политике правительства»48.
14 января 1914 г., ввиду назначения военного губернатора Приморской области генерал-майора Манакина начальником Азиатско-136
го отдела Главного штаба, вице-губернатор Владимир Ильич Лодыженский снова вступил в исправление должности губернатора49. В конце этого же месяца во Владивосток генерал-губернатором была направлена комиссия для обследования «желтого и еврейского вопросов». Даже владивостокская пресса, запуганная вице-губернатором, почуяла, что кресло под ним зашаталось. И случая не упустила.
Против Лодыженского выступила владивостокская ежедневная вечерняя газета «Текущий день», редактируемая дворянином Ф.В. Мисюра. По поводу этого издания Лодыженский 1 февраля 1914 г. написал представление на имя Приамурского генерал-губернатора Н.Л. Гондатти:
«Редактор-издатель издающейся в городе Владивостоке газеты "Текущий день" Мисюра постоянно позволяет себе помещать на страницах издаваемой им газеты дерзкие, носящие клеветнический характер заметки по адресу должностных лиц. Неоднократные взыскания и бесконечные предупреждения о недопустимости подобных выходок до сих пор не оказали на Мисюру никакого влияния, а постоянные прощения его Областной администрацией, следовавшие за его притворными раскаяниями, только увеличили его наглость»50.
Далее Лодыженский сообщал, что в № 840 от 29 января в хроникальном отделе газеты напечатана заметка, что командированная генерал-губернатором комиссия для ознакомления с положением «желтого и еврейского вопросов» «напала в четвертом отделении Приморского областного правления "на следы чрезвычайно интересных происшествий в области желтого вопроса"».
«31 января я вызвал к себе Мисюру и указал ему, что подобные выходки недопустимы и в дальнейшем мною терпимы не будут. Между тем на другой же день в № 842 от 31 января текущего года газеты "Текущий день" появилась... заметка под заголовком "Перемещение", в которой, передавая сообщение газеты "Русское знамя" о моем якобы перемещении вице-губернатором в Эстляндскую губернию, она от себя прибавляет, в опровержение якобы циркулирующих в городе слухов, что "это перемещение ни в какой связи с работой комиссии по еврейским и китайским делам не стоит". Цель этой заметки ясно заключается в стремлении распространить именно то, что Мисюра как будто отрицает, то есть распустить слух, что командированные Вами чиновники открыли какие-то неправильности во вверенном мне управлении...»51 В связи с этим Лодыженский просил генерал-губернатора закрыть газету. Эту просьбу он повторил в представлении от 15 февраля 1914 г.52
Можно представить, как довольно улыбался в Хабаровске генерал-губернатор шталмейстер Гондатти, читая эти представления. С данной Лодыженским характеристикой Ф.В. Мисюры он был согласен. 9 июля 1912 г., то есть еще до назначения Лодыженского, он уже один раз закрывал газету «Текущий день» на полгода53, и закроет ее снова 9 февраля 1915 г.54 Однако в данный конкретный момент Ми-сюра определенно работал на Гондатти, тем более, что командиро-137
ванные им чиновники и в самом деле «копали» под и.д. губернатора. Поэтому неудивительно, что просьбы Лодыженского остались без последствий.
21 февраля 1914 г. очередной выпад по адресу чиновника совершила санкт-петербургская газета «День». В ней опубликована корреспонденция из Владивостока «Талантливый администратор», весьма остроумно высмеивающая Лодыженского.
Анонимный автор заметки не без издевки писал, что, преследуя цели русификации края, «и.о. военного губернатора Приморской области вице-губернатор Лодыженский открыл новый способ борьбы с еврейским засильем. В последнее время местные банки завалены его векселями, выданными евреям-коммерсантам Скидельскому и Радомышльскому.
И без объяснений, конечно, ясно, что этот способ самый действительный из всех практиковавшихся. Чем больше еврейских денег перейдет в русские карманы, особенно столь благонадежные, как вице-губернаторские, тем меньше останется их у евреев и тем слабее станут последние. По своей гениальной простоте этот способ заслуживает повсеместного применения...»55
И опять вырезка из газеты была направлена в Хабаровск генерал-губернатору Гондатти министром внутренних дел Маклаковым со следующим письмом: «Препровождая при сем вырезку из газеты "День" от 21 сего февраля с корреспонденцией из Владивостока "Талантливый администратор", в коей сообщается о чрезмерной задолженности вице-губернатора Приморской области, в звании камер-юнкера, коллежского советника Лодыженского, покорнейше прошу ваше высокопревосходительство не отказать сообщить мне... соответствуют ли действительности приведенные в означенной корреспонденции данные»56.
