CC BY
49
УДК 81.373 ББК 81.00
Л.О. Трушкова
лингвокогнитивноЕ моделирование прототипической ситуации эмоционального состояния SADNESS
В статье представлено лингвокогнитивное моделирование прототипической ситуации эмоционального состояния печали. Когнитивная структура прототипической ситуации эмоционального состояния печали состоит из трех компонентов: субъекта состояния, самого состояния, его причины. Данные компоненты имеют определенные особенности в языковом выражении.
Ключевые слова: когнитивное моделирование; когнитивная модель; прототипическая ситуация; эмоциональное состояние
L.O. Trushkova
cognitive modelling of the prototypical situation of the emotional state of sadness
This article describes cognitive modelling of the prototypical situation of the emotional state of Sadness. The prototypical situation of the emotional state of Sadness involves three components: subject, state per se and cause. In the English language these components display unique representation patterns.
Key words: cognitive modelling, cognitive model; prototypical situation; emotional state
Идея о том, что естественный язык представляет окружающий мир в виде моделей, высказывается многими современными лингвистами. Исследования в области когнитивной науки подтвердили факт наличия тесной взаимосвязи процессов, происходящих в человеческой памяти, и процессов построения и понимания языковых сообщений [Ма-линович, 2007; Семенова, 2007; Чейф, 1983; Lakoff, 1990; Коуесвев, 1999]. Человек в контексте реальных общественных связей и отношений познает действительность, обладая готовым исторически сложившимся аппаратом, которым так или иначе он пользуется в процессе речевого общения, выбирая в зависимости от присутствия в сознании моделей категорий знания соответствующие языковые формы.
Когнитивное моделирование является одним из наиболее продуктивных и перспективных методов исследования языка. Когнитивная модель представляет собой некоторый стереотипный образ, с помощью которого организуется опыт, такая модель определяет нашу концептуальную организацию опыта, на-
ше к нему отношение, а также то, что мы хотим выразить [Чейф, 1983].
Как правило, к созданию моделей прибегают при изучении явлений, не доступных для наблюдения, в частности, эмоций. Проблема представления внутренней сферы человека решается в терминах прототипического сценария [Апресян, 1995; Lakoff, 1990; Wiеrz-Ыска, 1996], ситуации [Рябцева, 1994; Кустова, 2004; Обаревич, 2004], когнитивной модели [Коуесвез, 1990; Lakoff, 1990]. В качестве метаязыка в своей работе мы используем термин прототипическая ситуация, который определяем как когнитивную структуру высокой степени абстракции, включающую в себя набор семантических компонентов, типичных для ситуации.
Структура прототипической ситуации любого эмоционального состояния состоит из трех компонентов: субъект эмоции, само эмоциональное состояние и его причина [Вольф, 1989, с. 55]. Эмоциональное состояние печали, обладая признаками универсальной категории состояния, представляет собой прототипическую ситуацию, основными элементами которой мы считаем субъект состояния,
само состояние, его причину. Все вышеперечисленные компоненты имеют определенные особенности в языковом выражении.
Предполагается, что для высказываний, выражающих эмоциональное состояние человека, релевантен субъект состояния. В терминах падежной грамматики Ч. Филлмора - экс-периенцер - субъект состояния является наиболее распространенным типом субъекта в высказываниях, выражающих состояние [Fillmore, 1971]. По определению А.А. Зализняк, субъект состояния - это одушевленный инак-тивный участник ситуации, «испытывающий» нечто [Зализняк, 2006, с. 444].
