CC BY
197
CIP&PL
Оригинальная статья
УДК: 811.161.1'37+81'27
DOI: 10.29025/2079-6021-2021-2-49-59
Тематический выпуск АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ
ЛИНГВИСТИКА: КУЛЬТУРНЫЕ СМЫСЛЫ _В ЯЗЫКЕ_
Thematic issue AXIOLOGICAL LINGUISTICS: CULTURAL MEANINGS IN LANGUAGE
http://philjournal.ru 2021 IN o 2 49-59
Лингвокультурный аспект новой лексики пандемии коронавируса
В.В. Катермина1*, С.Х. Липириди2
'Кубанский государственный университет,
350040, Краснодар, Российская Федерация, ул. Ставропольская, 149; ОЯСГО ГО: 0000-0001-9141-9867
'Кубанский государственный университет,
350040, Краснодар, Российская Федерация, ул. Ставропольская, 149; ORCID ГО: 0000-0002-2049-5923 *е-таЛ: [email protected]
Резюме: В статье рассматривается лингвокультурный аспект появления неологизмов пандемии коронавируса. Анализируется сходство и различие англоязычной и русскоязычной лексики пандемии коронавируса, порожденное спецификой культурного кода участников межкультурной коммуникации. Актуальность исследования обеспечена непрерывным расширением корпуса лексики пандемии коронавируса, перманентным интересом лингвистов к данной, наиболее востребованной части неологического дискурса английского и русского языков, необходимостью научной интерпретации отображения коллективного опыта в лексике пандемии коронавируса. Целью статьи является лингвокультурный анализ английской и русской лексики пандемии коронавируса на предмет выявления в их дефинициях и контекстном поле особенностей менталитета создателей данных неологизмов. Материалом исследования стали лексические единицы, зафиксированные в речи обитателей англоязычного ареала (Великобритании, Ирландии, США, Канады, Австралии, Индии, ЮАР) и русскоязычного пространства, зафиксированные в пространстве сети Интернет. Основополагающим методом исследования является лингвокультурологический анализ, дополняемый стилистическим, семантико-аксиологическим, сравнительно-сопоставительным и компонентным анализами. Также исследуется роль фактора заимствования в составлении корпуса лексики пандемии коронавируса, выявляется региональная специфика лексических единиц, отображающих последствия распространения заболевания. В частности, анализируется специфика отражения появления новых ценностей в стилистическом плане данных неологизмов как в русской, так и в английской речи.
Ключевые слова: лингвокультурология, лексика пандемии коронавируса, адаптация к последствиям пандемии, менталитет, семантико-аксиологическое поле, стилистическая специфика неологизмов.
Для цитирования: Катермина В.В., Липириди С.Х. Лингвокультурный аспект новой лексики пандемии коронавируса. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2021. №»2. С. 4959.
* © KarepMHHa B.B., JtairapH^H C.X., 2021.
[gv Q I This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License ¿^^■ESI^H https://creativecommons. org/licenses/by/4.0/
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2021-2-49-59
The linguistic and cultural aspect of the new vocabulary of the coronavirus pandemic
Veronika V. Katermina1*, Sophia Ch. Lipiridi2
'Kuban State University,
149 Stavropolskaya Str., Krasnodar, Russian Federation, 350040;
ORCID ID: 0000-0001-9141-9867
2Kuban State University,
149, Stavropolskaya Str., Krasnodar, Russian Federation, 350040;
ORCID ID: 0000-0002-2049-5923 *e-mail: [email protected]
Abstract: The article studies the linguocultural aspect of the emergence of the coronavirus pandemic neologisms. The similarities and differences between the English and Russian vocabulary of the coronavirus pandemic, generated by the specifics of the cultural code of intercultural communication participants, are analyzed. The relevance of the study is ensured by the continuous expansion of the coronavirus pandemic vocabulary, the permanent interest of linguists in the most popular part of the neological discourse of the English and Russian languages, the need for a scientific interpretation of collective experience reflected in the coronavirus pandemic vocabulary. The objective of the article is a linguistic and cultural analysis of the English and Russian coronavirus pandemic vocabulary to identify the peculiarities of the mindset of these neologisms' creators in the definitions and contextual field of the given examples. The material of the study is the lexical units used in the speech of the inhabitants of the English-speaking (Great Britain, Ireland, the USA, Canada, Australia, India, South Africa) and the Russian-speaking areas recorded on the Internet. The fundamental research method is linguoculturological analysis supplemented by stylistic, semantic-axiological, comparative and componential analyzes. The role of the borrowing factor in compiling the corpus of the coronavirus pandemic vocabulary is also investigated. The regional specifics of lexical units that reflect the consequences of the spread of the disease is revealed. In particular, the article considers the specificity of the reflection of the emergence of new values on the stylistic layer of these neologisms in both Russian and English speeches.
Keywords: cultural linguistics, vocabulary of the coronavirus pandemic, adaptation to the consequences of the pandemic, mentality, semantic and axiological field, stylistic specificity of neologisms.
For citation: Katermina VV, Lipiridi S.Ch.The linguistic and cultural aspect of the new vocabulary of the coronavirus pandemic. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2021, no 2, pp. 49-59 (In Russ.).
