CC BY
320
10 БИОМАРКЕРЫ
УДК 616-006.442-02:577.24:578.825.13
A. M. Kovrigina
HODGKIN’S LYMPHOMA: ETIOLOGY AND PATHOGENESIS (REVIEW)
N. N. Blokhin Russian Cancer Research Center RAMS, Moscow
ABSTRACT
The data summarized in this review describe the involvement of various transcriptional factors and CD30-, CD40-signaling pathways in Hodgkin’s lymphoma progression. As possible etiological factors in Hodgkin’s lymphoma the cell cycle disregulation and Epstein—Barr virus infection are suggested.
Key words: Hodgkin’s lymphoma, apoptosis, NF-kB, CD30-pathway, CD40-pathway, cell cycle, Epstein—Barr virus.
А. М. Ковригина
ЛИМФОМА ХОДЖКИНА: ВОПРОСЫ ЭТИОЛОГИИ И ПАТОГЕНЕЗА (ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОБЗОР)
ГУ РОНЦ им. НН Блохина РАМН, Москва
РЕЗЮМЕ
В обзоре представлены данные о роли различных транскрипционных факторов, 0030- и С040-сигнальных путей в развитии лимфомы Ходжкина. Рассматриваются вопросы нарушения регуляции клеточного цикла в контексте патогенеза данного заболевания, а также БВУ-инфицирование как возможный этиологический фактор при лимфоме Ходжкина.
Ключевые слова: лимфома Ходжкина, апоптоз, №-кВ, С030-сигнальный путь, С040-сигнальный путь, клеточный цикл, вирус Эпштейна—Барр.
ВВЕДЕНИЕ
Благодаря использованию молекулярных и иммунологических методов исследования в 90-х годах прошлого столетия было установлено моноклональное В-кле-точное происхождение опухолевых клеток при болезни Ходжкина, что обусловило введение в классификацию ВОЗ опухолей гематопоэтической и лимфоидной тканей 2001 г. [32] термина «лимфома Ходжкина» вместо «болезнь Ходжкина» и «лимфогранулематоз». В классификации ВОЗ (2001) впервые выделены нодулярное лимфоидное преобладание и классическая лимфома Ходжкина (классические варианты). В группу классических вариантов лимфомы Ходжкина включены классический вариант, богатый лимфоцитами, нодулярный склероз, смешанно-клеточный вариант, лимфоидное истощение.
Молекулярно-биологические характеристики опухолевых клеток при лимфоме Ходжкина. Ингибирование апоптоза
В 98-99 % наблюдений клеткой - предшественницей опухолевой популяции лимфомы Ходжкина явля-
ется В-клетка фолликулярного происхождения [40, 41, 53]. Природа клеток Березовского—Штернберга и клеток Ходжкина была установлена при нодулярном склерозе на основании выявления клональной реаранжировки V-, О- и 1-сегментов локуса генов тяжелых цепей иммуноглобулинов с использованием ПЦР-метода на изолированных опухолевых клетках. После качественных изменений в методологии — появления метода лазерной микродиссекции — различными группами исследователей в 1997 г. сообщено о В-клеточном происхождении Ь&Н-клеток при нодулярном лимфоидном преобладании [8, 45, 57]. В единичных наблюдениях выявлена клональная реаранжировка генов Т-клеточного рецептора — ТСЯ-Р, что позволило авторам постулировать возможность Т-клеточной природы лимфомы Ходжкина, т. е. Т-клеточной лимфомы [54, 63].
Высокий уровень соматических мутаций в процессе реаранжировки генов ^ свидетельствует о том, что лимфома Ходжкина возникает в результате моноклональной пролиферации клетки, находящейся на уровне фолликулярной или постфолликулярной В-клеточной
дифференцировки [31]. С помощью анализа последовательности нуклеотидов генного комплекса в опухолевых клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга выявлен высокий уровень соматических мутаций. По молекулярно-биологическим характеристикам опухолевых клеток нодулярное лимфоидное преобладание отличается от классической лимфомы Ходжкина. Так, в отличие от клеток Ходжкина и Березовского— Штернберга вариабельная область генов тяжелых цепей (1§Н) Ь&Н-клеток характеризуются признаками продолжающейся соматической мутации (внутриклоновой гетерогенностью генов вариабельных участков) после начального трансформирующего сигнала. Кроме того, Ь&Н-клетки экспрессируют Ьс1-6 [16], который является транскрипционным белком, производимым В-клет-ками зародышевого центра. Эти данные свидетельствуют о происхождении Ь&Н-клеток (опухолевого субстрата нодулярного лимфоидного преобладания) из В-клеток зародышевого центра фолликула.
Благодаря механизму соматической гипермутации и формированию В-клеточного рецептора (ВСЯ), характеризующего клетки с высокой степенью аффинности к антигену, после антигенного воздействия в темной зоне зародышевого центра фолликула происходит селекция клеток с высокой степенью сродства к антигену. Ь&Н-клетки при нодулярном лимфоидном преобладании относятся к клеткам, накопившим «благоприятные» мутации и имеющим высокоаффинный В-клеточный рецептор.
При классических вариантах лимфомы Ходжкина клетки Ходжкина/Березовского—Штернберга утрачивают экспрессию Ьс1-6 [12] и не имеют признаков продолжающейся соматической мутации (внутриклоновой гетерогенности) [42]. Опухолевые клетки классической лимфомы Ходжкина характеризуются формированием «дефектного» низкоаффинного В-клеточного рецептора (рис. 1). В клетках Ходжкина и Березовского— Штернберга частые неблагоприятные (деструктивные) мутации в генах приводят к нарушению синтеза иммуноглобулинов за счет образования стоп-кодонов, что обусловливает изменение трансляции белков (мРНК транспортирует нуклеотидную последовательность ДНК к рибосоме в виде кодонов, к которым присоединяется через антикодон тРНК соответствующая ей молекула аминокислоты. При достижении рибосомой стоп-кодона синтез белка прекращается, т. к. к стоп-кодонам нет соответствующих антикодонов ни у одной тРНК). Таким образом, неблагоприятные (дефектные, деструктивные) мутации приводят к формированию низкоаффинного В-клеточного рецептора. Поскольку конечной целью В-клеточной фолликулярной диффе-ренцировки является высокий уровень аффинности к антигенам, клетки с низкоаффинным В-клеточным рецептором в условиях физиологической нормы подвергаются отрицательной селекции и элиминируются в процессе БЛ8-опосредованного апоптоза в зародышевом центре фолликула.