Эмоциональные состояния являются субъективными по своей природе, поэтому о наличии того или иного состояния, его причине, степени и т.д. может судить только сам субъект эмоционального состояния, репрезентированный первым лицом. Ментальные состояния обладают онтологией первого лица, потому и являются состояниями, поскольку переживаются субъектом [Searle, 1999]. Классифицируя предложения по характеру их субъекта, Ю.С. Степанов выделяет: «я»-предложения, «он»-предложения и «оно»-предложения [Степанов, 1981, с. 166]. Предложения первого типа произносятся от лица «я» - самого говорящего, их субъектом может выступать только обозначение этого лица. В наиболее типичном предложении с «я» - утверждении о чем-то, что происходит с «я», - утверждаемое относится не к внешнему миру, а к внутреннему состоянию «я». Дж. Остин подчеркивает, что человек, в отличие от стороннего наблюдателя, всегда распознает то чувство, которое он сам испытывает [Austin, 1979, р. 97]. Как показано в примере, говорящий судит о своем эмоциональном состоянии непосредственно, ср.: I was still very upset about it but when he called me, we talked for a while (Steel-4, 2002, р. 127).
В качестве субъекта эмоционального состояния может выступать также второе лицо. Такие высказывания употребляются при повторе, переспросе или выражаются в гипотетической форме с помощью различных модальностей [Вольф, 2002, с. 75]. Так, в случаях, когда в роли субъекта выступает другое лицо, говорящий судит о его состоянии на основании косвенных признаков (внешних проявлений), со слов самого субъекта, либо выска-
зывает гипотезу [Булыгина, 2000, с. 228]. Как явствует из следующего примера, не будучи уверенным, какое состояние переживает собеседник, персонаж задает ему прямой вопрос, ср.: Were you particularly happy or gloomy, or what? (Dreiser-2, 1951, р. 259).
В позиции субъекта внутреннего состояния также может употребляться местоимение третьего лица. Такого рода высказывания являются признаком несобственно-прямой речи, и в них третье лицо обладает всеми правами первого лица. В несобственно-прямой речи значение лица субъекта первое, как и в прямой речи, т.е. устанавливается с точки зрения самого говорящего персонажа [Атарова, 1980; Труфанова, 2000]. В таких конструкциях концептуализация внутреннего состояния происходит с точки зрения «квазинаблюдателя» - субъекта-наблюдателя, совмещенного с субъектом состояния [Вольф, 2002]. В Он-модусной рамке точка зрения автора переключается в ментальную зону героя, что позволяет проникнуть в содержание его ментальной и перцептивной деятельности [Золотова, 2004, с. 284]. Как явствует из примера, описывая внутренние состояния от третьего лица, говорящий как бы становится на точку зрения субъекта состояния, ср.: She felt sad and lonely, notfor Anthony, but for the child who had died (Steel-1, 1981, р.143).
Универсальная категория состояния обладает целым рядом таких признаков, как статичность, временная локализованность, длительность, оценочность, причинность, интенсивность, неконтролируемость, ненаблюдае-мость [Kenny, 1963; Семантические типы предикатов, 1982; Вольф, 1982, 1989; Семенова, 1993; Сулейманова, 2000 и др.]. Данные категориальные признаки присущи эмоциональному состоянию печали:
1. Статичность, предполагающая неизменяемость эмоциональных состояний в течение определенного временного отрезка. Маркерами признака статичности состояний служат обстоятельства времени for hours/ days/ years, all one’s life, all day long, ср.: She said he had been very sad for the past two years, and he would be happy now with God (Steel-4, 2002, р. 25).
2. Временная локализованность, свойственная эмоциональным состояниям, которые в отличие от действий и процессов ле-
жат на временной оси. В высказываниях, описывающих эмоциональное состояние печали, присутствуют временные маркеры, свидетельствующие об их отнесенности к определенному временному отрезку, ср.: I was too upset myself at that point to question it, or be suspicious (Steel-2, 1996, р. 401).
3. Длительность как определенный отрезок на временной оси, занимаемый эмоциональным состоянием, подтверждающийся наличием в высказываниях о состоянии печали темпоральных обстоятельств со значением длительности for a moment, for many years, all the time, all day, constantly, still, most of the time etc. Вышеупомянутые маркеры предполагают ограниченную протяженность во времени, ср.: She was tired and depressed most of the time, refused to go out (Там же. С. 448).
4. Оценочность, поскольку характером эмоции, порождаемой объектом у оценивающего, определяется ее оценочный знак. В приведенном примере субъект оценивает событие как отрицательное для себя и по этой причине испытывает печаль, ср.: It was incredibly depressing that this time she didn’t have Luana and Sally to protect her (Steel-3, 1981, р. 136).
