CC BY
132УДК 82-311.9: 165.742 «713»
Донец П. Н.,
астртант кафедри росшсько'Т i зарубiжноТ лiтератури Таврiйського нацiонального ушверситету iменi В. I. Вернадського
Литературный трансгуманизм: предмет, признаки, проблематика
Мир непрерывно изменяется. А вместе с ним, будучи крохотной, но теперь уже неотъемлемой частью бесконечного многообразия его форм и проявлений, находится в постоянном развитии человеческая цивилизация. При этом, скорость изменений неуклонно возрастает, неся с собой немыслимые ранее возможности. Стремительный скачок в развитии науки и техники, захлестнувший мировое общество в середине прошлого века, в кратчайшие сроки преобразовал поверхность нашей планеты до неузнаваемости. В глобальных социально-экономических переменах, наблюдающихся в жизни мирового сообщества в начале нового тысячелетия, в совокупности с невиданными темпами научно-технического прогресса, всё отчётливее проявляются черты информационной революции. На долю современного поколения выпала решающая роль в процессах глобализации, модернизации и всемирной интеграции, призванных бесповоротно изменить жизнь человека в ближайшем будущем.
Вместе с тем, прорыв в компьютерных технологиях позволил заговорить не только о кардинальной трансформации земного социума в целом, но и об изменении самого человека, в частности. Уже сегодня нередко можно услышать о том, что на наших глазах происходит формирование абсолютно нового типа людей, чей образ жизни, мировоззрение и ментальность идёт вразрез с устоявшимися веками традициями. Не исключено, что благодаря дальнейшей технологизации различных отраслей науки в скором времени станет возможным говорить не только о духовно-моральной эволюции, но и об определённом обновлении на физиологическом уровне, в том числе о продлении жизни людей, победе над неизлечимыми болезнями, внедрении в человеческое тело нанотехнологий и т. д.
Всё вышеуказанное не могло не коснуться самых многочисленных аспектов человеческого бытия. Не в последнюю очередь это затронуло культурную сферу жизни, что, в свою очередь, незамедлительно нашло отражение в литературе и, тем самым, привело к появлению в литературных произведениях совершенно новой проблематики. Иными словами, перед авторами и читателями встал ряд глобальных
вопросов, а именно: каким предстоит стать человеку в будущем? Какова будет роль, отведенная ему в новой эпохе? Какие перемены несёт с собой грядущий вал новейших сверхтехнологий? И, в конце концов, что с нами будет дальше? Именно на эти и множество других подобных вопросов пытается ответить трансгуманизм.
Подобная постановка вопросов отнюдь не нова. Желание обрести божественные свойства, познать трансцендентность и сравняться со сверхъестественным знакомо человеку, вероятно, ещё со времён его появления на земле. Осознание крайней ограниченности собственных физических возможностей взамен наделило человеческий род неудержимым стремлением вырваться из тесных границ собственного существования, сделав, тем самым, извечную тягу к преодолению препятствий нашим древнейшим качеством.
Учитывая бесспорную актуальность целого спектра проблем, поднимаемого в рамках трансгуманистической философии, было бы вполне логичным определить и литературный трансгуманизм, как актуальное явление в рамках современной литературы. Как показывает историческая практика, проблемы завтрашнего дня человеческой цивилизации неизменно являются прямым следствием глобальных проблем дня сегодняшнего. Находящиеся в руках человечества мощнейшие технологии неизбежно станут следствием колоссальных преобразований в мировом сообществе, однако какова окажется суть этих перемен, остаётся лишь прогнозировать. Перспективы научно-технической революции во многом зависят от способности человека заблаговременно предвидеть её последствия и заглянуть за горизонт неведомого. Все эти задачи во многом лежат на плечах искусства.
