CC BY
117
НАУКА О ЯЗЫКЕ В КНР
УДК 81:3 9 Пэй Сянлинь
аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания Московского государственного лингвистического университета; e-mail: [email protected]
ЛИНГВОПРАГМАТИКА В КИТАЕ: КОММУНИКАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ РУССКИХ И КИТАЙЦЕВ ГЛАЗАМИ КИТАЙСКИХ ЛИНГВИСТОВ
В работе дается обзор становления лингвопрагматики в Китае. Отмечается роль западных теорий и вместе с тем стремление китайских лингвистов отразить специфику китайской лингвокультуры. Сопоставление коммуникативного поведения носителей русского и китайского языков в рамках таких речевых актов, как извинение, отказ, комплимент и апеллятив, проведенное китайскими лингвистами, демонстрирует различия, которые объясняются коллективистским характером китайской культуры, ее отнесенностью к культурам высококонтекстного типа, влиянием конфуцианства, патриархатными традициями и уважением к старшим.
Ключевые слова: сопоставительная лингвопрагматика; китайская лингвопраг-матика; речевой акт; коммуникативное поведение; извинение; отказ; комплимент; апеллятив.
Pei Xianglin
PhD Student, Department of General and Comparative Linguistics, Moscow State Linguistic University; e-mail: [email protected]
LINGUISTIC PRAGMATICS IN CHINA: CHINESE AND RUSSIAN COMMUNICATIVE BEHAVIOUR AS VIEWED BY CHINESE LINGUISTS
The paper offers a review of the development of linguistic pragmatics in China. The author stresses the important role of western theories, and, at the same time, the tendency of Chinese linguists to explore the specificity of Chinese communicative behaviour. A comparative analysis of communicative behaviour of Chinese and Russian speakers held by Chinese linguists with a focus on speech acts of apology, refusal, compliment and appellation has revealed a number
j8>_®
147
of differences that are rooted in the collectivist nature of Chinese culture, its belonging to wide-context cultures, the influence of Confucianism, patriarchal traditions and respect for the elderly.
Key words: comparative pragmatics; Chinese pragmatics; speech act; communicative behavior; apology; refusal; compliment; appellation.
Введение
Становление лингвопрагматики в Китае проходило под активным воздействием западной науки. Большую роль в повороте китайских исследователей к новой проблематике сыграло знакомство с работами П. Грайса, Дж. Остина, Дж. Серля, Дж. Лича, П. Браун, С Левинсо-на, Д. Спербера и Д. Уилсона. Однако ввиду большой разницы между восточной и западной культурами объяснить все особенности коммуникативного поведения представителей китайской лингвокультуры в соответствии с западными теориями лингвопрагматики оказалось невозможным, так что китайские лингвисты начали вносить дополнения и поправки в теорию лингвопрагматики с учетом национальной специфики китайского языка и речевого поведения. Существенной причиной национально-культурной специфики речевого поведения китайцев является ее коллективистский характер, что резко отличает ее от индивидуалистически ориентированной западной, особенно британской лингвокультуры, а также устойчивые традиции конфуцианства.
В работе анализируется процесс развития лингвопрагматики в современном Китае с акцентом на работы китайских лингвистов, посвященные сопоставительному исследованию коммуникативного поведения представителей китайской и русской лингвокультур. Как будет показано далее, особое внимание исследователей привлекли такие речевые акты, как извинение, отказ, комплимент и апеллятив. Однако эти работы носят разрозненный и преимущественно дескриптивный характер. Актуальной задачей на настоящий момент является предпринятое в статье обобщение полученных результатов и анализ причин системных различий в коммуникативном поведении носителей русского и китайского языков с учетом положений лингвокультурологии. В исследовании рассматриваются следующие вопросы: - становление и приоритетные направления лингвопрагматики в Китае;
- различия и сходства в реализации речевых актов извинения, отказа, комплимента и апеллятива представителями китайской и русской лингвокультур по данным китайских лингвистов.
- объяснение выявленных различий в свете теории типологии культур.