5. Интенсивность, выражаемая такими интенсификаторами, как very much, awfully, greatly, ср.: She said he had been very sad in the past two years, and he would be happy now with God (Steel-2, 1996, р. 25).
6. Неконтролируемость, поскольку со стороны субъекта не требуется приложения усилий для возникновения и поддержания состояния. Как показывает пример, у человека, переживающего эмоцию печали, непроизвольно опускаются руки, ср.: He spread his hands, then dropped them back to his sides as though they were to heavy to hold up (Coben, 2002, р. 210).
7. Ненаблюдаемость, так как только чувствующий субъект способен определить наличие эмоционального состояния, его причину, интенсивность, длительность. Особенность номинаций, обозначающих психические состояния, заключается в том, что они образуют высказывания, которые не могут оспариваться, о чем свидетельствует употребление предиката feel, ср.: I feel tired often, sleepy sometimes; but seldom sad (Bronte, 1954, р. 255).
8. Внешняя манифестация, благодаря которой осуществляется невербальный контакт
за счет косвенных признаков эмоционального состояния печали. Экспликацией внутренних состояний является мимика, пантомимика, жесты, фонации и т.д. В приведенном примере опущенная голова женщины концептуализируется как переживание печали, ср.: She lowered her head, her crucifix dangling like a pendulum. She began to weep (Coben, 2002, р. 119).
Причина способствует переживанию субъектом определенного эмоционального состояния. Как элемент структуры прототипической ситуации эмоционального состояния причина представляет собой событие, которое может быть обозначено различными способами в пределах высказывания:
1. Предлогами by, at, with, about, over, ср.: On reading this Clyde, <...>, was being more and more weighed upon by the thought that possibly, after all, this quest of his was going to prove a vain one and that he was going to be excluded from any real contact with his great relatives, was most romantically and hence impractically heartened (Dreiserl, 1951, р. 264).
2. Придаточным предложением с союзом that, ср.: She was already walking down the hallway before she realized she was sad that he hadn’t at least tried to kiss her good night (Herring, 1984, р. 32).
3. Придаточным предложением времени с союзами since, after, until, ср.: And when he left on the first of July, they were both sad (Steel-4, 2002, р. 311).
4. Придаточным предложением с союзом if, ср.: The board of directors would be very upset if this incident were to become to public, Machada said delicately, <...> (Sheldon, 1995, р. 419). В этом случае причина представлена как гипотетическая.
5. Конструкциями с герундием и инфинитивом, ср.: He was obviously pretty upset about losing his partner (Steel-2, 1996, р. 55); I am grieved to hear such sentiments from you, Mr. Worthing (Wilde, 2000, р. 62).
Анализ фактического материала показал, что на языковом уровне прототипические причины печали категоризуются следующим образом:
1. Различные утраты:
а) постоянная утрата такая, как смерть близкого, любимого человека, ср.: I was dev-
astated by news of her death (Cornwell, 1999, р. 368);
б) временная утрата, например, разлука или расставание с близким человеком, ср.: Departures always make me sad, and I felt so sad after he was gone (Steel3, 1981, р. 217).
2. Неудачи в достижении поставленных целей, упущенные возможности:
а) из нижеследующего примера явствует, что героине печально от того, что ей никогда не разрешали танцевать, ср.: For at the moment she had been looking at the happy dancers rather ruefully and thinking how unfortunate it was that she had never been allowed to dance (Dreiser1, 1951, р. 346);
б) персонаж в следующем примере расстраивается, потому что мог бы провести вечер с девушкой, в которую влюблен, но по определенным причинам не может позволить себе этого, ср.: He actually sighed, so depressed was he by the thought that she might be willing to spend the evening with him and he not able to avail himself of the opportunity, while Hortense, noting his intense disappointment, was pleased (Там же. С. 135);
в) причиной печали могут стать неудачи других людей, ср.: They were grieving down in Memphis, heartbroken over another divorce, saddened by my sudden fall from the ladder (Grisham, 2002, р. 351). В представленном примере родители расстроены проблемами дочери на работе.