Введение
Последствия пандемии коронавируса затронули все социальные слои и институты в большинстве стран и повлекли за собой радикальные культурные трансформации, сформировавшие новые культурные ориентиры современного глобального сообщества. Введение мер, сдерживающих распространение заболевания, привело к формированию новой системы ценностей, направленной на преодоление последствий пандемии. Данные изменения не могли не отразиться в языке, априори обладающем способностью адаптироваться к социокультурным трансформациям. Зафиксированные в сетевом пространстве неологизмы - слова и выражения разговорной и письменной речи, являются единицами, обладающими культурно-значимой информацией. Наиболее актуальными на данный момент являются неологизмы пандемии коронавируса, возникающие в разговорной и письменной речи представителей коллективного большинства. При этом стоит учитывать, что в стилистическом и семантико-аксиологическом плане
данных лексических единиц отражается менталитет их создателей - представителей разных национальных культур. Картина мира участников межкультурной коммуникации во многом определяется ценностной и стилистической спецификой их родного языка и особенностями общественного уклада их стран. Разница культурного кода создателей лексики пандемии коронавируса не может не сказаться на особенностях неологизмов, отражающих приспособление общества к распространению заболевания. При этом стоит учесть то, что общность проблемного поля, порожденного пандемией, неизбежно приводит к внутреннему сходству неологизмов, несмотря на культурные различия их авторов. Таким образом, новая лексика пандемии коронавируса становится ценнейшим материалом для лингвокультур-ного анализа. Мы рассматриваем англоязычную и русскоязычную неолексику пандемии коронавируса, выделяя ее лингвокультурные и семантико-аксиологические особенности, свидетельствующие об особенностях менталитета и общественной позиции ее авторов.
Цель статьи
Целью статьи является лингвокультурный анализ английской и русской лексики пандемии корона-вируса на предмет выявления в их дефинициях и контекстном поле особенностей менталитета создателей данных неологизмов.
Обзор литературы
Методологической базой исследования послужили работы ученых, анализировавших лингвокуль-турный потенциал новой лексики. В частности, лингвокульторологические особенности неологизмов рассматривались в работах R. Gozzi [1], J. Algeo [2], L. McDonald [3], Т.А. Гуральник [4], В.В. Катер-миной [5]. Ценностные ориентиры новой лексики рассматривали D. Crystal [6], Л.С. Абросимова [7]. При рассмотрении особенностей современного английского языка Австралазии мы опирались на работу М.Г. Кочетовой [8], отметившей значительное влияние сельского просторечия на австралийский диалект английского языка. При рассмотрении русского сегмента лексики пандемии коронавируса мы опирались на наблюдения И. Вепревой [9], выявившей специфику языковой игры в русскоязычных неологизмах, посвященных пандемии. Также нами были учтены выводы таких исследователей лексики пандемии коронавируса как Т.Б. Радбиль, Л.В. Рацибурская и И.В. Палоши [10], [11], [12], Н.С. Данкова [13], И.П. Зайцева [14], А. Мюллер [15], А.В. Савченко [16], О.И. Северская [17], М.Р. Желтухина [18]. При рассмотрении специфики отражения национальной картины мира в пространстве сетевых медиа мы опирались на работу Т.Ю. Тамерьян [19].
Материалом исследования послужили неологизмы пандемии коронавируса, зафиксированные в пространстве сети Интернет. Английская лексика представлена статьями онлайн-словаря Urban Dictionary [20], примерами из блога T. Thorne [21] и сайта mindbodyonline.com [22]. Русская лексика пандемии коронавируса представлена примерами из доклада И. Вепревой [9]. Отметим, что разделение новой английской лексики пандемии коронавируса на категории в зависимости от региона их происхождения было проведено непосредственно в оригинальном источнике - блоге T. Thorne.
Методы исследования
Основополагающим методом исследования является лингвокультурологический анализ, дополняемый стилистическим, семантико-аксиологическим, сравнительно-сопоставительным и компонентным анализами. Лингвокультурологический анализ был применен для выявления особенностей менталитета авторов новой лексики, посвященной пандемии коронавируса. Стилистический анализ позволяет рассмотреть эмоциональный настрой создателей лексики пандемии коронавируса, семантико-аксио-логический - выявить ценностные приоритеты авторов данных неологизмов, сравнительно-сопоставительный анализ - обозначить сходства и различия отражения национального менталитета в русской и английской лексике пандемии коронавируса. Компонентный анализ был применен для исследования значимых единиц языка путём разложения их на мельчайшие, далее не членимые смысловые компоненты.
Результаты и дискуссии
Мы рассматривали лексемы как отчетливо регионального происхождения, так и некоторые опосредованно маркированные единицы, в дефинициях которых присутствуют культурные реалии какой-либо страны. Так, иногда маркером отношения к тому или иному культурному сообществу может служить словарная дефиниция - примером подобного рода лексики является неологизм above-the-mask ("describes a beauty treatment or product that is used on an area of the face above where a mask is worn, such as the eyes or forehead. While the percentage of Americans getting manicures and pedicures has dropped 55%
from 2019 to 2020, many above-the-mask beauty services have stayed strong. Permanent makeup (including eyebrow tinting and microblading) have remained steady year over year. BOTOX®, fillers, and similar treatments have been consistent, as well" [22] - «описывает косметические процедуры или продукты, которые используются на части лица, находящейся выше маски, например, на глазах или на лбу. Хотя процент американцев, делающих маникюр и педикюр, упал на 55% с 2019 по 2020 год, многие косметические услуги, не требующие особого внимания, остались на высоком уровне. Перманентный макияж (в том числе тонирование бровей и микроблейдинг) остается неизменным из года в год. BOTOX®, наполнители и аналогичные методы лечения также остаются востребованными» [Здесь и далее перевод наш]). Данный неологизм отражает приспособление индустрии красоты к реалиям пандемии коронавируса. Дефиниция данной словарной статьи имеет определенный культурный подтекст - она показывает важность повседневного функционирования индустрии красоты для жителей США, стремящихся адаптироваться к изменившимся условиям, сохраняя повседневные привычки.