Развитие лингвопрагматики в Китае
Обычно считается, что первая работа в области лингвопрагматики в Китае - это статья «Прагматика» Ху Чжуан Линя, опубликованная в 1980 г. [РШЖ— 2018]. Она была написана через год после публикации перевода части текста выступления Остина «How to Do Things With Words» на китайский язык Сюй Гочжаном (i^H^) в 1979 г. За прошедшие с тех пор 40 лет исследования в области лингвопрагмати-ки в Китае получили широкое распространение.
Первый этап ознаменовался заимствованием теорий западных авторов. Китайские лингвисты цитируют и анализируют теории англоязычных лингвистов, прежде всего П. Грайса, Дж. Остина, Дж. Серл, С. Левинсона, П. Браун, Дж. Лича, Д. Спербера и Д. Уилсона. В 1986 г. Шэнь Цзясюань перевел весь текст «Лингвопрагматики»
С. Левинсона на китайский язык и опубликовал текст перевода.
В Китае первой монографией в области лингвопрагматики явился труд Хэ Цзыжаня «Общий обзор прагматики», который включает пересказ всех частей «Лингвопрагматики» С. Левинсона и комментарий к этой работе [МЙ^ 1988]. В своей монографии Хэ Цзыжань ознакомил китайских читателей с происхождением лингвопрагматики и её главными ветвями, и с тех пор перед китайскими исследователями открылась новая область научных исследований. Многие вузы рассматривают эту монографию в качестве учебника для студентов, специальностью которых является языкознание.
В связи с тем, что теория лингвопрагматики сформировалась в англоязычных странах и первое время опиралась преимущественно на материалы английского языка, она не всегда дает убедительное объяснение особенностям коммуникативного поведения носителей китайского языка. Поэтому китайские лингвисты неоднократно вносили поправки и дополнения в теорию лингвопрагматики, развивая на основе западных трудов собственные теории. Так, в 80-е гг. ХХ в. Цянь Гуаньлянь уточнил, с учетом китайской специфики,
принцип кооперация П. Грайса; Гу Юего (Щ0Щ) пересмотрел принцип вежливости и понятие лица П. Браун и С. Левинсона, а также внес дополнения в теорию речевых актов.
«Культурная лингвопрагматика китайского языка» Цянь Гуаньля-ня представляет собой первую монографию по проблемам лигво-прагматики, в которой исследование впервые осуществлено на фоне китайской культуры [ЩЩ^ 1997]. Это одно из высших достижений в китайской лингвопрагматике. Монография «Лингвопрагматика и познание. Исследование теории релевантности» Хэ Цзыжаня и Жань Юнпина [МЙ^, 2001] включает результаты исследова-
ния теории релевантности.
«Курс лингвопрагматики» Со Чжэньюя [ШШМ 2000] стал первым учебником, специально составленным для магистров и аспирантов, специальностью которых является китайский язык [^Щ 2015, с. 20]. В этой работе проблемы речевой коммуникации обсуждаются с учетом реалий китайского языка и культуры. Авторы вносят поправки в некоторые теории, выдвинутые западными учеными, в частности, в дополнение к принципу кооперации выдвинут принцип уместности, в рамках которого сформулированы максимы вежливости, юмора и сдержанности. В этих работах был сделан серьезный шаг вперед для создания теории лингвопрагматики с китайской спецификой.
По мнению Хэ Цзыжаня и Чэнь Синьжэня, в Китае лингвопраг-матические исследования сосредоточены на следующих аспектах. Во-первых, это лингвопрагматика, исследующая прагматическую сторону языковых единиц. Во-вторых, развивается когнитивная лингво-прагматика, исследующая психологическое осознание фактов языка и речевой деятельности. В-третьих, исследования ведутся в области социопрагматики, исследующей язык, общество и культуру в их взаимодействии. Далее, авторы выделяют направления лингвопрагмати-ки, занимающиеся изучением того, как лингвопрагматические навыки усваиваются детьми (developmental pragmatics), а также учащимися, изучающими иностранный язык (interlanguage pragmatics). Еще одним направлением является межкультурная (контрастивная, кросс-культурная) лингвопрагматика, сопоставляющая речевое поведение представителей различных лингвокультур [МЙ^, 2002].