На основе экспериментальных данных, полученных в последние 5 лет, группы исследователей [60, 67]
Рис. 1. В-клеточная фолликулярная дифференци-ровка и происхождение опухолевых клеток при классической лимфоме Ходжкина и нодулярном лимфоидном преобладании
предполагают, что клетки Березовского—Штернберга и Ходжкина резистентны к Fas-опосредованному апоптозу и, следовательно, предшественники клеток Ходжкина и Березовского—Штернберга являются В-клетками зародышевого центра фолликула на пре-апоптотической стадии.
Fas-опосредованный апоптоз играет центральную роль в регуляции клеточной популяции фолликула путем отрицательной селекции В-клеток. Резистентность или «уход» от апоптоза связывают с высокой концентрацией белка c-FLIP (белок, ингибирующий конвертированный энзим типа Fas-ассоциированного «рецептора смерти» интерлейкина-1 в), который ингибирует передачу апоптотического сигнала и играет решающую роль в CD95/Fas-опосредованном апоптозе. В условиях физиологической нормы высокий уровень экспрессии белка c-FLIP защищает клеточную популяцию от массовой гибели путем апоптоза.
По данным P. Uherova и соавт. [68], высокий уровень экспрессии белка c-FLIP отмечается в классических лимфомах Ходжкина и диффузной В-крупнокле-точной лимфоме, в то же время при нодулярном лимфоидном преобладании зарегистрирован низкий уровень экспрессии c-FLIP. Концентрация c-FLIP регулируется сигнальными путями с участием функционально полноценного В-клеточного рецептора и CD40-сигнального пути, которые индуцируются Т-клетками и фолликулярными дендритическими клетками. Однако сигнальные механизмы, ответственные за регуляцию белка c-FLIP в отсутствии высокоаффинного иммуноглобулина при классической лимфоме Ходжкина, остаются неясными.
Роль NF-kB в патогенезе лимфомы Ходжкина
NF-kB (nuclear factor-kappa-B — ядерный фактор-каппа-В) — семейство транскрипционных факторов, которые были выявлены в геноме каппа-легких цепей Ig В-клеток. Молекула NF-kB — гетеродимер, состоящий из белков семейства Rel, который включает RelA (p65), RelB, c-Rel, p50 и p52. Известно, что NF-kB играет важную роль в контроле иммунного ответа при воспалении, инфекции, стрессе и регулирует жизнен-
но важные функции клетки, в т. ч. пролиферацию, дифференцировку и апоптоз. В неактивном состоянии NF-kB находится в цитоплазме в соединении с белками — ингибиторами IkBa и IkBp, преимущественно IkBa. После стимулирующего сигнала IkB-киназа становится активной, фосфорилирует IkB-белки, высвобождая и транспортируя NF-kB в ядро. В ядре активированный NF-kB в свою очередь инициирует транскрипцию генов-мишеней. Он может изменять баланс некоторых важных клеточных процессов, усиливая экспрессию генов, регулирующих клеточный цикл, апоптоз и пролиферацию. С помощью такой цепочки событий может преодолеваться негативная селекция, осуществляемая через FAS-опосредованный апоптоз, что приводит к формированию опухолевой популяции.
Некоторые типы опухолевых клеток содержат конститутивный белок NF-kB, который необходим для их пролиферации. Исследования последних лет показали, что NF-kB присутствует в опухолевых клетках при лимфоме Ходжкина [73], осуществляя защиту клеток Ходжкина/Березовского—Штернберга от программированной клеточной гибели. В клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга выявлена персистирующая активация NF-kB, обусловленная аберрантной активацией IkB-киназы или дефектом соматической мутации гена IkBa [34].
По данным R. C. Bargou и соавт. [6], в экспериментах in vitro внедрение IkBa в цитоплазму клеток Ходжкина/Березовского—Штернберга приводило к массивному апоптозу опухолевых клеток. С другой стороны, участие NF-kB в резистентности клеток Ходжкина/Березовского—Штернберга к апоптозу было доказано с помощью инактивации данного белка in vitro, что приводило к повышению чувствительности опухолевых клеток к апоптозу [30].
С040-сигнальный путь в условиях нормы защищает В-клетки зародышевого центра от апоптоза [5]. Существуют данные, что активация NF-kB с помощью СЭ40-сигнального пути приводит к повышению выживаемости опухолевых клеток при лимфоме Ходжкина [73]. Опухолевые клетки при классической лимфоме Ходжкина более чем в 70 % случаев экспрессируют CD40 [56], в то время как Т-клетки, окружающие опухолевые клетки, экспрессируют CD40L (CD40-лиганд), причем их количество при классической лимфоме Ходжкина превышает количество Т-клеток CD40L+ в условиях нормы [52, 64]. В нормальной лимфоидной ткани взаимодействие CD40 и CD40L необходимо для образования комплекса CD40/CD40L, который индуцирует Т-клеточ-ный иммунный ответ. Однако экспрессия CD40 не является специфичной для классической лимфомы Ходжкина. В литературе существуют данные, указывающие на экспрессию CD40 при неходжкинских лимфомах [10]. Известно, что активация CD40 в сочетании с IL-4 и IL-13 в нормальной лимфоидной ткани стимулирует пролиферацию В-клеток и «переключение» изотипов Ig.
