CC BY
74
УДК 94(571.6) А.А. Савчук*
ЛИКВИДАЦИЯ НЕГРАМОТНОСТИ СРЕДИ ЖЕНЩИН НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ В 1920-е гг.
В статье рассматриваются методы и пути ликвидации массовой неграмотности среди женщин Дальнего Востока в 1920-е гг., трудности, с которыми сталкивался процесс обучения взрослого населения региона. Основное внимание уделяется проблеме доступности элементарного образования для женщин, возможности совмещения обучения и выполнения повседневных обязанностей женщинами-работницами и крестьянками. Кроме того, автор рассматривает специфические формы получения образования женщинами-делегатками и общественницами.
Ключевые слова: Дальний Восток России, образование, женщины, ликвидация неграмотности, женотделы, 1920-е гг.
Elimination of illiteracy among women in the Russian Far East in the 1920s.
ANNA A. SAVCHUK (Far Eastern Federal University)
The article deals with the methods and ways of elimination of mass illiteracy among women of the Russian Far East in the 1920s, focusing on specifics of the process and its main results. The chief task of the article is to show the difficulties that the women of the Russian Far East faced on their way to education, forced to combine education with their everyday duties and work.
Keywords: Russian Far East, education, women, elimination of illiteracy, 1920s
Развитие массового женского образования (начального и среднего) в дореволюционной России шло достаточно медленными темпами. Считалось, что не стоит зря тратить деньги и учить девочку, которая все равно потом уйдет из семьи. Традиционное воспитание женщины было нацелено на исполнение ею роли жены и матери, участие женщин в интеллектуальном и фабричном труде не предусматривалось. И хотя женщины высших сословий получали хорошее домашнее образование, а представительницы знатнейших фамилий и императорского дома Романовых не уступали в уровне образованности мужьям и братьям, в целом уровень женского образования и его качество были на порядок ниже мужского.
Идея женского образования в России начиналась «сверху» по инициативе Екатерины II и её не-
вестки Марии Федоровны. В 1764 г. был основан Смольный институт, а после смерти Екатерины II Мария Федоровна создала целое Ведомство учреждений императрицы Марии, в которую вошли в том числе и женские учебные заведения. После смерти Марии Федоровны её Ведомство было включено в состав IV отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии. Однако и Смольный институт, и учреждения Ведомства императрицы Марии исходили из необходимости готовить девочек к роли супруг, матерей и хороших хозяек. По их образу и подобию в первой половине XIX в. создавались другие женские институты: Харьковский, Полтавский, Тамбовский, Казанский и др. В них обучались уже не только дворянки, но и мещанки, и дочери священнослужителей. Помимо женских институтов в стране
* САВЧУК Анна Александровна, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории и архивоведения Школы гуманитарных наук Дальневосточного федерального университета. E-mail: savchuk.aa@dvfu.ru © Савчук А.А., 2015
открываются мещанские и городские училища, а также начальные и профессиональные женские учебные заведения, где девочки получали практическое образование, позволявшее им становиться гувернантками, портнихами, белошвейками, акушерками и классными дамами. Наряду со светскими учебными заведениями, существовали и епархиальные женские училища, готовившие девушек из духовенства к роли деревенской матушки (жены священника).
С 1860-х гг. начинает формироваться система женских гимназий и прогимназий. Гимназии были семилетними (с дополнительным 8 классом для тех, кто хочет стать учительницами), прогимназии - трехлетними. В 1894 г. насчитывалось 438 женских учебных заведений, в которых обучалось 100627 человек [3]. Всего же в Российской империи по переписи 1897 г. процент грамотных женщин составлял 13,1 (против 29,3% мужчин) [13] от общего числа в 33876 тыс. женщин [11, с. 36]. Таким образом, видно, что число женских учебных заведений не удовлетворяло растущей потребности в получении образования. В основном неграмотными оставались крестьянки и работницы, поскольку среди беднейших сословий вкладывать деньги в обучение девочек считалось излишней роскошью.
