CC BY
103
Литература
1. Комиссаров Г. Чаваш литератури / В.Г. Родионов пухса хатёрл. Шупашкар: Чаваш кён. изд-ви, 2006. 670 с.
2. Лебедев В. Были мы чувашами. Шупашкар: Чаваш кён. изд-ви, 1984. 330 с.
3. Ознобишин Д.П. Революцичченхи чаваш литератури. Шупашкар: Чаваш кён. изд-ви, 1984.
4. Фукс А. Записки о чувашах и черемисах Казанской губернии. Казань: Тип. Императорского ун-та, 1840. 380 с.
5. Чуваши в русской литературе и публицистике: в 2 т. / сост. Ф.Е. Уяр; под ред. Г.И. Федо-
рова. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та. 2001. Т. I; 2002. Т. II.
ФЕДОРОВ ГЕОРГИИ ИОСИФОВИЧ - доктор филологических наук, профессор кафедры культурологии и межкультурной коммуникации, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары.
FEDOROV GEORGIY IOSIPHOVICH - doctor of philological sciences, professor of Culturology and Intercultural Communication Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
СЕРГЕЕВ ВИТАЛИЙ ИВАНОВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой чувашского языкознания и востоковедения имени М. Р. Федотова, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары.
SERGEYEV VITALIY IVANOVICH - doctor of philological sciences, professor, head of Chuvash Language and Orientalistic Chair named after M.R. Fedotov, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
АРТЕМЬЕВ ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русской литературы, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
ARTEMYEV YURIY MIKHAYLOVICH - doctor of philological sciences, professor, head of Russian Literature Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 94(470-44)
М.Ю. ХАРИТОНОВ, С.Б. ХАРИТОНОВА
ОПЫТ РЕАЛИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В ЧУВАШИИ В 1920-е ГОДЫ (гендерный аспект)
Ключевые слова: женский вопрос, неграмотность, женотдел, ликпункты, избы-читальни, делегатские собрания, история Чувашии.
Проанализирован региональный опыт государственной политики по ликвидации неграмотности, повышению уровня образования и культуры женщин, вовлечению женщин в общественную жизнь республики. Рассмотрены методы и формы работы делегатских собраний, женотделов по развертыванию сети школ ликбезов, культпросветкружков, клубов и т.д.
M.Yu. KHARITONOV, S.B. KHARITONOVA EXPERIENCE OF REALIZATION OF THE STATE EDUCATIONAL POLICY IN CHUVASHIYA IN THE 1920th (gender aspect)
Key words: women's issue, illiteracy, literacy classes, women’s section, reading rooms, delegate meetings, history of Chuvashiya.
Regional experiment of a state policy on illiteracy elimination, increase of an education level and culture of women, to involvement of women in public life of the republic is analyzed.
Достижение равноправия женщин во всех областях общественной жизни во многом связано с уровнем их образования, культурой, общим развитием. Однако отсталость, поголовная неграмотность, старые обычаи, специфические особенности женского труда многие годы являлись главным препятствием на пути подъема общей культуры и развития общественной активности женщин.
Основой для роста культурно-образовательного уровня женщин прежде всего была ликвидация неграмотности. Ситуация с грамотностью чувашских женщин в начале ХХ в. была катастрофичной. По данным переписи 1897 г., в
Казанской губернии среди чувашских женщин грамотных было лишь 1,05%, а в Симбирской еще ниже [13. С. 138-139]. Ситуация не изменилась и к 1917 г., когда число грамотных среди мужчин в Чувашии не превышало 18%, а среди женщин едва доходило до 3-4% [14. С. 248].
Обучение женщин в дореволюционной России находилось в стадии становления. Первые женские образовательные учреждения возникли во второй половине XIX в. Большую роль в деле просвещения чувашского народа сыграл основной культурно-образовательный центр края - Казанский университет. Распространение образования среди чувашского населения расширяется после создания Симбирской чувашкой школы в 1868 г., где функционировало женское отделение. В Казанской земской учительской школе с 1870 по 1911 г. были подготовлены 62 учительницы, которые работали на территории Чувашии. Также определенный вклад вносили женские гимназии. В 1911 г. в 718 городских и сельских школах обучалось 945 девочек, что составляло 24,6% от общего числа учащихся [1. С. 45].
