CC BY
97
УДК 811.161.1:39 ББК 81.411.2-006
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ КОНЦЕПТ «РАВНОДУШИЕ» В РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
Н.В. Баско
Аннотация. В статье рассматривается репрезентация в русском языке лингвокультурного концепта «(равнодушие». Этот концепт отражает один из устойчивых стереотипов психологического состояния и поведения русского человека в социуме. Лингвокультурный концепт «равнодушие», как стереотип социального поведения, проявляется в отношении русского человека к окружающему миру. В процессе исследования автор использует теорию, согласно которой в концепте выделяются три основных элемента: понятийный, образный и ценностный. Делается вывод о том, что формирование и устойчивость в национальном языковом сознании концепта «равнодушие» обусловлены особыми географическими условиями России и являются результатом особого исторического развития общества.
Ключевые слова: лингвокультурный концепт, репрезентация концепта, языковая картина мира, национальное языковое сознание, базовые ценности.
Abstract. The article deals with the representation in the Russian language linguocultural concept "indifference". This linguistic-cultural concept reflects one of the strongest stereotypes in the psychological state and behavior of the Russian people in society. The linguocultural concept "indifference" as a stereotype of social behavior is manifested in the attitude of Russian people to the world. In the process of research the author uses the theory according to which the concept identifies three core elements: conceptual, figurative and value. The author concludes that the formation and stability of the concept "indifference" in the national linguistic consciousness are due to the special geographical conditions of Russia and are the result of specific historical development of society.
Keywords: linguocultural concept, representation of the concept, language picture of the world, national linguistic consciousness, basic value.
THE LINGUOCULTURAL CONCEPT "INDIFFERENCE
321
IN THE RUSSIAN LINGUISTIC PICTURE OF THE WORLD
I N.V. Basko
322
Возрастающий интерес к антропоцентрической лингвистике, которая изучает язык во взаимосвязи с человеком, его сознанием, с формируемой в его сознании языковой картиной мира, в наше время вполне объясним. В современную эпоху глобализации, когда происходит взаимодействие различных народов, культур, языков, особую актуальность приобретает стремление представителей различных языковых сообществ узнать и понять друг друга. Язык как главное средство человеческого общения открывает большие возможности для раскрытия и познания национального характера и причин формирования его особенностей в далекой истории. Одной из задач отечественных ученых-лингвистов, культурологов, социологов является характеристика национального менталитета, стереотипов поведения и основных ценностей, составляющих базу российской культуры, а также тех объективных факторов, которые обусловили их формирование. С исследованием языковой картины мира определенного социума и характерной для него системы базовых ценностей связан анализ лингво-культурных концептов — образов, представлений, знаний, существующих в сознании как отдельной личности, так и социальной группы этноса в целом, реализованных в языке. «Концепты характеризуют национальную ментальность и составляют основу национальной культуры. Концепт принадлежит сознанию, детерминируется культурой и репрезентируется в языке» [1, с. 89]. Характерной чертой любого концепта является его актуальность, как для индивидуального, так и для коллек-
тивного сознания. В концепте накапливаются и концентрируются знания человека как представителя определенного социума об окружающем мире и его объектах, и на базе этого формируются различные представления и базовые ценности.
В лингвокультурологии концепт реализуется в виде единиц языка и речи — слов, идиом, пословиц, поговорок, афоризмов. Совокупность этих языковых единиц является репрезентантом того или иного концепта культуры. В семантике, образности, характере выражаемых эмоций и оценках, связанных с тем или иным понятием, выражена суть концепта, они создают основу концепта.
В данной статье рассматривается репрезентация в русском языке концепта «равнодушие» различными языковыми средствами — лексическими и фразеологическими. Фразеологизм в данном случае понимается в широком значении этого термина — не только как идиома, но и как пословица или поговорка. Концепт «равнодушие» отражает один из устойчивых стереотипов психологического состояния и поведения русского человека в социуме. Этот стереотип социального поведения проявляется в отношении русского человека к окружающему миру, к происходящим в нем процессам и к лицам как участникам этих процессов.
При анализе лингвокультурного концепта «равнодушие» будем использовать концепцию, предложенную профессором В.И. Карасиком, согласно которой в концепте выделяются три основных элемента: понятийный, образный и ценностный. К ядру концепта относится, в первую очередь, понятийный элемент, где
ЕК
отражена фактическая информация о конкретном или абстрактном явлении: «языковая фиксация, его обозначение, описание, признаковая структура, дефиниция...» [2, с. 129].