О задолженности Лодыженского писала также «Вятская речь» в № 43 от 25 февраля 1914 г.57
Естественно, Гондатти был только рад возможности сказать все, что он думает о подчиненном. Он сделал это в двух письмах на имя министра внутренних дел Маклакова от 16 февраля и 2 апреля 1914 г. Во втором письме он заявил о Лодыженском: «Дальнейшее пребывание его на службе в Приморской области и вообще в Приамурском крае я признаю совершенно невозможным и недопустимым...»58 «Окончательно убедившись в полном несоответствии коллежского советника Лодыженского занимаемой им должности и считая для дела положительно вредным дальнейшую его службу в крае, я настоятельно прошу Ваше Высокопревосходительство об отчислении его от занимаемой должности...»59
Министр Маклаков ответил: «Вполне разделяя Ваше соображение о невозможности оставления Лодыженского вице-губернатором Приморской области и о необходимости скорейшего замещения его места другим лицом, нахожу тем не менее необходимым для решения вопроса о возможности для него вообще продолжать службу, 138
иметь его объяснение. Самым удобным способом для сего считаю разрешение ему кратковременного отпуска в Петербург для дачи мне необходимых объяснений»60.
Есть основания полагать, что это решение было «подсказано» министру «тетушками» Лодыженского и было своевременно доведено до сведения «самого» фигуранта дела. Во всяком случае 13 апреля 1914 г. Лодыженский написал назначенному вместо Манаки-на военному губернатору Приморской области генерал-лейтенанту А.Д. Сташевскому докладную записку с просьбой исходатайствовать ему двухмесячный отпуск с сохранением содержания.
К докладной записке прилагалось медицинское свидетельство, подписанное владивостокскими врачами М.А. Бергером и Н.А. Желудковым, о том, что косоглазие правого глаза, «вызывающее тягостное явление двоения предметов, ведущее к быстрому утомлению зрения при занятиях и возникновению все усиливавшихся в последнее время невральгических болей головы» (быть может, гимназистка все-таки не промахнулась?), требует «возможно полного отдыха от занятий и безотлагательного специального оперативного лечения»61.
На ходатайстве Сташевского Гондатти подписал: «Разрешен месячный отпуск. 25 апреля»62. Этим же числом датируется приказ об увольнении Лодыженского на месяц с сохранением содержания63.
На увольнение Лодыженского владивостокская газета «Текущий день» откликнулась 3 мая фельетоном «Макс Линдер на экране Владивостока», выдержанным в виде рецензии на творчество популярного в те годы кинокомика64.
«...Всем намозоливший глаза шут-комик Макс Линдер истрепался. Путает. Коверкает факты, извращает их. А главное темы невысокого нравственного качества.
Допустим, что Макс Линдер может все сделать, ему все доступно, "но?.."... Поступив на службу с окладом в четыре тысячи рублей в год, снял квартиру за 4 800. Купил рысака, раскатывает как аркадский принц. Пьет шампанское. Курит гаванские сигары а-ла Бисмарк... В то же время Макс Линдер - Альфонс: У него целый калейдоскоп романтических приключений... Все это мало правдоподобно. Хотя и смешно... Как можно из имеющихся 4 000 заплатить 4 800?!
Пример Макса Линдера неважный и недостойный подражания... Банкротство, растраты, вредное легкомыслие - вот польза от подобного рода картин.
Другая тема Макса Линдера тоже не из "порядочных". Макс Линдер выступает в роли почетного руководителя филантропическим обществом. В течение нескольких месяцев руководитель растратил 8 000 рублей! А затем, на отчетный бланк, наложил фиговый листок. Публика хохочет...
Опять "но". Пример дурной, картина безнравственная. Макс Линдер не унимается и дальше. На экране появляются вексельные бланки за подписью "Макс Линдер". 139
Недовольство игрой Макса Линдера за последнее время заметно среди всех слоев Владивостокского общества. Даже завзятые иллю-зиономаны и иллюзиономанки проявляют неодобрение и собираются обратиться к фирме Пате с петицией. Ангажировать Макса Линдера только на приличные примерные роли или... отказаться от его услуг. Подать другого комика»65.