Межкультурная прагматика в Китае в последние годы быстро развивается. Ее зарождение связывают со статьей «Прагматические
ошибки китайских студентов в коммуникации на английском языке» Хэ Цзыжаня и Янь Чжуана [МЙ^, [№ 1986]. В 1995 г. в Харбинском технологическом университете прошел первый Международный научный симпозиум по межкультурной коммуникации в Китае, и в то же время было образовано Китайское научное общество по межкультурной коммуникации. Актуальным направлением межкультурных исследований является сравнение языка и культуры национальных меньшинств Китая и национальности хань.
Русское и китайское коммуникативное поведение глазами китайских лингвистов
По мнению китайского русиста Чжан Хуэйсэня, перспективным направлением исследований является сопоставительное изучение китайского и русского речевого поведения [ЗКёШ 2010]. Хотя исследования в этом направлении начались позже, чем сравнение китайской и западной лингвокультур, в этой области уже достигнуты определенные успехи.
Сначала большинство работ по изучению русского языка в Китае было сосредоточено на различных аспектах синтаксиса, морфологии, семантики, стилистики, однако постепенно сопоставительные исследования обращаются к проблемам лингвопрагматики. Особое значение имеют монографии «Тенденция развития и исследование русского языка в конце ХХ в.: 1975-1995 гг.» 2000], «Исследование некоторых вопросов прагматики и семантики в современном русском языке» [ffi^ 2002], «Исследование речевых актов побуждения в русском языке» [Й^Ж^ 2001]. Кроме того, в некоторых вузах начали принимать магистров, специальностью которых является прагматика русского языка.
В настоящей статье предлагается обзор работ китайских авторов, сравнивающих реализацию конкретных речевых актов представителями русской и китайской лингвокультур. В работе предпринимается попытка интерпретации полученных китайскими лингвистами результатов в свете теории типологии культур с учетом культурных традиций и социальной организации китайского общества.
Речевой акт извинения
Сходство в реализации речевого акта «извинение» в исследуемых лингвокультурах, по данным китайских исследователей, заключается
в следующем: и в русской, и в китайской лингвокультурах женщины чаще, чем мужчины, прибегают к извинениям, а также формулируют извинения более вежливо, что усиливает иллокутивную силу этого речевого акта [ШШ1, МЙЙ 2014].
Причину этих гендерных различий усматривают в том, что и в Китае, и в России в силу традиционного патриархатного характера ме-жгендерных отношений общество рассчитывает на то, что женщины должны быть вежливыми, скромными, уступчивыми. Для женщин характерна большая ориентация на собеседника и стремление к гармонизации межличностных отношений и, соответственно, стремление использовать различные стратегии вежливости. Женщины (особенно получившие высшее образование) в большей мере, чем мужчины, рассматривают извинение в качестве способа, способного в случае межличностного конфликта эффективно гармонизировать коммуникацию.
Однако наряду с этим в русской и китайской культурах существуют социокультурные различия в понимании относительной важности пола и возраста. Для русских гендерный фактор нередко оказывается важнее возрастного, и мужчины считают своим долгом проявлять по отношению к женщинам галантность. В Китае, напротив, важнейшим фактором, определяющим уважение к собеседнику, является возраст. Традиция уважения к старшим очень прочно вошла в китайскую культуру, что объясняется влиянием конфуцианства на китайский менталитет и развитие китайской цивилизации, поэтому перед старшими извиняются чаще и делают это вежливее.
Между китайцами и россиянами также существует разница в понимании относительной важности тендера и социального статуса. В России нередко бывает случаи, когда мужчины-руководители извиняются перед женщинами-подчиненными, а также случаи, когда женщины-руководители извиняются перед мужчинами-подчиненными. В Китае такие случаи очень редки, поскольку в Китае фактор власти и социального статуса важнее гендерного фактора, поэтому обычно человек с низким социальным статусом извиняется перед человеком с высоким социальным статусом, при этом неважно, кто это - мужчина или женщина [ШШI , МЙЙ 2014].
