CC BY
130
КОНТ ТЕПТ
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (ап-
научмо-методический эАктронный журнал р0еЛcЬ>.pt.■;u/ART4:/4l(49o29.2.h-tm(;,'- ^с. -ег.^л №$£"?-
АРТ 14092 УДК 82.091 49965. - ббы 2304-120Х.
Антипина Анастасия Сергеевна,
аспирант кафедры литературы института филологии и межкультурной коммуникации ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова», г. Архангельск [email protected]
Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии
Аннотация. В статье выделяются составляющие локально-исторического метода, его актуальность, возможности его использования при анализе любых локальных текстов, а также возможности синтеза данного метода с методами хронотопного и структурного анализа.
Ключевые слова: литература, русская литература, анализ художественного произведения.
Раздел: (05) филология; искусствоведение; культурология.
Наиболее авторитетная и оформившаяся методология в области изучения городского текста разработана структуралистами, однако стремительно растущий в последние десятилетия интерес к литературоведческому исследованию различных городских текстов как сверхтекстов свидетельствует о том, что сегодня использование методов только структурального анализа недостаточно, необходима выработка комплексной методологии изучения литературно-художественной местнографии. Одним из научных направлений, продуктивных в этом отношении, является, на наш взгляд, локально-исторический метод Николая Павловича Анциферова, основанный на предельно тесной связи художественного произведения и местности, отраженной в нем. Методология Н. П. Анциферова складывалась постепенно и в наиболее разработанном виде представлена в диссертации ученого «Проблемы урбанизма в русской художественной литературе. Опыт построения образа города - Петербурга Достоевского - на основе анализа литературных традиций» (1944), которая была переиздана в 2009 году, в связи с чем возрос интерес к научному наследию Н. П. Анциферова в целом и к локальноисторическому методу в частности. Н. П. Анциферов не оставил сугубо теоретического труда, его метод необходимо реконструировать на основе его историко-литературных работ; эта принципиальная незакрытость локально-исторического метода облегчает возможность сочетания его с элементами других подходов (структурный анализ, интертекстуальный анализ, анализ хронотопа по Бахтину).
Исследовательница научного наследия Анциферова Д. С. Московская отмечает, что в основе его концепции лежит гипотеза «о самодовлеющей власти местности над судьбой и сознанием человека» [1], причем как автора, так и персонажей произведения. Это положение объясняет также механизм
проникновения реалий действительности в художественный текст: закрепленное в сознании автора неизбежно отражается в создаваемом им произведении.
Сравнивая локально-исторический метод Н. П. Анциферова с методологией структуралистов, необходимо выявить существенное различие между этими подходами, связанное с отношением ученых к проблеме типичного (общего) и уникального в литературном произведении. Если исследования структуралистов были направлены на поиск общих законов и принципов построения текста, то для
пи ■Л пи
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
КОНТ ТЕПТ
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (апрель). - 14092. - 0,6 п. л. - ИНр://б-
научно-методический электронный журнал j^c%Ju/2014/i4092.h“tm.'^oo per. Эл'маФС 77-ART 14092 УДК 82.091 49965. - issn 2304-120Х.
Анциферова целью изучения было выявление уникального, заключенного и в сверхтексте о конкретном городе, и в отдельных художественных произведениях. Для него важны именно специфические характеристики и смыслы, заложенные в образе города в произведениях конкретной эпохи и конкретного художника; кроме того, ученый тщательно прослеживал эволюцию этих смыслов, изменения в смысловой наполненности символов, обусловленность этих изменений в контексте исторического и литературного процесса.
Н. П. Анциферов разработал многоуровневую систему рассмотрения образа города в произведении, выделяя «анатомию», «физиологию» и «душу» города. Предложенная ученым терминология обладает высоким уровнем метафоричности, при этом подчеркивая неразрывность и взаимозависимость всех процессов и явлений в пространстве города, цельность самого «организма» города.