NF-kB и CD30
CD30 неизменно экспрессируется опухолевыми клетками при лимфоме Ходжкина [38]. CD30 — активационный антиген, член семейства клеточных поверхностных рецепторов TNF (tumor necrosis factor — фактор некроза опухоли), которое включает в себя по меньшей мере 20 лиганд-рецепторных пар, участвующих в росте, дифференцировке и выживаемости различных типов клеток. Одним из типов сигнальных белков, которые управляют и снижают функцию CD30 и других членов семейства рецепторов TNF, что приводит к утрате «домена смерти», являются TNF-ассоциированные факторы (TRAF). С помощью лиганд-не-зависимого взаимодействия цитоплазматический CD30 взаимодействует с белками, получившими название TNF-рецептор-ассоциированные факторы 1, 2, 5 и 6 (TRAF1, TRAF2, TRAF5 и TRAF6), в результате чего TRAF1, TRAF2 и TRAF5 индуцируют сигналы, активирующие NF-kB:
CD30^TRAF^NF-kB^ингибирование апоптоза опухолевых клеток при лимфоме Ходжкина [1, 27]. Кроме того, транскрипционные факторы, активированные TRAF, могут индуцировать экспрессию генов-мишеней, участвующих в различных клеточных и иммунных функциях. Недавние исследования продемонстрировали высокий уровень экспрессии TNF-ассоциированных факторов (т. е. маркеров конституциональной активности NF-kB) в клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга [29, 30]. В частности, в экспериментах in vitro по изучению TRAF1 продемонстрировано, что клеточные линии опухолевых клеток Ходжкина/Березовского—Штернберга с высоким содержанием TRAF1 устойчивы к апоптозу [15]. Установлена патогенетическая связь между TRAF1 и апоптозом: путем взаимодействия с клеточными белками — ингибиторами апоптоза он подавляет TNF-индуцированный апоптоз [23]. В свою очередь, активация NF-kB может защищать клетки от апопто-за путем транскрипции антиапоптотических генов.
Альтернативная точка зрения на активацию CD30 (лигандзависимый путь) заключается в биологической значимости CD30-лиганда (члена семейства лигандов TNF). СD30-лиганд (CD30L), получающий сигналы от Т-клеток и эозинофилов, передает трансдуцерные сигналы CD30-индуцированного апоптоза, или пролиферации опухолевых клеток, молекуле CD30 [37, 43, 66]. Таким образом, сигналы пролиферации (CD30-инду-цированного апоптоза) регулируются взаимодействием комплекса CD30/CD30L [59]. Вместе с тем в литературе появились данные о том, что механизм CD30-зависимого апоптоза реализуется в полной мере в опухолевых клетках анапластической крупноклеточной лимфомы и менее свойственен опухолевым клеткам лимфомы Ходжкина [28, 49].
В целом благодаря молекулярным методам исследования в последние годы значительно пополнился перечень выявленных транскрипционных факторов. Так, при лимфоме Ходжкина выявлен конститутивно активированный фактор AP-1. Активация AP-1 в сочетании
с гиперэкспрессией NF-kB-зависимого транскрипционного фактора JunB поддерживает пролиферацию опухолевых клеток путем взаимодействия с NF-kB и стимулирует экспрессию циклина D2, что способствует вступлению клеток в фазу клеточного цикла G1 [46].
В патогенезе лимфомы Ходжкина, возможно, заметную роль играют белки еще одного семейства транскрипционных факторов — STAT (signal transducer and activator transcription). В опухолевых клетках при классической лимфоме Ходжкина выявлена конституциональная активность белков этого семейства: STAT3, STAT5a, STAT6. Считается, что STAT играют важную роль в самоподдержании опухолевой клеточной популяции, причем STAT3 и STAT6 регулируются IL-13 [26, 39].
Таким образом, опухолевые клетки при лимфоме Ходжкина имеют множество активированных транскрипционных факторов, что позволяет им избегать апоптоза и поддерживать свою клеточную популяцию. Отметим, что многие из описанных выше путей регуляции пролиферации и апоптоза опухолевых клеток при лимфоме Ходжкина выявили центральную роль активации NF-kB при лимфоме Ходжкина (рис. 2).
точного цикла в контрольных точках — check-points. Нарушение функции p53 в результате точечных мутаций приводит к утрате супрессивных свойств и стимулирует опухолевый процесс. Встречаемость мутантного p53 в клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга значительно ниже, чем в других опухолях [44, 50]. В клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга выявлена высокая экспрессия белка Hdm2, который инактивирует p53, что, по мнению ряда авторов [18], может объяснить необычно низкий уровень мутации p53 и нарушение функции гена-супрессора p53.
Рис. 2. Схема регуляторных механизмов, опосредованных NF-kB
Клеточный цикл при лимфоме Ходжкина
Высокий пролиферативный индекс, резистентность к апоптозу опухолевых клеток, которые не продуцируют поверхностный иммуноглобулин (б^), позволяют предположить, что контроль клеточного цикла при лимфоме Ходжкина серьезно нарушен. В литературе имеются сведения об антагонизме между №-кВ и р53 [71]. Существует три главных супрессорных пути контроля пролиферации, которые могут нарушаться при опухолевом воздействии: р14АКБ' — р53 — р21тг1, р161КК4а — ЯЬ, р27К1Р1. В клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга выявлено нарушение регуляции генов, участвующих в контрольных точках клеточного цикла О^ и О2/М, что приводит к инактивации трех указанных выше супрессорных путей (рис. 3). Наиболее универсальным и изученным представителем генов-супрессоров является белок р53. Он контролирует правильность прохождения кле-
Рис. 3. Нарушение регуляции клеточного цикла в контрольных точках при лимфоме Ходжкина
Представителями класса ингибиторов циклинзави-симых киназ (СОК) являются ^АБ1 и К1Р1, кодирующие белки р21 и р27. Гиперэкспрессия этих белков приводит к задержке клеточного цикла в фазе О1. СОК играют важную роль в регуляции клеточного цикла и включают в себя два класса белков: семейство К1Р/С1Р (р21, р27, р57) и семейство ШК4. Для проявления своей активности требуется образование комплекса с молекулой одного из циклинов (А, В, С, О, Е). Циклин Е и СОК2 образуют комплекс, который с отрицательной обратной связью регулируется р27К1Р1. Баланс этого комплекса определяет продвижение клетки в 8-фазу клеточного цикла. Подобный антипролифера-тивный механизм выявлен в клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга [20]. В опухолевых клетках при лимфоме Ходжкина имеется обратная связь между р27 и белком 8КР2, опосредующим его деградацию [19].
