CC BY
506
Кирилина А.В.
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ СМЕНЫ ЭПИСТЕМЫ В ГУМАНИТАРНОМ ЗНАНИИ1
Интерес отечественных ученых к гендерной проблематике часто связывают с наступившей открытостью российского общества в постсоветский период или с влиянием идей феминизма. Эти факторы, безусловно, оказали свое воздействие, но существуют, на наш взгляд, и более глубокие причины столь бурного распространения гендерной проблематики в отечественной лингвистике и гуманитарном знании в целом.
Становление и интенсивное развитие гендерных исследований в лингвистике приходится на последние десятилетия ХХ века, что в первую очередь связано со сменой научной парадигмы в гуманитарных науках и развитием постмодернистской философии. Новое понимание процессов категоризации, отказ от признания объективной истины, интерес к субъективному, к частной жизни человека, развитие новых теорий личности, в частности, теории социального конструктивизма, привели к пересмотру научных принципов изучения категорий этничность, возраст и пол, интерпретировавшихся ранее преимущественно как биологически детерминированные. Названные факты обусловили появление ряда научных дисциплин, сосредоточившихся на изучении социокультурного конструирования различных аспектов социальной идентичности, в том числе и пола. Новый подход потребовал и применения новой терминологии, более точно соответствующей методологическим установкам исследователей, что и стало причиной введения в научное описание термина гендер, призванного подчеркнуть общественно конструируемый характер различий между мужчинами и женщинами, его конвенциональность, институциональность и ритуализованность, а также изучить лингвистические механизмы проявления гендера в языке и коммуникации. Широкое распространение в западной гуманитарной науке теории власти М. Фуко и феминистская критика языка, которую ряд исследователей относит к одной из составляющих постмодернистской философии [12], также послужили
1 Статья подготовлена в рамках ФЦП "Научные и научно-педагогические кадры инновационной России" на 20092013 годы (Мероприятие 1.1. "Проведение научных исследований коллективами научно-образовательных центров").
стимулом для изучения гендера. С другой стороны, развитие гендерных исследований соответствует и новому, постструктуралистскому, взгляду на язык как на инструмент и средство доступа к знанию о нелингвистических объектах.
Предшественница постмодернистской мысли - структуралистская философия - видела свою цель в повышении формализованности гуманитарного знания. Для этого предлагалось методология выявления и описания структур в человеческом обществе, а также в человеческой психике и языке. Феномены свободы, воли, эмоций, восприятия исключались из рассмотрения как несводимые к математическим методам исчисления. Постмодернистская же философия направила свою критику на западную логоцентрическую традицию, то есть на стремление обнаружить рациональную истину, существующую вне человеческой деятельности и независимо от нее. Постмодернисты не разделяют действительность и ее восприятие и осмысление, уничтожая границу между реальностью и миром, отраженным в сознании. Существование объективной истины отрицается, ее место занимают множественность истины, субъективный характер восприятия мира. Сам мир также признается доступным лишь через языковые формы, т. к. действительность всегда опосредована дискурсивной практикой. Но и дискурс не отражает реальности, а лишь раскрывает отношения власти и подчинения в обществе. Так, М. Фуко связывал характеристики дискурса с властными функциями, считая, что все понятия предстают перед индивидом не в некоем естественном виде, а как результат дискурса: “Мир - это не сообщник нашего познания, и не существует никакого пре-дискурсивного провидения, которое делало бы его благосклонным к нам. Дискурс, скорее, следует понимать как насилие, которое мы совершаем над вещами, - во всяком случае - как некую практику, которую мы им навязываем; и именно внутри этой практики события дискурса находят принцип своей регулярности” [15, с. 80].
В ключе такого подхода понятия науки и научности также неизбежно должны были подвергнуться ревизии. Постмодернистская философия релятиви-зирует науку, утверждая относительный характер познания, его зависимость от человеческого фактора.
Хотя гендерная концепция была в определенной степени подготовлена предыдущим накоплением фактов и их осмыслением [подробнее см. 6, 7], она оформилась в самостоятельное научное направление лишь в период постмодернизма. Признание множественности истины, ее субъективности способствовало развитию антропоморфного взгляда на сознание и мышление и, следовательно,
усилению внимания к различным параметрам человеческой личности, представляющим собой - с позиций постмодернистской эпистемы - не только биологическую субстанцию, но и социокультурно обусловленный мыслительный конструкт. Как отмечает Ю.Л. Бессмертный, “деятельность индивида, стала рассматриваться как функция системы специфических представлений о мире, господствовавших в той или иной области” [1, с.12]. Задачу исследователя названный автор видит в сочетании анализа массовых феноменов с анализом индивидуального поведения людей. В таком контексте закономерно возникновение гендерных исследований да и самого термина “гендер” (социокультурный пол) как более точно отражающего постмодернистские принципы познания.
