CC BY
66
ИСЛАМ В СТРАНАХ ДАЛЬНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Х. Турьинская,
кандидат исторических наук (Институт Африки РАН, Институт этнологии и антропологии РАН) ЛИВИЯ. ВОЗМОЖЕН ЛИ ВОЗВРАТ К ФЕДЕРАЛИЗМУ?
В результате международных политических кризисов и на фоне роста нестабильности во многих странах, дебатов о нации, легитимности, суверенитете и праве на самоопределение, оживления прежних или появления новых очагов сепаратистских настроений и движений в различных точках земного шара снова происходит общее повышение интереса к федерализму и стремления к изменению самих принципов государственности. Современная Ливия - один из примеров возвращения, или обращения заново к федеративной идее. Однако возможно ли повторить пройденный однажды путь?
Обрисовывая глобальный контекст ситуации в Ливии, упомянем, например, широко обсуждаемые опросы и референдумы о независимости Шотландии, Каталонии, Венето от, соответственно, Великобритании, Испании, Италии. Системы государственного устройства этих стран содержат принципы деволюции, т.е. передачи части полномочий от центра в регионы. Некоторые эксперты видят в этих формально унитарных системах переходные формы от унитаризма к федерализму. Во всех перечисленных случаях речь идет о желании части территориально политического сообщества провести голосование и определить мнение жителей конкретного региона по вопросу о сецессии.
Подобные процессы могут происходить и в унитарных, и в «гибридных», и в федеративных государствах. Так, не прекращаются политическое противостояние и борьба за голоса избирателей между сторонниками и противниками отделения Квебека от федеративной Канады. Можно упомянуть и многочисленные очаги
сепаратизма в Европе (в уже упомянутых Великобритании, Испании, Италии, а также в Бельгии, Дании, Франции, Германии и др. странах) и в мире в целом.
Континентальный контекст ливийского случая также весьма неоднозначен: много «неудавшихся» федераций и единичные «удачные» примеры1. В Африке существуют федерации в Нигерии, Эфиопии и на Коморских островах, разрабатываются квазифедеративные сценарии в ЮАР, Танзании, а в ДРК, Камеруне и Кении регионализм становится формой «реанимации» прежнего федеративного опыта2.
В настоящее время разворачивается борьба за федеративное переустройство и воссоздание Сомали. Как и в других странах, здесь мы видим последствия острого внутриполитического кризиса, попытки спасти государственность и реставрировать ранее функционировавшее политическое целое. Образованное в Сомали федеративное правительство контролирует лишь часть территории прежнего государства, которое с начала 1990-х годов распалось на несколько политических единиц.
В их числе фактически независимый самопровозглашенный Сомалиленд, не желающий реинтегрироваться с остальным Сомали. Сомалиленд де-юре не признан международным сообществом, однако де-факто и частично его признают некоторые государства. Фрагментация и распад, которые наблюдаются в ряде африканских стран, зачастую проходят по старым колониальным границам. Так, Сомалиленд самоопределился в рамках бывшего Британского Сомали. Республика Южный Судан в качестве государственной границы с Республикой Судан унаследовала разграничительную линию между севером и югом, установленную британскими колонизаторами в целях раздельного управления, соответственно, мусульманской и христианской частями страны.
Подобную «привязку» к историческим областям можно наблюдать в дезинтеграционных процессах в сегодняшней Ливии.
Популярной темой в общественно-политическом дискурсе становится возврат к федерализму, сохраняется региональная и племенная идентичность ливийцев.
Киренаикские политические деятели требуют возврата к федеративному устройству для всей страны. Киренаика - в прошлом эмират, затем восточная провинция федеративной Ливии, а ныне самопровозглашенная автономия - снова выступает как самостоятельный политический субъект в регионе, при этом занимая промежуточную позицию. Де-юре она остается частью формально
единой Ливии, де-факто Киренаика квазигосударство со своими органами власти и армией.