Д. С. Московская, раскрывая суть этих понятий, отмечает, что город понимается Анциферовым как «внечеловеческое социальное существо со своей анатомией, предопределенной природно-географическими условиями; физиологией, обусловленной экономическими и социально-политическими функциями города и его населения; и психологией, или душой, отраженной в языке города - городской топонимике и номенклатуре, в архитектурных стилях, в литературе и искусстве» [2]. Ученым прослеживается фундаментальная связь между «анатомией» и «психологией» города: обликом места и его культурным, духовным, историческим значением. Сам Н. П. Анциферов давал следующее определение того, что понималось им как «душа города»: «Исторически проявляющееся единство всех сторон его жизни (сил природы, быта населения, его роста и характера его архитектурного пейзажа, его участие в общей жизни страны, духовное бытие его граждан) и составляет душу города» [3]. Исследователь говорил о необходимости учитывать взаимообратную связь между архитектурным, визуальным обликом города и социально-историческими процессами эпохи; ключ же к пониманию и реконструкции этих процессов он видел в искусстве.
Говоря о «душе» города, Анциферов подчеркивает в первую очередь специфику влияния конкретного города на его жителей. Человек, оказываясь в пространстве города, необходимо испытывает на себе беспрецедентное воздействие («власть города над сознанием и поступками персонажей» [4]), которое не мог бы испытать ни в каком другом месте; кроме того, выстраиваются определенные отношения человека и города. Об этом, собственно, и говорит художественная литература в тех своих образцах, где образ города является значимым, из которых и выстраивается в ходе литературного процесса локальный сверхтекст: Петербургский, Парижский, Московский, Архангелогородский.
Помимо терминов «анатомия», «фразеология» и «душа» города, Анциферов пользуется определением Вернон Ли genius loci («гений места») [5], понимая под ним нечто, символизирующее суть местности (города), квинтэссенцию «души города». «Гений места» может быть материализован в виде зрительного образа, например фрагмента местности, его специфических деталей; так, в литературе в качестве «гения» Санкт-Петербурга выступает скульптура Медного всадника. При этом необходимо подчеркнуть, что здесь не имеется в виду какое-либо метафизическое воплощение духа Петра в скульптуре: рассматривается именно скульптура авторства Фальконе как материальная, архитектурная деталь города, как монумент-символ Петербурга, символ деятельности Петра и всей императорской власти в России в целом. Характерно, что в художественных произведениях, таких
пи пи
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
КОНТ TF.FTT
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художест-______________________ _______________ венной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (ап-
научно-методический электронный журнал ci pt.Tu/^OW^O^. h“tm°' - ПГо с. рег.^л
ART 14092 УДК 82.091 49965. - issn 2304-120Х.
как «Медный всадник» А. С. Пушкина, «Былое и думы» А. И. Герцена, «Петербург»
А. Белого, «Крестовые сестры» А. М. Ремизова, персонажи вступают во взаимодействие именно с памятником, хотя последний, разумеется, напрямую коррелирует с личностью и деятельностью Петра Первого.
Исследователь особо подчеркивает важность анализа эволюции литературной традиции при изучении образа города в конкретном произведении, генетические истоки этого образа у данного писателя, т. е. вплотную подходит к проблеме интертекстуальных связей и влияний. Однако Анциферов подчеркивает, что для него как для исследователя важно найти уникальность в художественном произведении, его самодостаточность, которую истинное произведение искусства сохраняет, несмотря на взаимосвязи с другими текстами.
Еще одно ценное наблюдение Анциферова связано с проблемой устойчивости смыслов в контексте творчества одного автора. Ученый ни в коем случае не постулирует априори обязательность этой устойчивости: в его работе эта проблема обозначена как один из моментов комплексного анализа образа города в творчестве писателя. Однако на примере прозы Ф. М. Достоевского он выявляет определенную целостность взгляда художника на Петербург в продолжение всего его творческого пути. Соответственно, такая особенность потенциально может наблюдаться в произведениях любого художника, где звучит тема той или иной местности, того или иного города. Смысловые константы изображения образа города в творчестве одного автора, закрепляясь в литературной традиции, способны сформировать общекультурные узнаваемые символы и коды, которые будут входить в творчество последующих поколений авторов как особый метаязык, функционирующий на уровне интертекста (об этом писал В. Н. Топоров в своих работах о Петербургском тексте).
