CC BY
82
3. Срезневский, И.И. Матерiалы для словаря древне-русского языка по письменнымъ памятникамъ: в 3 т. - СПб., 1893. - Т.1. А - К.
4. Этимологический словарь славянских языков: праславянский лексический фонд / под ред. О.Н. Трубачева. - М., 1980. - Вып. 7.
5. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. - М., 1987.
6. Назаров, В. Загадки Русского Междуречья [Э/р]. Р/д: // http://readr.ru/v-nazarov-i-dr-zagadki-russkogo-
meghdurechya.html?page=3#ixzz1fmRITHM8.
7. Словарь церковно-славянскаго и русскаго языка: в 4 т. - СПб., 1847. - Т. 1.
8. Словарь русского языка XVIII века. - Л., 1984 - Вып. 5.
9. Словарь Академм Россмской: в 6 ч. - СПб., 1790. - Ч. 2.
10. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М., 1998.
11. Словарь русского языка: в 4 т. / РАН, Ин-т лингвистич. Исследований. - М., 1999. - Т. 1: А-Й.
12. Вихлянцев, В.П. Библейский словарь: к русской канонической Библии Синодального перевода 1816-1817 гг. - М., 1984-1994.
13. Никифор, архимандрит Библейский словарь [Э/р]. Р/д: // http://lib.eparhia-saratov.ru/books/13n/nikifor/encyclopedia/contents.html
14. Гранин, Д.А. Зубр: повесть. - М., 1989.
15. Бунин, И.А. Стихотворения и переводы. - М., 2008.
16. Волошин, М. Стихотворения [Э/р]. Р/д: // voloshin.ouc.ru
17. Дьяченко, Г. Полный церковно-славянский словарь. - М., 1993.
18. Словарь церковных терминов [Э/р]. Р/д: // http://days.pravoslavie.ru/Life/Index.htm
19. Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. / ред. С.А. Токарев. - М., 1991. - Т. 1.
20. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. - Мультимедиа-издательство «Адепт», 2002.
Bibliography
1. Sergeeva, E.V. Religiozno-filosofskiyj diskurs V. Solovjeva: leksicheskiyj aspekt. - SPb., 2001.
2. Chernihkh, P.Ya. Istoriko-ehtimologicheskiyj slovarj sovremennogo russkogo yazihka: v 2 t. - M., 1999. - T. I.
3. Sreznevskiyj, I.I. Materialih dlya slovarya drevne-russkogo yazihka po pisjmennihmjh pamyatnikamjh: v 3 t. - SPb., 1893. - T.1. A - K.
4. Ehtimologicheskiyj slovarj slavyanskikh yazihkov: praslavyanskiyj leksicheskiyj fond / pod red. O.N. Trubacheva. - M., 1980. - Vihp. 7.
5. Fasmer, M. Ehtimologicheskiyj slovarj russkogo yazihka: v 4 t. / per. s nem. i dop. O.N. Trubacheva. - M., 1987.
6. Nazarov, V. Zagadki Russkogo Mezhdurechjya [Eh/r]. R/d: // http://readr.ru/v-nazarov-i-dr-zagadki-russkogo-
meghdurechya.html?page=3#ixzz1fmRITHM8.
7. Slovarj cerkovno-slavyanskago i russkago yazihka: v 4 t. - SPb., 1847. - T. 1.
8. Slovarj russkogo yazihka XVIII veka. - L., 1984 - Vihp. 5.
9. Slovarj Akademii Rossiyjskoyj: v 6 ch. - SPb., 1790. - Ch. 2.
10. Ozhegov, S.I. Tolkovihyj slovarj russkogo yazihka / S.I. Ozhegov, N.Yu. Shvedova. - M., 1998.
11. Slovarj russkogo yazihka: v 4 t. / RAN, In-t lingvistich. Issledovaniyj. - M., 1999. - T. 1: A-Yj.
12. Vikhlyancev, V.P. Bibleyjskiyj slovarj: k russkoyj kanonicheskoyj Biblii Sinodaljnogo perevoda 1816-1817 gg. - M., 1984-1994.
13. Nikifor, arkhimandrit Bibleyjskiyj slovarj [Eh/r]. R/d: // http://lib.eparhia-saratov.ru/books/13n/nikifor/encyclopedia/contents.html
14. Granin, D.A. Zubr: povestj. - M., 1989.
15. Bunin, I.A. Stikhotvoreniya i perevodih. - M., 2008.
16. Voloshin, M. Stikhotvoreniya [Eh/r]. R/d: // voloshin.ouc.ru
17. Djyachenko, G. Polnihyj cerkovno-slavyanskiyj slovarj. - M., 1993.
18. Slovarj cerkovnihkh terminov [Eh/r]. R/d: // http://days.pravoslavie.ru/Life/Index.htm
19. Mifih narodov mira: ehnciklopediya: v 2 t. / red. S.A. Tokarev. - M., 1991. - T. 1.
20. Ehnciklopedicheskiyj slovarj Brokgauza i Efrona. - Muljtimedia-izdateljstvo «Adept», 2002.
Статья поступила в редакцию 31.01.12
УДК 81'23
Tsypina I.M. LINGUO-CULTUROLOGICAL DISTINCTIONS IN THE SELECTION OF MEANS FOR VERBAL AGGRESSION MOLLIFICATION IN DIPLOMATIC COMMUNICATION SPHERE. The problem of verbal aggression in diplomatic and political communications is considered for the purpose of revealing the methods of its mollification at language level. The features of communicative behaviour of Russian and American representatives and, as a consequence, the cultural-caused distinctions of a communicative strategy choice are revealed.
Key words: verbal aggression mollification, linguo-culturological and pragmalinguistic strategies of political communication.
