CC BY
42
УДК 351.74 ББК 67.629
Инкижекова Мария Сергеевна Inkizhekova Maria Sergeevna
профессор кафедры общей психологии и гуманитарных дисциплин Уральского юридического института МВД России доктор философских наук, доцент.
Professor of the Department of General Psychology and Humanities of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Philosophy, Associate Professor. E-mail: masha_ink@mail.ru
Первухин Александр Сергеевич Pervukhin Alexander Sergeevich
курсант факультета следователей Уральского юридического института МВД России.
Cadet of the Faculty of Investigators of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. E-mail: ann.alexandr@mail.ru
МАКИАВЕЛЛИЗМ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ Machiavellism in the work of police officers
В статье представлен междисциплинарный анализ рассмотрения темы манипуляций и неправомерных провокаций. Авторы, анализируя проблему деформации правового сознания и определяя ее роль при осуществлении неправомерной провокации преступления, заключают, что введение уголовно-правовой нормы в Уголовный кодекс Российской Федерации позволит предупредить совершение должностных преступлений сотрудниками органов внутренних дел. Также, по мнению авторов, для предупреждения противоправных провокаций необходимо проводить комплексные системные мероприятия, начиная с отбора кандидатов на службу в правоохранительные органы, заканчивая мерами по поддержанию высокого уровня правового сознания.
Ключевые слова: макиавеллизм, провокация, деформация правового сознания, сотрудники полиции.
Сотрудники полиции в силу особенностей профессиональной деятельности ежедневно призваны вступать в коммуникацию с различными категориями граждан. По причине складывающихся обстоятельств и в связи с личностными особенностями тех или иных представителей общества полицейским приходится использовать манипулятивные формы и техники воздействия.
С другой стороны, некоторые граждане также используют манипуляции при общении с сотрудниками правоохранительных органов с целью избежать наказания или, желая повлиять на решение сотрудника полиции, изменить меры воздействия.
The article presents an interdisciplinary analysis of the topic of manipulation and provocation in the professional activities of police officers. The authors, analyzing the problem of deformation of legal consciousness and determining its role in the implementation of unlawful provocation of the crime, conclude that the introduction of criminal law in the criminal code of the Russian Federation will prevent the Commission of official crimes by employees of the internal affairs bodies. Also, to prevent illegal provocations, it is necessary to carry out comprehensive systemic measures, starting with the selection of candidates for service in law enforcement agencies, ending with measures to maintain a high level of right consciousness.
Keywords: machiavellianism, provocation, deformation of legal consciousness, police officers.
В некоторых случаях наблюдается двусторонняя манипуляция (как со стороны сотрудников правоохранительных органов, так и со стороны граждан).
Без учета и анализа феномена манипуляции невозможно составить адекватное представление об особенностях профессиональных коммуникаций сотрудников полиции. Все это актуализирует необходимость научного исследования представленной темы на уровне междисциплинарного подхода.
Для начала необходимо рассмотреть исторический контекст появления манипулятивных практик в жизни современных людей. Ряд ученых занимают позицию, утверждающую, что
манипуляции есть закономерный результат развития рыночных отношений, доминирования сферы услуг в структуре экономики, макиавеллизма в политике. Названные факторы образуют благоприятные условия для разработки и намеренного использования в большом и постоянно разрастающемся количестве манипулятивных технологий, воздействующих на сознание, чувства, волю людей с целью управления их психическими реакциями и поведением. Получается, что манипуляторы и манипулируемые становятся объективной данностью межличностных коммуникаций и социального бытия. При этом манипулятивные формы воздействия и их растущее многообразие влияют на практику профессионального взаимодействия, в том числе деятельность сотрудников полиции.
С целью выявления склонности к манипуля-тивному поведению в ситуациях профессионального взаимодействия с населением у сотрудников полиции проведен опрос с использованием оригинальной версии Мак-шкалы Р. Кристи и Ф. Грейз и ее так называемой русскоязычной версии, разработанной отечественным ученым В. В. Занковым, а также шкалы Т. Банта.
Респондентами являлись слушатели 2-го курса факультета заочной формы обучения Уральского юридического института Министерства внутренних дел Российской Федерации, работающие в подразделениях полиции Свердловской и Тюменской областей, Ханты-Мансийского автономного округа (Югра).
Исследование проходило в три этапа: подготовка текстов опросников с инструкцией и бланков ответов; раздача опросников респондентам; обработка и анализ данных.