3. Различные мысли, образы и воспоминания, ср.: As he investigated the subject - and he always had an extraordinary faculty of becoming absolutely absorbed for the moment in whatever he took up - he was almost saddened by the reflection of the ruin that time brought on beautiful and wonderful things (Wilde, 2000, р. 173). Психическое состояние вызывается скорее не самим событием, а тем, что субъект подумал о происшедшем: «Путь от события к состоянию лежит через мысль, интеллектуальную оценку; событие само по себе еще не предопределяет наступления эмоционального состояния» [Падучева, 2004, с. 274].
4. Различные чувства и переживание других эмоций:
а) чувство вины; персонаж, испытывая чувство вины, печально размышляет о том, что в последнее время он редко навещает свою мать: Lester came home on this occasion, grieved to
think he had lately seen so little of his mother -
that he caused her so much pain - but he had no explanation to make (Dreiser-3, 2005, р. 234);
б) чувство беспомощности: They were just frustrated at their own helplessness, and needed to scream at someone, since they couldn’t do anything to stop what was happening (Steel-3, 1981, р. 387).
5. Философские размышления: Not for the first time Olivfer felt downcast by the idea that relationships between parents and children seemed to be totally governed by the checkbook
(Bingham, 2002, р. 58). В приведенном примере персонаж размышляет о том, что во взаимоотношениях между родителями и детьми не последнюю роль играют деньги.
6. Отношение окружающих:
а) холодность и безразличие: Stephen, disheartened suddenly by the dean’s firm, dry tone, was silent; and through the silence a distant noise of many boots and confused voices came up the staircase (Joyce, 1982, р. 385);
б) положительный настрой, не соответствующий ситуации: Mrs. Shaffley was now throughly upset by the warm murmurs of approval (Carter, 1957, р. 171).
7. Проблемные ситуации: Alette was upset by the therapy sessions (Sheldon-1, 1981, р. 322). Героиня художественного произведения расстроена тем, что ее подвергали лечению.
Использование метода когнитивного моделирования позволило получить представление
о когнитивной структуре прототипической ситуации эмоционального состояния печали, состоящей из трех компонентов: субъекта состояния, самого состояния, его причины. На языковом уровне субъект прототипической ситуации эмоционального состояния печали может быть выражен первым, вторым и третьим лицом. Наличия высказываний со вторым и третьим лицом связывают идею представления эмоциональных состояний с попыткой проникнуть в «чужое сознание». В таких высказываниях говорящий делает выводы об ощущениях субъекта по аналогии со своими собственными ощущениями. Печаль обладает такими категориальными признаками, как статичность, временная локализованность, длительность, оценочность, интенсивность, не-контролируемость, ненаблюдаемость и внешняя манифестация, имеющими определенные особенности в языковом выражении. Причи-
ной состояния печали могут являться как явления ментального характера (мысли, воспоминания, чувства и т.д.), так и реальные события (смерть близкого человека, расставание, развод и т.д.). В пределах высказывания причина представляет собой событие, которое может быть обозначено предлогами, придаточными предложениями и конструкциями с инфинитивом и герундием.
Библиографический список
1. Апресян, Ю.Д. Избранные труды: в 2 т./ Ю.Д. Апресян. - М.: Языки русской культуры, 1995. - Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография.
2. Атарова, К.Н. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе/ К.Н. Атарова, Г.А. Лесскис // Изв. АН. СССР: сер. лит. и яз. - 1980. - Т. 39. - С. 33-46.
3. Булыгина, Т.В. Грамматика позора/Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Логический анализ языка. Языки этики. - М.: Языки русской культуры, 2000. -С. 216-234.
4. Вольф, Е.М. Состояния и признаки. Оценки состояний /Е.М. Вольф // Семантические типы предикатов. - М.: Наука, 1982. - С. 320-354.
5. Вольф, Е.М. Эмоциональные состояния и их представления в языке/ Е.М. Вольф // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. - М.: Наука, 1989.
6. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки/ Е.М. Вольф. - 2-е изд. доп. - М.: Едиториал УРСС, 2002.
7. Зализняк, А.А. Многозначность в языке и способы ее представления/ А.А. Зализняк. - М.: Языки славянских культур, 2006.
8. Золотова, Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка/ Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. - 2-е изд. - М.: ИРЯ РАН, МГУ, 2004.
9. Кустова, Г.И. Типы производственных значений и механизмы языкового расширения/ Г.И. Кустова. -М.: Языки славянской культуры, 2004.
10. Малинович, Ю.М. Семиосфера внутреннего мира человека/ Ю.М. Малинович // Внутренний мир человека: Семантические константы. - Иркутск: ИГЛУ, 2007. - С. 12-58.
11. Обаревич, Е.В. Когнитивный аспект английских предложений-высказываний, передающих ситуации эмоционального состояния: дис. ... канд. фи-лол. наук. - Тамбов, 2004.
12. Падучева, Е.В. Динамические модели в семантике лексики / Е.В. Падучева. - М.: Языки славянской культуры, 2004.
13. Рябцева, Н.К. Коммуникативный модус и метаречь / Н.К. Рябцева // Логический анализ языка. Язык речевых действий. - М.: Наука, 1994. - С. 82-92.
14. Семантические типы предикатов/ Т.В. Булыгина, Е.М. Вольф, А.Г. Елисеева [и др.]. - М.: Наука, 1982.
15. Семенова, Т.И. Семантика и синтаксис конструкций с предикатами страха в современном английском языке: дис. ... канд. филол. наук/ Т.И. Семенова. - Иркутск, 1993.
16. Семенова, Т.И. Лингвистический феномен кажимости: монография / Т.И. Семенова. - Иркутск: ИГЛУ, 2007.
17. Степанов, Ю.С. Имена, предикаты, предложения (семиологическая грамматика)/ Ю.С. Степанов. -М.: Наука, 1981.
18. Сулейманова, О.А. Релевантные типы безличных синтаксических структур и их семантические корреляты: автореф. дис. .д-ра филол. наук: 10.02.19; 10.02.01 / О.А. Сулейманова. - Москва, 2000.
19. Труфанова, И.В. Прагматика несобственно-прямой речи: монография / И.В. Труфанова. - М.: Прометей, 2000.
20. Чейф, У.Л. Память и вербализация прошлого опыта/ УЛ. Чейф // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XII. Прикладная лингвистика. - М.: Радуга, 1983. - С. 35-73.
21. Austin, J. Other Minds / J. Austin // Philosophical papers/ed. by J.O. Urmson and G.J. Warnock. - 3-d edition. - Oxford University Press, 1979. - P. 76-116.
22. Fillmore, Ch. Types of lexical information/ Ch. Filmore // Semantics. Ed. by D. Steinbergand L. Jakobovites. -Cambridge University Press, 1971. - P. 370-392.
23. Kenny, A. Action, Emotion and Will/ A. Kenny. - London, 1963.
24. Kovecses, Z. Emotion Concepts/ Z. Kovecses // Springer Verlag. - Frankfurt-am-Main, 1990. - P. 34-56.
25. Kovecses, Z. Towards a Theory of Metonymy: Metonymy in Language and Thought/ Z. Kovecses. - Ed. by K.-U. Panther and G.Radden. - Amsterdam and Philadelphia: Benjamins, 1999. - P. 17-59.
26. Lakoff, G. Women, Fire, and Dangerous Things/ G. La-koff. - Chicago and London: The University of Chicago Press, 1990.