При рассмотрении категорию лексических единиц, зафиксированных в речи обитателей какого-либо региона, входящего в англофонную среду, стоит учитывать регион их происхождения. Так, определенная часть английских неологизмов канадского и индийского происхождения фиксируют акты заботы и помощи во время пандемии: Caremongering ([Canada and India] "organised acts of kindness and propagation of good news by volunteers" [21] - «организация добрых дел и распространение добрых новостей волонтерами»), Corona warriors ([India] "frontline professionals, also known as covid-19 warriors, working to control the pandemic" [21] - «профессионалы на передовой, также известные как бойцы с covid-19, работают над контролем над пандемией»). Для последнего неологизма характерна закономерная романтизация людей, борющихся с распространением пандемии. Таким образом, для части неологизмов, рожденных в среде канадской и индийской культур, характерно подчеркивание заботы и самоотверженности борцов с пандемией. В то же время, неологизм канадского происхождения Quaran-dating ([Canadian] "using cellular dating apps to meet people and go on virtual dates through platforms such as FaceTime" [21] - «использование мобильных приложений для знакомств и виртуальных свиданий через такие платформы, как FaceTime») является полностью нейтральным, так как отражает распространенную практику электронной коммуникации во время локдауна.
Для английских неологизмов, созданных австралийцами, часто характерна краткая, усеченная форма слова, характерная для разговорной речи. Так, уменьшительную форму получило само название заболевания - слово The pando ([Australian] "the coronaviruspandemic" [21] - «пандемия коронавируса»). Уменьшительную форму приобрела и номинация санитайзера, схожая с уменьшительно-ласкательной формой имени Александр - Sanny ([Australian] "handsanitizer" [21] - «санитайзер»). Возможно, усеченная разговорная форма отражает вхождение данного предмета в повседневный быт жителей Австралии - слово приобретает подчеркнуто обыденный характер благодаря своей краткой форме. Сходно, путем усечения, образован другой неологизм, отображающий повседневность режима самоизоляции для обитателей Австралийского континента - Iso ([Australian] "(self-) isolation" [21] - «само(изоля-ция)»). Некоторые неологизмы были образованы путем блендинга слова Iso с другими лексическими единицами - это Isobar ([Australian] "a home bar stocked, displayed and/or depleted in confinement" [21] - «выставленный на всеобщее обозрение домашний бар, полный алкоголя или опустошенный во время карантина») и Isodesk ([Australian] "a workplace improvised or used in confinement" [21] - «рабочее место, наскоро сооруженное или используемое в изоляции»), отображающие реалии приспособления к пандемии. Лаконичным является глагол [to] Quaz ([Australian] "to quarantine (oneself)" [21] - «находиться на карантине»), обозначающий пребывание на карантине. От усеченного названия коронавируса The Rona [20], очевидно, создано слово Ronadobbing ([Australian] "informing on those contravening crisis-related restrictions" [21] - «информирование о нарушении ограничений, связанных с кризисом»), обозначающее информирование (донос) о нарушении условий карантина каким-либо частным лицом или компанией. Возможно, данная черта австралийского диалекта английского языка связана с тем, что отчетливо сленговые номинации болезни и порожденных ей ситуаций связаны со стилистикой речи жителей сельской местности, определяющей экспрессивный колорит австралийского английского [8].
Единица южноафриканского происхождения Loopholing ([South African] "exploiting imprecisions or allowances in distancing restrictions in order to travel" [21] - «использование неточностей или допущений в ограничениях дистанции для поездки») описывает поиск лазеек в режиме карантина, позволяющий путешествовать во время пандемии. Лексика американского происхождения имеет главным образом
иронический характер. Так, выражение Security theater ([American] "measures that make individuals feel safer without necessarily actually protecting them: public temperature measuring and airport security procedures are examples" [21] - «меры, которые заставляют людей чувствовать себя в большей безопасности, но не обязательно защищать их: например, измерение температуры в общественных местах и меры безопасности в аэропортах») несет в себе завуалированную иронию по поводу мер по борьбе с пандемией, не сущих, помнениюавгороввырикенщ^скорее показной,чем действенный характер. Анализ метафоры, соотносящей данные меры с театром, отражает такую особенность американского менталитета,кчк недоверче кнфнщтаенерйполиннкргосудчрнтве, и вписывается в рамки применения юмора как совлвдиющегоповедеоия,вхсаптерногод1с1ле исккнпгщемии коеинатйвус а в целом [23]. Выражение The COVID 19(lbs) ([American] "extra body weight accrued during quarantine" [21] - «избыточная масса тела, набранная во время карантина») отражает такую реалию, как ожирение во время вынужденннгенребывшаиядомана кд«внтине.Семантичестимвлогогузмс,м ирйнщского происхождения является выражение Wet pubs ([Irish] "pubs selling only drinks and not food, so the last to be allowed to open after lockdown " [21] - «пабы, в которых продаются только напитки, а не еда, поэтому после карантина разрешадтсявтхоа1ватъихвюввхеднююачереЮо»Н, описыепощее речкш воОкты пабов, предлагаю щихевокм ореквик нмисоиючительно алкогольную продукцию в условиях отмены или смягчения карантина. Фокус на культуре употребления алкоголя можно объяснить особенностями ирландского менталитета. Неолдгнзи 7таооаП:z;viа»и(HJю»ish вхoanicleM "а инг mitzvaltce 1евгл1ие1 vrn eideo app in confinement "pi] — еппсмйпйеоеие бар-мицва по видеосвязи в режиме изоляции») отражает такую особенность менталитета британцев еврейского происхождения как совмещение современного образа жизни с исполнением традицеюнных^ лиечвзныхобркдоо -т^лев илекарантина присутствие зрителей на обряде бар-мицвю(ивв>.[К веяое) вовможноиИюямаое пвииожчюин''ПаттЯ