Всего было подготовлено три опросника, каждый из которых включал двадцать утверждений. Оценка каждого утверждения производилась по балльной шкале.
При обработке результатов ответы респондентов оценивались с помощью подсчета мак-коэффициента в соответствии с ключом. Обработка данных строилась на суммировании обследуемых баллов во всех пунктах, входящих в соответствующую шкалу, результат показывает уровень «макиавеллизма» данного человека.
В исследовании принимали участие 56 человек в возрасте от 20 до 40 лет, которые являются сотрудниками полиции мужского пола, не имеющими высшего профессионального (юридического) образования.
Были получены следующие суммарные показатели по Мак-шкале Р. Кристи и Ф. Грейз (таблица 1):
Таблица 1
Уровень макиавеллизма %
низкий уровень 5,4
средний уровень 80,3
высокий уровень 14,3
Ниже приведены суммарные показатели по шкале Мак-ГУ, разработанной В. В. Занковым (таблица 2):
Таблица 2
Уровень макиавеллизма %
низкий уровень 1,8
средний уровень 64,3
высокий уровень 16
очень высокий уровень 17,9
Для того чтобы дополнить полученные данные, нами была также использована методика диагностики по шкале Т. Банта, которая предназначена для определения уровня мани-пулятивного отношения личности к другим людям. Данная методика позволяет выявить людей с высокими показателями манипулятив-ности или, иными словами, определить склонность индивидов к использованию других для удовлетворения своих потребностей.
При проведении настоящего исследования с использованием шкалы Т. Банта были получены следующие суммарные показатели (таблица 3):
Таблица 3
Уровень макиавеллизма %
низкий уровень 1,8
средний с тенденцией к низкому 39,3
средний с тенденцией к высокому 53,6
высокий уровень 5,3
Результаты опроса показали, что у большинства респондентов значительно преобладает средний уровень макиавеллизма, что подталкивает к предположениям о том, что такие люди могут быть манипуляторами. Возможности использовать манипуляции в своей профессиональной деятельности также подкрепляют-
ся статусом полицейского, а именно тем, что сотрудник полиции в условиях выполнения своих профессиональных обязанностей обладает достаточно широкими полномочиями в вопросах применения мер принуждения.
Анализируя результаты опроса, можно предположить, что у тех респондентов, у которых показатель приближен к высокому уровню макиавеллизма, в их деятельности могут проявляться такие личностные качества, как амбициозность, доминирование, настойчивость, притворство. Такие люди готовы строить свою деятельность так, чтобы она в большей степени была направлена на разрешение их собственных проблем и удовлетворение личных потребностей. Очевидно, что подобную стратегию поведения в профессиональной деятельности сотрудника полиции можно рассматривать как фактор, либо ведущий к деформации правового сознания, либо ее отражающий.
Понятие «деформация» (от лат. deforma-йо - искажение) означает «изменение формы, искажение чего-либо» [4, с. 298]. Данный термин не является юридическим, однако для анализа правового сознания используется довольно часто и под ним понимают такое измененное состояние сознания, которое искаженно отражает юридическую действительность [3; 8].
Различают следующие типы деформации правосознания у сотрудников полиции: правовой дилетантизм, правовой инфантилизм, правовой нигилизм, правовой фетишизм, правовое перерождение. Характеристики указанных видов деформации правового сознания представлены в работах отечественных ученых [3, с. 27; 5, с. 335; 6, с. 36; 11, с. 19], которые отмечают, что правовой дилетантизм и правовой инфантилизм выражаются в легкомысленном обращении с юридической нормой, в вольной трактовке закона, ненадлежащем исполнении обязанностей, безответственном отношении к правопорядку. Что в целом отражает пробельный уровень правовых знаний и непосредственно проявляется в деятельности сотрудников полиции как непрофессионализм.
Самым опасным проявлением деформации правового сознания считается «правовое перерождение», или «негативно-правовой радикализм», под которым понимают не просто осознанное игнорирование правовых норм, но и совершение при этом умышленных преступлений. Как справедливо отмечает П. П. Баранов,
это «самый тяжелый случай деформации правосознания, так как основан на сознательном отрицании закона, сопровождающимся наличием у лица преступного умысла и действующего по мотивам корысти, алчности» [3, с. 87]. Можно согласиться с мнением В. Н. Кудрявцева, который резюмирует, что «любая деформация в правовой сфере... часто приводит к противоправному поступку» [7, с. 298].