И.М. Цыпина, аспирант каф. лингвистики и межкультурной коммуникации, факультета иностранных языков и регионоведения, преподаватель Московского государственного университета им. Ломоносова, E-mail: I.M. [email protected]
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЛИЧИЯ В ВЫБОРЕ СРЕДСТВ СНИЖЕНИЯ АГРЕССИИ В СФЕРЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ
Рассмотрена проблема речевой агрессии в дипломатической и политической коммуникации с целью выявления методов ее смягчения на уровне языка. Выявлены особенности коммуникативного поведения представителей русской и американской культуры, и, как следствие, культурно-обусловленные различия выбора коммуникативных стратегий.
Ключевые слова: снижение вербальной агрессии, лингвокультурологические и прагмалингвистические стратегии политической коммуникации.
Язык имеет большое значение еще и потому, что с его помощью мы можем прятать наши мысли.
(Вольтер)
Современная дипломатическая и внешнеполитическая коммуникация это постоянный диалог с различными культурами и людьми, их представляющими. В своей статье «К философии поступка» М.М. Бахтин определяет сущность человека через
диалог, понимаемый как качественное взаимодействие личностей, основанное на понимании и сводящееся к «персональной ответственности» и «участности» [1]. Общение, или коммуникация, - одна из центральных составляющих человеческой деятельности, а эффективная коммуникация - это залог успеха, как в повседневной жизни, так и на международной арене. Конфликтное общение деструктивно, в зоне его действия не могут быть достигнуты по-настоящему позитивные результаты, соот-
ветствующие речевые акты не могут обеспечить долговременного полноценного общения. В то же время люди довольно часто сознательно идут на конфликт, относясь к нему как к действенному способу решения проблем. Чаще всего такие психологические установки решаются речевыми средствами, поэтому изучение речевой агрессии как экспликации комплексных процессов в сознании языковой личности представляется весьма актуальным и направленным на решение многих конкретных проблем, так или иначе возникающих в ходе взаимодействия отдельных людей разной культуры.
Целью данного исследования является изучение феномена речевой агрессии в сфере дипломатических документов и политической речи, языковых средств ее актуализации, языковой толерантности и средств снижения вербальной агрессии с позиции лингвокультурологии и лингвопрагматики.
В ходе исследования были поставлены и решены следующие задачи:
1. Дать определение вербальной агрессии;
2. Разграничить виды ситуации речевой агрессии;
3. Дать лексико-семантическую классификацию языковых средств агрессии;
4. Выявить средства снижения вербальной агрессии (на лингвокультурологическом и прагмалингвистическом уровне);
5. Выявить типы коммуникативного реагирования в конфликтных ситуациях;
6. Произвести анализ средств снижения вербальной агрессии в английском и русском языке с целью выявления различий в выборе коммуникативных стратегий.
Основными методами исследования являлись контекстуальный анализ, прагматический анализ (исследование целей, намерений, коммуникативных действий участников коммуникации), стилистический анализ, лексико-семантический анализ текста, компонентный анализ и методы анализа, синтеза и дедукции.
Материалом исследования послужили труды в области психолингвистики, терминоведения, лексической семантики, линг-вокультурологии Абрамова Т.В., Апресяна Ю.Д., Вахрушева А.А., Горелова И.Н., Седова К.Ф., Ениной Л.М., Иссерса О., Певневой И.В., Стернина И.А., Тер-Минасовой С.Г., Токаревой М.А., Третьяковой В.С., Шилихиной К.М., Щербининой К.М. и др., а также многочисленные словари и электронные средства массовой информации.
Данная работа вносит вклад в теоретическую сторону разработанности вопроса, а также будет полезна в практической работе политтехнологов, лингвистов, психологов, работников сферы связей с общественностью, журналистов и специалистов дипломатического корпуса.
Так как вербальная агрессия является показателем спектра эмоциональных состояний человека и средством снятия стресса и выражения гнева, необходимость исследования этой проблемы обусловлена её включённостью в ряд сфер наук: лингвистики, психологии, культурологии и социологии.
Речевую агрессию можно определить как грубое, оскорбительное, обидное общение; словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений в неприемлемой в данной речевой ситуации форме: оскорбление, угроза, грубое требование, грубый отказ, обвинение, насмешка [2, с. 9].
По данным Словаря иностранных слов: актуальная лексика, толкование, этимология, слово «агрессия» в русском языке зафиксировано во второй половине XVIII века со значением «вооружённое нападение на государство с целью захвата его территории и насильственного подчинения». Со второй половины XX века у слова появилось новое значение: «активно враждебное поведение одного человека по отношению к другим» [3, с. 21].
Толковый словарь С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой приводит такую дефиницию: 1. Незаконное с точки зрения международного права применение вооружённой силы одним государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства.
2. Открытая неприязнь, вызывающая враждебность [4, с. 7].
По мнению Л. Ениной, «речевая агрессия это сфера речевого поведения, которая мотивирована агрессивным состоянием говорящего» [5, с. 105].
Речевая агрессия в различных сферах жизнедеятельности человека обладает большим количеством функций. Основные из них: средства воздействия на адресата, желание причинить боль, средство выражения власти, собственного превосходства и языкового насилия.
Говоря о ситуации речевой агрессии, необходимо отметить, что ее участники в общем случае делятся на две группы: агрессор (нападающий) и объект агрессии (жертва). Как видим, данная ситуация складывается строго по субъектно-объектной модели, где один партнер активный, а другой пассивный (монологическое отношение по содержанию). Вместе с тем существуют ситуации «речевой агрессии», в которых участвуют массы людей под руководством лидера (ситуации массовой агрессии). Для ситуации массовой речевой агрессии необходимо присутствие трёх элементов: «врага» (объект агрессии), активного элемента (нападающего, лидера) и пассивного элемента (масса, ведомая лидером).