Фантастическая литература, традиционно идущая рука об руку с футурологией, призвана изобразить пунктирной линией на карте времени извилистые пути нашего дальнейшего развития. Очевидно, что центральным объектом наблюдения любой художественной литературы является человек, и научная фантастика не является исключением. Однако в рамках указанного жанра человек оказывается в крайне непривычных, неестественных условиях, в которых он, как правило, действует и проявляет себя несколько иначе, нежели в обыденной жизни. Имплементируя человеческих персонажей в ситуации, невозможные в сегодняшнее время, авторы научно-фантастических произведений зачастую раскрывают их тем самым с весьма неожиданных сторон, что, собственно, и является одним из секретов популярности данного направления литературы и в очередной раз доказывает её актуальность. Между тем, практически
любой научно-фантастический сюжет неизменно зиждется на прочной научно-технической информационной основе, накопленной за долгие века существования нашей цивилизации. Это существенно отличает научную фантастику от других фантастических жанров литературы, например, фэнтези. Без обращения к диалектическому материализму, фактам, методам и прогнозам науки художественная интуиция способна лишить авторские гипотетические прогнозирования немаловажного критерия реалистичности, заведя их в плоскость абстрактной, оторванной от действительности фантазии.
В пользу научной новизны данного исследования свидетельствует тот факт, что трансгуманизм впервые получает освещение непосредственно в литературном спектре, и рассматривается как весомая часть и распространённая тенденция в глобальной сюжетной концепции научной фантастики. Творчество отдельных писателей-фантастов, их конкретные произведения, равно как и жанр в целом, неоднократно исследовались литературоведами, лингвистами, философами и прочими учёными, критиками и научными популяризаторами разных стран мира. Однако в обширном пласте фантастической литературы до сих пор не выделялось и не анализировалось проявление трансгуманистических идей и концептов. О тесной взаимосвязи трансгуманизма с искусством неоднократно упоминали известные американские философы Макс Море, Том Белл, Ник Бостром, а в рамках Мирового Центра Трансгуманистического Искусства и Культуры, основанного футуристом, учёным и медиа-художником Наташей Вита-Море, была сформирована доктрина, объединяющая различные выразительные творческие формы и идеи трансгуманизма. Тем не менее, какого-либо литературоведческого исследования это явление пока так и не получило.
Определим целью данной статьи вводный обзор трансгуманизма, как единой системы взглядов, идей и мировоззренческих установок, в целом, и рассмотрение его в контексте мировой научно-фантастической литературы, в частности. Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:
1. рассмотреть исторические предпосылки возникновения трансгуманизма;
2. рассмотреть определение и характерные признаки трансгуманизма;
3. экстраполировать трансгуманизм в литературную сферу, что, в свою очередь, потребует решения нескольких подзадач:
• ввести определение „литературный трансгуманизм";
• определить признаки его функционирования в литературе;
• определить стили и подстили научной фантастики, которым
наиболее свойственно проявление литературного трансгуманизма;
• определить соответствующий круг авторов в обнаруженных стилистических рамках;
• определить перспективы дальнейшего исследования.
Идеи, в той или иной степени близкие к трансгуманизму, высказывались ещё задолго до возникновения самого термина. Исторический опыт свидетельствует в пользу предположения, что носители трансгуманистической мысли существовали практически на всех этапах развития человеческой цивилизации. Фактически, подобная концепция просуществовала в режиме криостазиса на протяжении огромного промежутка времени, периодически давая о себе знать в виде её архаичных, прототипных форм, сыгравших, тем не менее, решающее значение в последующем становлении трансгуманизма, как целостной системы взглядов. Поэтому можно с немалой долей уверенности утверждать, что его философские и культурные истоки насчитывают многотысячелетнюю историю.
Глубокая озабоченность человека вопросами жизни и смерти привела к возникновению многочисленных культов, предполагающих существование загробной жизни, о чём свидетельствует многообразие похоронных обрядов и сохранившиеся традиции древних культур. По крайней мере, уже само допущение, что смерть не является неизбежной, и что существует, как минимум, мифологическое средство достижения бессмертия делало наших древних предшественников в определённой степени трансгуманистами и формировало базис имморталистической философии. Таким образом, зарождалась система взглядов, основанная на стремлении избежать физической смерти или, хотя бы, максимально отдалить её. В пользу этого аргумента лишний раз свидетельствует огромное разнообразие магических, эзотерических и алхимических школ, существовавших на протяжении практически всей истории человечества.