Анализ языкового материала показывает, что концепт «равнодушие», выражающий один из устойчиво сформировавшихся стереотипов поведения русских, представлен большим количеством языковых единиц. Для семантического описания понятийной составляющей содержания концепта «безразличие» обратимся к следующим лексикографическим источникам: «Словарь русского языка» С.И. Ожегова [3], «Большой толковый словарь современного русского языка» Д.Н. Ушакова [4],, «Толковый словарь русского языка» Т.Ф. Ефремовой
[5], «Фразеологический словарь русского языка» под ред. А.И. Молоткова
[6], «Толковый словарь иноязычных слов» Л.П. Крысина [7], «Словарь молодежного сленга» Т.Г. Никитиной [8], «Словарь современной русской фразеологии» А.В. Жукова, М.Е. Жуковой [9], «Свободная энциклопедия Викисловарь» [10].
Лексические репрезентанты концепта «равнодушие» представлены в современном русском языке следующими языковыми единицами:
апатия «Состояние полного безразличия, равнодушия» [3], «Состояние полного безразличия, безучастности, равнодушия» [7];
безразличие «Равнодушие, безучастное отношение» [3]; «Состояние полного равнодушия, незаинтересованности». Он выслушал приговор с видом совершенного безразличия» [4];
безучастие «Равнодушное, безразличное отношение к чему-н. Полное безучастие к окружающему» [4];
индифферентность «Безразличное отношение к чему-н.» [7];
равнодушие «Состояние равнодушного человека, безучастное, лишенное интереса, пассивное отношение к окружающему. Отнестись с равнодушием к чему-н. Проявить полное равнодушие к чему-н.» [4];
плевать/наплевать «перен., на кого-что. Совершенно не считаясь с кем-чем-н., выказывать презрительное безразличие (прост.)» [3]; «перен., на кого-что. Совершенно не считаться с кем-чем-н., не обращать никакого внимания на кого-что-н., относиться к кому-чему-н. с презрительным безразличием, пренебрежительно (разг.-сниж.) Он плюет на все приличия» [4];
наплевательство «разг. Пренебрежительное, халатное, недобросовестное отношение к кому-л., чему-л.» [5];
пофигизм «разг. неодобр. Безразличие; нарочитое равнодушие ко всем и ко всему вообще; то же, что наплевательство» [10]; «Мировоззрение бесстрастного, равнодушного отношения ко всему происходящему» [5]; «прост. Наплевательское отношение, равнодушие к чему-либо [8];
пофигист «разг. неодобр. Тот, кто безразличен, нарочито равнодушен ко всем и ко всему вообще (кому все «по фигу») [10]; «1. равнодушный, хладнокровный, философски относящийся к происходящему; 2. безответственный, ненадежный» [8];
параллельно «Безразлично, все равно, неважно» [8];
фиолетово «Все равно, безразлично. Мне это фиолетово» [8];
чихать/начихать «перен., кому на кого-что. Не обращать внимания, выказывая пренебрежение к
323
324
кому-чему-н. (прост.) Чихать мне на него. Он на него чихает» [3].
Можно заметить, что на лексическом уровне концепт «равнодушие» выражается с помощью слов, относящихся к разным частям речи: именам существительным, глаголам, наречиям. Многие из них имеют развитые словообразовательные связи, о чем свидетельствует система одноко-ренных слов, входящих в словообразовательное гнездо и получивших широкое распространение в русской речи. Ср.: безразличный-безразли-чие; безучастный-безучастность; индифферентный-индифферент-ность; равнодушный-равнодушие; наплевать-наплевательский-напле-вательство; пофигизм-пофигист-пофигистский. Рассматривая лексику, выступающую в качестве репрезентантов концепта «равнодушие» с точки зрения ее происхождения, можно отметить лишь два слова, имеющих иностранное происхождение — апатия (от греч. ар-atheia бесчувственность) и индифферентность (от лат. indifferens безразличный, равнодушный). Большинство же слов этого семантического поля по своей этимологии имеет исконно русское происхождение, что, на наш взгляд, свидетельствует об актуальности данного понятия в русском языковом сознании, о его широком распространении в русском социуме.