Одной из актуальных проблем, связанных с деформацией правового сознания, можно считать проблему провокации преступления, которая до настоящего времени остается не до конца разрешенной. Еще в начале 2000-х годов данная тема достаточно широко обсуждалась юристами, высказывались противоречивые суждения относительно того, в какую часть Уголовного кодекса Российской Федерации (Основную или Особенную) должна быть включена норма, предусматривающая ответственность за неправомерную провокацию преступления, а также статья, исключающая или смягчающая ответственность провоцируемого лица. Так, в частности, А. Арютюнов отмечал, что если в Общей части УК РФ будет закреплено и нормативно определено понятие «провокация преступления», то тогда провокатор сможет нести уголовную ответственность как подстрекатель либо как организатор [2, с. 33-34]. Поддерживал данную позицию М. А. Фомин, который отмечал следующее: «В уголовном праве России до сих пор отсутствует определение провокации преступления, которое было бы закреплено в Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации, относилось бы к обстоятельствам, исключающим преступность деяния в действиях жертвы провокации, и которое бы способствовало освобождению от уголовной ответственности лиц, спровоцированных на совершение тех или иных противоправных нарушений» [10, с. 56].
Противоположную точку зрения отстаивали другие юристы, в частности, Н. В. Артемен-ко и А. М. Минькова, которые утверждали, что необходимо «установить уголовную ответственность за провокацию преступления путем включения в Особенную часть Уголовного кодекса Российской Федерации нормы, предусматривающую такую ответственность» [1, с. 54].
По-прежнему в УК РФ нормативно не закреплено определение понятия «провокация преступления» и его существенные признаки и категории.
В энциклопедических и справочных изданиях провокатором объявляется «тайный агент полиции, вступающий в контакт с преступными элементами (потенциальными нарушителями уголовного закона) с целью побудить их к совершению определенных противоправных действий для облегчения последующего изобличения и ареста указанных элементов» [13]. Таким образом, провокатор имеет целью побудить к противоправным действиям не подозревающее об этом умысле лицо, что позволит ему в дальнейшем не только с легкостью «разоблачить преступника», но и зафиксировать состав преступления без каких-либо затруднений.
На наш взгляд, такие категории как, «провокатор», «подстрекатель» и «организатор» не могут отождествляться и поглощаться, поскольку институт соучастия предполагает наличие общей цели у соучастников, а в случае с провокацией преступления цели у провокатора и иного соучастника различны, соответственно, считаем верным признавать провокатора преступления исполнителем.
Анализ литературы по представленной проблеме, а также используемый нами категориальный подход при сравнении понятийного материала позволяет утверждать, что следует уделить внимание понятиям «провокатор» и «провокация преступления». Данные категории должны быть использованы в соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса РФ, где все признаки незаконной провокации преступления могут быть закреплены путем ее конструирования в виде описательной нормы, содержащей все характерные признаки соответствующего деяния и специального субъекта (провокатора) в лице сотрудника органов внутренних дел.
Учитывая вышесказанное, считаем целесообразным ввести в Особенную часть Уголовного кодекса Российской Федерации статью, предусматривающую ответственность за совершение провокации преступления сотрудниками ОВД, закрепляющую признаки провокации преступления и особого субъекта в лице полицейского. Однако для этого необходимо определиться с сущностными признаками и определением понятия «провокация преступления».
А. И. Кокунов в своей работе выделяет следующие важные признаки преступной провокации преступления:
- умышленный характер и особая цель побуждения: использовать факт нарушения провоцируемым лицом социальных норм против интересов последнего;
- волевой характер деяния провоцируемого (провокация по своему смыслу предполагает возможность выбора модели поведения провоцируемым лицом; нельзя считать провокацией такое воздействие на провоцируемое лицо, которое лишает его возможности руководить своими действиями (непреодолимое физическое принуждение);
- деяние провоцируемого лица нарушает социальные нормы, является предосудительным в той или иной социальной среде (соответственно, указанное деяние не обязательно является преступлением, оно может представлять собой любое другое правонарушение, аморальный поступок, политически некорректное действие и так далее);
- деяние провоцируемого лица является следствием побудительного воздействия провоцирующего лица, между ними имеет место причинная, а не обуславливающая связь (так, само по себе не может считаться провокацией согласие, одобрение предстоящего деяния провоцируемого лица, создание благоприятных условий для его совершения).
Учитывая вышеперечисленные признаки, преступную провокацию сотрудниками органов внутренних дел можно определить как умышленное побуждение лица к совершению преступного деяния полицейского, цель использования в дальнейшем факта преступления против интересов провоцируемого [7].