Федерация как инструмент объединения
Попытку объединить западную территорию - Триполита-нию, восточную - Киренаику и южную - Феццан в единую колонию осуществила в первой трети ХХ в. Италия. Колониальная администрация поощряла иммиграцию итальянцев на территорию Ливии, выделяла им лучшие земли, стремилась их обустроить и создавала социальную инфраструктуру, прежде всего, в интересах колонистов. Ливийцы оказались на положении граждан второго сорта. Еще меньше внимания уделяла Италия проблемам интеграции арабов и берберов в пространство единой колонии.
Во время Второй мировой войны Ливия оказалась разделена: британцы заняли Триполитанию и Киренаику, французы Феццан. После войны по решению ООН эти исторические области составили суверенное федеративное государство: с декабря 1951 г. на территории Ливии возникло независимое Соединенное Королевство. Идрис I (1890-1983), глава религиозно-политического ордена сенуситов и эмир Киренаики, был провозглашен королем всей Ливии.
Столица Триполитании Триполи и столица Киренаики Бенгази служили в качестве равностатусных центров новообразованного государства. Правительство заседало в Триполи, в то время как король мог находиться в Бенгази или Тобруке.
Провинции располагали широкой автономией, имели собственные органы законодательной и исполнительной власти. В нижней палате парламента - Палате представителей - в зависимости от численности населения, Триполитании отводилось 35 мест, Киренаике - 15, Феццану - 5. В Сенате каждый из трех регионов имел равное число представителей - по 8 человек3. В целом, Кире-наика и Феццан, вместе взятые, в два раза менее населенные, по сравнению с Триполитанией, - соответственно, 27%, 5 и 68% от общей численности населения Ливии - получили больше возможностей влиять на конституционный и политический процессы в стране4.
В начале 1950-х годов введение такой системы отвечало интересам короля: федеративная монархия состояла из де-факто самостоятельных регионов, и Киренаика приобрела равный статус, по сравнению с Триполитанией, которая оказалась бы потенциаль-
ной доминантой, стань Ливия унитарным государством5. Вместе с тем сенуситам удалось нейтрализовать триполитанских лидеров, составлявших политическую оппозицию королю и выступавших за унитаризм. Залогом выживания молодого Соединенного Королевства было сглаживание противоречий между провинциями, сбалансирование их отношений с федеральным центром6.
Не только позиция ООН в ливийском вопросе, но и зависимость страны от западной помощи, политическое давление Великобритании и пробританские симпатии Идриса I могут объяснять факт введения федерализма в Ливии. Великобритания предложила федеративную модель государственного устройства многим странам из числа своих бывших владений при предоставлении им независимости.
Однако в большинстве случаев эти «навязанные» федерации в короткие сроки были заменены унитарными системами: африканские лидеры воспринимали федерализм как наследие колониализма, инструмент неоколониализма и препятствие на пути к строительству единой нации-государства. Унитарные системы были призваны усилить центральную власть и подчинить племенные и региональные лояльности национальным. «Страновые на-ционализмы» в Африке обычно оказывались сильнее не только внутри-, но и межгосударственных федерализмов.
От федерализма к унитаризму
В Ливии также была введена унитарная система, автономия регионов упразднена. «Хрупкий продукт торга и компромиссов», результат борьбы различных внутренних и внешних «групп интересов», федеративное государство в Ливии «продержалось» 12 лет7. В 1963 г., в соответствии с поправками в Конституцию, страна стала называться не «Соединенное Королевство», а «Королевство». «Объединенная» Ливия превратилась в «единую».
Вместо трех провинций введено деление на 10 губерний (мухафаза / govemorate).
По мере укрепления государственности, идеологии арабского национализма, появления массовых движений прозападная ориентация Ливии претерпевала изменения. Внутри страны росло недовольство широким экономическим и военным присутствием западных держав. В 1964 г. парламент поставил вопрос о ликвидации размещавшихся на ее территории британских и американских
военных баз, что и произошло окончательно уже после падения монархии, со сменой режима.
Постепенный отход от ориентации на Запад и отказ от его помощи стал тем более возможным после того как в 1959 г. в Ки-ренаике, а именно в восточной части пустыни Сиртика, в районе Зельтен, были открыты значительные запасы нефти. С 1961 г. начался ее экспорт. В последующие годы были обнаружены новые месторождения, и объемы продажи углеводородного сырья на внешние рынки стремительно возрастали.