Фразеологические репрезентанты концепта «равнодушие» представлены следующими идиомами:
без разницы «Разг. Несущественно, не имеет никакого значения, безразлично» [8];
все равнд «Одинаково, безразлично» [6];
до лампочки «кому что. Прост. Безразлично что-либо, наплевать на что-либо» [6];
до фени «что кому. Прост. Грубое выражение безразличия: на все наплевать» [3];
до фонаря «нареч. Разг. -сниж. Безразлично, все равно» [5];
не колышет кого-н. что-н. «Жарг. молод. Не волнует, все равно, безразлично» [8];
нет дела «кому до кого (чего). Не заинтересован в ком-либо или в чем-либо» [3];
ноль внимания «Прост. Полное равнодушие, безразличие со стороны кого-либо к кому-либо или к чему-либо» [6];
отзвонил и с колокольни долой (перен.: сделал дело безответственно, только чтобы отвязаться; разг. неодобр.) [3]; «Разг. Об отношении к делу, сделанному наспех, чтобы отвязаться» [4];
плевать с высокой колокольни «на кого, на что. Жарг. мол. Относиться к кому-л., к чему-л. безразлично» [10];
по барабану «Жарг. мол. Все равно, совершенно безразлично, не волнует» [9];
по фигу «Жарг. Совершенно безразлично, все равно» [8].
трын-трава «кому. Прост. Все безразлично» [4].
Среди репрезентантов-поговорок концепта «равнодушие» можно отметить следующие: Мое дело — сторона; После меня хоть потоп; Я — не я и хата не моя! Моя хата с краю — ничего не знаю.
Понятийная составляющая концепта «равнодушие» отражает фактическую информацию об этом абстрактном понятии, его признаковую
структуру, содержащуюся в словарной дефиниции фразеологизма. Анализ словарных дефиниций позволяет выявить следующие семантические компоненты, наполняющие концепт «равнодушие»:
1. Отсутствие интереса к окружающему миру, отстраненность.
2. Эмоциональная сдержанность: холодное спокойствие, безразличие ко всему.
3. Отсутствие живого участия в происходящем, бесстрастное отношение, пассивность.
4. Высокомерное, пренебрежительное отношение к происходящему вокруг.
5. Безответственное, незаинтересованное отношению к делу; ненадежность.
Интересен тот факт, что в современном русском языке в этом семантическом поле (состояние равнодушия, безразличия) фразеологические средства доминируют над лексическими, хотя в последние два десятилетия наряду с регулярно функционирующими лексемами безразлично, чихать на что-либо, плевать на что-либо отмечается появление в молодежном сленге двух новых лексических единиц данной семантики: фиолетово и параллельно. Ср.: Финал национального кубка должна показывать первая кнопка ТВ. Но им фиолетово до спорта. // Андрей Бодров. Почему сигнал пропадал? Разбираемся в причинах неполадок во время трансляции финала // Советский спорт, 02.06.2013; Metro выяснило у москвичей, что они думают о грядущих выборах и пойдут ли голосовать в воскресенье. Александр, 19 лет, менеджер: Мне все эти выборы параллельны! Наверное, даже не пойду — все и так ясно. // Столич-
ная утренняя газета Metro. Москва. 01.03.2012 г., № 16, с. 13.
Образная составляющая лингво-культурного концепта фиксирует концепт в национальном языковом сознании. В концепте «равнодушие» она обнаруживается при анализе внутренней формы языковых единиц-репрезентантов. В лексических единицах образная составляющая содержится в семантике корневой морфемы и семантике служебных морфем производных слов. Например, равнодушие — «равно, одинаково для души, для человека»; безразличие — «без различия, что-либо сходное для человека»; безучастие — «без участия, заинтересованности человека». В идиомах образная составляющая проявляется во фразеологических образах, лежащих в основе их семантики. При этом чрезвычайно важно обращать внимание на метафору как средство закрепления в языке образного содержания фразеологизма. Образ фразеологизма в отличие от образа слова — это образ не отдельного предмета реальной действительности или состояния человека, а целостной ситуации. Образ, созданный на метафорической основе, устойчив, иначе говоря, для фразеологии характерна образная метафора. Образная составляющая концепта фиксирует когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в языковом сознании. Любую идиому, в основе которой лежит образная метафора, можно попытаться «расшифровать» путем восстановления сравнения-подобия. Ситуация реальной действительности преобразуется во фразеологический образ не иначе, как посредством метафоры или реже метонимии, синекдохи.