Следует отметить, что наиболее изученным и важным связующим звеном между клеточным циклом и экстрацеллюлярным матриксом служит цитокин ТОБ-в (трансформирующий фактор роста в), повышающий транскрипцию генов — ингибиторов циклинза-висимых киназ, в частности р27. ТОБ-в подавляет Ви Т-клеточную пролиферацию, цитолитическую активность КК-клеток, а также стимулирует пролиферацию фибробластов и коллагенообразование [14]. В серии работ М. Kadin показано, что ТОБ-в экспрессируется фиброзным матриксом и эозинофилами преимущественно при нодулярном склерозе; значи-
тельно меньше его экспрессия наблюдается при других вариантах лимфомы Ходжкина. В опухолевых клетках экспрессии данного фактора роста не выявлено [35, 36].
Одним из механизмов «избегания» апоптоза и иммунологических факторов контроля при лимфоме Ходжкина может служить утрата опухолевыми клетками детерминированной В-клеточной дифференциров-ки на транскрипционном уровне, что может препятствовать распознаванию клеток Ходжкина и Березовского—Штернберга как фолликулярных В-клеток [25]. Например, опухолевые клетки экспрессируют CD 15 (данный антиген экспрессируется клетками грануло-цитарного ряда, клетками аденокарциномы, чаще — аденокарциномы легкого), активационный фактор CD30 из семейства TNF, CD138 (syndecan-1), экспрессирующийся В-клетками постфолликулярного уровня дифференцировки [11], fascin [58], restin — белок, ассоциированный с промежуточными филаментами [13], TARC (тимус-активационный регуляторный хемокин), который в условиях нормы экспрессируется антиген-презентирующими клетками, в основном дендритическими [69], и привлекает CD4-хелперы 2-го типа (Th2), которые, в частности, участвуют в росте и диф-ференцировке эозинофилов.
Углубленное изучение механизмов патогенеза лим-фомы Ходжкина в сочетании с современными химикотехнологическими и иммунологическими методами позволяет вести поиск и синтезировать таргетные агенты, воздействующие непосредственно на опухолевую клетку. В настоящее время синтезированы два анти-CD30 моноклональных антитела: гуманизированное моноклональное антитело SGN-30 и человеческое моноклональное антитело 5F11, проявляющие противоопухолевую активность на преклинических моделях при анап-ластической крупноклеточной лимфоме и лимфоме Ходжкина [7]. При нодулярном лимфоидном преобладании начал успешно применяться ритуксимаб — анти-CD20 моноклональное антитело (Мабтера) [61]. Успешно синтезировано вещество Bortezomib, ингибирующее активность NF-kB в опухолевых клетках лимфомы Ходжкина в условиях in vitro. В последнее время начато клиническое испытание данного вещества под коммерческим названием Velcade.
Вирус Эпштейна—Барр и лимфома Ходжкина
Вирус Эпштейна—Барр (EBV) относится к семейству герпесвирусов. В классификации, основанной на таксономии герпетических вирусов, EBV обозначается как герпесвирус 4-го типа (HHV4). Трансформирующий потенциал EBV обусловлен латентным типом инфекции, при котором размножения вируса не отмечается, а клетки усиленно пролиферируют. Клетками-мишенями при EBV-инфекции являются В-лимфо-циты. Геном EBV представляет собой двойную спираль ДНК, содержащей около 172 тыс. пар нуклеотидов. В латентно инфицированных клетках ДНК вируса находится в ядре внехромосомно в виде эписомы — кольцевидной структуры. Вирус Эпштей-
на—Барр является установленным этиопатогенетичес-ким фактором, вызывающим инфекционный мононуклеоз. После первичного инфицирования EBV возникает хроническая персистирующая инфекция. В настоящее время обнаружено 11 генов латентной инфекции; кодируемые ими продукты играют важную роль в приобретении В-лимфоцитами иммортализации. К продуктам генов латентной инфекции относятся ядерные белки EBNA1, EBNA2, EBNA3A, EBNA3B, EBNA3C и латентный мембранный белок LMP1. Выделяют 3 типа латентности:
1-й тип чаще встречается при лимфоме Беркитта, ограничен экспрессией кодируемых EBV РНК EBER1 и 2, EBNA1.
2-й тип чаще встречается при лимфоме Ходжкина, к указанным ранее генам добавляется экспрессия латентных мембранных белков LMP1, LMP2A, LMP2B.
3-й тип характерен для инфекционного мононук-леоза, при котором обнаруживается экспрессия всех перечисленных выше латентных вирусных генов.
Более 90 % населения всего мира инфицированы EBV. Риск возникновения лимфомы Ходжкина в 3 раза выше у лиц, перенесших инфекционный мононуклеоз. Тем не менее корреляции между серологическим выявлением EBV-инфицирования и присутствием EBV в опухолевых клетках у больных лимфомой Ходжкина не установлено [4, 48]. Однако за несколько лет до манифестации заболевания в сыворотке крови пациентов с лимфомой Ходжкина выявляется более высокий титр антител к EBV [51], а L. Weiss и со-авт. выявили ДНК EBV в опухолевой ткани больных классической лимфомой Ходжкина [72]. В результате многоцентрового исследования, проведенного S. L. Glaser и соавт. в 1997 г., в экономически развитых странах присутствие ВЭБ установлено в 40-70 % случаев лимфомы Ходжкина. Наиболее высока частота ВЭБ в возрастных группах 0-14 лет — 92,9 % и свыше 55 лет — 81,8 % в странах Азии. При распределении по гистологическом вариантам установлено, что при смешанно-клеточном варианте частота EBV-позитивной лимфомы Ходжкина достигает 70,4 %, при нодулярном склерозе — 23,2 %, при лимфоидном истощении — 54,9 % [22].