Собственно лингвистические и психологические исследования этого периода, в частности, новый взгляд на понятие категория, возникший под влиянием работ Э.Рош, также стимулировали пересмотр базовых философских понятий и отказ от большого числа традиционных представлений, свойственных картезианской логике, и, следовательно, новое осмысление лингвистических задач. На взгляд Дж. Лакоффа, приходится отказываться от значительного количества традиционных воззрений, в том числе от следующих:
-значение основывается на истинности и референции; оно касается отношения между символами и вещами в мире;
- биологические виды представляют собой естественные роды, определяемые общими сущностными свойствами;
- мышление отделено от тела и независимо от него;
- эмоции не имеют концептуального содержания;
- грамматика - выражение чистой формы;
- разум трансцендентален, в этом смысле он превосходит свойственный человеку способ мышления;
- существует истинный взгляд на мир (присущий богу) - это единственный, внешний по отношению к человеческому познанию способ понимания того, что есть объективная истина;
- в процессе мышления все люди используют одну и ту же концептуальную схему [излагается по: 11].
Эти постулаты “так или иначе связаны с классической интерпретацией понятия категории. Отказ от нее влечет за собой и отказ от других концептов. Они должны быть заменены представлениями, которые не только более точны, но и более человечны” [11, с. 149].
Таким образом, доказывается зависимость сознания индивида от стереотипов своего языка. Предполагается, что в сознании каждого запечатлена некоторая совокупность текстов, которые и определяют отношение человека к действительности и его поведение и опосредуются дискурсивной практикой. Вследствие этого языку придается исключительное значение, а лингвистика становится одной из центральных наук, так как сознание индивида уподоблено тексту: человек как субъект “растворяется в текстах-сознаниях, составляющих великий интертекст культурной традиции” [5, с. 225].
Отказ от объективной истины ведет и к пересмотру свойств объекта изучения в лингвистике - языка.
1) признается множественность его существования. Считалось, что есть некий эталон языка (он зафиксирован в грамматиках), а отклонения от него неправильны и недопустимы. Постмодернистская философия допускает множественность языка, его функционирование в различных формах и видах в зависимости, например, от социальной среды и группы.
2) смена взглядов на сам язык. Фокус смещается от закономерностей языковой системы и структуры к языку как инструменту, социальной практике, в результате которой создается реальность.
3) язык рассматривается как средство доступа к знанию о нелингвистических объектах - структурах власти, социальных институтах, идеологическом воздействии, культурной традиции и, наконец, знанию о личностных параметрах индивида. Язык в этом случае выступает как симптом изучаемых процессов
Этот подход обусловил развитие междисциплинарности и (признание ее правомерности!), с одной стороны, и обращение к новым источникам данных и разработку новых методов.
К числу источников можно отнести все то, что с одной стороны связано со структурами власти (в понимании Фуко) - институциональную коммуникацию, различные виды дискурсов - политический, медицинский, психиатрический и т.д.. С другой - все то, что связано с повседневностью, частной жизнью и субъективностью - письма, дневники, повседневное общение в малых группах, биографические рассказы и т.п. При этом многие авторы утверждают, что методы исследования должны быть близки к лингвистическим. Например, исследователи крестьянских генеалогий прибегают к антропонимическому методу. С его помощью устанавливается специфика отдельных групп родственников, причины и
возможности наречения нестандартными именами и динамика этого процесса во времени [1, с.16].
Признание приоритета языка привело к так называемому “лингвистическому (или дискурсивному) повороту” в гуманитарных науках - истории, социологии, антропологии и т.д. и т.н. прагматическому повороту в самой лингвистике. Осознание субъективности знания и субъективности восприятия вызвало интерес к проблемам частной жизни, повседневности, свидетельством чему могут служить школа анналов в истории, качественная социология, гуманистическая психология Маслоу, теория нарратива и изучение т.н. “наивного письма” и “наивной литературы” в лингвистике. От художественного текста лингвисты приходят к изучению дембельских альбомов и дневников школьниц, исследованию речи подростков, профессиональных сообществ, малых групп, с одной стороны, и изучению различных видов институциональной коммуникации, лингводиагно-стике и многим другим направлениям, цель которых - получение информации о говорящем субъекте. Смена взгляда на объект потребовала и новых методов, к числу которых, в частности, относятся: конверсационный анализ, контент-анализ, теория обоснованности /теория восхождения к основам (grounded theory), этнографические методы, психоаналитический анализ текста (глубинная герменевтика), квантитативно-эвристический анализ текста, нарративная семиотика, критический анализ дискурса и др. [подробнее см. 16].