Таким образом, приток нефтедолларов в Ливию начался еще в период существования федеративной системы в стране. «Законом о нефти» (Petroleum Law) 1955 г. территория Ливии делилась на четыре зоны для размещения концессий. Границы зон (I Трипо-литания, II - Киренаика-Север, III - Киренаика-Юг, IV Феццан) совпадали с границами провинций8. К разработке месторождений в рамках системы концессий были привлечены иностранные корпорации на весьма выгодных для них условиях. Однако позднее к закону были приняты поправки (1965), которые вводили ограничение прибыли добывающих компаний и, таким образом, предусматривали увеличение доходов ливийского государства, получаемых от нефтяной промышленности.
С началом полномасштабной добычи и экспорта нефти государственный бюджет значительно вырос; экономика, демографическая ситуация, сфера социального и культурного развития Ливии стали стремительно меняться. Ускорились процессы индустриализации и урбанизации, количественные и качественные сдвиги произошли в области образования, коммуникаций, инфраструктуры.
Именно в разгар «нефтяного бума» федеративная модель стала восприниматься как неэффективная и обременительная для Ливии, как препятствие на пути формирования национального государства, тормоз экономического развития и планирования в масштабах страны. Автономия провинций ограничивала возможности центрального правительства в использовании растущих нефтяных доходов, и Идрис I инициировал изменения в Конституции, предусматривающие отказ от федерализма. Целью унитарной монархии было положить конец соперничеству регионов и двух столиц, сделать киренаикскую нефть достоянием единого ливийского государства. Отныне лишь центральная власть в лице короля могла получать и распределять нефтяные доходы.
С введением унитарной системы изменился и порядок управления нефтяным сектором. Возглавляемая федеральным председателем, «Нефтяная комиссия» (Petroleum Commission), в состав которой входило по одному представителю от каждой из трех провинций, была упразднена в 1963 г. Все вопросы, связанные с нефтяной промышленностью, полностью перешли в ведение специально созданного в 1960 г. Министерства нефти (Ministry of Petroleum Affairs). Планировался перенос столицы унитарного государства в киренаикский город Эль-Бейда, центр сенуситского тариката в Ливии. Неслучайно министр по вопросам нефти работал именно в Эль-Бейде, расположенной сравнительно недалеко от основных месторождений, тогда как остальной штат нефтяного министерства располагался в официальной столице - Триполи9.
«Юнионизм» Муаммара Каддафи
Осуществленный «свободными офицерами юнионистами-социалистами» военный переворот 1969 г. и приход к власти полковника Муаммара Каддафи (1942-2011) ознаменовали собой переход от элитарно-клановой, олигархической системы через республику к «прямому народовластию», экономической основой которого был и оставался госкапитализм.
Менялись функции унитарной системы в Ливии. При Идри-се I федерализм дал старт возвышению восточной провинции10, с которой король был связан лично, а введение унитаризма способствовало дальнейшему усилению Киренаики и власти монарха в государстве. После 1969 г. унитарная система продолжала работать на упрочение позиций революционного руководства и концентрации полномочий в руках Каддафи, уроженца Триполитании. Новая власть предприняла энергичные шаги по национализации в нефтяной отрасли. Унитаризм противодействовал центробежным тенденциям в государстве, способствовал сглаживанию регионализма, обеспечивал перераспределение нефтяной ренты в масштабах страны, расширяя социальную опору режима. Киренаика потеряла свой привилегированный статус.
Укрепляя унитарную систему внутри Ливии, «арабский националист» Каддафи, форсируя создание межгосударственных объединений стран Африки, выступал и как арабский и, в меньшей степени, африканский «юнионист». Ливия признавалась не только частью «арабской нации», «арабского Отечества», но и частью
Африки. Впрочем, указание на принадлежность Ливии к обоим этим ареалам появилось уже в конституции 1951 г.11
Панарабистские устремления Триполи в 1970-1980-х годах выразились в федеративных проектах с участием, в различных комбинациях, североафриканских стран (Египта, Судана, Туниса, Алжира, Мавритании, Марокко), а также Сирии. Все попытки создания союзов на «арабском направлении», в конечном итоге, потерпели неудачу12, как и претензии Каддафи на роль лидера левых сил арабского мира: силы эти во все большей мере маргинализи-ровались13.