В 1966 г. B. MacMahon была предложена модель «трех болезней», которая через 30 лет получила развитие в работе английских исследователей [3]. Авторы выделили 2 возрастные группы: 0-14 лет и свыше 45 лет, в которых болезнь Ходжкина была ассоциирована с EBV и представлена преимущественно смешанно-клеточным вариантом. В 3-й возрастной группе (15-34 года) болезнь Ходжкина была EBV-негативной, среди гистологических вариантов преобладал ноду-лярный склероз. Однако последующие данные их соотечественников [17] противоречили этой гипотезе: в каждой из указанных выше возрастных групп преобладал нодулярный склероз. Интересным выводом работы стало установление EBV-позитивного статуса в группе женщин старше 45 лет с болезнью Ходжкина.
Экспрессия вирусных белков LMP1, LMP2a, EBNA1 — продуктов генома EBV — обнаружена в клетках Ходжкина/Березовского—Штернберга и является характерной для латентной вирусной инфекции, свойственной не только EBV-позитивной лимфо-ме Ходжкина, но и недифференцированному раку носоглоточного типа, а также эндемичным Т-клеточным лимфомам [24]. Разные группы авторов [47, 62] провели анализ последовательности нуклеотидов изолятов EBV в опухолевых клетках лимфомы Ходжкина и окружающих их реактивных лимфоидных клетках («bystander» lymphocytes) и выявили неодинаковые штаммы EBV, что свидетельствует о ко-инфекции различными генотипами вируса Эпшейна—Барр у одного и того же больного лимфомой Ходжкина.
Онкогенное действие латентной инфекции EBV связано со способностью ряда экспрессирующихся при ней вирусных белков воздействовать на сигнальные пути клетки-хозяина. EBV обладает трансформирующей активностью благодаря главным образом LMP. Наиболее существенной для онкогенеза является роль белков LMP1, LMP2A, EBNA1 и EBNA2. Мембранный вирусный белок LMP1 имитирует функцию конституционально активированного рецептора CD40, запуская CD40-сигнальный путь, что с помощью адап-терных молекул TRAF инициирует активацию транскрипционных факторов NF-kB и AP-1 и приводит к последующей активации антиапоптотических генов [21]. LMP2A подавляет экспрессию В-клеточного рецептора [9], инициируя каскад событий путем имитации сигналов от Т-клеток, дендритических клеток, что также приводит к активации NF-kB. Считается, что активация антиапоптотических генов происходит в результате подавления Fas-сигнального пути, что блокирует функцию белка c-FLIP. Основной онкогенной функцией другого ядерного вирусного белка EBNA1 является блок антигенной презентации, предотвращающей иммунный ответ на зараженную клетку. Все вышесказанное относится к классическим вариантам лимфомы Ходжкина. Вместе с тем получены данные
о том, что при нодулярном лимфоидном преобладании инфицированность EBV отсутствует [2, 55].
Учитывая, что экспрессия EBV выявляется примерно в 50 % наблюдений лимфомы Ходжкина (при всех гистологических вариантах), трансформирующие события в оставшейся другой половине случаев остаются неясными. Считается, что происходит мутация гена IkBa, что препятствует транслокации NF-kB в ядро без соответствующих сигналов. Происходит нарушение функции транскрипционного ядерного фактора NF-kB, ответственного за пролиферацию, апоптоз клеток, в частности блокируется Fas-сигнальный путь — функция отрицательной селекции белка c-FLIP [33]. Такое объяснение патогенеза лимфом Ходжкина EBV-негативных вряд ли является достаточно убедительным, т. к. подобный механизм нарушения регуляции NF-kB не является специфичным для лимфомы Ходжкина. Взаимосвязи функций апоптоза и EBV-инфекции при лимфоме Ходжкина посвящена целая серия
работ, в которых сравнивались статус EBV, маркеры апоптоза у пациентов с лимфомой Ходжкина. Корреляции между экспрессией bcl-2, p53, EBV(+), EBV(-) и клинической стадией [70], а также достоверных различий в частоте спонтанных апоптозов [65] в опухолевой ткани больных лимфомой Ходжкина EBV(+) и EBV(-) не было выявлено (p>0,05).
По отношению к EBV-негативным случаям лимфомы Ходжкина была предложена модель «hit-and-run» («попал в цель и убежал»). Однако эта гипотеза не нашла весомого подтверждения. Какова роль вируса Эпштейна—Барр в этиологии и патогенезе лимфомы Ходжкина, остается не вполне ясным.
ВЫВОДЫ
Таким образом, лимфома Ходжкина представляет собой В-клеточную моноклональную пролиферацию клеток фолликулярного происхождения с выраженным реактивным клеточным компонентом, дефектным В-клеточным рецептором, необычным иммунофенотипом опухолевых клеток. Биологическое функционирование опухолевых клеток, способных избегать апоптоз и цитолитическое действие цито-токсических лимфоцитов, а также подавлять иммунный ответ микроокружения на опухоль, определяется сложным взаимодействием множества транскрипционных факторов, белков семейства TNF, цитокинов и хемокинов, участвующих во взаимодействии опухоль — клеточное микроокружение «хозяина». В настоящее время данные относительно этиологии и патогенеза лимфомы Ходжкина представляют собой пока отдельные звенья сложной цепочки молекулярно-генетических событий, приводящих к возникновению заболевания. Дальнейшее развитие высокотехнологичных методов исследования позволит представить единую стройную картину, называемую биологией лимфомы Ходжкина.
ЛИТЕРАТУРА
1. Aizawa S., Nakano H., Ishida T. et al. Tumor necrosis factor receptor-associated factor (TRAF) 5 and TRAF2 are involved in CD30-mediated NFkappaB activation // J. Biol. Chem. — 1997. — Vol. 272. — P. 2042-2048.
