CC BY
131
М.В. ЛОМОНОСОВ
ГЛАЗАМИ СОВРЕМЕННИКОВ И ПОТОМКОВ
В.К. Новик
Мнение Императрицы и Двора
Отражение взаимоотношений Императрицы Екатерины II и Ломоносова имеет удивительно скудную документальную основу. Великой княгине, безусловно, было известно имя Ломоносова как автора и переводчика поздравительных од, участника постановок в задуманных ею увеселениях. Нелегко, однако, назвать проблемы, которые могли бы стать темой встреч этих персон, столь далеко отстоящих по общественному положению.
Такая тема возникла в мае 1761 г., когда Тауберт и Эпинус пригласили Великую княгиню с ее друзьями участвовать 26 мая в наблюдении на академической обсерватории прохождение Венеры через диск Солнца. Эпинусом для этой цели был поставлен отдельный телескоп.
Посещение будущей Императрицей казенного учреждения требовало от начальства учреждения проведения некоего минимума обязательных, верноподданнических, уважительных церемоний. И условия визита на обсерваторию (в данном случае, анонимность) должны были быть лично оговорены с научным руководителем Академии. «Ея Высочество соизволяет повелеть» Ломоносову прибыть 15 мая в Ораниенбаум. Для Ломоносова встреча с Великой княгиней была настолько важным событием, что известие об этом он приказал внести «за подписанием господ присутствующих»
в журнал Канцелярии1. Результаты беседы приводят его в бессильную ярость - он не может прекословить воле Ея Высочества и своим согласием вынужден закрепить успехи «завистников и недоброхотов». По возвращении его ждет еще один удар: Красильников, которого он 14 мая единоличным указом (Тауберт и Штелин подписать отказались) назначил наблюдателем на обсерватории в одном помещении вместе с Эпинусом, позволил себя уговорить покинуть обсерваторию и согласился наблюдать Венеру «в среднем апартаменте восточного флигеля Академических палат»2. Квалификация его, как выяснил Эпинус3, оказалась ниже всякой критики. Самолюбие не позволяет Ломоносову ни вернуть свой указ, ни согласиться с критикой4. В этом же документе Ломоносовым упоминается «компания, кою уже давно гг. Тауберт и Епинус пригласили». И над всем этим довлеет требование Эпинуса о «сличении обсерваций» его и Красильникова. Только непререкаемое решение вышестоящей организации могло разрубить этот узел, и 20 мая 1761 г. Красильников и привлеченный Ломоносовым Курганов «самостоятельно» обращаются прямо в Правительствующий Сенат. События развиваются многократно описанным путем5. Тауберт и Эпинус взывают к покровителям, поскольку срываются не только визит, но и собственно наб-
* Продолжение; начало в № 1 (с. 146) за 2011 г.
1 ПФА РАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 261. Л. 193.
2 АВПРИ. Ф. ВКД. Раздел «Академия Наук». Опись 2/1. Д . 2. Л. 2, Зоб.
3 Там же. Д. 6. Л. 13.
4Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 9. М.; Л., 1955. С. 369-372. № 239.
5 Новик В.К. Академик Франц Эпинус. Вопросы истории естествознания и техники. 1999. № 4. С. 15.
людения. Те бессильны изменить решение Сената. В скандал вовлечена и Великая княгиня, ибо позднее о событиях Ломоносов напишет, что «...проискивал оный Тауберт... с реченым Епину-сом, побуждая знатных особ на свою неправую сторону, в чем он дерзнул утруждать высочайшую фамилию и оклеветать неповинных»6, «Также и в доме ее величества то же ложное представление повторил и подтверждал словесно и письмен-но.»7. Эти строки уже передают внутреннюю тревогу и запоздалую попытку самооправдания перед уязвленной Великой княгиней.
Эпинус, удаленный из обсерватории, давал 26 мая пояснения Великой княгине, которая «...по любопытству своему и любви к наукам явление Венеры в Солнце от начала и до конца сама наблюдать изволила...»8.
Какое же впечатление о происшедшем должно было сложиться у Великой княгини, знающей подоплеку склоки? В лучшем случае, как о неуклюжем поведении чиновника средней руки, защищенного высокими покровителями, Шуваловыми. Но такие, казалось бы, мелкие, досадные уколы в памяти остаются надолго.
Через год Великая княгиня восходит на престол. Переворот 28 июня 1762 г. готовился с апреля месяца. Тауберт деятельно помогает заговорщикам: с 27-го на 28-е июня «.в занимаемом им академическом доме ночью, с его ведома и приказа, печатался манифест, который был роздан уже на разсвете»9. В тот же день, или на следующий, академические «немцы» присягают новой Императрице.
Для Ломоносова переворот стал полным потрясением. Он должен был читать 29 июня в Публичном собрании уже напечатанную академическую речь с восхвалением только что отрекшегося Императора: «.ныне же прошу вас быть довольными добрым началом и совершенно уверенными, что
Императрица Екатерина II у М. В. Ломоносова.
Художник И.К. Федоров, 1884 г.
при покровительстве Августейшаго Самодержца нашего Петра третьяго, наследника родовых добродетелей, с сонмом всех прочих наук возрастет и Астрономия...»10. Ему нужно время на приказ по уничтожению тиража, где опять-таки не обойтись без Тауберта. Современник свидетельствует о полной растерянности академиков в эти дни11. Автору неизвестна дата и обстоятельства присяги Ломоносова новой Самодержице, но очевидно, что он не был в числе первых.
Академия обязана приветствовать Императрицу торжественной одой, и дать ее на русском языке может только Ломоносов. Он молчит и занимает-
6 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 10. М.; Л., 1957. С. 254, 682.
7 Там же. С. 244, 245, 681.
8 Румовский С.Я. Изъяснение наблюдений по случаю явления Венеры в Солнце в Селенгинске учиненных, читанное в публичном собрании Императорской Академии Наук сентября 23 дня 1762 года. СПб., 1762. С. 18.
9 Половцов А.А. Русский биографический словарь. М.: ИРИО 1896-1918. Т. 24 («Суворова-Ткачев», статья «Тауберт Иван Андреевич». С. 369).
10 Двигубский И.А. Новый магазин естественной истории, издаваемый Иваном Двигубским. 1827. Ч. III. № 1. С. 43.
11 РНБ ОР. Фр. F IV 157 [Anecdotes et Coutumes des Russes et des peuples qui sont sous le sceptre de Russie, avec ce qu'il y a de plus remarquable dans les trois regnes de la nature et en général de l'histoire par un voyageur qui a resté quinze ans en Russie. T. VI. Р.12об.,13].
ся далеко не первостепенными делами академического университета. Лишь 8-го июля, через день после смерти Петра III, Канцелярии представляется «Ода торжественная... Великой государыне Императрице Екатерине Алексеевне...на преслав-ное Ея восшествие. на престол»12. Академия явно запаздывала в гонке славословий.
19 июля 1762 г. Императрица вознаградила Тау-берта чином статского советника (военный ранг бригадира) с назначением ему жалования в 1500 руб. в год. Едва оправившийся от недавней «тяжкой болезни» в сознании опалы былого покровителя И.И. Шувалова, Ломоносов воспринимает повышение соперника в чине, как личное унижение, и считает себя вправе обратиться непосредственно к Екатерине II с челобитной об отставке из Академии. 24 июля челобитная была передана Президенту. Она содержала просьбу о награде повышением в чине на два ранга с коллежского советника (военный ранг полковника) до действительного статского советника (военный ранг генерал-майора) и пожизненной пенсией 1800 руб. в год. Одновременно Ломоносов просит протекции на этот предмет у М.И. Воронцова, но тот сразу же, благоразумно отвечает, что будет хлопотать не перед Императрицей, а только перед Президентом. И 26 июля Ломоносов посылает перечень своих успехов в науках всесильному ныне Г.Г. Орлову, испрашивая ходатайства перед Императрицей13.