Специфически британскими являются слова и выражения, отсылающие к доминирующей в общественном сознании англичан проблеме выхода из Европейского Союза - брекситу. К ним относится единицы covexit ("Над pmeeHS о/»asmg the roetrictioos on»H»lic Ufe impяs•eU(y(Bч uov/гBi9 раюЯинпк"
[20] - «процесс оcлоOлoлдоoгюонечгяооноябщucmsвнн«хжuзвл, наложенжыспвюЯемиейсоУ1с1-19») и loxit ("the process of exiting from lockdown impositions" [21] - «процесс выхода из режима локдау-на»). Другие слови могудотсылитья истормчеиинар контедеву, иногда несчамидном^деже напие^д-ственным создатееямновых лд(яи ИсоBuннoJмнДопыуeиc янянойтсхеш зренш нeолп(вгмNighSiиgales ("first used as a nickname for those singing or performing morale-boosting music from balconies, in gardens, later abandoned wcenyhe N^htingah етещап^^н^аЬ were npened(HKOsstho и°ч"[21]д«пеииона-чально использовасаж вкижестве прозвища для тех, кто поет или исполняет музыку для повышения морального духа с балконов, в садах; перестал употребляться с того момента как в Великобритании открылись больницы скорой помощи "Nightingale"»), юмористически отражающий привычку петь с балкона во время самоизоляции. Неожиданно длясоздателей новойлексики,слово Nightingale («соловей»), издавна ассоциирующееся с красивым пением, стало напоминать о фамилии сестры милосердия Ф. Найтингейл. Фамилиядявляющаяся нарицательно:°[ дюя многих поколений бритошцев, даланазвания ряду госпиталей, прииявших первых пациентов с корошширусом. Недопустимость юмористического обыгрывания фамилии еационального героя и иронанеепо отношению к пациентам госпиталей привела к падению популярности неологизма. Таким образом, интерференция исторического si сооромжнного культурного контекста в изначально нейтральную юмористическую лексику привела ксамоцензуре -уважение к памяти герое:вистои)ии Британии и сострадание к жертвам болезни выявило особенности менталитета англичан.
Иногда при анализе региональных вариантов названия болезней необходимо ^итываиь кужьтур-ный подтекст, прозрач е й для носителей культуры, но неясный для представителей других культур. Так, популярная в Британии номинация коронавируса Miley Cyrus ([UKrhyming slang]- "coronavirus"
[21] - «коронавирус») является антропонимом - она отсылает к известной американской певице Майли Сайрус, вызываюютй a нматинаеелееяя асвнцичцуи с расщюстряшнием коронаврфусноймпфекщш. Таким образом, многие неологизмы британского происхождения непонятны вне культурного контекста, априорно понимаемого носителем культурного кода.
Некоторые английские неологизмы пандемии коронавируса являются заимствованием из других языков. Так, единица Coronaviruseando (or in english, coronavirusing) ("the act of pretending that the coronavirus school break is just an extended spring break (continuing to go to the beach, drinking, etc" [20] -
«акт притворства, что коронавирусные школьные каникулы - это просто продолжительные весенние каникулы (продолжение ходить на пляж, пить и т. д.»), отражающая распространенный паттерн игнорирования угрозы пандемии, имеет испанское происхождение. Здесь заимствование отражает сходство поведенческих моделей во время карантинного режима вне зависимости от национальной и культурной принадлежности.
Особый интерес с точки зрения лингвокультурологии вызывает сравнение английских и русских неологизмов - компаративный анализ показывает, что структура, стилистика и семантика неологизмов обеих языковых групп имеет определенное сходство, несмотря на ряд существенных смысловых различий. Так, мы видим сходство слов coronapocalypse ("end of the world via corona virus" [20] - «конец света из-за коронавируса») и карантец [9: 1385], Coronomics ("a special brand of pandemic denial that promotes economic status over health and preservation of life" [20] - «особая разновидность отрицания пандемии, которая ставит экономический статус выше здоровья и сохранения жизни») и вируспру-денция [9: 1385], coron-optimistic ("when someone thinks they have already been exposed to Covid-19, and thus have antibodies for it, because they had one or more symptoms of the disease between January and March 2020" [20] - «когда кто-то думает, что он уже подвергся воздействию Covid-19 и, следовательно, имеет антитела к нему, потому что у него был один или несколько симптомов заболевания в период с января по март 2020 г.») и коронапофигисты [9: 1385]. Отметим, что в данном случае русские слова звучат более экспрессивно, хотя и обладают сходной семантикой. Рассмотрение компонентов английских и русских неологизмов показало, что в русской лексике пандемии коронавируса чаще встречаются просторечные, близкие к инвективам слова. Так, легшее в основу неологизма коронапофигисты слово «пофигист» лишено стилистической нейтральности английской единицы "optimist" и явственно имеет оценочную компоненту, которая придает русскому аналогу английского выражения отчетливо осуждающий характер. Легшее в основу выражения coronapocalypse английское слово "apocalypse" вызывает ассоциации с религиозными представлениями о мире, звучит более возвышенно и строго, чем сложная градация русских слов «конец/капец/трандец», на которой основано слово карантец, звучащее явно иронически, обиходно-просторечно. При этом слово голомордые [9: 1385], при всей его экспрессивности, звучит менее осуждающе и не несет такой однозначно отрицательной оценки, как инвектива Maskhole ("assholes who don t wear masks publicly during the Coronavirus/COVID 19 Pandemic" [20] -«придурки, которые не носят маски публично во время пандемии коронавируса/КОВИДА 19»), которая, в свою очередь, является контаминацией слов "mask" («маска») и "asshole" («придурок»). Последнее слово имеет характер инвективы, в то время как положенное в основу русского неологизма просторечное слово «морда» создает сниженный, иронический, но не явственно осуждающий образ. Таким образом, стилистическое различие русских и английских неологизмов позволяет судить о вариативности семантико-аксиологических маркеров русской и английской лексики пандемии коронавируса.
