CC BY
3Ликвородинамическая концепция первичного дыхательного механизма
Ю. Е. Москаленко, ФГБУН Институт эволюционной физиологии и биохимии им. И. М. Сеченова Российской академии наук Т. И. Кравченко, НОУ ДВО Русская высшая школа остеопатической медицины
Г. Б. Вайнштейн, ФГБУН Институт эволюционной физиологии и биохимии им. И. М. Сеченова Российской академии наук Резюме
В конце первой половины прошлого века был открыт феномен, который состоит в периодических движениях спинномозговой жидкости и в формировании жидкостного «импульса», поступающего в краниальную полость («краниальный ритмический импульс» - КРИ), а также в соотносительной подвижности костей черепа. Этот феномен получил название «первичный дыхательный механизм» (ПДМ), поскольку первоначально его связывали с периодическими движениями мозга, которые расценивали как проявления ПМД. Этот феномен нашел практическое приложение в остеопатической медицине как один из важных критериев оценки эффективности лечения. Вместе с тем физиологические основы ПДМ и КРИ остаются до последнего времени неясными, и к их объяснению привлекаются самые разнообразные гипотезы о роли физических факторов - ликвородинамика, действие электрических и электромагнитных полей неясной природы и даже мистические явления. Основным недостатком таких объяснений являлось то, что их анализ не включал в себя четких представлений об источнике физических сил и их временных возможностей, которые формируют ПДМ и КРИ. Настоящее исследование направлено на выяснение роли ликвородинамики и определяющих ее сил, которые могут быть обусловлены только гемодинамическими факторами и сократительной активностью тонических мышц пояснично-крестцового отдела позвоночника. Особое внимание уделено выяснению физиологической значимости ПДМ и КРИ и методам их количественной оценки.
Ключевые слова: первичный дыхательный механизм, физиология, ликвородинамика.
Liquorodynamic Conception of the Primary Respiratory Mechanism
Yu. Moskalenko, I. M. Sechenov Institute of Evolutionary Physiology and Biochemistry of Russian Academy of Sciences T. Kravchenko, Russian School of Osteopathy
G. Weinstein, I. M. Sechenov Institute of Evolutionary Physiology and Biochemistry of Russian Academy of Sciences
Abstract
At the end of the XX century the phenomenon was discovered which includes all the craniospinal cavity, consists in slow oscillatory movements of cerebrospinal fluid and manifests in periodical «fluid impulses», entering into the skull (Cranial Rhythmic Impulse» - CRI). and in comparative movements of the skull bones. This phenomenon was called as «Primary Respiratory Mechanism» (PRM) because it was firstly suggested as to be connected with brain movements - the special kind of brain respiration. The PRM is widely adopted in osteopathic medicine as one of the important criterion for evaluation of treatment efficacy. However, the physiological background of CRI and PRM remains unclear up to now, and for their explanation the various influences have been attracted - liquorodynamics, electrical forces, electromagnetic fields of unknown origin and even mystic occurrences. The main shortcomings of such explanations are the lack of reliable ideas about the sources of physical forces and their time possibilities which are necessary to realize CRI and PRM. This investigation aims to elucidate the role of liquorodynamics and the forces involved which can be only the result of hemodynamics and of contractile activity of the tonic muscles surrounding lumbosacral transition. The special attention is paid to study of physiological significance of PRM and CRI and to find methods for their physiological evaluations.
Введение
Первичный дыхательный механизм (ПДМ) известен уже более 80 лет и является одним из фундаментальных понятий остеопатической медицины, тем не менее до последнего времени не имеется ни общепринятого и приемлемого с позиций современной физиологии описания его структурно-функциональной организации, ни четкого представления о его физиологической значимости. В опубликованном на рубеже ХXI в. фундаментальном обобщении по краниальной остеопатии понятие о ПДМ сводится к представлению о краниальном ритмическом импульсе (КРИ) и приводятся суммированные данные разных исследователей о его периодичности, которые охватывают периодические процессы — в пределах от 2 до 30 циклов в 1 мин. В этом обобщении высказываются и разнообразные суждения о происхождении КРИ. Одни из них изначально представляются маловероятными с позиций современной биомеханики и биофизики, другие же более реальны, но нуждаются в серьезном анализе с количественной стороны, поскольку в генезе КРИ не уделяется в целом должного внимания источникам сил, определяющих этот феномен. Перечисленные в цитируемом обзоре факторы, участвующие в образовании КРИ и ПДМ, рассматриваются, к сожалению, раздельно, а не во взаимодействии, хотя последнее было бы более резонным для понимания основ этого сложного процесса.