Это вынудило Каддафи скорректировать политический курс и активизировать деятельность на панисламском и панафриканском «фронтах». Из уст ливийского руководителя в адрес государств Субсахарской Африки зазвучали призывы к объединению и к немедленной ликвидации остатков колониализма. Однако радикализм и «силовой юнионизм», проявившийся в политике Каддафи на континенте, настораживали умеренных африканских лидеров14. Дальше деклараций о намерениях продвигать идею «Соединенных Штатов Африки», озвученных на заседаниях Африканского союза (до 2002 г. - Организация африканского единства), дело не пошло15.
При Каддафи административно-территориальное устройство Ливии менялось несколько раз. В 1979 г. введено деление на 44 муниципальных округа. В следующем году власти вернулись к прежнему количеству административно-территориальных единиц - 10 областям. В 1992-1994 гг. территория Джамахирии была разбита на 1500 коммун, непосредственно подчинявшихся Триполи, а с 1994 г. снова, как в 1979 г., - на 44 округа16. В 2001 г. было введено деление на 32, а с 2007 г. - на 22 области, или муниципалитета (шабия / districts).
Однако при том, что исторические области были раздроблены на более мелкие территориальные единицы, представления о прежних трех провинциях и их границах сохранялись: их достаточно сложить «как пазл». После Каддафи Киренаика, Триполита-ния и Феццан возродились «как Феникс из пепла». Их региональная идентичность оказалась весьма живучей, подпитываясь отсылками к историческим связям Триполитании с Магрибом (араб. «там, где закат», «условный» запад арабского, исламского мира), Киренаики с Машриком (араб. «там, где восход», восток), Феццана с Западной и Центральной Африкой.
Важно отметить значение Киренаики в истории страны. Этот регион был опорой власти короля, его «вотчиной», центром сену-сизма в Ливии. Здесь были обнаружены первые нефтяные месторождения, что значительно повлияло на ход развития государства. Не случайно в 2011 г. именно Киренаика и ее столица Бенгази затем стали оплотом противников Муаммара Каддафи, а в эпоху «пост-Каддафи» - центром движения за возврат к федерализму. Ведь именно федеративная модель позволила бы Киренаике иметь самостоятельную экономику, а местным элитам - полностью контролировать нефтяные ресурсы региона.
Монархический триколор (по одной из версий, красный -цвет Феццана, черный - Киренаики, зеленый - Триполитании) стал символом оппозиции режиму в период «арабской весны», а после свержения Каддафи в 2011 г. возвращен в качестве официального флага Ливии.
«Федералисты» в борьбе за нефть и власть
Ливия «после Каддафи» пребывает в состоянии территориальной дезинтеграции, экономического кризиса, социально-политической фрагментации. Новый режим в Триполи оказался не способен контролировать не только Киренаику и Феццан, но и собственно Триполитанию.
Власть сосредоточилась в руках региональных и локальных лидеров, вождей и полевых командиров, активизировались незаконные вооруженные формирования (militias) и религиозные экстремисты, усилились социальная маргинализация ливийцев и массовая апатия, обострилась межплеменная рознь. Объекты нефтегазовой инфраструктуры подвергаются постоянным атакам, ведется нелегальный экспорт нефти.
Сразу вслед за «революцией 17 февраля» в Ливии заявил о себе «нефтяной сепаратизм». В схватку за ресурсы включились киренаикские деятели. Расположенные в восточном регионе, месторождения нефти признаны наиболее крупными (около 2/3 от объема запасов в стране) и перспективными в Ливии. В 2012 г. в Киренаике провозглашена автономия и объявлено о возврате к федеративной конституции 1951 г. В регионе образован Федеративный автономный район Барка (арабское название Киренаики), западная граница которого установлена в районе г. Сирт, на стыке исторических областей Триполитании и Киренаики. Здесь же расположен крупный нефтяной бассейн Сирт.