После прихода к власти большевиков повышение уровня образования женщин стало рассматриваться как непременное условие достижения равноправия полов. Ведущим субъектом политики выступали партийные комитеты и органы государственной власти. Большую роль сыграл Декрет «О ликвидации безграмотности среди населения Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» от 26 декабря 1919 г., согласно которому «все население Республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать или писать, обязано обучаться грамоте на родном или русском языке по желанию» [2, с. 50].
Для ликвидации безграмотности Народным комиссариатом просвещения (Наркомпросом) привлекались все организации: профсоюзы, местные ячейки партии, комсомол, женотделы и т.д. На заседании Дальневосточного краевого совещания заведующих женотделами (1922 г.) было заявлено: «Необходимо содействие в организации школ неграмотности, привлечение к работе грамотных коммунисток. Необходимость посылки женщин-работниц и крестьянок в рабфаки очевидна, но в этой области задача женотделов добиться, чтобы принимались не только по рекомендации профсоюзов, но и женотделов, в противном случае крестьянам будет закрыт доступ в таковые» (Го-
сударственный архив Приморского края, далее -ГАПК. Ф. П-61. Оп. 1. Д. 85. Л. 7.). В июле 1920 г. была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКЛБ). Для неграмотного населения создавались вечерние школы, избы-читальни, специальные курсы. Для женщин это были курсы Женотделов, так как одним из узловых вопросов работы Центрального Комитета РКП(б) и его Женотдела являлось обеспечение партийного аппарата для работы среди женщин квалифицированными, подготовленными кадрами. Сначала подготовка кадров велась в основном через сеть партийных школ и ограничивалась сравнительно небольшим числом коммунисток. Впоследствии их число возросло. В июле 1923 г. ЦК РКП(б) впервые открыл центральные двухмесячные курсы партийных работников, на которые были вызваны 29 заведующих губернскими отделами по работе среди работниц и крестьянок из Башкирии, Вятки, Карелии, Иркутска, Енисейска, Алтайска и других мест [12, с. 30].
На Дальнем Востоке в начале ХХ в. уровень грамотности населения вообще и женской грамотности в частности был еще ниже, чем в европейской части России. Так, перепись 1897 г. зафиксировала в регионе лишь 17,9% грамотных среди мужчин и 4,8% — среди женщин. До 1917 г. значительная часть населения региона не имела возможности учить своих детей: в 1911 г. доля детей от 7 до 14 лет, охваченных начальным обучением, составляла в Амурской области 38,7%, в Камчатской - 29,1%, в Сахалинской - 27,9%, в Забайкальской - 16,5% и в Приморской - не более 35%. Это стабилизировало низкий уровень грамотности среди взрослого населения [7, с. 54]. В старообрядческих семьях детей не отдавали в мирские школы, а учили дома, как правило, кто-то из домашних: мать, отец или другие родственники. Обычно детей учили старославянской азбуке, чтению, правильному распеву молитв, счету и письму, т.е. давали элементарное образование на уровне одноклассной сельской школы. Старообрядческие школы были совместными, учились как мальчики, так и девочки. Первая официальная светская школа была основана в селе Каменке в 1927 г. [1, с. 237 - 238].
На Дальнем Востоке дело ликвидации неграмотности переживало сложности, связанные с общей тяжелой ситуацией в крае и японской оккупацией региона. За 1921 - 1922 гг. количество внешкольных учреждений уменьшилось следующим образом:
- народных домов и клубов в первой половине 1921 г. было 87, а в 1922 г. - всего лишь 28;
А.А. САВЧУК
- школ взрослых в первой половине 1921 г. было 117, а в 1922 г. - 1;
- изб-читален в первой половине 1921 г. было 200, а в 1922 г. - 4;
- библиотек в первой половине 1921 г. было 154, а в 1922 г. - 11 (Российский государственный исторический архив Дальнего Востока, далее -РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 225. Л. 320 об ).
Власти видели причины этого сокращения в отсутствии технической связи с местами, нехватке учителей, несогласованности работы внешкольных учреждений с органами народного просвещения и окончательном переходе на валюту в 1921 г.