Более реалистичные представления о происхождении ПДМ приведены в недавно опубликованной монографии Т. М. Кравченко и М. А. Кузнецова [2] и включают в себя комплекс явлений, состоящих в подвижности костей черепа, определяемой соотношением объемов жидких сред в краниоспинальном пространстве и возможностью перетоков там спинномозговой жидкости (СМЖ). Общепринятым следует считать положение о том, что первичным звеном в цепи явлений, определяющих ПДМ, является КРИ, который представляет собой кратковременный, но интенсивный приток СМЖ в полость черепа, что вызывает повышение внутричерепного давления и тем самым инициирует процессы, входящие в понятие ПДМ. Вместе с тем неясной пока остается природа КРИ. По этому вопросу существуют самые разные точки зрения, вплоть до мистических представлений. Более реалистичным подходом к проблеме являются концепции, направленные на поиск сил, которые, во-первых, могли бы обеспечить импульсу переток СМЖ в каудокраниаль-ном направлении, формируя тем самым КРИ, инициирующий начало движения костей черепа, и, во-вторых, обеспечить возврат СМЖ в каудальном направлении и тем самым создать условия для нового цикла ПДМ. С точки зрения физиологии, реальным источником сил, обеспечивающих ПДМ, может быть только мышечная система. Можно предположить, что существует два вида сил, определяющих подвижность СМЖ. Во-первых, это сердечно-сосудистая система, ответственная в целом за движение жидкостей, определяющих жизнедеятельность организма. Внутри полости черепа это реализуется артериальным давлением и его пульсацией, а также изменениями регионарных объемов крови при изменениях тонуса мозговых сосудов.
Во-вторых, в реализации ПДМ участвуют, вероятно, также сократительные структуры, расположенные вне краниоспинальной полости: это паравертебральные мышечные структуры, которые являются источником сил, направляющих движение лимфы, и которые могут влиять и на подвижность СМЖ. Рассматривалась также возможность влияния электрических сил и электромагнитных полей как факторов движения СМЖ и других, самых разнообразных, но не представляющихся реальными факторов [7].
Таким образом, суждений о природе ПДМ довольно много, что соответствует сложности формирования данного феномена. Поэтому при серьезном рассмотрении природы ПДМ необходимо учитывать, что каждая из высказанных ранее и выдвигаемых вновь точек зрения должна базироваться прежде всего на наличии источника физических сил, способных обеспечивать ПДМ как сложный процесс, охватывающий краниоспинальную полость и систему ликвородинамики.
Поэтому не случайно структурно-функциональная организация и функциональная задача ПДМ и КРИ остаются пока в ряде деталей неясными. Вместе с тем, если анализ известных данных
и фактических материалов о происхождении КРИ и ПДМ дополнить новыми фактами, полученными с помощью современных методических и компьютерных возможностей, то можно существенно расширить представления о структурно-функциональной организации ПДМ. Именно данной проблеме и посвящена настоящая статья.
Методика
С давних пор известно, что в основе ПДМ лежат ликвородинамические процессы в кранио-спинальной полости, определяемые комплексом физических сил, воздействующих на ликвороди-намику, и реализующиеся в строгой последовательности в пространстве и во времени. Для того чтобы фактически подтвердить это, следует обеспечить адекватную методическую базу исследования. Как показывает уже накопленный в плане изучения отдельных аспектов остеопатиче-ской медицины опыт [14], наиболее приемлемым является сочетание методов транскраниальной доплерографии (ТКД) и нового варианта метода реоэнцефалографии (РЭГ—«Мицар», Санкт-Петербург), основанного на одновременном использовании сигнала РЭГ на трех частотах, что позволяет наиболее полно выделить ликворный компонент в регистрируемом сигнале и выявить факторы, определяющие ПДМ.
Эти два процесса вместе с электрокардиографией и пневмографией проходят через аналого-цифровой преобразователь (PowerLab—4, ADInstrument, Австралия), программные возможности которого (Chart—5) позволяют оперативно производить амплитудно-фазовый и спектральный анализ регистрируемых процессов.
Исследования проводились на здоровых молодых людях (от 18 до 24 лет), находящихся в комфортном горизонтальном положении. ТКД производилась в основании средней мозговой артерии. Всего было произведено 18 исследований.