Первые успешные попытки разработки рационального мировоззрения, основанного не на вере в сверхъестественное, а на сугубо логических рассуждениях, были, очевидно, предприняты в рамках древнегреческой философии. В этом отношении пальма первенства принадлежит, в первую очередь, Сократу и софистам. Ярчайшим примером осмысленного стремления к преодолению естественных границ могут послужить мифы о Прометее и Дедале, оба из которых могут рассматриваться в качестве древнейших прототипов трансгуманистического мышления. Мифические герои бросают вызов богам, успешно при этом используя не магические,
а, скорее, технические средства для расширения человеческих возможностей. И даже последующий крах смелых идей Дедала оказывается вызван вполне естественными, логически объяснимыми причинами, а не насланным свыше наказанием богов.
Следует также отметить, что слово „transhumanized" впервые прозвучало ещё в средневековые времена, в частности, его использовал Данте Алигьери в своей „Божественной комедии". Однако тогда в него не вкладывался тот смысл, который принято подразумевать под данным термином сегодня: автор использовал его для описания человека в состоянии блаженства [17].
Вырвавшись из оков ограниченного средневекового мышления, человек вновь нашёл в себе силы и решимость к познанию самого себя и окружающего мира в эпоху Возрождения. Гуманистические идеалы всесторонне развитой гармоничной личности, толчок в развитии научного, морального, культурного и духовного потенциала, отказ от руководства исключительно постулатами религиозных авторитетов в пользу собственных суждений и наблюдений - всё это ознаменовало становление современной науки и начало формирования совершенно новых философских и мировоззренческих укладов. Несмотря на то, что классический гуманизм, фактически, является историческим прародителем трансгуманизма, в их идейных концепциях можно выделить не так уж много общих признаков. В рамках понятия „studia humanitatis" изначально не предусматривалось какой-либо эволюционной, многоступенчатой структуры развития человека, как биологического вида, речь шла скорее о своеобразном продуктивном самопознании, многогранном гуманитарном саморазвитии, а также раскрытии и дальнейшей реализации изначально заложенных в индивиде положительных душевных качеств, без отступления при этом от христианских канонов. Иными словами, за вычетом абстрактного совершенствования культурно-моральной стороны личности через ревностное изучение произведений античных классиков и оттачивания до блеска навыков изящной словесности, гуманистами не проектировалось какое-либо дальнейшее развитие человека в контексте будущего и уж, тем более, оно не рассматривалось сквозь призму науки и техники. Таким образом, гуманистическая модель эволюции представляется не столько поступательной и интегративной, сколько закольцованной и ретроспективной. Тем не менее, предпринятые гуманистами первые попытки поиска рациональной альтернативы устаревшей схоластике, а также представление ими человека как наивысшей ценности в противовес средневековому
культивированию идеи низменности человеческого бытия вследствие его греховной сущности - всё это может рассматриваться как решительный шаг в сторону трансгуманизма. Ещё одним таким шагом, бесспорно, послужила гелиоцентрическая система мира, окончательно сформировавшаяся в XVI веке благодаря Николаю Копернику и его последователям. И, наконец, наиболее трансгуманистическим по духу произведением данной эпохи следовало бы назвать трактат Джованни Пико делла Мирандолы „Речь о достоинстве человека" (1486), в котором впервые прозвучало открытое заявление о том, что человек не обладает готовой формой, но должен сам себя во что-то превратить [2].
Выход книги Френсиса Бэкона „Новый Органон" (1620), в которой он предложил новаторскую научную методологию, основанную на эмпирических исследованиях, а не на априорном рассуждении, провозгласил наступление века Просвещения. Идея усиления власти человека над природой для улучшения условий его существования в совокупности с наследием эры Возрождения, великими географическими открытиями, а также эпохальными исследованиями Исаака Ньютона, Томаса Гоббса, Джона Локка, Эммануила Канта и других - всё это сформировало прочную культурно-информационную основу для возникновения рационального гуманизма, придающего наибольшее значение научно-критическому мышлению. Именно рациональному гуманизму предстояло стать непосредственным предшественником трансгуманизма.
На протяжении XVШ-XIX ст. идея усовершенствования человека посредством науки впервые получает относительно серьёзное и пристальное рассмотрение. В частности, теоретическая возможность продления жизни с помощью медицины допускалась Вольтером и Бенджамином Франклином. Немало рассуждали о дальнейшей эволюции человечества такие философы как Франческа Виллард, Николай Фёдоров, Фридрих Ницше. Однако уже к концу девятнадцатого века оптимизм, вызванный перспективами научно-технического прогресса, начинает постепенно вырождаться в позитивизм, что неизбежно привело к коллизии этих взглядов с реалиями окружающей действительности. Всё это, в свою очередь, возымело обратное действие, заставив многих обратиться к иррационализму, что послужило причиной массового всплеска антитехнологических, анти-интеллектуальных взглядов, некоторые из которых продолжают существовать по сей день.