С изданием в декабре 1919 г. декрета о ликвидации безграмотности населения в возрасте от 8 до 50 лет повсеместно в регионах страны началось создание пунктов по ликвидации неграмотности (ликпункты), в которых учащиеся получали элементарные знания. Организовывались школы грамоты, дающие знания за два класса начальной школы, и школы для малограмотных, приравнивавшиеся к начальной школе.
Поскольку общий объем работы по ликвидации неграмотности в стране был очень велик, на основе соглашений он условно делился между государственными, партийными и профсоюзными организациями. Общее руководство проведением кампании было возложено на Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации неграмотности, которая в автономных образованиях проводила практическую работу через Отдел просвещения национальных меньшинств (позднее Совет по просвещению национальных меньшинств) Наркомата просвещения РСФСР. Были открыты курсы по подготовке кадров педагогов, разработаны учебные пособия и буквари, в области произведен учет всех неграмотных и создано около 1200 школы ликвидации безграмотности (ликбеза) [5. С. 213].
Работа по ликвидации неграмотности занимала одно из важных мест в деятельности центрального и местных женотделов. Необходимо отметить, что на борьбу с неграмотностью были брошены все общественные силы республики, использовались различные формы и методы работы: организация пунктов ликвидации неграмотности, групп содействия ликвидации неграмотности, комитетов содействия всеобучу, вечерних общеобразовательных курсов, ведение занятий по ликвидации неграмотности в кружках по рукоделию, проведение «трудовых посиделок» с чтением вслух учебного материала, вечеров вопросов и ответов и т.п. В результате организованной женотделами работы, уже в 19211922 гг. женщины составляли 66,7% от общего числа привлеченных на пункты по ликвидации неграмотности. Для поощрения поступления в школы ликбеза работающим предоставляли льготы, например, сокращали рабочий день. VI областная конференция РКП(б) (октябрь 1922 г.), обсудив вопрос о народном образовании, указала на необходимость разработки перспективного плана мероприятий по ликвидации неграмотности среди взрослого населения и расширения сети ликпунктов [4. Ф. 1. Оп. 3. Д. 14. Л. 104].
Обучали неграмотных главным образом учителя детских школ и студенты. Уже в 1920 г. было обучено 22880 человек, а грамотность повысилась до 22% [10. С. 11], но продолжали оставаться неграмотными более 170 тыс. человек
[11. С. 129]. Однако вскоре работа затормозилась из-за тяжелых условий голода, число школ сократилось с 893 в 1920 г. до 608 в 1922 г. [8. С. 119].
В начале 1920-х гг. работа по ликвидации неграмотности была затруднена голодом, охватившим многие губернии России. Кроме того, переход к нэпу значительно сократил средства, выделяемые государством на просвещение. Строжайшая экономия государством средств, в том числе и на культурнопросветительную работу, диктовалась объективной необходимостью. В силу этого постановлением правительства (1922 г.) отменялась централизованная система управления и обеспечения культурно-просветительных учреждений. Финансирование мероприятий по ликвидации неграмотности из государственного бюджета было переведено на местные, что отрицательно сказалось на решении данной проблемы.
Если в городах ситуация с женской грамотностью была несколько лучше, то женское население чувашской деревни продолжало оставаться в значительной степени неграмотным. В начале 1920-х гг. вовлечь крестьянок в лик-пункты или какие-то другие формы обучения было не так просто. Крестьянки были заняты сельскохозяйственными работами. К тому же их заедал деревенский быт. Неграмотность, отсталость крестьянки задерживали хозяйственное развитие деревни, так как от ее знаний зависело состояние многих отраслей сельского хозяйства - животноводства, птицеводства, огородничества и др. Как свидетельствуют архивные материалы, губернские и уездные отделы работниц и крестьянок, волостные женорганизаторы провели ряд организационных мероприятий, давших определенные результаты. Учитывая, что женщине-кресть-янке, занятой детьми и хозяйством, трудно отлучаться из дома для посещения школы, женотделы совместно с ликпунктами организовывали обучение крестьянок одиночками и группами на дому. Волостные женорганизаторы вели постоянную агитацию среди крестьянок, выступали на сельских сходах, конференциях и женских собраниях, пользуясь любой возможностью, чтобы внушить неграмотной женщине мысль о необходимости учиться.