Результаты и их обсуждение
Если в основе ПДМ лежат ликвородинамические процессы, то необходимо в первую очередь убедиться в существовании ликворных потоков вдоль позвоночника. Для этого регистрировали реограммы одновременно в черепе (битемпоральное положение электродов) и в люмбальном отделе позвоночника с положением электродов с двух сторон позвоночного столба. Полученные записи показывают, что как пульсовые изменения, так и медленный сдвиг уровня показателей РЭГ противонаправлены (рис. 1).
Рис. 1. Одновременная регистрация реограммы головы и люмбального отдела позвоночника
Это означает, что в исследуемом регионе противонаправлены и пульсовые изменения объема СМЖ. Их небольшой противонаправленный сдвиг косвенно указывает на реципрокные перетоки СМЖ в каудальном и краниальном направлениях. Данное наблюдение не является открытием.
Впервые эти данные были зарегистрированы еще в 1957 г. значительно более примитивными инструментами, в эксперименте на животных [3]. Этот результат, повторно полученный недавно при наблюдениях на человеке с существенно модернизированным аппаратурным оснащением [4], указывает на важнейший факт наличия противонаправленного потока СМЖ в люмбальном и краниальном направлениях.
Детальное изучение этого вопроса с помощью четырех пар электродов, наложенных на голову (битемпорально), на шейный, грудной и поясничный отделы позвоночника, показало, что в записях с каждой пары электродов можно наблюдать две особенности сравнительных изменений РЭГ (рис. 2). Одна из них показывает (рис. 2, кривые справа), что существует некоторая задержка в начале и в момент достижения максимального значения пульсовых волн — время задержки пульсовой волны в направлении от головы к люмбальному отделу позвоночника. Время задержки пульсовых волн вдоль позвоночного столба составляет около 0,6-0,8 с. Это соответствует наблюдениям с помощью продольной магнитно-резонансной томографии в сагиттальной плоскости, где видны последовательные пульсовые перемещения некоторой порции СМЖ в краниокаудальном направлении [4]. Поэтому логично заключить, что сдвиги пульсовых волн РЭГ по ходу позвоночника соответствуют движению пульсовых «порций» СМЖ в том же направлении.
Голова
Шея
Грудь
Поясница
V// Чл/
Ч/л/
Рис. 2. Одновременная регистрация реограммы с четырех пар электродов, позволяющих регистрировать процессы ликвородинамики в разных отделах краниоспинальной полости
Второй факт, выявленный в этих наблюдениях, заключается в периодических (следующих через 8-15 сек.) смещениях группы пульсовых волн в каудально-краниальном направлении (рис. 2, кривая слева), причем от уровня к уровню число пульсовых волн в таком «пакете» уменьшается, а величина их возрастает. Другими словами, наблюдается сдвиг этих «пакетов пульсаций» в каудально-краниальном направлении. Эти движения начинаются в люмбальной части позвоночника, за 1,2-2 сек. они достигают грудного отдела, за следующие 1-1,5 сек.—шейного отдела, и через 3,5-5 сек. достигают черепа. Как показывают расчеты по данным РЭГ, с каждым «пакетом» пульсаций в череп поступает до 10-15 мл СМЖ в течение 4-6 сек. Таким образом, исследования показывают, что существуют противонаправленные потоки СМЖ с разными показателями. Сам факт существования двух одновременных, но разнонаправленных потоков СМЖ был известен давно [6] по результатам экспериментов на животных, но в настоящее время стала возможной объективная регистрация
этих потоков с учетом того факта, что они различны по своим показателям (при сопоставлении правого и левого фрагментов рис. 2).
