CC BY
63
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ИНФОРМАЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ В ИНФОСФЕРЕ III. «ИНФОРМАЦИОННОЕ ОРУЖИЕ»
Ловцов Д. А.*
Цель работы: совершенствование научно-методической базы теории информационного права в области обоснования лингвистического обеспечения систем правового регулирования (правовых эрга-систем).
Метод: анализ структуры правовой эргасистемы и концептуально-логическое моделирование сознания (личности) информационного деятеля в информационной сфере, классификация видов «информационного оружия».
Результаты: на основе анализа информационно-кибернетического контура правового регулирования, функционально-логической организации правосознания как самоорганизующегося, латентного, малоустойчивого звена, осуществляющего передачу строго детерминированных правовых предписаний на регулируемые правоотношения, форм его искажения под воздействием «информационного оружия» и концептуально-логического моделирования сознания (личности) информационного деятеля как основного объекта информационного воздействия выявлены и определены базовые виды «информационного оружия», такие как: средства массовой информации и агитационно-пропагандистские средства, психотронные средства, электронные средства (радиоэлектронные, оптико-электронные, электронно-вычислительные), лингвистические средства, психотропные средства. Показаны прикладные возможности данных определений.
Обоснованная структурно-феноменологическая модель личности (сознания) информационного деятеля включает четыре основных компонента: духовное, психическое, физическое и разумное, которое, в свою очередь, как духовно-психо-физический аппарат включает компоненты: Эго, Супер-Эго, Ид, Интра-Ид, являющиеся объектами непосредственного воздействия соответствующих видов «информационного оружия».
Проведенная продуктивная классификация (по отношению к основному объекту воздействия) возможных видов «информационного оружия» позволяет определить его с учётом иерархии уровней в системе государственного управления как совокупность специальных средств, технологий, информации и дезинформации, применяемой для деструктивных воздействий на менталитет населения (персонала эргасистем) и информационно-техническую инфраструктуру государства.
Ключевые слова: правовое регулирование, информационный деятель, правосознание, сознание, модель, информационное воздействие, информационное оружие, средства массовой информации, психотронные средства, электронные средства, лингвистические средства, психотропные средства, ценность информации.
* Ловцов Дмитрий Анатольевич, доктор технических наук, профессор, заместитель по научной работе директора Института точной механики и вычислительной техники им. С. А. Лебедева Российской академии наук, заведующий кафедрой информационного права, информатики и математики Российского государственного университета правосудия, заслуженный деятель науки Российской Федерации, Российская Федерация, г. Москва.
E-mail: [email protected]
По целевому предназначению система правового регулирования является сложной открытой, неравновесной (и в силу этого незавершённой) социальной информационно-кибернетической системой, обеспечивающей правовое регулирование общественных отношений, характеризующейся высокой степенью динамичности, неустойчивости и неопределённости [1].
Конструктивно система правового регулирования (правовая эргасистема [2]) представляет собой единое образование множества компонентов и связей, находящихся в сложных отношениях между собой, обладающее новыми свойствами структурной и функциональной целостности, т.е эмерджентности (от англ. emergent - неожиданно возникающий) - появления нового качества в статике и синергизма (от греч. ouvepyoq - вместе действующий) - повышения эффективности в динамике, не сводящимися к свойствам входящих в это образование компонентов и связей. То есть финальная эффективность организованной эргаси-стемы всегда выше эффективности совокупности (комплекса) компонентов и связей, а качество организованной системы представляет собой сумму свойств отдельных компонентов и связей и новых, эмерджентных (системных) свойств.
Базовыми взаимосвязанными функциональными компонентами (подсистемами) системы правового регулирования (международной, национальной, федеральной, территориальной) являются следующие три: правовая система (позитивное право; правовые институты; правовая наука, формируемая на основе «теоретического правосознания» юристов); правосознание (индивидуальное, групповое и общественное1); правоотношения.