Лидер автономии и самопровозглашенного Переходного совета Киренаики - шейх Ахмед ас Сенуси, из семьи короля Идриса.
В 2013 г. автономия провозглашена и в Феццане17. Регионы заявили о том, что более не намерены мириться с политикой центра, игнорирующего их запросы. Сенуситы, сторонники федерализма, угрожали выходом восточной территории из состава Ливии, в случае неудовлетворения их требований18. Местные активисты выражали недовольство распределением мест в национальном парламенте и Учредительной ассамблее, полагая, что оно не учитывает интересы регионов19, и выступали за равное представительство регионов независимо от численности населения20. Административная децентрализация как умеренная альтернатива федерализму не устраивает киренаикских автономистов.
Выступающие за расширение автономии Киренаики «федералисты» блокировали нефтяные терминалы, требуя справедливого перераспределения между центром и регионами (читай: «в пользу Киренаики») доходов от продажи углеводородного сырья и искоренения злоупотреблений в этой сфере. От блокады терминалов «экс-революционеры» попытались перейти к самостоятельной продаже нефти, о чем свидетельствует случай с танкером под северокорейским флагом в марте 2014 г. у ливийских берегов21.
Одна из вооруженных группировок федералистов действовала под началом Ибрагима аль-Джадрана, убежденного в том, что «федерализм - это закон»22. Глава самопровозглашенного Политического бюро Киренаики аль-Джадран выступил в качестве противника связанных с «Братьями-мусульманами» исламистов, которые на тот момент доминировали в национальном парламенте и пользовались поддержкой Катара и Турции.
Режим Триполи был готов пойти навстречу требованиям киренаикских федералистов о проведении расследования коррупционных дел в нефтяной отрасли и позволить регионам контролировать этот процесс. Однако центральное правительство Ливии не торопилось возвращать в правоприменительную практику «Закон о нефти» в его первоначальной редакции. Поскольку такой шаг фактически означал бы согласие Триполи вернуться к федеративной системе с учетом запросов регионов в разделе нефтяных дохо-дов23. Частичное в апреле, а затем полное, с июля 2014 г., снятие блокады нефтяных терминалов стало результатом договоренности правительства с повстанцами Киренаики.
Решение об изменении принципов государственного устройства Ливии и разработка бюджетной политики должны стать результатом легальной, правовой деятельности. Необходимо выяснить, насколько граждане Ливии осведомлены и имеют представление о содержании таких понятий, как «федерализм» и «децентрализация». Однако слабость центральной власти, «нефтяной кризис», отсутствие «национального диалога» серьезно затрудняют конституционный процесс.
Федерализм в Ливии был опробован и отброшен в 1960-х годах не только потому, что центральная власть воспринимала его как помеху в деле преодоления регионализма и фрагментации, но также поскольку эта система оказалась затратной, громоздкой, ведущей к дисфункции управления. Наметившаяся территориальная дезинтеграция неизбежно отразится на функционировании действующей инфраструктуры, включая транспортировку нефтепродуктов и пресной воды. Подобные сети, системы трубопроводов имеют межрегиональный характер24. Помимо экономической составляющей, важно учитывать социально-политический аспект проблемы. Не только в Триполитании, но и в самой Киренаике федералистские идеи и лозунги встречают оппозицию25.
Дебаты вокруг федерализма отражают борьбу групп интересов и противостояние лидеров на местном, региональном и общенациональном уровнях. Некоторые эксперты поддерживают введение федеративной системы как способ зафиксировать сложившуюся в дни революции и за время, прошедшее с момента свержения Каддафи, расстановку сил, узаконить новые локальные центры, не желающие подчиняться властям в Триполи26. Мнения ливийцев разделились: считать ли федерализм дорогой к неизбежному распаду или, наоборот, средством сохранения территориальной целостности страны.
В нынешней обстановке хаоса невозможно решать политические, социальные, экономические проблемы страны. Разлом ливийского общества идет одновременно по нескольким линиям -клан, племя, регион, религия, идеология27. В системном кризисе находится государственность, а именно она могла бы быть единственным гарантом выполнения требований ливийского народа28.