В этом, на наш взгляд, также проявляется влияние конфуцианства, подчеркивавшего разумность четкой социальной иерархической организации общества.
Речевой акт отказа
Тендерный фактор, по мнению китайских исследователей, играет значительную роль и в способах выражения отказа в обеих лингвокуль-турах. Мужчины чаще выражают отказ в более резкой форме, в то время как женщины, уделяя повышенное внимание сохранению лица других, обычно употребляют более мягкие формы выражения отказа.
Различие в выражении отказа в русском и китайском языках объясняется тем, что китайская культура относится к культурам коллективистского типа, и китайцы уделяют большое внимание тому, что в лингвопрагматике называется позитивным лицом собеседника. Так, под влиянием конфуцианской культуры китайцы предпочитают употреблять косвенный отказ, чтобы в максимальной степени сохранять лицо других. Когда китайцы отказывают другим, они обычно скромно замечают, что их способность совершить то, о чем их просят, ограничена, как бы принижая себя. В современной китайской культуре также существует так называемый ложный отказ, когда говорящий осуществляет речевой акт отказа лишь формально, например, отказываясь от угощения, приглашения или подарка, которые он на самом деле предполагает принять. Напротив, для россиян такой условный отказ нехарактерен. Когда россияне отказывают другим, они исходят из реальных условий, не пытаясь продемонстрировать свою скромность; само понятие «ложный отказ» им не вполне понятно [ЙЖ , МЙЙ 2016].
На наш взгляд, это различие в коммуникативном поведении можно связать с тем, что китайская культура, по Э. Холлу, в еще большей степени, чем русская, проявляет характеристики культур высококонтекстного типа, где часть содержания не выражается вербально, а становится доступной коммуникантам из общего контекста ситуации.
Апеллятивы
Анализируя обращения к собеседнику в русском и китайском языках, Чэнь Чуньхун и Чжоу Миньцюань выделяют следующие различия. Во-первых, в китайском языке в начале обращения принято ставить иероглиф что означает «старый» (^ + фамилия или фамилия + Это самое популярное в Китае обращение, оно употребляется не только по отношению к пожилым, но и молодым людям, супругам, друзьям и т. д. Для русских слово «старый» при обращении
является, напротив, табуированным, особенно при обращении к пожилым женщинам. Данное различие обусловлено тем, что в китайской культуре иероглиф «старый» имеет не только значение «старый по возрасту», но и значение «уважение». Уважение к старшим является одной из китайских традиционных добродетелей.
Во вторых, в Китае в официальной обстановке распространена формула «фамилия + должность», которая не используется в России. Популярность китайской формулы «фамилия + должность» связана с тем, что в истории Китая официальный чин рассматривался в качестве главного критерия ценности человека, и это сословное мышление сохранилось в подсознании китайцев.
В-третьих, обращаясь к учителям, китайцы часто употребляют апеллятив «учитель», что нехарактерно для российского речевого поведения. Более того, из чувства уважения китайцы иногда обращаются к тем, кто не работают преподавателями, используя апеллятив «учитель», что подчеркивает высокий статус учителя в китайской культуре [МШХ 2013].
Цзяо Хуэй продемонстрировал, что по сравнению с русским языком употребление ласкового обращения в китайском языке более ограничено. Китайцы придают большое значение семье и демонстрируют различное отношение к своим и чужим, молодым и старым. Соответственно, в межличностной коммуникации китайцы разделяют собеседников на тех, кто находится «вне круга общения» и «внутри круга общения», а последние будут разделены на «свой» и «чужой». Они проявляют сильные чувства к «своим» и равнодушны к людям, не имеющим кровных связей с ними, и людям, с которыми давно не общались. В результате китайцы используют ласковое обращение только по отношению к своим [^Д 2014].