При этом информационно-кибернетическая цепочка правового регулирования выглядит следующим образом: «правовая система - нормативная правовая информация (правовые предписания R) - правосознание - осознанные правовые предписания R0 - правоотношения - ненормативная (статистическая и др.) правовая информация 0(й) о качестве Л соблюдения правовых норм (правовая реализация) - правосознание - логически обработанная ненормативная (статистическая и др.) пра-
1 Современное общественное правосознание имеет следующие значимые формы: правовая идеология («теоретическое правосознание»), правовая психология («эмпирическое правосознание»), политико-правовые учения, правотворчество («правовая эстетика»), правоведение (правовая наука). Развиваются также такие формы, как правовая философия, религиозное право, правовая этика («моральное право»).
вовая информация 0°(А) - правовая система2» [1].
Особенность данного двухуровневого контура правового регулирования состоит в том, что правосознание, являющееся самоорганизующимся, латентным, малоустойчивым звеном, осуществляет передачу строго детерминированных управляющих воздействий - правовых предписаний R на регулируемые правоотношения. При этом оно практически постоянно подвергается деструктивному информационно-психологическому воздействию (агитация, пропаганда, инфозомбирование [3], «25-й кадр», гипноз и др.) государственных и иных структур («независимых» СМИ, «интернациональных» некоммерческих организаций, «культурных реформаторов» народного образования и др.), влияющему на формирование правовых установок (механизмов регуляции деятельности) и интенцию (направленность) субъектов-правоприменителей. Что обусловлено причинами как субъективного (переоценка прежних взглядов, представлений и идей, снижение уровня жизни и др.), так и объективного (ухудшение экономической ситуации в стране, ослабление политической системы государства и криминализация общества, несовершенство действующего законодательства, упадок нравственного и духовного состояния общества, усиление социальной напряженности в обществе и др.) характера.
Под правосознанием понимается совокупность представлений, взглядов, идей и чувств, выражающих субъективное отношение отдельного человека, группы людей, масс, человеческого сообщества к праву, законности, правосудию, их представление о том, что является правомерным или неправомерным [4, 5].
Можно выделить три основные функции правосознания: познавательную, оценочную и регулятивную, которым соответствуют три основных взаимосвязанных прагматически значимых интеллектуально-психологических компонента (информационный, эмоциональный, эмоционально-волевой) правосознания, определяющие функционально-логическую организацию правосознания (см. табл.).
В частности, интеллектуально-информационный компонент представляет собой совокупность правовых знаний (знание правовых норм) и пред-
2 Практическая реализация двух последних звеньев цепочки регулирования носит в настоящее время в значительной степени декларативный, а не прагматический характер. Данное обстоятельство, в частности, обусловливает необходимость создания и развития сети специальных государственных информационно-аналитических центров (ИАЦ) правовых институтов, включая ИАЦ судебной системы.
Функционально-логическая организация правосознания
Основные функции правосознания Интеллектуально-психологические компоненты Результаты функционирования Эмпирические показатели
Познавательная Интеллектуально-информационный Правовая грамотность Юридические знания и умения
Оценочная Интеллектуально-эмоциональный Ценностное отношение к праву и практике его применения Оценочные суждения (мнения)
Регулятивная Интеллектуально-эмоционально-волевой Правовые установки и интенция Поведенческие позиции (решения)
ставлений о праве (правовая идеология). Получаемая в процессе правового воспитания определённая сумма юридических знаний (правовая грамотность) соответствует познавательной деятельности. Оценочной функции отвечает система оценок и мнений по юридическим вопросам или ценностное (оценочное) отношение к праву, к практике его использования и применения. Действие регулятивной функции проявляется в формировании правовой ориентации (направленности или интенции) и правовых установок.
В результате деструктивного информационно-психологического воздействия с применением средств так называемого «информационного оружия» [6] возможны различные деформации (правовой инфантилизм, правовой нигилизм, перерождение правосознания [4, 5]) и даже кризис правосознания (тяжелое переходное состояние во взглядах, чувствах, убеждениях, идеях граждан, выражающих их отношение к правовым явлениям общественной жизни).