2. Alkan S., Ross C. W., Hanson C. A. et al. Epstein-Barr virus and bcl-2 protein overexpression are not detected in the neoplastic cells of nodular lymphocyte predominance Hodgkin’s disease // Mod. Pathol. — 1995. — Vol.
8. — P. 544-547.
3. Armstrong A. A., Alexander F. E., Cartwright R. et al. Epstein-Barr virus and Hodgkin’s disease: further evidence for the three disease hypothesis // Leukemia. —
1998. — Vol. 12. — P. 1272-1276.
4. Axdorph U., Porwit-NacDonald A., Sjoberg G. et al. Epstein-Barr virus expression in Hodgkin’s disease in relation to patients characteristics, serum factors and blood lymphocyte function // Br. J. Cancer. — 1999. — Vol. 81.
— P. 1182-1187.
5. Banchereau J., De Paoli P., Valle A. et al. Longterm human B cell lines dependent on interleukin-4 and
antibody to CD40 // Science. — 1991. — Vol. 251. — P. 70-72.
6. Bargou R. C., Emmerich F., Krappmann D. et al. Constitutive nuclear factor-kappaB-RelA activation is required for proliferation and survival of Hodgkin’s disease tumor cells // J. Clin. Invest. — 1997. — Vol. 100. — P. 2961-2969.
7. Bartlett N. L., Bernstein S. H., Leonard J. P. et al. Safety, antitumor activity and pharmacokinetics of six weekly doses of SGN-30 (anti-CD30 Monoclonal Antibody) in patients with refractory or recurrent CD30+ hematologic malignancies // Blood. — 2003. — Vol. 102.
— Abs. 2390.
8. Braeuninger A., Kbppers R., Strickler J. G. et al. Hodgkin and Reed-Sternberg cells in lymphocyte predominant Hodgkin disease represent clonal populations of germinal center-derived tumor B cells // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. — 1997. — Vol. 94. — P. 9337-9342.
9. Caldwell R. G., Wilson J. B., Anderson S. J. et al. Epstein-Barr virus LMP2A drives B cell development and survival in the absence of normal B cell receptor signals // Immunity. — 1998. — Vol. 9. — P. 405-411.
10. Carbone A., Gloghini A., Gattei V. et al. Expression of functional CD40 antigen on Reed-Sternberg cells and Hodgkin’s disease cell lines // Blood. — 1995. — Vol. 85. — P. 780-789.
11. Carbone A., Gloghini A., Gattei V. et al. Reed-Sternberg cells of classical Hodgkin’s disease react with plasma cell-specific monoclonal antibody B-B4 and express human syndecan-1 // Blood. — 1997. — Vol. 89.
— P. 3787-3794.
12. Carbone A., Gloghini A., Gaidano G. et al. Expression status of BCL-6 and syndecan-1 identifies distinct histogenetic subtypes of Hodgkin’s disease // Blood.
— 1998. — Vol. 92. — P. 2220-2228.
13. Delabie J., Shipman R., Bruggen J. et al. Expression of the novel intermediate filament-associated protein restin in Hodgkin’s disease and anaplastic largecell lymphoma // Blood. — 1992. — Vol. 80. — P. 2891-2896.
14. Derynck R., Choy L. Transforming growth factorbeta and its receptors. In: The Cytokine Handbook. 3rd edition / A. W. Thomson (ed.). — San Diego, C. A.: Academic Press, 1998. — P. 593-636.
15. Durkop H., Hirsch B., Hahn C. et al. Differential expression and function of A20 and TRAF 1 in Hodgkin lymphoma and anaplastic large cell lymphoma and their induction by CD30 stimulation // J. Pathol. — 2003. — Vol. 200. — P. 214-221.
16. Falini B., Bigerna B., Pasqualucci L. et al. Distinctive expression pattern of the BCL-6 protein in nodular lymphocyte predominance Hodgkin’s disease // Blood. — 1996. — Vol. 87. — P. 465-471.
17. Flavell K. J., Biddulph J. P., Constandinou C. M. et al. Variation in the frequency of Epstein-Barr virus-associated Hodgkin’s disease with age // Leukemia. —
2000. — Vol. 14. — P. 748-753.
18. Garcia J. F., Villuendas R., Sanchez-Beato M. et al. Nucleolar p14(ARF) overexpression in Reed-Sternberg
cells in Hodgkin’s lymphoma: absence of
p14(ARF)/Hdm2 complexes is associated with expression of alternatively spliced Hdm2 transcripts // Am. J. Pathol.
— 2002. — Vol. 160. — P. 569-578.
19. Garcia J. F., Camacho F. I., Morente M. et al. Hodgkin and Reed-Sternberg cells harbor alterations in the major tumor suppressor pathways and cell-cycle checkpoints: analyses using tissue microarrays // Blood. — 2003. — Vol. 101. — P. 681-689.
20. Gerdes J., van Baarlem J., Pileri S. et al. Tumor cell growth fraction in Hodgkin’s disease // Am. J. Pathol.
— 1987. — Vol. 128. — P. 390-393.
21. Gires O., Zimber-Strobl U., Gonnella R. et al. Latent membrane protein 1 of Epstein-Barr virus mimics a constitutively active receptor molecule // EMBO J. — 1997. — Vol. 16. — P. 6131-6140.
22. Glaser S. L., Lin R. J., Stewart S. L. et al. Epstein-Barr virus-associated Hodgkin’s disease: epidemiologic characteristics in international data // Int. J. Cancer. — 1997. — Vol. 70. — P. 375-382.
23. He K. L., Ting A. T. A20 inhibits tumor necrosis factor (TNF) alpha-induced apoptosis by disrupting recruitment of TRADD and RIP to the TNF receptor 1 complex in Jurkat T cells // Mol. Cell Biol. — 2002. — Vol. 22. — P. 6034-6045.
24. Herbst H., Dallenbach F., Hummel M. et al. Immunohistochemical detection of the Epstein-Barr virus-encoded latent membrane protein 2A in Hodgkin’s disease and infectious mononucleosis // Blood. — 1997. — Vol. 90. — P. 1664-1672.