Анализируя образ Петербурга в русской литературе: общие особенности изображения города в литературе определенной эпохи, литературную традицию, заключающуюся в писательской преемственности, цитатности, а также индивидуальный образ Петербурга в творчестве конкретного писателя (Анциферов акцентирует внимание на творчестве Достоевского), - ученый прослеживает эволюцию образа Петербурга в рамках литературной традиции (не только русской, но и зарубежной), которая связана с выбором объекта изображения в литературном тексте. Можно сказать, что город в разные эпохи «опознается» через разные фрагменты собственного пространства на основании метонимического переноса. Причем такой перенос присущ не автору как субъекту, а целой эпохе и оказывается связан с ее идеологическими установками. Анализ текстов показывает, что первоначально Петербург отражался в текстах исключительно через описание невской панорамы города, что отвечало петровскому замыслу, его идее Петербурга как западноевропейской столицы и задаче репрезентировать через город статус и мощь государства. Таким образом, литература XVIII века осваивает только парадный облик новой столицы, и семиотизации подвергается только невская панорама Петербурга. В жанровом отношении такой взгляд на город совпал с одической традицией эпохи классицизма и выразился, как отмечает Анциферов, в творчестве Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова, Державина и Батюшкова. «Эта стихотворная форма чрезвычайно подошла к выражению того восхищенного изумления, которое внушал к себе новый город в кругах русского общества, сочувствовавших реформе Петра» [6].
Однако со временем, наряду с изменением отношения общества к русской государственности, к императорской власти, материализованной для русского
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
КОНТ TF.FTT
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (апрель). - Д^ 14092. - 0,6 п. л. - У^: ИНр://б-
научно-методический электронный журнал j^c%Ju/2014/i4092.h“tm.'^oo per. Эл'маФС 77-ART 14092 УДК 82.091 49965. - issn 2304-120Х.
сознания в городе императора Петра, изменялся и взгляд художественной литературы на город. Писатели стали осваивать пространство Петербурга, скрытое за официальной панорамой, углубляясь в «тело» города сначала вдоль Невского проспекта (Гоголь), затем - все дальше вплоть до кварталов бедноты, трущоб (Крестовский, Достоевский). Начиная с «Домика в Коломне» А. С. Пушкина, в литературе появлялись и образы петербургских пригородов. Осваивая новые фрагменты городского пространства, писатели вводят в свои произведения и новых героев: от гоголевских бедных чиновников до «пьяненьких» Достоевского.
Анциферов придерживается позиции, согласно которой исторические события во многом обусловливают литературный процесс. Ученый также подчеркивает взаимосвязь идей, выраженных в литературном произведении, с общими настроениями эпохи, с общественным мнением, которое напрямую зависит от историко-политических событий эпохи: например, подавление декабристского
восстания и последующее за ним ужесточение политического режима вызвало негативный отклик в обществе (и литературе), «разрыв русской передовой общественности с официальной государственностью» [7], неприязнь к личности царя и идее абсолютной власти в целом, а как следствие - неприятие Петербурга, олицетворявшего императорскую власть, отторжение образа-символа этого города в сознании людей от образа России, Родины. Наряду со статуей Медного всадника символизации подвергается Зимний дворец как репрезентация чуждой народу власти, «немецкая колония на брегах Невы» [8]. Даже природные особенности местности стали оцениваться в литературе иначе, чем ранее: доминантным смыслом становится не победа разума над стихией, выраженная в величественных панорамах и перспективах новой столицы, а призрачность, зыбкость визуального образа города, актуализация образов тумана, болота, белых ночей [9]. Эти изменения в восприятии Петербурга способствуют и актуализации легенды местности: мифа о гибели города в водах Финского залива (здесь прослеживается связь художественной литературы с фольклором).