Одна из немногочисленных попыток систематизировать проявления агрессии в речи предпринималась в исследованиях
А. Басса [6, с. 32, 818820], который выделил четыре разновидности агрессии слова:
1. Вербальная активная прямая - словесное оскорбление или унижение другого человека,
2. Вербальная активная непрямая - распространение злостной клеветы или сплетен о другом человеке,
3. Вербальная пассивная прямая - отказ говорить с другим человеком, отвечать на его вопросы,
4. Вербальная пассивная непрямая - отказ дать определенные словесные пояснения или объяснения, высказаться в защиту незаслуженно критикуемого человека.
Как можно заметить, приведенная классификация не является полной и не исчерпывает всего многообразия разновидностей вербальной агрессии, которые можно выделять по разным основаниям.
Более дробную классификацию средств вербальной агрессии дает К.Ф. Седов, выделяя в ней следующие тактики: угроза, оскорбление, обвинение, возмущение, упрек, колкость, насмешка, демонстрация обиды, угрожающее молчание, проклятие, злопожелание, отсыл, создание отрицательного образа, высказывания, снижающие образ политического оппонента, нагнетание деталей, дискредитирующее утверждение [7, с. 161 176].
Можно разделить тактики на относящиеся к прямой агрессии и тактики, относящиеся к косвенной агрессии. К активной прямой агрессии мы относим угрозу, оскорбление, обвинение, проклятие, злопожелание, отсыл, создание отрицательного образа, высказывания, снижающие образ политического оппонента, нагнетание деталей, дискредитирующее утверждение. Активная непрямая агрессия включает в себя тактики насмешки, колкости, упрека, возмущения.
Поскольку механизмы, традиционно сдерживавшие проявление речевой агрессии (жёсткая цензура и самоцензура, общественное мнение), в значительной степени утрачены, назрела необходимость в научной разработке новых механизмов, которые предотвратили бы распространение речевой агрессии.
Нередко можно наблюдать за тем, что у людей, вступивших на тропу конфликта, происходят изменения в поведении и даже во внешних признаках. Причин ответного агрессивного поведения партнёра несколько:
Во-первых, существует распространенное мнение, что если ответное поведение будет иным, то партнёр может воспринять это как проявление их слабости и неуверенности.
Во-вторых, неуверенность в себе, в своей правоте. Некоторые люди, испытывающие неуверенность, пытаются за счёт агрессивного поведения как бы подбодрить самого себя, придать дополнительный импульс собственной активности.
В-третьих, подобное поведение может быть индикатором элементарной невоспитанности партнёра по конфликтной ситуации.
Необходимо отметить, что агрессивная речь наглядно демонстрирует авторитарный стиль общения и приводит к отчуждению, враждебности, непониманию. Однако можно научиться контролировать, сдерживать, преодолевать агрессию слова, не прибегая при этом к ответной агрессии.
Анализ когнитивных аспектов порождения, структуры, семантики и прагматики исследуемого деструктивного явления позволяет определить макроструктуру ситуации речевой агрессии, включающую в себя следующие компоненты:
1. Ситуационная модель высказывания, которая представлена следующими составляющими:
• время интеракции;
• место интеракции;
• физический контакт собеседников;
• социальные обстоятельства, влияющие на ход беседы.
2. Слушающий и его сознание, мотивация, прошлые действия и намерения.
3. Говорящий и его установки, прошлый опыт, причины вступить в беседу.
4. Культурный фон беседы
В контексте дипломатической беседы или переговоров речевые действия производятся говорящим не от своего лица, а от лица государства, и адресованы они также не индивидуальному человеку, а государству. Это значит, что цель, мотивы, намерения говорящих лиц непосредственно обусловлены государственными интересами, внешней политикой своего правительства. Именно этим характером международного общения дипломатическая беседа и переговоры сильно отличаются от обиходно-бытового разговора.
Снижение вербальной агрессии и достижение компромисса при конфликтной ситуации может достигаться несколькими путями. Условно их можно разбить на два больших блока: лингвокультурологические и прагмалингвистические стратегии. Начнем с рассмотрения лингвокультурологических стратегий, которые тесно взаимосвязаны с общепризнанными нормами поведения каждого человека.
Самоконтроль человека над собственным речевым поведением, анализ своей речи с точки зрения вежливости, корректности, эффективности воздействия. Способность к эмпатии сопереживанию проблемам другого человека, умение объективно оценить личностные особенности и эмоциональное состояние важны для коммуникации. Безэмоциональность позволяет замедлить темп общения, интонации становятся ровными, однотонными, появляются четко выраженные паузы в конце фразы, происходит изменение напряжения голоса.
Толерантность также необходимое качество, которое предполагает корректность высказываний, особенно оценочного характера, признание права собеседника на собственное мнение.
Метод «Кавычки» предложен популярным американским психотерапевтом Милтоном Эриксоном [8, с. 188]. В ответ на агрессивное высказывание описывается ситуация третьего лица, и в эту ситуацию косвенно встраивается собственное отношение к происходящему. Метод помогает снять негативные эмоции, высказать собственные мысли по поводу ситуации и собеседника, и при этом не дать прямого повода к началу активной агрессии.
Стратегия расширения спектра игрового поведения человеку даются сигналы, что на самом деле у вас что-то есть «за спиной» (сила, покровительство и т.д.), и ему стоит подумать, прежде чем вступать с вами в конфликт.
Демонстрация уверенности, позволяющая поделить с собеседником ответственность за развитие ситуации, также является действенной тактикой. В начале конфликта человек озвучивает для агрессора возможные сценарии развития ситуации, предлагая другой стороне выбрать наиболее приемлемый.
Переключение внимания: попытка изменить враждебное настроение собеседника, отвлечь его от агрессивного намерения или изменить его отрицательное эмоциональное состояние; перевести разговор на другую тему.
Также можно выделить такие стратегии, как метод проецирования положительных личностных качеств, метод «тактического сомнения», положительные оценочные высказывания, открытое словесное порицание, доведение до абсурда, парадоксальные интенции др.