Просьба об отставке была подана в крайне неудачный момент. Еще не устоялись отношения при Дворе, да и коронация Государыни отодвигала любые частные проблемы на задний план. В сентябре Двор уехал в Москву. И только в конце апреля 1763 г. Императрица обратилась к залежавшейся челобитной. 28 апреля она запрашивает кабинет-секретаря А.Д. Олсуфьева: «Адам Васильевич! Я чаю - Ломоносов беден: зговоритесь с Гетманом, неможно ли ему пенсион дать и скажи мне ответ. В Москве. 28 апереля 1763»14. Президент Академии, сам ранее передавший челобитную, ес-
тественно, выражает согласие, и через пять дней 2-го мая Екатерина II подписала чаемый указ об отставке, но с обычным повышением в чине на один ранг до титула статского советника и «вечною от службы отставкою с половинным по смерть его жалованьем», т.е. около 800 руб. в год. Лишь активное заступничество Г.Г. Орлова убеждает ее отменить гибельную для Ломоносова отставку. Через десять дней после подписания указа Екатерина II послала в Сенат собственноручную записку: «Есть-ли указ о Ломоносова отставке еще не послан из Сената в Петербург, то сейчас же его ко мне обратно прислать»15. Удивительны прихоти судьбы - нерасторопность безвестного служителя Сената продлила жизнь великому помору.
Мнение Императрицы о Ломоносове явно отличалось от воззрения его прошлых и нынешних покровителей. Она продолжала с подозрением относится и к ценности его научных изысканий и к его академической деятельности16. Сохранив должность в Академии, Ломоносов тут же (18 июня), в обход Президента, обременяет М.И. Воронцова обращением выхлопотать для него у Императрицы право единолично распоряжаться делами всех «до наук надлежащих академических департаментов» и приложил к нему проект должного указа17. Реакции никакой. Почему Императрица должна вмешиваться во внутренние дела учреждения, не располагая мнением его Президента?
Государыня возвращается в столицу 28 июня 1763 г., а 2-го июля в Академии проходит Публичное собрание, на котором впервые в истории присутствует коронованная особа. Протоколы Конференции перечисляют выступающих и темы их докладов, в беллетристике живописуют прием Императрицей академиков на следующий день во дворце с допущением к руке, но нигде не присутствует имя Ломоносова. Он возвращает внимание к себе лишь в конце сентября, когда передает 9-летнему генерал-адмиралу, великому князю Павлу Петровичу рукописный экземпляр своего
12 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 8. М.; Л., 1959. С. 772.
13 Летопись жизни и творчества М.В. Ломоносова / под ред. А.В. Топчиева, Н.А. Фигуровского и В.Л. Ченакала. М.; Л., 1961. С. 379, 380.
14 См: Москвитянин. 1855. Т. V. Кн. 1, 2. № 17, 18. Материалы для русской истории. С. 14.
15 Кулаков И.А. Михаил Васильевич Ломоносов: биографический очерк. 1911. С. 21.
16 Кулябко Е.С., Бешенковский Е.Б. Судьба библиотеки и архива М.В. Ломоносова. Л., 1975. С. 117.
17 Летопись жизни и творчества М.В. Ломоносова... С. 391.
«Краткого описания разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию»18. Возможно, что в октябре того же года Ломоносов получил аудиенцию у Императрицы, которой представил «апробованный в Собрании [в 1760 г.] план географических экспедиций»19.
Екатерина II впервые подпадает под обаяние слога его инициатив. Мысли о благе отечества достойно оценены, и уже в середине декабря императрица подписывает указ о пожаловании Ломоносову чина статского советника с годовым жалованием 1875 руб.20. Буквально через неделю Императрица знакомится со свежим оттиском «Известия о сочиняемой российской минералогии» Ломоно-сова21. Замысел грандиозен. Автор просит присылать лично к нему образцы минералов, руд и металлов, обязуется сам описать и систематизировать их, обещая начать печатать первые листы «Минералогии» в январе 1765 г.22 Россия должна познавать свои богатства. Поддерживая цель добровольного, воистину титанического труда, Екатерина II повелевает Берг-коллегии издать указ о присылке Ломоносову образцов с казенных и частных горных заводов, что и исполнено на первой неделе нового 1764 г. Поток образцов более чем с сотни заводов23 начал поступать в распоряжение Ломоносова с наступлением теплых дней. О результатах - позднее, а пока напомним, что уже в апреле -мае 1764 г. мысль Ломоносова подчинена другому - написанию «Системы всей физики»24.
Все отношения Императрицы и Ломоносова в 1764 г. проистекают на фоне подготовки экспедиции для отыскания «северо-западного проходу» к восточным берегам Азии.
Итоги этой экспедиции, в совокупности с результатами других начинаний Ломоносова, к которым оказалась причастна Императрица, и обусловили ее отношение к его памяти. Организационные детали экспедиции и ее этапы исчерпывающе изложены в материалах и ссылках работ25.
Общая цель многообещающа и проста - отыскать путь из Белого моря в Берингов пролив. Прежние попытки показали невозможность прохода судов вдоль сибирского побережья. Однако же весной 1763 г., появившееся в печати описание прежних плаваний, составленное Миллером, возбудило спор двух ученых - Ломоносова и Эпинуса26.
Ломоносов находил продуктивной мысль Ж.Л.Л. Бюффона (Georges Louis Leclerc Buffon, 1707-1788 гг.), высказанную в 1749 г. о возможности прохода в Тихий океан прямо через Северный полюс27. Исходя из посылки, что соленая морская вода не может превратиться в лед при самых сильных морозах, а плавающие ледяные поля выносятся из русел мощных северных рек (Обь и Енисей) и существуют лишь вблизи берегов, Бюффон предрекал успех плаванию через полюс и обсуждал проблему поиска прохода сразу в двух встречных направлениях, как от Шпицбергена к Берингову проливу, так и из Тихого океана к Шпицбергену. Среди других доводов Бюффон не
18 Там же. С. 394.
19 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 10. М.; Л., 1957. С. 305. § 56, 727.
20 Летопись жизни и творчества М.В. Ломоносова... С. 397.
21 Там же. С. 398.
22 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч.Т. 5. М.; Л., 1954. С. 633-638.
23 Данилевский В.В. Ломоносов как исследователь русских руд //Ломоносов: сборник ст. и материалов. Т. 3. М.; Л., 1951 С. 220-222, 224, 225.
24 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч.. Т. 3. М.; Л., 1952. С. 491-501, 588-591.
25 См.: Перевалов В.А. Ломоносов и Арктика. Из истории географической науки и географических открытий. М.; Л., 1949; Старков В.Ф. Новые данные об экспедиции В.Я. Чичагова / Памятники науки и техники. М., 1985 (вып.1986). С. 207-215; Чичагов П.В. Записки адмирала Павла Васильевича Чичагова, перваго, по времени, морскаго министра // Русская старина. 1886. Т. 50, июнь. С. 463-488; Т. 51, август. С. 247-270; сентябрь. С. 487-518; Т. 52, октябрь. С. 25-44; ноябрь. С. 239-258.
26 Разныя сведения, относящиеся к экспедиции Чичагова // Записки Гидрографическаго департамента. СПб., 1848. Часть VI. С. 100-114.
27 Buffon G.L.L., D'Aubenton L.J.M. Histoire naturelle, générale et particulière, avec la description du Cabinet du Roi. T. 1. Paris, MDCCXLIX. P. 214-218 (перевод: Всеобщая и частная Естественная история графа де Бюффона; преложенная с Французскаго языка на Российской по высочайшему повелению. Ч. I / пер. академиками Степаном Румовским и Иваном Лепехином. СПб., 1789. С. 203-208).