У крестьянок продолжало бытовать ошибочное мнение, что «можно прожить, и без грамоты, достаточно быть покорной слугой мужа, а грамота нужна мужчинам» [2. С. 47]. Причем труднее всего было привлечь к учебе замужних крестьянок: им трудно было отойти от домашнего хозяйства, мужья возражали и сами они не всегда понимали, зачем им надо учиться [4. Ф. 1. Оп. 2. Д. 184. Л. 4]. В свою очередь, игнорирование замужними женщинами ликпунктов отрицательно сказывалось и на посещении школы девочками. Они с малых лет были заняты домашними делами и матери нередко вынуждали их бросать школьные занятия.
На протяжении 1920-х гг. облженотдел неоднократно обращал внимание на необходимость привлечения к этой работе учительства, которое являлось главной «культурной силой деревни». ЦК ВКП(б) считал, что если бы обучение вели грамотные женщины - работницы, батрачки и беднячки, то они могли бы лучше «учитывать запросы и уровень безграмотных женских масс и тем самым обеспечить наиболее успешную борьбу с неграмотностью» [9. С. 278].
Благодаря принятым мерам все больше женщин обучалось грамоте. В частности, в 1925 г. через ликпункты-передвижки завершили обучение около 3 тыс. женщин, в 1927 г. было обучено 4346 крестьянок, в 1929 г. число обученных достигло 7 тыс. [4. Ф. 1. Оп. 9. Д. 245. Л. 67; Оп. 10. Д. 6. Л. 150]. Постепенно сокращался разрыв в уровне грамотности между мужчинами и женщинами. По данным переписи 1926 г., в Чувашии среди женщин было 22,6% грамотных, к 1927 г. грамотность среди них поднялась до 34,4% [16. С. 117].
Более быстрыми темпами шло овладение грамотой делегатками. Если в 1925 г. в Чебоксарском уезде каждая третья делегатка была неграмотной, то в 1927 г. среди 1986 делегаток число неграмотных не превышало 18%. О том, что женщины очень желали получить навыки чтения и письма, свидетельствует факт, что в 1928-1929 гг. среди овладевших грамотой они составляли 72,2%, в 1929/1930 г. - 89%. Для них же открывались отдельные ликпункты, обучавшие исключительно женщин [6. С. 444-445]. За 1920-1928 гг. в общей сложности в пунктах ликбеза Чувашии было обучено 69600 человек. К началу пятилеток число грамотных в Чувашии достигло 45% [12. С. 23]. Три четверти из обученных приходилось на долю женщин [11. С. 129]. Однако на 1 октября 1928 г. неграмотных в возрасте от 14 до 35 лет в Чувашской АССР насчитывалось не менее 130 тыс. человек, более 80% из них составляли женщины [4. Ф. 1. Оп. 9. Д. 15. Л. 316].
В связи с этим пленум Чувашского обкома ВКП(б) в сентябре 1928 г., обсудив вопрос «О всеобщем обязательном начальном обучении и ликвидации неграмотности», указал, что повышение общеобразовательного уровня населения имеет важнейшее значение и оно непосредственно связано с ликвидацией неграмотности среди женщин, их широким привлечением в строительство нового общества. Пленум решил увеличить сеть начальных школ и принять конкретные меры по расширению охвата девочек обучением в школе. Была отмечена необходимость более широкого вовлечения всех общественных организаций в дело ликвидации неграмотности и их активного участия в решении этой задачи [4. Ф. 1. Оп. 9. Д. 15. Л. 337].
Важнейшей особенностью процесса ликвидации неграмотности было одновременно и политическое просвещение женщин. Невозможно для периода 1920-1930-х гг. явно разделить эти процессы. Центрами этой работы в городах были рабочие клубы, находившиеся в ведении профсоюзов, в деревнях -избы-читальни, находившиеся в ведении Главполитпросвета Наркомата просвещения. Наиболее важной формой работы клубов были кружки.
Еще во время голода организовывались специальные клубы и другие учреждения. В 1925-1926 гг. в Чувашии действовало 62 культпросветкружка, в 1926-1927 гг. их стало 162, а численность женщин в их составе достигла 30%. В некоторых районах были организованы специальные женские кружки, в которых с помощью медицинских работников и учителей проводились занятия по вопросам гигиены и санитарии, на естественнонаучные и атеистические темы. При избе-чительне в с. Порецком Алатырского уезда, открытой в 1924 г., были организованы сельскохозяйственный и селькоровский кружки, ликпункт, кружок рукодельниц, любительский хор [6. С. 417]. Полученные в кружках знания женщины применяли для улучшения своего хозяйства, домашнего быта, воспитания детей, для организации безрелигиозных праздников и обрядов.