Материальное и идеальное, надэмпирическое, очень тесно взаимосвязаны не только в художественном тексте, но и в реальности: по убеждению
Н. П. Анциферова, легенды местности, мифология, относящиеся к конкретному локусу, закрепляясь в коллективном сознании жителей данного места, непосредственно влияют на восприятие места жителями, на отношение человека к городу, в конечном счете - на мотивировку поступков человека (и реального, и литературного персонажа). Легенда, передаваемая из поколения в поколение, чаще всего имеет установку на достоверность, в конечном счете легендарное событие начинает восприниматься как реально-историческое, и исследователь города и городского текста всегда должен это учитывать.
Тема современного мифотворчества, связанного с жизнью городов, оказалась плодотворной и разрабатывалась после Н. П. Анциферова, в частности, В. Н. Топоровым [10]. Мифы наших дней не стремятся объяснять непонятные явления, как происходило в древние эпохи, но скорее связаны с освоением человеком пространства, в котором он находится, его интериоризацией, семиотизацией.
Таким образом, Н. П. Анциферов рассматривает не только факты собственно литературного процесса, но и взаимосвязь художественной литературы с историческим процессом, общественно-политическими и социальными явлениями эпохи, с развитием фольклора как отражением народного мнения. Ситуативно ученый обращается к сравнению литературы и других форм искусства (в частности,
rv /j ГУ
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
КОНТ TF.FTT
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (апрель). - Д^ 14092. - 0,6 п. л. - Ш1_: ЬНр://е-
научно-методический электронный журнал j^c%Ju/2014/i4092.h“tm.'^oc. per. Эл'маФС 77-
ART 14092 УДК 82.091 49965. - issn 2304-120Х.
указывает на общие тенденции одического стихотворчества и современного ему изобразительного искусства и архитектуры); также подчеркивает органическую взаимосвязь русской и зарубежной литературы в аспекте урбанических описаний.
Поскольку русская литература представляет собой процесс, общий для всех ее локальных сегментов, подобное пошаговое освоение литературой городского пространства, народной мифологии, постепенное расширение проблематики потенциально может иметь место в случае не только с Петербургом, но и с образами других городов, к которым обращалась русская литература. А если учесть, что Анциферов говорит и об органической связи тенденций русской и западной литератур, локально-исторический метод представляется универсальным и работающим при анализе любого городского локуса.
Как отмечалось выше, перспективность локально-исторического метода при изучении художественной местнографии увеличивается за счет его принципиальной незамкнутости, возможности перестраивать алгоритм исследования, отбирать и комбинировать различные элементы данного метода и смежных методов. Продуктивность и принципиальная возможность такой работы подтверждается наличием перекличек, общей проблематики в работах Анциферова и в трудах таких исследователей, как М. М. Бахтин, В. Н. Топоров, Ю. М. Лотман.
Используя терминологию М. М. Бахтина - современника Н. П. Анциферова, последний рассматривает в своих литературоведческих трудах не что иное, как художественный хронотоп в его связи с реальным временем-пространством. Пространство города у Анциферова живет во времени, качественно меняясь от эпохи к эпохе, наполняясь различными смыслами; такое понимание эпохи у Анциферова совпадает с понятием исторического времени у Бахтина.
М. М. Бахтин говорит о принципиальной неразрывности пространства и времени в художественном произведении; у Анциферова город (пространство) «живет» во времени, развиваясь исторически, более того - образ города, взятый в разные исторические эпохи, не равен самому себе, так как в разное время на первый план выступают разные социально-политические и культурные смыслы, город как феномен воспринимается по-разному (например, Петербург в разные эпохи - «Северная Пальмира», «дух неволи», «колыбель революции»), хотя определенные смыслы являются константными. Таким образом, восприятие «времени-пространства» как формально-содержательной категории литературы (характеристика Бахтина [11]) можно признать общим для обоих мыслителей.