Подписавшийся «Пилюля», автор фельетона продемонстрировал хорошую осведомленность. Например, жалованье Лодыженского в должности вице-губернатора действительно составляло 3 000 руб., столовых 1 500, итого 4 50066, а расходы намного превышали эту сумму. Верно переданы и детали других «приключений». Возможно, с этого фельетона пошло приклеившееся к Лодыженскому прозвище «Макс Линдер», на которого он и внешне был очень похож67.
Намек был понятен и местным властям. Владивостокский инспектор по делам печати Н.В. Дюфур написал, что «фельетон этот наполнен рядом инсинуаций по адресу лица, именуемого в статье Максом Линдером, под каковым прозвищем, по имеющимся у меня сведениям, подразумевается вице-губернатор области В.И. Лоды-женский». Однако «наложение ареста на нумер газеты и привлечение редактора к ответственности по суду, несомненно, не привело бы ни к чему, в виду затруднительности найти состав преступления в содержании статьи. Таким образом, наложение на нумер газеты ареста, не имеющего шансов быть утвержденным судом, привело бы к созданию рекламы для инкриминируемой статьи.
Вместе с тем я полагаю, что подобного рода выпады по адресу лиц, стоящих во главе местной администрации, не должны бы проходить без внимания...»68
Но это был еще не конец истории «похождений Макса Линдера»...
* * *
По словам автора анонимного доноса-памфлета, «перед отъездом из Владивостока Ладыженский и его приятели распускали слухи, что они еще вернутся» и всем покажут69. И они вовсе не блефовали. Скоро выяснилось, что избавиться от Лодыженского не так-то просто.
Уже 20 мая 1914 г. министр внутренних дел Маклаков попросил Гондатти согласиться на продление отпуска вице-губернатору Приморской области. В этом же письме содержится довольно неожиданное предложение поменять Лодыженского местами с вице-губернатором Забайкальской области действительным статским советником М.И. Измайловым70. Дескать, не получилось в Приморье, может, в Забайкалье выйдет лучше. Очевидно, что назначенный в 1913 г. министром внутренних дел гофмейстер императорского двора Николай Алексеевич Маклаков, пользующийся репутацией твердого консерватора и последовательного сторонника самодержавия, был не совсем свободен от влияния «безответственных и темных сил» в придворных кругах. И эти силы помешали ему принять пра-140
вильное решение.
Переписка по поводу замены Лодыженского продолжилась летом.
12 июня Маклаков предложил другого кандидата - непременного члена Костромского губернского по городским и земским делам присутствия надворного советника Л.А. Коренева71. 16 июня Гон-датти ответил, что Коренева не знает, что у того нет «юридического образования и знания местных условий», и просил назначить статского советника Терновского, которого хорошо характеризовал72. На это Маклаков ответил сразу двумя телеграммами. В первой, от 22 июня, он писал, что «хотя Коренев не обладает высшим образованием, но отличается большим административным опытом и энерги-ей»73. Во второй, от 25 июня, пояснял: «Предлагаемая комбинация -единственный способ перевода Лодыженского. В случае невозможности перевода Коренева, Лодыженскому придется возвратиться обратно [Выделено нами. - В.А. ]»74. Сложно сказать, чего больше в этой телеграмме: откровенного шантажа или вопля отчаяния. По всей видимости, в кулуарах императорского двора еще решался вопрос о том, куда направить Лодыженского - отсюда и все варианты «перевода» и «замены».
На последнюю телеграмму министра Гондатти предсказуемо ответил: «Возвращение сюда Лодыженского признаю со своей стороны совершенно недопустимым». И попросил назначить вместо него хоть кого-нибудь «знающего, опытного, дельного, работоспособного и тактичного»75. Министр 3 июля телеграфировал генерал-губернатору: «Во внимание к пожеланию Вашего Высокопревосходительства, изложенному телеграмме 801, я одновременно подписал проект статьи Высочайшего приказа о назначении Рогачевского уездного предводителя дворянства камергера Пушкина Приморским вице-губернатором»76.
Пока продолжалась эта переписка, Владимир Ильич Лодыжен-ский преспокойно продолжал числиться вице-губернатором Приморской области, хотя никто в области, да и в крае, не знал, где он, а его обязанности с 1 мая 1914 г. выполнял старший советник Приморского областного правления статский советник А.В. Суханов77.