Анализируя конфликтный дискурс в дипломатической и политической речах с прагмалингвистической точки зрения, можно выделить два вида провокативного общения в рамках анализируемого типа дискурса - прямое провокативное общение и косвенное провокативное общение. В речевых актах прямого провокативного типа содержится намерение адресанта вызвать у собеседника определенное психологическое состояние. Косвенное провокативное общение выражается посредством намека, запроса информации, этикетных речевых актов. В данной работе наибольший интерес представляет косвенное провока-тивное общение, так как наиболее часто встречается в дипломатических документах и речи. Так, например, в интервью Владимира Путина американской телекомпании CNN Мэтью Чанс при обсуждении ситуации на Кавказе поблагодарил собеседника за экскурс в историю империалистической России и поинтересовался судьбой бывших республик Советского Союза [9]: «Можете ли Вы гарантировать, что ... такие действия ни-
когда не будут предприняты в отношении других соседей России?» Примечательна реакция Владимира Путина на этот вопрос: «Я категорически протестую против такой формулировки вопроса. Это не мы должны гарантировать, что мы на кого-то не нападем. Мы ни на кого не нападали. Это мы требуем гарантий от других, чтобы на нас больше никто не нападал и наших граждан никто не убивал. Из нас пытаются сделать агрессора». Таким образом, вполне нейтральный вопрос спровоцировал собеседника на негативную реакцию.
Обратимся теперь к классификации коммуникативных стратегий и тактик. Основываясь на определениях О.С. Иссерс [10],
В.С. Третьяковой [11] под коммуникативной стратегией понимается план речевого и невербального поведения, способствующий достижению цели коммуникации, а коммуникативные тактики рассматриваются как практические способы достижения плана, выбираемые или комбинированные в зависимости от коммуникативной стратегии.
Принципом данной классификации является основание, учитывающее вектор направленности на партнера по коммуникации: на собеседника, против него или на его игнорирование. Соответственно можно говорить о стратегических линиях коммуникации конструктивной (кооперирование), конфронтационной (конфликт) или нейтральной (дистанцирование) направленности. Каждая из названных стратегий имеет определенный арсенал тактик [12].
Конфронтационную стратегию можно условно разделить на две группы: Манипулирование и речевая агрессия. Манипулирование включает в себя следующие тактики: упрек, угрозу, возмущение, отказ, прерывание, давление, требование и апелляцию к власти. Речевая агрессия, в свою очередь, включает в себя: оскорбление, возмущение, намек, иронию, упрек, критику, издевку, колкость и провокацию.
Стратегия дистанцирования может быть активно-нейтральной (уклонение) или пассивно-нейтральной (бездействие). Активно-нетральная позиция включает в себя следующие тактики: прерывание, контроль над инициативой, дистанцирование, отказ от диалога. Пассивно-нейтральная: молчание, умалчивание, игнорирование, соглашательство.
Третья стратегия - стратегия кооперации - включает в себя три направления: улаживание (уступчивость), сотрудничество и компромисс. При стремлении уладить конфликт соблюдаются следующие тактики: смена темы, согласие, убеждение, сочувствие, привлечение внимания, уступка и поддержка. Сотрудничество включается в себя следующие тактики: поддержка, рациональное убеждение, сочувствие, предложение, согласие. Наконец, нацеленность на компромисс дает выбор следующих тактик: обещание, взаимоуступка, условие, предложение, убеждение, комплимент и похвала.
В связи с вышеуказанными особенностями речевых действий, осуществляемых во время дипломатической беседы, необходимо указать на специфичную для дипломатической речи иллокутивную цель, способы достижения этой цели, пропозициональное содержание и условия успешности. Таковы, например, некоторые иллокутивные типы согласия, заявления, пропозициональные типы утверждения, формальные показатели названных речевых действий.
Дипломатические беседы и переговоры ведутся в основном посредством речевых действий утверждения, сообщения, констатации, подчеркивания, напоминания, отрицания, отклонения и опровержения, определенных теорией речевых актов и описанных Апресяным Ю.Д. Это связано с таким функциональным характером дипломатической беседы, как официальность, логичность, информативность, подготовленность и книжный стиль речи. Высокая степень применения утверждений и сообщений объясняется также правилами международного общения, предполагающие такие речевые черты, как объективность, интеллектуальность, серьезность и истинность. Функционируя в дипломатических беседах и переговорах, иллокутивные намерения типа утверждения и сообщения реализуются разнообразием способов построения в соответствии с многообразием коммуникативных целей дипломатов-собеседников.
Речевой этикет также располагает конкретными средствами, направленными на предотвращение агрессии. Среди них можно выделить извинение, побуждение, вежливое обращение, предположение, комплимент.
Особое место в ряду средств устранения бестактности, агрессивности речи занимают эвфемизмы более мягкие выраже-
ния вместо грубых или эмоционально-окрашенных. Использование эвфемизмов значительно смягчает негативную «нагрузку» на текст, хотя в большинстве случаев дипломатической или политической коммуникации их использование эквивалентно табу.
Основная цель, которая преследуется говорящими при использовании эвфемизмов в социальных и межличностных отношениях, стремление избегать коммуникативных конфликтов и неудач, не создавать у собеседника ощущения коммуникативного дискомфорта.
Рассмотрение особенностей коммуникативного поведения представителей русской и американской культуры, позволяет выделить культурно-обусловленные различия выбора коммуникативных стратегий, базирующиеся на основных дифференциальных проявлениях культур: ориентации на коллективизм или индивидуализм, ценности демократичности или авторитаризма, высокой или низкой контекстуальности и степени эмоциональности. Анализ теоретических исследований национальных особенностей коммуникации [13-17] позволяет сделать вывод о возможности обращения к конфронтационным коммуникативным стратегиям в русской лингвокультуре, в частности, к стратегии манипулирования и речевой агрессии. Коммуникация отличается повышенной эмоциональностью межличностного общения, апелляцией к оценке как конфликтообразующему фактору в речевой деятельности и склонностью к конфронтационным стратегиям в целом. Рассмотренные характеристики американского коммуникативного поведения обусловливают приоритет обращения к коммуникативной стратегии кооперации.