Интересно, что милитаризация сознания отражается как в английской лексике пандемии коронавируса, так и в русской. Выражение, выдержанное в милитаристской стилистике, приписываемое членам военного союза НАТО, Common invisible enemy ([NATO] - "virus as a sinister threat to the collectivity" [21] - «всеобщий невидимый враг, вирус как зловещая угроза коллективу»), совпадает по тональности с русскими выражениями и фразами: нашествие коронавируса, сводки с фронтов мировой войны против коронавируса, сводки с антивирусных фронтов [9: 1385]. Данные слова и выражения отражают ценности глобального сообщества - борьба с коронавирусом в них всячески героизируется и романтизируется, что позволяет сделать вывод о близости англо-американского и русского менталитетов в данной сфере. Примечательно, что семантика английского неологизма фокусирует внимание на заболевании как некоем одушевленном противнике, а его русские аналоги в большей мере основаны на метафоре, представляющей борьбу с пандемией как поле боевых действий. При этом различии сходство английского и русских неологизмов заключается в понимании всеобщности, универсальности угрозы заболевания для жителей всего мира - метафора Common <...> enemy («всеобщий <...> враг») имеет определенное сходство с русской метафорой мировая война против коронавируса. Данная деталь позволяет судить о семантико-аксиологической близости данных русских и английских неологизмов, явственной и легко вычленяемой, несмотря на определенные стилистические различия, предопределенные разницей традиционных стилей англоязычной и русскоязычной пропаганды.
Некоторые английские и русские слова пандемии коронавируса совпадают дословно или же построены по сходным моделям. Так, английское слово coronaphobia ("the fear of catching the current strain
(COVID-19 in March 2020) of human Coronavirus, expressed by wearing a face mask in public, or simply avoiding public places, public events and public transport" [20] - «страх подхватить текущий штамм (COVID-19 в марте 2020 г.) коронавируса, выражающийся в ношении маски для лица в общественных местах или просто избегании общественных мест, общественных мероприятий и общественного транспорта») имеет свой русский аналог: ковидофобию [10: 72]; слова covidiot [20] и ковидиот [17] идентичны и по структуре, и по значению. Интересно, что специфика снижения названия болезни в русской и английской культурах имеет и сходства, и различия. Так, относительно сходны такие снижающие названия коронавируса, как Beer bug ("corona virus, a disease originating in China which shares the same name as a shitty Mexican beer" [20] - «коронавирус, болезнь, происходящая из Китая, которая имеет то же название, что и плохое мексиканское пиво») и макароновирус [9: 1385], так как оба названия соотносят заболевание с продуктами питания. При этом русский неологизм имеет большее сатирическое звучание - в его семантике заложена критика панической скупки различного рода круп, в то время как английский неологизм лишь обыгрывает совпадение разговорного названия болезни с наименованием марки дешевого пива и лишен сатирической тональности. Относительно сходны английский неологизм Corona Clap ("the Covid 19 Corona virus of2020 has caused a lot of commotion, worry and even death. As it is a biological infection, like the more common STD gonnarhea clap found around college campuses and trailer parks, as well as throughout congress, this is an alternative slang name combining old and new - thus, the Corona Clap" [20] - «коронавирус Covid 19 2020 г. вызвал много волнений, беспокойств и даже смерти. Поскольку это биологическая инфекция, как более распространенный триппер (гонорея), встречающийся в студенческих городках и трейлерных парках, а также на протяжении всего конгресса, это альтернативное сленговое название коронавируса, сочетающее в себе старое и новое - коронавирусный триппер») и русские слова ковидик, коронавирусик [10: 71]. Для английского сниженного названия болезни характерно сравнения коронавируса с триппером, имеющее определенно обсценный характер, для русского - уменьшительное название болезни, определяющее коронавирус как нечто несущественное. Оба данных варианта высмеивания названия болезни являются способом совладающего поведения - черный юмор и насмешливое отношение к заболеванию становятся средством преодоления психологических последствий пандемии, что характерно как для английского, так и для русского коллективного сознания эпохи пандемии коронавируса. Таким образом, русская лексика пандемии коронавируса обладает тем же семантико-аксиологическим полем, как и английская, несмотря на ряд стилистических отличий, объясняемых разницей культурного кода.