Речевой акт комплимента
Сравнение речевого акта «комплимент» в русской и китайской лингвокультурах, проведенное китайскими лингвистами, обнаруживает различия в том, в какой ситуации делаются комплименты, а также в реакции на комплимент. Отмечается, что, во-первых, в общении китайцы предпочитают высказывать одобрение другим и принижать себя, демонстрируя свою скромность, в то время как русской лингвокультуре принято не только хвалить других, но и отдавать должное своим заслугам.
Во-вторых, в повседневной коммуникации на русском языке в ответ на комплимент надо сказать «спасибо». Для китайцев более характерно отрицание комплиментов со стороны других. В-третьих, россияне часто делают комплименты тем, кто имеет с ними близкие отношения. Китайцы, напротив, чаще делают комплименты тем, кто не имеет с ними близких отношений; делать комплименты близким не принято, чтобы не отдаляться друг от друга. С точки зрения возраста и социального статуса, китайцы часто делают комплименты старшим или людям с относительно высоким социальным статусом [МйЙ 2013].
На наш взгляд, причина данных различий заключается в том, что Китай остается обществом, где сохраняется иерархический социальный порядок, китайцы проводят четкое различие между близким и дальним окружением и высоко ценят власть. В коллективистской культуре Китая главным ориентиром человека являются коллектив и окружающие. В русской культуре, напротив, ценностью обладает не только коллектив, но и индивид.
Заключение
Итак, за 40 лет своего существования китайская лингвопрагматика прошла путь от усвоения концепций западных лингвистов до анализа национально-культурной специфики коммуникативного поведения представителей китайской лингвокультуры. Свой вклад в разработку этой проблематики внесли китайские русисты, занимающиеся сопоставлением речевых актов носителей русского и китайского языков. Как показал наш анализ, особенности коммуникативного поведения носителей китайского языка объясняются такими факторами, как коллективистский характер китайской культуры, ее отнесенность к культурам высококонтекстного типа, влияние конфуцианства с характерным для него представлением о строгой упорядоченности отношений между вышестоящими и нижестоящими членами общества; свою роль играют такие социокультурные факторы, как патриархатный характер китайского общества и уважение к старшим.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
шс ш^Фа^д^^дажФЖйм^ // 2018. № 5. s. 12-16=
Чэнь Синьжэнь. О создании системы научного выражения в китайской
лингвопрагматике // Обучение иностранным языкам. 2018. №2 5. С. 12-16.
ШШШ. ОТОД^Д^. 4Ьж: »Л^ШИ, 1997. 361 s. = Цянь Гуань-лянь. Культурная лингвопрагматика китайского языка. Пекин : Изд-во Цинхуаского университета, 1997. 361 с.
шт&'мш. шхтншт^йшёмшш^шт // Фттт
Щ^-. 2014. № 2. S. 34-38 = Чэнь Чуньхун, ЧжоуМиньцюань. Исследование сопоставительной лингвопрагматики: влияние гендерного фактора на русский и китайский речевые акты извинения // Русский язык в Китае. 2014. № 2. С. 34-38.
шт. т^шышытштт // шв-мжж 2014. № 5.
S. 81-83 = Цзяо Хуэй. Сравнение ласкового обращения в русском и китайском языках // Вестник второго педагогического института в городе Чжунцин. 2014. № 5. С. 81-83.
шж 20Щ5шттшитжжштт--1975-1995. ш: шм
^А^ЩШЙ, 2000 = Ду Гуйчжи. Тенденция развития и исследование русского языка в конце ХХ в.: 1975-1995 гг. Пекин : Изд-во Столичного педагогического университета, 2000. ®на. // 1992. № 4. S. 10-17 = Гу Юего.
Вежливость, прагматика и культура // Преподавание и исследование иностранных языков. 1992. № 4. С. 10-17.
мйй' тт. // ^шщ^ш^. 1986.