Принципы позитивности и вежливости способствуют реализациям конструктивных моделей коммуникативного поведения. Индивидуализм как основная черта американской культуры реализуется в коммуникации с помощью коммуникативной стратегии дистанцирования.
Показателями конфронтационных тактик возмущения, упрека, критики в русском языке могут служить усилительные частицы (например, «же», «ведь», «все-таки»), употребление которых может подчеркивать отрицание или несогласие, усиливая эмоциональную нагрузку речевого сообщения в конфликтном дискурсе: «Но Вы же лично в этом заинтересованы!» [18]. Маркерами конфронтационных тактик критики, давления, иронии могут выступать различные виды тропов (метафора, гипербола, метонимия и др.): «Я как таракан в бронированной банке», «Я пахал как раб на галерах», «От мёртвого осла им уши, а не Пыталовский район!», «Замучаетесь пыль глотать» [19] и др. В русском языке вербальные реакции манипулятивного плана часто характеризуются использованием модальных глаголов или повелительного наклонения: «Если Партия претендует на поддержку людей, она должна знать их проблемы» [20], «Мы должны использовать все возможности...» [21], «Посмотрите и выясните сами, что им там нужно ещё сделать» [22]. Дифференциальное использование местоимений «ты» и «Вы» в русской лингвокультуре может являться реализацией как кооперативной, так и конфронтационной коммуникативной стратегии. Их употребление определяется этнокультурными факторами и степенью вежливости и может варьироваться в зависимости от эмоциональной нагрузки и социальной роли. Языковыми маркерами реализации стратегии дистанцирования может выступать неагентивность говорящего, выражаемая посредством пассивного залога или возвратных глаголов (например: «Япония никуда не деться», «Все уладится само собой»). Нейтральная позиция обычно выражается короткими или односложными предложениями с отсутствием эмоциональной нагрузки, что выражается на письме отсутствием пунктуационных выделений, например: «Мне абсолютно все равно», «мы промолчим про...». Языковые средства, посредством которых может происходить реализация конструктивного общения в рамках стратегии кооперации многообразны, однако необходимо отметить, что в русском языке реализацией конструктивной модели общения зачастую служат глаголы со смыслом совместной направленности действия, например: «Давайте мы так сделаем», «Давайте мы договоримся с акционерами предприятия.», «Давайте поговорим о самом главном». Реализация тактики обещания в рамках стратегии кооперации способствует употребление будущего времени и перформативных глаголов в русском языке: «Мы постараемся услышать все мнения депутатского корпуса» [23], «Я постараюсь, чтобы доверие было оправдано, и постараюсь сделать.», «мы поможем Киргизии» [24], «Мы поможем Индии противостоять терроризму» [25].
В английском языке маркерами конфронтационной стратегии коммуникации на уровне лексических единиц может выступать использование слов с широкой семантикой: «I don’t understand the stuff you were talking about», «build stuff and invent stuff» [26]. Использование данного заменителя может иметь нейтральную окраску, а может служить сигналом пренебрежительного отношения к речевому партнеру в рамках коммуникативной стратегии конфронтации. В плане грамматики, инверсия используется как эффективный способ выражения эмоциональности в рамках как конфронтационной, так и кооперативной стратегии коммуникации. С целью продемонстрировать уважение и избежать конфликтогенность в речи, в английском языке часто используются стратегии отдаления для подчеркивания взаимного уважения. Языковыми средствами зачастую служат такие конструкции как I think, I guess, I suppose и др. Условное наклонение и использование модальных глаголов увеличивает косвенность высказывания, и, соответственно, степень вежливости: «I don’t think this statement...», «Do you think...?». «I am afraid we didn’t reach.». Маркерами стратегии дистанцирования в американской коммуникации могут служить односложные короткие реакции, посредством использования которых коммуникант избегает дальнейшего развития конфликта [12]: «Accepted», «I understand», «You are right», «ok, I agree». Перформативные глаголы, употребление будущих глагольных времен и глагола «to let» могут служить показателями реализации кооперативной стратегии коммуникации, например: «Let’s find those areas where we can agree» [27], «Ok,I think I’ll serve as secretary of state as my last public position and then probably go back to advocacy work» [28].
В заключении можно сделать следующие выводы:
Согласно базовым коммуникативным стратегиям кооперации, конфронтации и дистанцирования [12], можно говорить о проявлении кооперативного, конфликтного и центрированного типов языковой личности. В терминологии К.Ф. Седова языковая личность в конфликте может иметь инвективную, куртуазную и рационально-эвристическую направленность [7]. Анализ вербальных стратегических предпочтений в конфликтных ситуациях общения показал значительную дифференциацию языковых личностей в зависимости от их лингвокультурной принадлежности. Особенности стратегических предпочтений американцев позволили сделать вывод о проявлении куртуазного типа языковой личности, характеризующейся склонностью к непрямым средствам выражения несогласия и сохранения «лица» речевого партнера, соответственно, позволяя избегать конфликта в общении. Представители русской лингвокультуры демонстрируют склонность к проявлению кооперативно-конформистского типа языковой личности. При установке на участие в коммуникативном конфликте в качестве третьего участника и американскими, и российскими коммуникантами был выбран пассивно-центрированный тип языковой личности.
Можно сделать вывод о существенном стратегическом различии особенностей выражения несогласия в русской и американской лингвокультурах вне зависимости от распределения статусных и ролевых позиций в коммуникации. В русской коммуникативной культуре вербальное выражение несогласия не является запрещенной формой общения, в то время для американской лингвокультуры она не свойственна.
