CC BY
222
5. Nikitin M. V. Op. cit.; Dibrova K. Y. Sovremennyj russkij yazyk. Analiz yazykovyh edinic [Modern Russian language. Analysis of language units]. Pt. I. M. Prosveschenie. 1995. Pp. 78-79.
6. Longman dictionary of contemporary English.
УДК: 81'271
О. Н. Егорова
Лингвоспецифика исторического романа
Роль исторического романа как в современной литературе, так и в литературе предшествующих столетий достаточно велика. Появившись в XIX в., исторический жанр прочно занял свое место среди жанров художественной литературы. На протяжении своего становления исторический жанр прошел ряд этапов. Менялись не только тематика и галерея художественно-исторических образов, но и сам язык повествования. Воспроизведение речевых особенностей изображаемого времени, описываемой социальной среды стало одним из существенных признаков художественно-исторического произведения. С течением времени на место хаотичного и искусственного вкрапления архаических слов в повествовательную канву пришла обдуманная и искусная стилизация всего повествовательного пространства под описываемую эпоху. Таким образом, в данной статье рассматриваются особенности построения речевой структуры исторического романа и ее противопоставления современному для автора языку.
The role of the historical novel both in modern literature and the literature of previous centuries is important enough. Having appeared in the 19th century, the historical genre took its firm place among the genres of fiction. During its formation the historical genre underwent a series of stages. Not only the theme and the set of art-historical images changed, but also the language of the narrative altered. The reproduction of speech specifics of the described time period, the social environment became one of the essential features of artistic and historical works. Eventually, chaotic and artificial impregnation of archaic words in the narration was changed to measured and skillful stylization of all the narrative space in the described period. Thus, this article discusses the features of speech-formingstructure of the historical novel and its opposition to the modern language of the author.
Ключевые слова: историзм, речь, стилизация, язык, жанр, повествование, художественная литература.
Keywords: historicism, speech, stylization, language, genre, narration, fiction.
Жанрово-стилистическая специфика исторического романа, по мнению ученых, обусловлена прежде всего особенностями предмета изображения. Прошлое - предмет изображения исторического жанра, современность, будущее - предмет изображения неисторических жанров. А поскольку язык есть составная часть общественной жизни человека и, следовательно, входит в предмет изображения, то исторический роман противопоставлен неисторическому как одна эпическая структура другой и по своему языку, особенностям и стилистике. Сам роман как жанр в целом формируется и получает широкое распространение в связи с утверждением в художественной литературе принципа историзма. Еще в большей мере этому принципу обязан своим рождением и расцветом исторический роман. Принцип же историзма в художественной литературе предполагает художественное освоение конкретной эпохи, ее исторически неповторимого облика, колорита. Историзм как основной принцип реалистической литературы в речевом плане требует «объективно-исторического соответствия стиля изображаемому миру действительности» [1].
Воспроизведение речевых особенностей изображаемого времени, описываемой социальной среды является одним из существенных признаков художественно-исторического произведения. На важность достоверности в художественно-историческом произведении указывал Добролюбов, выдвигая требование вымысел в историческом жанре «основывать на истории». Условие истинности изображаемого в произведении о прошлом, по словам Добролюбова, «не ограничивается простыми законами вероятности; автор должен быть верен не только тому, что может быть или бывает, но и тому, что действительно было и было таким, а не другим образом» [2]. В связи с этим весьма существенным представляется вывод академика В. В. Виноградова о том, что именно «на базе историзма как стилеобразующей категории», «историзма как метода понимания и оценки жизненных явлений» в русской литературе 20-30-х гг. XIX в. «расцветают жанры исторической драмы, исторической повести и исторического романа» [3].
© Егорова О. Н., 2016
Язык эпической структуры на историческую тему в идеале противопоставлен эпической структуре на современную тему как язык, отошедший в прошлое, эпохе современной.