325
326
Согласно традиционной точке зрения, метафора основана на сходстве двух ситуаций: первая ситуация — это положение дел во фрагменте реального мира, она составляет содержание образа внутренней формы фразеологизма, а вторая ситуация — это метафорически преобразованное современное сигнификативное значение фразеологизма. Если образ в современном русском языке совершенно забылся, его восстанавливают этимологическим путем. «Процесс этимологизации есть не что иное, как восстановление образа фразеологизма и мотивирующего основания значения фразеологизма. Важно понимать, что современное значение фразеологизма — это метафорически преобразованное содержание определенной ситуации реального мира, освоенной человеческим сознанием на основе сравнения» [11, с. 410]. Выявление того, в чем же заключаются признаки уподобления ситуации реального мира, отраженного в образе фразеологизма, и ситуации, заключенной в сигнификативном значении фразеологизма, представляет значительные трудности для исследователя. Часто при анализе фразеологизмов приходится сталкиваться с ассоциацией, иногда очень тонкой, едва уловимой, но обязательно присутствующей во фразеологизме. Ассоциации «улавливаются» сознанием тем лучше, чем богаче жизненный опыт человека, говорящего на данном (для нас на русском) языке, чем шире и разнообразнее его так называемые «общие знания».
Приведем примеры описания образов внутренней формы, мотивации значения некоторых фразеологизмов — репрезентантов концепта
«равнодушие», появившихся в русском языке относительно недавно, но активно используемых в речи современной молодежи.
Фразеологизм «по барабану» имеет несколько версий происхождения. По одной из версий, это популярное у молодежи выражение возникло из другого выражения «что горох по барабану» — «равнодушен, как барабан, когда по нему часто стучат». Образ фиксирует заурядность действия, которое не вызывает интереса у человека, не волнует человека лично.
Выражение «до фонаря» (кому-либо что-либо) означает, что человек воспринимает ситуацию как находящуюся за пределами его личной сферы, как если бы это был какой-то случайно выбранный удаленный предмет. У этого выражения есть синонимичный оборот, где используется слово, тоже называющее удаленный предмет, — «до лампочки». Мне это «до фонаря», «до лампочки» — буквально означает: меня это интересует так же, как интересуют предметы, расположенные далеко от меня, высоко надо мной, то есть совсем не интересует. Несколько версий происхождения оборота «до лампочки» приведены в историко-этимо-логическом словаре М.А. Грачева и В.М. Мокиенко «Русский жаргон». По одной из них, это арготический оборот преступников, которые не интересуются лампочками в тюремных камерах, потому что они встроены в очень высокие потолки. По другой, оборот пришел из одесского арго и возник там под влиянием украинского и польского просторечия, где предлог «до» имеет значение «к». По мнению ученых, выражение до лам-
почки восходит к польскому просторечному обороту gadaC do 1атру (букв. болтать к лампочке), то есть «ему это так же все равно, как говорить, обращаясь к лампочке». В польском языке целый ряд подобных выражений: gadaC jak ^ kamienia «говорить, как камню», gadaC jak do sciany «говорить, как стене», сравните русск. говорить как со стенкой. Необычность предлога «до» для русского выражения показывает, что в наш язык оно попало через западно-украинское просторечие, испытавшее сильное влияние польского языка. В украинском языке предлог «до» часто обозначает предлог «к». Возможно, очагом распространения этого украинизма в русской речи послужило одесское просторечие [12].
С древних времен существующие в русском языке фразеологизмы «плевать с высокой колокольни» и «отзвонил — и с колокольни долой» также содержат в своем значении семантический компонент, обозначающий удаленность человека от объекта, значительное расстояние между ними. Этот компонент семантики заключен в образе колокольни — согласно исторической традиции, самом высоком сооружении в городах и селах Руси, издавна располагающемся на самом высоком месте. Огромное расстояние между человеком и колокольной звонницей указывает на отстраненность человека от объекта, на огромную дистанцию между ними.