Интенциональная направленность американской стратегии общения на сохранение «лица», даже при необходимости реализации конфронтационной стратегии, подразумевает соблюдение формальностей на языковом и метаязыковом уровне для реализации конструктивной линии коммуникации. Доминантами стратегического поведения российских респондентов являются активная позиция в коммуникации, готовность к вербальному выражению позиции, отсутствие страха перед возможным конфронтационным исходом.
Таким образом, в английской дипломатической коммуникации нарушение определенных грамматических конструкций, предполагающих смягчение высказывания, а также использование маркеров вежливости и уважения к речевому партнеру способствует минимизации конфликтогенности в речевой деятельности. В ситуации сознательного выбора языковых конфликтогенных средств, коммуникант выражает негативное отношение или отрицательные эмоции речевому партнеру, а также игнорирует принцип диалогичности общения, реализуя коммуникативные стратегии манипулирования или речевой агрессии в рамках конфронтационной коммуникативной стратегии.
Таким образом, в современных условиях глобализации, ког- кую и практическую значимость, поскольку такие исследования
да межкультурная коммуникация, дипломатическая или полити- помогают усовершенствовать методики преодоления вербаль-
ческая, становится не просто необходимостью, а стилем жизни, ной агрессии и технологии эффективного ведения международ-
изучение проблем языковой толерантности имеет теоретичес- ных переговоров.
Библиографический список
1. Бахтин, М.М. К философии поступка [Э/р]. - URL: http://www.philosophy.ru/library/bahtin/post.html.
2. Щербинина, Ю.В. Русский язык: Речевая агрессия и пути её преодоления. - М., 2005.
3. Арапова Н.С. Словарь иностранных слов: актуальная лексика, толкование, этимология / Н.С. Арапова, РС. Кимягарова [и др.]. -М., 1999.
4. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов , Н.Ю. Шведова. - М., 2003.
5. Енина, Л.М. Речевая агрессия и речевая толерантность в средствах массовой информации: в кн.: Российская пресса в поликультур-
ном обществе: толерантность и мультикультурализм как ориентиры профессионального поведения, 2002.
6. Edmunds, G. The predictive validity of the Buss-Durkee Inventory. Journal of Clinical Psychology, 1976.
7. Горелов, И.Н. Основы психолингвистики / И.Н. Горелов, К.Ф. Седов. М., 2001.
8. Бэндлер, Р. Паттерны гипнотических техник Милтона Эриксона / Р. Бэндлер Р, Д. Гриндер. - Сыктывкар, 2000.
9. Интервью Председателя Правительства Российской Федерации В.В. Путина американской телекомпании CNN, Сочи, 28 августа
2008 г. [Э/р]. - URL: http://www.vesti.ru/doc.html?id=204729&cid=5
10. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. - М., 2002.
11. Третьякова, В.С. Речевой конфликт и гармонизация общения: дис. ... д-ра филол. наук. - Екатеринбург, 2003.
12. Певнева, И.В. Коммуникативные стратегии и тактики в конфликтных ситуациях общения обиходно-бытового и профессионального педагогического дискурсов русской и американской лингвокультур: автореф. дис. ... канд. филол. наук. M, 2008.
13. Абрамова, Т.В. Национальная специфика культуры речевого общения в косвенных речевых актах // Теоретическая и прикладная лингвистика: сб. науч. тр. - Воронеж, 2000. - Вып. 2.
14. Стернин, И.А. Русское коммуникативное поведение и толерантность // Проблема национальной идентичности в культуре и образовании России и Запада: Материалы научной конференции: в 2 т. - Воронеж, 2000. - Т.1.
15. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: учеб. пособие. - М., 2000.
16. Токарева, М.А. Феномен улыбки в русской, английской и американской культуре: автореф. дис. ... канд. культ. наук. - M., 2010.
17. Шилихина, К.М.. Коммуникативное давление в русском общении. Теоретическая и прикладная лингвистика. Язык и социальная среда. - Воронеж, 2000. - Вып. 2.
18. Программа «Время». Эфир от 11.03.11 21:29.
19. Электронное средство массовой информации Memoid. Шутки и метафоры в высказываниях Владимира Путина [Э/р]. - URL: http:// www.memoid.ru/node/Shutki_i_metafory_v_vyskazyvaniyah_Vladimira_Putina
20. Сайт Единой России. Межрегиональная конференция «Единой России» с участием лидера Партии проходит в Брянске. URL: http:// erbryansk.ru/esli-partiya-pretenduet-na-podderzhku-lyudej-ona-dolzhna-znat-ix-problemy/
21. Сайт Правительства России. Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл заседание Президиума Правительства Российской Федерации [Э/р]. - URL: http://premier.gov.ru/events/news/14295/
22. Независимая газета республики Коми «Красное знамя». Владимир Путин отправил Вячеслава Гайзера в перинатальный центр. Сергей Борисов. 07 октября 2010г., 00:27 [Э/р]. - URL: http://www.komikz.ru/news/politics/?id=658
23. Электронное средство массовой информации «Без формата.ру». С новым руководителем аппарата правительства, вице-премьером Вячеславом Володиным встретился премьер-министр РФ Владимир Путин [Э/р]. - URL: http://orenburg.bezformata.ru/listnews/putin-ya-rasschitivayu-na-opit-volodina/219893/
24. Информационное агентство REGNUM. Генсек НАТО: Мы поможем Киргизии реформировать систему безопасности [Э/р]. - URL: http:/ /www. regnum.ru/n ews/ polit/1379336.html
25. Газета Правда.^^. Политика: Д. Медведев: Мы поможем Индии противостоять терроризму. 2008-12-04 10:42:22 [Э/р]. - URL: http://www.pravda.md/view.php?id=20956
26. The Blaze. Obama Calls on Nation to ‘Build Stuff and Invent Stuff' [Э/р]. - URL: http://olddogg.com/politicalnews/obama-calls-on-nation-to-‘build-stuff-and-invent-stuff'-video/
27. The White House Blog. President Obama's Press Conference [Э/р]. - URL: http://www.whitehouse.gov/blog/2010/11/03/president-obama-s-press-conference-lets-find-those-areas-where-we-can-agree
28. Time news feed [Э/р]. - URL: http://newsfeed.time.com/2010/12/04/quotes-hillary-clinton-will-not-be-running-for-president-again/