Эти данные позволяют предположить что именно эти «пакеты» пульсаций и представляют собой КРИ, вызывающий подвижность костей черепа, что может поддержать ПДМ. Проводились исследования, направленные на количественную оценку величин изменений внутричерепного объема, которые способны вызывать подвижность костей черепа [5, 11, 13]. Исходя их этих данных, величина колебаний объема жидкости в полости черепа составляет 0,6-1,2% от ее общего объема у здорового человека и равна примерно 6-15 мл, что соизмеримо с приведенными выше данными. В этом плане представляет интерес сопоставление результатов прямого введения в полость черепа рентгеноконтрастирующего раствора при процедуре ангиографии и измерения при этом сдвигов костей черепа. Эти данные показали, что при введении фиксированного объема (20 мл) данного раствора во внутреннюю сонную артерию в течение 1 сек. сдвиг костей черепа примерно в 2,5-3 раза превышает среднюю величину их подвижности в естественных условиях. Эти показатели приводят также к величине объема КРИ около 6-10 мл, что близко к приведенным выше данным о подвижности костей черепа в естественных условиях. Эта величина согласуется и с результатами косвенных измерений, проводимых с помощью уравновешенного поворотного стола [18]. Таким образом, сопоставление материалов, полученных с помощью различных методик, позволяет сделать приведенное выше заключение о суммарном объеме ПДМ. Показатели КРИ, исходя из данных РЭГ, составляют объем около 10 мл и продолжительность 3-5 сек., что и способно, согласно приведенным выше данным, вызывать подвижность костей черепа, наблюдаемую в остеопатической практике.
Важной проблемой является ответ на вопрос об источнике сил, которые реально способны формировать КРИ и вызывать артикулярную подвижность костей черепа.
Краниокаудальный поток СМЖ сопоставим с частью краниальной «порции» ударного объема крови и определяется градиентом давления СМЖ по ходу позвоночника. Градиент создается пульсовыми приростами ликворного давления в относительно жестком черепе, в то время как спи-нальный дуральный мешок имеет значительный запас эластичности. При этом растяжимость его люмбального отдела в поперечном направлении в 4 раза больше, чем в продольном [19]. Однако эти силы невелики. Действительно, во время систолы в череп поступает, как известно, примерно 20% ударного объема сердца, т. е. около 10 мл. Большая часть этого объема распределяется в полости черепа и, по данным магнитно-резонансной томографии, только в спинальную полость вытесняется около 2-3 мл СМЖ, причем эта величина может зависеть от разных условий, в частности от положения тела. Таким образом, чтобы накопить объем СМЖ, достаточный для возникновения КРИ, нужно несколько секунд. Возможно, что процессу накопления СМЖ в люмбальном отделе позвоночника способствует его поток в каудальном направлении, вызываемый давлением, возникающим при его продукции [12, 17]. В результате за несколько секунд в люмбальном отделе позвоночника может накопиться объем СМЖ, достаточный для реализации КРИ, причем продолжительность накопления СМЖ может варьировать в широких пределах, в зависимости от конкретных условий, но в своих усредненных значениях оно соответствует наблюдениям о средней частоте следований КРИ [7].
Если процесс накопления СМЖ в люмбальном отделе позвоночника и определяющие его силы в общих чертах объяснимы, то силы, формирующие поток СМЖ в краниальном направлении, остаются пока неясными, хотя именно эта проблема наиболее важна для объяснения комплекса явлений, объединяемых понятием ПДМ. Прежде всего, следует подчеркнуть, что источник сил, вызывающих КРИ (периодически возникающий, сравнительно интенсивный кратковременный поток СМЖ в краниальном направлении), находится, скорее всего, вне пределов краниоспинальной полости. Действительно, в ее пределах трудно найти достаточно мощные и активные сократительные структуры. Однако каудальный отдел позвоночника и крестец окружены мощным мышечным
каркасом, и сокращение этих мышц, большинство их которых относится к тоническому типу, может определенным образом воздействовать на позвоночник и вызывать в его люмбальном отделе повышение ликворного давления. Можно допустить, что при растяжении СМЖ люмбального ду-рального мешка за счет возникающих при этом гидродинамических сил происходит некоторая деформация позвоночника, растяжение спинальных мышц и их последующее ответное сокращение, что сопровождается движениями крестца (в остеопатической практике это определяется наружной пальпацией) и возникновением КРИ.
Эта точка зрения не нова. Так, более 25 лет назад было высказано мнение, что источник сил для движения СМЖ лежит вне полости черепа [9, 16]. Эти идеи поддерживают концепцию о роли кумуляции краниокаудальных пульсовых объемов СМЖ в формировании КРИ. Весьма вероятно, что сокращению спинальных мышц может способствовать нейрорефлекторный механизм, поскольку в твердой мозговой оболочке спинальной полости содержится большое количество механорецеп-торов и их участие в регулировании системной гемодинамики, дыхания и ликворного давления хорошо известно [БМЭ, т. 18]. Поэтому кажется логичным предположение о том, что в составе задних ветвей спинномозговых нервов, покидающих спинальную полость через межпозвоночные отверстия, имеются волокна, которые при повышении люмбального давления могут стимулировать сократительную активность паравертебральных и парасакральных мышц [8]. Это, в свою очередь, путем изменения структуры каудальных областей спинальной полости способно вызвать перемещение СМЖ в краниальном направлении [8, 10, 17]. Все сказанное выше подтверждает мысль о том, что каудально-спинальная мышечная система может явиться источником сил, которые формируют КРИ. Начальным звеном в этом механизме является повышение люмбального давления и растяжение оболочек спинного мозга, что само по себе может несколько деформировать позвоночник и воздействовать на его мышечный каркас рефлекторно путем стимуляции механорецепторов оболочек спинного мозга.