25. Hertel C. B., Zhou X. G., Hamilton-Dutoit S. J. et al. Loss of B cell identity correlates with loss of B cell-specific transcription factors in Hodgkin/Reed-Sternberg cells of classical Hodgkin lymphoma // Oncogene. — 2002. — Vol. 21. — P. 4908-4920.
26. Hinz M., Lemke P., Anagnostopoulos I. et al. Nuclear factor kappaB-dependent gene expression profiling of Hodgkin’s disease tumor cells, pathogenetic significance, and link to constitutive signal transducer and activator of transcription 5a activity // J. Exp. Med. — 2002.
— Vol. 196. — P. 605-617.
27. Horie R., Watanabe T., Morishita Y. et al. Ligandindependent signaling by overexpressed CD30 drives NF-kappaB activation in Hodgkin-Reed-Sternberg cells // Oncogene. — 2002. — Vol. 21. — P. 2493-2503.
28. Horie R., Higashihara M., Watanabe T. Hodgkin’s lymphoma and CD30 signal transduction // Int. J. Hematol. — 2003. — Vol. 77. — P. 37-47.
29. Izban K. F., Ergin M., Martinez R. L. et al. Expression of the tumor necrosis factor-associated factors (TRAFs) 1 and 2 is a characteristic feature of Hodgkin and Reed-Sternberg cells // Mod. Pathol. — 2000. — Vol. 13.
— P. 1324-1331.
30. Izban K. F., Ergin M., Huang Q. et al. Characterization of NF-kappaB expression in Hodgkin’s disease: inhibition of constitutively expressed NF-kappaB results in spontaneous caspase-independent apoptosis in Hodgkin and Reed-Sternberg cells // Mod. Pathol. — 2001. — Vol. 14. — P. 297-310.
31. Jacob J., Kelsoe G., Raiewsky K. et al. Intraclonal generation of antibody mutants in germinal centers // Nature. — 1991. — Vol. 354. — P. 389-392.
32. Jaffe E., Harris N., Stein H., Vardiman J. (eds.). World Health Organization Classification of Tumors: Pathology and Genetics of Tumors of Haematopoietic and Lymphoid Tissues. — Lyon: IARC Press, 2001.
33. Jarrett R. F. Viruses and Hodgkin’s lymphoma // Ann. Oncol. — 2002. — Vol. 13. — Suppl. 1. — P. 23-29.
34. Jungnickel B., Staratschek-Jox A., Brauninger A. et al. Clonal deleterious mutations in the IkappaBalpha gene in the malignant cells in Hodgkin’s lymphoma // J. Exp. Med. — 2000. — Vol. 191. — P. 1505-1512.
35. Kadin M., Agnarsson B. A., Ellingsworth L. R. et al. Immunohistochemical evidence of a role for transforming growth factor in the pathogenesis of nodular sclerosing Hodgkin’s disease // Am. J. Pathol. — 1990. — Vol. 136.
— P. 1209-1214.
36. Kadin M., Butmarc J., Eovic A. et al. Eosinophils are the major source of transforming growth factor-beta
1 in nodular sclerosing Hodgkin’s disease // Am. J. Pathol.
— 1993. — Vol. 142. — P. 11-16.
37. Kadin M. Regulation of CD30 antigen expression and its significance for human disease // Am. J. Pathol. —
2000. — Vol. 156. — P. 1479-1484.
38. Karin M., Lin A. NF-kB at the crossroad of Life and Death // Nature Immunol. — 2002. — Vol. 3. — P. 221-227.
39. Kube D., Holtick U., Vockerodt M. et al. STAT3 is constitutively activated in Hodgkin cell lines // Blood. —
2001. — Vol. 98. — P. 762-770.
40. Kuppers R., Rajewsky K. The origin of Hodgkin and Reed/Sternberg cells in Hodgkin’s disease // Ann. Rev. Immunol. — 1998. — Vol. 16. — P. 471-493.
41. Kuppers R. Molecular biology of Hodgkin’s lymphoma // Adv. Cancer Res. — 2002. — Vol. 84. — P. 277-312.
42. Kuppers R., Schwering I., Brauninger A. et al. Biology of Hodgkin’s lymphoma // Ann. Oncol. — 2002.
— Vol. 13. — P. 11-18.
43. Lee S. Y., Park C. G., Choi Y. T-cell receptor-dependent cell death of T-cell hybridomas mediated by the CD30 cytoplasmic domain in association with tumor necrosis factor receptor-associated factors // J. Exp. Med.
— 1996. — Vol. 183. — P. 669-674.
44. Maggio E., Stekelenburg E., van den Berg A. et al. TP53 gene mutations in Hodgkin lymphoma are infrequent and not associated with absence of Epstein-Barr virus // Int. J. Cancer. — 2001. — Vol. 94. — P. 60-66.
45. Marafioti T., Hummel M., Anagnostopoulos I. et al. Origin of nodular lymphocyte-predominant Hodgkin’s disease from a clonal expansion of highly mutated germinal-center B cells // N. Engl. J. Med. — 1997. — Vol. 337.
— P. 453-458.
46. Mathas S., Hinz M., Anagnostopoulos I. et al. Aberrantly expression c-Jun and JunB are hallmark of Hodgkin lymphoma cells, stimulate proliferation and syn-ergize with NF-kB // EMBO J. — 2002. — Vol. 21. — P. 4104-4113.
47. Meggetto F., Brousset P., Selves J. et al. Reed-Sternberg cells and «bystander» lymphocytes in lymph nodes affected by Hodgkin’s disease are infected with different strains of Epstein-Barr virus // J. Virol. — 1997. — Vol. 71. — P. 2547-2549.
48. Meij P., Vervoort M., Bloemena E. et al. Antibody responses to Epstein-Barr virus-encoded Latent Membrane Protein-1 ( LMP1) and expression of LMP1 in juvenile Hodgkin’s disease // J. Med. Virol. — 2002. — Vol. 68. — P. 370-377.