пренебрег байками капитанов, «побывавших» на полюсе и утверждавших, что там не холоднее, «чем в Амстердаме летом». Ломоносов в главном дословно следовал логике Бюффона, хотя и не ссылался на него. Он также считал, «что крепкий, прозрачный и пресный лед, из коего состоят ледяные поля, не может образовываться в самом море», а формируются эти поля в устьях больших рек и выносятся в океан28. Ему не был известен механизм выхода кристаллизованной воды из солевых растворов, и опирался он на собственное кратковременное наблюдение замораживания в колбе морской воды. Результаты опыта он расценил как весомое доказательство «свободнаго моря» вдали от берегов при любой стуже. Из такого вывода убедительно следуют маршруты судов. Корабли не должны прижиматься к сибирским берегам, а уходить, как можно севернее, на широты выше 800, где морю надлежит в летнее время быть чистым ото льдов. Четыре странички рассуждений Бюффона Ломоносов весомо пополнил множеством косвенных свидетельств в пользу своего проекта: глобальные маршруты движения льдов, пути миграции птиц и животных, вынос деревьев с других материков. Кратчайший путь в Берингов пролив пролегает по земной сфере мимо Шпицбергена вблизи северного полюса. Ломоносов его и предлагает, Адмиралтейство и Императрица - утверждают.
Эпинус предостерегал от новых усилий. Он изучил доводы Бюффона и ссылки из его текста29, счел их надуманными и легковесными, заключив об обреченности проекта на основании свидетельств капитанов китобойных и рыболовецких судов, промышлявших в высоких широтах. В заключительных таблицах книги30 одного их них, командора Корнелиуса Зоргдрагера, сообщается о сотне судов, которые десятилетиями, ежегодно, в сезон, вели промысел в районе Гренландии и Шпицбергена.
Столь массированный и длительный зондаж по своей иль «божьей» воле должен был привести к открытию прохода, когда бы он был, но все капитаны писали о непроходимых льдах. Не смея перечить Высочайшей воле, Эпинус отошел в тень.
К чести Государыни упомянем, что она просила легендарного сибирского губернатора Ф.И. Сой-монова изложить свое мнение об экспедиции. Тот отвечал кратко и весомо: «достигнуть полюса совершенно невозможно за твердо стоящими льдами, ибо промышленники наши, плавая по Ледовитому океану, встречали оные во всех местах, а в широте 720 находили на льдины вышиною и толщиною более 40 сажен. Промышленники . достигли до широты 800, но и там находили льды еще крупнейшие»31. Тем не менее Императрица повелела секретным указом от 14 мая 1764 г. готовить экспедицию.
Вскоре, 7 июня, «.Государыня в 4-м пополудни часу, изволила иметь выход и удостоить посещением Статскаго Советника и Профессора господина Ломоносова в его доме, где изволила смотреть производимыя им работы мозаическаго художества, для монумента вечно славныя ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ПЕТРА ВЕЛИКАГО, а также и новоизобретенные им физические инструменты и некоторые физические и химические опыты. При окончании шестаго часа, оказав Всемилостивейшее Свое удовольствие, изволила во Дворец возвратиться»32. Эти несколько строк из Камер-фурьерского журнала, повторенные в «Санктпетербургских ведомостях» от 15 июня, являются единственным свидетельством личного знакомства Екатерины II с «Полтавской баталией». Возможно, в этом и состояла главная цель визита Императрицы.
Для Императрицы и Адмиралтейства оказалась весьма заманчивой возможность открытия новых земель33, ибо по Ломоносову « . когда око-
28 Ломоносов М.В. Рассуждение о происхождении ледяных гор в северных морях // Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 3. М.; Л., 1952. С. 456, 457.
29 Журнал выдачи книг из библиотеки АН. ПФА РАН. Ф. 158. Оп. 1. Д. 410. Л. 22.
30 Zorgdrager, Cornelius Gisbert. C. G. Z.'s ... Grönländische Fischerei und Wallfischfang, mit einer... Beschreibung von Grönland, Island, Spitzbergen, Nova Zembla... u. a., ausgefertiget durch A. Moubach. Zu Ende ist... beygefuget eine... Nachricht von dem Bakkeljau- und Stocktischfang bei Terreneuf (aus den Schrifften des Herrn Denys gezogen) aus dem Hollandischen übersetzet, etc. Leipzig, 1723. 4o.
31 БерхВ.Н. Дополнение к жизнеописанию М.В. Ломоносова // Московский телеграф. 1828. № 11. Ч. 21. С. 290.
32 Царствование императрицы Екатерины II. Камер-фурьерский церемониальный журнал 1763-1764 гг. 1764. С. 110.
33 Проект Ломоносова и экспедиция Чичагова // Записки Гидрографическаго департамента. СПб., 1847. Ч. V. С. 247, 250.
ло полюса кругом море. то весьма вероятно, что самая полярная часть света наполнена многими островами и занята архипелагом, за которым лежат полуночные берега Северной Америки»34. В инструкции Чичагову он подробно излагает35 церемонию наименования новых островов «по разсуждению и приличности». Заинтригованная Императрица внимательно следила за подготовкой и лично отдала несколько распоряжений на этот предмет36. Появление на карте имени Императрицы в значительной степени способствовало бы обелению в глазах Европы образа «самозванки на троне». Убийства Петра III и Ивана VI были у всех на слуху. Риск убытков и даже гибели людей и судов не принимался во внимание: «.здесь ли должно жалеть около ста человек, где приобрести можно целые земли в других частях света для расширения мореплавания, купечества, могущества, для государственной и государевой славы, для показания морских российских героев всему свету, и для большего просвещения всего
37
человеческого роду...»37.
Настал 1765 год. Печатью не начата «Российская минералогия». С кончиной Ломоносова стала воочию понятна нелепость ситуации с «Полтавской баталией». Картина создавалась в предположении кардинальной перестройки Петропавловского собора под монумент и цикл мозаичных картин, увековечивающих деяния Петра Великого. По архитектурному проекту Ломоносова в соборе должна была быть вдвое расширена его срединная часть, удалены внутренние центральные колонны, а на вынесенные стены поставлен стеклянный купол, под которым располагался главный монумент первого Императо-ра38. Купол же обеспечивал бы и освещение мозаичных картин на стенах. Однако ни средств, ни желания переделывать кафедральный собор им-
перии под мавзолей Великого Петра не было ни у прежней, ни у новой власти.
Любое изменение интерьера Петропавловского собора, царской усыпальницы, не могло быть оставлено Императрицей без внимания. За ней было последнее слово. Картина не вписывалась ни в один простенок. Да и будет ли военный сюжет мозаичной картины гармонировать с ликами святых, иконами, золоченым иконостасом, возрожденным в 1761 г. после пожара, или она останется чужеродным телом, противным православным канонам, которые столь бережно блюла Самодержица? Наконец, сохранится ли тонкая колористика картины в свете колеблющегося пламени свечей в полутемном соборе?
Императрица отвергает первоначальный замысел размещения в священных стенах ликов далеко не безгрешных земных героев. Президенту Академии художеств И.И. Бецкому поручается найти «Полтавской баталии» достойное место. Тут же выясняется отсутствие в Петербурге доступного для публики помещения (зала), перекрытия которого или несущая стена могли бы принять громоздкую (4,81 х 6,44 м2) конструкцию39 общим весом свыше 3 тонн. Бецкой распоряжается «временно» поместить картину в сарай за Академией художеств.
Лишь при Советской власти, к 200-летию АН, это творенье Ломоносова, сменив девять раз места хранения, претерпев неоднократные перевозки и неудачные попытки реставрации, было размещено в здании Академии наук СССР после восстановления в первоначальном виде40.
Вполне оправдано скорбеть об утерянных технологических находках мозаического искусства, о недоступности шедевра народу из-за происков «недоброхотов»41. Но какое мнение должно было сложиться у Екатерины II об авторе, затратившем
34 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 6. М.; Л, 1952. С. 469. § 63.
35 Разныя сведения, относящиеся к экспедиции Чичагова // Записки Гидрографическаго департамента. СПб., 1848. Ч. VI. С. 123, 124.
36Перевалов В.А. Ломоносов и Арктика. Из истории географической науки и географических открытий. М.; Л., 1949. С. 304-307, 312.