В стране по-прежнему нет постоянной конституции: действует утвержденная Переходным национальным советом Ливийской Республики в августе 2011 г. временная «Конституционная декларация переходного периода».
При Каддафи с 1969 г. в качестве временной конституции Ливийской Арабской Республики выступала Конституционная декларация, а с 1977 г., когда была провозглашена Джамахирия («прямое народовластие», «государство народных масс»), основой законодательства в стране был объявлен Коран. Принципы «уникального» государственного строя Ливии были сформулированы в «Зеленой книге» Муаммара Каддафи.
В феврале 2014 г. состоялись выборы в Учредительную ассамблею (УА), которая должна выработать проект Основного закона и вынести его на референдум в 2015 г. УА размещается не в Триполи, а на востоке Ливии, в Эль Бейде, и пытается быть «равноудаленной» от всех политических группировок. Законодатели понимают: промедление в принятии новой конституции пагубно отражается на и без того напряженной обстановке в стране. Дебатируется возвращение к монархии29, а также к конституции 1951 г., с поправками. Возможно, планируемая новая конституция будет содержать принципы административной децентрализации, которая может выступать в качестве умеренной альтернативы полномасштабному переходу или возвращению к федеративной модели.
Баланс сил в стране находится в постоянном изменении, власть «перетекает» от одного центра к другому30. Продолжается борьба вооруженных группировок между собой и с правительством, противостояние исламистов и антиисламистов, которые в качестве «зонтичных организаций» объединяют весьма разношерстный и изменчивый состав участников.
По экономике и инфраструктуре Ливии наносятся все новые разрушительные удары. Внутренние противоречия усугубляются прямым или опосредованным влиянием внешних игроков (Египта, ОАЭ, Катара, Алжира, Судана, Турции, США, стран ЕС - особенно Великобритании, Франции, Италии) на политическую ситуацию в Ливии.
В настоящее время киренаикские федералисты выступают на стороне отставного генерала ливийской армии Халифы Хафтара, сторонника бывшего премьер-министра Али Зейдана. Отряды под командованием Хафтара при поддержке ополчения Зинтана и отдельных частей ливийской армии в рамках военной операции «Достоинство» выступили против исламистов из группировки «Рассвет Ливии», поддерживающей бывший временный законодательный орган - Всеобщий национальный конгресс (ВНК). Исламисты захватили контроль над западной частью Ливии и включи-
лись в борьбу за овладение нефтяными ресурсами на востоке. К концу 2014 г. эпицентр боевых действий между антиисламистскими и происламистскими силами находился в районе Бенгази. В начале 2015 г. в этом противостоянии наметился перевес в пользу формирований, возглавляемых Хафтаром, при поддержке Египта и ОАЭ.
В стране продолжается правительственный кризис, возникший после того, как 11 марта 2014 г. ВНК под давлением исламистов отправил в отставку премьер-министра А. Зейдана. С середины прошлого года в Ливии - два правительства и два парламента.
Правительство в Триполи и правительство в Тобруке не признают друг друга, оспаривая легитимный статус «оппонента».
Функционируют избранная в результате всеобщих выборов 25 июня и приступившая к работе 4 августа 2014 г. Палата представителей со штаб-квартирой в Тобруке и прежний, «само-вновь-провозглашенный» 25 августа 2014 г. Всеобщий национальный конгресс в Триполи, назначивший Омара аль-Хасси в качестве премьер-министра.
В ноябре 2014 г. Верховный суд Ливии в Триполи вынес решение о признании результатов июньских выборов недействительными и о роспуске Палаты представителей. Формально центральная власть Ливии переместилась из Триполитании в Ки-ренаику: базирующееся, по соображениям безопасности, не в де-факто столице - Бенгази, а в Тобруке, возглавляемое А.ат-Тани, международно признанное антиисламистское правительство с помощью подразделений Ливийской национальной армии контролирует преимущественно восточную часть страны и пользуется поддержкой киренаикских федералистов.