Анализ выборки единиц лексики пандемии коронавируса показал, что данные неологизмы отражают менталитет своих создателей и могут рассматриваться как адекватная репрезентация коллективного сознания в разговорной и письменной речи. Английская и русская лексика пандемии коронавируса отражает восприятие последствий пандемии рядовыми представителями коллективного сознания в пределах англоязычного и русскоязычного ареалов. Для английской лексики пандемии коронавируса характерна относительная стилистическая и семантическая вариативность, связанная с региональным характером происхождения новых слов и выражений. Так, для неологизмов австралийского происхождения характерна краткая, разговорная форма слова, отражающая адаптацию бытового сознания к реалиям пандемии. Для неологизмов индийского и канадского происхождения характерна заостренность на моральной проблематике, подымаемой темой пандемии. Американские неологизмы имеют главным образом иронический характер. Единица, относящаяся к ирландизмам, отражает важность культуры потребления алкоголя для ирландского менталитета. В корпусе английской лексики пандемии корона-вируса было выявлено прямое заимствование из испанского языка и опосредованное заимствование из иврита. Это наблюдение позволяет сделать вывод о значимости фактора заимствования в составлении корпуса английской лексики пандемии коронавируса. Катализатором процесса заимствования является как собственно глобализация, так и распространение по всему миру общих паттернов поведения во время пандемии. Стоит отметить, что вариативность региональных и заимствованных неологизмов не отменяет того, что совокупность данных слов и выражений создает общую картину восприятия пандемии англоговорящими. Сравнение английских и русских неологизмов пандемии коронавируса позволяет сделать вывод о близости путей восприятия пандемии носителями английского и русского языков - несмотря на определенные стилистические различия, английские и русские неологизмы пандемии коро-навируса имеют сходную структуру и семантико-аксиологические характеристики, что свидетельствует об общности когнитивных процессов в англоязычной и русскоязычной среде. Наличие отображаемых
в новой лексике общих проблемных полей породила сходство моделей порождения лексики пандемии коронавируса, что делает ее отдельные лексемы частью универсального семантико-аксиологического поля, порожденного осмыслением пандемии рядовыми носителями английского и русского языков.
Заключение
Таким образом, лингвокультурологический анализ лексики пандемии коронавируса показал, что, несмотря на присутствие отчетливо видимой региональной специфики, языковые единицы, описывающие последствия распространения пандемии, обладают универсальным культурным характером в силу общности характера их происхождения. Стилистическое и семантико-аксиологическое сходство данных лексем раскрывает общность когнитивных процессов представителей английской и русской языковой культуры, свидетельствует об идентичности восприятия пандемии англоговорящими и русскоговорящими. Стилистические различия русской и английской лексики пандемии коронавируса ощутимы, но при этом в семантике новых слов и выражений доминируют мотивы, общие для большей части участников межкультурной коммуникации. Общий семантико-аксиологический план новой лексики пандемии коронавируса отражает социально-психологические пути противодействия пандемии -героизацию борцов с коронавирусом и юмористическое восприятие приспособления к последствиям пандемии.
Благодарности
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ (Отделение гуманитарных и общественных наук) в рамках научного проекта N° 20-012-00033 «Лингвистические модели социально-политической коммуникации в online-пространстве: дискурсивные поля, паттерны и гибридная методология анализа сетевых данных» (2020-2022 гг., рук. В.В. Катермина).
Список литературы
1. Gozzi R. New Words and a Changing American Culture. University of South Carolina Press, 1990:124. Доступно по: https://www.goodreads.com/book/show/15484363-new-words-and-a-changing-american cul-ture?from_search=true&from_srp=true&qid=S0ZD0xqHuo&rank=1. Ссылка активна на 04.02.2021.
2. Algeo J. Fifty years among the new words: A dictionary of neologisms, 1941-1991. Cambridge: Cambridge UP, 1991. Доступно по: https://www.cambridge.org/vi/academic/subjects/languages-linguistics/histor-ical-linguistics/fifty-years-among-new-words-dictionary-neologisms-19411991?format=PB. Ссылка активна на 04.02.2021.
3. McDonald L. The Meaning of "e-": Neologisms as Markers of Culture and Technology. TOPIA: Canadian Journal of Cultural Studies. 2005;14:82-90. Доступно по: https://www.yorku.ca/etopia/docs/conference/ McDonald.pdf. Ссылка активна на 04.02.2021.
4. Катермина В.В., Вульфович Б.Г., Липириди С.Х. Linguocultural aspect of dynamic neologization processes in English language discourse. Social and Behavioral Sciences: International Scientific Conference "Social and Cultural Transformations in the Context of Modern Globalism. (SCTCMG 2019), Grozny, Russia, Future Academy (UK). 2019;76:1475-1480. DOI: https://doi.org/10.15405/epsbs.2019.12.04.200.
5. Guralnik TA., Pavlova AV. Language play and lexical innovation of the 21st century English. European Proceedings of Social and Behavioural Sciences. 2020;83:168-179. DOI: https://doi.org/10.15405/ epsbs.2020.04.02.19.
6. Crystal D. An Encyclopedic Dictionary of Language and Languages. Oxford: Oxford University Press, 1992:435. Доступно по: https://www.goodreads.com/book/show/567540.An_Encyclopedic_Dictionary_of_ Language_and_Languages. Ссылка активна на 04.02.2021.
7. Абросимова Л.С. Неологизмы как фактор изменения языковой картины мира. Вопросы когнитивной лингвистики. 2011;1:106-110. Доступно по: https://cyberleninka.ru/article/n/neologizmy-kak-faktor-izmeneniya-yazykovoy-kartiny-mira. Ссылка активна на 04.02.2021.
8. Кочетова М.Г. Современный английский язык в Австралазии: лингвокультурные особенности и перспективы развития. Филологические науки. Вопросы теории и практики. Ч. 1. Тамбов: Грамота, 2018; 2(80):90-93. Доступно по: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennyy-angliyskiy-yazyk-v-avstralazii-lingvokulturnye-osobennosti-i-perspektivy-razvitiya. Ссылка активна на 04.02.2021.
9. Mustajoki A., Zorikhina Nilsson N., Tous-Rovirosa A., Guzman Tirado R., Dergacheva D., Vepreva I., Itskovich T. Covid-19: A Disaster in the Linguistic Dimension of Different Countries. Quaestio Rossica. 2020;8(4):1369-1390. DOI: https://doi.org/10.15826/qr.2020.4.533.
10. Радбиль Т.Б., Рацибурская Л.В., Палоши И.В. Активные процессы в лексике и словообразовании русского языка эпохи коронавируса: лингвокогнитивный аспект. Научный диалог. 2021;1:63-79. DOI: https://doi.org/10.24224/2227-1295-2021-1-63-79.