49. Mir S. S., Richter B. W., Duckett C. S. Differential effects of CD30 activation in ALCL and Hodgkin disease cells // Blood. — 2000. — Vol. 96. — P. 4307-4312.
50. Montesinos-Rongen M., Roers A., Kuppers R. et al. Mutation of the p53 gene is not a typical feature of Hodgkin’s disease // Blood. — 1999. — Vol. 94. — P. 1755-1760.
51. Mueller N., Evans A., Harris N. L. et al. Hodgkin’s disease and Epstein-Barr virus. Altered antibody pattern before diagnosis // N. Engl. J. Med. — 1989. — Vol. 320.
— P. 689-695.
52. Murray P. G., Oates J., Reynolds G. M. et al. CD40 ligand is constitutively expressed in a subset of T-cell lymphomas and on the microenvironmental reactive T cells of follicular and Hodgkin’s disease // Am. J. Pathol.
— 1995. — Vol. 147. — P. 912-922.
53. Muschen M., Re D., Brauninger A. et al. Somatic mutations of the Hodgkin and Reed-Sternberg cells // Cancer Res. — 2000. — Vol. 60. — P. 5640-5643.
54. Muschen M., Rajewsky K., Brauninger A. et al. Rare occurrence of classical Hodgkin’s disease as a T cell lymphoma // J. Exp. Med. — 2000. — Vol. 191. — P. 387-394.
55. Niedobiteck G., Young L. S., Herbst H.Epstein-Barr virus infection and the pathogenesis of malignant lymphomas // Cancer Surv. — 1997. — Vol. 30. — P. 143-162.
56. O’Grady J. T., Stewart S., Lowrey J. et al. CD40 expression in Hodgkin’s disease // Am. J. Pathol. — 1994.
— Vol. 144. — P. 21-26.
57. Ohno T., Stribley J. A., Wu G. et al. Clonality in nodular lymphocyte-predominant Hodgkin’s disease // N. Engl. J. Med. — 1997. — Vol. 337. — P. 459-465.
58. Pinkus G. S., Pinkus J. L., Langhoff E. et al. Fascin, a sensitive new marker for Reed-Sternberg cells of Hodgkin’s disease. Evidence for a dendritic or B-cell derivation? // Am. J. Pathol. — 1997. — Vol. 150. — P. 543-562.
59. Pinto A., Aldnucci D., Gloghini A. et al. Human eosinophils express functional CD30 ligand and stimulate proliferation of a Hodgkin’s disease cell line // Blood. — 1996. — Vol. 88. — P. 3299-3305.
60. Re D., Hofmann A., Wolf J. et al. Cultivated H-RS cells are resistant to CD95L-mediated apoptosis despite expression of wild-type CD95 // Exp. Hematol. — 2000.
— Vol. 28. — P. 31-35.
61. Rehwald U., Schulz H., Reiser M. et al. Treatment of relapsed CD20+ Hodgkin lymphoma with monoclonal antibody rituximab is effective and well tolerated: results
of a phase 2 trial of Germany Hodgkin Lymphoma Study Group // Blood. — 2003. — Vol. 101. — P. 420-424.
62. SantonA., Garcia-Cosio M., PascualA. et al. Coinfection of different Epstein-Barr virus strains in Hodgkin’s disease patients and normal controls // Virch. Archiv. — 2001. — Vol. 439. — P. 476-481.
63. Seitz V, Hummel M., Marafioti T. et al. Detection of clonal T-cell receptor gamma-chain gene rearrangements in Reed-Sternberg cells of classic Hodgkin disease // Blood. — 2000. — Vol. 95. — P. 3020-3024.
64. Skinnider B. F., Elia A. J., Gascoyne R. D. et al. Signal transducer and activator of transcription 6 is frequently activated in Hodgkin and Reed-Sternberg cells of Hodgkin Lymphoma // Blood. — 2002. — Vol. 99. — P. 618-626.
65. Smolewski P., Niewiadomska H., Los E. et al. Spontaneous apoptosis of Reed-Sternberg and Hodgkin cell; clinical and pathological implications in patients with Hodgkin’s disease // Int. J. Oncol. — 2000. — Vol. 17. — P. 603-609.
66. Telford W. G., Nam S. Y., PodackE. R. et al. CD30-regulated apoptosis in murine CD8 T cells after cessation of TCR signals // Cell Immunol. — 1997. — Vol. 182. — P. 125-136.
67. Thomas R. K., Kallenborn A., Wickenhauser C. et al. Constitutive expression of c-FLIP in Hodgkin’s and
Reed-Sternberg cells // Am. J. Pathol. — 2002. — Vol. 160. — P. 1521-1528.
68. Uherova P., Olson S., Thompson M. A. et al. Expression of c-FLIP in classic and nodular lymphocyte-predominant Hodgkin lymphoma // Appl. Immunohistochem. Mol. Morphol. — 2004. — Vol. 12. — P. 105-110.
69. Van den Berg A., Visser L., Poppema S. High expression of the CC chemokine TARC in Reed-Sternberg cells. A possible explanation for the characteristic T-cell infiltration Hodgkin’s lymphoma // Am. J. Pathol. —
1999. — Vol. 154. — P. 1685-1691.
70. Wang J., Taylor C. R. Apoptosis and cell cycle-related genes and proteins in classical Hodgkin lymphoma: application of tissue microarray technique // Appl. Immunohistochem. Mol. Morphol. — 2003. — Vol. 11. — P. 206-213.
71. Webster G. A., Perkins N. D. Transcriptional cross talk between NF-kB and p53 // Mol. Cell Biol. — 1999. — Vol. 19. — P. 3485-3495.
72. Weiss L. M., Strickler J. G., Warnke R. A. et al. Epstein-Barr viral DNA in tissues of Hodgkin’s disease // Am. J. Pathol. — 1987. — Vol. 129. — P. 86-91.
73. Younes A., Garg A., Aggarwal B. B. Nuclear transcription factor-kappaB in Hodgkin’s disease // Leuk. Lymphoma. — 2003. — Vol. 44. — P. 1265.