Выведенный из себя таким невыносимым положением дел, военный губернатор Приморской области генерал Сташевский 29 июля 1914 г., то есть уже после начала мировой войны, написал представление на имя генерал-губернатора: «Вице-губернатор Приморской области камер-юнкер Лодыженский, согласно телеграмме Вашего высокопревосходительства от 25 апреля с.г. за № 581 выехал в отпуск на один месяц сроком с 1-го Мая с.г.
Так как камер-юнкер Лодыженский по настоящее время к месту службы не возвратился и нет сведений о продлении отпуска или о служебном перемещении его, то имею честь просить Ваше Высокопревосходительство не отказать уведомлением меня, как считать отсутствие Вице-губернатора камер-юнкера Лодыженского»78. 141
Но даже спустя три месяца после удаления «Макса Линдера» из края окончательное решение о его замене не было принято. Об этом свидетельствует ответ Сташевскому канцелярии Приамурского генерал-губернатора, данный 6 августа 1914 г.: «Вследствие представления от 29-го минувшего июля за № 46852, Канцелярия, по поручении Главного Начальника Края, уведомляет Ваше Превосходительство, что вместо Камер-Юнкера Лодыженского Вице-губернатором Приморской области будет назначен Непременный Член Костромского Губернского по земским и городским делам Присутствия, надворный советник Коренев, которому министром внутренних дел телеграммой от 23 июля текущего года предложено незамедлительно выехать в город Владивосток, не ожидая Высочайшего Приказа [Подчеркнуто в тексте синим карандашом. - В.А. ]»79.
Накануне мировой войны поведение Лодыженского широко обсуждалось в российской прессе. Однако если раньше он служил объектом критики для либеральной прессы, последовательно боровшейся против самодержавия, то после его фактического снятия начался «обстрел с других позиций». Теперь за Лодыженского взялись правые, а либералы выступили в его защиту. Это лишний раз указывает на то, сколь «нездоровой» была общественно-политическая обстановка в предвоенной империи.
Полемика между русскими правыми и либералами о Лодыжен-ском разобрана в статье правой красноярской газеты «Сусанин», выходившей 2 раза в неделю под характерным девизом: «Страха не страшусь! Смерти не боюсь, лягу за Царя, за Русь!». Место для обсуждения этой темы нашлось в номере от 19 июня 1914 г., то есть ровно за месяц до начала войны с Германией и ее союзниками.
Потомственный почетный гражданин Владивостока Илья Семенович Егоров, о котором мало что известно (кроме того, что в 1912 г. он получал разрешение на издание под своим ответственным редакторством правой ежедневной газеты «Русский клич»80), донес, будто в Приморской области под главенством Лодыженского работает «бюро по освобождению русских и евреев от воинской повинности». Идея была подхвачена руководством «Союза русского народа». В.М. Пуришкевич в «исторической речи» в Государственной думе 2 мая 1914 г. заявил, что «Лодыженский служит Жидам и за это получил от главного владивостокского Жида - Скидельского - на елке 24 января 1913 г. 5 000 рублей». За это Лодыженский, по мнению активистов «Союза русского народа», освобождал евреев от воинской повинности. Пуришкевич добавил, что такие «отрицательного типа губернаторы», как Лодыженский, дискредитируют власть и являются лучшими агитаторами левых партий81.
Удар по Лодыженскому с «правого фланга» послужил поводом к защите его либеральной прессой. «Русское слово» поместило статью «Клевета на В.И. Лодыженского». По оценке анонимного автора «Сусанина», «Корреспондент "Русского слова", отбросив в сторону всякие понятия о чести и совести, а также "забыв" и об отношении 142
представляемой им газеты к Приморскому вице-губернатору В.И. Лодыженскому, поместил большую в защиту г. Лодыженского статью, назвав ее "Клеветой на В.И. Лодыженского"». Будто бы суть конфликта «Русское слово» свело к борьбе «энергичного законника» Лодыженского против «дебошира» и «черносотенца» Егорова, который пытался оклеветать честного чиновника. По мнению «Сусанина», статья «Русского слова» написана по заказу самого Лоды-женского. В качестве доказательства газета привела мелким шрифтом тексты статей «Дня» о Лодыженском: «Полиция напоролась на юстицию» (1913. 2 авг.) и «Талантливый администратор» (1914. 21 февр.), перепечатанных в свое время «Русским словом». По мнению газеты «Сусанин», эти публикации вполне ясно демонстрируют подлинное отношение либеральной прессы к ныне защищаемому ей Лодыженскому82.