11. Рацибурская Л.В., Радбиль Т.Б., Палоши И. Диалектика национального и интернационального в активных процессах в русском языке новейшего периода. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2020;6:170-176. Доступно по: https://cyberleninka.ru/article/n/dialektika-natsionalnogo-i-internatsionalnogo-v-aktivnyh-protsessah-v-russkom-yazyke-noveyshego-perioda. Ссылка активна на 04.02.2021.
12. Радбиль Т.Б. «Самоизоляция» как новейший русский культурный концепт: когнитивно-дискурсивный аспект. Коммуникативные исследования. 2020;7(4):759-774. DOI: https://doi.org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).759-774.
13. Данкова Н.С., Крехтунова Е.В. Репрезентация пандемии в СМИ: метафорический образ войны (на материале американских газет). Научный диалог. 2020;1(8):69-83. DOI: https://doi.org/10.24224/2227-1295-2020-8-69-83.
14. Зайцева И.П. «Коронапсихоз», «коронаскептики», «covidism», «covidophobia» и другие социолингвистические маркеры 2020 г. Коммуникативные исследования. 2020;7(4):801-813. DOI: https://doi. org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).801-813.
15. Мюллер А. Об отражении пандемии в разнокультурных лингвистических ландшафтах (на примере элементов публичного пространства Минска, Нюрнберга и Варшавы). Коммуникативные исследования. 2020;7(4):846-864. DOI: https://doi.org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).846-864.
16. Савченко А.В., Лай Янь-Цзюнь. «Коронавирусные неологизмы»: от лексики и фразеологии к интернет-мемам (на материале русского и китайского языков). Коммуникативные исследования. 2020;7(4):865-886. DOI: https://doi.org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).865-886.
17. Северская О.И. Ковидиоты на карантикулах: коронавирусный словарь как диагностическое поле актуальных дискурсивных практик. Коммуникативные исследования. 2020;7(4):887-906. DOI: https:// doi.org/10.24147/2413-6182. 2020.7(4).887-906.
18. Желтухина М.Р., Парамонова Д.В. Образ России в эпоху коронавируса: вербальная американская, британская и испанская медиатрансляция. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2020;3:22-32. DOI: https://doi.org/10.29025/2079-6021-2020-3-22-32.
19. Tameryan TYu., Zheltukhina MR., Sidorova IG., Shishkina EV. Stereotype Component In The Structure Of Ethnocultural Archetype (On Internet-Blogs). The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences. 2019;200:1716-1722. DOI: https://doi.org/10.15405/epsbs.2019.03.02.200. ISSN: 2357-1330. WoS.
20. Urban Dictionary. Доступно по: http://www.urbandictionary.com/ Ссылка активна на 04.02.2021.
21. Thorne Т. #CORONASPEAK - the language of Covid-19 goes viral. Доступно по: https://lan-guage-and-innovation.com/2020/04/15/coronaspeak-part-2-the-language-of-covid-19-goes-viral/ Ссылка активна на 04.02.2021.
22. Mindbodyonline.com. Доступно по: http://www.mindbodyonline.com. Ссылка активна на 04.02.2021.
23. Катермина В.В. Липириди С.Х. Особенности отображения пандемии коронавируса в лексике медицинского дискурса (на основе английских неологизмов). Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2020;4(147):170-175. Доступно по: https://cyberleninka.ru/article/n/oso-bennosti-otobrazheniya-pandemii-koronavirusa-v-leksike meditsinskogo-diskursa-na-osnove-angliyskih-ne-ologizmov. Ссылка активна на 04.02.2021.
References
1. Gozzi R. New Words and a Changing American Culture. University of South Carolina Press, 1990:124. (In Eng.). Available at: https://www.goodreads.com/book/show/15484363-new-words-and-a-changing-ameri-can culture?from_search=true& from_srp=true&qid=S0ZD0xqHuo&rank=1. Accessed: Feb. 04, 2021.
2. Algeo J. Fifty years among the new words: A dictionary of neologisms, 1941-1991. Cambridge: Cambridge UP, 1991. (In Eng.). Available at: https://www.cambridge.org/vi/academic/subjects/languages-linguistics/historical-lin-guistics/fifty-years-among-new-words-dictionary-neologisms 19411991?format=PB. Accessed: Feb. 04, 2021.
3. McDonald L. The Meaning of "e-": Neologisms as Markers of Culture and Technology. TOPIA: Canadian Journal of Cultural Studies. 2005;14:82-90. (In Eng.). Available at: https://www.yorku.ca/etopia/docs/ conference/McDonald.pdf. Accessed: Feb. 04, 2021.
4. Katermina VV., Vulfovich BG., Lipiridi SCh. Linguocultural aspect of dynamic neologization processes in English language discourse. Social and Behavioral Sciences: International Scientific Conference "Social and Cultural Transformations in the Context of Modern Globalism. Vol. 76 (SCTCMG 2019), Grozny, Russia, Future Academy (UK), 2019:1475-1480. (In Eng.). DOI: https://doi.org/10.15405/epsbs.2019.12.04.200.
5. Guralnik TA., Pavlova AV. Language play and lexical innovation of the 21st century English. European Proceedings of Social and Behavioural Sciences. 2020;83:168-179. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.15405/ epsbs.2020.04.02.19.
6. Crystal D. An Encyclopedic Dictionary of Language and Languages. Oxford: Oxford University Press, 1992:435. (In Eng.). Available at: https://www.goodreads.com/book/show/567540.An_Encyclopedic_Dictio-nary_of_Language_and_Languages. Accessed: Feb. 04, 2021.