Таким образом, необходимый идейно-мировоззренческий фундамент для возникновения трансгуманизма был сформирован
уже к началу XX века. Был необходим лишь толчок, способный подтолкнуть к трансформации разрозненного течения научной мысли в единую логически завершённую форму. Роль такого катализатора выпало сыграть эссе „Дедал: наука и будущее" (1923) британского биохимика Джона Холдейна, в котором ему блестяще удалось обрисовать красочные перспективы изменения человека и общества под влиянием научных и технологических открытий [9]. Это породило целую волну исследований и футурологических прогнозов выдающихся учёных и мыслителей того времени и даже на некоторое время установило в научных кругах своеобразную моду на дискуссии о будущем. Ярчайшими иллюстрациями этому могут послужить сочинение „Мир, плоть и дьявол" Джона Бернала (1929), в котором он рассуждает об усовершенствовании интеллекта с помощью передовых социологических и психологических методов, колонизации космоса и вживлении в человеческий организм имплантатов [3]; работы Олафа Степлдона, а также эссе „Икар: будущее науки" (1924) Бертрана Рассела, который разделял менее оптимистические взгляды относительно будущего земной цивилизации, доказывая, что без совершенствования духовно-моральных качеств, люди лишь расширят с помощью технологий и без того богатые возможности для причинения друг другу вреда [15].
Вторая мировая война внесла существенные коррективы в глобальное видение будущего, привнеся в него немалую долю пессимизма, осторожности и подозрительности. Во многом этому способствовала дискредитация евгеники, что, в свою очередь, на долгие годы наложило табу на идеи построения лучшего мира при помощи изменений самого человека и общества. Хотя было бы не вполне справедливо утверждать, что доминирующие представления о будущем того времени были исключительно мрачными и антиутопичными. Приблизительно в этот же период было создано немалое количество литературных, музыкальных и кинематографических произведений, изображавших идеалистические картины грядущего и выдвигавших смелые предположения о том, что с войнами раз и навсегда покончено, что уже через полстолетия человечество переселится на другие планеты, а все виды нетворческого труда будут выполняться роботами с непременно мигающими лампочками. Такие настроения, конечно же, подогревались эйфорией вокруг первого успешного полёта человека в космос и назревавшим технологическим бумом.
В целом же, можно констатировать, что основное внимание футуристов в эти годы было заострено на стремительно развивающейся
электронике, кибернетике и робототехнике, освоении космического пространства и научных изобретениях. В этот период близкие к трансгуманистическим идеи получали развитие преимущественно на страницах научно-фантастических романов. Огромный вклад в исследование различных аспектов формирующегося движения трансгуманизма и его дальнейшую популяризацию внесли такие авторы, как Артур Кларк, Айзек Азимов, Роберт Хайнлайн, Станислав Лем, Брюс Стерлинг, Грег Эван, Вернор Виндж и многие другие.
Тогда же идеи трансгуманизма получают необычайно широкое распространение в мировой литературе, главным образом, в жанре научной фантастики. Следует заметить, что этот процесс начался ещё за несколько десятилетий до официального возникновения трансгуманизма, как культурно-философского и научного движения, и, соответственно, до отпочкования от него трансгуманистического искусства, как частного явления в рамках общего течения. На страницах романов писателей-фантастов того времени мы не встретим таких терминов, как „трансгуманизм", „трансчеловек" или, скажем, „постчеловеческое общество". Однако при этом в художественных произведениях писателей периода „Золотого века" научной фантастики (50-е годы) и „Новой волны" (60-е) эта тема уже получала весьма отчётливое освещение. Ряд черт трансгуманизма просматривается, например, в произведениях Роберта Хайнлайна („Жизни Лазаруса Лонга"), Артура Кларка („Конец детства"), Станислава Лема („Кибериада") и других. Явные следы трансгуманизма несложно обнаружить в некоторых романах Гарри Гаррисона, Клиффорда Саймака, Ларри Нивена, Фрица Лейбера. В советской фантастике можно отметить представленную в некоторых произведениях братьев Стругацких концепцию люденов - людей, у которых открылись способности к переходу на более высокий эволюционный уровень. Будучи весьма оптимистической по духу философией, трансгуманизм несомненно в большей степени свойственен фантастике именно этого периода, нежели установившейся в последующие десятилетия тенденции „омрачения будущего" в таких жанрах, как антиутопия, киберпанк, постапокалипсис и т. п.