27. Searle, J.R. Mind, language and society. Philosophy in the real world/ J.R. Searle. - N.Y.: Basic Books, 1999.
28. Wierzbicka, A. Semantics. Primes and universals/ A. Wierzbicka. - N.Y.: Oxford University Press, 1996.
Список источников примеров
1. Bingham, C. Distant Music/ C. Bingham. - London: A Bantam Book, 2002.
2. Bronte, C. Jane Eyre/ C. Bronte. - M.: Foreign Languages Publishing House, 1954.
3. Carter, D. Fatherless Sons / D.Carter. - M.: Foreign Languages Publishing House, 1957.
4. Coben, H. Deal Breaker/ H. Coben. - London: Orion Books Ltd, 2002.
5. Cornwell, P. Point of Origin/ P. Cornwell. - N.Y.: Berkley Books, 1999.
6. Dreiser-1, T. An American Tragedy/ T. Dreiser. - Foreign Languages Publishing House, Moscow, 1951. -Vol. 1.
7. Dreiser-2, T. An American Tragedy / T. Dreiser. - M.: Foreign Languages Publishing House, 1951. - Vol. 2.
8. Dreiser-3, T. Jennie Gerhardt/ T. Dreiser. - M.: Менеджер, 2005.
9. Grisham, J. The Street Lawyer/ J. Grisham. - N.Y.: Island Books, 2002.
10. Herring, L.T. Morning Song /L.T. Herring. - Zonder-van Publishing House, Michigan, 1984.
11. Joyce, J. Dubliners/A Portrait of the Artist as a Young Man/J. Joyce. - M.: Progress Publishers, 1982.
12. Sheldon, S. Tell Me Your Dreams/ S. Sheldon. - Warner Books, N.Y, 1995.
13. Steel-1, D. Loving/ D.Steel. - London: Sphere Books Ltd., 1981.
14. Steel-2, D. Malice/ D.Steel. - N.Y.: Bantam Doubleday Dell Publishing Group, 1996.
15. Steel-3, D. Going Home/ D. Steel. - London: Sphere Books Ltd., 1981.
16. Steel-4, D. Lone Eagle/ D. Steel. - A Gorgi Book, Sydney, Australia, 2002.
17. Wilde, O. The Importance of Being Earnest/ O.Wilde. - М.: АРКТИ, 2000.
УДК 809.438.6 ББК Т3(0)413.4+Ш164
А.С. Шабалов
язык хунну - разновидность монгольского ЯЗЫКА
Написание данной статьи продиктовано современной практикой монголоведения и необходимостью интерпретировать слова из остатка языка хунну. В статье с критических позиций рассматриваются переводы тюркологов, в частности В.С. Таскина, В.А. Панова и Л.Н. Гумилева. Семь слов из остатка языка хунну переведены на русский язык впервые и как монголоязычные.
Ключевые слова: перевод; текст; язык хунну; рысак; копытное; э-ши=эзы; тоба (табга-чи); князь; роды - хуяны; сюйбу; лань
A.S. Shabalov
THE HUNNS LANGUAGE AS A VARIETY OF MONGOLIAN
The motive for this article has been generated by the current research practice in the Mongolian language as well as by the necessity to interpret the words from the relics of the Hunns language. A critical analysis of the translation by specialists in Turkic philology, in particular V.S. Taskin, V.A. Panov and L.N. Gumilyov has been suggested. Seven words from the relic of the Hunns language has been translated into Russian and Mongolian languages for the first time.
Key words: translation; text; the Hunns language; trotter; hoofed; a-shi=azy; toba (tobgachi) prince; childbirth - huyan; suibu; fallow-deer
Хунну - народ, живший во второй половине
I тыс. до н.э. - начале I тыс. н.э. на просторах Центральной Азии. Многие народы алтайской языковой семьи считают их своими предками. О языке хунну известно очень мало. Большая часть сведений об этом воинственном народе содержится в Китайских хрониках. В них встречаются и некоторые слова, использовавшиеся хунну. Их анализ позволит более аргументировано судить о языке этого народа.
Знаменитый китайский историк Сыма Цянь (около 145-86 до н.э.), его еще называют отцом китайской истории, произведение которого с китайского языка на русский переводил, в XIX в., Н.Я. Бичурин, описывая жизнь хунну, сообщает: «Из домашнего скота более содержат лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, частью разводят верблюдов, ослов, лошаков и лошадей лучших пород» [Бичурин, т.1, 1950, с. 39-40].
Вестник иглу, 2011
© Шабалов А.С., 2011