Правовой инфантилизм - наиболее мягкая форма искаженного правосознания, выражающаяся в нечёткости правовых взглядов, знаний, представлений, установок и интенции. Правовой нигилизм - тяжелая форма искаженного правосознания, выражающаяся в скептическом отношении к праву и в осознанном игнорировании требований законодательства. Перерождение правосознания - самая тяжелая форма искаженного правосознания, выражающаяся в переходе к преступным установкам и неправомерной интенции.
Поскольку правосознание является специфической сферой сознания, то его функционально-логическую организацию (см. табл.) можно интерпретировать с учётом концептуально-логи-
ческой организации самого сознания современного гражданина информационного общества (в частности, информационного деятеля), а также возможностей негативных информационных воздействий на него, в частности, «деформирующих» правосознание.
Соответствующая структурно-феноменологическая модель сознания (личности) информационного деятеля, согласно современным теориям личности [7, 8], включает четыре основных компонента: духовное, психическое, физическое и разумное (см. рисунок).
Разумное представляет собой духовно-психофизический аппарат понимания, познания, осмысления и творчества, в котором можно выделить ещё четыре компонента [6, 9, 10]:
Эго (от лат. ego - я) - врождённый компонент разумного аппарата, ответственный за протекание интеллектуальных информационных процессов принятия решений в соответствии с принципом реальности (сохранения целостности организма путём отсрочки удовлетворения инстинктов до того момента, когда будет найдена возможность достичь разрядки подходящим способом и/или будут найдены соответствующие условия во внешней среде), и действующий на всех уровнях сознания (бессознательное, предсознание, сознание);
Супер-Эго (от лат. super - сверх и ego - я) -компонент разумного аппарата развивающейся (во взаимодействии с окружающими) личности, представляющий «интернализованную» версию общественных морально-этических и социально-правовых норм и стандартов поведения и действующий на всех уровнях сознания. Иначе, Супер-Эго - это индивидуализированное отражение «коллективной совести» социума;
Ид (от лат. id - оно) - бессознательное как инстинктивные врожденные или приобретенные аспекты личности, «функционирующие» в соответствии с принципом удовольствия (немедленной разрядки психической энергии, производимой биологически обусловленными побуждениями [11]) и целиком неосознаваемые;
Интра-Ид (от лат. intra - внутри и id - оно.) -коллективное бессознательное как врожденные или приобретенные тенденции реагировать эмоционально, когнитивно и поведенчески на конкретные ситуации и объекты в соответствии с определёнными архетипами (первичными психическими образами, отражаемыми в виде символов, которые проявляются, например, в религии, литературе, живописи, а также в обычных сновидениях [12]), находящееся в основе индивидуального бессознательного.
Гармонизация всех компонентов личности -сложный процесс её развития. Истинной уравновешенности личностных структур практически можно достичь не ранее среднего возраста в результате постоянного приобретения знаний и жизненного опыта. В течение этого срока личность как информационный деятель может вступать в различные информационные отношения (сотрудничества, соперничества, защиты, изоляции [2]) и подвергаться прямо или косвенно деструктивным информационным воздействиям с применением так называемого «информационного оружия».
Главная опасность информационного оружия состоит в том, что оно, во-первых, может целенаправленно и систематично применяться в обычной мирной обстановке и, во-вторых, оказывать негативное и даже разрушающее влияние на личность на всех уровнях её информационных потребностей.
Согласно рассмотренной модели личности (сознания) как основного объекта информационного воздействия можно к видам «информационного оружия» условно отнести пять соответствующих совокупностей или групп средств, применяемых для деструктивных (дезориентирующих, дезинформирующих, дезорганизующих, дестабилизирующих, подавляющих, разрушающих и др.) воздействий на индивидуумы (эргаматы) и на содержательные компоненты реальных эргасистем, соответствующие основным компонентам модели, а именно [13, 14] (см. рис.):
1. Средства массовой информации [13] (СМИ: радио, пресса, телевидение) и агитационно-пропагандистские средства (электронные учебники и энциклопедии, видеокассеты и др.) как вид информационного оружия массового пораже-
ния, предназначенные для целенаправленного нанесения информационного ущерба, главным образом, духовно-нравственной жизни населения противостоящей (враждебной) стороны и, в первую очередь, его исторической памяти, мировоззрению, морально-нравственным идеалам с целью возможного управления его поведением, а также для создания препятствия аналогичным воздействиям противника (конкурента).