Владивостокская правая газета «Русский Восток» (разрешение на это издание в марте 1914 г. выдавал сам Лодыженский), в статье «Герои тыла» отметила аналогичный «вольт» местной либеральной газеты: «Было время, когда "Далекая Окраина" говорила о нем в не менее деликатных выражениях, чем островские купчихи в свое время отзывались о "металле" и "жупеле"... Тогда "взаимоотношения", существовавшие между "Далекой Окраиной" и В.И., выражались очень простой и спокойной формулой: 300, или 3 месяца. Но... меняются времена - меняются годы. Переменила "фронт" и "Далекая Окраина":
За силою, или в силу каких-то обстоятельств, очутившись "в тылу" померкнувшего светила, посвятила ему обширный панегирик. В защиту от "покушений..." какого-то Егорова...»83
По поводу этой статьи военный губернатор Приморской области генерал Сташевский 7 июля писал Гондатти: «Тон этой статьи недопустимый в отношении должностного лица, занимающего пост ви-це-губернатора»84. Приписка Гондатти выразительна: «Без последствий. К делу. 11 июля 1914 г.».
* * *
Для дальнейшей судьбы Владимира Ильича Лодыженского характерны столь же неожиданные, удивительные повороты, как и для всей прежней его жизни.
В начале мировой войны высочайшим приказом по гражданскому ведомству от 5 августа 1914 г. за № 56, будучи камер-юнкером императорского двора, коллежским советником и по-прежнему числясь вице-губернатором Приморской области, он был перемещен на должность вице-губернатора в закавказскую Елизаветпольскую губернию (территория современного Азербайджана) с оставлением в придворном звании85. Впрочем, проявить себя на новом месте Ло-дыженский уже не успел.
Осень 1914 г. застала нашего героя подполковником Чеченского конного полка Кавказской туземной конной дивизии (Дикой дивизии) - необычного соединения российской императорской армии, 143
созданного приказом Николая II 23 августа 1914 г. Эта дивизия состояла из кавказских горцев-добровольцев, которые по законам Российской империи не подлежали призыву на военную службу. Начальником дивизии был назначен младший брат императора Николая II вел. кн. Михаил Александрович, среди ее командного состава было много представителей русского дворянства. Возможно, это и послужило решающим для Лодыженского доводом в пользу возвращения 29 сентября 1914 г. на военную службу и вступления в ряды именно этой дивизии.
Формирование Кавказской конной дивизии было завершено в сентябре, а уже в октябре эшелоны повезли ее полки на Юго-Западный фронт. В декабре дивизия приняла участие в тяжелых кровопролитных боях против австрийской армии на реке Сан, в январе 1915 г. в районе нселенных пунктов Ломна и Лутовиска отражала наступление противника на Перемышль.
В этих боях 16 января 1915 г. Владимир Ильич Лодыженский «пал славной смертью».
Телеграмму о его гибели 21 января прислал во Владивосток
«бывший советник капитан Ундриц»86.
* * *
Политизация общественной жизни в России в период после революции 1905 г. привела к тому, что борющиеся за власть партии начали активно использовать газетные страницы для дискредитации противников. Справедливая критика чиновничества вообще и целых учреждений, должностных лиц разной высоты положения неразделимо перепуталась с чьими-то субъективными взглядами и корыстными интересами, с наветами и беспощадной клеветой.
Все это очень ярко сказалось и на реальной жизни, и изображенном газетами вице-губернаторстве Владимира Ильича Лодыженского на Дальнем Востоке. Благодаря газетам о его «дальневосточном вояже», о его «похождениях» во Владивостоке узнала вся страна. Для российской прессы Лодыженский стал притчей во языцех. Чего только они не писали о нем: он арестовал журналистов, на него подал в суд весь прокурорский надзор, он изобрел немало относительно честных способов отъема денег у евреев, создал «освободительное от воинской повинности бюро», ему дала пощечину девица из кафе-шантана, а гимназистка бросила на него из окна цветочный горшок...
Накануне мировой войны Лодыженский послужил объектом критики как слева, так и справа. При этом либеральные газеты «День» и «Русское слово» писали, что Лодыженский «грабит евреев», а черносотенный «Сусанин» - что он «служит жидам».