Bibliography
1. Bakhtin, M.M. K filosofii postupka [Eh/r]. - URL: http://www.philosophy.ru/library/bahtin/post.html.
2. Therbinina, Yu.V. Russkiyj yazihk: Rechevaya agressiya i puti eyo preodoleniya. - M., 2005.
3. Arapova N.S. Slovarj inostrannihkh slov: aktualjnaya leksika, tolkovanie, ehtimologiya / N.S. Arapova, R.S. Kimyagarova [i dr.]. - M., 1999.
4. Ozhegov S.I. Tolkovihyj slovarj russkogo yazihka / S.I. Ozhegov , N.Yu. Shvedova. - M., 2003.
5. Enina, L.M. Rechevaya agressiya i rechevaya tolerantnostj v sredstvakh massovoyj informacii: v kn.: Rossiyjskaya pressa v polikuljturnom
obthestve: tolerantnostj i muljtikuljturalizm kak orientirih professionaljnogo povedeniya, 2002.
6. Edmunds, G. The predictive validity of the Buss-Durkee Inventory. Journal of Clinical Psychology, 1976.
7. Gorelov, I.N. Osnovih psikholingvistiki / I.N. Gorelov, K.F. Sedov. M., 2001.
8. Behndler, R. Patternih gipnoticheskikh tekhnik Miltona Ehriksona / R. Behndler R, D. Grinder. - Sihktihvkar, 2000.
9. Intervjyu Predsedatelya Praviteljstva Rossiyjskoyj Federacii V.V. Putina amerikanskoyj telekompanii CNN, Sochi, 28 avgusta 2008 g. [Eh/r]. -
URL: http://www.vesti.ru/doc.html?id=204729&cid=5
10. Issers, O.S. Kommunikativnihe strategii i taktiki russkoyj rechi. - M., 2002.
11. Tretjyakova, V.S. Rechevoyj konflikt i garmonizaciya obtheniya: dis. ... d-ra filol. nauk. - Ekaterinburg, 2003.
12. Pevneva, I.V. Kommunikativnihe strategii i taktiki v konfliktnihkh situaciyakh obtheniya obikhodno-bihtovogo i professionaljnogo pedagogicheskogo diskursov russkoyj i amerikanskoyj lingvokuljtur: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. M, 2008.
13. Abramova, T.V. Nacionaljnaya specifika kuljturih rechevogo obtheniya v kosvennihkh rechevihkh aktakh // Teoreticheskaya i prikladnaya lingvistika: sb. nauch. tr. - Voronezh, 2000. - Vihp. 2.
14. Sternin, I.A. Russkoe kommunikativnoe povedenie i tolerantnostj // Problema nacionaljnoyj identichnosti v kuljture i obrazovanii Rossii i Zapada: Materialih nauchnoyj konferencii: v 2 t. - Voronezh, 2000. - T.1.
15. Ter-Minasova, S.G. Yazihk i mezhkuljturnaya kommunikaciya: ucheb. posobie. - M., 2000.
16. Tokareva, M.A. Fenomen ulihbki v russkoyj, angliyjskoyj i amerikanskoyj kuljture: avtoref. dis. ... kand. kuljt. nauk. - M., 2010.
17. Shilikhina, K.M.. Kommunikativnoe davlenie v russkom obthenii. Teoreticheskaya i prikladnaya lingvistika. Yazihk i socialjnaya sreda. - Voronezh,
2000. - Vihp. 2.
18. Programma «Vremya». Ehfir ot 11.03.11 21:29.
19. Ehlektronnoe sredstvo massovoyj informacii Memoid. Shutki i metaforih v vihskazihvaniyakh Vladimira Putina [Eh/r]. - URL: http://www.memoid.ru/ node/Shutki_i_metafory_v_vyskazyvaniyah_Vladimira_Putina
20. Sayjt Edinoyj Rossii. Mezhregionaljnaya konferenciya «Edinoyj Rossii» s uchastiem lidera Partii prokhodit v Bryanske. URL: http://erbryansk.ru/ esli-partiya-pretenduet-na-podderzhku-lyudej-ona-dolzhna-znat-ix-problemy/
21. Sayjt Praviteljstva Rossii. Predsedatelj Praviteljstva Rossiyjskoyj Federacii V.V.Putin provyol zasedanie Prezidiuma Praviteljstva Rossiyjskoyj Federacii [Eh/r]. - URL: http://premier.gov.ru/events/news/14295/
22. Nezavisimaya gazeta respubliki Komi «Krasnoe znamya». Vladimir Putin otpravil Vyacheslava Gayjzera v perinataljnihyj centr. Sergeyj Borisov. 07 oktyabrya 2010g., 00:27 [Eh/r]. - URL: http://www.komikz.ru/news/politics/?id=658
23. Ehlektronnoe sredstvo massovoyj informacii «Bez formata.ru». S novihm rukovoditelem apparata praviteljstva, vice-premjerom Vyacheslavom Volodinihm vstretilsya premjer-ministr RF Vladimir Putin [Eh/r]. - URL: http://orenburg.bezformata.ru/listnews/putin-ya-rasschitivayu-na-opit-volodina/219893/
24. Informacionnoe agentstvo REGNUM. Gensek NATO: Mih pomozhem Kirgizii reformirovatj sistemu bezopasnosti [Eh/r]. - URL: http:// www. regnum. ru/news/ polit/1379336.html
25. Gazeta Pravda.md. Politika: D. Medvedev: Mih pomozhem Indii protivostoyatj terrorizmu. 2008-12-04 10:42:22 [Eh
/r]. - URL: http://www.pravda.md/view.php?id=20956
26. The Blaze. Obama Calls on Nation to ‘Build Stuff and Invent Stuff' [Eh/r]. - URL: http://olddogg.com/politicalnews/obama-calls-on-nation-to-‘build-stuff-and-invent-stuff'-video/
27. The White House Blog. President Obama's Press Conference [Eh/r]. - URL: http://www.whitehouse.gov/blog/2010/11/03/president-obama-s-press-conference-lets-find-those-areas-where-we-can-agree
28. Time news feed [Eh/r]. - URL: http://newsfeed.time.com/2010/12/04/quotes-hillary-clinton-will-not-be-running-for-president-again/
Статья поступила в редакцию 31.01.12
УДК 81’23
Gromoglasova TI PECULIARITIES OF REDUPLICATION PERCEPTION IN TELEVISION DISCOURSE. The article discusses results of psycholinguistic experiment on reduplication perception in television discourse by Russian and English native speakers. Focus is on linguistic and extralinguistic factors influencing reduplication identification; peculiarities of repetition perception by speakers of different languages; significance of reduplication in television discourse from the perspective of anthropocentrism.