2. Психотронные средства (специальные генераторы, специальная видеографическая и телевизионная информация, видеосредства новых информационных технологий типа «Виртуальная реальность» и др.), предназначенные для дистанционного зомбирования населения и персонала эргасистем противостоящей стороны, а также для возбуждения психических и психофизиологических расстройств людей-пользователей систем новых информационных технологий [1] (видеографических и др.) на основе специальной контаминации («смешения») цветовой гаммы, дискретности и интенсивности излучения на экранах мониторов, эффекта «25 кадра» (воспринимаемого только на подсознательном уровне) и др.
Например, известно, что 12 декабря 1997 г. в Японии по национальному телевидению демонстрировался мультфильм, содержащий контаминацию цветовой гаммы, звука, мигания визуальной информации и анимационных кадров на фоне иероглифа, обозначающего смерть, от просмотра которого десятки детей получили психофизические расстройства различной тяжести.
3. Электронные средства (специальные передающие устройства и излучатели электромагнитных волн и импульсов и др.; компьютерные «вирусы», разрушающие программные закладки-«черви», спам и др.), включающие:
• радиоэлектронные средства, предназначенные для радиоэлектронного подавления и поражения радиоэлектронных средств и сил противника, а также для защиты своих радиоэлектронных средств от радиоэлектронного поражения и подавления;
• оптико-электронные, предназначенные для подавления и поражения оптико-электронных средств противника;
• электронно-вычислительные средства или средства информационно-компьютерных технологий [2] (традиционных электронных и новых), предназначенные для повышения эффективности действия своих эргасистем
Структурно-феноменологическая модель личности информационного деятеля и классификация «информационного оружия»
и средств (в частности, систем оружия и средств распознавания целей и их принадлежности на поле боя), а также для разрушения или искажения информационных массивов (массивов программ и данных), используемых в автоматизированных информационно-ударных системах противника. 4. Лингвистические средства (языковые единицы, «специальная» терминология, обороты речи, имеющие семантическую неоднозначность при переводе на другие языки и др.), предназначенные, главным образом, для использования высококвалифицированными специалистами при ведении международных переговоров, подписании и выполнении международных договоров и соглашений между сторонами. Данные средства могут обеспечить долговременный высокоэффективный результат. Например, в текстах международных Договоров США и СССР об ограничении систем противоракетной обороны от 1972 г., о ликвидации ракет средней и меньшей дальности от 1987 г., о сокращении и ограничении и стратегических наступательных вооружений от 1991 г. можно легко обнаружить следы лингвистической борьбы. Так, наличие всего только одной маловразумительной фразы: «Радиолокационные станции (РЛС) с большими
фазированными антеннами системы предупреждения о пуске баллистических ракет стратегического назначения должны размещаться только на национальной территории, по ее периферии и обращенными вовне», позволило США иметь две РЛС за рубежом своей национальной территории, в Гренландии и Великобритании, а одну - в центре полуострова Аляска на расстоянии 800 - 1000 км от береговой линии мирового океана. В то же время СССР в свое время был вынужден ликвидировать свою РЛС подобного типа, построенную под Красноярском в 800 км от китайской границы.
5. Психотропные средства (специально-структурированные лекарства, психофармакологические и психодислептические средства, транквилизаторы, антидепрессанты, галлюциногены, наркотики, алкоголь и др.), предназначенные для воздействия на психику человека на генном или хромосомном уровнях: транквилизаторы разрывают связь между информационно-психическими и физическими процессами в организме человека, галлюциногены вызывают психические расстройства и др.