Это противопоставление речевой структуры исторического романа современному для автора языку и, следовательно, речевому строю неисторических жанров проявляется, прежде всего, в ее документальной основе. Романист, который пишет о современности, имеет дело с языковой действительностью, о которой у него есть живое, непосредственное представление, сложившееся на основе личных, повседневных впечатлений от речи окружающих, то есть от непосредственного личного соприкосновения с живой современной речью. Более того, он не только слышит речь своего времени, но и сам ею владеет. В отличие от него автор исторического романа имеет дело с языковой действительностью, которую он за отдаленностью во времени не может воспринять непосредственно, и, следовательно, его знакомство с нею основано преимущественно на изучении документов эпохи: писем, записок, публикаций, летописей, официально-деловых бумаг и т. п. Отсюда следует, что язык любого реалистического исторического жанра в принципе документален, в том смысле, что он воспроизведен на основе представлений, опосредованных через разного рода письменные источники эпохи, в то время как автор произведения на современную ему тему опирается на живые, непосредственные свои представления о современном языке, его функционировании, стилевой дифференциации.
Естественно, что документальная опосредованность речи героев в разных типах исторического романа в зависимости от объективных возможностей и индивидуального стиля писателя может проявляться по-разному. Так, например, документальная опосредованность речи героев в романах, посвященных русской истории XV-XVШ вв., значительно ощутимее, чем, скажем, в произведениях о событиях XIX столетия, где документальность существенно уступает живым, непосредственным впечатлениям автора, что определяется разными объективными возможностями этих типов исторического романа [4].
Но и при равных объективных возможностях, то есть при изображении одной и той же эпохи, одних и тех же исторических лиц, документальность речи героев часто оказывается неодинаковой у разных писателей, что определяется уже индивидуальной методикой художественного творчества, свойственной этим писателям, особенностями их времени, литературного направления. Однако, несмотря на разную степень и разные формы проявления, документальность речи героев в историческом романе оказывается постоянным признаком, отличающим этот жанр от произведений на современные автору темы, где документальность либо совсем отсутствует, либо является не определяющим, а лишь вспомогательным источником языковых средств и не противопоставлена непосредственным представлениям автора о современной ему языковой действительности, основанным на личных впечатлениях от живой речи своего времени.
Еще одним отличительным признаком исторического жанра, в значительной мере зависящим от степени и характера документированности, следует признать, по мнению ученых, наличие в его речевом строе языковых средств, которые характерны для описываемой эпохи, но не свойственны или не характерны для современности. Употребление таких специфических средств, как разного рода историзмы, архаизмы, и составляет одну из наиболее очевидных особенностей исторического романа в отличие от неисторических, современных. Причем особенность эта проявляется не только в самом наличии специфических языковых элементов, так как многие из них в принципе могут быть использованы и в произведениях на современные темы, но и в их функциональном своеобразии, в широте и в частоте их употребления.
В речи героев реалистического исторического жанра это противопоставление неисторическим произведениям является постоянным, обязательным и по наличию устарелых слов, отражающих собой происшедшие во времени изменения во внеязыковой действительности (историзмы), и по наличию архаических средств, отражающих изменения в самой языковой действительности. Как справедливо заметил К. Федин, «в диалогах, в прямой, произносимой речи героев никогда не могут быть слова безотносительные к эпохе, которую описываешь. Это закон для романа исторического» [5]. Но объем и характер употребленных историзмов и архаизмов в речи героев - это величины переменные, избирательные, зависят как от художника, от его индивидуального стиля, так и от объективных причин. Если, например, сопоставить язык трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» и исторической трагедии А. К. Толстого «Царь Борис», то при всей выдержанности в них указанного постоянного жанрового признака речь героев заметно различается: это различие проявляется и в разном объеме употребленных устаревших языковых средств, и в разном их характере, в том, что архаизмы неодинаково представлены на разных уровнях языка, как лексическом, фонетическом, так и морфологическом, синтаксическом, словообразовательном. Эти переменные величины характеризуют уже индивидуальный стиль писателя в пределах жанра. Если сопоставить язык романа А. Чапыгина «Разин Степан» и С. Злобина 64
«Степан Разин», то и в них речь героев заметно различается: это различие проявляется и в большом объеме употребленных Чапыгиным в своем романе историзмов и архаизмов, и в том, что архаизмы у Чапыгина значительно шире представлены на всех уровнях языка, как лексическом, фонетическом, так и морфологическом, синтаксическом, словообразовательном [6]. Определенные ограничения в употреблении архаичных средств обусловлены и объективными причинами.