Власти приходилось теперь считаться с нападками прессы. В 1913-1914 гг. газетные публикации неоднократно служили поводом для служебных расследований деятельности Лодыженского, проводившихся канцелярией Приамурского генерал-губернатора по инициативе министра внутренних дел. 144
Впрочем, к такому результату приводили только публикации центральной прессы (как правило, с.-петербургской газеты «День»). Что касается местной, владивостокской прессы, то она, находясь под давлением со стороны администрации, такого влияния не имела. Ее лучшие материалы появлялись не с опережением, а после установления тех или иных фактов, а то и после удаления из края Лодыженского («Макс Линдер» - «Текущего дня», «Герои тыла» -«Русского Востока»), что, естественно, снижало производимый ими эффект и в большей степени служило средством самоутверждения, своеобразной местью редакторов нелюбимому ими вице-губернатору. От щедро раздававшихся ранее Лодыженским штрафов и арестов их спасало благожелательное отношение к таким публикациям главного начальника края, находившегося в плохих отношения с подчиненным ему вице-губернатором.
Насколько близок к реальности созданный прессой образ Лодыженского, сейчас уже сказать трудно. Его скандальная слава оказалась столь же недолгой, как и слава любого модного героя светской хроники, сошедшего со сцены.
После получения известия о гибели бывшего вице-губернатора, Приморское областное правление отправило его матери письмо с выражениями соболезнований. Письмо это в архиве не сохранилось, но сохранился ответ, полученный по телеграфу 8 февраля 1915 г.: «Прошу вас принять и передать чинам области мою горячую благодарность за сочувствие моему горю и за добрую память о моем дорогом сыне. Александра Лодыженская»87
На этом документе поставили свои подписи несколько десятков чинов областного правления.
Примечания
1 Sol. Герои тыла // Русский Восток (Владивосток). 1914. 18 июня.
2 Ковалевская Ю.Н. Чиновники Дальнего Востока России (вторая половина XIX века). Saarbrucken, 2011. С. 109.
3 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 13-18.
4 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 64.
5 Там же. Л. 84.
6 Там же. Л. 5.
7 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2188.
8 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 109.
9 Там же. Л. 80, 92.
10 Там же. Л. 60-61.
11 Там же. Л. 85-91.
12 Там же. Л. 9, 51-52.
13 Там же. Л. 54.
14 Там же. Л. 55.
15 Там же. Л. 113-114.
16 Там же. Л. 115.
17 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3757. Л. 12, 13, 16.
18 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 116.
19 Там же. Л. 117.
20 Там же. Л. 98.
21 Там же. Л. 114.
22 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3707. Л. 3.
23 Там же. Л. 10
24 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 114.
25 Алексеев П. Третий пункт // Вестник права и нотариата. 1911. № 37. С. 1111-1112.
26 Буяков А.М. Офицеры-выпускники Восточного института: годы и судьбы // Известия Восточного института. 1999. № 5. С. 100.
27 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 115.
28 Позняк Т.З. Китайские иммигранты и коррумпированность чиновников на российском Дальнем Востоке в начале XX века // Ойкумена. 2011. № 3(18). С. 80-89.
29 Там же. С. 87.
30 Там же. С. 88.
31 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 90.
32 Там же. Л. 115.
33 Там же. Л. 7.
34 Там же. Л. 116.
35 РГИА ДВ. Ф. 24. Оп. 1. Д. 27. Л. 10.
36 Там же. Л. 11.
37 Там же. Л. 12.
38 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 488. Л. 16.
39 Там же. Л. 18.
40 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 46.
41 Полиция напоролась на юстицию // День (С.-Петербург). 1913. 2 авг.
42 Там же.
43 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 37.
44 Там же. Л. 40.
45 Там же. Л. 41.
46 Там же. Л. 42-43
47 Там же. Л. 111.
48 Там же. Л. 91.
49 Там же. Л. 57.
50 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2086. Л. 44.
51 Там же. Л. 44об.
52 Там же. Л. 46.
53 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 431. Л. 134.
54 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2086. Л. 110.
55 Талантливый администратор // День. 1914. 21 февр.
56 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 62.
57 Там же. Л. 63.
58 Там же. Л. 85.
59 Там же. Л. 91.
60 Там же. Л. 82.