Именно с этого момента становится возможным выделять литературный трансгуманизм, как конкретное явление в литературе. Позволим себе определить это понятие как любое проявление концепции трансгуманизма, его частных аспектов или близких к нему идей в научно-фантастических произведениях. Это не отрицает возможности раскрытия темы трансгуманизма в других жанрах литературы. Однако поскольку именно научная фантастика
основывается на фантастических допущениях в области науки и техники, а также наиболее активно эксплуатирует тему будущего, мы будем изначально рассматривать этот жанр как потенциальный носитель трансгуманистического контента.
В 1957 году термин „трансгуманист" был впервые употреблено знаменитым биологом Джулианом Хаксли. В своей книге „Новые бутылки для нового вина" он описал самосовершенствующегося человека, преследующего цель овладения недоступными ранее умениями и способностями [12, с. 13-17]. При этом слову „трансчеловек", как ни странно, было суждено появиться на двадцать лет позже - его первое упоминание в 1976 году можно найти в одном из научно-фантастических рассказов Дамьена Бродерика.
Приблизительно в это же время были опубликованы две книги основоположника исследований в сфере крионики Роберта Эттингера - „Перспектива бессмертия" (1964) и „От человека к сверхчеловеку" (1972), сыгравших значительную роль в формировании классического трансгуманизма и, в первую очередь, одного из его подвидов, ставшего впоследствии известным как иммортализм.
Пожалуй, наиболее значимой фигурой в ранней истории трансгуманизма стал ирано-американский футуролог Ферейдун М. Эсфендиари, который позднее изменил имя на FM-2030. Будучи одним из первых учёных, специализирующихся непосредственно в изучении будущего, он сформировал вокруг себя в 60-х годах школу оптимистичных футуристов в Нью-Йорке, известную под названием UpWingers. В 1989 году в своей книге „Трансчеловек ли вы?" он впервые ввёл понятие „трансгуманист", подразумевая под его значением людей, имеющих такое мировоззрение и образ жизни, при которых главной целью существования становится самосовершенствование, достижимое посредством использования современных достижений науки и техники [4]. Описывая сущность транслюдей, FM-2030 перечисляет их признаки, среди которых значатся улучшение тела имплантатами, бесполость, искусственное размножение и распределенная индивидуальность [8]. По убеждению автора, трансчеловеку суждено выступить в роли своеобразного эволюционного моста между прошлым и будущим, т. е. стать промежуточным звеном между существующим типом людей и постчеловеком.
Согласно первоначальному сформулированному FM-2030 определению, чёткая ориентация на будущее, глубокая осведомлённость в научно-технических вопросах и осознание своей связующей роли вовсе не является априорным свойством
транслюдей. Однако по мере того, как идеи FM получали широкое распространение, все большее число людей начинали причислять себя к категории трансгуманистов. В связи с этим, данное понятие было существенно расширено и дополнено и, в результате, стало включать в себя элементы самоидентификации и активной деятельности. В итоге, под трансчеловеком стала подразумеваться любая личность, активно готовящаяся стать постчеловеком -потомком человека, модифицированном и усовершенствованном до такой степени, что его причисление к разряду людей становится уже, в принципе, невозможным. Иными словами, под этим понятием может подразумеваться некое разумное существо, значительно превосходящее физическими и умственными возможностями любого сегодняшнего отдельно взятого человека. При этом оно может не обладать привычной физической формой, а являться полностью искусственным сознанием, например, существовать в качестве информационных структур в сверхбыстрых компьютерных сетях. Представить себе и уж, тем более, спрогнозировать дальнейший сценарий развития событий - практически невыполнимая задача. Американский философ Джон Сёрл в качестве одной из сущностных характеристик человеческого сознания выделяет так называемый „аспект знакомства" [1, с. 133]. Постчеловеческий мир пока что находится за пределами этого аспекта.