Рассмотрение литературного процесса Анциферовым отвечает требованию полноты времени у Бахтина, под которой понимается взгляд на прошлое, настоящее и будущее как на целостное единство: «Мы уже говорили о том, что какой-то минимум полноты времени необходим во всяком временном образе (а образы литературы -временные образы). Тем более не может быть и речи об отражении эпохи вне хода времени, вне связи с прошлым и будущим, вне полноты времени. <...> Современность, взятая вне своего отношения к прошлому и будущему, утрачивает свое единство, рассыпается на единичные явления и вещи, становится абстрактным конгломератом их». [12]. В свою очередь, взгляд Бахтина, по нашему мнению, отвечает идее Анциферова, согласно которой творчество запечатлевает историю, бытие во всей их подлинности и целостности, является формой бессмертия.
Интересна оценка Бахтиным роли социальной проблематики в художественном произведении: с его точки зрения, постановка социальных проблем соответствует построению временной проспекции в произведении: «Всякое раскрытие социальных
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
КОНТ TF.FTT
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (апрель). - Д^ 14092. - 0,6 п. л. - Ш1_: ЬНр://е-
научно-методический электронный журнал j^c%Ju/2014/i4092.h“tm.'^oc. per. Эл'маФС 77-
ART 14092 УДК 82.091 49965. - issn 2304-120Х.
противоречий неизбежно раздвигает время в будущее. Чем они глубже раскрываются, чем они, следовательно, зрелее, тем существеннее и шире может быть полнота времени в образах художника» [13]. Напомним в связи с этим, что для Анциферова важна была и социальная проблематика как таковая (одна из основных тем Петербургского текста, в частности романов Ф. М. Достоевского, которые были в фокусе внимания ученого), и общественное мнение, выражающееся в художественной литературе и являющееся двигателем социально-политических изменений в стране. Для Бахтина обращение к социальным проблемам является непременным условием движения времени вперед, так как любая проблема ориентирована на поиск собственного разрешения в будущем.
Тема будущего в художественной литературе рассматривается обоими учеными в двух аспектах: это эсхатологический мотив (тема гибели мира) и тема золотого века. Однако различаются ракурсы исследования: Бахтин описывает механизмы
возникновения обеих идей с точки зрения модели времени и восприятия будущего времени человеческим сознанием; в центре внимания Анциферова - эволюция литературного процесса в его содержательном плане, преемственность мотивов, переход их из легенды в литературу, от художника к художнику. Не противореча друг другу, эти подходы направлены на изучение разных сторон проблемы и могут выступать в качестве разных этапов анализа художественного произведения.
Как мы уже упоминали в начале нашей работы, изучение городских текстов долгое время было связано в основном со структурализмом; в связи с этим необходимо выявить сходства и различия подходов структуралистов (прежде всего
В. Н. Топорова) и Н. П. Анциферова.
Для любого исследования образа города в литературе необходимо принятие тезиса о прямой связи текста с объектом реальности - локусом. Этот тезис положен в основу локально-исторического метода, об этом же говорит и Топоров: «Петербургский текст, представляющий собой не просто усиливающее эффект зеркало города, но устройство, с помощью которого и совершается переход a realibus ad realiora, <...> отчетливо сохраняет в себе следы своего внетекстового субстрата и в свою очередь требует от своего потребителя умения восстанавливать ("проверять”) связи с внеположенным тексту, внетекстовым для каждого узла Петербургского текста. Текст, следовательно, обучает читателя правилам выхода за свои собственные пределы...» [14]
Как видим, Топоров здесь раскрывает не столько механизм создания автором произведения (что было в центре внимания Анциферова), сколько механизм восприятия, «узнавания» читателем локуса через текст, а текста - через локус. Заметим также, что, говоря о «реальности, не исчерпываемой вещно-объектным уровнем», Топоров приближается к понятию «души города»; в предисловии к изданию своей работы 2003 года он дает свое объяснение этого термина, предложенного в свое время Анциферовым: синонимами к термину «душа» у Топорова являются «суть города», «сверхэмпирическое» [15].
Говоря об исследованиях «Петербургского мифа», Топоров не только упоминает имя Анциферова как ключевое, но и пользуется его термином Genius loci (не раскрывая его) [16]. Топоров активно исследует эту тему на материале и художественной литературы (связь литературы и мифа), и современного ему городского фольклора.