37 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 6. М.; Л.:, 1952. С. 497.
38 Макаров В.К. Указ. соч. М.; Л., 1950. С. 79.
39 Там же. С. 13.
40 Некрасова Е.А. Ломоносов - художник. М., 1988. С. 106.
41 Макаров В.К. Художественное наследие М.В. Ломоносова. Мозаики...С. 97-100.
массу казенных денег, собственного труда и создавшем бесполезный, невостребованный шедевр? Ломоносов сам мог предвидеть печальную судьбу своего детища, поскольку собор и не собирались перестраивать. Ясна она была и Двору еще до его смерти. Двор рассматривал эту обреченную картину как прихоть и слабость Елизаветы и имел все основания для мнения, высказанного 11-летним мальчиком.
Экспедиции Чичагова 1765-го и 1766-го годов не принесли ни славы, ни открытий42. Обещания и чаяния триумфа завершились предсказанным конфузом в глазах Европы. Известно, что неудача экспедиций вывела из себя Императрицу, излившую свой гнев на моряков. Цель и организация экспедиций были секретны, что позволило надолго замолчать их результаты. Но образ Ломоносова приобрел недобрый оттенок в глазах уже не только академиков, но и моряков и рудознатцев.
Обманутая доверчивость должна была обернуться разочарованием и антипатией к памяти незадачливого виновника, возбудившего честолюбивые надежды. Но уже к 1768 г. эти чувства затухают, ибо Самодержица с готовностью откликается на прошение дочери Ломоносова и, как подчеркнуто, «во уважение заслуг» отца именным указом от 9 декабря 1768 г. оставила43 за ней 211 душ крестьян, приписанных к бисерной фабрике, «в вечное и потомственное владение»44. Годом позже она пишет, что любит «читать хороших стихотворцов: в пример на русском, покойнаго Ломоносова и господина Сумарокова, как первых Российскаго Парнаса светильников»45. Фраза свидетельствует о признании Ломоносова как лучшего Русского поэта. Но именно поэта, не более того. Признание означало и согласие с главным в его творчестве -формированием русского самосознания.
Принцесса Софья-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская с первых дней приезда в Россию стремилась слиться с русскими обычаями, верой, мыслями, взглядами. Как писала она сама в 1771 г.:
«Вот разсуждение... которое я сделала, как только увидала, что твердо основалась в России, и которое я никогда не теряла из виду ни на минуту:
1) нравиться великому князю;
2) нравиться императрице;
3) нравиться народу.
.третий [пункт] удался мне во всем своем объеме, без всякаго ограничения . временем и, следовательно, я думаю, что довольно хорошо исполнила свою задачу. .я хотела быть русской, чтобы русские меня любили...»46.
В словах «.хотела быть русской» суть внутренней политики Императрицы, политики единственно правильной и единственно жизнеспособной в нашем Отечестве. Признание личности Ломоносова с высот трона стало для нее вкупе с нарочитой православной религиозностью очередным шагом по завоеванию русской души. И в том слились мнения Императрицы, просвещенного слоя и духовенства, в которых она нашла активнейшую поддержку.
Из этой поддержки государственный ум Императрицы самостоятельно вычленил готовность общества воспринять Кумира и главное насущность для страны «Всевысочайше» использовать его Имя. Она точно сформулировала национальную цель, подготовила нужный момент и сопрягла Имя и эту цель.
В Ломоносовской теме началась двухвековая эпоха, сущность которой лучше других выразил Я. Полонский:
Тень Ломоносова зовут из-за могилы,-
Хотят венчать ее, сказать «спасибо» ей,
За трудный подвиг начинанья,
За первый русский стих, ласкавший русский слух,
За честную борьбу, за веру в русский дух,
За первый луч народного сознанья..
Эпоха породила ряд образов Великого Помора.
Взглянем на эти образы, пришедшие из века XVIII к нам, в XXI столетие.
42 «Краткое описание разных путешествий по северным морям» породило крылатую фразу «Могущество России прирастать будет Сибирью», являющуюся парафразом мысли, высказанной в заключении оригинала - «... Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и Америке».
43 РГАДА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 566. Л. 159 об.
44 Автор признателен Д.Н. Костышину за найденный документ.
45 Сочинения Императрицы Екатерины II. Т. V. СПб., 1901. (Мелкия статьи из журналов «Всякая всячина». 1769. С. 290).
46 Записки императрицы Екатерины Второй ... С. 58, 59, 61.
Образ национального героя, поэта-патриота
Не сбылись искренние высказанные в последние дни его жизни и донесенные до нас Штелиным опасения Ломоносова о крахе Академии по его кончине: «Смерть встретил с духом истиннаго философа; сказал: жалею только, что покидаю недовершенным то, что задумал я для пользы отечества, для приращения наук и возстановления упавших дел академи-
47
ческих: оно умрет со мною»47.
Обстановка в Академии к этому времени претерпела существенные изменения. В Россию вернулся великий Л. Эйлер с сыном, управление Академией приобрело элементы коллективного руководства под началом нового юного директора графа В.Г. Орлова (1743-1831 гг.), профессор Академии Г.-Ф. Миллер был избран в первый российский парламент. Академия активно подготавливала посылку нескольких экспедиций по наблюдению грядущего в 1769 г. прохождения Венеры по диску Солнца. Паллас, Гильденштедт, Лепехин, Фальк и другие начинают интенсивно исследовать неизмеримую Империю, как бы вновь открывая ее для человечества или, вернее, открывая ее для него впервые. Экспедиции, как известно, завершились весьма успешно, к вящей славе венценосной покровительницы наук.
Имя Ломоносова временно покинуло Академию, и упоминалось в ней лишь по случаю очередного издания его стихов. Уместно отметить весьма умеренные тиражи издания произведений. В интервале 1751-1784 гг. были установлены всего лишь 13 изданий его произведений, средним
48
тиражом около тысячи экземпляров48.
Н.И. Новиковым в 1772 г. впервые публикуется биография Ломоносова на русском языке49. Основывался он, как можно судить по неточностям, на устных сообщениях и собственных воспоминаниях. С появлением этой книги образ Ломоносова, вышедший из-под пера вольного каменщика, начал собственное, независимое существование.
В последующее десятилетие имя Ломоносова оставалось известным весьма узкому кругу почи-
тателей его поэтического дара. Власть предержащие потеряли к нему всякий интерес. Его архив, купленный Г.Г. Орловым, мирно догнивал в заваленном строительным мусором подвале дома фаворита, библиотека была распылена в книжном собрании50 графа. Со временем имя Ломоносова, по-видимому, было бы затенено другими не менее талантливыми авторами.
Но в 1782 г. произошло событие, которое вернуло внимание к его фигуре, внимание, продиктованное уже не личными пристрастиями, а государственными интересами. Событие это - создание государственной системы народного просвещения - предопределило интеллектуальный потенциал страны на века вперед. В отличие от прежних, прекраснодушных проектов, реализация системы была начата по конкретному плану, выработанному Ф.У.Т. Эпину-сом при непосредственном и активном участии Императрицы. В стране вводились единые сроки обучения, единые программы, единые методики преподавания, единые требования к учащимся, единые учебники и централизованная (впервые в истории) подготовка учителей. Всем процессом призван был руководить вновь созданный государственный орган «Комиссия об учреждении народных училищ», облеченная правом прямого доклада Екатерине II. Деятельность системы образования предусматривала не только обучение, но и идеологическое воспитание школьников, в первую очередь - верноподданнических и патриотических чувств.
Напомним об уже забытых учебниках:
1. «О должностях человека и гражданина, книга, к чтению определенная в народных городских училищах Российской империи, изданная по высочайшему повелению царствующей императрицы Екатерины Вторыя». Вариант для учителей. Издания: 1783 г. - первое, 500 экз., 1786 - вто-рое,1000 экз.,1787 - третье, 3000 экз.