В стране сложилось формально двое-, а фактически - многовластие. На юге происходят столкновения между тубу и туарегами, лояльными, соответственно, тобрукскому правительству и коалиции «Рассвет Ливии» с центром в Мисурате. Возникшим в Ливии вакуумом власти и институциональным кризисом пользуются структуры «Исламского государства» (ИГ) для организации своих террористических атак. Реальная власть в Ливии находится в руках не политиков, а постоянно меняющих «политическую ориентацию» полевых командиров и поддерживающих их бизнесменов.
Федералисты же получили места в Палате представителей и примкнули к антиисламистскому блоку, расценив подобный альянс перспективным и полезным для достижения своих полити-
ческих целей. Роль «третьей силы» в Ливии вместо федералистов стали играть джихадисты, присягнувшие на верность радикальной группировке «Ансар аш-Шариа», а затем «Исламскому государству». Пользуясь отсутствием дееспособной центральной власти и слабостью регулярной армии, исламские экстремисты захватили контроль в некоторых ключевых пунктах Ливии, например, в Дерне, Сирте, а также в отдельных районах Бенгази, Триполи, Сабраты31.
Актуализация федералистского дискурса - лишь один из продуктов процесса «декаддафизации» и «сомализации» Ливии после «арабской весны». И добиться национального единства на одной лишь идее отрицания наследия Каддафи не удается, оппоненты обвиняют друг друга в предательстве идеалов революции. Идущие с января 2015 г. под эгидой ООН межливийские перего-воры32 об урегулировании конфликта и налаживании инклюзивного диалога эксперты называют последним шансом для страны, пребывающей в состоянии нестабильности и «полураспада».
Участники политических консультаций не питают иллюзий по поводу территориальной целостности Ливии, которая дробится не только по линии границ исторических областей, но и на обособленные «города-государства».
Внутри двух основных, борющихся между собой военно-политических блоков есть как сторонники, так и противники продолжения переговоров, призванных привести к образованию правительства национального единства.
Ливия пополнила список государств, которые принято называть «провальными» (failed states). Неудачным принято считать и ее прошлый федеративный опыт.
Однако для одних ливийцев это причина отказаться от повторения федеративных экспериментов, а для других - сигнал для возобновления требований «перезагрузки» федерализма, обращения к ранее опробованной модели в ее «новой редакции», с учетом регионального «ресурсного национализма».
Тот вариант «правильного» федерализма, на котором настаивают киренаикские федералисты, мог бы рассматриваться как «законный способ» перераспределения нефти между регионами, фактически в пользу Киренаики, что снова лишает Триполита-нию и Триполи доминирующего положения в государстве.
Если и произойдет возврат к федерализму, а он возможен, по содержанию это будет «новый» федерализм. Ведь испытавшая полвека назад федеративный опыт Ливия - это экономически,
социально, политически «другая» страна. В таком случае динамику ситуации можно охарактеризовать не как «назад», а как «вперед к федерализму». Впрочем, рассуждать о федеративном будущем Ливии преждевременно: работа Учредительной ассамблеи по разработке нового текста Основного закона еще продолжается, политический конфликт не разрешен. Идет поиск отправной точки для достижения общенационального консенсуса по поводу формы государственного устройства и для определения демократических путей выхода из политического тупика.
Примечания
1 Burgess M. Federalism in Africa: An Essay on the Impacts of Cultural Diversity, Development and Democracy. The Federal Idea, 2012.
2 Турьинская Х.М. Федерализм в Восточной Африке: «Один народ, одна судьба»? // Азия и Африка сегодня. 2014. № 4. (Turinskaya Kh.M. 2014. Federalizm v Vostochnoy Afrike: «Odin narod, odna sudba»? // Asia and Africa today. № 4) (in Russian).
3 St. John R.B. Historical Dictionary of Libya. 4th ed. Lanham: Scarecrow Press,
2006. - P. 51.
4 Falola T., Morgan J., Oyeniyi B.A. Culture and Customs of Libya. - Santa-Barbara, 2012. - P. 22-23.
5 Wright J. A History of Libya. - L., 2012. - P. 173.
6 Villard H.S. Libya: The New Arab Kingdom of North Africa. Ithaca. - New York: Cornell University Press, 1956. - P. 159-160.