Анциферов выделял константные смыслы и темы в произведениях, посвященных Петербургу, которые прочно вошли в исследовательский литературоведческий аппарат; об этих сквозных смыслах и темах говорит и Топоров: сутью Петербурга, отраженной в
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
КОНТ TF.FTT
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (апрель). - Д^ 14092. - 0,6 п. л. - Ш1_: ЬНр://е-
научно-методический электронный журнал j^c%Ju/2014/i4092.h“tm.'^oc. per. Эл'маФС 77-
ART 14092 УДК 82.091 49965. - issn 2304-120Х.
художественной литературе, он называет сосуществование противоборствующих начал, и для писателей «целью становится не выбор между двумя противоречащими друг другу и взаимоисключающими или-или, но совместное держание их...» [17]. Разница между локально-историческим методом и структурализмом заключается здесь в том, что последний стремится обобщить художественный опыт разных авторов и построить единую модель образа города (панхронический аспект), тогда как у Анциферова мы наблюдаем стремление к выявлению особенностей каждого конкретного индивидуального взгляда художника на город (синхронический аспект), выявление различия в оценках Петербурга в разные исторические эпохи под воздействием социально-политических и культурных изменений (диахронический аспект). Этот наш вывод отсылает к рассуждениям самого Анциферова о приоритете идеографического над номотетическим в его исследовательском подходе. Топоров сознательно уходит, на его взгляд, от излишнего историзма, дабы избежать идеологизации оценок, его цель -описать не диахронический, а панхронический образ города, и этот панхронический образ можно реконструировать именно на основе Петербургского сверхтекста как целого: «Только в Петербургском тексте Петербург выступает как особый и самодовлеющий объект художественного постижения, как некое целостное единство, противопоставленное тем разным образам Петербурга, которые стали знаменем противоборствующих группировок в русской общественной жизни» [18]. Анциферов же не избегает этих «разных образов Петербурга», поскольку в выявлении субъективного взгляда писателя на предмет художественного изображения как раз и кроется уникальность художественного произведения и его укорененность в эпохе, отражение истории города и государства в целом.
Для теории локального сверхтекста крайне важным, на наш взгляд, является выявление Топоровым общего языка и общих мест, присущих текстам, составляющим данный сверхтекст. В этом приобщении к общему языку текста заключается механизм включения конкретного текста в общий - панхронический -сверхтекст: «."субъективность” целого парадоксальным образом обеспечивает ту "объективность” частного, при которой автор или вообще не задумывается, "совпадает” ли он с кем-нибудь еще в своем описании Петербурга, или же вполне сознательно пользуется языком описания, уже сложившимся в Петербургском тексте, целыми блоками его, не считая это плагиатом...» [19]
Анциферов не занимался теорией сверхтекста (которой в его время еще не существовало), его задачей был анализ изображения города в художественной литературе; Топоров же переносит акцент своего исследования на текст как на самодостаточный объект действительности, являющийся таковым не столько за счет связи всех составляющих его текстов с одним и тем же локусом, сколько за счет внутренних - сугубо текстовых - связей: «Если бы все элементы Петербургского текста ("объектный” состав, "природные” и "культурные” явления, "душевные” состояния) и все связи между этими элементами были закодированы с помощью некоего набора символов (чисто условных, т. е. не отсылающих к "содержательному”) и если бы семантика текста оставалась неизвестной, то все-таки сам набор элементов, связей был бы ясен» [20].
Резюмируя все вышесказанное, мы сделали предположение о том, что локально-исторический метод (в синтезе с другими вышеозначенными подходами) является актуальным на данном этапе развития литературоведения и продуктивным при изучении любого городского локуса, в том числе при исследовании любого локального сверхтекста.
PU "7 (V
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
КОНТ TF.FTT
научно-методический электронный журнал ART 14092 УДК 82.091
Ссылки на источники
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (апрель). - Д^ 14092. - 0,6 п. л. - Ш1_: ЬНр://е-koncept.ru/2014/14092.htm. - Гос. рег. Эл № ФС 7749965. - ББЫ 2304-120Х.