№ 3. S. 52-57 = Хэ Цзыжань, Янь Чжуан. Прагматические ошибки китайских студентов в коммуникации на английском языке // Преподавание и исследование иностранных языков. 1986. № 3. С. 52-57. МЙЙ. 1988. 50 s. = Хэ Цзыжань. Об-
щий обзор прагматики. Чанша : Хунаньское изд-во образования, 1988. 50 с.
2001. 269 s. = Хэ Цызыжань, Жань Юнпин. Лингвопрагматика и познание-исследование теории релевантности. Пекин : Изд-во преподавания и исследования иностранных языков, 2001. 269 с. МЙЙ'РШС. 4Ьж: ^Щ^ЖШ», 2002. 285 s. =
Хэ Цзыжань, Чэнь Синьжэнь. Современная прагматика. Пекин : Изд-во преподавания и исследования иностранных языков, 2002. 285 с.
едж'^ш. шдаш^т^ш^ш^ш^ // 2016.
№ 2. S. 32-37 = Лю Син, Чжоу Миньцюань. Исследование сопоставительной лингвопрагматики: русский и китайский речевые акты отказа // Преподавание русского языка в Китае. 2016. № 2. С. 32-37.
ЛШ'ШШ- 4Ьм: 2000. 223 s. = Со Чжэньюй. Курс
лингвопрагматики. Пекин : Изд-во Пекинского университета, 2000. 223 с.
ш. 4Ьж: ЙШША^даШ, 2002.
231 s. = Суй Жань. Исследование некоторых вопросов прагматики
и семантики в современном русском языке. Пекин : Изд-во Столичного педагогического университета, 2002. 231 с.
ШЖВ. Ш^ШэШ^ЭД^. fàfcm: МгХАЙШ», 2001 = Сунь Шуфан. Исследование речевых актов побуждения в русском языке. Харбин : Народное изд-во провинции Хэйлунцзян, 2001.
шт. тт\тшт. Фаи^шша. 2015. 257 s. = чжао Ин. новый учебник прагматики. Пекин : Торговое изд-во Китая, 2015. 257 с.
// ^ШЖ. 2010. № 5. С. 42-46 = Чжан Хуэйсэнь. Прагматика. Лингвопрагматика. Сопоставительная прагматика // Исследование иностранных языков. 2010. № 5. С. 42-46.
тки. // Фттт^. 2013. № 4.
S. 43-47 = Чжоу Миньцюань. Исследование сопоставительной лингвопрагматики: русский и китайский речевые акты обращения // Преподавание русского языка в Китае. 2013. № 4. С. 43-47.
тки. шжшда^ш^шт // 2013. № 1.
S. 11-19 = Чжоу Миньцюань. Исследование сопоставительной лингвопрагматики: русский и китайский речевые акты комплиментов // Вестник Чжэцзянского университета инностранных языков. 2013. № 1. С. 11-19.
REFERENCES
1шс. да^Фа^да^дажФ^йю // ттт. 2018. № 5. s. 1216 = Chjen ' Sin'zhjen'. O sozdanii sistemy nauchnogo vyrazhenija v kitajskoj lingvopragmatike // Obuchenie inostrannym jazykam. 2018. № 5. S. 12-16.
^МЖ OT^fttëffl^. 4ЬМ: »A^rn», 1997. 361 s. = Cjan' Guan'ljan'. Kul'turnaja lingvopragmatika kitajskogo jazyka. Pekin : Izd-vo Cinhuaskogo universiteta, 1997. 361 s.
2014. № 2. S. 34-38 = Chjen ' Chun'hun, Chzhou Min'cjuan'. Issledovanie sopostavitel'noj lingvopragmatiki: vlijanie gendernogo faktora na russkij i kitajskij rechevye akty izvinenija // Russkij jazyk v Kitae. 2014. № 2. S. 34-38.
№ Еетет^ФШЖШЬЬК // ЖКВ^ШЖ«. 2014. № 5. S. 81-83 = Czjao Hujej. Sravnenie laskovogo obrashhenija v russkom i kitajskom jazykah // Vestnik vtorogo pedagogicheskogo instituta v gorode Chzhuncin. 2014. № 5. S. 81-83.