7 St. John R.B. Op. cit. - P. 265.
8 Waddams F.C. The Libyan Oil Industry. - L., Croom Helm, 1980. - P. 59.
9 Waddams F.C. Op. cit. - P. 114, 137.
10 Ahmida A.A. Forgotten Voices: Power and Agency in Colonial and Postcolonial Libya. - London, New York: Routledge, 2005. - P. 77.
11 http://www.libyanconstitutionalunion.net/constitution%20of% 20libya.htm
12 История Ливии в новое и новейшее время. - М.: Главная редакция восточной литературы, 1992. - C. 161-165, 169.
13 Косач Г.Г. Арабский национализм или арабские национализмы: Доктрина, этноним, варианты дискурса // Национализм в мировой истории. - М.: Наука,
2007. - С. 310. (Kosach G.G. 2007. Arabskiy natsionalism ili arabskie natsional-ismy... M.) (in Russian).
14 Егорин А.З. История Ливии. ХХ век. - М.: ИВ РАН, 1999. - С. 384. (Egorin A.Z. 1999. Istoriya Livii. XX vek. M.) (in Russian).
15 St. John R.B. Libya: Continuity and Change. - London; New York: Routledge, 2011. - P. XVIII.
16 Егорин А.З. Современная Ливия: Справочник. - М., 1996. - С. 176.
17 Мещерина К.В. Ливия. Долгий путь к стабильности или угроза распада? // Азия и Африка сегодня. - 2014. - № 8. - С. 29-30. (Meshcherina K.V. 2014.
Liviya. Dolgiy put k stabilnosti ili ugroza raspada? // Asia and Africa today. N 8) (in Russian).
Libya and Federalism: Past Contexts and Future Fates - Al Jazeera Centre for Studies. May 15. - 2012. - P. 5.
St. John R.B. Not Inclusive Yet [26.09.2013.] - http://carnegieendowment. org/sada/index.cfm?fa=show&article=53115&solr_hilite
Poort D. The Battle for Federalism in Libya's East. - http://www.aljazeera. com/indepth/inpictures/2012/07/20127213476184851.html
Дорошенко Е.И. Ливия: На пути от Джамахирии к «демократии» // Азия и Африка сегодня. - 2014. - № 6. - С. 27. (Doroshenko E.I. 2014. Liviya: na puti ot Jamahirii k «demokratii» // Asia and Africa today. № 6) (in Russian). Дорошенко Е.И. Особенности демократии в несостоявшемся государстве: Ливия [09.07.2014.] - http://oko-planet.su/politik/politiklist/248348-ocherednoy-eksperiment.html
Reed M.M. Federalism and Libya's Oil - http://mideastafrica.foreignpolicy. com/posts/2014/02/03/federalism_and_libyas_oil
Pack J. Federalism in Libya: Tried and Failed. - http://www. aljazeera. com/indepth/ opinion/2012/04/201241871355584880.html
Libya Rallies Against Federalism, Division. - http://www.eurasiareview.com/ 13032012-libya-rallies-againstfederalism-division/
Alaaldin R. Libya Should Embrace Federalism. - http://www. theguardian.
com/commentisfree/2012/mar/28/libyafederalism-regions-revolution
Pack J. Situation Report. - http://tonyblairfaithfoundation.org/religion-geopolitics/
country-profiles/libya/situation-report
Cockburn P. Three Years after Gaddafi, Libya is Imploding into Chaos and Violence - Independent. UK, March 16, 2014.
Libya: Restoring the Monarchy? [16.04.2014.] - http://www. gatestoneinsti-tute.org/4251/libya-monarchy; Heir to Libyan throne denies calling for return of monarchy [26.02.2015.] - https://www.middleeastmonitor.com/news/africa/17213-heir-to-libyanthrone-denies-calling-for-return-of-monarchy
What Next for Libya? - http://www.irinnews.org/report/ 101063/what-next-for-libya
Pack J. Situation Report...
Межливийские переговоры при поддержке ООН проходят в городе Гадамес. -http ://ria.ru/arab_riot/20150211/1047145308.html
«Азия и Африка сегодня», М., 2015 г., № 8, с. 18-23.
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