В новых условиях в сфере образования в качестве первоочередных были определены два направления: ликвидация неграмотности взрослого населения и обучение подрастающего поколения. В апреле 1923 г. начала работу Дальневосточная областная чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности, а в марте 1924 г. было создано Дальневосточное бюро Всесоюзного добровольного общества «Долой неграмотность» (ОДН). В 1923 г. Дальневосточный отдел народного образования (ДальОНО) организовал 23 опорных инструктивных пункта ликвидации неграмотности — ликпун-кта (сеть внешкольных учреждений для обучения грамотности взрослого населения), распространенных по губерниям следующим образом: Забайкальская губерния - 6 ликпунктов, Прибайкальская - 4, Амурская - 4, Приамурская - 4, Приморская - 5 (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 185. Л. 9).
Основной задачей на данном этапе стало увеличение количества ликпунктов, изб-читален, клубов, библиотек и народных домов. К концу 1923 г. в ДВО было 66 ликпунктов, 85 изб-читален, 160 клубов, 128 библиотек и 22 народных дома (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 225. Л. 237 -239.), а в 1925 г. на Дальнем Востоке действовало около 900 первичных ячеек общества с десятками тысяч членов. В области функционировало 1462 ликпункта и 40 групп для неграмотных. Основная сеть ликбеза находилась в сельской местности [5, с. 6-7]. Однако сетевые ликпункты в большинстве своем выпускали в 1923/1924 и 1924/1925 уч.годах по 8-10 человек и фактически являлись группами неграмотных (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 533. Л. 19 об.). С 1 октября 1924 г. по 1 апреля 1925 г. было обслужено 36542 человека, что составляло 20% от общего числа неграмотных в области -189269 человек. Всего же на 1 апреля 1925 г. из 30314 человек, обучавшихся в 1235 ликпунктах и 182 школах малограмотных в ДВО, фактически было обучено лишь 6228 человек (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 338. Л. 139).
В 1925/1926 уч.году планировалось обучить
49 733 человек, а сам план по ликвидации неграмотности был построен на принципе проведения ликвидации неграмотности в порядке обучения небольших групп и одиночек при установлении сети опорно-инструктивных (35) и основных участковых (101) ликпунктов (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 533. Л. 19-20). Однако местные условия дальневосточного региона, такие как большая удаленность друг от друга деревень, где проживала основная масса неграмотных, нехватка учителей и склонность сельского населения к ликвидации неграмотности в домашней обстановке, выдвинули необходимость применения в широких масштабах системы индивидуально-группового обучения. В состав работников индивидуально-группового обучения входили учителя, комсомольцы, делегатки женотделов, демобилизованные красноармейцы, грамотные крестьяне и т.д., работавшие фактически на добровольных началах, т.к. в 1924 г. месячный оклад ликвидатора составлял 13 руб.
50 коп. и дополнительно 4 рубля субвенции, для выплаты которой из центра было отпущено 48 тысяч рублей (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 533. Л. 19-20.).
Для женщин вопрос о ликвидации неграмотности стоял особенно остро. Традиционно на женских плечах лежала ответственность за воспитание детей, работы по дому и в поле. Женщина вставала первой и ложилась последней, а если бытовые условия того времени, то становится ясно, что свободного времени у женщины почти не было. К этому необходимо добавить, что женщина довольно сильно зависела от отца, а затем - от мужа и свекра, которые, в свою очередь, далеко не всегда поддерживали стремление женщины к самостоятельности и образованности.
Дальневосточным женщинам, как, впрочем, и женщинам всего СССР, ликбезы, ликпункты и школы малограмотных должны были помочь освободиться от домашнего рабства и стать полноправными членами нового общества. Основными задачами данных учреждений по раскрепощению женщин должны были стать:
- агитация и практические мероприятия по вовлечению женщин в работу по ликвидации неграмотности;
- вовлечение женщин в работу избы-читальни через специальные беседы и доклады по политическим, бытовым и общеобразовательным вопросам;
- вовлечение женщин в кружковую работу и устройство «трудовых вечеров» в избах-читальнях;
- устройство в каждой библиотеке постоянной выставки по женскому движению с двумя подразделениями: женщина до революции и женщина после Октября;
- снабжение крестьянок брошюрами по основным политическим и экономическим вопросам, по охране материнства и младенчества, разными коммунистическими журналами;
- вовлечение женщин в техникумы, профшколы, школы фабзавуча и вузы путем ознакомления женщин с условиями приема и порядком поступления в учебное заведение (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 583. Л. 3-4.).