Многие трансгуманисты весьма оптимистичны в своих прогнозах и полагают, что непрерывно ускоряющиеся темпы научно-технического прогресса приведут к появлению постчеловека уже к середине XXI столетия. Подкрепляя уверенность в собственных предположениях, они ссылаются на явление технологической сингулярности - концепции, предложенной Вернором Винджем, которая гипотетически допускает некий момент в будущем, когда технологическое развитие станет настолько стремительным, что важные научные открытия будут совершаться почти одновременно, в одно и то же время [16]. Иными словами, рождение постчеловеческого разума предполагается трансгуманистами возможным после того, как временные интервалы между изобретениями сократятся до минимального предела, сделав тем самым график технического прогресса практически вертикальным [10].
На волне этих и ряда подобных идей на рубеже 70-80-х гг. возникает большое число разрозненных научных и общественных организаций, выдвигавших, тем не менее, схожие концепции. Все они, так или иначе, отталкивались от ключевых понятий, среди которых продление жизни, крионика, колонизация космоса, нанотехнологии,
биотехнологии, информационные технологии, загрузка сознания в память компьютера и т. д. Немаловажную роль в защите позиции трансгуманизма в этот период сыграл исследователь в области искусственного интеллекта Марвин Мински.
В 1992 году был основан Институт Экстропии (закрыт в 2006 г.). Именно это событие послужило катализатором объединения множества отдельных ранее групп. Его основателем стал философ Макс Море, впервые давший развёрнутое определение понятия „трансгуманизм" в его современном смысле [13]. В его основу легло предположение, что ныне существующий человеческий вид является не конечным этапом развития нашей эволюции, как было принято считать ранее, а, наоборот, её началом. Приверженцы данной позиции полагают, что изучение результатов, перспектив и потенциальных опасностей использования науки, технологий, творчества и прочих достижений разума позволит добиться преодоления фундаментальных пределов человеческих возможностей. Таким образом, бесконечное совершенствование человека с использованием всех возможных для этого способов было определено главной целью трансгуманистического движения.
Приблизительно в это же время благодаря работам Наташи Вита-Море сформировалось направление трансгуманистического искусства. Это ёмкое понятие объединяет в себе самые разнообразные и неожиданные формы творчества. Данное явление получит более детальное рассмотрение в нашей следующей статье. Пока же мы лишь разграничим понятия литературный трансгуманизм и трансгуманистическое искусство и назовём их родственными, но не тождественными явлениями.
Тем временем, развитие трансгуманизма набирало обороты. Огромнейшую роль в становлении его идейных основ сыграла книга Эрика Дрекслера „Машины созидания" (1986), ставшая первым объёмным научным трудом, посвящённым молекулярной технологии. Упомянутая работа, в числе прочих её достоинств, впервые дала комплексное освещение связанных с данной темой потенциальных проблем и попыталась ответить на глобальные стратегические вопросы, которые ставит перед человечеством разработка технологий подобного рода [7]. Не менее существенное значение сыграли книги исследователя в области робототехники Ганса Моравека „Дети разума" (1988) и „Робот" (1999). Кроме того, было бы нелишним упомянуть в данном контексте двух других выдающихся трансгуманистов-современников - это исследователь в области моделирования нейронных процессов Андерс Сандберг и американский экономист
и эрудит Робин Хансон. Вышеупомянутые учёные продолжают творить историю трансгуманизма по сей день, неизменно оставаясь в авангарде научной мысли современности.
Ввиду того, что часть трансгуманистов не согласилась с взглядами Института Экстропии, в 1998 году Ником Бостромом и Дэвидом Пирсом была основана Всемирная Трансгуманистическая Ассоциация, насчитывающая на сегодняшний день сотни молодых учёных и активистов [5]. Её участники ведут активную научно-исследовательскую работу, регулярно публикуют рецензируемые онлайновые журналы, организуют конференции по соответствующей тематике и всячески способствуют продвижению трансгуманистических идей. Благодаря их деятельности неопределённая ранее позиция трансгуманизма в научном мире получила форму строгой академической научной дисциплины.