Key words: reduplication, television discourse, perception of language units.
Т.И. Громогласова, канд. филол. наук, ст. преп. каф. ин. яз. Сибирской академии гос. службы,
г. Новосибирск, E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ПОВТОРА В ТЕЛЕВИЗИОННОМ ДИСКУРСЕ
В статье анализируются данные, полученные в результате психолингвистического эксперимента на восприятие повторов носителями русского и английского языка в телевизионном дискурсе; выявляются языковые и экстралингвистические факторы, влияющие на распознаваемость исследуемого феномена; определяются особенности восприятия повторов реципиентами с разной языковой принадлежностью и значимость редупликации в телевизионном дискурсе с точки зрения антропоцентризма.
Ключевые слова: повтор, телевизионный дискурс, восприятие языковых единиц.
Изучение языковых явлений и их функционирования в дискурсе представляет собой одну из современных тенденций в лингвистических исследованиях. Рассмотрение редупликации с точки зрения антропоцентризма позволяет раскрыть информативность феномена и его значимость в процессе коммуникации, в связи с чем был проведен психолингвистический эксперимент, цель которого - изучить восприятие редупликации в телевизионном дискурсе носителями русского и английского языков, а также влияние экстралингвистических факторов на процесс восприятия.
Поясним термин «телевизионный дискурс». Вслед за определением дискурса Н.Д. Арутюновой «дискурс - это связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами, текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)» [1, с. 136], в данном исследовании телевизионный дискурс понимался как речь с ее экстралин-гвистическими особенностями, продуцированная во время телевизионных передач.
В качестве материала исследования из корпуса телевизионного дискурса было отобрано 11 фрагментов телевизионных передач разговорного жанра на русском языке и 9 фрагментов - на английском; общая продолжительность демонстрации материалов эксперимента в каждом из языков составила порядка 6 минут. Количество повторов в предлагаемых фрагментах на русском языке составило 121 единицу, на английском - 129 единиц.
В эксперименте приняли участие 600 студентов и выпускников российских и американских вузов - по 300 носителей русского и английского языков. В ходе эксперимента реципиенты в каждой из языковых групп были разделены на три равные части. Первой группе в 100 человек предлагались видеофрагменты телепередач, второй группе - аудиозапись тех же самых фрагментов (с целью исключить экстралингвистические факторы, связанные с восприятием видеоряда) и третьей - только транс-
крипты видеофрагментов (с целью создания базы для контраста восприятия повтора на слух и визуально).
Общее задание для трех групп носителей русского языка было сформулировано следующим образом: Зафиксируйте на листе бумаги повторы, которые Вы обнаружите в следующих фрагментах речи. Повторяться могут как слова, так и звуки, части слов или даже фразы. Каждый фрагмент содержит более одного повтора. Аналогичное задание на английском языке было предоставлено американским реципиентам. Каждый из фрагментов просматривался / прослушивался / прочитывался однократно.
Согласно результатам экспериментального исследования восприятия повторов носителями русского и английского языков, наиболее распознаваемыми видами редупликации являются лексические и синтаксические повторы, меньший процент восприятия демонстрируют звуковые повторы, а морфемные выделяются в качестве повтора в единичных случаях.
Максимальный процент распознаваемости звуковых повторов в обоих рассматриваемых языках принадлежит автономной вокальной редупликации длительного звучания, появляющейся в речи с целью заполнения паузы хезитации (РЯ* - 12,4 %, 11,1 %, 26,8 %**; АЯ - 8,2 %, 11,9 %, 21,6 %). Интересно, что при возникновении данного повтора некоторые носители русского языка выделили его как повтор звука [э], а другие - как повтор звука [а]. Несмотря на то что гласные не схожи по своим артикуляционным характеристикам, участники эксперимента воспринимают их как вариации некоего звука, заполняющего паузу хезитации. Однако выяснилось, что количество реципиентов, указавших звук [э] при восприятии видео и аудио, несколько больше (7,7 % и 6,9 %), чем тех, кто указал звук [а] (4,7 % и 4,2 %). Носители русского языка, работавшие с транскриптами, не имели возможность точно указать ту или иную гласную, поскольку им предоставлялся только текст видеофрагментов с уже обозначенной исследователем гласной. Что касается американских реципиентов, то они выделяли повтор автономной гласной графически с помощью буквенного обозначения uh, которое и отражает некий звук, схожий одновременно с русскими [а] и [э].