Грамотных женщин на Дальнем Востоке было меньше, чем мужчин. В частности, в 1923 г. среди дальневосточного населения в возрасте от 15 до 49 лет грамотные мужчины составляли 73,5%, тогда как грамотные женщины - 64,9% [9, с. 160]. Для сравнения, на 1920 г. по стране грамотных мужчин было 58%, а женщин - 26% [10, с. 133]. В начале 1923 г. было введено в действие Постановление Наркомата просвещения «О введении обязательного совместного обучения» и уже в 1926 г. грамотными в городах Дальневосточного края были 69,2% мужчин и 58,4% женщин. При этом разрыв в уровне грамотности был больше среди представителей старшего поколения: гра-
мотность горожан в возрасте 40-49 лет составляла 74,2% у мужчин и 49% у женщин, в возрасте старше 50 лет соответственно 70,5% и 34,1%, а вот в возрасте 18-25 лет грамотными были уже 88,4% мужчин и 86,7% женщин. Однако женщины, вовлеченные в производство, имели более высокий уровень грамотности, чем мужчины. Так, среди рабочих подростков до 21 года законченное среднее образование имели 1,6% работающих мальчиков и 4,5% работающих девочек, незаконченное среднее - 24% и 27,4% соответственно [6, с. 132]. По всем вместе взятым профсоюзам уровень женской грамотности уже в 1923 г. был несколько выше, чем мужской, достигая 70,5% среди горнорабочих, 95% среди металлистов, 85,9% среди химиков, 100% среди печтаников, 94,8% среди советских работников, 93,1% среди водчиков [14, с. 38]. По губерниям процент грамотных работников профсоюзов распределялся следующим образом (см. Табл. 1).
Среди работниц, состоящих в профсоюзах, процент получивших среднее и высшее образование был выше, чем среди их коллег-мужчин. Так, среднее образование имели 52,3% работниц профсоюзов, в то время как среди работников -только 11,2%. Высшее образование было у 8,8% работниц и только у 4,1% рабочих (см. Табл. 2).
Таблица 1
Грамотность и образование членов профсоюзов по губерниям Дальневосточной области, 1922-1923 гг., в %*
Регион Мужчин Женщин Всего
Прибайкалье 87,3% 85,9% 87,1%
Амурская губерния 85,4% 93% 86,9
Забайкалье 79,6% 89% 81,6%
Приамурская губерния 88,5% 94,1% 89,7%
Приморская губерния 84,8% 88,8% 85,5%
Полоса отчуждения КВЖД 97,1% 92,6% 96,1%
Источник: [14, с. 37]
Таблица 2
Характер образования работников дальневосточных профсоюзов, 1923 г., в %*
Домашнее Низшее Среднее Высшее Итого
Мужчины 24,7 60 11,2 4,1 100
Женщины 10,7 28,2 52,3 8,8 100
Всего 23 56 16,3 4,7 100
* Источник: [14, с. 39].