2. «О должностях человека и гражданина, книга, к чтению определенная в народных городских училищах Российской империи, изданная по высочайшему повелению царствующей императрицы Екатерины Вторыя». Вариант для школьников. Издания: 1783 г. - первое, 2524 экз., тогда же второе,
47 См. Москвитянин. 1854. Кн. II. Отд. IV. Для биографии Ломоносова. С. 24.
48 Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века: 1725-1800. М., 1964. Т. II: К-П. С. 162-177.
49 Новиков Н.И. Опыт историческаго словаря ... С. 119-130.
50 Кулябко Е.С., Бешенковский Е.Б. Указ. соч. С. 40, 41, 116.
1500 экз., 1786 - третье, 10000 экз., 1788 - четвертое, 10000 экз., 1791 - пятое, 10000 экз., 1796 -шестое, 10000 экз.51.
Редкостные по тем временам тиражи свидетельствуют о серьезнейшем внимании Государыни к проблемам воспитания. Обе книги были критически просмотрены самой Императрицей. И не случайно. По своей сути они являлись манифестом просвещенного Самодержавия, в котором любовь к Монарху провозглашается любовью к отечеству. Не останавливаясь на исторических причинах этого внимания, заглянем в книгу для учителей издания 1783 г., раздел «Член IV. 1) О любви к Отечеству». Раздел ставит в пример учителям воспитание в древнем Риме и Греции (с. 159): «Греки почитали воспитание детей государственным предметом: верховные начальники имели о них попечение и устроевали воспитание. Те же, коим воспитание препоручено было от государства, тщилися возбудить в юношестве внимание к выгодам отечества: .не забывали также повествовать им о славных делах сынов отечества, и оных примерами возжигать в них ревность к подражанию». За этими словами стояла жесткая ориентация складывающегося учительского корпуса на пропаганду героев отечественной истории. Были названы как цели, так и ответственные за их достижение. Иными словами - доктрина провозглашена. Масштабная ее реализация, однако, началась позднее, после создания Министерства Народного Просвещения (1803 г.).
Призывы эти должны были зиждиться на отечественных примерах известных Личностей. На государственной и военной стезе их число безмерно. А на гражданской? XVII век выстрадал гражданина К. Минина и отдавшего «жизнь за царя» гражданина И. Сусанина. Чье же имя назовет XVIII век подрастающим поколениям, как образец гражданской позиции? М.В. Ломоносова. С ним некого сравнить. Других русских эталонов такого масштаба, сопоставимых с ним, просто не было. Любая из известных граней его жизненного пути по праву, без фальши, может быть представлена молодым умам и сердцам. Образ Ломоносова - это не только сре-
доточие верноподданнических излияний, выраженных в одах и поэмах, не только образец служения вере, но и символ стремления к знаниям по зову души с юных лет. Нынешний отклик Императрицы на такое стремление должен подчеркивать и ее благодеяние в заботах о просвещении народа. Те, кто должны были учить детей и наставлять молодежь, нуждались в примере, который был бы безупречен, во всяком случае с их точек зрения, с тех позиций, с тех основных ценностей, которые они должны были внушать молодым.
Иначе говоря, на первый план выступило уже сложившееся мнение Императрицы, просвещенного слоя и духовенства, которое и надлежало должным образом изложить и донести до юного поколения и общества. Пример такого изложения, пример формирования образа уже дал Н.И. Новиков.
Это время (1783 г.) обозначено сближением самой Екатерины II с поэтическим творчеством Ломоносова. Ступив на стезю литературной деятельности на русском языке, она уже не могла избежать реакции на его наследие. В своей критике недавно вышедшей «Оды к Фелице» с позиций правил «Российскаго краснословия» она ссылается на Ломоносова как на непререкаемый авторитет52. Ее внимание к русскому языку отражается не только в создании «Российской академии», но и в собственной емкой статье «О Российских сочинениях и Российском языке»53.
Изложенное позволяет понять причины решения Директора АН княгини Е.Р. Дашковой (1744-1810), принятого в конце 1782 - начале 1783 г., издать полное академическое собрание сочинений М.В. Ломоносова, предваренное его биографией. Три ранних (до 1783 г.) кратких изложения жизненного пути Ломоносова (А.П. Шувалов, Н.И. Новиков, Д.Е. Семенов-Руднев (Дамас-кин))54 следует рассматривать скорее как панегирики с вкраплением биографических данных.
Первый том Академического собрания сочинений был собран стараниями советника Дашковой О.П. Козодавлева (1754-1819) в 1783 г. и вышел в свет в 1784 г. Он открывался развернутой на 16 страницах биографией Ломоносова. Биогра-
51 Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725-1800. М., 1962. Т. I: А-И. № 4736-4744.
52 Сочинения Императрицы Екатерины II. Т. V. СПб., 1901. С. 317, 318, 320.
53 Там же. С. 321-329.
54 Бабкин Д.С. Биографии М.В. Ломоносова, составленные его современниками // Ломоносов: сб. статей и материалов. Т. 2. М.; Л., 1946. С. 7, 10.
фия, по распоряжению Директора АН, писалась весьма яркой личностью, членом-корреспондентом АН М.И. Веревкиным55 с привлечением ряда документальных свидетельств. Череда фактов, использованных в изложении, была когда-то сообщена самим Ломоносовым Штелину56 который, по приказу Дашковой... руководствуясь в 73 года собственной памятью, описал их и передал текст-заготовку М.И. Веревкину. Биография писалась келейно, автору никто не докучал своими суждениями. Протоколы Конференции АН не отразили каких-либо сообщений на этот предмет. И.И. Шувалова, сколь известно автору, не сочли нужным привлечь к обсуждению изложения. И биография эта подана в жанре романтической повести, как жизнь героя, с приключениями, яркими событиями (мельком о некоторых излишествах в Марбур-ге), мистическим предвидением, разлукой и встречей влюбленных, упоминанием мудрых покровителей и «. Всевысочайшей милости. блаженной памяти Императрицы ЕЛИСАВЕТЫ Петровны». Совершенно необычен, лишь в полуфразе, посыл к здравствующей Самодержице: ранее «взыскан чинами сперва коллежскаго, а по том ныне царствующею Императрицею ЕКАТЕРИНОЮ II и статс-каго советника». Мнение Императрицы о покойном, безусловно, было известно и Дашковой, и автору. Но Государыня явно не желала украшать своим именем житие Ломоносова.
Созданный образ максимально гармонировал с представлениями людей, знавших о Ломоносове по книгам, слухам или эпизодически с ним встречавшимися, но не вызывал также и острого протеста у ныне живущих соратников по Академии. К 1784 г. ушли в мир иной Шумахер, Тауберт, Миллер, Браун, десятилетиями лично общавшиеся с Ломоносовым. Другие отошли от дел Академии и трудились в сфере, далекой от науки (Эпи-нус). Из академиков времен Ломоносова в ней остались Румовский, Котельников и Штелин (скончался в 1785 г.).
В биографии образ Ломоносова был повернут к читателю гранями спонтанного неуемного стремления к познанию, выдающегося поэтического и художественного мастерства, увенчанных жизненными успехами и признанием российского «сонма богов». И лишь незаметные, брошенные походя, девять строк отводились характеристике его многолетней научной деятельности.
Такой акцент был задан, востребован временем и, безусловно, оправдал себя. Познание было необходимо представлять юношеству как гаранта житейских достижений. Биография оставалась единственным жизнеописанием Ломоносова на протяжении 50-и лет, и дала наш, отечественный пример для воспитания нескольких поколений. Впоследствии изложение жизненного пути Ломоносова неоднократно менялось, подчиняясь нуждам и взглядам текущего времени, но броские факты каждый раз заимствовались именно из этой первой, официальной, академической биографии.