К этому времени идеи трансгуманизма окончательно интегрируются в научно-фантастическую сферу и отныне занимают там прочную нишу. Явные признаки их наличия можно обнаружить в романах Вернора Винджа („Пламя над бездной", „Глубина в небе", „Конец радуг"), Джона Райта („Золотой век"), Аластера Рейнольдса („Космический апокалипсис"), Карла Шрёдера („Вентус", „Леди лабиринта"), Чарльза Стросса („Акселерандо", „Небо сингулярности", „Оранжерея"), Иэна Бэнкса („Культура"), Александра Лазаревича („Сеть Нанотех", „Технокосм"), Юрия Никитина („Трансчеловек", „Сингомэйкеры", „Я - сингуляр") и других.
В произведениях жанра киберпанк также популярны трансгуманистические технологии и концепции. И если в романах классиков-первопроходцев Уильяма Гибсона („Нейромант") и Брюса Стерлинга („Схизматрица") в большей степени заостряли внимание на возможных угрозах и отрицательных последствиях возникновения постчеловеческого общества (что, впрочем, не мешает нам рассматривать их с позиции наличия аспектов трансгуманизма), то в ряде произведений пост-киберпанка концепции транс- и постчеловечества возникают и функционируют уже в явном виде (например, „Трансметрополитен" Уоррена Эллиса). Начинают выделяются такие поджанры научной фантастики как „сингулярная фантастика" и „трансгуманистическая космическая опера".
С самого начала существования трансгуманизма, как рационального и культурного движения, его последователям приходится сталкиваться с ожесточённой критикой в свой адрес. Их непримиримыми противниками являются приверженцы учений и идеологий, имеющих цели, прямо противоположные идеям
трансгуманизма. В первую очередь, это энвайронментализм (отказ от технического развития в пользу возвращения человека к природным истокам), в особенности его наиболее фанатичные проявления в виде экотерроризма, а также религиозный фундаментализм, традиционализм, крайний консерватизм, различные течения, практики и движения оккультного, эзотерического, мистического или синкретического характера и прочие идеологические формы, в той или иной мере противостоящие научно-техническому и интеллектуальному прогрессу. Оппоненты трансгуманистов существуют среди выдающихся научных деятелей и социальных мыслителей. Так, влиятельный американский философ, политический экономист и писатель японского происхождения Френсис Фукуяма назвал трансгуманизм „самой опасной в мире идеей" [6]. Кроме того, будучи ревностными защитниками гражданских прав и личных свобод человека и сторонниками укрепления традиций демократии, трансгуманисты получили противников в лице организаций ультраправого и ультралевого толка. Всё это не является столь удивительным, учитывая кажущуюся радикальность некоторых способов усовершенствования человеческой природы и самого подхода размышления о будущем, предлагаемых трансгуманистами. Тем не менее, сторонников подобных идей нельзя обвинить в слепом оптимизме - большинство из них видят и тёмную сторону будущего развития и единодушно соглашаются с тем, что некоторые из таких технологий способны нанести нашей жизни существенный урон и даже поставить под угрозу само выживание человеческого вида.
Отсутствие единой концепции развития земной цивилизации среди трансгуманистов, а также противоречия, вызванные плюрализмом мнений относительно представления будущего, привели к появлению большого числа ответвлений и разновидностей, отличных от классического трансгуманизма. Среди них существуют как направления, концентрирующих внимание лишь на частных аспектах общей идеи (иммортализм, постгендеризм, сингуляриционизм), так и течения, предлагающие различные пути достижения общих целей. Часть из них разошлись в экономических и политических взглядах, сформировав такие направления, как экстропианство, либертарианский трансгуманизм, анархо-трансгуманизм, технокоммунизм. Другие пошли по пути углубления и развития первоначальной концепции трансгуманизма эклектичными идеями. В числе последних следует выделить техногайянизм -молодое и перспективное движение, объединяющее защитников природы и трансгуманизма [11]. Его участники выступают за активное
развитие исключительно чистых и безопасных технологий, способных помочь восстановить окружающую среду [14]. Ещё одним нестандартным движением является трансцендентальный трансгуманизм, представляющий собой систему взглядов, рассматривающую все существующие научные трансгуманистические идеи сугубо в контексте духовного самосовершенствования человечества. Приверженцы подобных идей представляют научно-технологический прогресс и развитие астральной (энергетической) сущности человека как единый взаимосвязанный процесс.