При всей, казалось бы, очевидной необходимости в историческом романе «говорить языком времени действия», как можно точнее воспроизводить особенности речи прошлого, для автора, воссоздающего сравнительно отдаленную эпоху, существуют эстетические требования. Из них наиболее существенным является, прежде всего, то, что язык подлинно художественного произведения не может далеко отступать от основы современного автору литературного языка, иначе он перестанет быть понятным для читателя. Как отмечал В. В. Виноградов, «в основе стиля художника-историка должна и может лежать лишь система современного ему литературного языка, языка его среды и его эпохи, эпохи читателей, к которым он обращается... Система современного языка образует семантический стержень художественного выражения, она является тем языковым фоном, на котором выступают отдельные красочные пятна исторической стилизации. Она заложена в структуре художественного произведения как объект отталкивания или сопоставления как критерий всех отклонений и уклонений в область исторических форм выражения -архаичных, областных, иноязычных» [7].
Противоположные стилистические требования, предъявляемые к историческому жанру, приводят к тому, что речевой строй его оказывается двупланов по своей природе: план современного языка и языка изображаемой эпохи непременно сосуществуют в нем. Пропорции, качественно-количественное соотношение этих двух языково-стилистических планов - прошлого и современного автору - в разных произведениях оказываются далеко не одинаковыми. Существенную роль здесь играют и объективные причины как разная степень отдаленности изображаемых эпох, неодинаковая устарелость их речи, и субъективные, в частности особенности индивидуального стиля писателя, особенности литературного направления, в русле которого разрабатывается историческая тема.
Одновременно с наличием в речевом строе художественных произведений о прошлом отличительных элементов языка описываемой эпохи исторический роман противопоставлен неисторическим принципиальной неупотребительностью в нем специфически позднейших, сугубо современных автору языковых средств, которые являются, как правило, широко и часто употребительными в неисторических жанрах. Это еще одно весьма существенное межжанровое противопоставление исторического романа произведениям на современные автору темы в языко-во-стилистическом плане. В речи героев это противопоставление является, безусловно, постоянным признаком. Обязательным оно является как по отсутствию в историческом романе (наличию в неисторических) позднейших языковых образований, обусловленных экстралингвистическими факторами и характеризующих прежде всего изменения в общественной жизни людей и их предметно-вещественном окружении, так и по неупотребительности в историческом жанре (употребительности в неисторическом) позднейших языковых образований, обусловленных внутриязыковыми причинами и поэтому характеризующих преимущественно изменения в самой речи, как правительствующий - правительственный, свейский - шведский, око - глаз, с очей на очи - с глазу на глаз и т. п. Естественно, что объективные возможности реализации этого противопоставления в разных типах исторического жанра неодинаковы. Неодинаково оно может воплощаться и в зависимости от индивидуальных особенностей стиля писателя. Однако, несмотря на эти различия, некоторая противопоставленность речи героев современным для автора речевым навыкам является постоянным и обязательным признаком исторического жанра.
В авторском же повествовании употребление устаревших средств проявляется свободнее, так как в эпической структуре речь рассказчика может быть противопоставлена диалогам персонажей. Обязательным, постоянным признаком для речи автора в этом отношении является, видимо, лишь неупотребительность в ней тех позднейших языковых образований, которые характеризуют изменения в общественной жизни людей в их предметно-вещевом мире. Употребление таких позднейших языковых образований в речи автора искажает предметно-вещный мир прошлого, его социальную структуру, общественные отношения.
Следующим жанрово-стилистическим отличием исторического романа от неисторического является, по мнению ученых, неодинаковая дифференцированность в них функциональных, социально-речевых, литературно-поэтических и иных стилей языка, представляющих стилистические системы разных исторических эпох. Это отличие в первую очередь распространяется на речь героев, которая в целом должна отразить, естественно, хотя бы некоторые наиболее существенные особенности языка изображаемого времени. Для речи героев этот признак эпохального
65
своеобразия ее социально-стилевой дифференцированности является постоянным, обязательным, в противном случае будет нарушен принцип историзма, характеризующий роман как жанр в целом. В авторской речи это противопоставление исторического романа неисторическим является факультативным, избирательным и всецело зависит от принципов конструирования речевого образа повествователя.