В том же 1783 г. Н.Г. Леклерк в своей «Современной истории России» посвятил Ломоносову пятист-раничный панегирик57 со вставкой кратких биографических данных, выделяя его из обширного ряда русских писателей и поэтов словами: «Плиний нашего века - возможно, единственный пример, который свидетельствует о счастливом сочетании ума с совокупностью ярких великих талантов». Этот француз помнил и Ломоносова, и мнение образованной публики о нем, и донес это мнение в таких словах. Редактирование второго и последующих томов собрания сочинений было возложено на Румовского и других академиков58. Отметим как издевку (или иронию) судьбы, что именно Румовского Ломоносов в последние месяцы жизни преследовал своими доношения-ми, видя в нем «Таубертову комнатную собачку»59. Для подготовки этих томов Канцелярии было поручено «сообщить сим Господам записки и сочинения покойнаго г. Ломоносова, которыя она имеет, для учинения ис оных выбора»60, что и положило начало архивной разработке Ломоносовской темы.
55 Стенник Ю.В., Веревкин М.И. Словарь русских писателей XVIII века. Л., 1988. Вып. 1. С. 148-150.
56 Штелин Я.Я. Черты и Анекдоты для биографии Ломоносова, взятые с его собственных слов Штелиным // Москвитянин. 1850. Ч. I. Отд. II. Материалы для истории русской словесности. С. 1-14.
57 Le Clerc N.G. Histoire physique, morale, civile et politique de la Russie moderne. Paris, 1783. T. I. P. 70-75.
58 Протоколы заседаний конференции Императорской Академии Наук с 1725 по 1803 года. Т. III: 1771-1785. СПб., 1900. С. 759, 760.
59 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 10. М.; Л., 1957. С. 597.
60 ПФА РАН. Ф.3. Оп.1. Д. 342. Л. 143.
Летом 1786 г. Императрица заканчивает свою историческую пьесу «Начальное управление Олега». В пятое действие пьесы, она, не умевшая, как известно, писать стихов, вводит строки из од Ло-моносова61. Над строками, в тексте пьесы указывалось - «Из Ломоносова».
«Всевысочайшее» провозглашение соавторства в исторической, патриотической пьесе означало прямое покровительство памяти поэта. Оно поддержало внимание к нему и не дало кануть в лету, поскольку и последующие монархи считали необходимым сохранить покровительство, предопределившее высказываемые мнения на десятилетия вперед. В 1793 г. Императрица повелевает установить бронзовый бюст Ломоносова (автор Ф.И. Шубин, 1740-1805 гг.) в Камероновой галерее Царскосельского дворца, где размещались бюсты античных героев.
О роли создаваемой системы народного просвещения в популяризации образа Ломоносова будет детально сказано ниже. Сейчас рассмотрим основные взгляды на значение Ломоносова в последние годы екатерининского времени. Удивительно объективное и целостное суждение о деяниях Ломоносова высказал А.Н. Радищев (1749-1802 гг.) в «Слове о Ломоносове», завершающем известное «Путешествие.»62. Цитаты передают мнение автора, и читатель сам может судить о беспристрастности этого мнения: «..Мы воспоем песнь заслуге к обществу...Ломоносов, действуя на сограждан своих разнообразно, разнообразныя отверзал обществу уму стези на познание. Самому всесильному нельзя отъять у тебя того, что дал. Родил он тебя прежде других, родил тебя в вожди, и слава твоя есть слава вождя. Но если Ломоносов не достиг великости в испытаниях природы, он действия ее великолепныя описал нам слогом чистым и внятным. И хотя мы не находим в творениях его, до естественной науки касающихся, изящного учителя естественности, найдем, однакоже, учителя в слове и всегда достойный пример на последование...».
Несколько позже (февраль, апрель1792 г.) П.А. Плавильщиков, редактор малоизвестного
журнала «Зритель», вынес на суд читателей статью «Нечто о врожденном свойстве душ Российских». И здесь мы находим строки в защиту русского национального характера: «Напрасно [иной. - В.Н.] мудрец проповедует, что он гражданин целаго света.. И так напрасно отрицают будто в Россиянах нет творческаго духа...напрасно отрицают у нас свойство, котораго ни один народ не имеет: оно состоит в непостижимой удобности [способности. - В.Н.] все понимать...Один только Россиянин доказал свету, что для него нет ничего невозможнаго, и это свойство существует в душе его: он объемлет мыслию все, до чего только понятие его коснуться может.». И, оговариваясь краткостью, перечисляет яркие имена - Ломоносов, «Кулибин и Тверский Механик Собакин суть два чуда в механике»63. Впервые общественная мысль начала выстраивать череду русских самородков. В XIX в. она пополнилась множеством имен, но всегда ее по праву возглавлял Ломоносов - «и слава твоя есть слава вождя»! На статью Плавиль-щикова можно взглянуть и как на предтечу, на исторические корни кампании по «Борьбе с космополитизмом и преклонением перед иностранщиной» (см. здесь, журнал № 4, раздел «Образ Ломоносова и Советская власть»). И Радищев, и Плавильщиков увидели в образе Ломоносова главное - образец служения русскому национальному самосознанию как поэтическим даром, так и собственным примером. Другие же видели только поэзию, красоты стиля и чеканный слог.
Среди многочисленных подобных, укажем на экзальтированного автора статьи «Нечто о Ломоносове», который в первой же строке «непритязательно» вступает: «Великие мужи образуются Природою. При самом рождении сих полубогов. Вот образ безсмертнаго Ломоносова!..». На робкие замечания Рецензента в духе: «И на Солнце есть пятна», автор ответствовал: «Сердце мое было полно и не вмещало в себе чувствований, произведенных чтением творений сего безсмертнаго му-жа»64. Исступленный восторг такого накала должен был затухать по мере изменения языка и по-
61 Сочинения Императрицы Екатерины II. Т. II. СПб., 1901. С. 294-297, 306.
62 Радищев А.Н. Избранное. М., 1988. С. 258-271; Путешествие из Петербурга в Москву. СПб., 1790.
63 Зритель. СПб., 1792. Февраль, апрель. С. 14, 168, 170, 171, 173.
64 Мхл. Бккрв (Михаил Баккаревич?) Нечто о Ломоносове // Приятное и полезное препровождение времени. Ч. III. С. 319, 320; Рецензия на «Нечто о Ломоносове» / там же. Ч. IV. С. 338-356; Ответ на Рецензию. // Там же. Ч. V. С. 149.
явления новых поэтических имен. Восход «Солнца русской поэзии» отодвинул подобное восприятие образа в историю.
Вступив на престол, Павел I обозначил рубеж в отношении императорской фамилии к имени Ломоносова. 22 августа 1798 г. он повелел: «Гатчина. Указ НАШЕМУ Сенату. Во уважение памяти и полезных знаний знаменитаго санктпетербургской академии наук профессора, статскаго советника Ломоносова, всемилостивейшее повелеваем рожденнаго от сестры его Головиной сына, архангельской губернии, холмогорскаго уезда, матигорской волости крестьянина Петра, с детьми Васильем, Иваном и с потомством их исключа из подушнаго оклада, освободить от рекрутскаго набора. ПАВЕЛ»65.
Император в кратчайший срок ответил на ходатайство по этому поводу архангельского губернатора (письмо от 7 августа 1798 г.)66. В текучке дел, решенных в этот день, указ лежит особняком. И, опустив привилегии родственникам Ломоносова, вычленим главное - первое ОФИЦИАЛЬНОЕ подтверждение Высочайшего внимания к памяти Ломоносова. Образ Ломоносова был для Павла I неотъемлем от благодарственной памяти о Порошине, родственников которого он одарил с поистине царской щедростью67: им пожаловано 20 тысяч десятин земли в симбирской и саратовской губерниях.
В заботе о воспитании внуков, которыми Екатерина II занималось внимательнее, чем их родитель, она обращает особенное внимание на познание России и ее истории, считая эту сферу важнее остальных познаний. Сыновья Павла, Александр и Константин, уже с юности убеждены их наставником М.Н. Муравьевым (1757-1807), что «..Ломоносов. одним примером своим утверждает истину, что Россияне одарены великими способностями разу-ма»68. Будущие государи на примерах должны быть заверены в лучших качествах верноподданных.