Ценностная составляющая линг-вокультурного концепта реализуется в оценке, которую он содержит. Она показывает значимость определенного стереотипа поведения, выраженного в языке, для индивидуального и
коллективного национального сознания. «Оценка и делает концепт концептом, дает возможность включить данную единицу в общий культурный контекст» [13, с. 31]. Оценочное значение признается формой объективации в языке результатов ценностного подхода к действительности. «Под оценочным значением понимается информация, содержащая сведения о ценностном отношении субъекта речи (того, кто использует данное слово или выражение) к определенному свойству обозначаемого, выделенному относительно того или иного аспекта рассмотрения некоторого объекта» [14, с. 56]. Оценочность в полной мере дает возможность человеку выразить свое отношение к происходящему, свою культурную и социальную позицию.
Категория оценки может выражаться в языке по-разному: оценка может быть представлена в лексическом значении слова-репрезентанта в качестве семантического компонента, или языковые единицы приобретают оценочные смыслы в контексте. В содержании лексического значения языковой единицы оценка, как правило, включается в коннотацию. Коннотация считается семантическим макрокомпонентом, являющимся «продуктом оценочного восприятия и отображения действительности в процессе номинации» [14, с. 21]. Профессор И.А. Стернин понимает под коннотацией «часть значения, связанную с характеристикой ситуации общения, определенные отношения участников акта общения к предмету речи» [15, с. 89]. Таким образом, категория языковой оценки выступает основным способом отражения системы ценностей в
327
языке. Оценочное значение может быть связано с любым понятийным признаком. В нашем случае понятием, по отношению к которому дается ценностная интерпретация, выступает состояние человека, его отношение к окружающей действительности, его поведение в социуме.
Наиболее ярко, по мнению автора данной статьи, оценочная составляющая концепта «равнодушие» в русской языковой картине мира проявляется в афоризмах — крылатых выражениях, сказанных в разное время выдающимися русскими писателями в отношении равнодушного, безразличного отношения человека к окружающему миру. Приведем примеры: «Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое, который равнодушен к судьбам родной страны, к судьбам ближнего» (М.Е. Салтыков-Щедрин); «Не будьте равнодушны, ибо равнодушие смертоносно для души человека» (Максим Горький); «Говорят, что философы и истинные мудрецы равнодушны. Неправда, ппп равнодушие — это паралич души, 328 преждевременная смерть» (А.П. Чехов). Афористические высказывания великих русских писателей показывают, что состояние человека и особенности его поведения, выражаемые концептом «равнодушие» имеют негативную оценку в русском обществе, в русском языковом сознании: оценку неодобрения, осуждения. Равнодушие человека, его безразличие к окружающему миру воспринимается как опасность для индивида и для всего общества, как смерть, «паралич души», противопоставленные жизни, активной деятельности.
Относительно лексических и фразеологических репрезентантов
концепта «равнодушие» важно обратить внимание на стилевые пометы, которыми они сопровождаются в словарях: разговорно-сниженное, просторечное, жаргонное, что также свидетельствуют о сниженной, негативной оценке, присущей данному концепту. В материалах современных печатных СМИ имена существительные «равнодушие» и «безразличие» сочетаются с такими оценочными эпитетами, как «полный», «глубокий», «абсолютный», «удивительный», «парадоксальный», «презрительный», «преступный». Ср.: проявить полное, глубокое, удивительное, парадоксальное, преступное равнодушие или безразличие к кому-либо или к чему-либо. Приведем примеры контекстного употребления слова «равнодушие» в материалах современной публицистики.
Чрезвычайно болезненны неудачи текущих запусков, первопричиной которых является парадоксальное равнодушие государства к восстановлению престижности космонавтики, столь органичной для России на протяжении последнего столетия. — Александр Секацкий. Мы прекрасно помним слова Гагарина // Известия, 10.06.2014;
Художник ставит обществу в целом и особенно его мужской половине неприятные диагнозы: трусость, абсолютное равнодушие, инфантилизм, слабость, неуверенность, самоуничижение. — Наталия Осс. День сотрудников и органов // Известия, 11.11.2013;
Здесь и важность того, какой пример мы подаем младшему поколению, и беззащитность детей, и их наивность, тут и черствость, удивительное равнодушие взрослых, их
безответственность... — Алина Каба-ева. Нельзя переступать черту // Известия, 28.11.2012.