Пятым отличительным жанрово-стилистическим признаком, в котором язык исторического романа противопоставлен языку произведений на современные сюжеты, следует признать особенности речевого выражения образа повествователя, особенности повествовательной речи рассказчика. В. В. Виноградов неоднократно в своих работах подчеркивал связь образа автора с композицией текста и его объединяющую, организующую роль: «Образ автора - это та цементирующая сила, которая связывает все стилевые средства в целую словесно-художественную систему. Образ автора - это внутренний стержень, вокруг которого группируется вся стилистическая система произведения» [8]. Повествовательная речь рассказчика в историческом романе может быть приближена к речевым навыкам изображаемой эпохи. Степень этого приближения может оказаться разной - от едва приметной до ярко выраженной, что определяется характером и принципом построения образа повествователя.
Речевое выражение образа повествователя в историческом романе органически связано с уже рассмотренными его жанрово-стилистическими особенностями, с характером документальности языка, принципами отбора и использования речевых особенностей прошлого, современных речевых средств, с социально-речевыми и прочими стилистическими качествами языка прошлого, отраженными в произведении. Речевой образ повествователя оказывается в романе своеобразным фокусом, определяющим и отражающим принципиальный подход автора к художественному решению жанрово-стилистических проблем исторического романа.
Степень выраженности рассмотренных противопоставлений исторического жанра неисторическому и сам их характер могут быть неодинаковыми. Причем неодинаковыми могут быть не только в зависимости от разных художественно-эстетических взглядов писателя, от разных индивидуальных стилей, но и в силу объективных причин. Такими объективными условиями, определяющими разную по степени и характеру выраженность указанных межжанровых различий, являются, по мнению В. В. Виноградова и других ученых, прежде всего особенности самих исторических эпох, обусловленные, в частности, разной степенью их отдаленности и лингвостили-стической документированности. Лингвостилистическое своеобразие разных исторических периодов, степень документированности их языка и отдаленность от современных речевых норм объективно порождают в конечном итоге наличие разных языково-стилистических типов исторического романа, определяют разные жанрово-стилистические параметры, в пределах которых варьируются особенности индивидуальных стилей писателей, разное индивидуальное воплощение указанных языково-стилистических особенностей исторического жанра. Эта объективная обусловленность наличия разных языково-стилистических особенностей речевого жанра, наличия разных языково-стилистических типов того или другого исторического жанра, связанная с особенностями самих исторических эпох, с неодинаковой их отдаленностью во времени и лин-гвостилистической документированностью может служить основой для лингвостилистической типологии и классификации исторического романа.
Примечания
1. Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959. С. 473.
2. Добролюбов Н. А. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 1. М.; Л.: ГИХЛ, 1934. С. 530.
3. Виноградов В. В. Из истории стилей русского исторического романа // Вопросы литературы. 1958. № 12. С. 120-121.
4. Нестеров М. Н. Язык русского советского исторического романа. Киев: Выш. шк.; 1978. 192 с.
5. Федин К. Писатель. Искусство. Время. М.: Сов. писатель, 1957. С. 391.
6. Булахова О. Н. Эволюция жанрово-стилистического использования документальных текстов устаревших и неязыковых средств в составе исторических романов о Степане Разине (на материале произведений А. Чапыгина «Разин Степан», С. Злобина «Степан Разин», В. Шукшина «Я пришел дать вам волю»): дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2003. 360 с.
7. Виноградов В. В. О языке художественной литературы. С. 531.
8. Там же. С. 92.
Notes
1. Vinogradov V. V. Oyazyke hudozhestvennoj literatury [On the language of fiction]. M. Goslitizdat 1959. P. 473.
2. Dobrolyubov N. A. Sobranie sochinenij: v 6 t. [Collected works: in 6 vol.] Vol. 1. M.; L. State Publishing House of Fuction. 1934. P. 530.
3. Vinogradov V. V. Iz istorii stilej russkogo istoricheskogo romana [From the history of the Russian historical novel] // Voprosy literatury - Questions of literature. 1958, No. 12, pp. 120-121.
4. Nesterov M. N. YAzyk russkogo sovetskogo istoricheskogo romana [Language of Russian Soviet historical novel]. Kiev. Vyssh. shk.; 1978. 192 p.