ї.
2.
3.
4. б.
б.
7.
В.
9.
10.
її.
12.
13.
14.
15.
16. 17. 1В.
19.
20.
Анциферов Н. П. Проблемы урбанизма в русской художественной литературе. Опыт построения образа города - Петербурга Достоевского - на основе анализа литературных традиций / сост., подгот. текста, послесл. Д. С. Московской. - М.: ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, 2009. - 584 с.
Там же.
Там же.
Там же.
Анциферов Н. П. «Непостижимый город...» Душа Петербурга. Петербург Достоевского. Петербург Пушкина / сост. М. Б. Вербловская. - СПб.: Лениздат, 1991. - 335 с.
Анциферов Н. П. Указ. соч.
Там же.
Там же.
Там же.
Топоров В. Н. Петербургский текст русской литературы: избранные труды. - СПб.: «Искусство -СПБ», 2003. - 616 с.
Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т. 3: Теория романа (1930-1961 гг.). - М.: Языки славянских культур, 2012. - 880 с.
Там же.
Там же.
Топоров В. Н. Указ. соч.
Там же.
Там же.
Там же.
Там же.
Там же.
Там же.
Anastasia Antipina,
PhD-student at the department of literature at the institute of philology and cross-cultural communication Northern (Arctic) Federal University named after M. V. Lomonosov, Arkhangelsk [email protected]
Locally-historical method by N. Antciferov and its potentials for poetic 9 research of literary local texts Abstract. The author detects the parts of the locally historical method, its possibilities in any local text research, potentials for its synthesis with the chronotopos analysis and the structural text analysis.
Key words: literature, Russian literature, literary analysis.
References
1. Anciferov, N.P., Moskovskaja, D.S. (ed.) (2009) Problemy urbanizma v russkoj hudozhestvennoj literature. Opyt postroenija obraza goroda - Peterburga Dostoevskogo - na osnove analiza literaturnyh tradicij, IMLI im. A. M. Gor'kogo RAN, Moscow, 584 p. (in Russian).
2. Ibidem.
3. Ibidem.
4. Ibidem.
5. Anciferov, N.P., Verblovskaja, M.B. (ed.) (1991) “Nepostizhimyj gorod...” Dusha Peterburga. Peterburg Dostoevskogo. Peterburg Pushkina, Lenizdat, 335 s. St. Petersburg (in Russian).
6. Anciferov, N.P., D.S. Moskovskaja (ed.) Op. cit.
7. Ibidem.
8. Ibidem.
9. Ibidem.
10. Toporov, V.N. (2003) Peterburgskij tekst russkoj literatury: Izbrannye Trudy, “Iskusstvo - SPB”, St. Petersburg, 616 p.
11. Bahtin, M.M. (2012) “Formy vremeni i hronotopa v romane”, in Bahtin, M.M. Sobranie sochinenij, Vol. 3: Teorija romana (1930-1961 gg.), Jazyki slavjanskih kul'tur, Moscow, 880 p.
12. Ibidem.
13. Ibidem.
14. Toporov, V.N. (2003) Op. cit.
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
научно-методический электронный журнал
Антипина А. С. Локально-исторический метод Н. П. Анциферова и возможность его использования для исследования поэтики литературно-художественной местнографии // Концепт. - 2014. - № 04 (апрель). - Д^ 14092. - 0,6 п. л. - Ш1_: Ь:Нр://е-копсер!ги/2014/14092.№т. - Гос. рег. Эл № ФС 7749965. - ББЫ 2304-120Х.
ART 14092
УДК B2.091
15. Ibidem.
16. Ibidem.
17. Ibidem.
1В. Ibidem.
19. Ibidem.
20. Ibidem.
Рекомендовано к публикации:
Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»; Утемовым В. В., кандидатом педагогических наук
pu Q fu
http://e-koncept.ru/2014/14092.htm