А вот примеры контекстного употребления самого употребительного репрезентанта данного концепта — слова «безразличие».
Тут иного мнения нет: полное безразличие к этой проблеме — преступление. // Андрей Воробьев, «Единая Россия»: «Борьба с продажей алкоголя несовершеннолетним». РБК Дейли, 30.05.2012;
В нем сошлись все важнейшие черты русского характера: самобытная одаренность, смекалка, самоирония, абсолютное безразличие к человеческой жизни, пагубная страсть к алкоголю... — Николай Ефимович. И запела блоха: «Ха-ха!..» // Комсомольская правда, 31.07.2012;
Участвовали в дискуссии и знакомые с семьей люди, и те, кто искал лишний повод указать на преступное безразличие врачей. — Татьяна Бадалова. Двухлетний малыш в Рязани умер от обезвоживания по недосмотру семьи или по вине врачей? // Комсомольская правда, 11.01.2013.
Приведенные примеры контекстного употребления главных слов-репрезентантов демонстрируют сформированный оценочный стереотип — устойчивую реакцию неодобрения, осуждения на равнодушное, безразличное социальное поведение человека, на его безучастное отношение к окружающему. Это свидетельствует о том, что концепт «равнодушие» выражает не позитивную, а негативную ценность, существующую в языковом сознании русских, то есть антиценность. «Философия в основном рассматривает позитивные ценности (ср., например, известную ценност-
ную триаду «истина — добро — красота»). Для языка же, с его утилитарной направленностью, более актуальными оказываются антиценности» [13, с. 30].
Что же послужило причиной формирования в русском языковом сознании данного лингвокультурно-го концепта, выражающего одну из базовых национальных антиценностей у представителей многих поколений русских людей? Ответ на этот вопрос искали ученые-социологи и культурологи, по мнению которых, лингвокультурный концепт «равнодушие» имеет глубокую историческую основу и является важным элементом русской концептосферы. В своем исследовании «Современное российское общество. Социальный механизм трансформации» известный социолог академик РАН Т.И. Заславская дает характеристику особенностей норм и ценностей, составляющих базу российской культуры, и тех объективных факторов, которые обусловили их формирование. Исследователь отмечает, что корни современной русской культуры уходят в те отдаленные эпохи, когда определяющими факторами становления российского общества были географическое положение, природные условия и особенности социально-исторического развития. Анализируя основные свойства национального русского характера, Т.И. Заславская, вслед за великим русским историком В.О. Ключевским, связывает характерное для русского человека чувство безразличия, равнодушия с такой чертой характера, как безответственность за свои поступки и действия, за результат своего труда. В чем же, по мнению ученого, вы-
329
330
ражается эта связь? Развитие российского общества характеризовалось отсутствием частной собственности у крестьянства, составлявшего более 80% населения России. Это исторически лишило его чувства ответственности. Ведь человеку надо иметь что-то свое, чтобы передать своим детям, которые позже передадут это своим детям и так далее. В России было крепостное право, закрепляющее человека на не принадлежащей ему земле. Ну а раб не чувствует ответственности, он не заинтересован в результатах своего труда [16, с. 317].
Что касается влияния особых географических условий на характер и поведение русского человека, то об этом ярко написал известный кинорежиссер А.С. Кончаловский. Его мотивация заключается в следующем. «Известно, что климат в России неблагоприятный, и каждый третий год в стране был неурожай. Недаром у русского крестьянина период полевых работ назывался „страдой" — от слова „страдать". Потому что лето короткое, и семь-восемь месяцев крестьянин ничего не делает, сидит на печке и бездельничает или на балалайке играет, а потом — раз, и за четыре-пять месяцев нужно посеять, вырастить и собрать урожай. И вот то, что раз в три года был неурожай, у русского человека выработало такое „авось" по отношению к своему труду, безразличие к результатам своего труда. То есть климат тоже „отнял" у человека чувство ответственности, потому что да, я днем и ночью работаю, но неизвестно, может, я впустую работаю. Это снимает чувство ответственности у человека, потому что, если человек знает, что у
него будет урожай, он будет трудиться, а если он не уверен в результате, у него появляется чувство безразличия, равнодушия» [17].