61 Там же. Л. 74.
62 Там же. Л. 75.
63 Там же. Л. 76.
64 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 495. Ч. I. Л. 30.
65 Пилюля. Макс Линдер на экране Владивостока // Текущий день (Владивосток). 1914. 3 мая.
66 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 19об.
67 Там же. Л. 118.
68 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 495. Ч. I. Л. 31.
69 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2205. Л. 118.
70 Там же. Л. 94.
71 Там же. Л. 96.
72 Там же. Л. 97.
73 Там же. Л. 102.
74 Там же. Л. 103.
75 Там же. Л. 104.
76 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 922. Л. 27.
77 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3757. Л. 24.
78 Там же. Л. 28.
79 Там же. Л. 29.
80 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2265. Л. 1-2.
81 Непредусмотрительность // Сусанин (Красноярск). 1914. 19 июня.
82 Там же.
83 Sol. Герои тыла // Русский Восток. 1914. 18 июня.
84 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 495. Ч. I. Л. 48.
85 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 409. Оп. 1. Д. 176900. П/с 154-186. Л. 16-19об.
86 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3757. Л. 30.
87 Там же. Л. 31.
Автор, аннотация, ключевые слова
Агапов Вадим Львович - канд. ист. наук, доцент Дальневосточного федерального университета (Владивосток)
windrace@nm.ru
Накануне Первой мировой войны вице-губернатор Приморской области В.И. Лодыженский стал одним из популярнейших героев российской прессы. Владивостокские и петербургские газеты писали о том, как он незаконно арестовал журналистов, как на него подали в суд чины прокурорского надзора, как он изобрел новый способ борьбы с «еврейским засильем» и создал «освободительное от воинской повинности бюро». Его неуважение к законам и нечистоплотность в денежных делах приобрели скандальную известность. В 1913-1914 гг. газетные публикации неоднократно служили поводом для служебных расследований деятельности Лодыженского, которые проводились Министерством внутренних дел. В очерке, основанном на неопубликованных документах Российского госу-
дарственного исторического архива Дальнего Востока, показан реальный образ Лодыженского как казнокрада и взяточника, который пользовался покровительством императорского двора.
Российская империя, Министерство внутренних дел, Приамурское генерал-губернаторство, Приморская область, Владивосток, периодическая печать, чиновничество, коррупция, предпринимательство, китайцы, евреи, Н.Л. Гондатти, Н.А. Маклаков, В.И. Лодыженский
References (Articles from Scientific Journals)
1. Buyakov A.M. Ofitsery-vypuskniki Vostochnogo instituta: gody i sudby. Izvestiya Vostochnogo institute, 1999, no. 5, p. 100.
2. Poznyak T.Z. Kitayskie immigranty i korrumpirovannost chinovnikov na rossiyskom Dalnem Vostoke v nachale XX veka. Oykumena, 2011, no. 3(18), pp. 80-89.
(Monographs)
3. Kovalevskaya Yu.N. Chinovniki Dalnego Vostoka Rossii (vtoraya polovina XIX veka) [Bureaucrats in Russian Far East (second half of the 19th century)]. Saarbrucken, 2011, p. 109.
Author, Abstract, Key words
Vadim L. Agapov - Candidate of History, Senior Lecturer, Far Eastern Federal University (Vladivostok, Russia)
windrace@nm.ru
On the eve of World War I V.I. Lodyzhensky, the Vice-Governor of Primorskiy Krai, emerged as one of the most popular characters in the Russian
press. Vladivostok and St. Petersburg newspapers wrote that he had unlawfully arrested journalists, had been sued by the prosecutor's office, had devised a new method of fighting against "Jews' dominance" and had established a "bureau granting relief from military service". His neglect of the law and unscrupulousness in financial matters made him scandalously notorious. In 1913-1914 newspaper articles about him made the Ministry of Internal Affairs launch several investigations into Lodyzhensky's professional activities. The essay based on unpublished documents from the Russian State Historical Archive of the Far East offers Lodyzhensky's realistic portrayal as an embezzler and extortioner being protected by the Imperial Court.
Russian Empire, Ministry of Internal Affairs, Priamurskiy General Governorship, Primorskiy Krai (Region), Vladivostok, periodical press, bureaucracy, corruption, entrepreneurship, Chinese, Jewish, N.L. Gondatti, N.A. Maklakov, V.I. Lodyzhenskiy