Проведенная продуктивная классификация (по отношению к основному объекту воздействия) возможных видов информационного оружия позволяет определить его с учётом иерархии уровней в системе государственного управления как
совокупность специальных средств, технологий, информации и дезинформации, применяемой для деструктивных воздействий на менталитет населения (персонала эргасистем) и информационно-техническую инфраструктуру государства.
Рассмотренные основные виды информационного оружия могут применяться против конкретного общества и нации в целом самостоятельно или в составе так называемого «организационного оружия» [13, 15], направленного на разрушение системообразующих связей, объединяющих индивидуумов и социумы в единую нацию. Разнообразие способов негативного информационного воздействия на личность как на базовый компонент нации свидетельствует о преобладающем влиянии на национальную безопасность именно информационного оружия. В связи с этим обязателен государственно-общественный контроль информационных угроз [16] и, в первую очередь, угроз со стороны СМИ, системы народного образования, учреждений культуры и «интернациональных» организаций.
В целом, традиционно высокая роль информационного оружия, судя по возможностям его негативного воздействия на личность (см. рис.) и на факторы общности (экономические связи, тер-
Литература
1. Ловцов Д. А. Системология правового регулирования информационных отношений в инфосфере: архитектура и состояние // Государство и право. 2012. № 8. С. 16-25.
2. Ловцов Д. А. Лингвистическое обеспечение правового регулирования информационных отношений в инфосфере // Информационное право. 2015. № 2. С. 8-13.
3. Ершов В. В., Михалкин Н. В. Судебная власть и ее формы как фактор национальной безопасности // Закон и право. - 2002. - №7. - С. 7-13.
4. Морозова Л. А. Теория государства и права. М.: Экс-мо, 2005. 448 с.
5. Теория государства и права / Под ред. В. М. Корель-ского, В. Д. Перевалова. М.: Норма, 2002. 616 с.
6. Ловцов Д. А., Сергеев Н. А. Управление безопасностью эргасистем / Под ред. Д. А. Ловцова. М.: РАУ -Университет, 2001. 224 с.
7. Теории личности в западноевропейской и американской психологии / Редактор-составитель Д. Я. Райго-родский. Самара: «Бахрах», 1996.
ритория, язык и менталитет, общепринятые правила-нормы поведения и взаимодействия и др.) в составе «организационного оружия», значительно возрастает в условиях стихийных рыночных отношений, правового беспредела и глобальной информатизации на основе создания и совершенствования новых информационных технологий, единых глобальных телематических сетей (типа Интернет) и «независимых» средств массовой информации (дезинформации).
Кроме того, на основании рассмотренного, а также с учётом качества информации (актуальности и защищённости) [13] и способа использования (информационной технологии) информационного ресурса правовой эргасистемы для переработки информации [2] представляется возможным для систем правового регулирования информационных отношений в инфосфере принять следующее обобщающее определение. Под ценностью информации понимается её значимость, определяемая способом динамического отображения множества её качественных свойств и количественных характеристик на множество возможных управляющих правовых предписаний, ведущих к достижению целей правового регулирования [13].
8. Хьелл Л., Зигдер Д. Теории личности. СПб.: Питер Пресс, 1997.
9. Дарел Ш. Психологические типы. Юнговская типологическая модель. СПб.: Б.С.К., 1996.
10. Зеленский В.В. Аналитическая психология: Словарь. СПб.: Б.С.К., 1996.
11. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. М.: Прогресс, 1992.
12. Юнг К. Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.
13. Ловцов Д. А. Информационная теория эргасистем: Тезаурус. М.: Наука, 2005. 248 с.
14. Ловцов Д. А. Проблема обеспечения информационной безопасности России // Обозреватель-ОЬзегуег. 1999. № 2. С. 44-50.
15. Ловцов Д. А. «Организационное оружие» в современном мире // Обозреватель-ОЬзегуег. 2000. № 6. С. 40-42.
16. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утв. Указом Президента РФ от 9 сентября 2000 г. № Пр-1895 // Российская газета. 2000. 28 сент.