За последние десять лет данное течение охватило мировые масштабы и продолжает распространяться экспоненциальными темпами. Объём материалов о трансгуманизме с каждым годом неуклонно возрастает. Во многих странах действуют местные дискуссионные группы, а в США таковые насчитываются практически в каждом крупном городе. Всемирная паутина объединяет трансгуманистов со всего мира, постоянно регистрируя новых единомышленников и позволяя им свободно общаться и обмениваться информацией.
Данная тема открывает широкие перспективы для дальнейшего исследования. Изучая обширное творческое наследие писателей-фантастов, представляется возможным выделение литературного трансгуманизма в качестве многоступенчатой деривационной структуры с отдельными типами и разновидностями. Подобная развёрнутая классификация даст возможность без всякого труда выявлять и дифференцировать постгуманистические идеи в научной фантастике в дальнейшем и, соответственно, подключать данные произведения к общему фонду трансгуманистического искусства. Возможно, это также позволит по-новому взглянуть на жанр фантастической литературы, в целом, а также будет способствовать дальнейшей самоидентификации трансгуманистической фантастики, как особого явления в мировой литературе.
Литература
1. Серл Дж. Открывая сознание заново / Дж. Серл. - М. : Идея-Пресс, 2002. - 256 с.
2. Пико делла Мирандола Дж. Речь о достоинстве человека [Электронный ресурс] / Дж. Пико дела Мирандола. Режим доступа : http://renaissance.rchgi.spb.ru/Mirandola/opus1 .htm.
3. Bernal, J. The World, the Flesh & the Devil [Электронный ресурс] / J. Bernal. Режим доступа : http://www.physics.wisc.edu/~shalizi/Bernal.
4. Bostrom, N. A History of Transhumanist Thought [Электронный ресурс] / N. Bostrom. Режим доступа : http://www.nickbostrom.com/ papers/history.pdf
5. Bostrom, N. The Transhumanist FAQ [Электронный ресурс] / N. Bostrom Режим доступа : http://www.transhumanism.org/resources/ FAQv21.pdf.
6. Bostrom Responds to Fukuyama's Assertion that Transhumanism is World's Most Dangerous Idea [Электронный ресурс] / World Transhumanist Association. Режим доступа : http://www.transhumanism.org/ index.php/WTA/more/bostrom-responds-to-fukuyama/.
7. Drexler, E. The Engines of Creation: The Coming Era of Nanotech-nology [Электронный ресурс] / E. Drexler. Режим доступа: http:// www.foresight.org/EOC/index.html.
8. FM-2030. Are You a Transhuman? [Электронный ресурс] / FM-2030. Режим доступа: http://www.aleph.se/Trans/Intro/transhuman.txt
9. Haldane, J. Daedalus : Science and the Future [Электронный ресурс] / J. Haldane. Режим доступа : http://www.physics.wisc.edu/ ~shalizi/Daedalus.html.
10. Hanson, R. A Critical Discussion of Vinge's Singularity Concept [Электронный ресурс] / R. Hanson. Режим доступа : http:// www.extropy.com/eo/articles/vi.html.
11. Hughes, J. Citizen Cyborg: Why Democratic Societies Must Respond to the Redesigned Human of the Future [Электронный ресурс] / J. Hughes. Режим доступа : http://www.alibris.com/search/books/isbn/ 9780813341989.
12. Huxley, J. New Bottles for New Wine / J. Huxley. - London: Chatto & Windus, 1957, Р. 13-17.
13. More, M. The Extropian Principles, v. 3.0 [Электронный ресурс] / M. More. Режим доступа : http://www.maxmore.com/extprn3.htm.
14. Rosenzweig, M. Win-Win Ecology: How The Earth's Species Can Survive In The Midst of Human Enterprise [Электронный ресурс] / M. Rosenzweig. Режим доступа: http://www.tower.com/books/preview/ isbn/0195156048
15. Russell B. Icarus: The Future of Science [Электронный ресурс] / B. Russel. Режим доступа : http://www.physics.wisc.edu/~shalizi/Icarus.html
16. Vinge V. The Coming Technological Singularity [Электронный ресурс] / V. Vinge. Режим доступа : http://www-rohan.sdsu.edu/facul-ty/vinge/misc/singularity.html.
17. Vita-More N. Create/Recreate: The 3rd Millennial Culture [Электронный ресурс] / N. Vita-More. Режим доступа : http:// www.transhuman.org/transhistory.htm.