Таким образом, ПДМ представляет собой сложный физиологический процесс, в котором последовательно, следуя один за другим, участвуют четыре процесса:
1) Накопление СМЖ в люмбальном отделе позвоночника. Оно происходит за счет поступления «порций» СМЖ во время пульсового роста внутричерепного давления, вероятно, в связи с возникающим градиентом давления в каудальном направлении, создаваемым процессом продукции СМЖ;
2) Деформация спинального дурального мешка и крестцового отдела позвоночника, некоторое растяжение мышц, окружающих люмбально-крестцовый отдел позвоночника;
3) Сокращение мышц, окружающих люмбально-крестцовый отдел позвоночника, подвижка крестца; повышение давления СМЖ в люмбальном отделе позвоночника и формирование КРИ;
4) Продвижение КРИ по градиенту давления СМЖ вдоль спинальной полости в краниальном направлении, поступление СМЖ в череп и последовательная подвижка его костей; в последнем как пассивный модулятор участвуют мембраны мозга.
Каждая из перечисленных выше фаз сама по себе не является однокомпонентной. Поэтому продолжительность и величина каждой фазы могут изменяться. Это объясняет тот факт, что данные разных исследователей о выраженности КРИ и его частоте существенно варьируются.
При анализе функционирования какого-либо физиологического механизма всегда целесообразно ставить вопрос о его значимости для функционирования организма. Это в полной мере относится и к ПДМ. Функционирование ПДМ основано на постоянно возобновляющихся ликвор-ных потоках, которые охватывают краниоспинальную полость в целом. С помощью этих потоков может довольно быстро выравниваться в пределах краниоспинальной полости как химический состав СМЖ, так и ее некоторые физические показатели. Учитывая, что резорбция СМЖ происходит преимущественно с помощью грануляций паутинной оболочки, представляется резонным, что в результате деятельности ПДМ ускоряется эвакуация продуктов жизнедеятельности мозга в зоны
его синусов, где происходит их эвакуация в венозную кровь. Учитывая сложность организации краниоспинальной полости и заполняющих ее тканей, функционирование которых чрезвычайно важно для организма в целом, есть все основания полагать, что ПДМ играет в этом процессе важную и пока до конца не выясненную роль. Вместе с тем известны уже установленные важные корреляции. Так, выраженность ПДМ существенно изменяется во время применения некоторых остеопатических техник, в частности техники биодинамики, или при длительном, до нескольких минут, наклоне тела в положение головой вниз. Иногда ПДМ может исчезнуть на некоторое время и появиться снова. Активность ПДМ обычно угнетается или исчезает во время хирургического наркоза [15], но увеличивается во время эмоционального напряжения, что можно было наблюдать при тренировке космонавтов на центрифуге [1].
При изучении какого-либо значимого физиологического явления, представляющего интерес для практики, всегда поднимается вопрос о возможности его оценки. Это относится в первую очередь к ПДМ, и для такого рода процессов можно найти некие абсолютные единицы. Однако для оценки ПДМ целесообразно пользоваться относительными величинами, которые в достаточной мере удобны для практики, позволяют оценивать его основные показатели и судить о их динамике при изменениях состояния организма. Как было сказано выше, для оценки ПДМ целесообразно использовать в качестве показателей их среднюю частоту и величину, которая может быть выражена в усредненных циклах в 1 мин. за период 70-90 сек., учитывая вариабельность процесса.