«Высочайшая милость родственникам Стихот-
ворца Ломоносова» была тут же воспета пиитами И.И. Дмитриевым и Дм. Хвостовым69. Но строки первого:
О ПАВЕЛ! Ты единым словом, Не потрясая мира громом, Безсмертие себе купил.
в отличие от их автора, следовало бы интерпретировать как восхищение не щедротами Государя, а востребованием имени высшей властью.
В первые годы XIX в. под эгидой вновь созданного Министерства народного просвещения в России было введено и установлено единство управления всеми учебно-воспитательными и научными учреждениями. Даже Императорская Академия наук была передана в его подчинение. Для разворачиваемой сети гимназий и уездных училищ были подготовлены группы учебников и книг для классного и домашнего чтения, в том числе и по российской словесности. Последние, естественно, включали лучшие образцы отечественной поэзии и прозы. Учебники и рассказы учителей донесли образ Ломоносова до многих тысяч учащихся и членов их семей. Итак, на переломе веков приобщение к трудам и имени Ломоносова стало ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ для заметной части подрастающего поколения. В типовой хрестоматии этого времени70 приводится биография Ломоносова, его повествования, образцы писем, переводы, образец популярного научного изложения («О пользе физики»), отрывок из риторики, образец светской, приветственной речи. Иначе говоря, слово Ломоносова представлено как эталон во всех разделах словесности.
Его образ в глазах многих начал восприниматься как неотъемлемая часть Российской истории. В это же время увидела свет книга, в которой Ломо-
71
носов поставлен в ряд национальных героев71: сподвижника Петра I князя Я.Ф. Долгорукова,
65 Сенатский архив. Именные указы Императора Павла I. Т. I. СПб., 1888. С. 431.
66 Пекарский П.П. История императорской Академии наук в Петербурге. Т. II. СПб., 1873. С. 888.
67 Сенатский архив. Именные указы Императора Павла I. С. 636.
68 Муравьев М.Н. Опыты истории, словесности и нравоучения. Сочинения Михаила Никитича Муравьева, изданныя по его кончине. М., 1810. Ч. I. С. 190.
69 Аониды, или собрание разных, новых стихотворений. М., 1798-1799. Книжка III. С. 38-40, 129-136.
70 См.: Греч Н.И. Избранные места из русских сочинений и переводов в прозе. СПб., 1812.
71 См.: Львов П.Ю. Храм славы российских ироев от времен Гостомысла до царствования Романовых. СПб., при Академии наук, 1803. В конце: Из второй книги Храма славы - Памятники российских Ироев осмагонадесять века. С. 13, 14.
A.В. Суворова, П.А. Румянцева-Задунайского и Г.А. Потемкина.
Среди других поэтов его выделяло многое, не только стиль, слог и язык, но и в первую очередь происхождение, юношеские жизненные устремления, красочная биография, принадлежность к чтимому ученому миру и внимание Императорской фамилии. Каждая из этих граней могла быть поставлена как пример, убедительно и привлекательно описана для должной (соответствующей) части общества.
Сложившееся мнение подкреплял (1800 г.) и голос того самого «сумасброднаго» А.-Л. Шлецера, одного из немногих еще живых участников давних событий, ныне российского дворянина, пожалованного в 1803 г. Александром I «за отличныя заслуги и труды по части Истории Российской» орденом Св. Владимира. Он писал: «Ломоносов был действительный гений, который мог сделать честь всему северному полюсу и Ледовитому морю и дать новое доказательство тому, что гений не зависит от долготы и широты. Он так поздно поднялся с своего двинского острова и, несмотря на то, в следующие десять лет приобрел так много и столь разнообразных познаний. Он создал новое русское стихотворство, и новой русской прозе он первый дал свойственную ей силу и выразительность».
Волею судеб к тому же периоду примкнуло еще одно событие. Императорская Российская Академия в ее годовом торжественном собрании 1805 года заслушала по случаю сороковой годовщины со дня кончины М.В. Ломоносова «Похвальное слово» ему, зачитанное известным минералогом
B.М. Севергиным (1765-1826 гг.). Академия наук не заметила этой даты. Речь по такому поводу впервые держал академик АН, знавший о Ломоносове только по книгам, рассказам и слухам. В докладе излагалась уже упомянутая биография, отмечалось внимание Павла I к его памяти, но, как приличествовало статусу учреждения, основная часть была посвящена значению Ломоносова в «обогащении слова Российскаго». Автор также призывал обратить «мысленный взор наш на прочие труды его, ибо дух деятельности сего мужа не останавливался на одном Витийстве и Поезии; но разпространялся почти на всю обширность зна-
ний человеческих». Поэтому, безусловно: «Мы должны паче удивляться, как единый человек воз-
72
мог столь многия и многоразличныя познания» . Автору не удалось выяснить, присутствовал ли на заседании С.Я. Румовский, член этой Академии, вице-президент АН, действительный статский советник и кавалер. Если пребывал, то было бы уместно домыслить его чувства при столь безудержных славословиях.
Незамеченной прошла столетняя годовщина рождения Ломоносова (08.11.1811 г.): не до того было российскому обществу - покоритель Европы стоял на ее границах. Читатель в дальнейшем отметит какую-то фатальную череду бедствий, преследующих Россию в годы Ломоносовских юбилеев.
Слава Ломоносова-поэта в начале XIX в. достигла апогея. Величавая помпезность языка и образов, неотъемлемая патриотическая направленность стихов востребованы растущей сферой народного просвещения с органически присущим ей патриотическим воспитанием. Но удивительно быстро, в течение пятнадцати-двадцати лет появившаяся плеяда крупных талантов выходит на первый план, и старомодная поэзия с отмершими славянизмами становится достоянием истории. Окончательный приговор образу Ломоносова-поэта выносит Пушкин. Посвятив ему изумительное по красоте четверостишие «Отрок»:
Невод рыбак расстилал по брегу студеного моря; Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака! Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы: Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.
Пушкин, тем не менее, характеризует Ломоносова совершенно определенно: «Уважаю в нем великаго человека, но, конечно, не великаго поэта. Он понял истинный источник русского языка и красоты онаго: вот его главная услуга»73. Суждения Пушкина беспрекословны по критериям иного века.
«Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериною II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом. Но в сем университете профессор поэзии и элоквенции не что иное,
72 Севергин В.М. Слово похвальное Михайлу Васильевичу Ломоносову, читанное в Императорской Российской Академии в годовом торжественном Ея собрании 1805 года членом оныя Васильем Севергиным. С. 39, 45.
73 Пушкин А.С. Полн. собр. соч. в 10 т.: Письма. Т. 10. Л., 1977-1979. С. 114-116.
как исправный чиновник, а не поэт, вдохновен-
74
ный свыше, не оратор, мощно увлекающий»74.
Главное достоинство стихотворений Ломоносова - язык, и потому «лучшия его произведения переложения псалмов» и духовные оды, которые «останутся вечными памятниками русской словесности; по ним долго еще должны мы будем изучаться стихотворному языку нашему». «Поэзия бывает исключительною страстью немногих, родившихся поэтами она объемлет и поглощает все наблюдения, все усилия, все впечатления их жизни»; Ломоносов же был по духу ученый и стихотворство для него было «иногда забавой, но чаще должностным упражнением»75. Поэтому в нем «нет ни чувства, ни воображения»; в прозе его «схоластическая величавость, полуславенская, полулатинская», оды «утомительны и надуты». «Его влияние на словесность было вредное и до сих пор в ней отзывается. Высокопарность, изысканность, отвращение от простоты и точности, отсутствие всякой народности и оригинальности -вот следы, оставленные Ломоносовым»76.
Слава Ломоносова-поэта отцвела, образ Ломоносова-поэта померк. Но остались строки-пророчества, крылатые фразы, что дороги нам и сейчас.