ШЖ 1975-1995. 4ЬМ: Mffi
^А^ШШЙ, 2000 = Du Gujchzhi. Tendencija razvitija i issledovanie russkogo jazyka v konce HH v.: 1975-1995 gg. Pekin : Izd-vo Stolichnogo pedagogicheskogo universiteta, 2000.
®sa. // 1992. № 4. S. 10-17 = Gu Juego.
Vezhlivost', pragmatika i kul'tura // Prepodavanie i issledovanie inostrannyh jazykov. 1992. № 4. S. 10-17.
Фа^й^ЖФ^д^ш // 1986.
№ 3. S. 52-57 = Hje Czyzhan', Jan' Chzhuan. Pragmaticheskie oshibki kitajskih studentov v kommunikacii na anglijskom jazyke // Prepodavanie i issledovanie inostrannyh jazykov. 1986. № 3. S. 52-57. Мёй. 1988. 50 s. = Hje Czyzhan'.
Obshhij obzor pragmatiki. Chansha : Hunan'skoe izd-vo obrazovanija, 1988. 50 s.
2001. 269 s. = Hje Cyzyzhan', Zhan' Junpin. Lingvopragmatika i poznanie-issledovanie teorii relevantnosti. Pekin : Izd-vo prepodavanija i issledovanija inostrannyh jazykov, 2001. 269 s.
Мёй'Шс. ^м: ^шй^ш^тша, 2002. 285 s. =
Hje Czyzhan', Chjen ' Sin'zhjen'. Sovremennaja pragmatika. Pekin : Izd-vo prepodavanija i issledovanija inostrannyh jazykov, 2002. 285 s.
едж-тки. шдаш^т^й^дтдат // Фаш§й^. 2016.
№ 2. S. 32-37 = Lju Sin, Chzhou Min'cjuan'. Issledovanie sopostavitel'noj lingvopragmatiki: russkij i kitajskij rechevye akty otkaza // Prepodavanie russkogo jazyka v Kitae. 2016. № 2. S. 32-37. ЖШ. ^Д^ЙШ. ^м^^тша, 2000. 223 s. = So Chzhjenjuj. Kurs lingvopragmatiki. Pekin : Izd-vo Pekinskogo universiteta, 2000. 223 s.
im шш^хмтатешда^. шшшл^тша, 2002.
231 s. = SujZhan'. Issledovanie nekotoryh voprosov pragmatiki i semantiki v sovremennom russkom jazyke. Pekin : Izd-vo Stolichnogo pedagogicheskogo universiteta, 2002. 231 s.
ш&шнш^да^. жжхлктша, 2001 = Sun'
Shufan. Issledovanie rechevyh aktov pobuzhdenija v russkom jazyke. Harbin : Narodnoe izd-vo provincii Hjejlunczjan, 2001. шт. 4Ьм: Фаи^тша. 2015. 257 s. = ChzhaoIn. Novyj
uchebnik pragmatiki. Pekin : Torgovoe izd-vo Kitaja, 2015. 257 s.
// ^шдат 2010. № 5. S. 42-46 = Chzhan Hujejsjen'. Pragmatika. Lingvopragmatika. Sopostavitel'naja pragmatika // Issledovanie inostrannyh jazykov. 2010. № 5. S. 42-46.
тки. шштештм^дт^я // Фаш§й^. 2013. № 4.
S. 43-47 = Chzhou Min 'cjuan '. Issledovanie sopostavitel'noj lingvopragmatiki: russkij i kitajskij rechevye akty obrashhenija // Prepodavanie russkogo jazyka v Kitae. 2013. № 4. S. 43-47.
тки. // шх^а^жт 2013. № 1.
S. 11-19 = Chzhou Min'cjuan'. Issledovanie sopostavitel'noj lingvopragmatiki: russkij i kitajskij rechevye akty komplimentov // Vestnik Chzhje-czjanskogo universiteta innostrannyh jazykov. 2013. № 1. S. 11-19.