Рис. 3. 25-секундные фрагменты записей РЭГ, ТКД и дыхательных движений у спокойно лежащего испытуемого и спектральные диаграммы этих процессов с использованием квантования 128к
Рис. 4. Спектральные диаграммы ТКД, РЭГ при фронто-мастоидальном положении электродов справа и слева и дыхательных движений грудной клетки
Рис. 5. Спектральные функции РЭГ, ТКД и дыхания, построенные при квантовании 4к. Фрагмент записи 160 сек. Видно, что при более низкой частоте квантования показатели КРИ вырисовываются более четко, поскольку влияния низкочастотных колебательных процессов, связанных с сосудистой системой мозга и его метаболизмом, нивелируются
Другим показателем может быть амплитуда подвижности жидких сред в полости черепа. Поскольку этот показатель удобно измерять с помощью РЭГ, он зависит также от особенностей наложения электродов на кожу, и его удобно выражать в относительных к величине пульса единицах; этим также нивелируются погрешности при регистрации. В практике остеопатии существует и такое понятие, как сила ПДМ, ощущаемая пальпаторно. В принципе, создать такое регистрирующее устройство можно, но оно будет непростым и вряд ли точным, поскольку придется создавать подвижную систему, измеряющую силу противодействия КРИ. Поэтому вопрос об измерении данного показателя следует признать пока открытым и ограничиться измерениями усредненной частоты и максимального отклонения соотношения между внутричерепными жидкостными компонентами. Изменение частоты КРИ и его амплитуды может быть основано на спектральном анализе с использованием программного обеспечения «СИаг!:-5» и аналого-цифрового преобразователя «Рсаде1^аЬ-8». Пример такого анализа показан на рис. 3, где на записи РЭГ четко видны как пульсовые и дыхательные волны, так и периодические подъемы 2-4 пульсовых волн, что можно расценить как отражение ПДМ.
Следует отметить, что подобное явление наблюдалось и ранее на большинстве записей РЭГ. Однако их относили обычно к категории артефактов записей, связанных с каким-то побочным процессом, например, миганием глаз, но лишь во время проведения настоящего исследования была выяснена внутричерепная природа этого феномена. Для оценки амплитуды ПДМ при анализе РЭГ шкалу ординат спектральной диаграммы нормировали амплитудой пульсаций, среднюю величину которой принимали за единицу. Таким образом, масштаб шкалы ординат нормирован пульсом. Из данных, представленных на рис. 3, можно заключить, что для данного конкретного случая амплитуда ПДМ составляет 0,15 от величины амплитуды пульсовой волны РЭГ, а средняя частота—5-6 циклов в 1 мин.
На основании 87 обследований, где амплитуда измерения ПДМ сопоставлялась с результатами мануальных измерений этого показателя, КРИ у детей в возрасте 8-15 лет варьирует по частоте в пределах 4-15 циклов в 1 мин, а его амплитуда, по данным РЭГ, лежит в пределах 40-60% от величины пульсаций (исследования были проведены в начале XXI в. в Институте им. И. М. Сеченова РАН, совместно с д-ром В. Фрайман, директором Калифорнийского Центра Детской Остеопатии, США).
Существенным препятствием для инструментального измерения ПДМ является то обстоятельство, что медленноволновые процессы в краниоспинальной полости обусловлены рядом факторов, которые связаны с особенностями функционирования как сосудистой системы головного мозга и состоянием внутричерепного давления, так и с метаболизмом в самом мозге. Перечисленные выше процессы по частоте близки к ПДМ, поэтому в «чистом» виде выделить ПДМ далеко не всегда просто.
Примером сказанному может быть результат спектрального анализа 2-минутного фрагмента записей РЭГ с двух полушарий мозга, ТКД и дыхания в интервале частот от 0 до 0,3 Гц (рис. 4), где видны несколько пиков медленноволновых процессов, которые затрудняют выявление именно КРИ.
Из рис. 4 следует, что каждая из спектрограмм имеет несколько пиков. Если некоторые из них совпадают по частоте на разных спектрограммах, то это позволяет думать о сходстве их происхождения. Так, на рис. 4 вертикальной линией 1 обозначены пики, являющиеся отражением регуляторных процессов в системе центральной гемодинамики. Пики 3 являются, вероятно, отражением колебаний тонуса сосудов мозга, вызываемых как процессами метаболизма в нем, так и регионарным соотношением жидких сред объем/давление в исследуемой зоне мозга. На диаграмме РЭГ можно также выделить пик 2—по своей частоте на этой записи он отражает КРИ. Четко видны пики, отражающие дыхательные движения грудной клетки (4). Рис. 4 показывает, что спектральный анализ медленноволновых процессов может явиться в перспективе объективным критерием для измерения как показателей ПДМ, так и других колебательных процессов в краниоспинальной полости.