А.А. сАвЧУк
К середине 1920-х гг. на Дальнем Востоке число неграмотных женщин превышало число неграмотных мужчин. Так, например, в Приморской губернии в 1925 г. из 62300 человек неграмотных в возрасте от 18 до 35 лет мужчин было 24993, женщин - 37037 [8, с. 121-122]. Из 1666 женщин-членов сельсоветов ДВО в 1925 г. среднее образование имели 7,3% (121 человек), низшее -28,3% (471 человек), самоучки и малограмотные составляли 38,8% (647 человек), а неграмотные -25,3% (422 человека) (РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Оп. 1. Д. 648. Л. 186об.-187). Среди женщин-делегаток II Дальневосточного Краевого Съезда Советов Рабочих, Крестьянских, Казачьих и Красноармейских депутатов 1927 г. подавляющее число было малограмотными либо с низшим образованием, а некоторые - неграмотными (РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Оп. 1. Д. 125. Л. 1об.-31). По данным ДалькрайО-НО в 1926 г. было обучено 8865 неграмотных крестьянок, 1143 работницы и домохозяйки в городе, 442 малограмотные женщины в деревне и 322 - в городе (РГИА ДВ, Ф, Р-2413. Оп. 4. Д. 231. Л. 22-22об.), однако это было явно недостаточное количество обученных женщин в масштабе края.
Специфической формой ликвидации женской неграмотности стали курсы подготовки и переподготовки женщин-членов и председателей советов. Такие курсы проводились в 1928 г. и 19291930 гг. Программа курсов была нацелена на ликвидацию общей неграмотности, расширение кругозора делегаток и обучение специальным дисциплинам для более эффективной практической деятельности. Так, в 1928 г. учебная программа курсов выглядела следующим образом: советское строительство - 185 часов, общеобразовательный цикл (русский язык, арифметика и эконмическая география) - 150 часов, вопросы экономполити-ки - 50 часов, основы ленинизма и истории партии - 50 часов (РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Оп. 4. Д. 244. Л. 1). В рамках последних двух блоков затрагивались такие темы, как советское строительство, политика партии в деревне, вопросы налогового самообложения и страхования, кооперации, медицинское обеспечение, совет безбожников и др. (РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Оп. 4. Д. 244. Л. 334335). Формой работы была развернутая беседа, в свободное время предполагались экскурсии. В 1929/1930 году в программе курсов для женщин-председателей сельсоветов в дополнение к уже читавшимся курсам значились такие дисциплины, как землепользование и землеустройство, бюджет и налоги, организационное построение колхозов, антирелигиозная пропаганда, вопросы посевной кампании и ряд других. В отличие
от предыдущих курсов, был проведен контроль успеваемости слушательниц, согласно которому хорошо и удовлетворительно усвоили программу курсов 73,3% (РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Оп. 4. Д. 948. Л. 186-188об ). К сожалению, подобные курсы охватывали очень малое число женщин: в 1928 г. на курсы было послано 25 человек, в 1929/1930 гг. -30 человек (РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Оп. 4. Д. 244. Л. 16; Д. 948. Л. 186-188об.), и практически не влияли на уровень женской грамотности в регионе.
Хотя делу ликвидации неграмотности в крае уделялось достаточно большое внимание, значительного сокращения числа неграмотных не произошло. Неграмотность давала рецидивы, поскольку краткие сроки работы ликпунктов, низкое качество обучения и недостаток соответствующей литературы не давали учащимся возможности закрепить полученные знания, и значительная часть взрослых была вынуждена проходить повторное обучение. Число грамотных женщин росло ещё медленнее в силу того, что женщины не всегда за работой по хозяйству могли учиться. Много внимания отнимало и воспитание детей. Так, участницы совещания женщин по проведению декады бытового подхода (1927 г.) жаловались: «Я начала ходить на курсы, но пришлось бросить, т.к. вечерами ребят приходится уже брать домой». «Хотелось принимать участие в общественной работе, но тоже почти невозможно, т.к. детей оставлять на это время негде и приходится заниматься с ними» (РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Оп. 4. Д. 938. Л. 25-26). Предприятия самообслуживания сокращали временные затраты на приготовление пищи, уход за детьми, стирку и глажку одежды, тем самым высвобождая больше времени на отдых, образование и общественную деятельность. Однако данная ситуация не была универсальна для РСФСР по причине нехватки подобных учреждений. По подсчетам Е. Ильина, временные затраты на домашний труд составляли в больших городах Европейской части России (т.е. там, где должны были быть наиболее благоприятные условия для сокращения разрыва между мужчинами и женщинами благодаря предприятиям бытового обслуживания) в 1923-1924 гг. 13 часов в неделю для мужчин и 34 часа в неделю для женщин [4, с. 378]. Немаловажным являлось (и до сих пор является) и то обстоятельство, что домашние дела у женщин были каждодневными (приготовление еды, мытье посуды, уход за ребенком и т.д.), в то время как домашние обязанности мужчин носили эпизодический характер (сделать ремонт, перенести тяжелую вещь и т.д.) и позволяли им более свободно распоряжаться своим временем. Подобная ситуация была характерна и для Дальневосточного края.