7. Abrosimova LS. Neologisms as a factor in changing the linguistic picture of the world. Cognitive linguistics issues. 2011;1:106-110. (In Russ.). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/neologizmy-kak-fak-tor-izmeneniya-yazykovoy-kartiny-mira. Accessed: Feb. 04, 2021.
8. Kochetova MG. Modern English in Australasia: linguo-cultural features and prospects for development. Philological sciences. Questions of theory and practice. Part 1. Tambov: Gramota, 2018; 2(80):90-93. (In Russ.). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennyy-angliyskiy-yazyk-v-avstralazii-lingvokul-turnye-osobennosti-i-perspektivy-razvitiya. Accessed: Feb. 04, 2021.
9. Mustajoki A., Zorikhina Nilsson N., Tous-Rovirosa A., Guzman Tirado R., Dergacheva D., Vepreva I., Itskovich T. Covid-19: A Disaster in the Linguistic Dimension of Different Countries. Quaestio Rossica. 2020;8(4):1369-1390. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.15826/qr.2020.4.533.
10. Radbil TB., Ratsiburskaya LV., Paloshi IV. Active Processes in the Vocabulary and Word Formation of the Russian Language in the Era of Coronavirus: Linguo-Cognitive Aspect. Scientific dialogue. 2021;1:63-79. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.24224/2227-1295-2021-1-63-79.
11. Ratsiburskaya LV, Radbil TB. Paloshi IV Dialectics of national and international in active processes in the Russian language of the latest period. Bulletin of the Nizhny Novgorod University named after N.I. Lo-bachevsky 2020;6:170-176.(In Russ.). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/ dialektika-natsionalno-go-i-internatsionalnogo-v-aktivnyh-protsessah-v-russkom-yazyke-noveyshego-perioda. Accessed: Feb. 04, 2021.
12. Radbil TB. "Self-Isolation" as the newest Russian cultural concept: cognitive-discursive aspect. Communicative research, 2020;7(4):759-774. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).759-774.
13. Dankova NS., Krekhtunova EV. Representation of the pandemic in the media: a metaphorical image of war (based on the material of American Newspapers). Scientific dialogue. 2020;1(8):69-83. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.24224/2227-1295-2020-8-69-83.
14. Zaytseva IP. "Coronapsychosis", "coronasceptics", "covidism", "covidophobiya" and other soci-olinguistic markers of 2020. Communicative research. 2020;7(4):801-813. (In Russ.). DOI: https://doi. org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).801-813.
15. Myuller A. On the reflection of the pandemic in multicultural linguistic landscapes (on the example of elements of the public space of Minsk, Nuremberg and Warsaw). Communicative research. 2020;7(4):846-864. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).846-864.
16. Savchenko AV, Lai Yan-Jun. "Coronavirus neologisms": from lexicon and phraseology to Internet memes (based on the material of Russian and Chinese languages). Communicative research. 2020;7(4):865-886. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).865-886.
17. Severskaya OI. Covidiotes on quarantines: coronavirus dictionary as a diagnostic field of actual discursive practices. Communicative research, 2020;7(4): 887-906. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.24147/2413-6182.2020.7(4).887-906.
18. Zheltukhina MR., Paramonova DV The image of Russia in the era of coronavirus: verbal American, British and Spanish media coverage. Actual problems ofphilology and pedagogical linguistics. 2020;3:22-32. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.29025/2079-6021-2020-3-22-32.
19. Tameryan TYu., Zheltukhina MR., Sidorova IG., Shishkina EV. Stereotype Component In The Structure Of Ethnocultural Archetype (On Internet-Blogs). The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences. 2019;200:1716-1722. (In Eng.). DOI: https://doi.org/10.15405/epsbs.2019.03.02.200. ISSN: 2357-1330. WoS.
20. Urban Dictionary. Available at: http://www.urbandictionary.com. Accessed: Feb. 04, 2021. (In Eng.).
21. Thorne T. #CORONASPEAK - the language of Covid-19 goes viral. Available at: https://lan-guage-and-innovation.com/2020/04/15/coronaspeak-part-2-the-language-of-covid-19-goes-viral/ Accessed: Feb. 04, 2021. (In Eng.).
22. Mindbodyonline.com. Available at: http://www.mindbodyonline.com. Accessed: Feb. 04, 2021. (In Eng.).
23. Katermina VV., Lipiridi SCh. Peculiarities of the reflection of the coronavirus pandemic in the vocabulary of the medical discourse (based on the English neologisms). Volgograd State University Bulletin. 2020;4(147):170-175. (In Russ.). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-otobrazheni-ya-pandemii koronavirusa-v-leksike-meditsinskogo-diskursa-na-osnove-angliyskih-neologizmov. Accessed: Feb. 04, 2021.
История статьи:
Получена: 15.04.2021 Принята: 11.05.2021 Опубликована онлайн: 25.06.2021 Article history:
Received: 15.04.2021 Accepted: 11.05.2021 Published online: 25.06.2021
Сведения об авторах:
Катермина Вероника Викторовна, доктор филологических наук, профессор кафедры английской филологии, Кубанский государственный университет, Краснодар, Российская Федерация; e-mail: [email protected].
Липириди София Христофоровна, ассистент кафедры английской филологии, Кубанский государственный университет, Краснодар, Российская Федерация; e-mail: [email protected].
Bionotes:
Veronika V. Katermina, Prof.Dr.habil., Professor of the Department of English Philology, Kuban State University, Krasnodar, Russian Federation; e-mail: [email protected].
Sophia Ch. Lipiridi, assistant of the Department of English philology, Kuban State University, Krasnodar, Russian Federation; e-mail: [email protected].