Таким образом, в настоящее время имеется возможность представить структурно-функциональную организацию ПДМ, которая согласуется с основами физиологии, не противоречит известному
фактическому материалу и, главное, законам биомеханики. Естественно, ряд вопросов еще нуждается в дополнительной доказательной базе и уточнении, а некоторые проблемы, например, особенности ПДМ при цереброваскулярных патологических процессах, нуждаются в специальном изучении. Это вполне естественно на данном этапе изучения природы ПДМ и КРИ, но весьма вероятно, что в скором времени появятся новые методические возможности, которые смогут наконец завершить дискуссию о природе ПДМ, начатую его открывателем д-ром У. Сатерлендом.
Библиографические ссылки-
1. Вартбаронов Р. А., Вайнштейн Г. Б., Москаленко Ю. Е. К вопросу о соотношении внутри-мозгового и периферического кровообращения при действии поперечных ускорений // Изв. АНСССР. - Сер. биол. - 1969. - № 6. - С. 863-869.
2. Кравченко Т. М., Кузнецова М. А. Краниальная остеопатия: (практическое руководство для врачей). - СПб., 2004. - 162 с.
3. Москаленко Ю. Е., Науменко А. И. О колебательных движениях ЦСЖ в полости головного и спинного мозга // Физиол. журн. СССР. - 1957. - № 10. - С. 928-933.
4. Москаленко Ю. Е., Кравченко Т. И., Вайнштейн Г. Б. и др. Медленноволновые колебания в кра-ниосакральном пространстве: Гемоликвородинамическая концепция происхождения // Российск. физиол. журн. им. И. М. Сеченова. - 2008. - № 4. - С. 441-447.
5. Москаленко Ю. Е., Кравченко Т. И., Гайдар Б. В. и др. О периодической подвижности костей черепа человека // Физиология человека. - 1999. - № 6. - С. 62-70.
6. Шамбуров Д. A. Спинномозговая жидкость. - М., 1954. - 280 с.
7. ChaitowL. Cranial manipulation: Theory and practice. Osseous and softtissue approaches. -London: Churchill-Livingstone, 1999. -302 p.
8. Ferguson A. Cranial osteopathy: a new perspective // AAO Journal. - 1991. - Vol. 1. - P. 12-16.
9. Kappler R. Osteopathy in cranial field // Osteopathic Physician. - 1979. - Vol. 46. - P. 13-18.
10. Korr I. M. Osteopathy and medical evolution // Holistic Medicine. - 1988. - Vol. 1. - P. 19-26.
11. Livandovski M. A., Drasby E., Morgan M., Zanakis M. F. Kinetic system demonstrates cranial bone movements about the cranial structures // Journal of the American Osteopathic Association. - 1996. - Vol. 96. - P. 552.
12. Magoun H. I . Osteopathy in the cranial field. - Ed. 2. - Kirksville: Journal Printing Co., MO, 1966. - 164 p.
13. Moskalenko Yu. Physiological mechanisms of slow fluctuations inside cranium // Osteo (La revue des osteopaths France). - 2000. - № 50. - P. 4-15 (Part I), and № 51. Р.4-11 (Part II).
14. Moskalenko Yu., Frymann V., Kravchenko T. I., Weinstein G. B. Physiological background of the Cranial Rhythmic Impulse and the Primary Respiratory Mechanism // The AAO Journal. - 2003. - Vol. 13, № 2. - P. 21-33.
15. Moskalenko Yu. E., Weinstein G. B., Demchenko I. T. et al. Biophysical aspects of cerebral circulation. - Oxford: Pergamon Press, 1980. - 166 p.
16. Norton J. Failure of tissue pressure for palpatory perception of CRI // Journal of American Osteopathic Association. - 1991. - Vol. 91. - P. 975-994.
17. Upledger J. E., Vredevoogd J. Craniosacral Therapy Seattle, WA. - USA.: Eastland Press, 1983. - 368 p.
18. Zanakis M. F., Zhao H., Schatzer M. Studies of the cranial rhythmic impulse in man using a tilt table // Journal of the American Osteopathic Association. - 1996. - Vol. 96. - P. 551-552.
19. Zarzur E. Mechanical properties of the human lumbar dura mater // Arq. Neuropsiquiatr. -1996. - Vol. 54. - P. 455-460.
yurimos@mail.ru