5. K. Fedin Pisatel'. Iskusstvo. Vremya [A Writer. Art. Time]. M. Sov. writer. 1957. P. 391.
6. Bulakhova O. N. EHvolyuciya zhanrovo stilisticheskogo ispol'zovaniya dokumental'nyh tekstov ustarevshih i neyazykovyh sredstv v sostave istoricheskih romanov o Stepane Razine (na materiale proizvedenij A. CHapygina «Razin Stepan», S. Zlobina «Stepan Razin», V. SHukshina «YA prishel dat' vam volyu»): dis.... kand. filol. nauk [The evolution of the genre-stylistic use of the documentary texts obsolete and non-linguistic means in the composition of historical novels about Stepan Razin (on the works by A. Chapygin "Stepan Razin, S. Zlobin's "Stepan Razin", V. Shukshin "I came to give you freedom"): dis. ... Cand. Phil. Sciences]. Stavropol. 2003. 360 p.
7. VinogradovV. V. Oyazyke hudozhestvennoj literatury [On the language of fiction]. P. 531.
8. Ibid. P. 92.
УДК: 81'443
Э. Г-к. Мамедова
Ретроспективный подход к изучению прилагательного как компонент словосочетания в азербайджанском языке
Несмотря на длительную историю исследований и существование довольно большого количества трудов, посвященных изучению различных аспектов прилагательных, в этой области всё ещё остаётся множество проблем и спорных вопросов, требующих к себе более пристального внимания со стороны лингвистов. Исследования, связанные с прилагательными, чаще всего проводятся фрагментарно в отдельно взятой языковой области. Как компонент словосочетания статус прилагательного толковался по-разному. Рассмотрев данный вопрос в рамках особенно генетически отдаленных языков, какими являются азербайджанский и английский языки, мы рассчитываем получить более детальный анализ статуса прилагательного как компонента словосочетания. В связи с этим научный интерес представляет класс имён прилагательных, отличающихся чрезвычайной семантической мобильностью, многовалентностью, широким смысловым объёмом выражаемых понятий.
Despite a long history of research and the existence of a fairly large number of works devoted to the study of various aspects of the adjectives in this area still remains a lot of problems and controversial issues that require a more specific attention from linguists. Research related to the adjectives most often fragmentary conducted in a single language area. As the phrase component status adjective interpreted in different ways. After considering the matter in the framework of particular genetically distant languages, what are the Azerbaijani and English languages, we hope to get a more detailed analysis of the status of the adjective phrases like component. In this regard, the scientific interest is the class of adjectives, different semantic extreme mobility, multivalent, wide semantic expressed in volume terms.
Ключевые слова: прилагательное, азербайджанский язык, компонент, словосочетание, ретроспектива.
Keywords: adjective, Azerbaijani language component, a phrase, a retrospective.
Для изучения статуса прилагательного как компонента словосочетания считаем, что будет правомочно рассмотреть, как изначально исследователи оценивали сам факт словосочетания и какова была научная оценка словосочетания в синтаксисе.
Итак, первый профессиональный синтаксис был написан греческим языковедом Аполлонием Дисколом в первой половине II в. н. э., но учение о словосочетании было создано в XIX столетии. В книге М. В. Ломоносова «Российская грамматика» упоминается о сочетании слов. Немецкие языковеды из школы «Младограмматиков» детально разработали вопросы фонетики и морфологии, по синтаксису написали всего-навсего две книги (Бругман и Дельбрюк). В XIX в. мы можем увидеть изучение о синтаксисе в двух книгах: А. Ф. Вернарди «Учение о языке» (18011803) и «Начальные основы языкознания» (1805). В конце XIX в. издается шеститомная работа Бругмана и Дельбрюка «Основы сравнительной грамматики индо-германских языков» (18861990) и в начале XIX в. трехтомная книга Бругмана «Краткая сравнительная грамматика ин-до-германских языков» (1902-1904) [1]. Но и в этих работах нет специального раздела о словосочетаниях. Вопросы синтаксиса, в т. ч. словосочетания в европейском и американском языкознании исследовались мало. Русское языкознание в этом вопросе (да вообще во всех вопросах языкознания) оказало большое влияние на азербайджанское языкознание.
© Мамедова Э. Г-к, 2016