Считаем необходимым дополнить главу 31 УК РФ следующим текстом: «Статья 304.1 "Провокация преступления сотрудником правоохранительных органов - умышленное побуждение лица к совершению преступного деяния сотрудником правоохранительных органов в целях использования в дальнейшем факта преступления сотрудником правоохранительных органов против интересов провоцируемого"».
Также считаем необходимым внести дополнения в главу 8 Уголовного кодекса РФ путем введения статьи, содержанием которой будет исключаться преступность деяния, или дополнения ст. 61 содержанием, которое будет смягчать наказание за совершение преступления в случае незаконной провокации преступления сотрудниками органов внутренних дел.
На наш взгляд, введение уголовно-правовой нормы в Уголовный кодекс Российской Федерации позволит предупредить совершение должностных преступлений сотрудниками ОВД. Однако достижение правомерного поведения полицейских лишь угрозой нака-
Литература
1. Артеменко Н. В., Минькова А. М. Проблемы уголовно-правовой оценки деятельности посредника, провокатора и инициатора преступления в уголовном праве РФ // Журнал российского права. 2004. № 11.
2. Арутюнов А. Провокация преступления // Российский следователь. 2002. № 8.
3. Баранов П. П. Профессиональное правосознание работников ОВД. Теоретические проблемы. М., 1991.
4. Дворецкий И. Х. Латино-русский словарь. 2-е изд., переработ. и доп. М., 1976.
5. Захарцев С. И. Профессиональная деформация правосознания сотрудников полиции, судей и прокуроров // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. № 4 (9).
6. Ковалев С. А. Деформация правосознания как фактор противоправного поведения личности // История государства и права. 2009. № 13.
7. Кокунов А. И. Понятие и уголовно-правовое значение провокации // Альманах современной науки и образования. 2015. № 10.
8. Кудрявцев В. П. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982.
9. Петров В. Р. Деформация правосознания граждан России. Проблемы теории и практики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000.
10. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 (ред. от 02.08.2019). URL: https://base.garant.ru/5762943/.
11. Фомин М. А. Как искоренить провокацию преступлений // Уголовный процесс. 2015. № 4.
12. Шеременев М. А. Деформация профессионального правосознания сотрудников уголовно-исполнительной системы (общеправовой анализ): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2006.
13. Энциклопедический словарь экономики и права on-line. URL: http: https://dic.academic. ru/contents .nsf/dic_economic_law/.
зания неприемлемо, необходимо проводить комплексные системные мероприятия, начиная с отбора кандидатов на службу и заканчивая мерами по поддержанию высокого уровня правого сознания.
Bibliography
1. Artemenko N. I., Minkova A. M. The problems of criminal-legal assessment of the facilitator, provocateur and initiator of a crime in criminal law of Russia // Journal of Russian law. 2004. № 11.
2. Arutyunov A. The provocation crimes // Russian investigator. 2002. № 8.
3. Baranov P. P. The professional legal awareness of police officers. The theoretical problem. Moscow, 1991.
4. Dvoreckij I. H. The Latin-Russian dictionary. Moscow, 1976.
5. Zakhartsev S. I. The professional deformation of legal consciousness of police officers, judges and prosecutors // Library of criminalist. Scientific journal. 2013. № 4 (9).
6. Kovalev S. A. The deformation of legal consciousness as a factor of illegal behavior of a person // History of state and law. 2009. № 13.
7. Kokunov A. I. The concept and criminal-legal meaning of provocation // Almanac of modern science and education. 2015. № 10.
8. Kudryavtsev V. P. The legal behavior: norm and pathology. Moscow, 1982.
9. Petrov V. R. The deformation of legal consciousness of Russian citizens. Problems of theory and practice: abstract of dis. ... PhD in Law. Nizhny Novgorod, 2000.
10. The Criminal code of the Russian Federation of 13.06.1996 № 63-FL (ed. of 02.08.2019). URL: https://base.garant.ru/5762943/.
11. Fomin M. A. How to eradicate provocation of crimes // Criminal process. 2015. № 4.
12. Shelemenev M. A. The deformation of professional sense of justice of employees of criminal executive system (legal analysis): abstract of dis. ... PhD in Law. Vladimir, 2006.
13. Encyclopedic dictionary of economics and law on-line. URL: https://dic.academic.ru/con-tents.nsf/dic_economic_law/.