Из них, по данным Титчера [16], наибольший индекс цитирования приходится на теорию восхождения к основам, этнографические методы, контент-анализ, критический анализ дискурса.
Специфика названных методов состоит в том, что они не носят “чисто лингвистического” характера, хотя в исследованиях участвуют лингвисты. При их использовании применяются не только лингвистические теории, но и идеи социальной философии, социологии, психологии истории и др. научных направлений, что способствует развитию в первую очередь междисциплинарных областей знания - социолингвистики, изучения информационных средств, психолингвистики и конечно же гендерных исследований.
Названные факты свидетельствуют о закономерности возникновения гендерных исследований именно в конце ХХ века, а также о необходимости дальнейшего междисциплинарного изучения гендера с привлечением лингвистических методов.
Г ендерные исследования,таким образом, возникли и велись в ключе общих тенденций развития гуманитарного знания в целом и лингвистики в частности, что связано с новой постнеклассической эпистемой (сегодня говорят также о т.н. антинатуралистической исследовательской программе, которая “предполагает постановку проблем влияния единичного на бытование особенного; внимание к пограничным феноменам, в том числе к любым маргинальным проявлениям особенностям формирования мозаичной картины мира в отличие от иерархически упорядоченных систем регулярного знания; учет маловероятного и статистически недостоверного” [см.: 14, с.87].
В заключение отметим также, что в отечественной лингвистике именно исследователи гендерной проблематики оказались в числе пионеров конструктивистского подхода. Конструктивистские и конструкционистские теории периодически обсуждались в отечественной лингвистической литературе с середины 90-х гг. ХХ в., однако освоение и применение конструктивистской методологии и разработка исследовательских процедур [методики и приемы анализа см. 2-4;8-10; 13] - в значительной мере заслуга отечественных гендерологов, способствовавших осознанию перспективности социоконструктивистских моделей, этнометодологии, а также правомерности изучения языка как инструмента доступа к познанию нелингвистических сущностей, в данном случае - гендера.
* * *
1. Бессмертный Ю.Л. Частная жизнь: стереотипное и индивидуальное // Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 1996. С. 11 - 19.
2. Гендер и язык / под ред. А.В. Кирилиной. М., 2005. 624с.
3. ГриценкоЕ.С. Язык. Гендер. Дискурс. Н. Новгород, 2005. 267с.
4. Гриценко Е.С., Лалетина А.О., Сергеева М.В. Гендер в английской лингвокультуре. Н. Новгород, 2008. 218 с.
5. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.255 с.
6. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. М., Институт социологии РАН, 1999. 189 .
7. Кирилина А.В. Освещение связи языка и пола в истории лингвистики // Теория и методология гендерных исследований: курс лекций / под общ. ред. О.А. Ворониной. М., МЦГИ -МВШСЭН - МФФ, 2001. С.366-381.
8. Кирилина А.В. Постмодернистская философия как стимул развития гендерных исследований // Язык. Человек. Общество: международный сб. науч. тр. (к 60-летию проф. В.Т. Малыгина). Санкт-Петербург - Владимир, 2005. С. 86-93.
9. Колесникова М.С. Гендерные асимметрии и стереотипы в лингвострановедческих словарях // Доклады Второй международной конференции “Гендер: язык, культура, коммуникация” (Москва, 22-23 ноября 2001 г.). М.: 2002. С. 212-221.
10. Коновалова С.А. Гендерная специфика выражения предикативных отношений в тексте русской народной волшебной сказки. АКД. М., 2005. 24 с.
11. Лакофф Дж. Когнитивная семантика (из книги “Женщины, огонь и опасные предметы”) // Язык и интеллект. М., 1996. С. 143-184.
12. Смит С. Постмодернизм и социальная история на западе: проблемы и перспективы // Вопросы истории. 1997. N 8. С. 154-161.
13. Томская М.В. Социоконструктивистские основания лингвистического изучения гендера // Культура в зеркале языка и литературы: Мат-лы международной науч. конф. / отв. ред. Н.В. Ушкова; Федеральное агентство по образованию, Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. С. 104-107.
14. Ульяновский А.В. К программе философии социально-гуманитарных наук. Дизайн социальных мифов // Эпистемология & философия науки, 2009. Т. XIX. №1. C. 83 - 94.
15. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. 448 с.
16. Methoden der Textanalyse. Hrsg. von M.Titscher. Thuebingen, 1998. 378 s.