Таблица 3
Распределение бюджета времени в провинциальных городах, 1929 г.*
Наименование видов деятельности Количество затраченных часов в месяц
Рабочий Работница
Промышленный труд 200 192
Обслуживание семьи 29 150
Развлечение и самообразование 62 9
Уход за детьми 18 56
Уход за собой 63 30
Уход за одеждой 19 72
Религиозная потребность 3 11
Отдых, сон, «пивнушки», лечение и др. 316 240
Всего 720 720
* Источник: Доклад о бытовом обслуживании работниц по ДВК, 1929 г. (Государственный архив Хабаровского края, далее - ГАХК. Ф. П-2. Оп. 11. Д. 326. Л. 42 об.)
Как видно из таблицы 3, женщины тратили почти в 5 раз больше времени, чем мужчины, на уход за семьей, в 3 раза - на уход за детьми и почти в 3 раза - на духовную обрядность. В то же время женщины тратили почти в 7 раз меньше времени, чем мужчины, на самообразование и развитие, в 2 раза меньше времени - на уход за собой, и на 76 часов меньше времени на отдых, сон и лечение, которые позволили бы женщинам лучше усваивать полученные знания.
В итоге, при том, что в 1926 г. на Дальнем Востоке работало более 5,5 тыс. учителей, из которых половину составляли женщины [5, с. 7], в 1929 г. неграмотные женщины на Дальнем Востоке составляли 66% от общего числа женщин [8, с. 252].
В 1920-е гг. женское образование перестает быть отдельной подотраслью образования. Постановление о совместном обучении ликвидирует особенное положение женского образования. Однако женщины на Дальнем Востоке остаются особой группой обучающихся, у которых меньше возможностей учиться и в целом ниже уровень грамотности, чем у мужчин. Ситуация начинает выравниваться к концу 1920-х гг. и только в возрастной группе до 35 лет, в более старших группах разрыв продолжает сохраняться. Получение образования женщинам затрудняли наличие детей и домашнего хозяйства, отнимавших больше времени, чем у мужчин. Низкий уровень массовой грамотности (начальное и среднее образование) затруднял женщинам допуск к хорошо оплачиваемой работе и карьерному росту и делал их более уязвимыми (в том числе и для разного рода пропаганды), чем мужчин.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аргудяева Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 2000.
2. Декреты советской власти. Т. 7: 10 декабря 1919 - 31 марта 1920 гг. М.: Госполитиздат, 1957.
3. Днепров Э.Д., Усачева Р.Ф. Женское образование в России [Электронный ресурс]. -Режим доступа: www.hse.ru/pubs/share/direct/ document/80283818
4. Ильин Е.П. Пол и гендер. СПб.: Питер, 2010.
5. Кузнецов М.С. Культурное строительство на советском Дальнем Востоке в восстановительный период (1922-1925 гг.): автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Томск, 1958.
6. Кулинич Н.Г. Горожанки Дальнего Востока РСФСР в 20-е - 30-е годы ХХ века (опыт гендер-ного исследования) // Гендерные отношения в России: очерки социальной трансформации. Сб. науч. трудов. Хабаровск: Изд-во Хабаровского гос. тех. ун-та, 2005. С. 128-141.
7. Кулинич Н.Г. Ликвидация массовой неграмотности в городах Дальнего Востока России (1923-1940 гг.) // Отечественная история. 2006. №4. С. 54-60.
8. Культурное строительство на Дальнем Востоке (1917-1941 гг.). Сборник документов. Владивосток: Дальневосточ. книж. изд., 1982.