Но какова же причина активного появления новых языковых единиц, реализующих содержание концепта «равнодушие», в русском языке в ХХ веке? Можно предположить, что в советское время в отсутствии частной собственности, фактической отстраненности граждан от политической жизни у населения усилилось то равнодушное, безразличное отношение к происходящему вокруг, которое формировалось в течение тысячелетней истории. Об актуальности концепта «равнодушие» в современном речевом употреблении свидетельствует множество лексических и фразеологических новообразований в русском языке. Ср.: чихать на что-л., плевать на что-л., параллельно что-л. кому-л., фиолетово что-л. кому-л., до лампочки, до фонаря, по барабану, по фигу, без разницы, не колышет что-л. кого-л. и других.
Таким образом, причины формирования и устойчивости в национальном языковом сознании лингво-культурного концепта «равнодушие» есть результат длительного исторического развития общества: экстралингвистические факторы обусловили особенности социального поведения русского человека, его национального менталитета с присущими ему базовыми ценностями и антиценностями.
В заключение отметим, что в русской языковой картине мира лингво-культурный концепт «равнодушие» противопоставлен другому лингво-культурному концепту, выражающему в языке такую доминантную по-
зитивную характеристику русской национальной личности, как «всемирная отзывчивость». Это свойство русского национального характера было подмечено Ф.М. Достоевским. Репрезентантами концепта «отзывчивость» в русском языке являются такие единицы, как сочувствие, участие, сопереживание, сострадание, душа болит, сердце болит и др. Наличие же в русском национальном характере диаметрально противоположных характеристик социального поведения, несущих противоположные оценки, лишь подтверждает вывод социологов и культурологов о противоречивости русской национальной личности.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ковшова, М.Л. Идиоматический текст как принцип исследования концепта [Текст] / М.Л. Ковшова // Литературная и диалектная фразеология: история и развитие (Пятые Жуковские чтения): в 2 т. / сост., отв. ред. В.И. Макаров; НовГУ им. Ярослава Мудрого, Великий Новгород, 2011. — Т. 1. — С. 89-90.
2. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс [Текст] / В.И. Карасик. — Волгоград: Перемена, 2004. — 390 с.
3. Ожегов, С.И. Словарь русского языка [Текст] / С.И. Ожегов. — Изд. 7-е. — М.: Советская энциклопедия, 1968. — 900 с.
4. Ушаков, Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка [Текст] / Д.Н. Ушаков. — М.: «Альта-Принт», 2007. — 1239 с.
5. Ефремова, Т.Ф. Толковый словарь русского языка [Текст] / Т.Ф. Ефремова. — М.: Дрофа, 2000. — 1233 с.
6. Фразеологический словарь русского языка [Текст] / Под ред. А.И. Молоткова. — М.: Советская энциклопедия, 1967. — 543 с.
7. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов [Текст] / Л.П. Крысин. — М.: Эксмо, 2008, — 944 с.
8. Никитина Т.Г. Так говорит молодежь: Словарь молодежного сленга [Текст] / Т.Г. Никитина. 2-е изд. — СПб.: Норинт, 1998. — 590 с.
9. Жуков, А.В. Словарь современной русской фразеологии [Текст] / А.В. Жуков, М.Е. Жукова. — М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2015. — 416 с.
10. Викисловарь. Свободная энциклопедия [Электронный ресурс]. — URL: https:// га^Мюпагу.о^/шЫ/Викисловарьга^Й; ionary.org (дата обращения: 31.03.2016).
11. Баско, Н.В. Новое время — новые фразеологические образы [Текст] / Н.В.Баско, В.И. Зимин // Пушкинские чтения — 2017. Художественные стратегии классической и новой словесности: жанр, автор, текст: материалы XXII Междунар. науч. конф. / отв. ред. Т.В. Мальцева. — СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2017. — С. 407416.
12. Грачев, М.А. Русский жаргон. Истори-ко-этимологический словарь [Текст] / М.А. Грачев, В.М. Мокиенко. — М.: АСТ-ПРЕСС, 2008. — 336 с.
13. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурный концепт как системное образование [Текст] / Г.Г. Слышкин // Вестник ВГУ. Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация». — 2004. — № 1. — С. 29-34.
14. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц [Текст] / В.Н. Телия. — М.: Наука, 1986. — 141 с.
15. Стернин, И.А. Лексическое значение слова [Текст] / И.А. Стернин. — Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1985. — 170 с.