Образ юноши в тулупе, сбежавшего за рыбным обозом в Москву
Академическая биография Ломоносова, как указывалось, несколько десятилетий оставалась единственным источником сведений о его жизни. Интерес к личности должен был побудить творческие круги использовать этот сюжет в художественном литературном произведении. Зимой 1836 года, в Москве увидела свет книга Ксенофонта Полевого «Михаил Васильевич Ломоносов»77. Книга правдива, лишена чрезмерной восторженности и, следуя канве изложения, взятой из упомянутой биографии, дополняет ее массой сведе-
ний, ставших известными автору из каких-то устных рассказов, преданий и анекдотов. На книгу тут же откликнулся В.Г. Белинский, отметив язык «изящный и благородный», назвав ее «поэтической биографией» «человека и гения»78. Это первое, сколь известно автору, художественное произведение о Ломоносове обозначило тему многочисленных популярных, в том числе и детских, книжек.
Какая же грань личности, какой образ оказался востребован новой, воистину общенародной аудиторией? Белинский прозорливо разглядел его в книге Полевого. Это образ мальчика, «который с чего-то забрал себе в голову, что ему надо, непременно надо учиться, что без ученья жизнь не в жизнь. Ему этого никто не толковал, как толкуют это нынче, его даже били за охоту к ученью, как нынче бьют за отвращение к науке». Образ в книге дан в развитии. Поначалу он привлекателен для родителей и назидателен для детей. Для юношей -образ дает итог увлечения наукой - всеобщее признание и жизненный успех, вполне достойный по меркам обывателя. Иными словами, он привлекателен для интеллектуального слоя обывателей. Не будем этот слой романтизировать - обывателю важна материальная сторона его деятельности.
И вот уже 19-летний юноша из обедневших дворян, гувернер в частном пансионе пишет для постановки своими воспитанниками пьесу «Юность Ломоносова»79, в коей устами своего героя высказывает собственные чаяния:
Трудов немало перенес я: Нередко даже голодал, С людьми боролся и с судьбою, Дороги сам себе искал.
И вот я шел да шел, трудился, Свой долг усердно исполнял И этим кой-чего добился: Теперь я тот же дворянин!
74 Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 6: Критика, история, автобиография. М., 1948. С. 227, 228. (Путешествие из Москвы в Петербург, 1833-1835).
75 Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 5.: Критика, история, публицистика. С. 18. (О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И.А. Крылова).
76 Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 228.
77 См.: Полевой К.А. Михаил Васильевич Ломоносов. М., 1836. Т. I, II.
78 Белинский В.Г. Михаил Васильевич Ломоносов (Сочинение Ксенофонта Полевого) // Белинский В.Г. Избран. филос. соч.: в 2 т. Т. I. М., 1948. С. 217-229.
79 Некрасов НА. Юность Ломоносова. // Некрасов НА.: Полн. собр. соч. в 15 т. Т. 6: Драматические произведения. 1840-1859 гг. Л., 1983. С. 20.
Но это все еще ничтожно, Горжусь я тем, что первый я Певец Российского Парнаса, Что для бессмертья я тружусь. Горжуся тем, что сердце Россов Умел я пеньем восхитить, Что сын крестьянский Ломоносов По смерти даже будет жить.
Это ли не жизненная цель разночинной молодежи? Мы, конечно, не назовем эти строки лучшими у классика, но без них не было бы замечательного, трепетного четверостишия, с которым выросли миллионы детей:
Скоро сам узнаешь в школе, Как архангельский мужик, По своей и Божьей воле Стал разумен и велик.
Не бездарна та природа, Не погиб еще тот край, Что выводит из народа: Столько славных, то и знай.
В 40-е гг. XIX в. детские книги, популярно излагающие исторические и научные сюжеты стали доступны относительно широким слоям общества. И книга К. Полевого в своем сокращенном малоузнаваемом переложении изрядным числом авторов пришла в новую, широчайшую аудиторию. Авторы сдабривали текст сентиментальными деталями, упрощали язык, выделяли подробностями одни события и опускали другие, недоступные детскому восприятию. В угоду детской психологии там же появились первые художественные иллюстрации жизни Ломоносова. Со временемв силу указанных причин и стремления сократить объем текста (цена!) фабула сжималась до сюжета о подростке, который вопреки родительской воле бежит в Москву учиться, обретает знания, и тем стяжает научную славу к величию России. Эти детские впечатления в народной среде и сохранились как образ Ломоносова.
Упомянем лишь несколько примеров таких книг ранних изданий.
В относительно дорогом издании для детей из
состоятельных семей (шесть частей в твердых об-ложках)80 среди описания царствующих особ, в разрыв описания правления Елизаветы (неслыханное дело!) вставлено: «И при Ней явился гений, которому определено показывать путь ко всему изящному умам обыкновенным, при Ней - явился поэт. Это был первый, великий поэт России, Ломоносов». Далее - на 25 страницах развернута биография. Детям из привилегированного слоя был показан пример благодетельного покровительства Императрицы талантливому самородку из низов, воспевшему ее время. Но основная часть этой врезки формировалась опять-таки вокруг пытливого юноши с его неукротимым желанием познать окружающий мир. Здесь же впервые введен неотъемлемый фрагмент всех будущих книжек - личная награда «ревнителю просвещения» - встреча с Императрицей.
Несколько позже появляется на свет небольшая дешевая книжечка, размером с ладошку, текст которой, возможно впервые, сопровождается литографическими иллюстрациями81. Книжечка нашла отклик у публики, была еще дважды переиздана и доброжелательно встречена критикой: «Рассказ жив и интересен по своему предмету. Жизнь Ломоносова исполнена занимательности. и пусть дети знакомятся в подобных сочинениях с жизнию человека, вполне замечательного и исторического. Рекомендуем эту книгу родителям детей и воспитателям их». Сюжеты литографий любопытны, в частности, коленопреклоненный Ломоносов, припавший к руке Екатерины II, но качество их, к сожалению, не оправдывает воспроизведения. Потому назовем еще одну столь же малую детскую книжечку82, из которой заимствуем рисунок, чей сюжет стал хрестоматийным для всех подобных изданий. Типичным для конца XIX века является издание83, опять же в осьмушку листа, всего 22 страницы, ценой 10 коп. Вот такие книжечки пришли в массы и прививали им любовь к знаниям, словами и цветной картинкой показывая - «ученым стал и у себя царицу принимал». Позднее олеографии с этим сюжетом неукоснительно вывешивались в
80 Ишимова А.О. История России в рассказах для детей. Санктпетербург. 1839. Ч. V. С. 84-109.
81 Фурман П.Р. Сын рыбака, Михаил Васильевич Ломоносов. Повесть для детей. СПб., 1844.
82 Петров В. Михайло Васильевич Ломоносов (жизнеописательный очерк). СПб., 1847. С. 153-202.
83 Филонов А. Михаил Васильевич Ломоносов. Из Народных Чтений Солянаго Городка. с 4-мя раскраш. карт. СПб., 1873.
гимназиях, училищах и школах. Образованный современник счел нужным заметить о книге: « заслуги Ломоносова научныя, патриотические, и в смысле забот его о народном благосостоянии (здравии, нравственности, образовании) выставлены довольно ярко, большею частию, собственными словами писателя. Написана просто и доступна взрослым простолюдинам».
Поклонимся земным поклоном этим непритязательным книжечкам и безвестным коробейни-
кам, офеням и книгоношам, что донесли имя, образ и стремления юного Ломоносова до самых глухих деревень. Дешевые детские книжечки сделали его родным и понятным примером для сотен тысяч юных и зрелых «простолюдинов», что и выразил с благодарностью академик Я.К. Грот84 в юбилейном докладе (1865 г.): «Внешния обстоятельства жизни Ломоносова так поразительны, что с ними всякий Русский знакомился уже с детства».
(Продолжение следует)
© Новик В.К., 2011
84Грот Я.К. Очерк академической деятельности Ломоносова // Записки Имп. Ак. Наук. 1865. Т. 7. Вып. II. С. 223.