В деревне центром культурной работы были избы-читальни. Их работа в какой-то мере облегчала крестьянкам приспосабливаться к новым формам общения и досуга. В целом по стране в 1920-1921 гг. работало свыше 24 тыс. изб-читален, к 1922 г. в связи с переводом всех культурно-просветительных учреждений на местный бюджет число их сократилось. Проводились конкурсы на лучшую избу-читальню. Одним из условий такого конкурса, проведенного в октябре-ноябре 1924 г. на лучшую избу-читальню, являлась хорошая постановка культурно-массовой работы с крестьянками. Этот конкурс дал толчок к развертыванию культурно-просветительной работы среди крестьянок. К 1925 г. по России изб-читален стало уже около 30 тыс.
Положительный опыт организации работы изб-читален получил довольно широкое распространение в большинстве районов республики. Среди посетителей изб-читален 30-35% составляли женщины [4. Ф. 1. Оп. 9. Д. 245. Л. 67].
В деревнях женотдел использовал посиделки, на которых кроме хорового пения слушали чтение книг. Использовались и традиционные народные праздники и обычаи. Для работы среди молодежи большое значение имели улахи-посиделки, на которых чувашская молодежь проводила свободное время (общалась, проводила совместные рукоделия). Местом для них служили бани, а в некоторых селениях девушки собирались в тех домах, из которых старшие уезжали в гости [4. Ф. 1. Оп. 4. Д. 5. Л. 79]. Было решено использовать их для проведения агитационно-массовой работы. Юноши и девушки ходили на улахи, проводили беседы, читали газеты и журналы, организовывали драматические и хоровые кружки.
В культурном перерождении женщин Чувашского края значительные заслуги принадлежат периодической печати и литературе. В начале ХХ в. появилась специализированные женские журналы, которые издавали феминистские организации - «Женское дело», «Женский день», «Женский труд» и др. С 1912 г. РСДРП издавала журнал «Работница». Осенью 1913 г. в Казани вышел первый номер женского журнала на татарском языке «Союмбике» [3. С. 34-35]. Но не все издания доходили до широкого круга читателей в Чувашии. Более массово печать стала развиваться после 1917 г.
Ярким примером адресных СМИ стали «Странички женщин» в периодической печати Чувашского края. Такие «Странички» впервые появились в газетах «Правда» и «Красная газета» в 1918 г. Потом их раз в неделю стали выпускать все губернские и многие центральные газеты. Первая «Страничка» в нашем крае увидела свет 12 сентября 1919 г. в газете «Путь революции» (г. Алатырь). С начала 1920 г. «Странички женщин» выпускают газеты «Канаш», «Красный клич» (г. Ядрин) и др. [7. С. 61-62]. Они имели большое значение, так как женское движение в Чувашии развертывалось в условиях острой нехватки женорганизато-ров, знающих чувашский язык, местные нравы и обычаи. «Странички» привили отсталым женщинам интерес к газете, научили тысячи женщин писать в газету и убедили редакции газет в необходимости больше внимания уделять женскому вопросу. После этого необходимость «Страничек» отпала, и в 1923 г. газеты стали от них отказываться, помещая материал по женскому вопросу наравне с другими материалами во всех отделах. Зарождаются специализированные журналы. Женотдел Центрального Комитета партии издавал три журнала: «Коммунистка», «Работница» и «Крестьянка». Руководство прессой осуществляли подотделы печати женотделов. Также они организовывали выпуск многих женских журналов и газет, «Страничек работниц» в общепартийных газетах, выпускали брошюры, листовки и плакаты по женскому вопросу.
Женские журналы издавались также женотделами национальных республик и различных губерний, профсоюзами. Важную роль в политической и идейно-воспитательной работе республики играла и местная пресса, как общая, так и специально созданный журнал «Ёр хёрарамё» (Работница), первый номер которого вышел в ноябре 1928 г. тиражом 1800 экз., в 1930 г. его тираж достиг 7 тыс. экз.