16. Заславская, Т.И. Современное российское общество. Социальный механизм трансформации [Текст] / Т.И. Заславская.
— М.: Дело, 2004. — 400 с.
17. Кончаловский, А.С. Почему русские люди безответственны [Электронный ресурс].
— URL: // http:www.echo.msk.ru (дата обращения: 02.11.2011).
REFERENCES
1. Basko N.V., Zimin V.I., Novoe vremya — novye frazeologicheskie obrazy. Pushkinskie chteniya — 2017. Khudozhestvennye strategii klassicheskoi i novoi slovesnosti: zhanr, avtor, tekst, Proceedings of the XXIIrd International
331
1ЕК
Conference, ed. T.V. Maltseva, St. Petersburg, 2017, pp. 407-416. (in Russian)
2. Efremova T.F., Tolkovyi slovar russkogo ya-zyka, Moscow, Drofa, 2000, 1233 p. (in Russian)
3. Frazeologicheskii slovar russkogo yazyka, ed. A.I. Molotkova, Moscow, Sovetskaya en-tsiklopediya, 1967, 543 p. (in Russian)
4. Grachev M.A., Mokienko V.M., Russkii zhargon. Istoriko-etimologicheskii slovar, Moscow, AST-PRESS, 2008, 336 p. (in Russian)
5. Karasik V.I., Yazykovoi krug: lichnost, kont-septy, diskurs, Volgograd, Peremena, 2004, 390 p. (in Russian)
6. Konchalovskii A.S., Pochemu russkie lyudi bezotvetstvenny, available at: http//www.echo. msk.ru. (accessed: 02.11.2011). (in Russian)
7. Kovshova M.L., Idiomaticheskii tekst kak printsip issledovaniya kontsepta. Literaturnaya i dialektnaya frazeologiya: istoriya i razvitie (Pyatye Zhukovskie chteniya), v 2 vols., ed. V.I. Makarov, Velikii Novgorod, 2011, Vol. 1, p. 89-90. (in Russian)
8. Krysin L.P., Tolkovyi slovar inoyazychnykh slov, Moscow, EKSMO, 2008, 944 p. (in Russian)
9. Nikitina T.G., Tak govorit molodezh: Slovar molodezhnogo slenga, 2nd., St. Petersburg, Norint, 1998, 590 p. (in Russian)
10. Ozhegov S.I., Slovar russkogo yazyka, 7nd., Moscow, Sovetskaya entsiklopediya, 1968, 900 p. (in Russian)
11. Slyshkin G.G., Lingvokulturnyi kontsept kak sistemnoe obrazovanie, Vestnik VGU, Seriya "Lingvistika i mezhkulturnaya kom-munikatsiya", 2004, No. 1, pp. 29-34. (in Russian)
12. Sternin I.A., Leksicheskoe znachenie slova, Voronezh, Izdatelstvo Voronezhkogo univer-siteta, 1985, 170 p. (in Russian)
13. Teliya V.N., Konnotativnyi aspekt semantiki nominativnykh edinits, Moscow, Nauka, 1986, 141 p. (in Russian)
14. Ushakov D.N., Bolshoi tolkovyi slovar sovremennogo russkogo yazyka, Moscow, Alta-Print, 2007, 1239 p. (in Russian)
15. Vikislovar, Svobodnaya entsiklopediya, Available at: https://ru.wiktionary.org/wiki/ Vikislovar ru.wiktionary.org (accessed: 31.03.2016). (in Russian)
16. Zaslavskaya T.I., Sovremennoe rossiiskoe obshchestvo. Sotsialnyi mekhanizm transfor-matsii, Moscow, Delo, 2004, 400 p. (in Russian)
17. Zhukov A.V., Zhukova M.E., Slovar sovre-mennoi russkoi frazeologii, Moscow, AstPress Kniga, 2015, 416 p. (in Russian)
332
Баско Нина Васильевна, кандидат филологических наук, доцент, кафедра русского языка для иностранных учащихся гуманитарных факультетов, МГУ имени М.В. Ломоносова, ninabasko@ mail.ru
Basko N.V., PhD in Philology, Associate Professor, Department of Russian Language for Foreign Students of the Humanitarian Faculties, M.V. Lomonosov Moscow State University, ninabasko@ mail.ru