9. Ломова Т.Е. «Женский вопрос» на Дальнем Востоке (1917-1927 гг.) // IV Дальневосточная конференция молодых историков. Сборник. Владивосток, 2001.С. 156-165.
А.А. САВЧУК
10. Миронов Б.Н. История в цифрах. Л.: Лениз-дат, 1991.
11. Население России за 100 лет (1897-1997 гг.). М.: Госкомстат России, 1998.
12. Опыт КПСС в решении женского вопроса. М.: Мысль, 1981.
13. Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1813-1913). Статистические очерки [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://istmat.info/ node/86
14. Состав профсоюзов Дальнего Востока. Материалы перерегистрации, 1922-1923 гг. Статистический сборник. Чита: Госполиграфия, 1923.
REFERENCES
1. Argudyaeva, Yu.V., 2000. Staroobryadtsy na Dal'nem Vostoke Rossii [Old Believers in the Russian Far East]. Moskva: Institut etnologii i antropologii RAN. (in Russ.)
2. Dekrety Sovetskoy vlasti [Decrees of the Soviet Power]. Vol. 7. Moskva: Gospolitizdat, 1957. (in Russ.)
3. Dneprov, E.D. and Usacheva, R.F. Zhenskoye obrazovanie v Rossii [Women's education in Russia]. URL: www.hse.ru/pubs/share/direct/ document/80283818 (in Russ.)
3. Ilyin, E.P., 2010. Pol i gender [Sex and gender]. Sankt-Peterburg: Piter. (in Russ.)
4. Kuznetsov, M.S., 1958. Kul'turnoe stroitel'stvo na sovetskom Dal'nem Vostoke v vosstanovitel'nyi period (1922-1925 gg.) [Cultural development of the Soviet Far East during the recovery period, 19221925]. Tomsk. (in Russ.)
5. Kulinich, N.G., 2005. Gorozhanki Dal'nego Vostoka RSFSR v 20 - 30e gody XX veka (Opyt
gendemogo analyza) [Townswomen of the Soviet Far East in 1920s and 1930s: gender analysis], Gendernye otnosheniya v Rossii: ocherky sotsial'noy transformatsii: Sbornik nauchnyh trudov. Khabarovsk: Izd-vo Khabarovskogo gos.teh.un-ta, pp. 128-141. (in Russ.)
6. Kulinich, N.G., 2006. Likvidatsiya massovoi negramotnosty v gorodakh Dal'nego Vostoka Rossii (1923-1940 gg.) [Elimination of mass illiteracy in the cities of the Russian Far East, 1923-1940], Otechestvennaya istoriya, no. 4, pp. 54-60. (in Russ.)
7. Kul'turnoye stroitel'stvo na Dal'nem Vostoke (1917-1941 gg.) [Cultural development of the Far East, 1917-1941]. In: Sbornik dokumentov. Vladivostok: Dal'nevostochnoye knignoye izd-vo, 1982. (in Russ.)
8. Lomova, T.E., 2001. "Zhenskyi vopros" na Dal'nem Vostoke (1917-1927 gg.) ["Woman Question" in the Soviet Far East, 1917-1927]. In: IV Dal'nevostochnaya konferentsiya molodyh istorikov. Sbornik. Vladivostok, pp. 156-165. (in Russ.)
9. Mironov, B.N., 1991. Istoriya v tsifrakh [History in numbers]. Leningrad: Lenizdat. (in Russ.)
10. Opyt KPSS v reshenii zhenskogo voprosa [The experience of KPSS in solving of the Woman Question]. Moskva: Mysl', 1981. (in Russ.)
11. Rashin, A.G. Naseleniye Rossii za 100 let (1813-1913). Statisticheskiye ocherki [The population of Russia in 1813-1913]. URL: http://istmat.info/ node/86 (in Russ.)
12. Sostav provsoyuzov Dal'nego Vostoka (19221923). Materialy pereregistratsii, [The membership of trade unions of the Soviet Far East (1922 - 1923)]. Chita: Gospolografiya, 1923. (in Russ.)