Отсталость, массовая неграмотность, старые обычаи, специфические особенности женского труда в начале 1920-х гг. являлись главным тормозом на пути подъема общей культуры и развития социальной активности женщин. Признавая многостороннюю деятельность женотделов и соответствующих управленческих структур в государственных и общественных организациях по повышению образованности женщин, ликвидации их неграмотности, подня-
тию культуры в широком смысле слова, нельзя, однако, не заметить, что в исследуемый период не удалось полностью решить проблему ликвидации неграмотности женщин. К концу 1920-х гг. на некоторых предприятиях неграмотные работницы еще составляли до 40%, в деревнях на долю неграмотных крестьянок приходилось около 70%. Много было сделано для ликвидации неграмотности, но в целом эта проблема не была до конца решена, распространенным явлением продолжала оставаться малограмотность.
Литература и источники
1. Арсентьева А.В., Демидова И.И., Попова Н.Я. И.Я. Яковлев о женском образовании // И.Я. Яковлев и духовный мир современного многонационального общества: тез. докл. Междунар. науч. конф. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 1998. С. 43-45.
2. Владимиров С.В., Тимофеева Л.П. Вовлечение женщин Чувашии в социалистическое строительство (1920-1929 гг.) // Социалистическая революция и социалистическое строительство в Волго-Вятском регионе: межвуз. сб. / отв. ред. П. В. Денисов. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 1985. С. 38-51.
3. Галиуллина Г.Л. К истории создания первого женского национального журнала в Поволжье // Политические процессы и движения в национальных республиках Поволжья и Приуралья: История и современность: материалы межвуз. науч. конф. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 1994. С. 34-35.
4. Государственный архив современной истории Чувашской Республики.
5. Григорьев И.Г. Из истории борьбы Чувашской областной партийной организации за народную грамотность (1920-1925 гг.) // Исторический сборник: учен. зап. / ЧНИИ. Чебоксары, 1966. Вып. 31. С. 211-221.
6. Денисов П.В. Религия и атеизм чувашского народа / отв. ред. А.И. Клибанов. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1972. 480 с.
7. Изоркин А.В. Из истории вовлечения женщин Чувашии в социалистическое строительство в 1917-1927 гг. // История и культура Чувашской АССР: сб. ст. Чебоксары: НИИ при СМ ЧАССР, 1971. Вып. 1. С. 56-75.
8. История Чувашии новейшего времени: в 2 кн. Кн. 1. 1917-1945 / А.В. Изоркин, В.Н. Клементьев, Г.А. Александров; Чуваш. гос. ин-т гуманит. наук. Чебоксары, 2001. 262 с.
9. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 8-е изд. М.: Политиздат, 1970. Т. 4.
10. Культурное строительство в Чувашской АССР: сб. документов. Кн. 1. 1917-1937 / сост.
B.В. Катагощин, В.Л. Кузьмин, А.М. Мурышкина, Н.П. Рукавишникова; под ред. и введ. В.Л. Кузьмина. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1965.
11. Сергеев Т. С. Культура Советской Чувашии. К 70-летию автономии республики. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1989. 335 с.
12. Сергеев Т.С. Культурное строительство в Советской Чувашии в годы предвоенных пятилеток (на материалах колхозной деревни) / науч. ред. П.В. Денисов. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1976. 192 с.
13. Сидоров П.А. Сравнительная характеристика грамотности чувашского населения по данным переписей 1897 и 1926 гг. / НИИ при Сов. Мин. Чуваш. АССР. Чебоксары, 1963. Вып. 22.
C. 137-144.
14. Статистический справочник к 10-летию ЧАССР (1920-1930 год) / Госплан ЧАССР. Чебоксары, 1930. 590 с.
15. Харитонова С.Б. Политический и социально-экономический статус женщин: 1917 -июнь 1941 (на материалах Чувашии): дис. ... канд. ист. наук. Чебоксары, 2005. 259 с.
16. Чувашия за 50 лет Советской власти. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1968.
ХАРИТОНОВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, заведующий кафедры архивоведения и документоведения, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
KHARITONOV MIKHAIL YUREVICH - candidate of historical sciences, head of Archival and Records Management Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
ХАРИТОНОВА СВЕТЛАНА БРОНИСЛАВОВНА - кандидат исторических наук, заместитель начальника научно-исследовательской части, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
KHARITONOVA SVETLANA BRONISLAVOVNA - candidate of historical sciences, deputy chief of research part, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
